CC BY
121
УДК 392:316.343-058.13
О. Н.Судакова
Мемуары сибирского купечества как «сценарий жизни и образ эпохи»
Мемуарное наследие сибирского купечества невелико. Однако за каждым мемуарным текстом стоит целая жизнь или отдельные моменты биографии человека. Мемуаротворчество сибирского купечества рассматривается автором не как историко-культурологический источник, а как феномен культуры повседневности сословно-стратифицированной региональной общности.
Ключевые слова: культура повседневности, сибирская мемуаристика, мемуаротворчество, сибирское купечество
Olga N. Sudakova
Memoirs of the Siberian merchant class as «life script and the image era»
Memoir the legacy of Siberian merchants small. However, every memoir text is worth a life or individual moments of a person's biography. Memuarotvorchestvo Siberian merchants are not considered by the author as a historical and cultural power, but as a cultural phenomenon daily class-stratified regional community.
Keywords: culture of everyday life, the Siberian memoirs, memuarotvorchestvo, the Siberian merchants
В одной из многочисленных своих научных работ Светлана Николаевна Иконникова, петербургский ученый, философ культуры и культуролог, педагог, профессор и академик, руководитель кафедры и диссертационных советов, основатель научной культурологической школы, последователи которой работают во всех регионах современной России, включая Восточную Сибирь, и за рубежом, рассуждая о «исторической персоналогии» и биографическом методе в культурологии, к корпусу биографических знаний причислила научное исследование мемуаров1. Мемуарные тексты, став предметом культурологического исследования, способны воссоздать не только «сценарий жизни личности», но реальный и одновременно противоречивый образ эпохи2. Взгляд исследователя, обратившего свое внимание на историю одной жизни, приобретает «значение структурного изменения всей общественной системы путем «восхождения» к индивиду». В результате индивидуальные биографии, констатирует С. Н. Иконникова, обретают эпохальный смысл культурологического измерения исторического познания культуры3. Исходя их сказанного, попытаем обосновать мемуаротворчество как особый феномен культуры повседневности сибирского купечества.
Купеческая мемуаристика является составной частью российской (русской) и региональной мемуаристики. Однако в отличие от первой, сибирская - возникает во второй половине XVIII, таким образом, запаздывая почти на столетие. «Золотым веком» мемуаротворчества считается XIX в. В этот период происходит сближение
русской мемуаристики с периодической печатью, и она становится частью книжной культуры. В качестве подтверждения этого факта в научной литературе часто цитируются слова, сказанные ведущим исследователем в области русской мемуаристики А. Г. Тартаковским, что создание, а еще более обнародование мемуаров есть событие в истории культуры, поступок, акт деятельности исторически мыслящего человека4 Н. П. Матханова, изучая мемаристику Сибири XIX в., приводит «довольно внушительную» цифру мемуарных произведений - 1 1505. Следовательно, наименование «золотой век» в полной мере относится и к комплексу сибирских мемуаров. К сожалению, в процентном отношении «коммерсантов» (по терминологии Н. П. Матхановой) в авторском корпусе оказалось всего 5 %6. Здесь проблема заключается в трудности причисления мемуаристов к кругу купечества. Например, М. А. Смирнова исследуя феномен мемуаротворчества в среде петербургского купечества конца XVIII - начала ХХ вв., говорит об условности и подвижности термина «купец» в этот период, поэтому под ним подразумевают совокупность лиц, занимавшихся предпринимательской деятельностью. Понятие «сибирские коммерсанты» объединяет в себе купцов, золотопромышленников, приказчиков, мещан и служащих торгово-промышленных компаний7. Купечество Российской империи не обладало наследственным правом, поэтому социально и профессионально статус многих мемуаристов менялся в течение жизни. Еще историк Б. Б. Кафенгауз среди авторов купеческих мемуаров выдели предпринимателей и выходцев из купеческого сословия или «лиц интеллигентных профессий»8. Таким образом, купеческая мемуаристика в сибирском инварианте - это оригинальная модель региональной и сословно-стратификационной культуры, зафиксированная уроженцами региона или временными представителями предпринимательской деятельности в сугубо документальной или документально-художественной форме. В форме, позволяющей каждому мемуаристу раскрыть «своего рода микромодель культуры»9.
