CC BY
178
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №3 (88) 2010
УДК 9 (433) А. В. РАГУЗОВ
Нижневартовский государственный гуманитарный университет
М. М. БЛИЕВ
О РОССИЙСКИХ ПРОЕКТАХ ПОКОРЕНИЯ НАРОДОВ КАВКАЗА (XIX в.)________________________________________________
В статье проанализированы взгляды известного современного историка М. М. Блиева, получившие отражение в ряде его работ (включая монографию, написанную в соавторстве с В. В. Дегоевым), относительно проектов подчинения Кавказа, возникших в российских политических и военных кругах в первой половине — середине XIX в.
Ключевые слова: военно-экономическая блокада; вольные общества; имамат; кордоннолинейная полоса; депортация.
Известный отечественный историк М. М. Блиев в своих работах касается проектов административнотерриториального устройства Кавказа, впервые — в своей совместной с В. В. Дегоевым работе «Кавказская война».
Рассматривая план устройства Кавказа, представленный царю наместником Кавказа А. П. Ермоловым, М. М. Блиев отмечает, что один из первых способов усмирения горцев генерал видел в насилии [1, с. 152]. Изначально А. П. Ермолов планировал овладеть правым берегом Терека, расположив там казачьи полки и кочующих караногайцев. М. М. Блиев находит непродуманной программу А. П. Ермолова относительно депортации чеченцев, указывая, что это свело на нет перспективу мирного решения вопроса, а также привело к подрыву перехода от скотоводческой экономики к земледельческой, разложения родовых отношений и складывания феодальных [1, с. 154]. Относительно Дагестана предлагалось расположить там войска, создать укрепленные позиции и приступить к эксплуатации богатых соляных озер. Однако в 1818 г., когда началась военно-экономическая блокада, проект А. П. Ермолова начал давать сбои, ибо горская знать, на которую делал ставку наместник, не всегда шла на контакт с представителями России, а часто открыто выступала против нее. В связи с этим был взят курс на ликвидацию старой знати и формирование новой [1, с. 161]. М. М. Блиев подчеркивает умение А. П. Ермолова снимать напряжение в межфеодальных отношениях, что повышало влияние российских властей. Однако чем плотнее становилась блокада, тем труднее А. П. Ермолову было обеспечить ее силами тех войск, которыми он располагал. Военно-политическая блокада сопровождалась экономической, «вольные общества», позволявшие себе расхищения караванов, лишались права сообщаться с Дербентом и Кавказской линией. На начальных этапах организация военно-экономической блокады сопровождалась и широкой практикой выдачи заложников (аманатов).
В 1821 г. действия российского командования в Дагестане сводились к контролю за соблюдением блокадной системы. Вольные общества лишились возможности совершать значительные вооруженные набеги на российские города. Расширилась зона, в пределах которой горцы не имели права ни перемещаться, ни вести торговлю. В эту зону были включены
Ахалыцкий пашалык, Армянская область, Имеретия и Джаро-Белоканская область. Что касается Чечни, то, указывает М. М. Блиев, А. П. Ермолов предложил «занять р. Сунжу и по течению ее утроить крепости» [1, с. 173]. В 1820 г. А. П. Ермолов ставил две главные задачи по решению «чеченского вопроса»: добиться, чтобы способы пропитания и скота были во многом зависящими от российского командования; держать чеченцев «в опасении и боязни» [1, с. 179]. Уже в 1821 г. А. П. Ермолов контролировал положение в Чечне. М. М. Блиев осуждает А. П. Ермолова за жестокие меры, к которым тот прибегал с целью умиротворения горцев, но признает военно-экономическую блокаду необходимой для покорения Кавказа.
Рассматривая действия И. Ф. Паскевича, М. М. Блиев указывает, что попытки нового наместника восстановить систему А. П. Ермолова, дополнив ее введением административно-гражданского устройства, не дали желаемых результатов [1, с. 290].
М. М. Блиев также отмечает, что особо жесткие меры в отношении горцев, в частности, лезгин, к которым прибег И. Ф. Паскевич, привели к опустошению Кахетии, которая в дальнейшем послужила «гнездом ненависти к России» [1, с 292 — 293]. В оценке исследователя задача, поставленная Петербургом — покорение Кавказа, была достигнута И. Ф. Паскевичем лишь наполовину [1, с. 305].
