CC BY
17
ОБЗОРЫ, РЕФЕРАТЫ ^
Маркизио С.
ООН,ПРАВО И ТЕРРОР
Markisio S.
Le Nasioni unite, il diretto e il terrore//
Affariesteri Roma. - 2002. - А. 34, N 133. - Р. 162-195.
Покушения 11 сентября 2001 г. в США вызвали дискуссию относительно их оценки с точки зрения международного права и Устава ООН. Принятая сразу же после трагических событий Советом Безопасности резолюция № 1368 не только резко осудила, но и квалифицировала эти покушения, как и другие акты международного терроризма, как угрозу международному миру и безопасности, подтвердила право государств на индивидуальную и коллективную защиту и призвала все государства к сотрудничеству для наказания исполнителей, организаторов и вдохновителей этих деяний. В этой резолюции был подтвержден принцип ответственности за подобные преступления.
В принятой 28 сентября 2001 г. Генеральной Ассамблеей ООН резолюции № 1373 о сотрудничестве в борьбе против терроризма содержится ссылка на принцип международного права, согласно которому любое государство обязано воздерживаться от организации, подстрекательства, помощи или участия в террористических действах в других государствах или молчаливо терпеть на своей территории деятельность, направленную на свершение такого рода актов.
Это очень важная ссылка, ибо она напрямую связана с запретом на угрозу применения силы или ее применение, содержащимся в ст.2 параграфа 4 Устава ООН и в ряде деклараций Генеральной Ассамблеи (1970 и 1974 гг.). Этот запрет означает долг любого государства воздерживаться от организации, подстрекательства, помощи или участия в террористических актах на территории других государств или проявления терпимости к свершению террористических действий, ибо они означают угрозу или использование силы.
Тем самым резолюция № 1373 окончательно подтвердила тенденцию Совета Безопасности рассматривать акты терроризма как прямые и однозначные нарушения Устава ООН. Эта тенденция вполне определенно проявилась в резолюциях № 784 и 1189 по событиям в Ливии, Кении и Танзании.
Очевидно, что государства, поддерживающие, помогающие или покровительствующие на своей территории террористическим организациям, серьезно нару-
шают запрет, имеющий императивный характер, и поэтому они должны нести ответственность перед международным сообществом, а к ним могут быть применены согласно Уставу ООН санкции. Совет Безопасности, исходя из главы VII Устава, может проголосовать за эти санкции или разрешить государствам - членам ООН, предпринять против нарушителей принудительные меры.
Квалифицирование по ст.39 актов международного терроризма как угрозы миру позволяет Совету Безопасности предпринимать более адекватные меры, например, содержащиеся в ст.41 и 42 Устава ООН. Так, в 1992 г. СБ одобрил ограниченные санкции (short of war) против Ливии; но теперь резолюция № 1373 требует ведения антитеррористической борьбы с применением любых средств, включая использование вооруженных сил, ибо террористы угрожают миру и безопасности. «Теперь, в духе нынешнего толкования Устава, опасная ситуация не обязательно возникает в результате межгосударственного конфликта, но может стать результатом поведения отдельных индивидов, как это имеет место в террористических актах» (с.164).
В современном международном праве уже существует «самое настоящее обязательство сотрудничества» для пресечения терроризма. Впервые СБ сформулировал наличие этого обязательства в резолюции 784 от 31 марта 1992 г., предусматривавшей экономические санкции против Ливии, но в этом документе чувствовалась «неопределенность относительно позитивного характера этого обязательства. В настоящее время общность мнения государств относительно обязательности сотрудничества окончательно упрочилась» (с.165).
К тому же в резолюции № 1373 присутствует перечень специфических обязательств, которые представляют собой генеральное обязательство сотрудничества в борьбе против террора: обязательство препятствовать финансированию терроризма, накладывать арест на имущество, фонды и финансово-экономические ресурсы физических и юридических лиц, вовлеченных в террористическую деятельность, отказывать им в предоставлении убежища, применять уголовное право и строго наказывать за преступления террористического характера и т.д. Но наиболее важным является то, что ООН выдвинула борьбу с терроризмом на первое место и создала специальный комитет для контроля за эффективным выполнением этой резолюции. Этот комитет уже функционирует, и члены ООН направляют ему доклады о принятых на национальном уровне антитеррористических мерах.
Некоторые утверждают, что эта оценка террористического акта 11 сентября 2001 г. не принимает во внимание тот факт, что его совершили отдельные индивиды, а не государства, и поэтому трудно сравнивать подобные акты с вооруженными действиями по международному праву. Подобные утверждения были высказаны и относительно вооруженной операции США в Афганистане, которую якобы нельзя считать законным оборонительным действием.
