CC BY
2Философия религии: аналитические исследования 2024. Т. 8. № 2. С. 108-126 УДК 273.21
Philosophy of Religion: Analytic Researches 2024, vol. 8, no. 2, pp. 108-126 DOI: 10.21146/2587-683X-2024-8-2-108-126
ТЕКСТЫ И ИНТЕРПРЕТАЦИИ
Е.Б. Смагина
Манихейство: единство и расхождения
Евгения Борисовна Смагина - кандидат филологических наук, зав. Отделом истории и культуры Древнего Востока Института востоковедения РАН. Российская Федерация, г. Москва, 107031, ул. Рождественка, д. 12;
e-mail: [email protected]; [email protected] ORCID: 0000-0001-9816-6997
В статье идет речь об основных составных частях манихейской религии. Один из основных вопросов при исследовании манихейства - какая составляющая в этом учении первична, гностическо-христианская или зороастрийская. Анализ терминов, в том числе имен собственных, на греческом, латинском, коптском, сирийском и средне-иранских языках позволяет утверждать, что основой этой доктрины послужила особая форма гностического христианского учения, а зороастрийский и буддийский элементы привнесены в нее с вполне определенной целью. В частности, вторичной оказывается идентификация манихейских эманаций с зороастрийскими божествами. По манихей-скому учению, восходящему к толкованиям Библии, существует изначальная единая истинная церковь, которая периодически деградировала, и для ее восстановления божество каждый раз посылало в мир истинного вероучителя. Все существующие мировые религии (зороастризм, буддизм, христианство, гностическо-христианское учение Элхасая) представляют собой искаженные формы этой истинной веры. В процессе распространения манихейство не могло не претерпеть некоторые региональные изменения, которые проявляются уже на ранней стадии. В Приложении даны переводы части двух коптских манихейских псалмов, наглядно иллюстрирующих экспозицию доктрины и адаптацию к ней раннехристианской литературы.
Ключевые слова: Библия, гностицизм, манихейство, раннехристианская литература Ссылка для цитирования: Смагина Е.Б. Манихейство: единство и расхождения // Философия религии: аналит. исслед. / Philosophy of Religion: Analytic Researches. 2024. Т. 8. № 2. С. 108-126.
© Смагина Е.Б., 2024
Manichaeism: Unity and Divergences Eugenia B. Smagina
Institute for Oriental Studies, Russian Academy of Sciences. Rozhdestvenka Str., 12, Moscow 107031, Russian Federation;
e-mail: [email protected]; [email protected] ORCID: 0000-0001-9816-6997
The article deals with the main components of the Manichaean religion. One of the main questions in the study of Manichaeism is: which component in this teaching is primary, Gnostic-Christian or Zoroastrian. The research of terms, in particular, of the proper names in Coptic, Greek, Latin, Syrian and Middle Iranian languages, allows us to assert that a particular form of the Gnostic Christian teaching was a basis, and Zoroastrian and Buddhist elements were introduced into the doctrine for a very specific purpose. In particular, the identification of Manichaean emanations with Zoroastrian deities turns out to be secondary. According to the Manichaean teaching, which goes back to interpretations of the Bible, there was an original one true church, which periodically degraded, and for restoring it the deity sent every time a true teacher of faith into the world. All existing world religions (Zoroastri-anism, Buddhism, Christianity, the Gnostic-Christian doctrine of Elkesai) are distorted forms of this true faith. In the process of spreading, Manichaeism could not help but undergo some regional changes, which appeared already at an early stage. In the process of expansion, Manichaeism inevitably underwent some regional changes, which manifest themselves at an early stage. The Appendix contains translations of two Coptic psalms, which clearly illustrate the exposition of the doctrine and the adaptation of early Christian literature to it.
Keywords: Bible, Early Christian literature, Gnosticism, Manichaeism
Citation: Smagina E.B. "Manichaeism: Unity and Divergences", Philosophy of Religion:
Analytic Researches, 2024, Vol. 8, No. 2, pp. 108-126.
В каждом религиозном учении можно, как правило, проследить две тенденции, которые хотелось бы назвать центробежной и центростремительной: стремление к объединению божественного начала и, наоборот, к его дифференциации, дроблению на отдельные сущности. В самом развитом политеизме всегда в той или иной мере присутствует понятие о едином центре, изначальной точке развития, концентрации всего пантеона, будь он сколь угодно разнообразен, вокруг единого верховного божества. Примером может служить хотя бы явление божества в виде единого абсолюта в «Бхагавад-Гите». С другой стороны, в самом строгом монотеизме обнаруживаются более или менее развитые представления о множественности божественного начала - о низших или младших небесных силах, о посредниках между божеством и миром - их дифференциация по функциям, отдельные культы. Так, в поздних книгах Та-наха и в апокрифах т.н. межзаветного периода мы находим развитую ангело-логию и демонологию, различение ангелов и демонов по функциям и даже по именам (Михаил и Гавриил во 2-й части книги Даниила, Рафаил и Асмодей в книге Товита, многочисленные имена и функции падших ангелов в книгах Еноха).
В разные периоды какая-то одна тенденция может проявляться интенсивнее, преобладать над другой.
Для раннего христианства обоснованием и источником такой мифологии должна, казалось бы, служить Библия. Но оказывается, что космогония, анге-лология, учение о душе, которые мы находим в Танахе, далеко не всегда в полной мере удовлетворяют эту, в той или иной мере присущую каждой религии потребность.
Космогония в книге Бытия на самом деле изложена весьма кратко и скупо. Об ангелологии и демонологии, о строении небес и преисподней можно судить только по отрывочным сведениям в разных библейских книгах - например, в книге Даниила, самой поздней книге Танаха. (Пророчества ex eventu во второй части книги доходят до периода правления Антиоха Епифана, что позволяет датировать книгу 60-ми годами II в. до н.э.) Что касается эсхатологического учения, то ветхозаветная мысль - если говорить об изначальном смысле текстов, а не об их позднейших переосмыслениях - обычно не идет дальше земного мессианского царства. Учение о душе настолько расплывчато, что это уже в I в. н.э. позволило фарисеям и саддукеям (и те, и другие - отнюдь не еретики, но вполне законопослушные приверженцы иудаизма) иметь прямо противоположные точки зрения по такому основополагающему вопросу, как бессмертие души. Религиозное учение выражено в Танахе в первую очередь через земную историю - историю взаимоотношений Бога с избранным народом.
Между тем уже в некоторых кругах иудаизма т.н. «межзаветного» периода заметно глубокое разочарование именно в земной истории. Этим характеризуется и зародившееся в лоне иудаизма первоначальное христианство: мессианская идея здесь преобразована из земной и историко-политической в чисто духовную и неотмирную, а грядущее мессианское царство вынесено за пределы земного мира и истории человечества, в горний мир и эсхатологическое будущее.