Культурологическое определение мемуаристики, как утверждает И. Л. Сиротина в своем докторском исследовании, отличается от исторического и литературного рядом уточнений и нюансов. В первую очередь, уточнению подвергается содержание понятия «мемуары», сформулированное А. Г. Тартаковским и принятое в исторической науке. Если в его трактовке - это повествования о прошлом, основанные на личном опыте и собственной памяти автора10, то у И. Л. Сиротиной происходит замена слова «прошлое» на словосочетание «действительно бывшее». В результате этого, автор вводит в поле культурологии следующее определение: мемуаристика - это повествование или размышление о действительно бывшем, основанное на личном опыте и собственной памяти автора11. Необходимость такой замены философов культуры объясняет различием в этих науках осмысления проблемы времени. Так, в историческом контексте мемуаристика способствует более глубокому проникновению в то время, которое отражено в мемуарных произведениях, а при культурологическом подходе в мемуарах выявляется культурная
• Том 210 • Петербургская культурологическая школа С. Н. Иконниковой: история и современность 173
функция, выполняемая ими в изучаемое время. Таким образом, «действительно бывшее», обнаруженное в системе актуальной культуры, служит доказательством существования мемуаров в настоящем12.
Отличительным нюансом между литературоведческим и культурологическим взглядом на мемуарное наследие, по мнению И. Л. Сиротиной, является разница в определение центра и периферии мемуаров. Внутрижанровая классификация, формальные признаки и эстетическая составляющая мемуарной литературы так принципиальные для литературоведа, у культуролога уходит на второй план. Главным в произведении становится «социальная память», закрепленная в жанре дневника, переписки, путевых заметок, воспоминаний, автобиографий, документальных очерков и пр., поэтому поле культурологической мемуаристики намного шире литературоведческого поля. Однако, перед включением в культурологическую мемуаристику, «текст» все-таки требует критической проверки и переработки, т. е. экспертизы13. Таким образом, культурологическая мемуаристика, учитывая научные достижения истории и филологии в области изучения мемуаров, переносит акцент с категории «время истории» на «время культуры» и с понятия «литературный жанр» на «текст культуры». Результатом такого изменения стала культурологическая классификация мемуаристики.
Мемуарные тексты, принадлежащие сибирскому купечеству, несмотря на свое небольшое количество, уникальны и разнообразны по жанру. Историки и источни-коведы сходятся во мнении, что они представлены в жанре автобиографий и воспоминаний (в том числе некоторые некрологи) (М. Н. Чукмалдин, И. П. Пахолков, В. Кулаев), дневников и записок (Е. А. Авдеева-Полевая, А. В. Васенев), эпистолярного наследия (П. Т. Баснин, К. А. Поляков, А. В. Васенев, А. М. Себерякова), литературных произведений (П. П. Баснин, И. Д. Стахеев, Л. И. Тамм)14. Среди факторов, влияющих на мемуарное творчество, исследователи сибирской и / или купеческой мемуаристики, называют образование, пол, привычку к литературному труду, а также уровень исторического самосознания15. И хотя, возникает трудность в создании собирательного портрета сибирского мемуариста, так как каждый из них был одновременно похож на другого и уникален в своем роде16, в качестве одной из основных причин обращения купечества к мемуаротворчеству указывается его образованность. Следовательно, купеческие мемуары демонстрируют невозможность однозначных суждений о культуре повседневности их авторов.
Социально-профессиональный статус мемуаристов в свою очередь во многом определял мотивы создания, содержание, тематику и направленность мемуаров. История продвижения ряда купцов, воплотивших сценарий, как из «подлого» состояния - крестьян, ямщиков, мещан, становятся состоятельными горожанами (И. В. Кулаев, братья Готовские, А. Ф. Второв, Е. Н. Кухртерин и др.) - есть один из мотивов мемуаротворчества. Другой сценарий раскрывал механизмы ведения торгово-промышленной деятельности и деловые отношения17. В третьем была показа-
на борьба иркутского купечества с генерал-губернаторами и местной администрацией18 «Люди умные и дальновидные из купечества» эпохи освоения Амура описаны в мемуарах И. П. Пахолкова19. Женский сценарий включает в себя обязательные элементы - бытовые сцены, внутрисемейные отношения, обучение детей в семье, организация свободного времени и пр.20 В целом «сценарные линии», заложенные в купеческих мемуарах, описывая старину, нравы, детство автора, молодость, семью, происшествия, друзей и неприятелей, трудности и победы, формировали авторское «мышление событиями».
