CC BY
85
Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2014. № 3
Д.А. Шевлякова
МАКРОТОПОНИМ "ИТАЛИЯ" И ЭТНОНИМ
"ИТАЛЬЯНЕЦ" В ФОРМИРОВАНИИ НАЦИОНАЛЬНОЙ
ИДЕНТИЧНОСТИ ИТАЛЬЯНЦЕВ
В статье описывается история зарождения таких двух важных компонентов национальной идентичности, как макротопоним "Италия" и этноним "итальянец". Важность их изучения обусловлена тем фактом, что уже задолго до политического объединения Италии в XIX в. понятия общей национальной территории и общей национальной самоидентификации уже существовали. Рассматривается функционирование макротопонима и этнонима в эпоху Древнего Рима, Средневековья и Возрождения.
Ключевые слова: макротопоним, этноним, Италия, итальянцы, итальянская национальная идентичность, национальная идея.
In the article the history of origin of such two important components of national identity, as a topo-ethnonim "Italy" and ethnonim "Italian" is described. Importance of their studying is caused by that fact that already long before political association of Italy in 19 century the concept of the general national territory and the general national self-identification already existed. In article functioning of a topo-ethnonim and ethnonim during the Ancient Rome, the Middle Ages and the Renaissance is considered.
Key words: topo-ethnonim, ethnonim, Italy, Italians, Italian national identity, national idea.
Имя человека и имя народа (антропоним и этноним) являются двумя центрами национальной системы, организующей жизнь и выживание индивида. "Это я" (имя) и "Это мы" (нация) — вот первичные элементы социального дискурса, определяющие границы внутреннего и внешнего микромира, среды обитания человеческой особи1. Поэтому столь важными для становления национальной идентичности являются этноним и макротопоним нации. Благодаря древности происхождения они в большей степени, нежели гимн, флаг и герб, символизируют собой нацию как в диахроническом аспекте (нация — общие корни и история), так и в аспекте синхронии (нация — это совместное настоящее и перспективы развития). Этноним и макротопоним не просто обозна-
Шевлякова Дарья Александровна — докт. культурологии, доц., зав. кафедрой итальянского языка факультета иностранных языков и регионоведения МГУ имени М.В. Ломоносова; e-mail: scevliakova@mail.ru
1 См.: Кашкин В.Б., Пёйхёнен С. Этнонимы и территория национальной души // Русское и финское коммуникативное поведение. Вып. 1 / Под ред. И.А. Стернина. Воронеж, 2000. С. 62—70.
чают народ как этническую общность, а вызывают в сознании свернутые в единый образ воспоминания о предшествующих контекстах его употребления, оценки соответствующих референтов и отношение к ним. Этноним включает в себя мифы, которые служат потенциальным руководством к действию2. Этноним приписывает участнику коммуникации классификационные признаки еще до вступления в общение, и последствия этой антиципации прослеживаются на протяжении всего коммуникативного акта, события или ряда событий, наличествуют оценочные пресуппозиции в межкультурной коммуникации3.
Хотелось бы подчеркнуть важное значение этнонима и макротопонима для итальянской национальной идентичности, так как они возникли задолго до политического объединения Италии (1861 г.). До этого момента сферой функционирования макротопонима "Италия" и этнонима "итальянский" были литературные, философские и исторические произведения, что подводит исследователя к тщательному изучению развития литературного процесса и поиска доминант национальной идентичности в ней.
Макротопоним "Италия" имеет древнее, еще доримское происхождение. Хотя точная этимология топонима неизвестна, общепринятой версией считается заимствование в латынь через греческий из оскского языка: "уйШш", т.е. теленок (ср. латинское "уНЫш", умбрское "уШо"), так как народы Древней Италии активно занимались скотоводством с преобладанием крупного рогатого скота4. Бык символизировал собой народы Центральной и Южной Италии, которые вели борьбу с Римом, расширяющим свои владения во время самнитских войн (343—290 гг. до н.э.); на самнитских монетах до нас дошло изображение быка, топчущего (или насаживающего на рога) римскую волчицу.
Понятие "Италия" существовало уже во время Древнего Рима и обозначало территорию Апеннинского полуострова, который был идеально ограничен с запада, юга и востока морями. Иначе говоря, изначально макроэтноним "Италия" служил для обозначения двух денотатов: территории Полуострова и народов, его населявших, которые впоследствии в Средние века получат название "италийских", но данный этноним обладал отрицательными коннотациями: «Имя итальянец — новехонькое, в то время как название края — очень древнее. В своих "Записках" Цезарь жалуется на
2 См.: Раевская М.М. Базовые символы национального самоопределения в испанской лингвокультуре // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2012. № 4. С. 67—76.
