CC BY
85
ФИЛОСОФИЯ КУЛЬТУРЫ
УДК 130.2 ББК 71.0
М. М. Бетильмерзаева Ментально-концептуальная реконструкция образа мира
В рамках этнолингвистического исследования можно говорить о возможности реконструкции этнического пространства по данным языка. Личность ориентируется в мире посредством того мировоззрения, которое сформировалось в процессе воспитания. В самом общем виде концепт, будучи базовым ментальным образованием, отражает смысловую интерпретацию мира
человеком, реконструкция которого позволяет увидеть общее и особенное в этом восприятии.
Ключевые слова: концепт, ментальность, образ мира, этническая
идентификация.
Человек с древнейших времен обладает целостной системой
представлений о себе и окружающем мире, о своей роли и месте в нем, о пространственной и временной последовательности событий, их причинах, значении и целях. Такой целостной системой мироустройства обладает каждая культура, внутри которой формируется мировоззрение отдельной личности. Образ мира, будучи основным компонентом культуры, содержит в себе все существенные, с точки зрения данной культуры, знания, которые помогают каждому члену данной культуры адаптироваться к окружающей природной и социальной среде.
Язык, культура и этнос неразрывно между собой связаны и являют собой единую сферу сопряжения физического, духовного и социального «Я» личности. Язык, в свою очередь, с древнейших времен представляется
человеку не только как утилитарное средство передачи актуальной
информации, но и как специфический культурный код, орудие познания и даже преобразования мира. Человек и его мир тождественны друг другу, человек есть подобие своего мира и языка.
При анализе взаимодействия свойств мышления и структуры языка как социального явления интересен вопрос о том, каким образом язык репрезентирует мир. Известные мыслители разных эпох полагали, что, поняв структуру языка и суть происходящих в нем событий, можно многое сказать о природе реальности. Оттачивая умение правильно понимать слова, мы, тем самым, оттачиваем способность правильно понимать окружающие нас феномены.
Мысль в распространенном понимании связана со словом. «Язык есть орган, образующий мысль» [2, с. 75]. «Язык - это объединенная духовная энергия народа, чудесным образом запечатленная в определенных звуках» [2, с. 349]. В этих суждениях В. Гумбольдт акцентирует внимание на соотношении границ человеческого бытия и языка, отмечая их
несовпадение, человек больше того, что можно выразить в словах; но ему приходится заключать в слова свой неуловимый дух, чтобы скрепить его чем-то, и использовать слова как опору для достижения того, что выходит за их рамки. Разные языки - это отнюдь не различные обозначения одной и той же вещи, а различные видения ее, позволяющие говорить о том, что язык воплощает в себе своеобразие целого народа [2, с. 349]. Словесный язык является своеобразной материальной оболочкой мышления, мысль объективируется в языке. Созвучно В. фон Гумбольдту мнение Э. Сепира [8, с. 131-132], который пишет, что люди живут не только в материальном мире и не только в мире социальном, как это принято думать: в значительной степени они все находятся и во власти того конкретного языка, который стал средством выражения в данном обществе. «Реальный мир» в значительной мере неосознанно строится на основе языковых привычек той или иной социальной группы. Язык, по Б. Расселу [7, с. 67], служит не только для выражения мыслей, но и делает возможными мысли, которые без него не могли бы существовать.
Образ мира не следует смешивать с мировоззрением или идеологией. Картина мира, которую вычленяет исследователь, нигде не оформлена, она содержится в общих установках к окружению и представлениях о нем, которые пронизывают жизнь современников независимо от их положения и сознательных воззрений. Генерализованные черты мировидения погружены в еще более аморфную массу эмоций, представлений и образов, массу, которая называется ментальностью.
