CC BY
520
С Т А Т Ь И
Е.М. Смирнова
«МЕДИЦИНСКИЕ ЧИНЫ»В РОССИЙСКОЙ ПРОВИНЦИИ (XVIII - середина XIX вв.)
В течение всего XVIII в. потребность в квалифицированных медицинских кадрах Россия в значительной мере удовлетворяла за счет приглашения на русскую службу специалистов из-за рубежа. Поэтому вплоть до середины 1830-х гг. в составе «медицинского факультета», как именовалось тогда медицинское сообщество, лекари (официальное название врача до 1917 г.) «из иностранцев» количественно преобладали над русскими. Так, в 1807-1811 гг. в составе врачей, направляемых на службу в гражданские учреждения, иностранцы численно превосходили русских в 4 раза1.
Для получения права на «медическую практику» иностранцы сдавали экзамен в Медицинской канцелярии, ведавшей медицинским делом в России в 1721-1763 гг, потом - в Медицинской коллегии (1763-1803 гг.), а с 1803 г. - в Медицинском департаменте Министерства внутренних дел (в 1811-1819 гг. Медицинский департамент входил в состав Министерства полиции).
Врачи-иностранцы служили по контрактам, который заключался на срок от четырех лет. Многие продлевали контракт, принимали «вечное российское подданство» и продолжали службу по военному или гражданскому ведомству на общих с русскими врачами основаниях. Родившиеся в России считались уже «природными россиянами», и их иностранное происхождение выдавала только фамилия.
С начала XIX в. правительство взяло курс на ликвидацию дефицита врачей за счет интенсификации подготовки национальных медицинских кадров. Министерство внутренних дел стало ограничивать прием иностранных медиков на русскую службу, так как многие из них имели низкий уровень профессиональной подготовки, не знали русского языка2. Сенатский указ от 29 декабря 1827 г. по рапорту управляющего Министерством внутренних дел
В.С. Ланского запретил приглашать медиков из-за рубежа для работы в гражданских ведомствах, а 22 октября 1828 г. вышел именной указ «О невызове на службу иностранных врачей»3. Так правительство окончательно отказалось от рекрутирования иностранных специалистов. Это положение, однако, не распространялось на тех, кто принимал российское подданство.
В XVIII в. лекарей готовили Московская, С.-Петербургская и Кронштадтская медико-хирургические (госпитальные) школы, преобразованные
в 1786 г. в медико-хирургические училища. В 1798 г. на базе этих училищ были созданы Московская и С.-Петербургская медико-хирургические академии. Наряду с ними врачей готовил медицинский факультет Московского университета. Кроме того, велась подготовка врачей в Елизаветградс-кой госпитальной школе и при других крупных госпиталях. В начале XIX в. открылись университеты в Дерпте (1802 г.), Казани (1804 г.), Харькове (1804 г.), Вильно (1804 - 1832 гг., в 1832-1840 гг. - Виленская медико-хирургическая академия) с медицинскими факультетами и позднее, в 1834 г., - Университет Св. Владимира в Киеве.
В XVIII в. предметом первостепенной заботы правительства было обеспечение врачами армии и флота, но начала складываться и гражданская отрасль медицины. В 1737 г. Анна Иоанновна подписала указ о назначении лекарей в города, расположенные поблизости от Москвы и С.-Петербурга, и в «прочие знатные города империи» «для пользования обывателей в их болезнях», причем содержание лекарей возлагалось на городские общества4. Так в России был введен институт городовых врачей. Вследствие дефицита специалистов и нежелания городов тратиться на медицину, указ 1737 г. плохо исполнялся. В 1737 г., например, лекарей назначили только в два города - Новгород и Ярославль5. Поэтому сенатский указ 1756 г потребовал: «...В показанных городах, ежели где лекарей не определено или хотя и были определены, да выбыли, то... определить оных немедленно и содержать всегда...»6.
В течение второй половине XVIII в. количество гражданских врачей росло. В рамках административной реформы Екатерины II (7 ноября 1775 г.) в губерниях создавались Приказы общественного призрения, на которые, в числе прочих, возлагалась обязанность устраивать и содержать больницы и приюты7. В каждом уезде вводились должности доктора, лекаря, 2-х подлекарей (помощников лекарей, до 1799 г.) и 2-х лекарских учеников8. Дефицит кадров, однако, не позволял заполнить эти вакансии. Так, в Ярославской губернии «медицинские чины» были назначены только в губернский город, да и там штаты удалось заполнить лишь наполовину: лекарь, 1 подлекарь, 1 лекарский ученик9. В 1786 г. Екатерина II разрешила Ярославскому и Вологодскому генерал-губернатору А.П. Мельгунову: «Определять на Докторские места лекарей, а знающих подлекарей на лекарские, в прочем Мы не оставим изыскать средства по снабдению Губернии врачебными чинами»10.