3 См.: Карасик В.И., Шаховский В.И. Об оценочных пресуппозициях // Языковая личность: вербальное поведение. Волгоград, 1998. С. 3—13.
4 Manco А. Italia. Disegno storico-linguistico. Napoli, 2009.
орды италийских купцов, которые следуют за его армией, чтобы покупать в рабство военнопленных. Вот они и были итальянцами, а легионеры Цезаря — ни в коем случае, они были cives romani. Италийцы воспринимались так же, как метисы колоний Великой Греции, остальные племена сохраняли свои изначальные имена и были галлами, лигурийцами, венетами, этрусками, латинянами, сабинянами, умбрами, луканами, апулийцами, калабрийцами»5.
В средневековой латыни наряду с макротопонимом "Italia" существовали этнонимы "italicus" и "italus", но в зарождавшемся итальянском языке не существовало термина, в сферу значения которого входили бы все народы, населявшие территорию Апеннинского полуострова. Об этом свидетельствуют слова Салимбене Пармского (1221—1290), приведенные в его "Хронике": "Inter Lombardus includunt omnes Italicos et cismontanos"6. Этноним "ломбардец" за границей обозначало "итальянец", достаточно вспомнить "Lombard Street" в Лондоне. Макротопоним "Ytaile", который противопоставляется более территориально ограниченной "Lom-bardia", впервые упоминается в написанном на французском языке произведении Б. Латини (1220—1295) "Tresor" (1260—1266)7.
Макротопонимы обычно соотносятся с этнонимами. Соотнесенность бывает прямой, когда название страны образовано от этнонима, и обратной, когда этноним произведен от названия страны. Последнее применимо к этнониму "итальянец" — "italiano", — который впервые упоминается в середине XIII в. у Б. Джамбони (1240—1292?)8, затем у Данте — "italici" или "italiani", — позже у Дж. Боккаччо (1340—1342)9. Пожалуй, в конце XIII в. происходит процесс трансформационного слияния локальных этнонимов в этноним "итальянский". Свидетельством этому могут служить не только литературные произведения: так, в 1288 г. на ярмарках Шампани появились "l'Universitas mercatorum Italicorum"10. Параллельно с этнонимом "italiano" Данте, а за ним Боккаччо употребляют и прилагательное "italico" — "италийский", оно исторически маркировано и обозначает народы, проживавшие на территории Италии в период между железным веком и Римской империей, — умбров, сикулов, самнитов, брутиев и прочих. Этноним "итальянский" актуализируется только в XIX в., он становится продуктивным, породив целую парадигму из дериватов: "italianista" (Дж. Кардуччи,
5 Malaparte C. Benedetti italiani. Firenze, 1961. P. 129.
6 Salimbene da Parma. Cronaca / A cura di F. Bernini. Bari, 1942. P. 933.
7 Latini B. Tresor / A cura di P.G. Beltrami, P. Squillacioti, P. Torri, S. Vatteroni. Torino, 2007.
8 Giamboni B. Il libro de' vizi e delle virtudi / A cura di Cesare Serge. Torino, 1968.
9 Cortelazzo M., Zolli P. Italo // Dizionario etimologico della lingua italiana / A cura di M. Cortelazzo, P. Zolli. Bologna, 2008. P. 829.
10 Ibidem.
1853), "italianitá" (Дж. Баретти — "слово, ставшее необходимым в политических процессах")11, "italianissimo" (Ф. Пуччинотти, 1835)12.
Для исследователей итальянской идентичности ключевой стала фраза, приписываемая министру М. Д'Адзельо (1798—1866), "Мы сделали Италию, теперь нужно сделать итальянцев"13. В данной фразе заложена определенная аналитическая стратегия, которая поможет исследовать историко-культурный разрыв между макротопонимом "Италия" и этнонимом "итальянцы". Фокусируя внимание на отсутствии "итальянца" в "уже сделанном" едином национально-государственном пространстве Итальянского королевства, Д'Адзельо со всей очевидностью отсылал к наследию многовековой раздробленности страны, к ее этнолингвистической разнородности. Однако, как справедливо отметил один из ведущих исследователей итальянской идентичности, Галли Делла Лоджа, осознание себя итальянцами существовало задолго до 1861 г., именно это осознание культурно-исторической общности и послужило основным импульсом к национально-освободительному движению Ри-сорджименто14. И функционировала концепция "итальянцев" благодаря рано сформировавшемуся литературному языку, который являлся на протяжении веков главным доказательством состоятельности явления "итальянцев".