Несмотря на корпоративный оттенок мемуарного творчества, который предполагал выработанность особой типологии событийных фильтров, купеческие мемуары - это текст культуры повседневности с ярко выраженным субъективным мотивом. Невнимание мемуариста ко многим актам в своем «сценарии жизни» обуславливает понимание купеческих текстов как «обдуманного воссоздания образа эпохи».
Примечания
1 Иконникова С. Н. Историческая персонология: социокультурный контекст // Иконникова С. Н. История культурологических теорий. 2-е изд., перераб. и доп. СПб.: Питер, 2005. С. 82-96.
2 Головина Т. И. Мемуары как источник культурологического исследования: автореф. дис. ... канд. культурологии: 24. 00. 01.СПб., 1998. С. 11.
3 Иконникова С. Н. Биографика как часть исторической культурологии // Вестн. СПбГУКИ. 2012. № 2. С. 5.
4 Тартаковский А. Г. 1812 г. и русская мемуаристика. М.: Наука, 1980. С. 120-121.
5 Матханова Н. П. Сибирская мемуаристика XIX в. / отв. ред. Н. Н. Покровский. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2010. С. 200.
6 Там же. 201.
7 Смирнова М. А. Мемуары и дневники петербургских купцов конца XVIII - начала ХХ в. как исторический источник: автореф. дис. ... канд. ист. наук. СПб, 2011. С. 15.
8 Об этом: Кафенгауз Б. Б. Купеческие мемуары // Московский край в его прошлом: очерки по социальной и экономической истории XVI-XIX вв. / под ред. С. В. Бахрушина. М., 1928. Вып. 1. С. 105-128.
9 Головина Т. И. Указ. соч. С. 16.
10 Тартаковский А. Г. Указ. соч. С. 22-23.
11 Сиротина И. Л. Мемуарное философствование российской интеллигенции как опыт ментального самопознания: автореф. дис. ... д-ра филос. наук. Саранск, 2002. С. 16.
12 Там же.
13 Сиротина И. Л. Культурологическое источниковедение: проблема мемуаристики // Методология гуманитарного знания в перспективе XXI в.: к 80-летию проф. М. С. Кагана: материалы междунар. науч. конф., 18 мая 2001 г., Санкт-Петербург. СПб., 2001. Вып. 12. С. 226-232.
• Том 210 • Петербургская культурологическая школа С. Н. Иконниковой: история и современность 175
14 Кошенова Н. Ю. Источники личного происхождения о сибирском купечестве второй половины XIX - начала XX в.: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Барнаул, 2005. С. 8; Матханова Н. П. Сибирская мемуаристика XIX в. / отв. ред. Н. Н. Покровский. Новосибирск: СО РАН, 2010. С. 50-51.
15 Матханова Н. П. Указ. соч. С. 109; Смирнова М. А. Указ. соч. С. 16.
16 Кошенова Н. Ю. Указ. соч. С. 23
17 Чукмалдин Н. М. Мои воспоминания. Тюмень: Софт дизайн, 1997. 368 с.
18 Баснин П. П. Из записок деда: таинственные люди и таинственные явления // Сибирь. 2004. № 2. С. 167-197; Баснин П. П. Из записок Петра Тимофеевича Баснина: комментарий / подгот. к изд. Н. В. Куликуаскене // Сибирь. 2004. № 3. С. 218-223.
19 Мемуары сибиряков, XIX в. / отв. ред. акад. Н. Н. Покровский. Новосибирск: Сиб. хронограф, 2003. 345 с.
20 Авдеева-Полевая Е. Записки и замечания о Сибири // Записки иркутских жителей. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1990. С. 7-124.