Каноническое христианство не слишком много прибавляет к мифологии и мистическому началу, потребность в котором назрела в позднеантичную эпоху. Но дело обстоит иначе, если обратиться к тому конгломерату религиозных учений ранней стадии христианства, который обычно именуется гностицизмом. В гностической мифологии мы находим и развитие «центростремительной» тенденции, выразившееся в дроблении единой божественной субстанции на множество эманаций, и пристальное внимание к потустороннему за счет почти полного пренебрежения к земной истории, и подробную экспозицию ангелологии и демонологии, и развитое учение о душе, ее посмертии, и эсхатологические доктрины.
Известна вполне сложившаяся, с фиксированным письменным каноном религия гностического типа: манихейство, зародившееся в III в. н.э. в Иране - точнее, в Месопотамии, в области распространения арамейскоязычного христианства. Книги манихейского канона были написаны по-арамейски, хотя до нас дошли только фрагменты, переводы отдельных глав, комментарии (таков, например, коптский трактат) и пересказы у христианских и мусульманских авторов.
Общепризнано, что это религия синкретическая, соединяющая в себе различные элементы, из которых главные - гностическо-христианский и зоро-
астрийский; основатель манихейства, Мани (ок. 216-276), жил и воспитывался в одной из иудео-христианских общин южной Месопотамии1.
При рассмотрении манихейских источников перед исследователем в числе прочих встают два вопроса:
1) Что следует считать первичным, а что вторичным в так называемом ма-нихейском синкретизме? Точнее говоря, представляет ли эта мифология христианизированную иранскую систему [Widengren 1961: 75 ff.] или же в основе ее лежит иудео-христианство, преобразованное иранскими влияниями?
2) Какую роль в формировании манихейского мифа сыграла библейская история творения?
Прежде всего следует вспомнить, какова была цель проповеди Мани. По многочисленным источникам, как собственно манихейским, так и полемическим, становится ясно, что он задался целью создать универсальную и совершенную религию для всех времен и народов.
Коптский трактат «Кефалайа» («Главы»), написанный в ранний период развития манихейства - в конце III или в IV в., может быть, в начале V в., - дошел до нас на коптском языке и носит составной характер: это не одна книга, а целый цикл, куда входят, возможно, и переводы с греческого, и с арамейского, и оригинальные коптские разделы. Один из разделов, от имени основателя манихейства перечисляя преимущества его религии перед прочими, гласит:
Кто избрал свою церковь на западе - его церковь не дошла до востока, кто избрал свою церковь на востоке - его избрание не пришло на запад; так что есть некоторые среди них, чье имя не стало известно в других городах. А моя надежда предназначена, чтобы идти на запад и также идти на восток, и голос ее проповеди был бы слышен на всех языках, и проповедовали бы ее во всех городах. Это первое, чем моя церковь превосходит прежние церкви. В то время как прежние церкви избирались в отдельных местах и в отдельных городах, моя церковь предназначена, чтобы идти во [все] города, и чтобы ее благая весть достигала всякой страны. [Второе:] моя церковь превосходит (другие) мудростью и [таинствами,] которые я открыл вам в ней. Эту [безмерную] мудрость я записал в святых книгах - в великом [«Евангел]ии» и других писаниях, чтобы она не искажалась [после меня]. Как я написал книги, так же и велел их живописать. Ведь все А[постол]ы, мои братья, которые пришли прежде меня, [не записали] свою мудрость в книги, как я записал, [и не] живописали свою мудрость в «Образ», как [я живописал] ее. Моя церковь превосходит [также и этим] прежние церкви. [Третье: моя] церковь пребудет вовек и будет [открываться] в мире. Тогда как [прежние] церкви, когда являлись по [временам,] длились и оставались в мире лишь [на краткое время?], после чего они [погибали и скрывались?] из мира. А моя церковь полностью явилась и не скроется с этого времени, полностью укреплена и не поколеблется, стоя до конца мира [Kephalaia 1999: 371-372].
Есть и другие тексты, где утверждается превосходство манихейской религии как «церкви всех времен и народов» над другими мировыми религиями, временными и локальными. Не случайно, когда речь идет об основателях этих
Об этом см.: [Puech 1949; Henrichs, Koenen 1988; Смагина 2011: 36-39].
религий, обычно упоминается, где именно они проповедовали - на Западе или на Востоке, в Персии или в Риме.
В целом учение манихеев о реинкарнирующей церкви можно представить так. Существует единая истинная церковь. Чтобы создать ее, Божество посылает свою эманацию, которая просвещает и сопровождает Апостола, проповедника истинной религии. Через некоторое время Апостол возносится в небеса, а церковь постепенно деградирует. В результате таких искажений истинной веры, по мысли Мани, и образовались все известные ему мировые религии - зороастризм, буддизм, христианство. Через некоторое время божество посылает следующего Апостола, чтобы возродить истинную церковь. Последним подобным Апостолом Мани называет себя.
Учение об «Апостолах» и возрождающейся истинной церкви предполагает, что синкретическая религия станет не новшеством, а восстановлением первоначальной истинной религии. Истоки представлений о преемственности или даже реинкарнации пророков истинной веры можно найти, например, во вто-роканонической библейской литературе; так, в книге Премудрости Соломона, гл. 10, олицетворенная Премудрость предстает спутницей и наставницей патриархов и пророков, начиная с Адама и кончая Моисеем. Учения о «цепочке праведников», начиная с Сифа, передающих из рода в род истинное знание, представлены в иудейской и христианской литературе, в частности у гностиков [Ющ 1977; кепаеш 1907: 1.ХХХ.12]. Элкесай (Элхасай), непосредственный предшественник Мани, исповедовал учение о периодической реинкарнации вероучителей «истинной церкви» [Theodoretus 1859: II, 7].
Возможно, свою роль сыграла трактовка священной истории, которая прослеживается в библейских книгах и развивается в апокрифах. История разделяется на типологически сходные периоды: сначала избранный народ живет в праведности, потом деградирует и впадает в нечестие, после чего Господь посылает бедствие для вразумления (оканчивая Вавилонским пленом), народ, опомнившись, возвращается к праведности, но впоследствии снова деградирует и т.д. Такое разделение и типологизация истории присутствует в главе 6 книги Нее-мии (Неем. 9:6-31). Эта тенденция очень сильна в книге Даниила: в части 2 история подразделяется на «седмицы», то есть периоды по 7 лет или кратные семи (Дан. 9:24-27). Эту традицию продолжают псевдоэпиграфы - 1-я книга Еноха, где один из разделов носит название «Откровение седмиц», и Книга юбилеев, где история подразделяется на 50 «юбилеев», то есть периодов в 7 седмиц.
Перечни Апостолов могут быть разными. «Краткий список» истинных вероучителей включает Будду, Заратуштру, Христа, возможно, Элхасая (Элке-сая), легендарного религиозного деятеля II в. н.э., основателя иудео-христианской секты «баптистов», из которой вышел Мани.
«Пространный список» содержит имена библейских патриархов, начиная с Адама и Сифа; иногда сюда входят и другие, например такое вполне историческое лицо, как Платон. При рассмотрении этого перечня возникает впечатление, что сюда попадают те персонажи, которым в христианской традиции принадлежит писание в жанре откровения (апокалипсиса). Этим объясняется даже присутствие Платона. В гностической библиотеке из Наг Хаммади содержится несколько видоизмененная выдержка из главы 10 «Государства»
Платона [The Coptic Gnostic Library 1991, vol. II: 325]. Это нетрудно понять: раздел содержит повествование некоего Эра Памфилийца о его пребывании в загробном мире, о строении мироздания и судьбе душ умерших. По всей вероятности, выдержка включена в гностическую библиотеку на правах апокалипсиса, совпадая с этим жанром по ряду признаков.