19 января 1797 г. Павел I утвердил доклад Медицинской коллегии «Об учреждении Медицинских Управ» (врачебных управ) для управления здравоохранением в губерниях11 и новое штатное расписание - «Примерные штаты Медицинским чинам, определяемых по губерниям»12. Штаты медиков состояли из двух членов врачебной управы - оператора (в XVIII-XIX вв. так называли хирургов), акушера и инспектора, возглавлявшего это учреждение. В каждый уездный центр, в том числе и в уезд губернского города, определялся лекарь, два лекарских ученика (старший и млад-
ший) и одна повивальная бабка (в губернском городе 2 - старшая и младшая, в уездном - младшая). Лекари исполняли обязанности по городу и уезду. Законодатель именует их уездными лекарями, но в документах некоторое время как равнозначные употреблялись термины «городовой лекарь» и «уездный лекарь»; последний окончательно утверждается в 1820-е гг.
В XVIII - первой половине XIX вв. специализация врачей отсутствовала. Уездный лекарь являлся одновременно терапевтом, оператором (но без права производить «важные операции»), эпидемиологом, санитарным врачом, судебно-медицинским экспертом, ветеринаром и представителем губернской медицинской администрации. Оператор и акушер, помимо исполнения своих чиновничьих обязанностей как членов врачебной управы, должны были, по возможности, оказывать специализированную медицинскую помощь.
Таким образом, с конца XVIII в. в губерниях постепенно начинает формироваться корпус медиков - государственных чиновников, обслуживавших гражданские ведомства (если не было военных госпиталей, то и низших воинских чинов), а также лиц, имевших право на общественное призрение (неимущих, сирот, инвалидов и других).
Типичной в этом отношении для российской провинции была Ярославская губерния.
«Медицинские чины» определялись на должность Медицинской коллегией (с 1803г. - Министерством внутренних дел) и числились на государственной службе. Семь из десяти лекарей, получивших назначение в Ярославскую губернию (по числу уездов), - иностранцы, преимущественно выходцы из Германии. Всего с 1790 по 1810 гг., по нашим подсчетам, в губернии служили 22 врача «из иностранцев» и 9 русских, 3 русских повивальных бабки и 3 немки. Социальное происхождение лекарей «из иностранцев» было пестрым: выходцы из семей военных, купечества, чиновничества, небогатого дворянства, а также потомственные врачи. Русские лекари, служившие в Ярославской губернии, в конце XVIII - начале XIX вв., как правило, принадлежали к духовному сословию.
В соответствии с сенатским указом от 14 марта 1754 г.13, Медицинская коллегия проводила отбор в медицинские учебные заведения - медико-хирургические училища (позднее - в С.-Петербургскую и Московскую медико-хирургические академии), главным образом, из числа семинаристов: те имели достаточную общеобразовательную подготовку, в том числе по латинскому языку. Открытые в начале XIX в. новые медицинские факультеты заполнялись, в основном, представителями средних слоев общества. По-прежнему преобладали выходцы из среды духовенства14. Дворяне нечасто шли в медицину: врачевание, как всякое «рукоделие», считалось недостойным «благородного». Со временем это предубеждение исчезло.
Служебная карьера врача начиналась либо с должности лекарского ученика в военном госпитале с последующей сдачей квалификационных экзаменов, либо с медицинского учебного заведения. Окончившие курс
медицинского учебного заведения после сдачи выпускных экзаменов и (с 1810 г.) годичной практики получали диплом лекаря с правом на самостоятельную медицинскую деятельность и направлялись на службу в армию или на флот, где занимали штатную должность лекаря. Служили долго, иногда до 20-ти лет и более, обычно увольнялись «за болезнью». В 1808 г. для врачей установили срок обязательной военной службы - не менее 6-ти лет. Уволившись из армии (флота), врач продолжал службу по гражданскому ведомству или выходил в отставку и занимался вольной практикой. Гражданская служба, как более легкая, служила своеобразной заменой пенсии, которая в XVIII - начале XIX вв. врачам назначалась нечасто.
За научные достижения - например, представление в Медицинскую коллегию собственных «примечаний» из практики или публикации статей в периодических изданиях - лекарь, выслуживший не менее 6-ти лет, мог быть «пожалован в штаб-лекари»15. И.М. Бурхарт (в 1797-1806 гг. - акушер Ярославской врачебной управы) был в 1794 г пожалован в штаб-лекари за изобретение хирургического инструмента16. Штаб-лекарское звание давало право занимать ответственные административные должности. В частности, членами врачебной управы назначались «медицинские чины, имеющие звание Доктора [Медицины. - Е. С. ] или штаб-лекаря»17. В тот период термин «звание» использовался и в смысле «ученая степень» (И.В. Зимин ввел термин «степень-звание»18).
Вообще, в то время штаб-лекари ценились высоко. Так, в середине XVIII в. в Тайной канцелярии в С.-Петербурге служил штаб-лекарь Христофор Геннер, а в ее московской конторе - лекарь Кондратий Юлиус. Жалованье того и другого превосходило жалованье канцелярских служителей, уступая только жалованью секретарей - фактических руководителей этих центральных учреждений тайного политического сыска19.
В XIX в. условиями пожалования в штаб-лекари стали определенная выслуга и «способность к исправлению должности». В соответствии с «Положением о классах медиков, ветеринаров и фармацевтиков и о производстве их в чины», утвержденным Николаем I 24 мая 1834 г., на получение «штаб-лекарского звания» мог претендовать лекарь с 4-7-летним стажем «беспорочной службы», представивший «достойное внимания наблюдение или рассуждение по части Медицинской»20. Минимальный стаж для получения «штаб-лекарского звания» определялся в соответствии с отделением, к которым причислялись лекари при выпуске из учебного заведения в зависимости от их успехов (I, II, III отделения).
