CC BY
0НфДд Б01: 10.19181/егЬев.2024.15 11)Ы: /.МОДА
мультимедийное потребление
российской аудитории:
опыт исследования 2021 -2022 гг. 1
Михаил Михайлович Назаров
Институт социально-политических исследований ФНИСЦ РАН, Москва Россия
Дмитрий Николаевич Юркин
Медиа-коммуникационная группа OKKAM, Москва, Россия
Аннотация. Приводятся результаты репрезентативного исследования мультимедийного поведения российской аудитории. На период середины 2022 г. в совокупном времени использования медиа большая часть отводилась онлайн-медиа — использованию социальных сетей (30,2%), просмотру видео в Интернете (18,6%), использованию музыкальных интернет-сервисов (6,5%), чтению интернет-изданий (2,8%). Существенное место в совокупном времени медиапотребления продолжало занимать такое традиционное медиа, как телевидение (33,1%). Доли временных затрат на другие традиционные медиа были меньшими — прослушивание радио (8,3%), чтение печатной прессы (0,5%). В концептуальном плане авторы исходили из того, что аудитории обладают определённым уровнем автономии от медиасистемы и одновременно находятся в рамках структурных ограничений, накладываемых как медиасредой, так и социальным контекстом более общего уровня. Зафиксированная картина медиапотребления отражает тренд конвергенции медиа. Благодаря технологическим инновациями, ранее отграниченные между собой среды распространения традиционных и новых медиа постепенно оказываются включёнными в некоторую метасреду, основанием которой является инфраструктура Интернет. Происходит активное обращение значительной части населения к медийным платформам с различными типами коммуникационного обмена, что способствует размыванию достаточно устойчивой на протяжении многих десятилетий картины доминирования т. н. массовых медиа. Имеется статистически значимая связь медиапотребления
1 Статья подготовлена в рамках темы Государственного задания: ЕГИСУ 122031600478-4; РМШ-2022-0015.
и социально-демографических признаков, в частности — возраста. Среди представителей средних и старших возрастных групп среднее время использования телевидения, радио, чтения интернет-изданий оказывается более продолжительным, чем в среднем по массиву опрошенных. Среди представителей молодых возрастных групп более продолжительными, чем в среднем по массиву, оказалось использование социальных сетей, просмотр видео в Интернете, обращение к музыкальным интернет-сервисам. Анализ вариации временных затрат на медиа показал, что использование телевидения, социальных сетей, просмотр видео в Интернете является в значительном числе половозрастных групп сформировавшейся привычкой, устойчивым элементом медийного потребления в целом. Обсуждается аудиторная динамика медиа в кратко- и среднесрочной перспективе. Особенности медийного контента и аудиторные характеристики середины 2022 г. рассматриваются в рамках посылки о росте социальной значимости медиасистемы в период кризисов и конфликтов. Даётся оценка изменений в структуре и времени медиапотребления в среднесрочной перспективе последних 20 лет. Показано, что на этом временном интервале происходило замещение медиа, когда рост потребления одних медиа происходит за счёт уменьшения потребления других и выполнения новыми медиа функций старых медиа. Наряду с этим наблюдается рост средней длительности использования медиа в целом. Предполагается, что ресурсом этого может быть расширение использования медиа в отдельных видах деятельности в свободное время, включая общение, «бездеятельный отдых», передвижение.
Ключевые слова: медиапотребление, российская медиасреда, аудитория, Интернет, телевидение, социальные сети, цифровизация, конвергенция медиа, мультимедийное поведение, свободное время, замещение медиа
исследовательские вопросы, концептуальные основания и эмпирическая база исследования
За последнее десятилетие российский медиаландшафт претерпел кардинальные изменения. Цифровая среда коммуникаций стала доступной в широких слоях общества.
Актуальным в научно-прикладном плане является изучение мультимедийного потребления аудитории. В фокусе анализа находились следующие исследовательские вопросы: «Какова общая аудиторная структура потребления российских медиа, включая как традиционные носители, так и претерпевшие в последние годы бурное развитие социальные сети, агрегаторы видео-контента и другие медийные источники в Интернете?», «Каковы особенности мультимедийного потребления в социально-демографических группах аудитории?», «В чём состоит динамика изменений мультимедийного потребления в кратко- и долгосрочной временной перспективе?».
Центральным понятием исследования является «медиа-потребление». Потребление в целом трактуется как процесс использования социально-экономических, культурных и других благ с целью удовлетворения потребностей индивида, социальных групп или общества [Социологический энциклопедический... 1998: 254]. Применительно к медиа выделяют несколько трактовок понятия «медиапотребление». Во-первых, это понятие используется в связи с изучением взаимосвязи между медиа и их аудиторией, что отражается посредством эмпирических данных о количестве пользователей тех или иных медийных интернет-сервисов, зрителей телеканалов, тиражей прессы, слушателей радио и др. источников. Во-вторых, в более широком плане медиапотребление трактуется как использование и восприятие средств массовой коммуникации индивидами или группами [Chandler, Munday, 2020: 627].
Будем учитывать, что понятие медиапотребление стало активно использоваться как в социально-гуманитарном знании, так и в языке массовой информации в последние пять-семь десятилетий. Именно в этот период капиталистические общества большинства стран приобрели качества т. н. общества потребления. Характерной чертой последнего является усиление рыночных начал в различных сферах жизни общества. Это самым непосредственным образом относится к сфере духовного производства, включая медиа. Характерно, что изначально медиапотре-бление рассматривалось в контексте использования аудиторией
коммерческой информации, размещённой в средствах массовой коммуникации. Постепенно понятие приобрело расширенную трактовку в связи с потреблением содержания медиа в целом.
В работе мы исходили из представления о том, что индивиды, образующие аудитории, обладают определённым уровнем автономии от медиасистемы и одновременно находятся в рамках структурных ограничений, накладываемых как медиасредой, так и социальным контекстом более общего уровня [Вартанова, 2019; Webster, 2014]. При этом уровень активности индивидов в отношении медиа может быть различным. Обращение к медиа оказывается избирательным, когда в его основе лежат мотивы и потребности людей [Rubin, 1993; Полуэхтова, 2018]. Укоренённость медиапотребления в образе жизни людей зачастую предполагает, что выбор содержания оказывается рутинной деятельностью, определяется сложившимися репертуарами — наборами используемых медиа, «медийными привычками» [Van Rees, Van Eijck, 2003; LaRose, 2010; Naab, Schnauber, 2016]. Медиапотребление соотносится со структурным контекстом. Важной является роль социальных структур, оказывающих серьёзное влияние на организацию повседневной жизни, что, в свою очередь, определяет модели поведения аудитории. Коммуникативное поведение также связано с собственно медийными структурами, включающими системы доставки и архитектуры распространения контента, которые также могут определять различные модели поведения аудитории. Поэтому задачи анализа медиапотребления предполагают учёт институционального контекста, а также его обусловленность политико-культурными и социально-экономическими обстоятельствами.