Сменивший И. Ф. Паскевича генерал Е. А. Головин средствами решения этой задачи считал прокладку сети стратегических дорог, прорубку лесных просек, строительство крепостей и укомплектование их гарнизонами. Предполагалось учреждение местной администрации — власти преданных России «туземцев», открытие мусульманских школ, устройство в русских укреплениях базаров, но для достижения более эффективного контроля в Дагестане и Чечне требовались дополнительные материальные и людские подкрепления. Николай I в данной просьбе Е. А. Головину отказал [1, с. 367].
М. М. Блиев обращается и к рассмотрению проекта генерала Н. Н. Раевского, который средством покорения горцев считал торговлю, отмечая, что нападений было значительно больше на те города, где торговля не велась [1, с. 449].
На взгляд М. М. Блиева, Россия, поощряя торговлю с горцами, способствовала отходу от набегового промысла к мирным занятиям, запрещение же тор-
говли и бездумное применение ответных военных экзекуций приводили к сплочению враждебных России элементов [1, с. 452].
Еще один кавказский наместник М. С. Воронцов после «Даргинской трагедии» убедился в пагубности возвращения к ермоловскому образу действий [1, с. 484]. Прежде всего, он считал нужным окружить имамат с севера, востока и юга цепью укреплений; устроить надежные коммуникации; лесными параллелями связать линии с р. Сунжей, на берегах которой увеличить число казачьих станиц, при помощи прокладки дорог соединить все военные пункты в единую систему. М. С. Воронцов стремился и к расширению торговых связей. В дальнейшем такая тактика дала очевидные положительные плоды [1, с. 489].
Новому наместнику А. И. Барятинскому предстояло завершить усилия его предшественников. М. М. Блиев указывает, что имамат уже не пользовался популярностью, и все больше горских семей переходило на сторону российской администрации. Немного «подкорректированная» система А. П. Ермолова делала эту администрацию все более популярной среди горцев [1, с. 541 —542].
М. М. Блиев, высоко оценивая политику А. И. Барятинского, подчеркивает, что тирания Шамиля облегчила задачи наместника.
В недавно появившейся книге М. М. Блиева «Россия и горцы Большого Кавказа. На пути к цивилизации» становление русско-кавказских связей, мирное сотрудничество и военные конфликты понимаются как часть цивилизационного развития горских обществ Кавказа.
В данной монографии ученый не изменил своей точки зрения и по поводу ошибочности действий А. П. Ермолова, решившего депортировать чеченцев [2, с. 139], и относительно всей политики этого наместника на Кавказе. Менее тщательно М. М. Блиев рассмотрел план покорения горцев, представленный И. Ф. Паскевичем и генерал-майором Ф. А. Бекови-чем-Черкасским, указывая, что наместник, казалось бы, учитывал все детали, связанные с решением черкесской проблемы, но при этом авторы проекта не задумывались над таким явлением из жизни западных адыгов, как агрессия. Российское командование не сомневалось, что его ждут «блистательные победы». При попытке реализации данного плана, одобренного Петербургом, среди горских племен начались волнения. По свидетельству генерала Г. В. Розена, положение на Кавказской линии так осложнилось, что нет «возможности восстановить скоро спокойствие». Это вынудило Николая I внести изменения в план покорения горцев. По его указанию кавказское начальство должно было склонять горцев к «покорности на пути мирных убеждений и в таком только случае прибегать к силе оружия, если все другие меры остаются тщетными». Однако и эта поправка не смогла исправить положение на Кавказе [2, с. 642-645].
Обращаясь к деятельности Е.А. Головина, М. М. Блиев отмечает агрессивность его планов окончательного покорения Кавказа, в частности, ужесточение политики по отношению к «вольным обществам».
Устройство дорог в Дагестане, возведение укреплений, посылка местных воинских отрядов с целью держать местное население в повиновении, были признаны царем «неудобными к исполнению, а в некотором отношении даже вредными». Императором был затронут и вопрос об административном устройстве «вольных обществ». Он предлагал для последних,
добровольно принявших покорность России, «сохранить прежний их образ управления и начальство над ними поручать преданным туземцам, членам тех же обществ». Что касается обществ, покоренных силой оружия, то для них император считал необходимым введение военной администрации. Николай I предлагал в «вольных обществах» «не вводить ничего противного местным законам и обычаям, не требуя и не учреждая иной дани, кроме той, которая в различных обществах могла существовать до их покорения» [2, с. 355].