Ментальность как «образ мира» прослеживается в первую очередь в языке. И в рамках этнолингвистического исследования можно говорить о возможности реконструкции этнического пространства по данным языка. Это направление связывается по преимуществу с постановкой и решением задач реконструкции, воссоздания древнейшей системы онтологических, космологических, социальных представлений, отражаемых «культурной» лексикой, с этимологизацией слов мифологического характера и т. п. Также проводится реконструкция материальной и духовной культуры этноса на основе языкового материала. Это направление в качестве первоочередного выдвигает требо-
вание максимальной дескрипции, выявления насколько возможно полного инвентаря форм традиционной культуры, ритуалов. И то и другое направление задают основную координату этнолингвистических исследований - этнический язык и традиционная духовная культура народа. Таким образом, в первом случае в качестве предмета исследования выступает фрагмент традиционной культуры - концепт, - выраженный средствами разных кодов, в том числе и вербальным. Концепты, по мысли Дж. Лакоффа и М. Джонсона [5, с. 25], которые управляют нашим мышлением, не просто порождения ума. Они влияют на нашу повседневную деятельность. Вплоть до самых тривиальных деталей. Наши концепты структурируют наши ощущения, поведение, наше отношение к другим людям. Тем самым наша концептуальная система играет центральную роль в определении реалий повседневной жизни.
Бытие языка, будучи глобальным текстом, являет собой три слоя своего постепенного сложения и отражения в мозгу человека. К первому
слою относится момент означивания, собственно озвучение слова, второй слой - понятие, наполнение слова содержанием, и третий слой - концепт, складывающийся на основе многофункциональности языка. Концепты, рождаемые культурой, предстают, как «сгусток культуры в сознании человека, то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека», «это тот «пучок» представлений, понятий, знаний, ассоциаций, переживаний, которые сопровождают слово»[10, с. 40-41]. «Концепт -основная ячейка культуры в ментальном мире человека» [10, с. 41]. В основе концептуального образа мира лежит архаическая конструкция «знака», которая стимулировала ту или иную модификацию слова в концепт. Итогом данной модификации стала претензия концепта на роль, будучи означенным словом, быть больше, чем слово, и даже больше, чем понятие.
Личность ориентируется в мире посредством той системы оценок внешнего мира, того мировоззрения, которые сформировались в процессе воспитания. Эта мировоззренческая призма восприятия мира в сознании человека закрепляется в виде системы концептов. От концептуальной системы личности зависят не просто ее взгляды на мир - зависит ее судьба. Как известно, «одному и тому же имени (слову) в психике разных людей могут соответствовать разные ментальные образования. Тем самым не только разные языки “концептуализируют” (т. е. преломляют) действительность по-разному, но и за одним и тем же словом данного языка в сознании разных людей могут стоять разные концепты» [11, с. 3].
В реальной культуре система концептов коррелирует с системой культурно значимых фактов, объектов и явлений. При этом важно отметить, что «поскольку механизм мышления нам до сих пор не известен (по словам А. А. Леонтьева, мы знаем, что имеем на входе и выходе, но сам процесс мышления остается для нас "черным ящиком") исходным материалом при решении вопроса об отношении мышления и речи по необходимости служит речь, в которой проявляются наиболее общие результаты человеческого познания в виде значений слов. Однако механизм отражения и даже первичного фиксирования этих результатов в языке / речи наблюдению пока не доступен и может быть смоделирован только предположительно. Именно поэтому открывается широкое поле для различных интерпретаций этого процесса, философских обобщений и домыслов, которые пока не могут быть проверены никакими строгими методами» [6, с. 18]. Именно поэтому также возможны самые разнообразные интерпретации того, как выстраивается личностная концептуальная система, ведь изучение любой культуры личностно.
Образ является начальным звеном и одновременно результатом любого познавательного акта. Современные исследователи понимают образ как когнитивную гипотезу, сопоставимую с объективной реальностью. Образ мира функционально и генетически первичен по отношению к любому конкретному образу или отдельному чувственному переживанию. Отсюда результатом любого познавательного акта будет не отдельный образ, а измененный образ мира, обогащенный новыми элементами. Это означает, что в понятии образа мира воплощена идея целостности и преемственности в зарождении, развитии и функционировании
познавательной сферы личности. И образ мира выступает как многоуровневая целостная система представлений человека о мире, других людях, о себе и своей деятельности.