Возникновение института присуждения ученых степеней в России относится к 1764 г. Указом Екатерины II от 9 июля Медицинская коллегия получила разрешение принимать экзамены и «всех обучившихся сей науке производить в Докторы медицины»21. 29 сентября 1791 г. по именному указу императрицы Московский университет получил право присуждать докторскую степень «обучившимся в оном врачебной науке»22. Однако на рубеже XVIII-XIX вв. многие выпускники Московского университета,
С.-Петербургской и Московской медико-хирургических академий выезжали в Европу для «усовершенствования в науке», защищали докторскую диссертацию в каком-либо европейском университете, а последующий экзамен в Медицинской коллегии подтверждал их право пользоваться докторским дипломом. Так, за границей получили докторские дипломы М.И. Багрянский и К.Н. Клейгельс - первые доктора медицины, служившие в Ярославской губернии.
В первой половине XIX в. нормативная база присуждения ученых степеней медикам менялась. Соответственно менялась и «номенклатура» ученых степеней. «Правила об экзаменах медицинских чиновников», разработанные совместно Министерством народного просвещения и Министерством внутренних дел и высочайше утвержденные 15 июля 1810 г., определяли следующие ученые степени: лекарь, доктор медицины, меди-ко-хирург, доктор медицины и хирургии (высшая медицинская степень)23. «Правила испытания врачей, ветеринаров, дантистов и повивальных бабок» от 18 декабря 1845 г. упразднили степень медико-хирурга24 и более она не присуждалась. Поскольку степень доктора медицины и хирургии присуждалась редко, то основными степенями в этот период были степени лекаря и доктора медицины25.
Статус врача в служебной иерархии определялся его чином. 28 февраля 1762 г. Петр III утвердил доклад главного директора Медицинской канцелярии и архиатра Я. Монсея «О рангах для Медицинского факультета». Для врачей, служивших по гражданскому ведомству, были определены классные чины согласно Табели о рангах в соответствии с их ученой степенью и должностью (ранее медикам определялись чины по «армейскому и флотскому штатам»). Доктора, штаб-лекари и лекари могли быть произведены в чин коллежского асессора (VIII класс)26.
«Правила производства в статские чины» от 16 декабря 1790 г.27 внесли некоторые изменения: доктора медицины, прослужившие не менее 10-ти лет, могли быть произведены в чин надворного советника (VII класс).
24 мая 1834 г. Николай I утвердил представленное Министерством внутренних дел «Положение о классах медиков, ветеринаров и фарма-цевтиков и о производстве их в чины». Все медики, состоявшие на службе, получили возможность быть «утверждаемы в чинах, присвоенных ученых их степеням». Доктора медицины и хирургии могли получить чин надворного советника по выслуге 10-ти лет. Доктора медицины, медико-хирурги, штаб-лекари по выслуге 8-ми лет - чин коллежского асессора. Обладатели этих ученых степеней и чинов могли дослужиться до чина статского советника (V класс). Лекари через 3-6 лет «ревностного и беспорочного служения» (в зависимости от отделения, к которому причислены) могли быть представлены к чину титулярного советника (IX класс). Лекарь мог дослужиться до надворного советника, но не выше, если он не был пожалован в штаб-лекари28.
Производство в классные чины повышало престиж профессии врача и социальный статус врачей. Чиновники первых восьми классов имели
право быть «причисленными» к потомственному дворянству. IX класс давал права личного «дворянского достоинства». Естественно, что получить потомственное дворянство и войти в высшее привилегированное сословие российского общества было и заветной мечтой, и труднодостижимой целью служащего.
Производство в чины зависело прежде всего от выслуги и в меньшей степени - от заслуг. Но все жг в Ярославской губернии случалось, когда в следующий чин врачей производили именно за заслуги. Так, инспектор врачебной управы К.Н. Клейгельс «за отлично ревностную службу и особенные труды» в 1816 г. по высочайшему повелению был «награжден коллежским советником» (VI класс)29.
Чин надворного советника - «потолок» для уездного врача. Более высоких чинов могли достичь инспектора, возглавлявшие врачебные управы. Для иностранца обязательным условием производства в классный чин было российское подданство. За производство в чин и получение соответствующего патента с медиков вычиталось месячное жалованье в пользу госпиталей30.
Тогда же, в 1834 г., были введены форменная одежда и знаки различия для гражданских служащих, в том числе и для медиков31. Образцы форменной одежды рассылались уездным врачам. В 1837 г. министр внутренних дел Д.Н. Блудов потребовал от Медицинского департамента МВД также «непременного и точного» исполнения высочайшего повеления Николая I о том, чтобы гражданские чиновники не носили ни усов, ни бороды, так как «это принадлежит одному военному мундиру»32.
В Ярославской губернии в течение первой половины XIX в. лишь четыре врача получили чин статского советника: инспектора врачебной управы доктора медицины К.Н. Клейгельс и П.А. Доброславин, штаб-лекарь А.И. Подгаевский и пошехонский уездный врач доктор медицины А.М. Критский.