Следует заметить, что идея изначальной истинной религии могла быть для Мани не пропагандистским приемом, но искренним убеждением. Как уже сказано выше, Мани рос и воспитывался в иудео-христианской общине элха-саитов, с которой впоследствии порвал [Henrichs, Koenen 1988: 1-30]. Между тем из библейской священной истории логически следует, что первоначально, когда Бог являлся людям и говорил с ними непосредственно (а не передавал весть через ангелов, как в поздних книгах Танаха и в апокрифах), ни о какой ложной религии и многобожии не могло быть и речи. Таким образом, экзегеты Библии приходят к прямо противоположному выводу, нежели большинство историков и религиоведов нового времени: язычество и идолопоклонничество вторично по отношению к монотеизму.
Здесь следует вспомнить, как иудейская экзегеза объясняет перерыв и ретроспективу изложения родословия потомков Адама в начале Быт. 5:
Адам, Сиф, Енос2 - и молчание? Он3 сказал: - До тех пор - по образу и подобию, с тех пор и далее поколения испортились и стали кентаврами (|,_ПИРр)
[Midrash Bereshit Rabbah 1996: XXIII:VI, 1С].
Далее из стиха «С тех пор люди и начали призывать имя Господне» (Быт. 4:26) еще один раввинский авторитет выводит толкование, что они стали обожествлять себя [Ibid. 2D].
В апокрифической литературе и у ряда раннехристианских авторов языческие боги ассоциировались с Сатаной и его ангелами, или с падшими ангелами (Быт. 6:1-4) [Nickelsburg 1977].
Следовательно, для того чтобы люди исповедовали истинную религию, достаточно ее восстановить и очистить от позднейших искажений. Это означало прежде всего воссоединение христианства (в такой форме, которую Мани считал истинной) с имперской религией - зороастризмом, а также с буддизмом.
Что касается общих элементов в основных вероучениях, найти их, хотя и не без натяжек, не так уж сложно. В конце концов, существует типологическая близость каких-то самых общих понятий и деталей: во всякой религии есть верховное божество, богиня-мать, боги-демиурги, бог-воитель, триада «отец-мать-дитя», во многих мифологиях есть представление о космическом древе и т.д., и можно набрать достаточное количество соответствий практически для любых двух религиозных учений. По отношению к раннему христианству это верно, только если обратиться к мифологии гностических учений. Похоже, что именно эти признаки синкретизма, помимо прочих, выявил первый известный нам исследователь и критик манихейства - философ и апологет III-IV вв. Александр Ликопольский, указывая на сходство манихейского мифа
2 Быт. 4:26.
3 Абба Коген из Барделы, экзегет приблизительно начала III в.
с «языческими» [Alexander 1995]. Инкорпорировать буддийские понятия в новое учение тоже не составляло особой трудности. Буддизм в позднеантичную эпоху был широко распространен по всей Азии, и неудивительно, что Мани, с его миссионерскими путешествиями по целому ряду стран и областей, был хотя бы в общих чертах знаком с этим учением. Манихейство заимствовало из этой религии представление о переселении душ, свойственное не только буддизму, но и другим доктринам античной и позднеантичной эпохи: учению ор-фиков, неоплатонической философии, некоторым гностикам. В манихейскую мифологию учение о метемпсихозе вписалось органично, поскольку составило один из элементов очищения светлого начала от примеси и плена Мрака.
Но уже в ранних источниках по манихейству можно выявить некоторые изначальные расхождения. С течением времени, по мере распространения манихейства в разные регионы, эти расхождения не могли не становиться интенсивнее.
Источники расходятся уже по такому основополагающему вопросу, как расположение двух исконных начал - светлого (благого) и темного (злого). Существуют две концепции расположения Света и Мрака: «вертикальная», когда Свет находится над Мраком и оба бесконечно протяжены в длину, и «горизонтальная», помещающая Мрак на юге, а Свет на севере (или по остальным трем сторонам).
В западных источниках и в ряде пересказов доктрины преобладает «вертикальная» ориентация двух начал; так, ее придерживаются коптские тексты. Августин, знакомый с доктриной лучше, чем большинство других ересиоло-гов, говорит, что манихеи помещали царство света над царством мрака, причем оба начала бесконечно протяжены во все стороны. О том же сообщают Александр Ликопольский [Alexander 1995: 2], христианские авторы Тит Бо-стрийский [Titus Bostrenus 1859: I, 20], Север Антиохийский [Briere 1919: 123]. В восточных текстах и в трудах некоторых ересиологов ориентация «горизонтальная»: темное начало сосредоточено на юге, а светлое - по остальным трем сторонам4.
Здесь можно видеть одно из главных изначальных расхождений в манихей-ской доктрине. Если ориентация «верх - низ» восходит, скорее всего, к христианству и библейским представлениям, то локализация рая и ада по сторонам света берет начало в древних вавилонских представлениях. Ее унаследовала еще одна религия гностического типа - мандеизм [Ginzä 1925: XIIL7].
О многом говорит уже то, что в ранних источниках большинство персонажей пантеона и элементов космологии носят имена, восходящие к библейскому тексту. В среднеиранских текстах они называются именами соответствующих зороастрийских божеств. Но такие параллели прослеживаются далеко не во всех восточных манихейских книгах. Во фрагментах дошла книга «Ша-пуракан», которую, согласно преданию, Мани написал на среднеперсидском языке и предназначил царю Шапуру [MacKenzie 1979]. Здесь манихейские эманации действительно отождествляются с божествами зороастрийского пантеона, но в других текстах на среднеиранских языках они носят арамейские
См. об этом: [Cumont, Kugener 1908: II, 64; Burkitt 1925: 28].
имена (или переведенные с арамейского), явно восходящие к первоначальному манихейскому канону. Более того, отождествление с зороастрийскими божествами не всегда единообразно, даже если оно проводится: так, имя Mihr-yazd бог Митра в разных текстах носят разные божественные эманации, обитающие на Солнце: в «Шапуракане» и ряде среднеперсидских текстов это божество, носящее в западных источниках название Дух живой [Sundermann 1979; Lahe 2016], а в парфянских и согдийских текстах - божество, именуемое Третий посланец [Puech 1949: 79].
Манихейский Первочеловек, первая эманация, чье описание восходит к образу «первоначального Адама» иудейских и христианских толкований книги Бытия, в «Шапуракане» и некоторых других турфанских текстах именует-ся'wrmyzd Ормизд, то есть отождествляется с верховным благим божеством зороастризма - по функциям первого божества-эманации и первого воителя в борьбе со злом. В другом космогоническом тексте это имя носит, по всей видимости, другой бог - верховное божество манихейской доктрины [Sundermann 1973: 44].