С.Д. Смирнов отмечает, что вырванный из контекста сам по себе чувственный образ не несет никакой информации, так как «ориентирует не образ, а вклад этого образа в картину мира» [9, с. 18]. Причем, для построения образа внешней реальности первичным является актуализация определенной части уже имеющегося образа мира, а уточнение, исправление или обогащение актуализированной части образа мира происходит во вторую очередь. Таким образом, не мир образов, а образ мира регулирует и направляет деятельность человека.
Проблема адекватного самоопределения и самосознания человека, органически связана с определением его отношения к окружающей действительности, возможности ее осмысления и изменения в соответствии с найденной истиной бытия. Очевидно, что в личностной сфере самосознания как ментально-культурном пространстве вызревают убеждения, ценностные ориентиры, духовные смыслы, которые закрепляются в нем как эквиваленты Я-сознания. Таким образом, формируются модусы культуры, которые действуют в сознании индивидов и в общественном сознании и задают общий характер всех взаимодействий в социуме. В силу сказанного, модус культуры определяет параметры национального самосознания, которые есть степень сближения, а затем и единения устремлений и ценностных ориентиров всех членов социума к некой Идее, способной стать фундаментом для дальнейшего существования и успешного развития данного сообщества людей. Для чеченского народа таким концептом стал в прошлом концепт земли -«латта» (чеч.). Земля / латта является основанием жизни для чеченского этноса поныне. Данный концепт свое присутствие обнаруживает во многих этнических культурах, и в дискурсе о ментально-концептуальной реконструкции образа мира обнаружению его концептуального содержания способствует качественная экспликация.
«Основополагающим компонентом этнической идентичности чеченцев,
- пишет В. Х. Акаев, - является сакральное пространство - земля, рассматриваемая в национальной ментальности как источник жизни и благополучия. Свою родину чеченцы называют «Землей отцов» (Дай мохк -чеч.) и отношение к ней глубоко сакрально. Предпочитая хоронить умерших на земле предков, тело умершего где-то в России чеченца его родственники непременно перенесут в свое родное село и похоронят рядом с могилами предков [1, с. 123]. Толкование понятия «земля» требует к себе пристального внимания. «Земля» как «латта» или «мохк» несет в себе информацию не только характеризующую естественную для всего человеческого рода зависимость от земли, но «земля» определяет в целом образ мира народа. Для чеченского этноса «земля» и в собственном значении латта - земля и в значении мохк - страна, Даймохк - Земля отцов, «земля» есть основной идеал. В известной чеченской песне есть такие слова: «Даймахкахь каш доцуш, дайх ала дош доцуш, дала ма лойла вай, к1ентий!» - «Без могилы на земле отцов, не имея, что сказать об
отцах, не приведи нам умереть, друзья!» Характер представлений о мире способствует формированию определенных целей, из обобщения которых образуется общий жизненный план. Иначе говоря, в образе мира отражается интеллектуальный и эмоциональный опыт людей, образ мира способствует формированию мировоззрения людей, их миропониманию, мировосприятию и мироосвоению в единстве. Прослежение ментальных истоков миропонимания, мировосприятия и мироосвоения доступно герменевтическому анализу слова. В восприятии и мироосвоении представлены ментальность данного этноса, его образ мыслей, выраженный в его образе жизни. Интересна ссылка В. П. Кожевникова на Л. А. Зеленова: «...Можно разрушить религию и науку, искусство и философию народа, но если остается народное мировосприятие и мироосвоение, то они своим фундаментальным, бесконечным потенциалом возродят народу данному присущую религию, науку, философию, искусство» [4, с. 98].