Права и привилегии потомственных дворян с занесением в родословные книги Ярославской губернии с конца XVIII до середины XIX вв. получили врачи П.А. Гове, Н.Н. Беттингер, Ф.И. Вебер, К.Н. Клейгельс, И.И. Миллер, Ф.А. Петерсон, П.И. Рель, А.М. Черноглазов и А.М. Критский.
Новые «Правила испытания врачей, фармацевтов, ветеринаров, дантистов и повивальных бабок», высочайше утвержденные 18 декабря 1845 г.33, упорядочили ученые степени и звания врачей. Согласно «Правилам», «Ученые степени и звания... суть троякого рода»: 1) «учено-практические» - лекарь, доктор медицины, доктор медицины и хирургии; 2) «учено-служебные» - уездный врач, член врачебной управы (оператор и акушер), инспектор; 3) «специально-практические» - дантист, повивальная
бабка34.
Для соискателей медицинских степеней и званий предусматривались особые экзамены. Среди новшеств было такое: введение испытаний на звание уездного врача и члена врачебной управы (экзамены для инспекто-
ров введены еще в 1810 г.). Это объяснялось тем, что медицинскому чиновнику были необходимы знания медицинского законодательства, делопроизводства, широкого круга медицинских и смежных дисциплин, в том числе судебной медицины, эпидемиологии, социальной гигиены, ветеринарии, токсикологии и других. Только успешно сдавшие экзамены могли получить соответствующую званию должность - при наличии вакансии, которую иногда приходилось ждать годами. Лекарь И.И. Татаринов, например, в бытность свою ассистентом клиники Казанского университета сдал экзамены и был утвержден в звании уездного врача в 1854 г., в звании акушера - в 1855 г., в звании оператора - в 1856 г. Лишь в 1859 г. он получил должность акушера Одесской врачебной управы, а в 1860 г. его перевели на ту же должность в Ярославль35.
Возможности восхождения врачей по бюрократической и социальной лестнице постепенно ограничивались. Согласно высочайше утвержденному «Положению о гражданских и служебных преимуществах, соединяемых с медицинскими, фармацевтическими и ветеринарными степенями» от 16 февраля 1849 г., доктора медицины и хирургии и доктора медицины, а также приравненные в правах к последним медико-хирурги, после 4-х лет «одобрительной службы» могли быть произведены в чин VIII класса (ранее - VII класса). Лекари после 4-х лет службы - в чин IX класса (ранее минимально необходимый стаж - 3 года)36.
При этом самодержавная власть серьезно затруднила получение дворянства: с 1845 г. чиновники гражданских ведомств получали потомственное дворянство при достижении чина V класса (ранее - VIII класса), а с 1856 г. - IV класса. Права личного дворянства получали чиновники УЕ-К классов. Чиновники X-XIУ классов входили в группу потомственных и личных «почетных граждан». К этой группе причислялись и дантисты: они могли быть произведены в чин XIV класса после 12-летней выслуги37. Их невысокий статус определялся тем обстоятельством, что государственной системы подготовки стоматологических кадров вплоть до конца XIX в. не существовало, общеобразовательный ценз и уровень профессиональной подготовки дантистов был низким38.
В первые два десятилетия XIX в. из служивших в Ярославской губернии 19-ти врачей (членов врачебной управы и уездных лекарей) 11 были иностранцами, принявшими «вечное российское подданство». Из 8-ми русских врачей пятеро происходили «из духовного звания», двое - из дворян (Г.Ф. Мостовецкий и Д.В. Волченецкий), один (Ф.Ф. Житников) - «из солдатских детей». Высшие медицинские учебные заведения окончили пятеро: К.Н. Клейгельс - С.-Петербургскую медико-хирургическую академию и Йенский университет; М.И. Багрянский - Мо сковский университет, после чего «упражнялся в теории и практике» в Лейдене, Париже и Берлине; Ф.А. Петерсон - университет в Кёнигсберге, затем совершенствовался в других европейских научных центрах; Ф.И. Вебер и Вишняков (его имя неизвестно) - С.-Петербургскую медико-хирургическую академию. Пер-
вые трое имели ученую степень доктора медицины. Остальные обучались лекарскому искусству в сухопутных и военно-морских (генеральных) госпиталях, сдавали экзамены на степень лекаря экстерном. Все прошли службу в армии или во флоте, участвовали в войнах с Турцией и Персией. Штаб-лекарями они были пожалованы, как правило, «за верность и усердие, оказанные в пользовании больных ратников».
Типична биография лекаря «из немецкой нации» российского подданного Петра Ивановича Реля (1767- после 1823), дающая представление о ступенях карьерного роста провинциального врача39.