Новейшие российские исследования были посвящены различным сторонам медиапотребления: изучен приоритет медийных источников о происходящем в стране и мире [Медиаландшафт—2021... 2021]; выявлены корреляции между потреблением каналов информации, уровнем доверия к ним и одобрением органов власти [Ушкин, 2021]; существенное внимание было посвящено особенностям коммуникативного поведения молодёжного сегмента аудитории [Вьюгина,
2017; Морозова, Соколовских, 2019; Круглова, 2019]. Вместе с тем, за пределами внимания исследователей остался вопрос об особенностях мультимедийного потребления с точки зрения одного из ключевых показателей — временных затрат индивидов на использование отдельных медиа.
Эмпирической основой работы являются данные исследования медиапотребления населения РФ. Данные репрезентируют городское население РФ в возрасте 16—64 года, имеющих доступ к Интернету. Количество опрошенных N=1 508. Исследование проводилось крупнейшей российской коммуникационной группой Okkam (ранее Dentsu Russia). Полевой этап проходил в августе 2022 г. Сбор первичной информации осуществлён Агентством Социальной Информации (г. Санкт-Петербург) 1.
Эмпирическими индикаторами медиапотребления выступали временные затраты респондентов на отдельные медиа. Использовалась модификация распространённой в мировой практике аудиторных исследований техники «Day after recall», предполагающей получение ответов респондентов об их коммуникативном поведении в предшествующие дни 2. Процедура предполагала измерение временных затрат не только на различные классы медиа, но и на их составляющие. Фиксировалось время использования отдельных телеканалов, радиостанций, социальных сетей, агрегаторов видео, печатных и интернет-изданий, музыкальных ресурсов в Интернете 3. Метод сбора первичной эмпирической информации — онлайн-анкетирование.
1 В работе также используются данные исследования, проведённого по аналогичной методике и выборке в августе 2021 г. (N=1448).
Nielsen Audience Measurement Glossary, 2015. P. 51. URL: https://www. yumpu.com/en/document/view/49545403/glossary-of-audience-measurement-asi#
(дата обращения: 07.11.2023).
3 Например, если респондент указал на то, что он хотя бы изредка смотрит телевизор, то ему предлагалось выбрать из ротируемого списка 30 российских телеканалов те, которые он смотрит хотя бы иногда. Применительно к выбранным каналам фиксировалась частота их использования. Далее респонденту предлагалось ответить на вопрос, какие из каналов были просмотрены вчера и какова была длительность просмотра. Для получения данных о фактическом медиапотребления (в минутах) в ходе обработки данных проводилась перекодировка номинальных шкальных признаков в количественные.
Составляющие мультимедийного потребления: длительность использования отдельных классов медиа
В таблице 1 приведены данные о фактических объёмах временных затрат на медиапотребление в отдельных классах медиа. На период 2022 г. большая доля в совокупном времени использования медиа приходилась на онлайновые источники (58,1%), меньшая (41,9%) — на офлайновые. Значительными по величине являются сейчас такие медийные сегменты интернет-среды, как использование социальных сетей (30,2%), просмотр видео в Интернете (18,6%). Характерно, что многие из ресурсов, относящиеся к этим, равно как и к другим интернет-сегментам, испытывали бурный рост в течение последнего десятилетия. Доля телевидения, наиболее популярного традиционного медиа, составила 33,1%.
Таблица 1
Среднее время медиапотребления на человека (мин, в мес.)
Классы медиа и их составляющие 2022
минут в месяц %
Просмотр ТВ 6 292 33,1
Прослушивание радио 1 583 8,3
Чтение печатной прессы (газеты, журналы) 97 0,5
Использование социальных сетей 5 754 30,2
в том числе время просмотра/чтения блогеров 1 898
Просмотр видео в Интернете 3 533 18,6
в том числе использование онлайн-кинотеатров 1 156
Чтение интернет-изданий 534 2,8
Использование музыкальных интернет-сервисов 1 228 6,5
Суммарное время использования медиа в месяц, (мин.) 19 023 100,0
Выше отмечалось, что наше понимание особенностей мультимедийного поведения исходит из того, что аудитория обладает свободой выбора контента и вместе с тем находится в рамках макроуровневых ограничений, к которым относят режим
жизнедеятельности, технологии, инфраструктуру медиа. Один из важнейших факторов использования отдельных классов медиа связан с прогрессом технологий, в частности с изменением коммуникационной оснащённости российского населения.
В этой связи следует сказать о расширении домашнего доступа к Интернету в первом и особенно во втором десятилетии нынешнего века. Если в 2005 году такую возможность имели 20% городского населения, то в 2022 году этот показатель вырос до 75% 1 Параллельно происходило распространение сетей широкополосного доступа, что, в свою очередь, обеспечивало широкий функционал мобильного Интернета. Наблюдалось существенное увеличение распространённости смартфонов: владение этим коммуникационным устройством было присуще 11% городских жителей в 2011 году и 82% в 2022 году. Подключение к Интернету смартфонов, планшетов, компьютеров, ноутбуков, игровых приставок и других устройств привело к тому, что в орбиту цифровой коммуникации вошло большое число видов деятельности, которые ранее не имели «цифрового» измерения.
Зафиксированная картина медиапотребления отражает тренд конвергенции различных медийных источников. В целом конвергенция медиа представляет собой сближение средств и процессов коммуникации, обусловленное технологическими инновациями. Так, например, социальные сети представляют собой в коммуникационном плане синтез межличностной и массовой коммуникации; прослушивание музыкальных произведений возможно как на традиционном радио, так и в Интернете; чтение прессы может осуществляться как в офлайн, так и в онлайн-режимах и т. д. Какой при этом является роль оконечных устройств? Например, при использовании социальных сетей 65% респондентов использовали в основном смартофоны или планшеты, 29% — компьютеры или ноутбуки; для чтения онлайн-прессы в основном использовались смартофоны/планшеты (51%), компьютеры/ноутбуки (32%).
1 Здесь мы опираемся на данные многолетнего проекта «Телевидение глазами телезрителей», осуществлённого Аналитическим центром VI. Предмет исследования — коммуникативное поведение городского населения РФ в возрасте от 15 лет и старше. [Подробнее см.: Полуэхтова, 2023; Назаров, 2023].
