CC BY
113
ISSN 1997-0803 ♦ Вестник МГУКИ ♦ 2013 ♦ 5 (55) сентябрь-октябрь ^
^У/САССА И ЭАИТА: ПРОБЛЕМА САМОИДЕНТИФИКАЦИИ
УДК 008:316.33/.35
Н. С. Писаревская
Московский государственный университет культуры и искусств
В статье рассматривается взаимообусловленность вкусов, ценностных ориентиров и действий массы и элиты как результат трансформации субъекта культуры в массовом обществе XIX—XX веков. Уточняются причины неадекватной самоидентификации элиты и массы на фоне превращения творческой самореализации в произвол, сочетающегося с обслуживанием социального заказа, в условиях доминирования материальной потребности над стремлением к идеалу.
Ключевые слова: массовая культура, масса, элита, творческий субъект, произвол, личностная и групповая самоидентификация.
N. S. Pisarevskaya
Moscow State University of Culture and Arts
MASS AND ELITE: THE PROBLEM OF SELF-IDENTIFICATION
The article deals with the interdependence of styles, value priorities, actions of the mass and the elite as a result of transformation of the subject of culture in a mass society in the XIX—XX centuries. Clarifies the causes of inadequate self-identification of the elite and the mass against transformation of creative self-fulfillment into arbitrary behavior, combined with the service of social order under the conditions of material needs' domination over aspiration to the ideal.
Keywords: mass culture, mass, elite, creative subject, arbitrariness, personal and group self-identification.
Современное общество представлено двумя наиболее влиятельными группами: масса и элита. Принято считать, что представители элиты обладают неповторимой индивидуальностью, а носители массовой культуры — это индивиды, не обладающие личностными характеристиками. «Массу» воспринимают как безличное объединение индивидов. «Масса — всякий и каждый, кто ни в добре, ни во зле не мерит себя особой мерой, а ощущает таким же, "как и все", и не только не удручён, но доволен собственной неотличимостью» [3, с. 45—46].
Массовое общество изначально предполагает безоговорочную идентификацию человека с большинством и, как следствие, стан-
дартизированность своих членов, которые включаются в однотипное производство, потребление, информационные и культурные процессы. Стиль жизни и ценностные ориентации упрощаются одновременно с упрощением труда в процессе автоматизации. Наряду с этим происходит включение людей в политическую и общественную жизнь, обретение ими равных прав. «Не в том беда, что заурядный человек считает себя незаурядным, — пишет Ортега-и-Гассет, — и даже выше других, а в том, что он провозглашает и утверждает своё право на заурядность и саму заурядность возводит в право» [3, с. 69]. «Сознательная личность исчезает, — пишет французский психолог Г. Лебон, — причём
28
1997-0803 ВЕСТНИК МГУКИ 5 (55) сентябрь-октябрь 2013 28-31
чувства и идеи всех отдельных единиц, образующих целое, именуемое толпой, принимают одно и то же направление. Образуется коллективная душа...» [1, с. 106].
В XX—XXI веках и власть, и культура, по мнению многих философов, психологов и культурологов, оказываются в руках представителей массы. В. М. Межуев пишет: «Власть в массовом обществе так же обезличена, деперсонализирована, как и само общество... Кто владеет финансовыми капиталами и средствами массовой информации, являются в массовом обществе подлинными хозяевами жизни» [2, с. 84]. В работе «Психология народов и масс» Г. Лебон говорит о том, что для массового сознания наиболее значимы следующие факторы: власть идей, эмоций, зрительных образов и роль вожака. Именно от власти, считает Лебон, сегодня исходят основные идеи и установки, направляющие воззрения масс. Он пишет: «Главной характерной чертой нашей эпохи служит именно замена сознательной деятельности индивидов бессознательной деятельностью толпы» [1, с. 98]. А власть толпы, в его терминологии, это «фаза варварства» на ступени цивилизации вследствие того, что человек в толпе руководствуется своими инстинктами и не способен к критической мысли. Он действует бессознательно, основываясь на некоей коллективной идее.
Но изменения в жизни общества выражаются в изменениях социокультурной идентификации человека. Процессы идентификации становятся более динамичными в силу того, что человеку приходится постоянно принимать новые нормы жизни и даже менять ценностные ориентиры. В конечном счёте это может привести к парадоксам самоидентификации, которые происходят в силу отсутствия целостной картины мира, отсутствия единства в различных идентификационных процессах. И эти процессы могут происходить как на личностном, так и на групповом уровне.