Еще одна эманация, Разум света, в среднеперсидских и согдийских текстах иногда именуется Вахман. Вахман, в более древней форме Воху-Мана, Благой помысел - зороастрийское божество, функции которого отчасти совпадают с функциями трех манихейских эманаций.
Все это наводит на мысль о вторичности зороастрийского элемента: не гностические мифы адаптируются к изначальной зороастрийской основе, а зоро-астрийские - к христианско-гностической, причем далеко не везде.
Манихейский канон из семи книг, согласно преданию, был составлен самим Мани на арамейском языке. Пять божеств, стражей пяти ярусов материального мира, в сирийских (то есть самых близких по языку к оригиналу канона), греческих, латинских и коптских текстах носят имена, восходящие к библейскому канону или апокрифам. Вот выдержка из коптского псалма, содержащего экспозицию манихейского «пантеона» [Allberry 1938: 2.4-20]:
[Светодержец,] что в высоте небес,
тот, что между [блуждающими?] и стоящими5,
десятый, [в его] же руках Сияющие,
тот, кто держит на весу все и стережет все.
[Царь] чести, бог сильный,
сущий (...) на седьмом небе,
тот, что судит демонов, порождения [бездны], -
мы поем ему, славим его.
[Адамант] света, неукротимый,
что попирает [столпы?] земли,
и она сотрясается в (...),
и она лежит в середине мира.
[Царь] славы, помысел святой,
тот, что [вращает?] в [бездне?] три колеса -
ветров, воды и [огня] живого,
доспехов отца нашего, Первочеловека.
То есть, очевидно, между планетами и неподвижными звездами.
[Омофор,] великий носитель бремени,
тот, что попирает [великую землю] своими стопами,
поддерживая землю [руками своими]
и неся бремя творений6.
В другом коптском псалме эта часть иерархии божеств тоже представлена [АИЪегту 1938: 138]:
[Первый -] Светодержец,
он же на десятом небе,
он же держит узы всего сущего,
в его же руках утро.
Царь [чести],
он же (...)
он же на седьмом [небе],
он взирает на корень [света?],
его боги и его ангелы.
Третий страж -
Адамант света,
он же смиряет Материю,
(-О
его боги и [его ангелы.] 4-й сын [света] -Царь [славы,] он же (...)
он же вращает три [колеса]7
(-О
его боги и его [ангелы]. Также его брат, что подле него, пятый сын [света,] великан, твердый сердцем, Омофор, носитель, он же несет бремя [всего сущего], его три столпа [славных,] его четыре свода святых, его боги и его ангелы.
Названия «Царь чести» и «Царь славы» восходят, очевидно, к одному и тому же определению Бога как 1П3Л Царь славы (Пс. 24:7-10). Евр. 1133 можно перевести и слава (как в Септуагинте и Вульгате), и честь (как в сирийской версии, Пешитте). Возможно, оба названия заимствованы манихеями из разных арамейских источников, определяющих Бога как космократора, -из арамейской версии Псалтири и из некоего откровения, переведенного с греческого [Смагина 2011: 174]. Еще одно имя, Адамант, восходит, по всей видимости, к гностическим писаниям [СитоП 1909]. Прототипом Светодержца тоже могло быть гностическое божество [B6Ыig 1967: 24-25].
6 Лакуны в большинстве надежно восстанавливаются при сопоставлении с соответствующими текстами других коптских манихейских книг.
7
Колеса стихий - один из элементов манихейского мироздания.
В «Шапуракане» и ряде турфанских текстов у этой пентады эманаций названия не просто другие, но построенные по другому принципу. Они называются соответственно p'hrgbyd начальник стражи (страж границы), dhybyd правитель области, zndbyd племенной вождь, wysbyd сельский староста, m'nbyd домоправитель [МасКетле 1979: 504]. Иначе говоря, они носят титулы правителей разного уровня - не «сверху вниз», как в западных источниках, а «от большего к меньшему», в соответствии со своей иерархии в мироздании. Никаких ассоциаций с Библией или христианскими апокрифами в этом случае нет.
Отождествление манихейских эманаций с зороастрийскими божествами проводилось прежде всего для наглядной демонстрации тождества мировых религий. Адепту зороастризма библейские определения мало что говорили, а христианскую аудиторию иранские имена богов могли только отпугнуть. Можно сказать, что здесь начинается еще одна дивергенция манихейского учения, распространившегося по очень обширной территории, от Европы, Северной Африки и Египта до Центральной Азии и Китая.
Все источники в один голос говорят, что манихеям позволялась исключительно растительная пища. Как явствует из коптского трактата, запрет распространяется не только на мясо, но и вообще на животную пищу. В трактате приводится список «нечистой» пищи, которой деградировавшие последователи апостолов и их учеников оскверняли жертвенный огонь:
Они примешали к нему нечистое: сыр и яйца, рыбу [и пти]цу, (мясо) овцы и козы, барана и козла, гуся и курицы, откормленного [быка?] и жертвенной свиньи [Kephalaia 1999: 347].
Рядовым верующим, «слушателям», следовало воздерживаться от нечистой пищи и вина только ради того, чтобы с этой «скверной» в душу не вошли дурные помыслы [Кефалайа 1940: 440]. Но в обширном собрании манихейских рукописей, найденных в Турфанском оазисе (восточный Туркестан, на северо-западе современного Китая), есть текст, где сказано, что рядовым верующим запрещается только самостоятельно проливать кровь и убивать животных, а мясо, купленное или полученное в дар, они могут есть. Возможно, это обусловлено тем, что манихейская проповедь велась в том числе среди скотоводческих народов. В таких условиях еще можно было обеспечить вегетарианское питание для монашествующих «избранников», составлявших, очевидно, меньшинство, но посадить всю общину на растительную пищу было бы нереально.
Скандальный с христианской точки зрения миф о соблазнении архонтов -эманаций Мрака, властителей материального мира - повторяют многие ере-сиологи, поскольку он мог служить прекрасной иллюстрацией к обличению манихейства. Вот как излагает этот миф сирийский писатель VIII в. Феодор Бар Конай:
...Посланец8 явил свои образы, мужские и женские, и стал виден всем архонтам, детям мрака, мужским и женским. И при виде Посланца, прекрасного своими образами, все архонты стали вожделеть к ним: мужские - к женскому
Третий посланец - божество, ведающее очищением светлого начала, плененного в материи.
подобию, женские - к мужскому. И в вожделении своем они стали извергать тот свет, который поглотили [Theodorus Bar Koni 1954: 316. Русский перевод см.: Смагина 2011: 425].
В другом варианте мифа эту роль играет эманация Третьего посланца -Дева света [Puech 1949: 79-80], или двенадцать дев, принимающих образ прекрасных дев или прекрасных юношей. Вот как излагает миф Августин:
А на этих кораблях9 есть святые добродетели, которые превращаются в мужчин, чтобы соблазнять женщин враждебного рода, и опять в женщин, чтобы соблазнять мужчин враждебного рода; и от их вожделения, возбужденного этой приманкой, из них выходит свет, который они удерживали подмешанным к их членам [Augustinus 1865: 35].