Отдельно следует упомянуть о возможностях обращения аудитории к видеоконтенту. Согласно данным исследования, для просмотра видео в Интернете респонденты в основном использовали смартофоны/планшеты (52%), компьютеры/ ноутбуки (42%). При этом будем учитывать и другое обстоятельство. До недавнего времени просмотр программ на современных телевизорах с высоким качеством изображения был возможен посредством «закрытых» сред кабельного, спутникового, наземного ТВ-вещания. Сейчас во всё более массовом масштабе получают распространение т. н. OTT (over-the-top) — технологии «открытой» среды Интернета, когда приём телевидения осуществляется через т. н. «умные» телевизоры Smart TV. Вместе с тем, на экране Smart TV можно смотреть разнообразный видеоконтент, который также предлагается зрителям в Интернете. Если в 2011 году Smart TV имели 3% городских жителей, то в 2022 году распространённость этой технологии составила 48% [Полуэхтова, 2023: 43]. Фактически большой телеэкран постепенно становится ареной борьбы за внимание аудитории ко всему ТВ/видеоконтенту.
Таким образом, конвергенция медиа приводит к тому, что ранее отграниченные между собой среды распространения традиционных медиа — телевидения, прессы, радио — постепенно оказываются включёнными в некоторую метасреду, основанием которой является инфраструктура Интернета. По своей сути конвергенция характеризует скрещивание или гибридное соединение средств коммуникации, о котором писал известный теоретик медиа М. Маклюен в 60-х гг. прошлого века. Важно, что технологические усовершенствования задают «социальные последствия конфигураций или паттернов, усложняющих или ускоряющих существующие процессы.», трансформируют «масштаб, скорости или формы, которые привносятся в человеческие дела» [Маклюен, 2003].
Аудиторная структура российской медиасреды отражает широкое использование медийных платформ с различными типами коммуникационного обмена. С одной стороны, это как офлай-новые, так и онлайновые медиа, в основе деятельности которых
лежит модель коммуникации «от одного ко многим». По сравнению с предыдущим периодом «одно направленность» коммуникации здесь становится не столь жёсткой за счёт повышения интерактивности и обратной связи между «автором сообщения/ редакцией» и «аудиторией». С другой стороны, это виртуальные сообщества, социальные сети. В значительной своей части коммуникация здесь является децентрализованной, обеспечивается двух- или многосторонний информационный обмен, когда «многие говорят со многими». Считается, что такой тип коммуникации обогащает идентичности, расширяет индивидуальный опыт и в целом способствует демократизации социального участия.
Отметим, что для современного российского медиаланд-шафта характерна такая особенность, как фрагментация. Фрагментация аудитории представляет собой процесс, при котором массовая аудитория дробится и распределяется по возрастающему числу мелких медиаканалов. Фрагментации способствует как развитие нишевых каналов и программ, направленных на узкие тематические и демографические группы, так и распространение новых платформ дистрибуции контента в цифровой ме-диасреде. Применительно к современной ситуации социальные сети и платформы просмотра видео являются существенно более фрагментированными медиа, нежели телевидение 1.
Наличие медийных платформ с различными типами коммуникационного обмена, равно как и общая дифференциация медийных каналов, способствует размыванию достаточно однородной на протяжении многих десятилетий картины доминирования т. н. массовых медиа. Результаты исследования показывают, что значительная часть медиапотребления связана с агрегаторами видеоконтента и социальными медиа. В целом разнообразие выбора источников в этих медийных сегментах существенно увеличивается. Причём больший вес здесь, по сравнению с традиционными медиа, имеют источ-
1 По нашим оценкам, если общее число национальных и тематических каналов телевидения, потенциально доступных российскому зрителю (бесплатно или по подписке) составляет меньше тысячи, то общее количество всех источников (каналов) в сегменте онлайн-видео исчисляется сотнями тысяч.
ники с неконвенциональными позициями. Немаловажно, что пользователи здесь одновременно могут выступать в качестве производителей контента.
Социально-демографические особенности использования отдельных классов медиа
Существуют ли особенности потребления в отношении отдельных классов медиа в социально-демографических группах? Данные об этом приведены в таблице 2. Результаты анализа показывают, что связь между переменными в ряде случаев наблюдается. При этом величина корреляции оказывается относительно низкой (на уровне 0,1—0,2 по абсолютному значению). Вместе с тем, связь эта является значимой на уровне 0,01 (двухсторонняя). Остановимся на этом подробнее.
Особенности медиапотребления достаточно ярко просматриваются в связи с признаком возраста. Это проявилось в отношении телевидения, радио, использования социальных сетей, просмотра видео в Интернете, чтения интернет-изданий, обращения к музыкальным интернет-сервисам. В средних и старших возрастных группах (35—44, 45—54, 55—64) среднее время использования телевидения, радио, чтения интернет-изданий оказывается более продолжительным, чем в среднем по массиву опрошенных. В более молодых возрастных группах (16—24; 25—34) более продолжительными, чем в среднем по массиву оказалось использование социальных сетей, просмотр видео в Интернете, обращение к музыкальным интернет-сервисам.
Имеется несколько случаев того, когда признак пола оказывался связанным с использованием отдельных медиа. Среди мужчин средняя продолжительность прослушивания радио, чтения интернет-изданий оказалась большей, чем по массиву в среднем. Для женщин характерным было большее среднее время использования социальных сетей. В отношении среднего времени использования наиболее массового традиционного медиа, каким является телевидение, отличий по признаку пола не наблюдалось.
Согласно полученным результатам, существуют отличия в плане медиапотребления в связи с уровнем материального благосостояния респондентов 1. Наличие связи между потреблением отдельных медиа и уровнем благосостояния было статистически значимым в отношении длительности просмотра телевидения, прослушивания радио, времени чтения интернет-изданий, печатной прессы. Большая продолжительность использования этих медиа характерна для более состоятельных респондентов. Анализ средних временных затрат на медиа в социально-демографических группах был дополнен изучением особенностей «включённости» в медиа со стороны представителей этих групп. Другими словами, мы постарались выявить особенности в характере использования отдельных медиа с точки зрения устойчивости, стабильности, настоятельности обращения к этим медиа индивидов, составляющих различные группы. Для этого использовался коэффициент вариации, который характеризует степень разброса отдельных признаков или свойств 2. Здесь мы опирались на методические решения задач количественной оценки приоритетов ценностных ориентаций и потребностей, которые использовались в практике отечественной социологии в последней трети прошлого века. Так, данные о коэффициентах вариации позволили определить степень однородности/неоднородности социально-профессиональных групп в связи с их ценностными ориентациями [Файнбург, 1965: 74; Саморегуляция и прогнозирование... 2013: 115—116]. Коэффициенты вариации распространённости занятий, связанных с потреблением культуры, позволили определить виды деятельности, которые являются наиболее однородными в плане средних затрат времени на них в группах мужчин и женщин [Шляпентох, 1975: 108—109].
Уровень материального благосостояния семьи фиксировался с помощью следующих переменных. «Низкий уровень» — индикаторы: «не хватает денег даже на еду»; «хватает на еду, но не на одежду». «Средний уровень» — индикаторы: «хватает на еду и одежду, но не на бытовую технику»; «можем купить технику, но для покупки машины нужен кредит»; «Высокий уровень» — индикаторы: «можем купить автомобиль, но не недвижимость»; «можем позволить себе покупку недвижимости».