М. М. Блиев рассматривает также проекты, принадлежащие другим участникам Кавказской войны. Г енерал-лейтенантом П. Х. Граббе предлагалось разделить горские общества на «три главных пристав-ства: 1. Главное кумыкское приставство; 2. Главное чеченское приставство; 3. Главное лезгинское приставство». Все они подчинялись начальнику левого фланга Кавказской линии. В виде подотделов главные приставства разделялись на частные. Е. А. Головин внес в этот проект изменения. В частности, он ликвидировал «Главное чеченское приставство», «растворив» его между кумыкским и лезгинским пристав-ствами; в Чечне сохранялись только частные приставства. Главные приставства возглавлялись российскими военными чиновниками. Данный план был обречен, так как горцы не хотели принимать несвойственные их укладу жизни правила. Последней каплей послужил закон о введении ежегодной дани на оружие среди чеченцев; за нежелание его соблюдать данный закон два из чеченских селения «были сравнены с землей». Об этом стало известно Николаю I, и генерал был отозван с Кавказа [2. с. 365 — 367].
Особое место М. М. Блиев уделяет торговле, приводя, к примеру, предложения контрадмирала Л. М. Серебрякова о том, что в период засухи и неурожая следует отпускать горцам муку и сало в обмен на заключение мира. Данное предложение возмутило генерала Н. Н. Раевского, который предлагал именно в этот нелегкий для горцев период снизить цены на товар повышенного спроса, дабы таким поступком привлечь на сторону России горские племена. В дальнейшем Петербург одобрил предложение Н. Н. Раевского, что помогло уменьшить неприязнь горцев к России [2, с. 676 — 680].
М. М. Блиев пишет, что, по мысли А. И. Барятинского, следовало открыть горцам максимальный торговый контроль, вплоть до торговли рабами, но под запретом провоза оружия и боеприпасов. В проекте Г. И. Филипсона черкесам разрешались выдача бесплатных заграничных паспортов и провоз товаров без таможенного досмотра. Торговым судам производилась выдача письменных «дозволений», без взимания пошлин. Д. А. Милютин, разработавший проект вместе с А. И. Барятинским, предлагал создать из переселенцев казачий кордон, а «выходцев из Кавказских гор» переселить на Дон. К данному проекту прилагалась «записка», в которой говорилось о том, что на одного казака приходилось только 30 десятин. В дальнейшем такое положение привело к развитию у казаков скотоводства в ущерб земледельческой отрасли экономики. Посредствам переселения русские власти собирались установить новое «разделение очередей для наряду на службу», а водворением казаков на передовых линиях правого фланга добиться прочного утверждения российской власти на Северо-Западном Кавказе. Разместить будущих переселенцев предлагалось «в пространстве между Адагу-мом, Кубанью и Черным морем» и, с другой стороны, между «рекою Белою и верховьем Кубани». А. И. Ба-
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №3 (88) 2010 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №3 (88) 2010
рятинский видел в донском казачестве источник пополнения казачьих полков правого фланга. Для горцев предусматривалось создание «особых колоний». Д. А. Милютин в отличие от А. И. Барятинского предложил производить «покорение одним из способов — или покорение местных жителей с оставлением их на землях, или отнятием у жителей земель и водворением на них победителей». По мысли наместника, в покорении Кавказа усматриваются оба способа. Первый из них применялся к племенам и обществам, управляемым наследственными властями, а второй — к племенам, не имеющих властей. У Д. А. Милютина речь в основном шла не о единовременной депортации, а о постепенном военном давлении на черкесов до тех пор, пока они сами не переселятся в Россию [2, с. 759 — 764]. Начальник штаба 1-й Армии П. Е. Коцебу разделял идеи А. И. Барятинского в проекте, где ставится вопрос об усилении на Северном Кавказе казачьего сословия, при этом он подверг критике мнение Д. А. Милютина, поясняя, что меры в отношении черкесов привели бы к новым волнениям. П. Е. Коцебу отвергал переселение горцев в Россию. Александр II принял даже решение создать Особый комитет для решения данного вопроса. Членами комитета были назначены генералы Н. Н. Муравьев, П. Е. Коцебу и Н. И. Вольф. Н. Н. Муравьев рассматривал в основном технические стороны, связанные с переселением из русских губерний на Кавказ. Н. И. Вольф резко отверг предложение Д. А. Милютина как направленное на истребление горцев. Члены комитета ссылались и на финансовые затруднения, не позволявшие России реализовать проект [2, с. 765 — 766].