Мировосприятие и мироосвоение являются сложным духовным образованием и характеризуют антропо-психологическое, эмоционально окрашенное, не отрефлексированное отношение субъекта к явлениям и объектам. Их содержание черпается из обобщенного социальнокультурного опыта многих эпох и народов и включает множество житейских наблюдений, оценок, поучений в форме пословиц и поговорок, народных сказаний, мифов. Опыт народа исходит из прошлого. В основе специфики чеченского мироощущения и мироосвоения лежит, в первую очередь, земля
- латта. Экспликация слова видится следующим образом: латта - земля, латта (второе значение) - стоять; продолжаться. Это то, что нам дает первый пласт экспликации. Здесь очевидна ментальная особенность концепта «земля», заключающаяся в том, что «земля» несет в себе устойчивость. «Земля» дает человеку уверенность в стабильности своего бытия. Составляющим второго пласта, по мысли исследователя, является пересечение слова земля / латта со словом - лата - побороться, подраться; загореться; прилепиться. По определению М. Фуко, мир - это всеобщая «пригнанность» вещей. «Пригнанность» у него является одной из категорий сходства. «Пригнанными являются такие вещи, которые, сближаясь, оказываются в соседстве друг с другом. Они соприкасаются краями, их грани соединяются друг с другом, и конец одной вещи обозначает начало другой. Благодаря этому, происходит передача движения, воздействия, страстей, да и свойств от вещи к вещи» [12, с. 55]. И вот, воспользовавшись действием категории «пригнанности», мы можем предложить в свете содержания данных выше слов следующую экспликацию концепта земля. Не случайно слова земля / латта, побороться (загореться, прилепиться) / лата перекликаются не только фонетически, но и семантически. Глаголы «побороться, загореться, прилепиться» выражают действия, сопряженные наличием двух сторон: побороться - кто-то с кем-то, загореться - что-(кто-)-то от чего-то, прилепиться - что-то к чему-то. Земля / латта - главное сопряжение: человек - земля. Земля досталась чеченцу не без борьбы (лата / побороться). Ему пришлось ее отстоять (латта / тоять). Его плоть
срослась с ней. И уже не так важно, кто к кому так «прилип» (лата / прилепиться): этнос ли к земле своих отцов (Даймохк), не только в смысле места рождения, но и, буквально, в смысле земли, почвы, трансформировавшегося праха отцов, земля ли не отпускает этнос, который и кормит, и поит ее своей плотью, потом, кровью веками. «Земля» материальна, она, властвуя над чеченцем, являясь для него опорой, основанием, демонстрирует, вживленность в ментальный пласт этноса концепта «земля».
Земля есть крепость человеческого бытия. Генетическая власть земли (плоть, кровь, пот), с одной стороны, и, с другой стороны, другой не менее важный концепт - свобода / маршо: «настойчивое стремление к свободе -базисный компонент бытия чеченцев»[1, с. 124].
Первая фраза, с которой чеченцы встречают человека: «Марша вог1ийла!» («Приходи свободным!») Сблизив этимологически родственные слова к «маршо», мы можем отметить, что, оказавшись в соседстве, друг с другом, эти слова, взаимодействуя, дополняют друг друга: мар - муж (хозяин, желанный человек - мар веза), мара (волла) - обнять, объять (желание приближения), мар - нос, свободно выступающая часть лица, марабаьлла меттиг - мыс; шо - год, ша - шаг, отрезок, шо - зарубка («шо яккхана» - зарубка, отсчет времени). Отсюда следует, «маршо» - отрезок времени, проведенный в соответствии со своими желаниями, т. е. свободно. И это время выделяется, выступает вперед на фоне бытийности человека.
Мы имеем возможность наблюдать наличие в этнической ментальности чеченцев двух концептов, по своим истокам все-таки полярных: земля, - вбирающая в себя, свобода, - влекущая вне. На этой основе никак нельзя говорить о противоречивости чеченской души. Ибо ментальной особенностью в данном явлении становится диалектическое соглашение между реальной (земля) и идеальной (свобода) действительностью. Свобода - маршо - в чеченце не подразумевает под собой свободу вне своей земли, это свобода - необходимое право жить на своей земле. Земля, будучи материальной, не становится оковой и бременем, она представляет собой хранилище обычаев, традиций, кормилицу, питающую не только живот, но и душу этноса.