2
Вычисляется как отношение среднеквадратичного отклонения признака к средней арифметической величине признака [См.: Елисеева, Юзбашев, 2003: 159].
Средняя длительность медиапотребления в социально-демографических группах
Классы медиа Телевидение Радио Печатная пресса Социальные сети Видео в Интернете Интернет-издания Музыкальные интернет-сервисы
Социально-демографические группы мин., мес. индекс мин., мес. индекс мин., мес. индекс мин., мес. индекс мин., мес. индекс мин., мес. индекс мин., мес. индекс
Пол Мужской 6 134 97 1 789 113 106 109 4 968 86 3 851 109 612 115 1 408 115
Женский 6 440 102 1 392 88 89 91 6 483 113 3 238 92 462 86 1 062 86
Возраст 16-24 4118 65 744 47 104 107 8 938 155 5 482 155 348 65 2 196 179
25-34 5 830 93 1 695 107 84 87 5 681 99 3 661 104 552 103 1 273 104
35-44 6 497 103 1 815 115 102 105 5 567 97 3 475 98 626 117 1 210 98
45-54 7 197 114 1 591 101 82 85 4 569 79 2 994 85 526 98 770 63
55-64 7216 115 1 781 113 115 118 4 923 86 2 606 74 548 103 955 78
Доход А 4 867 77 767 48 19 19 6 368 111 4 483 127 300 56 1 226 100
В 6 239 99 1 453 92 79 81 5 722 99 3 507 99 518 97 1 191 97
С 7 236 115 2 734 173 243 249 5 689 99 3 285 93 733 137 1 463 119
Среднее по массиву 6 292 100 1 583 100 97 100 5 754 100 3 533 100 534 100 1 228 100
* Индекс фиксирует отношение % в группе аудитории к % в аудитории «все», умноженное на 100. Если индекс больше 100, то относительная доля аудитории в группе больше, чем доля в аудитории «все»; если индекс меньше 100, то справедливо обратное.
Продолжительность времени использования отдельных медиа отражает существующие потребности аудитории, которые находят своё удовлетворение в российской культурно-информационной среде. В таблице 3 приведены данные о коэффициентах вариации временных затрат на медиа в различных половозрастных группах, выраженные в процентах. При интерпретации данных будем исходить из того, что более высокий коэффициент вариации характеризует существование больших отличий между индивидуумами группы в связи со временем использования медиа. Немаловажно, что величина коэффициента вариации не пропорциональна затратам времени на использование отдельного медиа. Чем ниже коэффициент вариации, тем более стабильными являются установки индивидов группы в связи с использованием медиа; другими словами, тем меньше отличаются временные затраты индивидов на данное медиа 1.
В чём состоят особенности разброса временных затрат на медиа в половозрастных группах? Наиболее ярко это проявляется в отношении ряда медийных источников в интернет-среде, а также телевидения.
Применительно к использованию социальных сетей наименьшие коэффициенты вариации были свойственны группам «женщин в возрасте 16—24 и 25—34 лет», а также «мужчин в возрасте 16—24 лет» — 89, 83 и 99%, соответственно. В отношении просмотра видео в Интернете наименьшие коэффициенты вариации, т. е. наименьший разброс временных затрат на этот вид деятельности был присущ группам с различными возрастными параметрами. С одной стороны, это представители старшей группы «женщины, в возрасте 55—64 лет» (коэффициент вариации 86%); с другой —индивиды в группах «мужчин и женщин в возрасте 25—34 лет» (по 99%).
1 Невысокий коэффициент вариации свидетельствует о сформированно-сти привычек использования того или иного медиа. По мнению отдельных исследователей, коэффициент вариации распространённости отдельных видов деятельности в культурной среде, включая потребление медиа, характеризует частоту заменяемости одного вида деятельности другим. Чем ниже коэффициент вариации определённого вида деятельности, тем более близкими по отношению к нему являются индивиды и, соответственно, тем менее заменимым является этот вид деятельности [Шляпентох, 1975: 108—109].
Коэффициенты вариаиии времени использования медиа в половозрастных группах, %
Половозрастные группы ТВ Социальные сети Видео в Интернете Радио Музыкальные интернет-сервисы Интернет-издания Печатная пресса
Мужчины 16-24 151 99 112 291 115 220 358
Мужчины 25-34 126 112 99 178 96 170 370
Мужчины 35-44 102 125 104 161 127 169 353
Мужчины 45-54 99 114 119 144 124 114 359
Мужчины 55-64 93 129 113 143 151 189 384
Женщины 16-24 151 89 109 232 100 240 353
Женщины 25-34 112 83 99 161 112 181 365
Женщины 35-44 103 111 111 201 122 147 392
Женщины 45-54 107 112 138 173 140 151 295
Женщины 55-64 83 109 86 189 131 107 343
Телевидение в наименьшей степени дифференцирует время просмотра среди «женщин в возрасте 55—64 лет». Коэффициент вариации в группе составил 83%. Заметим, что относительно небольшие коэффициенты вариации в отношении телевидения были также свойственны индивидам в ряде других групп: «мужчин в возрасте 35—44, 45—54, 55—64 лет», «женщин в возрасте 35—44 лет». Коэффициенты вариации здесь находятся в пределах 93—103%.
В целом наличие невысоких коэффициентов вариации в достаточно большом числе половозрастных групп наблюдалось не только в отношении телевидения, но и таких медийных активностей, как использование социальных сетей, просмотр видео в Интернете. Это свидетельствует о том, что обращение к этим медиа является сформировавшейся привычкой, устойчивым элементом репертуара медийного потребления в целом. Коэффициенты вариации в отношении радио, музыкальных интернет-сервисов, чтения интернет-изданий и особенно обращения к печатной прессе в большинстве рассматриваемых групп являются большими. Это отражает тот факт, что модели коммуникативного поведения индивидов в части временных затрат на эти медиа являются существенно отличающимися друг от друга.
Аудитория и текущий медийный контекст
В рамках функционального анализа медиа как на уровне общества в целом, так и на уровне анализа аудитории выделяют такие ведущие функции, как информационная, рекреации, личностной идентификации, общения. Причём «получение информации о событиях в стране и мире», «возможность отдохнуть и развлечься» неизменно выступают в качестве ведущих мотивов обращения к наиболее популярным медиа [Назаров, 2023: 63-64].
Результаты исследования характеризуют медиапотребление, приходящееся на середину 2022 года. Очевидно, что российское общество этого периода испытывало влияние трансформиру-
ющего события — Специальной военной операции на Украине и усугубления военного противостояния России и современного пост-Запада. В этой связи рассмотрим отдельные особенности медиапотребления в августе 2022 г. по сравнению с аналогичным периодом 2021 года 1.