Однако, подчеркивает автор, исключениями из запрета угрозы и применения силы, следующего из Устава ООН, являются, с одной стороны, военные действия, предпринятые по решению СБ (ст.42), и, с другой - реализация права на легитимную индивидуальную или коллективную оборону. В обеих резолюциях СБ относительно нападений 11 сентября утверждается «неотъемлемое право на индивидуальную или коллективную самооборону в соответствии с Уставом ООН», что обеспечивает государству, ставшему объектом нападения, «четкое, хотя и не совсем убедительное со строго юридической точки зрения, основание» «для ответных действий». Фактически СБ приравнял массовое убийство нескольких тысяч людей к вооруженному нападению. На ст.51 Устава ссылались США и Великобритания в своем письме в СБ от 7 октября 2001 г., в котором они сообщали о своей военной операции в Афганистане.
«Несомненно, произошло расширение понятия легитимной обороны, ввиду практической и непосредственной необходимости отразить действительную агрессию. И эта тенденция не нова в международном праве: достаточно упомянуть об американской практике легитимной превентивной обороны с применением силы с целью предупредить новые акты агрессии» (с.166). В качестве примера автор приводит воздушные бомбардировки США Ливии в 1986 г., на которую была возложена ответственность за взрыв самолета, ракетные обстрелы Судана и Афганистана в 1998 г. в наказание за террористические акты против посольств США в Найроби и Дар-эс-Саламе. Не приходится сомневаться, что, следуя этой логике, бомбардировке могут подвергнуться другие страны, ибо «Аль-Каида» действует в более чем 60 странах.
Ссылка на положение о легитимной обороне «является неверной и не столько потому, что эти нападения нельзя квалифицировать как "вооруженное нападение" какого-либо государства в духе ст.51 Устава ООН..., а скорее по причине специфики военной акции и отсутствия возможности непосредственного воздействия» (с.167). Не случайно в резолюции № 1373 право на легитимную оборону увязано с требованием бороться «любыми средствами» с угрозами миру, которые таит в себе терроризм. Это известная формулировка, уже использовавшаяся СБ при разрешении применить силу, как, например, в резолюции № 678 (1990 г.) относительно Кувейта. «Исходя из этого смысла, я считаю, что если ссылка на легитимную оборону и не была самой подходящей для правового оправдания военного вмешательства в Афганистане, тем не менее не подлежит сомнению, что СБ, действуя в соответствии с гл. VII Устава ООН, придал легитимность военной акции США и выступавшей с ними коалиции государств против терроризма в Афганистане» (с.167).
Эта легитимация была затем полностью подтверждена в резолюции № 1368, принятой 20 декабря 2001 г. после заключения в Бонне соглашения между представителями различных афганских сил. Резолюция учредила, по примеру Косово,
международные силы безопасности и помощи в Афганистане, разрешив им применять все необходимые меры, включая использование силы, для реализации своего мандата.
Таким образом, можно сказать, что ООН признала акт 11 сентября не столько действиями частных лиц, объединившихся в террористическую организацию, сколько «нападением со стороны некоего государства, хотя оно и не было открыто упомянуто» (с.167). Однако, несмотря на это, и ООН, и государство - жертва нападения «с самого начала признали наличие тесной и неразрывной связи между группой участников покушения, террористической организацией, членами которой они являлись, и правительством талибов» (с.168). Собственно, примерно то же случилось в 1914 г., когда Австро-Венгрия возложила вину за убийство эрцгерцога Франца Фердинанда на сербское государство, хотя совершил его террорист Гаврило Принцип.
Военное вмешательство в Афганистане имеет своей целью не только разгром террористов, но и уничтожение государственного аппарата талибов, поэтому конфликт принял форму самой настоящей войны между государством талибов и западными странами и их афганскими союзниками, что делает необходимым применение правил ведения военных действий, включая положения гуманитарного права.
Не следует считать, что отдельные террористы входят в органы правительства талибов; однако они принадлежат к организации «Аль-Каиды», которую, вне сомнения, следует признать «структурой де-факто», действующей в сфере аппарата правительства талибов. Еще в 1996 г. был отмечен симбиоз между террористической сетью «Аль-Каида» и исламским правительством Афганистана: с того времени эта организация стала оказывать финансовую и военную поддержку афганскому правительству в обмен на право использовать территорию Афганистана для создания баз по подготовке террористов и террористических действий против других государств и для организации торговли наркотиками. То есть «Аль-Каида» и правительство талибов «стали выглядеть как две стороны одной медали» (с.169). Кроме того, Талибан неоднократно отказывался сотрудничать с ООН и международным сообществом в борьбе против террористов, действовавших на территории Афганистана, и не обращал никакого внимания на решения СБ, принятые в 1996, 1998 и 1999 гг. Угрозы применения санкций были еще более подчеркнуты в резолюции СБ № 1333, принятой в 2000 г., в которой выдвигалось требование к правительству талибов закрыть все лагеря по подготовке террористов. Поэтому ультиматум президента Буша после атак 11 сентября 2001 г. не был чем-то принципиально новым: в нем также содержались требования закрыть лагеря террористов, выдать руководителей «Аль-Каиды» и возвратить в свои страны всех иностранных граждан, находившихся в Афганистане. Буш также не сделал различия между террористами «Аль-Каиды» и фактическими органами талибского правительства, но подчеркнул, что лица, ответственные за террористические акты 11 сентября, будут
отвечать персонально. Однако поскольку были совершены преступления особой тяжести, то они являются преступлениями не только по внутренним законам государства, на территории которого они были совершены, но по международному праву.