«Массовый человек» — такое определение большинству современников даёт Ортега-и-Гассет в начале XX века, безусловно, стано-
вясь на точку зрения элиты. Принято считать, что человек-масса доступен для манипуляции, пассивен и впечатлителен. Но Ортега-и-Гассет уточняет этот образ такими характеристиками, как врождённое ощущение безвозмездности и лёгкости жизни, чувство собственного превосходства и всесилия, а также желание вмешиваться во все, навязывая бесцеремонно свою ничтожность и плебейство. Он сравнивает такого человека с варваром, поскольку люди массы перестают считаться друг с другом.
Таким образом, у человека массы, с одной стороны, создаётся впечатление яркого проявления его личностной индивидуальности, а с другой стороны, личность в сознании замещается массовыми стереотипами и стандартами, обезличивающими человека. Масса навязывает своё мировоззрение, усредняет требования к производимым продуктам, в том числе и к культурным ценностям. Она определяет основные культурные тенденции и адаптирует их для сознания среднего человека. Тем самым масса оказывается творцом культуры в обезличенном виде, поскольку для запроса на производство продуктов не обязательно обладать уникальным личностным развитием.
Но не может быть культуры, которая не поддерживается творческой активностью. В классическую эпоху, до формирования массового общества, именно личностная активность и была необходимым условием для существования культуры, без чего культура — это мёртвые памятники, которые некому освоить, распредметить, превратить во внутреннее духовное содержание конкретной личности с её индивидуальностью.
В наши дни способность создавать и транслировать культурные ценности приписывают элите. Элитой обычно считают слой общества, наделённый властью, имеющий вес в обществе и регулирующий развитие культуры. Человек элиты в стандартном понимании должен обладать творческим началом, способностью к созидательной деятельности, выражающей его уникальность. Человеку элиты не чужда рефлексия. Он предъявля-
ISSN 1997-0803 ♦ Вестник МГУКИ ♦ 2013 ♦ 5 (55) сентябрь-октябрь ^
ет высокие требования к себе, стремится постоянно самосовершенствоваться. Если у человека массы наличествуют вполне конкретные общие для всех материальные запросы и ценности, то у человека элиты ценности — индивидуальны и невещественны. Элита воспринимается как часть общества, способная к духовной деятельности и обладающая высокими нравственными и эстетическими принципами. Так обычно считают, хотя содержание действий элиты, а следовательно, её понимание применительно к массовой культуре требует уточнения.
Человек элиты трансформируется в соответствии с требованиями времени и под давлением толпы. Теперь и он занят в большей степени устройством собственного благополучия, считая, что при отсутствии определённых материальных благ невозможны не только духовные достижения, но даже приближение к ним. Так личность превращается в «псевдоличность», поскольку возникает необходимость приспосабливаться к социальной действительности и искать постоянного одобрения окружающих, дабы обрести в их восприятии себя. Таким образом, нынешняя элита — это материально обеспеченная группа людей, которые не только не склонны к созидательной деятельности, но и приспосабливаются к запросам «массового человека», что, соответственно, способствует процессу общей деградации населения.
Ещё в первой половине ХХ века Ортега-и-Гассет, указывая на падение нравственности человека, подчёркивает возникновение «... псевдоинтеллигентов, не мыслящих, немыслимых и ни в каком виде неприемлемых» [3, с. 20]. Сегодняшняя элита также имеет свои стандарты. Современные представители элиты, стоящие во властных структурах и контролирующие различные сферы культуры, в духе меняющегося времени, делают ставку не на вечные ценности и идеалы, а на сиюминутные интересы, где первоочередной задачей является личное обогащение. В этом смысле элита как субъект массового общества ориентируется не на идеальные, а на материальные ценности и этим отличается
от интеллигенции в её классическом понимании, уходящем корнями в культуру эпохи Возрождения.
В определённой мере массовый человек регулирует сознание и поведение человека элиты в соответствии со своим мироустройством. Вследствие этого современные философы указывают на снижение культурного уровня в элитарной среде. Современная элита балансирует между принятием стиля мышления массы и попытками приобщения её к тому, что принято называть высокой культурой. Элита стремится к производству, поддержанию и трансляции культуры, уникальной, рассчитанной на избранных. Но и эта культура, пройдя через массовое производство и восприятие, трансформируется в очередной элемент массовой культуры. При этом элита направляет мировоззрение массы в соответствии с тем, что считается необходимым для функционирования сложившихся социальной и политической систем. Но производство любой продукции определяется степенью её потребления, а это зависит непосредственно от потребляющей массы. Тем самым именно масса поддерживает и развивает господствующую в современном мире массовую культуру.