В связи с упомянутой информационной функцией медиа примем во внимание, что особую социальную значимость система медиа приобретает в критические моменты истории — кризисов и конфликтов. Индустриальные исследования использования российской аудиторией ведущих медиа, фиксирующие помесячную динамику, отражают следующие тенденции. В период февраля—мая 2022 г. наблюдалось повышение времени использования (по сравнению с аналогичным периодом 2021 года) большинства социальных сетей и других информационных источников в Интернете, а также телевидения. Затем, во второй половине года аудиторные показатели указанных источников уменьшались 2.
Будем учитывать, что российская медиасреда не является закрытым пространством. Для деятельности медийных источников различной политико-идеологической направленности в этот период характерным было нарастание противостояния. Причём в борьбе за аудиторию между медийными субъектами использовались как информационные, так и организационно-правовые инструменты. Так, например, в российском сегменте Интернета были заблокированы популярные ранее социальные сети 1ш1^гат и БаееЪоок, принадлежащие компании Мета (признана экстремистской и запрещена в РФ). Ведущая в России платформа видео-контента УоиТиЪе фактически исключила возможности информационного вещания
Сравнения проводятся с данными исследования медиапотребления российского населения, которое проводила компания Okkam (ранее Dentsu Russia) в августе 2021 г. N=1448. Структура выборочной совокупности, методика сбора первичной социологической информации аналогичны исследованию 2022 года.
2
2 Ачкасова К. Медиа 2022: главные тренды. День Бренда, 9 декабря 2022: URL: https://adindex.ru/assets/specprojects/content_presentation/2022_12/308516_ presentation.pdf (дата обращения: 28.02.2024).
для ведущих российских телеканалов. Блокировка в УоиТиЪе касалась также ряда других медийных субъектов, придерживающихся про-государственных позиций. Несмотря на предпринимаемые усилия сторон, в российской информационной среде (прежде всего в сегменте Интернет) продолжали сохраняться достаточно широкие возможности для продвижения контента различной социально-политической направленности.
Рассмотрим динамику аудитории в отношении отдельных медиа подробнее. Согласно нашему исследованию, в августе 2022 г. произошло уменьшение общего времени просмотра телевидения на 10% по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года. Показательно, что данные индустриальных измерений телевидения говорят о сходной тенденции — среднемесячное время использования телевидения в августе 2022 г. уменьшилось на 6% по сравнению с августом 2021 г. 1.
Несколько упрощая, можно сказать, что содержание большей части телеканалов отличается пропорциями долей информационно-политического и рекреативного контента (фильмов, сериалов, развлекательных программ). В 2022 году на российском телевидении наблюдались изменения программной политики, которые, среди прочего, были направлены на усиление роли этого медиа как источника информации о происходящих событиях в стране и мире. Прежде всего это касалось содержания ведущих федеральных каналов — Первого канала, Россия 1 и в меньшей степени канала НТВ 2.
Согласно данным исследования, средняя длительность просмотра ведущих федеральных каналов демонстрировала небольшой годовой рост (в пределах 1%). Увеличение этого показателя было присуще в первую очередь каналу Россия 1, тогда как длительность просмотра Первого канала сокращалась. При этом происходили изменения в аудиторной структуре каналов.
1 Данные компании Медиаскоп, репрезентирующие население РФ в возрасте 16—64 лет, проживающее в городах с числом жителей 100 тыс. и более.
2 Так, например, доля информационного и общественно-политического вещания составила 61% на канале Россия 1, 49% — на Первом канале.
Так, в 2021 году средняя длительность просмотра Первого канала среди мужчин была примерно в два раза менее продолжительной, чем среди женщин. В 2022 году средняя длительность просмотра этого канала среди мужчин и среди женщин оказалась практически одинаковой. Аналогичная направленность изменения структуры аудитории была характерна и для канала Россия 1. Приведённые изменения связаны, на наш взгляд, с тем обстоятельством, что информационные программы на телевидении обычно пользуются большим вниманием у мужчин, нежели чем у женщин. Другой пример, подтверждающий рост интереса части аудитории (преимущественно мужчин) к новостному и общественно-политическому содержанию, связан с увеличением средней длительности просмотра круглосуточного национального информационного канала Россия 24: в 2022 году этот показатель вырос на 63% по сравнению с 2021 годом. При этом среди мужчин годовой рост средней длительности просмотра канала составил 100%, среди женщин — 28%.
Вместе с тем, у ряда популярных каналов в 2022 году наблюдалось сокращение аудитории. В частности, это касалось таких популярных коммерческих каналов, как, например, СТС, ТНТ, ТВ3. В структуре вещания этих каналов доминировал развлекательный и сериальный контент; информационное и общественно-политическое содержание здесь практически отсутствовало. Аудитория каналов была ориентирована на реализацию рекреативных потребностей и, по всей видимости, часть аудитории не находила здесь интересных для себя программ. Так, средняя длительность просмотра уменьшилась в 2022 году по сравнению с 2021 годом на канале СТС на 13%, на канале ТНТ — на 5%, на канале ТВ3 — на 28%. Можно предположить, что это связано с уменьшением доли сериальной и развлекательной продукции мировых производителей на этих каналах и оттока аудитории в другие медиа.
Социальные сети являются вторым среди всех изученных классов медиа с точки зрения продолжительности времени затрат на медиапотребления. Пятёрку лидеров российского
сегмента социальных сетей как в 2021 году, так и в 2022 году продолжала возглавлять социальная сеть ВКонтакте. Бурный рост характеризует аудиторию Telegram, которая заняла в 2022 году вторую позицию по среднему времени использования этой сети. Третью позицию продолжает занимать Instagram 1 обладая при этом сократившимися показателями средней длительности использования по сравнению с 2021 годом; сопоставимыми показателями обладают социальные сети Одноклассники и TikTok.
В целом, временные затраты на использование социальных сетей сократились в 2022 году на 16% по сравнению с 2021 годом. Здесь будем учитывать следующие моменты. В последнее десятилетие социальные сети были одним из наиболее динамично растущих аудиторных сегментов. Изменения в величине и структуре аудитории могут происходить по разным причинам, в том числе институционального порядка. Выше отмечалось, что в первой половине 2022 г. в российском медийном пространстве было юридически запрещено распространение третьей по популярности социальной сети Instagram и социальной сети Facebook. Доступ к этим сетям технически является возможным с использованием VPN, к которым регулярно обращались 10% россиян [Общественное мнение... 2023: 123]. В результате средняя длительность использования Instagram сократилась в 2022 году по сравнению с 2021 годом более чем в 2 раза, Facebook — в 6 раз.
Существенная доля медиапотребления приходится на сегмент просмотра видео в Интернете. У аудитории существует широкий спектр выбора различных материалов в сети как в жанрово-тематическом плане, так и в части форматов видео — профессионального, пользовательского и прочего контента. Лидером среди интернет-площадок — видеохостин-гов в 2022 году продолжал оставаться YouTube 2. Существенный
1 Принадлежит компании Мета, которая признана экстремистской и запрещена в РФ.