Поступив на русскую службу в 1779 г. аптекарским учеником в Главную аптеку С.-Петербурга, Рель в течение трех лет «упражнялся в практической и теоретической химии». В 1782 г. его перевели на должность лекарского ученика в Главный сухопутный военный госпиталь, где он обучался медицинским наукам, и в 1784 г был произведен в подлекари. В 1784-1790 гг. служил в Екатерининской больнице в Москве, в Артиллерийском и Инженерном шляхетском кадетском корпусе в С.-Петербурге, в Херсонском пехотном полку. В 1790 г. получил степень лекаря и назначение в гребной флот на Балтику. Успел принять участие в войне со Швецией 1788-1790 гг. В 1792 г был пожалован в штаб-лекари и направлен Медицинской коллегией на вакансию уездного врача в Ростов (Ярославской губернии). В Ростове он проработал 20 лет. В 1802 г. Петра Ивановича произвели в чин коллежского асессора, в 1808 г - в чин надворного советника. За отличие по службе в 1810 г. он был переведен на старший оклад, в 1811 г. получил ученую степень медико-хирурга и в следующем году назначен оператором Ярославской врачебной управы, каковую должность исполнял до 1823 г В 1816 г Рель по высочайшему повелению «в воздаяние отлично ревностной службы и особенных трудов» был произведен в коллежские советники (VI класс) и «сопричислен» к потомственному российскому дворянству. По выходе в отставку Рель «во уважение» к 43-летней службе получил «полный пенсион»40.
Другой пример - карьера Дениса Васильевича Волченецкого (1749 -после 1811), известного в свое время хирурга. Учебу он начал в Киевской духовной академии, в 1770 г поступил лекарским учеником в Московскую медико-хирургическую школу при Московском генеральном сухопутном госпитале. В 1772 г. после сдачи экзамена был направлен подлекарем в
С.-Петербургский морской госпиталь. В 1776 г. получил степень лекаря и назначение на должность военного врача. Участвовал в Русско-турецкой войне 1787-1791 гг.: в штурме Очакова, в боях под Бендерами. После окончания войны работал в организованном им Елизаветградском военном госпитале и читал лекарским ученикам курс хирургии. В этот период Вол-ченецким были написаны сочинения «О некрозе», «Об опухолях» и наиболее значительная работа - записка на латинском языке “Observatio practica medico-chiruigica”, за что Медицинская коллегия пожаловала его в штаб-лекари. В 1797 г. он получил назначение на должность оператора
сначала в Минскую, а затем в Киевскую врачебную управу. В 1802-1811 гг. Волченецкий возглавлял Ярославскую врачебную управу41.
В течение 1810-х - 1820-х гг. число лекарей в Ярославской губернии сократилось с 19-ти до 15-ти, обострился дефицит медицинских кадров. Первое поколение врачей сменили «природные россияне». Происходили они в подавляющем большинстве «из духовного звания» (8 из 11-ти, находившихся на государственной службе), дворяне по-прежнему составляли исключение: доктор медицины А. Махцевич. В составе «медицинского факультета» губернии осталось только четверо иностранцев: врачи старшего поколения И.И. Миллер, Ф.И. Вебер, К.Н. Клейгельс и П.И. Рель. Они начали службу в губернии еще в 1790-е гг. и, приняв российское подданство, вполне интегрировались в новую социокультурную среду, выслужили потомственное дворянство.
В 1820-е гг. среди врачей, служивших в Ярославской губернии, значительно возросло число выпускников высших медицинских учебных заведений: 40 % против 15,7 % в начале века. Пятеро окончили С.-Петербургскую медико-хирургическую академию или ее Московское отделение (в 1808-1837 гг. в таком статусе существовала Московская медико-хирургическая академия).
Самое блестящее и престижное образование получил мышкинский уездный лекарь А. Махцевич. Окончив медицинский факультет Виленского университета, он продолжил учебу в Лейпциге, Геттингене, Флоренции. В Берлине совершенствовался в хирургии, повивальном искусстве, судебной медицине и других областях медицины. В С.-Петербургской медико-хирургической академии слушал курс хирургии и совершенствовался в практической медицине. Получил ученые степени доктора философии и доктора медицины, затем - доктора медицины и хирургии42.
Поколение врачей 1820-х гг. имело еще одну отличительную черту: многие из них прошли дорогами Отечественной войны 1812 г., были в заграничном походе русской армии 1814 г., работали в госпиталях прифронтовой полосы и в тылу. П. Ловцов служил в госпитале под Вязьмой. И. Попов участвовал в сражениях под Смоленском и под Тарутино, в Бородинской битве, во взятии Парижа. П. Красотин участвовал во всех кампаниях против Наполеона 1806-1814 гг.
В 1830-е - 1840-е гг. происходили серьезные качественные изменения в составе «медицинского факультета». Теперь он пополнялся только выпускниками высших учебных заведений: Московского и Дерптского университетов, Медико-хирургических академий С.-Петербурга, Москвы и Вильно. Получение диплома об окончании высшего учебного заведения отвечало духу времени. После реформы системы государственного управления (1809-1811 гг.) к уровню общего образования государственных служащих стали предъявляться высокие требования. В частности, необходимым считалось знание иностранных языков. В формулярный список (послужной список врача) начали заносить соответствующие сведения,
благодаря чему стало известно, например, что штаб-лекарь И.Е. Попов изучал словесность, историю, географию, математику, хорошо знал латынь и немецкий43. А штаб-лекарь П. Беликов не только «очень хорошо» знал латынь, но греческий и французский языки, а также историю, философию, словесные и другие науки44. А. Махцевич владел немецким, английским, итальянским, польским языками и латынью45. Латинский - язык медицины - многие врачи знали в совершенстве.