Что касается квалификации актов терроризма как международных преступлений, то следует сказать, что до сих пор они рассматривались как «преступления, определенные договором» (treaty crimes), т.е. преступления, определенные отдельными договорами, направленными на прекращение различающихся между собой конкретных действий, а не как преступления типа преступлений против мира, военных преступлений и преступлений против человечества, которые относятся к сфере компетенции международных трибуналов (например, по бывшей Югославии и Руанде), основные положения которых содержатся в резолюциях № 827(1993) и 955 (1994) СБ и Международного суда (1998)» (с.170-171).
На конференции в Риме было принято твердое решение исключить преступления терроризма из юрисдикции Международного суда.
Договора, которые рассматривают терроризм как преступление, т.е. как «преступление, определенное договором» (treaty crime), весьма многочисленны, но несводимы к единому целому. И это прослеживается от Токийской (1963), Гаагской (1970) и Монреальской (1971) конвенций о воздушном терроризме до Конвенции о захвате заложников 1979 г., от Конвенции 1988 г. о морском терроризме до Нью-йоркской конвенции 1997 г. о борьбе с терроризмом и Нью-йоркской конвенции 1999 г. о мерах против финансирования терроризма.
Поэтому автор утверждает, что «до сегодняшнего дня ни Международный суд, чей устав еще не вошел в силу и чья юрисдикция будет лишь дополнять юрисдикцию государств, ни международные уголовные суды, созданные СБ для бывшей Югославии и Руанды, не могут судить Усаму бен Ладена и других руководителей террористической организации "Аль-Каида" и режима талибов» (с.171). «Чтобы сделать это возможным, СБ должен изменить статут судов ad hoc, распространив юрисдикцию на акты терроризма, совершенные 11 сентября 2001 г., или же создать третий суд ad hoc с аналогичной компетенцией» (с.171).
Однако эта идея явно не подходит, ибо ведет к увеличению числа создаваемых постфактум специализированных судов.
Было бы идеально, «если бы Международный суд, после ввода в действие его устава, смог бы судить преступников, совершивших покушения 11 сентября, за преступления против человечества. Однако реализация этой идеи сталкивается с двумя проблемами: ограниченной юрисдикцией Международного суда и тем фактом, что в его уставе терроризм не назван среди "преступлений против человечества". С учетом принципа дополнения, которого будет придерживаться Международный суд, следовало бы показать, что компетентное государство не хочет или не
может судить этих преступников, и что следует действовать по аналогии, что всегда исключается в уголовном праве» (с.172).
Таким образом, остается согласовать на международном уровне единое определение терроризма как преступления, преодолев все политические препятствия, которые существуют до сих пор, определить его элементы, «принимая во внимание, что приравнивание терроризма к преступлениям против человечества не позволит подчеркнуть специфический характер этого преступления, имеющего целью посеять панику среди гражданского населения и разрушить ценности, на которых основываются демократические общества» (с.172).
Среди различных выдвигавшихся в последнее время предложений наиболее приемлемой и уместной с юридической точки зрения была бы передача этих преступников американской федеральной судебной системе, что, собственно, уже имело место (осуждение Захарии Массауи окружным судом штата Вирджиния, обвиненного в причастности к нападениям 11 сентября). Предложения о создании военных трибуналов могут вызвать значительные опасения относительно сохранения основных прав и свобод человека.
Можно также, по мнению автора, рассмотреть и такой вариант, как передача бин Ладена и других лидеров «Аль-Каиды» и режима талибов в руки американского суда, при условии, что сам суд состоится в каком-либо третьем государстве. Для этого вначале необходимо, чтобы заинтересованные государства, включая те, на территории которых будут схвачены террористы, согласились принять все меры для ведения такого процесса, внесли необходимые изменения в собственное уголовное право. Необходимо также заключить соглашение между государством, которому принадлежит суд, и государством, в котором будет происходить процесс.
События 11 сентября поставили перед серьезным испытанием не только политику и образ жизни, но и право. «Поэтому следовало бы усвоить, что право и правосудие окончательно победят террор, если они будут последовательно опираться на силу» (с. 173).
Г.А.Антонос