2 Немаловажно, что в связи с СВО на YouTube применительно к российской региональности была отменена монетизация рекламных сообщений.
рост просмотра видео происходил в 2022 году по сравнению с 2021 годом на каналах сети Telegram. Отдельно следует сказать о таком сегменте, как онлайн-кинотеатры. Результаты исследования, равно как и другие индустриальные замеры фиксируют заметный рост средней продолжительности просмотра на этих ресурсах российского Интернета в 2022 году 1. Ведущими игроками здесь с точки зрения среднесуточной длительности просмотра были Кинопоиск, Ivi, Wink, Okko.
Как известно, в результате санкций крупнейшие зарубежные платформы и производители контента ушли с российского рынка. В этих условиях российские видеосервисы сделали ставку на оригинальный российский контент. Наряду с этим, предложение онлайн-кинотеатров составляет вся возможная лицензионная продукция — происходит активное замещение ушедшего с рынка на материалы других независимых производителей, которые представляют практически все регионы мира 2. Наряду с этим, предложение включает также популярную продукцию каналов российского эфирного телевидения, которая также доступна для аудитории в онлайн-кинотеатрах. Всё это в совокупности позволяет данному сегменту медиа удовлетворять рекреативные потребности аудитории.
ДИНАМИКА МЕДИАПОТРЕБЛЕНИЯ В СРЕДНЕСРОЧНОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ
Рассмотрим сначала данные об особенностях потребления медиа в первом десятилетии нынешнего века. Здесь мы обращаемся к репрезентативным для российского городского населения данным о медиапотреблении компании TNS — ве-
Таким образом, у зрителей появилась возможность смотреть видео на данном сервисе без рекламы.
1 Кинотеатр на диване: как видеосервисы компенсируют россиянам уход зарубежного контента // ТАСС : [сайт]. 24 апреля 2023 г. URL: https://tass.ru/ kultura/17576845 (дата обращения: 23.03.2024).
2 Согласно экспертным оценкам, наиболее популярными у аудитории в исследуемый период были турецкие и корейские сериалы.
дущего в исследуемый период поставщика аудиторных данных для российской индустрии медиа. Вторичный анализ данных за 2005, 2011 гг. позволяет говорить о следующих тенденциях 1. Совокупное время, которое городское население отводило использованию медиа — телевидению, радио, Интернету, чтению газет, журналов, книг, просмотру видеокассет и БУО-дисков, прослушиванию аудиокассет, дисков, тр3-файлов — составляло 7,3 и 8,0 часов в сутки соответственно. Временные затраты на телевидение в период 2005—2011 гг. в абсолютных цифрах снизились ненамного — с 231 до 213 минут в сутки. При этом доля в совокупном медиапотреблении телевидения как наиболее массового медиа постепенно снижалась за этот период: с 53% в 2005 году до 44% в 2011 году. Это происходило на фоне перераспределения внимания аудитории к другим медиа.
В рамках рассматриваемого периода Интернет начинает входить в практику массового использования. Если в 2005 году время использования Интернета в сутки на одного индивида было равно 6 минутам, то к 2011 году этот показатель вырос до 53 минут, что составило 11% в совокупном медиапотреблении. Будем учитывать, что в 2005 году в техническом плане обращение к Интернету было связано с использованием стационарных компьютеров.
Для периода 2005—2011 гг. существенной (порядка трети от всего времени использования медиа) была доля радио. Характерными для этого периода были цифры невысоких временных затрат на активности, связанные с печатными источниками. При этом доли времени, которые респонденты отводили на печатную информацию, продолжали сокращаться: чтение газет — с 2,9 до 1,6%, чтение журналов — с 1,7 до 1,2%, чтение книг — с 2,7 до 1,7%.
Заметным и достаточно устойчивым в этот период — на уровне 3—4% в совокупном времени на медиа — было потребление видео- и музыкальной продукции на таких носителях, как ПУО-диски, видео- и аудиокассеты, видео- и музыкальные файлы, скачанные из Интернета.
1 Вторичный анализ данных Т№ является репрезентативным для населения РФ в возрасте 16—64 лет, проживающего в городах с числом жителей от 100 тыс. и более.
На какие тенденции во временных затратах на медиа следует обратить внимание, если учитывать данные нашего исследования 2022 года, с одной стороны, и рассмотренные выше особенности медиапотребления в первом десятилетии прошлого века с другой?
Наиболее существенным отличием структуры медиапо-требления в 2022 году является значительный рост временных затрат на различные медийные активности в Интернете. Доля последних составила 58% от общего времени затрат на медиа и выросла за 11 лет более чем в пять раз. Причём значимую долю в медиапотреблении теперь занимают такие активности, которых фактически не было десятилетие назад: использование социальных сетей (30%); просмотр видео в Интернете (17%) и др. В начале третьего десятилетия нынешнего века тренд на сокращение доли использования телевидения в совокупном медиапотреблении продолжался. Согласно исследованию 2022 года, доля телевидения составила 33% против 44% в 2011 году. Доля печатной прессы составила менее одного процента. Отметим также, что согласно данным 2022 года заметную долю в медиапотреблении занял ряд активностей аудитории, которые ранее имели офлайновый характер. Так просмотр видеокассет и БУБ-дисков в той или иной мере трансформировался в просмотр видео в Интернете, в частности, в использование онлайн-кинотеатров; прослушивание аудиокассет, дисков, тр3-файлов — в использование музыкальных интернет-сервисов.
Какие факторы могли способствовать трансформациям медиа потребления? По нашему мнению, таковых может быть несколько.
По всей видимости, это может быть связано с явлением замещения медиа, суть которого состоит в перераспределении долей времени на отдельные медиа в совокупном медиапотре-блении. Причём рост потребления одного медиа происходит за счёт уменьшения потребления других и выполнении новыми медиа функций старых медиа. Этот феномен наблюдается в связи с изменениями аудиторной структуры средств массовой
коммуникации во времени. Так, например, применительно к развитию массового телевидения начиная со второй половины прошлого века зафиксировано, что телесмотрение развивалось за счёт времени, которое ранее занимало потребление других платформ массовой информации и развлечения — радио, фильмов, книг. В существенной мере функции последних взял на себя телевизор [Robinson, 2011]. В условиях цифрового ме-диаландшафта увеличение времени, затрачиваемого на он-лайн-видеосервисы, ведёт к сокращению времени на другие медиа [Lee, 2015]. Замещение медиа проявляется по-разному в отдельных социокультурных и возрастных сегментах. Среди старших возрастных сегментов цифровое замещение наиболее отчётливо проявляется в связи с уменьшением использования офлайновой печати, книг. В меньшей степени это относится к онлайн-телевидению [Nimrod, 2019].