Современная элита «как бы» детерминирует мировосприятие человека массы, но это не воздействие, а взаимодействие между массой и элитой. Здесь перед нами не воздействие «верхов» на «низы», как это было у «аристократов духа» до возникновения массовой культуры. Элитарные «верхи» в своём большинстве утратили социокультурное положение абсолютного творца и субъекта. Современное общество характеризуется всесилием «средних» людей, которые способны диктовать условия элите. Если русская интеллигенция претендовала на статус «властителей дум», то современная российская элита, в лице представителей шоу-бизнеса, прежде всего, находится под властью пошлых вкусов массы, ею же во многом сформированных. Эта взаимообусловленность и взаимодетерминация вкусов, ценностных ориентиров и действий массы и элиты — результат транс-
формации субъекта культуры в массовом обществе, формирование и развитие которого можно отнести к XIX—XX векам.
Речь идёт, конечно, не обо всех деятелях культуры, а об определяющей тенденции в современной культуре, что и позволяет определять её как «массовую культуру». И в этом свете парадоксальной оказывается и самоидентификация массы и элиты в качестве субъектов культуры, на которую обратил внимание Ортега-и-Гассет. Демократические ценности массового общества формируют у представителей массы ощущение, что именно они творят современную культуру. Таким образом, у «среднего» человека возникает иллюзия личностной уникальности, которую он приобретает посредством идентификации себя с элитой.
В жизни любого человека социальная идентичность является одним из наиболее значимых аспектов, поскольку реализует потребность человека в принадлежности к какой-либо группе. Однако её недостаточно для самоидентификации, так как человек останавливается в самопознании, что может привести к конформности и утрате истинного «я». Как пишет Э. Эриксон: «...формирование идентичности предполагает процесс одновременного отражения и наблюдения, процесс, протекающий на всех уровнях психической деятельности, посредством которого индивид оценивает себя с точки зрения того, как другие, по его мнению, оценивают его в сравнении с собой и в рамках значимой для них типологии; в то же время он оценивает их суждения о нем с точки зрения того, как он воспринимает себя в сравнении с ними и с типами, значимыми для него» [4, с. 31]. Переход от осознания своей идентичности с группой к самоидентификации связан с осознанием своей оригинальности и даже уникальности, с осознанием творческих возможностей своего «я». как следствие, самоидентификация —
один из важнейших аспектов личности, формирующий и корректирующий её стиль жизни и поведение, позволяющий определить круг лиц, культурное пространство и роль в качестве активно действующего субъекта.
Аналогичная ситуация происходит и в процессе самоидентификации культурных групп, в данном случае элиты, которые в стандартном понимании должны обладать творческим началом, быть способными к созидательной деятельности, выражающей их своеобразие. Им свойственно осознание себя духовными лидерами, способными направлять течение социальной жизни.
Но в условиях массовой культуры самоидентификация массы и элиты также обретает превратную форму. Массовый человек мнит себя личностью и субъектом, когда капризно диктует свои низкие вкусы «творческой» элите. А представители современной элиты мнят себя субъектами культуры и тогда, когда приспосабливаются к низким вкусам массы, и тогда, когда дистанцируются от неё в создании оторванных от жизни элитарных произведений. Но такие произведения очень скоро превращаются в массовый продукт, приносящий материальное вознаграждение. В результате творческая самореализация в обоих случаях — на стороне массы и элиты — оборачивается произволом, сочетающимся с обслуживанием социального заказа.
Неадекватная самоидентификация вырастает из характера деятельности субъекта современной массовой культуры, который раздваивается на элиту и массу. Осознание субъекта самого себя в качестве творца культуры оказывается здесь мнимым по причине доминирования материальной потребности над стремлением к идеалу. капризы низкого вкуса, с одной стороны, и следование им из меркантильных соображений — с другой, — основа превратной субъектности массы и элиты.
Примечания
1. Аебон Г. Психология народов и масс. Москва, 2000.
2. Межуев В. М. Идея культуры. Очерки по философии культуры. Москва, 2012.
3. Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс. Москва, 2003.
4. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. Москва, 2006.