В ответ А. И. Барятинский сузил не только территориальный масштаб «колонизации», но и вопрос о горных черкесах. Было решено и переселять на Дон пленных либо по собственному желанию оставляющих родные края жителей, устанавливались таможни, куда должны были следовать все суда. Главной задачей ставилось укрепление Кавказской и Лабин-ской линией за счет переселения русского населения за Кубань и создание казачьих станиц. Создав в относительно доступных местах кордонно-линейную полосу, А. И. Барятинский отсекал горных черкесов от равнинных. Создавались милицейские управления в покоренных племенах. Постепенно «выводился» «суд по шариату» [2, с. 768 — 771].
В 1863 г. российское командование принялось за переселение черкесов, предлагая им либо Кубань, либо Турцию. Основная масса черкесского населения
устремилась в Турцию, заключает М. М. Блиев [2, с. 794].
В статье «Кто вы: друзья наши или враги?» он также отвел место проектам «покорения Кавказа». Ученый указывает на трудности, связанные с реализацией проектов при помощи англо-турецких эмиссаров, отмечая, что российские укрепления создавали англо-турецким судам лишь неудобства. Как и ранее, М. М. Блиев замечает, что русское правительство, продавая товары в ущерб себе, помогло горцам справиться с голодом в 1841, 1845 и 1846 гг., и в дальнейшем это привело к ряду мирных договоров с абадзехами и черкесами [3].
В книге «Южная Осетия в коллизиях российско-грузинских отношений» М. М. Блиев указывает, что И. Ф. Паскевич предлагал карательными мерами овладеть левыми и правыми флангами Большого Кавказа, но первые же действия в Дагестане заставили командование действовать подобными методами и в отношении к Осетии [4, с. 117— 120].
В рассмотренных работах М. М. Блиева весьма подробно рассматриваются проекты, возникшие как в Петербурге, так и подготовленные российской администрацией на Кавказе. При этом историк не только указывает на предложения, которые имели отрицательные последствия, но и выделяет положительные, приведшие к взаимопониманию с горцами.
Библиографический список
1. Блиев, М. М. Кавказская война [Текст] / Блиев, М. М., Дегоев, В. В. — М. : Росет, 1994. — 592 с.
2. Блиев, М. М. Россия и горцы Большого Кавказа на пути к цивилизации [Текст] / Блиев, М. М. ; под общ. ред. члена-корресп. РАН Ю. А. Жданова и проф. Н. С. Киняпиной. — М. : Мысль, 2004. - 877 с. - КВК 5-244-01004-2.
3. Кто вы: друзья наши или враги? [Текст] : истор. журн. // Родина. - 2006. - №5 . - С. 47-53.
4. Блиев, М. М. Южная Осетия в коллизиях российско-грузинских Отношений [Текст] / / М. М. Блиев ; Кавказский ин-т демократии ; под. ред. С. Захарова - М. : Европа, 2006. - 472 с. -КВК 5-9739-0035-5.
РАГУЗОВ Александр Васильевич, аспирант кафедры история России.
Адрес для переписки: e-mail: RAV.83@inbox.ru
Статья поступила в редакцию 08.10.2009 г.
© А. В. Рагузов
Книжная полка
Главный банк России в Томске 1865-2010: исторические очерки / Л. А. Арых, В. Д. Баландина, Л. А. Васильева, Е. В. Густап, Л. В. Зарембо, Т. В. Климецкая, Е. А. Коваль, Л. Н. Малевич, Л. С. Неверова, Н. М. Ощепкова, В. В. Панова, Д. И. Петин, И. М. Райская, Л. Г. Солодкова. — Томск: Изд-во Томского политехнического университета, 2010 — 332 с. : ил., фото. — ISBN 978-5-98298-652-8
Издание посвящено образованию и развитию Государственного Банка на территории Томской области. Исторические очерки охватывают дореволюционный период истории банковско-кредитной системы Томской губернии и Томского отделения Г осбанка. Третья часть книги посвящена основным событиям в деятельности Главного управления Банка России по Томской области и составлена на основе информационных материалов его структурных подразделений.
Книга адресована сотрудникам Главного управления, территориальных учреждений Банка России, кредитных организаций, а также всем интересующимся историей развития банковского дела в Томской области. Выпуск книги посвящен 150-летию Банка России.