Наряду с процессами замещения медиа правомерно также говорить об «экспансии» медиа в пространстве свободного времени в целом. В прошлом веке в связи с ростом аудитории телевидения с этим связывали часть свободного времени, относящуюся к т. н. «бездеятельному отдыху». Отмечалось, что это «своего рода пустоты, поры во времени; телевизор открывает простейший путь заполнения подобных пустот, его появление ведёт не столько к перераспределению занятого, сколько к заполнению незанятого времени» [Гордон, Клопов, 1972: 271]. В нынешней ситуации, когда использование медиа составляет значительную, если не основную часть свободного времени, этот механизм, по всей видимости, продолжает играть определённую роль применительно к интернет-медиа.
Вместе с тем, будем учитывать и другое обстоятельство. Согласно нашему исследованию, более половины респондентов указали на то, что они пользуются такими устройствами, как смартфон (или планшет) при обращении к медиа в интернет-среде: при использовании социальных сетей, просмотре видео в Интернете, чтении статей и заметок в сети, прослушивании онлайн-музыки. В этой связи не будем забывать о современном тренде миниатюризации, мобильности
и многофункциональности коммуникационных устройств. Современный смартфон — это не просто телефон, но и платформа обмена электронными сообщениями, выхода в Интернет, система просмотра видео, воспроизведения музыки, глобальной навигации и множества прочих функций. Новые технологические возможности приводят к тому, что медийная коммуникация в значительно большей степени, чем ранее приобретает асинхронный характер как во времени, так и в пространстве. Вместе с тем, в условиях насыщенной информационной среды происходит параллельное использование отдельных медиа, удовлетворяющих различные потребности индивидов. Всё это в совокупности ведёт к расширению спектра активностей, сопряжённых с использованием медиа.
Можно предположить, что отмеченные выше особенности связаны также с более общими процессами, происходящими в обществе. В частности, это касается изменения пропорций и стирания границ между временем на работу, досуг, а также деятельности по обеспечению биологического и социального существования. При этом общим трендом является то, что потребление медиа оказывается вплетённым в широкий круг активностей образа жизни в целом. В этой связи исследователи стали говорить о «гибридном» медийном времени [Kowalski, Jung, 2020]. Последнее не только переплетено с другими составляющими бюджета времени индивидов, под влиянием медиапо-требления могут также происходить изменения в сложившейся ранее структуре этих составляющих. Представляется, что всё это является одним из проявлений медиатизации, когда цифровиза-ция и изменения в медиа оказываются взаимообусловленными с изменениями, происходящими в повседневной жизни, культуре и других сферах жизни общества.
Заключение
В современном российском медиапотреблении используются различные платформы и сервисы интернет-медиа, с одной стороны, и традиционные медиа, прежде всего телевидение — с дру-
гой. Бурный рост разнообразия медийных источников, которым располагает ныне аудитория, обусловлен прогрессом в области коммуникационных технологий, особенно в последнее десятилетие. Исследование показало, что в значительных по численности половозрастных группах общества обращение к медиа представляет собой устойчивую привычку. Ожидаемо, что в отношении телевидения последнее присуще представителям среднего и старшего возраста; в отношении социальных сетей, просмотра видео в Интернете — характерно для представителей молодых возрастных групп. Вместе с тем, указанные отличия не следует рассматривать в качестве «жёстких границ». Наблюдается достаточно активное использование социальных сетей и обращение к онлайн-видео в средних и старших возрастных группах. В медиапотреблении молодёжи присутствует, пусть и в меньшем объёме, телевидение. Другой вопрос, что используемые реперту-ары каналов различны.
Обращение к медийным источникам обусловлено как потребностями аудитории, так и наличным медийным и, более широко, социокультурным контекстом. Для паттернов коммуникативного поведения аудитории в 2022 году характерны особенности, обусловленные актуализацией медиа в периоды социальных кризисов и конфликтов. Результаты исследования позволили оценить изменения в совокупном времени медиапотребления за период последних двух десятилетий. Структура современного российского медиапотребления отражает долгосрочные тенденции как технологической, так и социальной эволюции основных коммуникационных платформ. Динамика времени медиапотребления в среднесрочной перспективе свидетельствует о его существенном росте, что является отражением медиатизации.
В данной работе приводятся результаты наиболее общих характеристик современного российского медиапотребления. Одно из актуальных, на наш взгляд, направлений последующего изучения связано с проблематикой типологического анализа мультимедийного потребления. Авторы планируют сосредоточить своё внимание на поиске ответов на вопрос о том, суще-
ствуют ли в структуре российской аудитории типологические группы, основу дифференциации которых составляют устойчивые сочетания использования различных медиа и если да, то каковы их характеристики.
Список литературы
Вартанова Е. Л. Теория медиа: отечественный дискурс. М. : Фак. журн. МГУ; Изд-во Моск. ун-та, 2019. 224 с. ISBN 9785-7776-0133-9. EDN KLSJOD. Медиаландшафт—2021: использование и доверие / Д. Волков, С. Гончаров, А. Парамонова, Д. Левен // Левада-центр : [сайт]. 05.08.2021. URL: https://www.levada.ru/2021/08/05/ rossijskij-medialandshaft-2021/ (дата обращения: 27.03.2024) *.
Вьюгина Д. М. Особенности медиапотребления цифрового поколения России // Медиаскоп. 2017. № 4. URL: http:// www.mediascope.ru/2386 (дата обращения: 15.11.2023). EDN YMJRNZ.
Гордон Л. А., Клопов Э. В. Человек после работы. Социальные проблемы быта и внерабочего времени. М. : Издательство «Наука», 1972. 368 с. Елисеева И. И., Юзбашев М. М. Общая теория статистики / И. И. Елисеева, М. М. Юзбашев ; 4-е изд., перераб. и доп. М. : ФиС, 2003. 479 с. ISBN 5-279-01956-9. EDN TUSIAT. Круглова Л. А. Медиапотребление видеоконтента цифровым поколением // Медиаскоп. 2019. № 2. URL: http:// www.mediascope.ru/2542 (дата обращения: 25.01.2024). DOI 10.30547/mediascope.2.2019.1. EDN LHNYGJ. Маклюен М. Понимание медиа: Внешние расширения человека. М. : Кучково поле, 2003. 464 с. ISBN 5-86090-102-Х. EDN QOCITF.
Морозова А. А., Соколовских А. С. Медиапотребление молодёжной аудиторией контента социальных сетей: социологический портрет пользователя // Челябинский гуманитарий. 2019. № 3 (48). С. 43-48. EDN GHYOQB.
Назаров М. М. Медиа: Аудиторные тренды. Человек в современной российской медиасреде. М. : ЛЕНАНД, 2023. 256 с. ISBN 978-5-9710-8208-8. DOI 10.12345/978-5-9710-8208-8. EDN DVJFAV.