Исходя из вышесказанного не вызывает удивления тот факт, что первые философско-политические рассуждения о необходимости единства Италии мы встречаем у основоположника итальянского языка Данте Алигьери. Если говорить о политических воззрениях Данте, то они формируются уже в трактате "Пир": это неприятие политической раздробленности Италии и вера в необходимость единой власти, которая смогла бы навести порядок в междоусобицах на Полуострове. Историческим образцом такой власти Данте считал Римскую империю, именно Рим избран Провидением в качестве правителя народов. Доказательством этому является его история, которая явила миру образцы подлинного гражданского духа. Идея об особой миссии римского народа с наибольшей отчетливостью прозвучит в трактате "Монархия" ("De Monarchia", 1312—1313)15. Отдельно стоит отметить и тот факт, что Данте опре-
11 Prati A. Italo // Prati A. Vfocabolario etimologico italiano. Torino, 1951.
12 Studi linguistici italiani. Roma, 1983. N 9. Р. 237.
13 "Abbiamo fatto l'Italia. Ora si tratta di fare gli Italiani". Некоторые историки полагают, что фраза принадлежала итальянскому писателю и политику Ф. Мартини (VillariL. Bella e perduta. L'Italia del Risorgimento. Roma; Bari, 2009).
14 Galli Della Loggia E. L'identitá italiana. Bologna, 1998. Р. 162.
15 См.: Данте Алигьери. Пир, IV; Монархия, II // Данте Алигьери. Малые произведения / Пер. с итал. М., 1968. Подробнее о политических воззрениях Данте см.: Андреев М.Л. Данте // История литературы Италии / Под ред. М.Л. Андреева. М., 2000; Passerin d'Entrves A. Dante politico e altri saggi. Torino, 1955.
деляет Италию именно как "страну": "...del bel paese la dove 'l si sona..." («.прекрасная страна, где раздается "si"»16).
Политические воззрения Петрарки схожи с позицией Данте, для него родиной была не Флоренция, а Италия. Вслед за Данте он дает ей определение "прекрасная страна": "...il bel paese ^'Appen-nin parte e 'l mar circonda e l'Alpe" (".прекрасная страна, где Апеннины берут начало, которую море окружает и Альпы")17. Тем самым поэт четко очерчивает географическое пространство всего Полуострова и акцентирует внимание на уникальных геополитических границах Италии, которые создала сама природа. Географический портрет Италии является центральным и для одного из стихотворных посланий Петрарки: поэт отмечает благосклонную к человеку природу, плодоносную землю, а также торжество законов, искусство, воинскую и человеческую доблесть итальянцев: "Край, где земля плодоноснее всех и отрадней для взора, // Морем омытый двойным, знаменитыми славный горами, // Дом, почтенный от всех, где и меч, и закон, и святые // Музы живут сообща, изобильный мужами и златом, // Край, где являли всегда природа вкупе с искусством // Высшую милость, тебя сделав наставником мира"18.
Италия была едина для Петрарки, восторженного почитателя Античности, потому что в его глазах она была прямой наследницей Древнего Рима: "Петрарка был полностью лишен чувства муниципального патриотизма. Внутриполитические и междоусобные распри итальянских городов-государств воспринимались им с позиций стоящего вне городских партий интеллигента-индивидуалиста и именно поэтому рассматривались как общеитальянское бедствие. Надежду на возрождение Италии Петрарка связывал в это время главным образом с доблестным прошлым ее народа. Национальное возрождение Италии мыслилось Петраркой как возрождение республиканской доблести античного Рима"19. В качестве примера можно привести канцону LIII, в которой поэт описывает античные руины и могилы выдающихся деятелей Рима. Поэт считает, что весь мир ждет, когда "Рим в величье вновь воспрянет", и противопоставляет былой славе современную ему Италию — "старую, праздную и медленную". Петрарка полагал, что возрождение Римской республики будет иметь форму монархии, так как только сильная личность с "высоким духом" сможет спра-
16 Dante Alighieri. Inferno. Canto XXXIII. Milano, 2007.
17 Petrarca F. Canzoniere. CXLVI. Torino, 2010.
18 Петрарка Ф. Стихотворные послания. III, 24 // Петрарка Ф. Лирика. Автобиографическая проза. М., 1989.
19 Хлодовский Р.И. Франческо Петрарка // История литературы Италии.
виться с политической анархией в стране, которую создали "низкие духом" современные Петрарке правители.
Еще одним выдающимся итальянцем, который осознавал необходимость политической консолидации Италии в единую и сильную державу, был историк, дипломат, государственный деятель и писатель Никколо Макиавелли (1469—1527). В трактате "Государь" ("II Principe" или "De Principatibus", 1513) он создал образ государя, который мог бы осуществить объединение страны, а также набор методов, которые могли бы в этом ему помочь. Последняя глава трактата представляет собой призыв к государю из дома Медичи объединить Италию, залечить ее раны и положить конец грабежам и налоговым поборам, которые ее разрывают. Предполагая, что швейцарские и испанские солдаты не так непобедимы, как это принято считать, Макиавелли призывает создать войско, которое смогло бы дать им достойный отпор. Государя, который сможет объединить Италию, по мнению историка, все население воспримет с радостью. В заключение Макиавелли обращает к государю строки из канцоны Петрарки "Моя Италия", написанной двумя столетиями раньше. Он уверен, что доблесть победит ярость иноземных захватчиков и что борьба будет недолгой, потому как древняя храбрость римского народа в итальянских сердцах не умерла20.