Начиная с 1830-1840-х гг., врачи стали чаще определяться в гражданскую службу непосредственно со студенческой скамьи, минуя армию и флот, поэтому «медицинский факультет» значительно помолодел. Если в 1800-1820-е гг средний возраст врачей составлял 41-46 лет, то в 1840-е гг. -36-37 лет.
Число медиков в провинции постепенно увеличивалось: в Ярославской губернии до 32-х в 1850 г.46 К началу 1860-х гг в губернии по гражданскому ведомству работали 31 врач и 5 ветеринарных врачей, вольной практикой занимались 10 человек (без учета врачей, работавших по частному найму: данные об их числе пока не обнаружены)47. В 1830-е гг. Комитет министров принял ряд положений, разрешавших учебным заведениям, фабрикам и мануфактурам, а также помещикам в имения принимать на службу врачей48.
Появились «особые» городовые врачи. Положение Комитета министров от 1840 г. разрешало городам иметь врача на своем иждивении49. Города это положение применяли редко, поэтому в 1843 г., по распоряжению министра внутренних дел Л.А. Перовского, во все города, помимо уездных врачей, назначались городовые с жалованием из городских доходов, а при их недостатке - из капитала Приказа общественного призрения. Эти врачи «сверх занятий по городу врачебно-полицейских [Санитарных. -Е.С.] и судебно-полицейских, обязаны исполнять должность медика в градских и тюремных больницах»50.
Врачи, работавшие по найму частных лиц, городских обществ и учреждений, пользовались правами государственной службы, в частности, им присваивались классные чины.
С образованием Министерства государственных имуществ (1837 г) в губерниях стали создаваться новые должности в сфере «народного здравия». В соответствии с высочайше утвержденным «Положением о медицинской части Министерства государственных имуществ» от 26 декабря 1851 г.51 учреждались должности губернского врача и губернского ветеринарного врача при палатах государственных имуществ (осуществляли общий надзор) и должности окружных врачей. Последние выполняли, в основном, функции санитарных врачей и эпидемиологов в «казенных» волостях, заведовали больницами, если таковые имелись. Для оказания медицинской помощи крестьянам «казенных» волостей назначались фельдшера.
К середине XIX в. заметно расширился спектр социальных групп, из которых выходили в медики: духовенство, купечество, мещане, военнос-
лужащие. Увеличилась доля дворян. В 1850/51 уч. г. на медицинском факультете Московского университета дворяне составляли 43,1 %, в 1859 г. -66,6 %, в 1865 г. - 60,1 %52. В Ярославской губернии в 1850 г из 24-х служивших врачей 9 уже были дворянского происхождения53. Отношение беднеющего, но образованного дворянства к профессии врача быстро менялось.
Итак, с развитием в XVIII - первой половине XIX вв. гражданской отрасли здравоохранения, с включением в сферу медицинского обслуживания населения провинции формировались кадры гражданских врачей. В 1810 г. в России насчитывалось 1 500 гражданских медиков, в 1839 г. -около 2 тыс.54 Медицинское сообщество привлекало в свои ряды выходцев из различных социальных слоев, значительную группу составляли врачи «из иностранцев».
Одновременно определился статус провинциальных медиков - практикующих врачей - в российской бюрократической системе. В XVIII -начале XIX вв. продвижению врачей по чиновной лестнице способствовало покровительство монаршей власти, которым пользовалась медицина. Успешная карьера открывала перспективу повышения социального статуса - «причисления» к потомственному дворянству. К середине XIX в. ситуация заметно изменилась. Медики становились все более востребованными, повысился их образовательный уровень. Но в то же время рост численности врачей делал эту профессию все менее уникальной. «Встраиваясь» в иерархию российской бюрократии, они растворялись в общей массе среднего чиновничества, лишь в редких случаях достигая ее высоких ступеней.
Примечания
1 Астахова Е.Ю., Жмуркин В.П., Сточик A.A. Мероприятия Российского правительства по ликвидации дефицита медицинских кадров на государственной службе в конце 18 - начале 19 веков // Развитие государственной медицины в России. М., 2003. С. 34.
Astakhova E.Yu., Zhmurkin V.P., Stochik A.A. Meropriyatiya Rossiyskogo pravitelstva po likvidatsii defitsita meditsinskikh kadrov na gosudarstvennoy sluzhbe v kontse 18 - nachale 19 vekov // Razvitie gosudarstvennoy meditsiny v Rossii.
Moscow, 2003. P. 34.
2 Зимин И.В. Подготовка медицинских кадров в России (XIX - начало XX вв.). СПб., 2004. С. 44.
Zimin I.V. Podgotovka meditsinskikh kadrov v Rossii (XIX - nachalo XX vv.). St. Petersburg, 2004. P. 44.
3 Полное собрание законов Российской империи: Собрание 2-е. (ПСЗРИ-2). Т. II. № 1664; Т. III. № 1828.
Polnoe sobranie zakonov Rossiyskoy imperii: Sobranie 2-e (PSZRI-2). Vol. II.
# 1664; Vol. III. # 1828.
4 Полное собрание законов Российской империи: Собрание 1-е. (ПСЗРИ-1). Т. X. № 7245.