Но, например, в таких подробных комментариях к учению, как коптские документы, этот миф не пересказывается, во всяком случае, не представлен прямо, хотя двенадцать дев неоднократно упоминаются в текстах. Может быть, составители трактата сочли его неподходящим для распространения среди христианских общин.
Таким образом, возможно сделать вывод о том, что манихейству был присущ известного рода «протеизм», позволяющий адаптировать эту религию к верованиям разных народов и культур.
Впрочем, это не помогло манихейству выжить: просуществовав в различных регионах около тысячелетия, оно стало не мировой религией, как планировал ее основатель, а «мировой ересью», которую в лучшем случае только терпели, а в худшем упорно преследовали, пока оно не погибало или не растворялось в другой религии (как это произошло при его контакте с буддизмом и даосизмом).
В качестве примера прилагается перевод двух псалмов из цикла «Псалмы Саракотон» (предположительное значение заглавия - «Псалмы странников» или «Псалмы сороковин»), одного из разделов коптской книги псалмов. Перевод сделан по изданию Ч.Р.С. Олберри [Allberry 1938]. Первый псалом представляет собой гимн долготерпению (копт. QYn0M0NH, из греч. uno^ovq), во втором представлена экспозиция манихейского «пантеона» - эманаций светлого начала.
Начало первого псалма, плохо сохранившееся, содержит славословие ма-нихейским божествам как носителям и подателям указанной добродетели, с рефреном (в полной или сокращенной форме) ntqyh0M0nh долготерпения или Nm TQYn0M0NH ei Neq и долготерпение пришло к нему, или м^рэтдшс воспоем. Следующий текст, гимн обожествленному Сифу, содержит экспозицию доктрины. Строфы оформлены двумя рефренами (сначала в полном, потом в сокращенном виде): у каждых трех строк - рефрен ш п^реусште о мой спаситель, у четвертой - ма^дшс воспоем.
На примере этих двух псалмов, стоящих в книге рядом, хорошо виден как порядок манихейской «теогонии», так и характер адаптации раннехристианской литературы в манихейскую доктрину.
Так называются в манихейских текстах Солнце и Луна.
Приложение Выдержки из коптских манихейских псалмов1
Перевод с коптского и комментарии Е.Б. Смагиной
1. [АНЪеггу 1938: 141-143]
Второй человек, Адам, обрел......2
Также Сиф, сын его3 - велико его долготерпение.
...............семьдесят три года4..........
Также Енос и Ной, Сим............[и] (долготерпение)
праведные, которых сожгли в огне, - они долготерпели.
Множество, которое было уничтожено, сорок сотен, - они [долготерпели.]
Также Енох праведный - отступники.......5
и (долготерпение пришло к нему.) Все блаженные, которым случилось принять эти страдания, до славного, возлюбленного Иисуса, господа нашего.
Надели на него терновый венец, они.........
били его по лицу, плевали в него,
повесили его на крест, пригвоздили к нему четыре.......
Вино, уксус, мирру дали ему, и он принял их. Всё, что выстрадал, он принял за нас.
Все апостолы приняли страдания, и (долготерпение пришло к ним.)
Петра апостола распяли вниз головой -
сколько мук он принял, погружаясь со смирением (?)6.
Перевод выполнен по: Allberry, C.R.C. (ed.). A Manichaean Psalm-Book (Manichaean Manu-
scripts in the Chester Beatty Collection). Stuttgart, 1938.
Очевидно, Адам назван здесь «вторым человеком», потому что имя «Первочеловек» носит божество, первая эманация светлого начала, в образе которой угадываются черты «первоначального Адама», то есть Адама до грехопадения. Глагол эеге, возможно, следует переводить «пал» - он меняет значение в зависимости от того, каким предлогом управляет. Сиф в книгах коптской манихейской библиотеки именуется сненх, с теофорным компонентом -нх, восходящим к евр. " Ьк. Здесь следует вспомнить, что в апокрифической литературе, как еврейской, так и раннехристианской, часто встречается представление, что Каин, иногда также Авель - не сыновья Адама, а единственным и праведным сыном его называется Сиф; об этом см.: [Klijn 1977].
Очевидно, это количество лет, прожитое одним из первых патриархов (см.: Быт. 5) до рождения наследника, или общая продолжительность его жизни, если в лакуне было также числительное, обозначающее сотни. В версиях книги Бытия именно такое число отсутствует. Но если сравнить, например, расхождения масоретского текста с Септуагинтой именно в числительных, можно предположить, что в некоей версии на ликопольском - диалекте ма-нихейских текстов - присутствовал и такой вариант.
Возможно, под «отступниками» подразумеваются падшие ангелы. В книгах Енохова цикла есть эпизод, где падшие ангелы, терпящие кару, просят Еноха заступиться за них перед Господом.
Имеется в виду апокрифический эпизод мученичества Петра, где он просит распять его вниз головой, «ибо я недостоин быть распятым, как Господь мой» [Acta apostolorum 1851: 35].
2
3
4
5
Андрей апостол - предали огню его дом за него7, он и его ученики, слава им, были распяты.
Двоим сыновьям Зевведея дали испить чашу......
Иоанну Девственнику тоже дали испить чашу,
четырнадцать дней его держали взаперти, чтобы он умер от [голода.] А Иакова побили камнями и убили,
все бросили свой камень в него, чтобы он умер под градом. То же и Фома претерпел на своем кресте - и (долготерпение?) четыре воина разом пронзили его острием копья,
окружили его с четырех сторон и пролили его кровь......
Сколько таинств он совершил; множество знамений он исполнил.
Павел апостол - пошли на него, чтобы убить его.
Сколь велик был их гнев; он испустил дух, он не избежал.
И я тоже8 испытал то, что он претерпел, до сего дня.
Его запустили в корзину и подвесили за городской стеной9.
Всё это он принял, не тяготился и не сдался.
Он положился на (?) Господа, зная, что......
Фекла благочестивая, которую возвели на костер - и (долготерпение) приняла знак креста и пошла в огонь10, радуясь11. Вот, она не устыдилась среди толпы, нагая.
Бросили ее к львицам, напустили львов на нее - и (долготерпение) привязали ее к тельцам, напустили тюленей на нее12 - и (долготерпение).
Всё это она приняла, не сдалась и не......
(Вот) венец, что она желала, чистота, за которую сражалась. Также блаженная Друзиана13 претерпела то же самое, 14 дней она была в тюрьме, как учитель ее, апостол. Максимилла14, Аристобула15 - великие мучения причинены им.
В одном из рассказов о деяниях ап. Матфия и Андрея есть эпизод в Синопе, когда «людо-
еды» вознамерились сжечь его дом [Acta apostolorum 1851: L]. Ср. также эпизод в Фессало-
нике из «Деяний Андрея и Матфия» в латинской версии Григория Турского. Русский перевод выполнен А.Ю. Виноградовым [Виноградов 2004: примеч. 63].
Не совсем понятно, кому принадлежит высказывание - самому Мани (хотя ниже о нем говорится в третьем лице) или составителю псалма, реальному либо фиктивному. Деян. 9:25, 2Кор. 11:32.