Подводя итоги статьи, хотелось бы обратить внимание на следующие положения. Соотнесенность этнонима "итальянец" с макротопонимом "Италия" является соотнесенностью обратного типа, именно географическая реалия дала название этносу. Закреплению макротопонима в языковом узусе в случае с Италией в значительной мере способствовала ограниченность территории, идеально очерченной природными барьерами (морями и Альпами). Обратная соотнесенность усиливалась тем фактом, что на территории Апеннинского полуострова к VIII в. до н.э. проживало около 50 разных этносов, ни один из которых не укрепился настолько сильно, чтобы этноним трансформировался в макротопоним. Древние римляне не видели никакого смысла переименовывать "Италию", так как для них приоритетным были не географические реалии, а политические — Римская республика или Римская империя. По этой же причине для них была релевантна не этническая принадлежность, а лишь политическая (гражданин или негражданин Рима), а также социальная составляющая, следовательно, уничижительность характеристики "италийские" купцы приравнивалась как раз к отсутствию твердо занятой политической позиции и презренности занятой ими социальной позиции. В Средние века
20 Machiavelli N. Il Principe / A cura di G. Inglese. Torino, 2006.
этноним "итальянский" продолжал быть зависимым от макротопонима "Италия", и в глазах политиков и историков такое положение вещей просуществовало вплоть до объединения Италии в 1861 г. Но уже в Средние века, начиная с XII в. зарождается общенациональный язык, который существовал исключительно как язык литературы. Неудивительно, что именно в литературе появляются и первые призывы к созданию единой нации (в произведениях Данте, Петрарки, Макиавелли), именно в ней создается образ единой нации. Превалировала идея политическая — идея былой мощи, свободы, разумного государственного устройства Древнего Рима, но она трансформировалась через осознание общности истории в идею общенациональной культуры. И именно в плоскости общности культуры макротопоним "Италия" и макроэтноним "итальянский" становятся компонентами национальной идентичности итальянцев, хотя они на протяжении семи веков функционируют исключительно в качестве литературных топосов, что является одной из отличительных характеристик итальянской культуры, в которой специализированные формы культуры (прежде всего живопись и литература) были горнилом национального самосознания.
Список литературы
Андреев М.Л. Данте // История литературы Италии / Под ред. М.Л. Андреева. М., 2000.
Данте Алигьери. Пир, IV; Монархия, II // Данте Алигьери. Малые произведения / Пер. с итал. М., 1968. Карасик В.И., Шаховский В.И. Об оценочных пресуппозициях // Языковая личность: вербальное поведение. Волгоград, 1998. Кашкин В. Б., Пёйхёнен С. Этнонимы и территория национальной души // Русское и финское коммуникативное поведение. Вып. 1 / Под ред. И.А. Стернина. Воронеж, 2000. Петрарка Ф. Стихотворные послания. III, 24 // Петрарка Ф. Лирика.
Автобиографическая проза. М., 1989. Раевская М.М. Базовые символы национального самоопределения в испанской лингвокультуре // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2012. № 4. Хлодовский Р.И. Франческо Петрарка // История литературы Италии /
Под ред. М.Л. Андреева. М., 2000. Cortelazzo M., Zolli P. Italo // Dizionario etimologico della lingua italiana /
A cura di M. Cortelazzo, P. Zolli. Bologna, 2008. Dante Alighieri. Inferno. Milano, 2007. Galli Della Loggia E. L'identitá italiana. Bologna, 1998.
Giamboni B. Il libro de' vizi e delle virtudi / A cura di Cesare Serge. Torino, 1968.
Latini B. Tresor / A cura di P.G. Beltrami, P. Squillacioti, P. Torri, S. Vatte-
roni. Torino, 2007. Malaparte C. Benedetti italiani. Firenze, 1961. Manco Á. Italia. Disegno storico-linguistico. Napoli, 2009. Passerin d'Entreves A. Dante politico e altri saggi. Torino, 1955. Petrarca F. Canzoniere. Torino, 2010.
PratiA. Italo // Prati A. Vocabolario etimologico italiano. Torino, 1951. Salimbene da Parma. Cronaca / A cura di F. Bernini. Bari, 1942. Studi linguistici italiani. Roma, 1983. N 9.
Villari L. Bella e perduta. L'Italia del Risorgimento. Roma; Bari, 2009.