Polnoe sobranie zakonov Rossiyskoy imperii: Sobranie 1-e. (PSZRI-1). Vol. X.
# 7245.
5 РГАДА. Ф. 346. On. 1, ч. 1. Кн. 41. Д. 312. Л. 560.
Russian State Archive of Ancient Acts (RGADA). F. 346. Op. 1, ch. 1. Kn. 41. D. 312. L. 560.
6 ПСЗРИ-1. Т. XIV. № 10527.
PSZRI-1. Vol. XIV. # 10527.
7 ПСЗРИ-1. Т. XX. №. 14392.
PSZRI-1. Vol. XX. # 14392.
8 Там же.
Ibidem.
9 Серебреников С. Об открытии Ярославского наместничества в 1777 году: Исследования и описания по предметам истории, этнографии, статистики и топографии // Ярославские губернские ведомости. 1861. № 7. С. 49.
Serebrenikov S. Ob otkrytii Yaroslavskogo namestnichestva v 1777 godu: Issledovaniya i opisaniya po predmetam istorii, etnografii, statistiki i topografii // Yaroslavskie gubernskie vedomosti. 1861. No. 7. P. 49.
10 ПСЗРИ-1. Т. XXII. № 16331.
PSZRI-1. Vol. XXII. # 16331.
“ПСЗРИ-1. Т. XXIV. № 17743.
PSZRI-1. Vol. XXIV. # 17743.
12 ПСЗРИ-1. Т. XXXXIV. Книга штатов, ч. 2. С. 403.
PSZRI-1. Vol. XXXXIV Kniga shtatov, ch. 2. P. 403.
13 ПСЗРИ-1. Т. XIV № 10196.
PSZRI-1. Vol. XIV. # 10196.
14 Зимин И.В. Медицинская интеллигенция в сословной структуре Российской империи XIX века // Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. 2003. № 6. С. 49.
Zimin I.V Meditsinskaya intelligentsiya v soslovnoy strukture Rossiyskoy imperii XIX veka // Problemy sotsialnoy gigieny, zdravookhraneniya i istorii meditsiny. 2003. No. 6. P. 49.
15 Чистович Я.А. История первых медицинских школ в России. СПб., 1883. С. 636. Chistovich Ya.A. Istoriya pervykh meditsinskikh shkol v Rossii. St. Petersburg,
1883. P. 636.
16 Государственный Архив Ярославской области (ГАЯО). Ф. 213. Оп. 1. Д. 891. Л. 2. State Archive of Yaroslavl oblast (GAYaO). F. 213. Op. 1. D. 891. L .2.
17 ПСЗРИ-1. Т. XXIV. № 17743.
PSZRI-1. Vol. XXIV. # 17743.
18 Зимин И.В. Подготовка медицинских кадров в России (XIX - начало XX вв.). С. 332.
Zimin I.V Podgotovka meditsinskikh kadrov v Rossii (XIX - nachalo XX vv.). P. 332.
19 Карпенко С.В. Михаил Xрущов, Степан Шешковский и «преображенье» Тайной канцелярии в Тайную экспедицию // Новый исторический вестник. 2010. № 2 (24). С. 92, 96.
Karpenko S.V Mikhail Khrushchov, Stepan Sheshkovsky i “preobrazhene” Taynoy kantselyarii v Taynuyu ekspeditsiyu // Novy istorichesky vestnik. 2010. No 2 (24). P. 92, 96.
20 ПСЗРИ-2. Т. IX, ч. 1. № 7118.
PSZRI-2. Vol. IX, ch. 1. # 7118.
21 ПСЗРИ-1. Т. XVI. № 12179.
PSZRI-1. Vol. XVI. # 12179.
22 ПСЗРИ-1. Т. XXIII. № 16988.
PSZRI-1. Vol. XXIII. # 16988.
23 ПСЗРИ-1. Т. XXXI. № 24298.
PSZRI-1. Vol. XXXI. # 24298.
24 ПСЗРИ-2. Т. ХХ, ч. 2. № 19529.
PSZRI-2. Vol. XX, ch. 2. # 19529.
25 Зимин И.В. Подготовка медицинских кадров в России (XIX - начало ХХ вв.). C. 329-33G.
Zimin I.V. Podgotovka meditsinskikh kadrov v Rossii (XIX - nachalo XX vv.). P. 329-33G.
26 ПСЗРИ-1. Т. XLIV. ^ига штатов, ч. 2. 2. C. 57-5S.
PSZRI-1. Vol. XLIV. Kniga shtatov, ch.2. P. 5У -5S.
2У ПСЗРИ-1. Т. XXIII. № 1693G.
PSZRI-1. Vol. XXIII. # 1693G.
2S ПСЗРИ-2. Т. IX, ч. 1. № У1 iS.
PSZRI-2. Vol. IX, ch. 1. # У11 S.
29 ГAЯO. Ф. 213. Оп. 1. Д. 1S27. Л. 5об.
GAYaO. F. 213. Op. 1. D. ШУ. L. 5v.
3G ПСЗРИ-1. Т. XII. № 935У; ПСЗРИ-2. Т. III. № 236G.
PSZRI-1. Vol. XII. # 935У; PSZRI-2. Vol. III. # 236G.