Безуспешные попытки казнить женщину-апостола Феклу здесь описываются по апокрифическим «Деяниям Павла и Феклы» [Acta apostolorum 1851: 40-63]. В частности, этот стих буквально повторяет эпизод из деяний [Там же: 50].
Ср. раннюю коптскую фреску из некрополя Багават (Верхний Египет, оазис Харга), где изображена Фекла, пляшущая от радости среди огня [Fakhry 1951: 78, 87].
Следующие попытки казни, где Феклу раздевают и отдают на растерзание зверям (упоминаются, в частности, львицы, львы, водоем с тюленями, бык, к которому ее привязывают), описаны там же [Acta apostolorum 1851: 53-57]. Друзиана - персонаж одной из легенд о деяниях ап. Иоанна.
Максимилла - жена проконсула, согласно апокрифическим «Деяниям Андрея», исцеленная и обращенная апостолом Андреем. См., напр.: [Acta apostolorum 1851: 125-129].
Возможно, описка. Известен св. Аристобул - апостол из числа семидесяти, упоминаемый в Рим. 16:11.
7
8
9
Какова нужда им принимать это? Чистота, за которую они сражались.
Каждый человек Божий, мужчина он или женщина - все страдали,
до Славного, апостола Мани.
Господу нашему Мани тоже дали испить чашу.
Он уподобился всем им, он исполнил все их знамения.
И сколько его учеников уподобились своим отцам!
У нас тоже, братья мои, есть своя доля страдания - вос(поем).
Мы соединимся с ними в страдании и упокоимся их покоем - вос(поем).
Завет Отца нашего - прибыль и убыток разделены между нами - вос(поем).
Мы - сыны истинные, наследники отцов своих - вос(поем).
Ничто не свободно от страдания, но упокоится в конце - и (долготерпение).
Также и семя посеянное, если не умрет, не найдет, как жить, -
и (долготерпение), но через смерть свою живет и животворит - и (долготерпение). Будем же и мы крепки, братья мои, ибо вот, покой пришел к нам, чтобы мы получили благословение всех тех, о которых возвестили, -
и (долготерпение),
и поселились друг с другом в славной стране света, и не было бы ни ненавистного, ни врага, ни противника (?) отныне, -
и (долготерпение), но был бы мир, радость и жизнь вечная - и (долготерпение). Вот завершение «Псалма долготерпения». Слава и часть господину нашему, господу нашему Мани, [что] исполнил долготерпение, и его святым избранникам, и душе [Марии]16.
2. [АНЪеггу 1938:144-146]
Воспоем вместе Сифу, нашему спасителю17.
...........................мой Бог - о мой спаситель.
Апостол избранничества - о мой (спаситель). Животворящий души - о мой (спаситель).
Все боги радуются тебе - о мой (спаситель). Ангелы благословляют тебя -
о (мой спаситель) - за то дело, что ты совершил.
Воспоем вместе Сифу. Корень света благословляет тебя - о мой (спаситель).
...............живой славит тебя - о мой (спаситель).
Отец возвышенный, обладатель этих величий18 - воспоем.
16 Постоянная доксологическая концовка в этой книге псалмов.
17 В манихействе Сиф почитался только как первородный сын Адама, второе звено в цепочке вероучителей и носитель одного из первых откровений. В данном псалме он явно наделен чертами божества. Возможно, на составителе сказалось влияние т.н. сифианской ветви гностицизма, где в числе божественных эманаций назван «великий Сиф».
18 Имеется в виду верховное божество манихеев, в сирийских, коптских и греческих текстах носящий титул Отец величия.
Двенадцать эонов19 славят тебя - о мой (спаситель).
Эоны эонов венчают тебя - о мой (спаситель).
Цветущие деревья Страны света - воспоем.
Проявления20 благословляют тебя - о мой (спаситель).
Всеоружие21 Отца света - о мой (спаситель).
Те, кто даровал победу их величию - воспоем.
Мать жизни22 славит тебя - о мой (спаситель).
Первочеловек23 и сыны его - о мой (спаситель).
Те, что подрывают (?) корень древа горького24 - воспоем.
Возлюбленный светов, увенчанный венками25 - о мой (спаситель).
Строитель, что строит новый эон26 - о мой (спаситель).
Дух живой, обладающий мудростями27 - воспоем.
Посланец28 славит тебя - о мой (спаситель).
19 Эон - от греч. оа<^ век. В гностической и манихейской терминологии это слово, в данном значении восходящее к семитскому □'и век, вечность, мир, означает не промежуток времени, а скорее пространственную единицу и персонификацию. У манихеев, по ряду источников, мир светлого начала подразделяется на двенадцать эонов.
20 Греческое заимствование провохн означает в манихейских текстах эманацию.
21 Всеоружием, оружием, доспехами обычно именуются пять светлых стихий, в которые облекся Первочеловек (о нем см. далее) для борьбы с пятью темными стихиями.
22 В данном случае Матерью жизни именуется самая первая эманация верховного бога - Отца величия.
23 Первочеловек - вторая эманация, предназначенная для битвы с темным началом. Очевидно, этот образ восходит к апокрифическим легендам об Адаме до грехопадения [Смагина 2011: 159-163]. «Сыны его» - пять светлых стихий (о них см. выше).
24 Притчу о «древе добром и древе дурном» (Мф. 7:18, Лк. 6:43-44) раннехристианский религиозный деятель Маркион (Тертуллиан, «Против Маркиона» I, II, 1), а вслед за ним и мани-хеи толкуют как основание для радикального дуализма: поскольку от дурного древа не может быть добрых плодов, от благого божества не может происходить зло. В данном случае светлые стихии определяются как борцы с темным началом.
25 Возлюбленный светов, в среднеперсидских текстах «Друг светов» - божество, господствующее над областью, где пребывают праведные души до гибели материального мира. «Венценосный» - его постоянный эпитет. Этот персонаж восходит к гностической мифологии. Подробнее об этом и следующих упомянутых в псалме божествах см.: [Смагина 2011: 163-168].
26 Строитель - эманация Возлюбленного светов. Его предназначение - строить то, что останется после гибели материального мира: эсхатологический новый эон, тюрьму для темного начала и престолы для божеств.
27 Дух живой - третья эманация верховного бога, спаситель Первочеловека, усмиритель и страж темных сил, демиург, творящий из хаоса материальный мир. Название восходит, судя по всему, к апокрифической литературе на библейской основе. «Мудростями» здесь, возможно, названы носители - пять эманаций Духа живого.
28 Третий посланец - божество, обитающее на Солнце и ведающее процессом отделения и вознесения светлого начала в материальном мире [Смагина 2011: 175-177]. Возможно, прототипом послужил «третий ангел» Варух из книги гностика Юстина (Ипполит, Против ересей, V, 26, 6 и 21).
Его девы29 благословляют тебя - о мой (спаситель).
Кормчие30, обитающие с ним - воспоем.
Солнце и Луна славят тебя - о мой (спаситель).
Все боги, что есть на них - о мой (спаситель)31.
Кормчие, обитающие с ними - воспоем.
Человек совершенный32 дает тебе силу - о мой (спаситель).