Личность является и субъектом и объектом познания. Поэтому исследователя и интересует в культуре также эталонные представления о личности. Они позволяют ответить на вопрос: каким должен быть я сам? Одна из главных составляющих культурного содержания - комплекс представлений об эталонной личности: ее мировидение, жизненные и поведенческие установки. В чеченском обществе одно из направлений поиска эталонной личности связано с кодексом «къонахалла» (рыцарства). Фольклорные тексты «илли» (эпические песни), пословицы, поговорки -важнейший материал, через концептуальный анализ которых можно понять чеченскую культуру, представления об идеале - прежде всего личностном.
Храбрость и самоотверженность, вежливость и скромность, доброта и щедрость, забота о ближнем и воздержанность в своих желаниях, бескомпромиссное противоборство с грубой силой зла и самоотверженная
защита слабого и обиженного, готовность служить общественным интересам в ущерб личным - все это есть необходимые атрибуты высшей формы вайнахской этики «къонахалла». В старину этим высоким званием -къонах - народ награждал достойнейших из достойных своих сыновей не по происхождению или социальному положению, а по личным гражданским, нравственным качествам [3, с. 64].
Таким образом, языковая картина мира, образ мира, образ самое себя, исторически сложившийся у конкретного языкового коллектива, свод представлений о мире, зафиксированный языком, есть определенный способ концептуализации мироздания в рамках данного языка. Каждый естественный язык, как известно, отражает определенный способ восприятия и кодировки мира. Выражаемые в языке значения складываются в единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая усваивается всеми носителями данного языка. Этот способ мироздания в известной мере универсален, однако, у каждого народа он обладает, скажем, национальной спецификой, и в итоге носители разных языков воспринимают мир по-своему, отличным от носителей других языков способов. «Границы моего языка определяют границы моего мира», - пишет в известном «Логико-философском трактате» Л. Витгенштейн. Мысль Л. Витгенштейна философски осмысляется так, что реальность опосредуется языком, который «пересоздает» ее внутри себя и тем самым творит образ мира, уникальный для конкретного языка.
В русле нашего дискурса позволительно отметить, что ментальноконцептуальный анализ помогает воссоздать этнокультурный образ мира своего носителя, отражает смысловую интерпретацию мира человеком, реконструкция которого позволяет увидеть общее и особенное в этом восприятии.
Список литературы
1. Акаев В.Х. Чеченское общество в поисках геополитической и социокультурной идентичности // Современные проблемы геополитики Кавказа. Вып. 5. - Р/н-Д, 2001.
2. Гумбольдт В. фон. О различении строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества / Гумбольдт В. фон. // Избр. тр. по языкозн. - М.: Прогресс, 2000.
3. Исаев Э. А. Вайнахская этика. - Назрань, 1999.
4. Кожевников В.П. Ментальность Российской цивилизации. - М., 1998.
5. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. - М.: Едиториал УРСС, 2004.
6. Пищальникова В. А. Общее языкознание: учеб. пособие. - Барнаул, 2001.
7. Рассел Б. Человеческое познание: его сфера и границы. - М.: Терра -Книжный клуб; Республика, 2000.
8. Сепир Э. Статус лингвистики как науки // Языки как образ мира. - М.: АСТ; СПб.: Тегга Ра^авИса, 2003.
9. Смирнов А. Д. Мир образа и образ мира // Вестн. Мос. ун-та. Сер. 14. Психология. - 1981. - № 2.
10. Степанов Ю. С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. - М., 1997.
11. Фрумкина Р.М. Концептуальный анализ с точки зрения лингвиста и психолога / Р.М. Фрумкина // Науч.-техн. информ. Серия 2: Информационные процессы и схемы. - М., 1992. - №3.
12. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. - СПб.: A - Cad,
1994.