Общественное мнение — 2022. М. : Левада-Центр, 2023. 224 с *.
Полуэхтова И. А. Динамика мотивационной структуры телепотребления россиян // Медиаскоп. 2018. № 4. URL: http:// www.mediascope.ru/2508 (дата обращения: 19.04.2024). DOI 10.30547/mediascope.4.2018.8. EDN ABZBRB.
Полуэхтова И. А. Телевидение и его аудитория в эпоху Интернета / И. А. Полуэхтова ; 2-е изд. перераб. и доп. М. : Издательство Московского гуманитарного университета, 2023. 304 с. ISBN 978-5-907650-57-2. EDN RFMKHG.
Социологический энциклопедический словарь : На русском, английском, немецком, французском и чешском языках / Отв. ред Г. В. Осипов. М. : НОРМА-ИНФРА М, 1998. 488 с. ISBN 5-89123-162-X. EDN TRWDJG.
Саморегуляция и прогнозирование социального поведения личности: Диспозиционная концепция / В. А. Ядов, А. А. Семенов, В. В. Водзинская [и др.] ; 2-е расширенное изд. М. : ЦСПиМ, 2013. 376 с. ISBN 978-5-906001-04-7. EDN SWYNQU.
Ушкин С. Г. Партия «телевизора» против партии «интернета»: как медиапотребление влияет на одобрение деятельности властей // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Социология. 2021. Т. 21, № 4. С. 855—867. DOI 10.22363/2313-2272-2021-21-4-855-867. EDN TLLXGO.
Файнбург З. И. Ценностные ориентации личности в некоторых социальных группах социалистического общества // Личность и её ценностные ориентации. 1965. Вып. 2. С. 59-99.
Шляпентох В. Э. Как сегодня изучают завтра. (Современные методы социального прогнозирования). М. : Издательство «Советская Россия», 1975. 264 с.
Chandler D, Munday R. A Dictionary of Media and Communication. Oxford, New York : Oxford University Press, 2020. 1027 p.
Kowalski T. S., Jung B. Emergence of Hybrid Time for Media Consumption. Towards a New Research Agenda // Studia Medioznawcze. 2020. Vol. 21, № 3. P. 607-614. DOI 10.33077/ uw.24511617.ms.2020.3.284.
LaRose R. The Problem of Media Habits // Communication Theory. 2010. Vol. 20, № 2. Р. 194-222. DOI 10.1111/j.1468-2885.2010.01360.x.
Lee S.-Y., Lee S.-W. Online video services and other media: Substitutes or complement // Computers in Human Behavior. 2015. Vol. 51. P. 293-299. DOI 10.1016/j.chb.2015.03.073.
Naab T. K., Schnauber A. Habitual initiation of media use and a response-frequency measure for its examination // Media Psychology. 2016. Vol. 19, № 1. Р. 126-155. DOI 10.1080/1521 3269.2014.951055.
Nimrod G. Selective motion: media displacement among older Internet users // Information, Communication & Society. 2019. Vol. 22, № 9. P. 1269-1280. DOI 10.1080/1369118X.2017.1414 865.
Robinson J. P. IT Use 8nd Leisure Time Displacement // Information Communication & Society. 2011. Vol. 14, № 4. Р. 495-509. DO I 10.1080/1369118X.2011.562223.
Rubin A. M. Audience activity and media use // Communication Monographs. 1993. Vol. 60. P. 98-105. DOI 10.1080/03637759309376300.
Van Rees K, Van Eijck K. Media repertoires of selective audiences: The impact of status, gender, and age on media use // Poetics. 2003. Vol. 31, № 5-6. P. 465-490. DOI 10.1016/j.poetic.2003.09.005.
Webster J. G. The Marketplace of Attention: How Audiences Take Shape in a Digital Age. Cambridge, MA : The MIT Press, 2014. 280 p. ISBN 978-0-262-02786-1.
Сведения об авторах М. М. Назаров
доктор политических наук, главный научный сотрудник, Институт социально-политических исследований ФНИСЦ РАН, Москва, Россия
E-mail: [email protected] SPIN-код: 2262-8074
Д. Н. Юркин
директор по исследованиям, Медиа-коммуникационная группа OKKAM, Москва, Россия E-mail: [email protected]
DOI: 10.19181/ezheg.2024.15
Study of media consumption of the Russian audience
Mixail M. Nazarov
Doctor of Political Science, Chief Researcher, Institute of Socio-Political Research of FCTAS RAS, Moscow, Russia E-mail: [email protected]
Dmitrij N. Yurkin
Research director, Media communication group OKKAM, Moscow, Russia E-mail: [email protected]
Abstract. The paper provides the results of a representative study of the multimedia usage in Russia. The data collection methodology include detailed recording of the respondent media use. Most of the total consumption time allocated to online media: using of social media (30,2%), watching online video (18,6%), using online music services (6,5%) and reading online publications (2,8%). Among traditional media, television takes the significant share in the total time of media consumption (33,1%); other accounted for smaller share - listening radio (8,3%) and reading print media
404
M. M. Ha3apoB, fl. H. MPKHH
(0,5%). Conceptually, the authors proceeded from the fact that audiences have a certain level of autonomy from the media system and at the same time are within the framework of structural constraints imposed by both the media environment and the social context of a more general level. The media consumption patterns reflects the trend of media convergence. Thanks to technological innovations, previously separated environments for the distribution of traditional and new media transformed gradually in a meta-environment, the basis of which is the Internet infrastructure. A significant part of the population is actively turning to media platforms with various types of communication exchange, which contribute to the erosion of a fairly stable, for many decades, picture of the dominance of the so-called mass media. There is a statistically significant relationship between media consumption and socio-demographic characteristics, in particular, age. Among representatives of middle and older age groups, the average time of using television, radio, reading online publications is longer than the average for the surveyed population. Among representatives of younger age groups, the use of social networks, watching videos on the Internet, and accessing online music services turned out to be longer than the average for the surveyed population. Analysis of the variation in time spent on media showed that the use of television, social networks, and watching videos on the Internet is an established habit in a significant number of age and gender groups, a stable element of media consumption in general. Authors discussed media audience dynamics in the short and medium terms. The features of media content and audience characteristics of mid-2022 considered within the framework of the premise of the growing social significance of the media system during crises and conflicts. An assessment of changes in the structure and time of media consumption in the medium term over the past 20 years provided. It is shown that media substitution occurred during this time interval, when the increase in consumption of some media occurs due to a decrease in consumption of others and the new media performing the functions of old media. Along with this, there is an increase in the average duration of media use in general. Presumably, the resource for this may be the expansion of the media use within certain types of activities in free time, including communication, "inactive rest", as well as moving from home to work and back. Keywords: media consumption, Russian media environment, audience, Internet, television, social networks, digitalization, media convergence, multimedia behavior, free time, media substitution