[Души, что?] омываются в нем ежедневно - о мой (спаситель).
Умные33, что обнимают его - воспоем.
[Три] колеса славят тебя - о мой (спаситель).
[Ветер], вода и огонь - [о мой спаситель,]
те, что ежедневно нисходят в бездну34 - [воспоем.]
Носители35, твердые сердцем - [о мой спаситель,]
те, что удерживают (?) порождение врага - [о мой спаситель.]
Ангелы, рассеянные по земле - [воспоем.]
Иисус36, врачеватель раненых - [о мой спаситель.]
Разум света37, солнце сердец - [о мой спаситель.]
Апостолы славят тебя - о мой (спаситель),
[те, что свершили] свое ристалище и бегут, радуясь38 - о мой (спаситель), идут к свету за своими венками - воспоем.
29 В коптских текстах обычно речь идет об одной «деве», эманации Третьего посланца, соблазняющей архонтов [Allberry 1938: 2.27-29; Puech 1949: 79-80]. Но в других источниках говорится о двенадцати девах или мужеженских божествах; см., напр.: [Augustinus 1865: 55-62]. Изложение мифа о соблазнении архонтов см. выше.
30 Очевидно, младшие божества, обитающие на Солнце и Луне, именуемых в коптских текстах «кораблями света» [Смагина 1998: 416]; в латинских текстах это определение тоже присутствует, ср. упоминание у Августина [Augustinus 1865: 46].
31 Солнце и Луна, по манихейской доктрине, служат орудиями для очищения души от примеси темного начала и окончательного вознесения ее в царство света.
32 Человек совершенный - в коптских текстах другое определение Столпа славы. Это элемент мироздания, расположенный в центре материального мира и предназначенный возносить праведные души на светила [Смагина 1998: 459-460].
33 Умные (греч. vo£pä), «члены души» - пять интеллектуальных категорий или ступеней, на которые подразделяется как микрокосм (душа), так и макрокосм (мироздание). С этой пента-дой могут отождествляться разные группы божеств или темных сил [Burkitt 1925: 33; Waldschmidt, Lentz 1926: 42-47].
34 Колеса ветра, воды и огня установлены на нижнем ярусе материального мира и предназначены возносить эти три стихии на земную поверхность [Jackson 1932: 46-47].
35 Пять эманаций Духа живого, стражи пяти ярусов материального мира.
36 Помимо «исторического Иисуса», входящего в цепочку Апостолов истинной веры, в мани-хейском учении есть божество Иисус-Сияние, смиривший темные силы в материальном мире, просветитель Адама и эсхатологический судья. Различение горнего и земного Иисуса -характерный признак гностической христологии [Смагина 2011: 183-186].
37 Разум света - эманация Иисуса-Сияния, ниспосылается Иисусом к людям, чтобы возродить в мире истинную веру через свои эманации - Апостола и Двойника.
38 Очевидно, имеется в виду «вознесение» Апостола на небеса после исполнения своей миссии реставратора истинной церкви.
Параклет39 славит тебя - о мой (спаситель), [господь наш,] свет наш, Мани - о мой (спаситель), [и] побеги насаждений его виноградной лозы - воспоем. Его церковь благословляет [тебя] - о мой (спаситель), избранники в своем совершенстве - о мой (спаситель), слушатели с......40 - воспоем.
Писания его41 благословляют тебя - о мой (спаситель), ибо ты омолодил их вновь42 - о мой (спаситель),
ты подал благой знак..........- воспоем.
Чему уподоблю тебя, господи мой? - о мой (спаситель). Уподоблю тебя Солнцу сияющему - о мой (спаситель), которое приходит ежедневно с лучами своими - о мой (спаситель), и дарует радость всем творениям - воспоем. Чему уподоблю тебя, возлюбленный? Уподоблю тебя великому разливу - о мой (спаситель), что дарует отраду мирам - о мой (спаситель), [орошая?] высохшие поля - воспоем. Уподоблю тебя земледельцу доброму - о мой (спаситель), что возделывает свои деревья - о мой (спаситель), ежедневно собирая то, что [они приносят?] - воспоем. (Далее следуют плохо сохранившиеся строки. Завершается псалом доксо-логией, где присутствует хвала Мани и Сифу).
Издания источников
Acta apostolorum 1851 - Acta apostolorum apocrypha / Ed. by K. Tischendorf. Lipsiae, 1851.
Alexander 1895 - Alexandri Lycopolitani Contra Manichaei opiniones disputatio / Ed. A. Brinkmann. Lipsiae, 1895.
Allberry 1938 - Allberry, C.R.C. (ed.). A Manichaean Psalm-Book. (Manichaean Manuscripts in the Chester Beatty Collection.) Stuttgart, 1938.
Andreas, Henning 1932-1934 - Andreas, F.C., Henning W. Mitteliranische Manichaica aus Chinesich-Turkestan. I-III // Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, philosophisch-historische Klasse, Berlin, 10 (1932); 7 (1933); 27 (1934).
39 Это наименование восходит к Новому Завету: в Ин. 14-16 Иисус обещает послать на смену себе «Параклета, духа истины» (греч. паракЛ^то^, в синодальном переводе Утешитель, но, на мой взгляд, правильнее передает значение новый перевод Ходатай). Различные христианские школы отождествляли с Параклетом своих учителей. В манихейских текстах Параклетом часто именуется Мани как преемник Иисуса. Но там, где повествование ведется от лица самого Мани, он называет Параклетом своего «двойника», небесную силу, сопровождающую Апостола [Смагина 1998: 64].
40 Манихейская община подразделялась на монашествующих «избранников» и рядовых верующих - «слушателей» (греч. Kainxoú^evoi, заимствованное также в коптский, лат. auditores).
41 То есть семь книг манихейского канона, составленные, по преданию, самим Мани.
42 Имеется в виду, очевидно, что Мани своими писаниями и проповедью возродил деградировавшую к его времени истинную церковь.
Augustinus 1865 - Sancti Aurelii Augustini De haeresibus / Ed. by J.P. Migne. Patrologia Latina. Parisiis, 1865. Vol. 42. Col. 0021-0050.
Brière 1919 - Brière M. (ed.). Les Homiliae cathedrales de Sévère d'Antioche. Traduction syriaque de Jacques d'Édesse. (Homélies LXX à LXXVI) // Patrologia orientalis. T. XII. Paris, 1919. P. 3-163.
The Coptic Gnostic 1991 - The Coptic Gnostic Library (5 vols) / General Editor J.M. Robinson. Leiden: Brill, 1991.
Ginzâ 1925 - Ginzâ. Der Schatz oder das große Buch der Mandäer / Übersetzt und erklärt von M. Lidzbarski, Göttingen, 1925.
Henrichs, Koenen 1988 - Henrichs A., Koenen L. Der Kölner Mani-Kodex: Über das Werden seines Leibes: kritische Edition / Heraus. von Ludwig Koenen und Cornelia Römer. Opladen, 1988.
Irenaeus 1907 - Irenaeus. Adversus Haereses. Libri quinque. Curante Sac. Ubaldo Manucci. Romae, 1907.