31 ПСЗРИ-2. Т. IX, ч. І. № 6S6G.
PSZRI-2. Vol. IX, ch. 1. # 6S6G.
32 РГИA. Ф. 129У. Оп. 1G29. Д. У9. Л. 1-3.
RGIA. F. 129У. Op. 1G29. D. У9. L. 1-3.
33 ПСЗРИ-2. Т. XX, ч. 2. № 19529.
PSZRI-2. Vol. XX, ch. 2. # 19529.
34 Там же.
Ibidem.
35 ^ЯО. Оп. 1. Д. 21G1. Л. 28об.-44.
GAYaO. Op. 1. D. 21G1. L. 2Sv.-44.
36 ПСЗРИ-2. Т. XXIV, ч. І. № 23G22.
PSZRI-2. Vol. XXIV, ch. 1. # 23G22.
3У Там же.
Ibidem.
3S Зимин И.В. Подготовка медицинских кадров в России (XIX - начало ХХ вв.). C. 191-192.
Zimin I.V. Podgotovka meditsinskikh kadrov v Rossii (XIX - nachalo XX vv.). P. 191-192.
39 РГИA. Ф. 1299. Оп. 1. Д. 359. Л. 2об.-3; ГAЯO. Ф. 213. Оп. 1. Д. 2494. Л. 2-2об.
RGIA. F. 1299. Op. 1. D. 359. L. 2v.-3; GAYO. F. 213. Op. 1. D. 2494. L. 2-2v.
4G ГAЯO. Ф. 213. Оп. 1. Д. 2494. Л. 2-2об.
GAYaO. F. 213. Op. 1. D. 2494. L. 2-2v.
41 РГИA. Ф. 1294. Оп. 1 (св. 5). Д. 9. Л. 176об.-177; Ф. 129У. Оп. 1. K^ 39. Д. 6У. Л. 176об.-177; Оп. 1. K^ 95. Д. 46. Л. 161об.-162.
RGIA. F. 1294. Op. 1 (sv. 5). D. 9. L. 176v.-177; F. 129У. Op. 1. Kn. 39. D. 6У. L. 176v.-177; Op. 1. Kn. 95. D. 46. L. 161v.-162.
42 ГAHO. Ф. S6. Оп. 1. Д. 2У1. Л. 3Уоб.^; Д. 2S3. Л. 4об.
GAYaO. F. S6. Op. 1. D. 2У1. L. 37v.-3S; D. 2S3. L. 4v.
43 Там же. Л. 12об.-14.
Ibidem. L. 12v.-14.
44 РГИA. Ф. 1299. Оп. 6. Д. 329. Л. 12.
RGIA. F. 1299. Op. 6. D. 329. L. 12.
45 РГИA. Ф. 1299. Оп. 1G (св. 2G). Д. 394. Л. 9об.-Ю.
RGIA. F. 1299. Op. 1G (sv. 2G). D. 394. L. 9v. -1G.
46 ГAЯO. Ф. S6. Оп. 1. Д. 1154. Л. 26, 46.
GAYaO. F. S6. Op. 1. D. 1154. L. 26, 46.
4У тЯО. Ф. S6. Оп. 1. Д. 2241. Л. 69об.; Д. 2363. Л. 359-36G.
GAYaO. F. S6. Op. 1. D. 2241. Л. 69v.; D. 2363. L. 359-36G.
4S ПСЗРИ-2. Т. VII. № 5324; Т. IX, ч. 1. № У693; Т. XI, ч. 1. № 9169.
PSZRI-2. Vol. VII. # 5324; Vol. IX, ch. 1. # У693; Vol. XI, ch. 1. # 9169.
49 ПСЗРИ-2. Т. XV, ч. 1. № 13У96.
PSZRI-2. Vol. XV, ch. 1. # 13У96.
5G Сборник циркуляров и инструкций Министерства внутренних дел с учреждения министерства по 1 октября 1S5S г. Т. У. Часть врачебпая. СПб., 1S5S. C. 2S-29.
Sbornik tsirkulyarov i instruktsy Ministerstva vnutrennikh del s uchrezhdenya ministerstva po 1 oktyabrya 1S5S g. Vol. У. Chast vrachebnaya.
St. Petersburg, 1S5S. P. 2S-29.
51 ПСЗРИ-2. Т. XXVI, ч. 2. № 25S5G.
PSZRI-2. Vol. XXVI, ch. 2. # 25S5G.
52 Зимин И.В. Медицинская интеллигенция в сословной структуре Российской империи XIX века. С. 5G.
Zimin I.V Meditsinskaya intelligentsiya v soslovnoy strukture Rossiyskoy imperii XIX veka. P. 5G.
Meditsinskaya intelligentsiya v soslovnoy strukture Rossiyskoy imperii XIX veka
53 ИЯО. Ф. S6. Оп. 1. Д. 1154. Л. 26-2У.
GAYaO. F. S6. Op. 1. D. 1154. L. 26 -2У.
54 Ханыков Я.В. Очерк истории Медицинской полиции в России. СПб., 1S51. C. S5. Khanykov Ya.V Ocherk istorii Meditsinskoy politsii v Rossii. St. Petersburg, 1S51.
P. S5.