Kephalaia 1940 - Kephalaia / Ed. H.-J. Polotsky & A. Böhlig. Stuttgart: Kohlhammer, 1940.
Kephalaia 1966 - Kephalaia II (S. 244-291) / Ed. A. Böhlig. Stuttgart: Kohlhammer, 1966.
Kephalaia 1999 - Kephalaia (I). Zweite Hälfte. Alle restlichen Seiten / Hrsg. W.-P. Funk. Québec, 1999.
MacKenzie 1979 - MacKenzie D.N. Mani's Sabuhragan, pt. 1 (text and translation) // Bulletin of the School of Oriental and African Studies, University of London. 1979. Vol. 42. No. 3. P. 500-534.
Midrash Bereshit Rabbah 1996 - Midrash Bereshit Rabbah / Critical Edition with Notes and Comment. by J. Theodor and Ch. Albeck. 2nd ed. Jerusalem, 1996. Vol. 1-3.
Theodoretus 1859 - Theodoreti episcopi Cyrensis Haereticorum fabularum compendium. Liber I // Patrologia Graeca.1859. Vol. 83. P. 377-382).
Theodorus Bar Koni 1954 - Theodorus Bar Koni. Liber Scholiorum / Ed. A. Scher (Corpus Scriptorum Christianorum Orientalium, vol. LV, Scriptores Syri, t. XIX). Louvain, 1954.
Titus Bostrenus 1859 - Titi Bostreni quae ex opere contra Manichaeos edito in codice Ham-burgensi servata sunt graece e recognitione Pauli Antonii de Lagarde. Berolini, 1859.
Waldschmidt, Lentz 1926 - Waldschmidt, E., Lentz, W. Die Stellung Jesu im Manichäismus (Abhandlungen der Preussischen Akademie der Wissenschaften / Philosophisch-historische Klasse, 1926, 4). Berlin, 1926.
Список литературы
Виноградов 2004 - Деяния апостола Андрея / Предисл., пер. и коммент. А.Ю. Виноградова. М.: Индрик, 2004.
Смагина 1998 - Кефалайа («Главы»). Коптский манихейский трактат / Пер. с коптского, исслед., коммент., глоссарий и указатель Е.Б. Смагиной. М.: Наука, 1998.
Смагина 2011 - Смагина Е.Б. Манихейство: по ранним источникам. М.: Восточная Литература, 2011.
Böhlig 1967 - Böhlig A. Die himmlische Welt nach dem Ägypterevangelium von Nag Hammadi // Le Muséon. Louvain, 1967. Vol. 8. Р. 5-26, 365-377.
Burkitt 1925 - Burkitt F.C. The Religion of the Manichees. Cambridge, 1925.
Charlesworth 1985 - Charlesworth J.H. (ed.). The Old Testament Pseudepigrapha. Vol. 1-2. New York; London. u.a., 1985.
Cumont 1909 - Cumont F. Adamas, génie manichéen // Philologie et linguistique, mélanges offerts à Louis Havet. Paris, 1909. P. 79-82.
Cumont, Kugener 1908 - Cumont F., Kugener M.-A. Recherches sur le manichéisme. H. Lamertin, 1908.
Fakhry 1951 - Fakhry A. The necropolis of El-Bagawat in Kharga Oasis. Cairo: Government Press, 1951.
Jackson 1932 - Jackson A.V.W. Researches in Manichaeism. (Columbia University. Indo-Ira-nian Series). New York, 1932.
Klijn 1977 - KlijnA.F.J. Seth in Jewisch, Christian and Gnostic Literature. Leiden, 1977.
Lahe 2016 - Lahe J. Jumal Mihr(yazd) Manihheismis Ja Tema Seosed Jumal Mithraga Iraani Usundis // Usuteaduslik Ajakiri. 2016. Vol. 70 (2). P. 121-136.
Nickelsburg 1977 - Nickelsburg G.W.E. Apocalyptic and Myth in 1 Enoch 6-11 // Journal of Biblical Literature. 1977. Vol. 96. P. 383-405.
Puech 1949 - Puech H.-Ch. Le Le manichéisme: son fondateur, sa doctrine. Paris, 1949.
Sundewrmann 1973 - Sundermann W. Mittelpersische und parthische kosmogonische und Parabeltexte der Manichäer (Schriften zur Geschichte und Kultur des Alten Orients. Berliner Tur-fantexte, IV). Berlin, 1973.
Sundermann 1979 - Sundermann W. Namen von Göttern, Dämonen und Menschen in iranischen Versionen des manichäischen Mythos // Altorientalische Forschungen, VI. Berlin, 1979. S. 95-133.
Widengren 1961 - Widengren G. Mani und der Manichäismus. Stuttgart, 1961.
References
Böhlig, A. „Die himmlische Welt nach dem Ägypterevangelium von Nag Hammadi", Le Muséon. Louvain, 1967, Vol. 8. pp. 5-26, 365-377.
Burkitt F.C. The Religion of the Manichees. Cambridge, 1925.
Charlesworth, J.H. (ed.) The Old Testament Pseudepigrapha, Vol. 1-2, New York; London. u.a., 1985.
Cumont, F. "Adamas, génie manichéen", Philologie et linguistique, mélanges offerts à Louis Havet, Paris, 1909, pp. 79-82.
Deyaniya apostola Andreya [Acts of the Apostle Andrew], Introduction, Translation and Commentary of A.Yu. Vinogradov. Moscow: Indrik, 2004. (In Russian)
Fakhry, A. The necropolis of El-Bagawat in Kharga Oasis. Cairo: Government Press, 1951.
Jackson, A.V.W. Researches in Manichaeism (Columbia University. Indo-Iranian Series). New York, 1932.
Kefalaya ("Glavy"). Koptskiy manikheyskiy traktat [Kephalaia ("Chapters"). The Coptic Manichaean Treatise], Translation from Coptic, Study, Commentary, Glossary and Index of E.B. Smagina. Moscow: Nauka, 1988. (In Russian)
Klijn, A.F.J. Seth in Jewisch, Christian and Gnostic Literature. Leiden, 1977.
Lahe, J. "Jumal Mihr(yazd) Manihheismis Ja Tema Seosed Jumal Mithraga Iraani Usundis", Usuteaduslik Ajakiri, 2016, Vol. 70 (2), pp. 121-136.
Nickelsburg, G.W.E. "Apocalyptic and Myth in 1 Enoch 6-11", Journal of Biblical Literature, 1977, Vol. 96, pp. 383-405.
Puech, H.-Ch. Le Le manichéisme: son fondateur, sa doctrine. Paris, 1949.
Smagina, E.B. Manikheystvo: po rannim istochnikam [Manichaeism: according to Early Sources]. Moscow: Vostochnaya Literatura, 2011. (In Russian)
Sundermann, W. Mittelpersische und parthische kosmogonische und Parabeltexte der Manichäer. Berlin, 1973.
Sundermann, W. „Namen von Göttern, Dämonen und Menschen in iranischen Versionen des manichäischen Mythos", Altorientalische Forschungen. Berlin, 1979, SS. 95-133.
Widengren, G. Mani und der Manichäismus. Stuttgart, 1961.
