CC BY
108
я
ЛОКАЛЬНЫЙ УРОВЕНЬ ФАКТОРОВ НЕОАНГИОГЕНЕЗА В ДИНАМИКЕ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОГО МЕТАСТАТИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА В ПЕЧЕНИ
Франциянц Е. М., Каплиева И. В., Трепитаки Л. К., Погорелова Ю. А., Горина И. И.
ФГБУ «Ростовский научно-исследовательский онкологический институт» Минздрава России.
LOCAL LEVEL OF NEOANGIOGENESIS FACTORS IN DYNAMICS OF EXPERIMENTAL METASTATIC PROCESS IN LIVER
Frantsiyants E. M., Kaplieva I. V., Trepitaki L. K., PogorelovaYu. A., Gorina I. I.
Rostov Scientific Research Institute of Oncology
Каплиева Ирина Викторовна Kaplieva Irina V. E-mail:
Франциянц Е. М., руководитель лаборатории изучения патогенеза злокачественных опухолей. ФГБУ «Ростовский научно-исследовательский онкологический институт» Минздрава России, докт. биол. наук, профессор. Каплиева И. В., старший научный сотрудник лаборатории изучения патогенеза злокачественных опухолей. ФГБУ «Ростовский научно-исследовательский онкологический институт» Минздрава России, канд.мед.наук. Трепитаки Л. К. научный сотрудник ФГБУ «Ростовский научно-исследовательский онкологический институт» Минздрава России Погорелова Ю. А, научный сотрудник лаборатории изучения патогенеза злокачественных опухолей. ФГБУ «Ростовский научно-исследовательский онкологический институт» Минздрава России, канд. биол. наук.
Горина И. И. врач-онколог консультативно-диагностического отделения ФГБУ «Ростовский научно-исследовательский онкологический институт» Минздрава России.
Frantsiyants E. M. Head of the Laboratory, Laboratory studies of the pathogenesis of malignant tumors. Rostov Scientific Research Institute of Oncology, Professor, Doctor of Biology sciences.
Kaplieva I. V. Senior Researcher, Laboratory studies of the pathogenesis of malignant tumors. Rostov Scientific Research Institute of Oncology, Candidate of Medical sciences.
Trepitaki L. K. Researcher studies of the pathogenesis of malignant tumors. Rostov Scientific Research Institute of Oncology. Pogorelova Yu. A. Researcher, Laboratory studies of the pathogenesis of malignant tumors. Rostov Scientific Research Institute of Oncology, Candidate of Biology sciences.
Gorina 1.1. Oncologist of the Consultative and Diagnostic department studies of the pathogenesis of malignant tumors. Rostov Scientific Research Institute of Oncology.
Резюме
Цель — изучить динамику содержание УЕОБ-А, УЕОБ-К^ БОБ и ЕОБ-Б^в тканях селезенки и печени у крыс на разных этапах метастатического поражения печени.
Материалы и методы. У самцов крыс была воссоздана разработанная нами модель метастатического поражения печени. В гомогенатах ткани печени, селезенки и опухоли методом ИФА исследовано содержание ростовых факторов через 1, 2 и 5 недель канцерогенеза.
Результаты. Установлено постепенно нарастающее увеличение концентраций УЕОБ-А в печени с 1 по 5 неделю метастазирования; рост концентрации УЕОБ-Б1 — через 2 недели от начала канцерогенеза с некоторым снижением его уровня — через 5 недель, и увеличение содержания всех компонентов системы ЕОБ/ЕОБ-Б1 через 2 недели канцерогенеза.
Заключение. Патогенетическими моментами метастазирования в печень являются: изменение уровней УЕОБ-А/УЕОБ-Б1, свидетельствующее о прогрессивном развитии процесса неоангиогенеза, и увеличение уровней ЕОБ/ЕОБ-Б1, отвечающих за процессы метастазирования.
Ключевые слова: УЕОБ-А, УЕОБ-Б1, ЕОБ, ЕОБ-Б1, ИФА, экспериментальные метастазы, крысы. Экспериментальная и клиническая гастроэнтерология 2014; 112 (12):56-60
Summary
The aim — to study the dynamics content of VEGF-A, VEGF-Rj, EGF and EGF-Rj in liver and spleen tissues from rats at different stages of liver metastases.
Materials and Methods. We have designed a model of liver metastases in male rats. The content of growth factors was examined by ELISA at 1, 2 and 5 weeks of carcinogenesis in tissue of liver and tumors of spleen.
Results. The content of growth factors increased in liver tissue at different stages of metastasis. The concentration of VEGF-A increased gradually from the 1st to 5th week carcinogenesis. The concentration of VEGF-R1 increased after 2 weeks and decreased slightly after 5 weeks of carcinogenesis. The level of all components of EGF/EGF-R1 increased after 2 weeks of carcinogenesis.
Conclusion. The following pathogenetic aspects of liver metastasis were defined: change in levels of VEGF-A/VEGF-R1, indicating the progressive development of the process of neoangiogenesis, and increased levels of EGF/EGF-R1, responsible for metastasis processes.
Keywords: VEGF-A, VEGF-R1, EGF, EGF-R1, ELISA, experimental liver metastases, rats. Eksperimental'naya i Klinicheskaya Gastroenterologiya 2014; 112 (12):56-60
Введение
Изучение механизмов опухолевой трансформации клеток — одна из важнейших задач молекулярной медицины. Понимание процессов, лежащих в основе превращения нормальной клетки в опухолевую, является основой поиска новых методов противораковой терапии. Особое значение имеют случаи, когда раковая клетка при трансформации приобретает особенности, позволяющие селективно индуцировать ее гибель [1, 2, 3] .
К настоящему моменту накоплено множество данных, подтверждающих участие факторов роста, в частности VEGF-А и EGF, ответственных за митогенную активность клеток, в развитии и про-грессировании злокачественных новообразований. Зарубежными исследователями обнаружены функционально значимые полиморфизм С-405С в гене VEGF [4] и полиморфизм А-6Ю в гене EGF [5]. EGF индуцирует протоонкогены с-&8 и с-тус. Биологические эффекты иммунореактивного EGF близки к таковым TGF-a. Однако эффективность действия
Материал и методы исследования
Эксперименты поставлены на 34 белых беспородных крысах-самцах весом 220-300 грамм. Работу с животными проводили в соответствии с правилами «Европейской конвенции о защите животных, используемых в экспериментах» (Директива 86/609/ЕЕС). В качестве опухолевой модели был использован штамм саркомы 45 (С-45), полученный в лаборатории комбинированной терапии опухолей Института экспериментальной диагностики и терапии РОНЦ им. Н. Н. Блохина РАМН.
Модель экспериментального метастазирова-ния в печень воспроизводили следующим образом. Предварительно крысам, находящимся под эфирным наркозом, под кожу живота выводили селезенку. Через 3-4 недели после заживления операционной раны интралиенально производили
EGF на 50% выше, чем TGF-a [6]. Рецептор для EGF (EGF-R) является генным продуктом протоонкогена с-егЬ-В [6]. EGF-R связывается с членами семейства EGF-лиганда: EGF, ТGF- р1 и др. EGF-R может функционировать как онкогенный белок и играть важную роль в опухолевой трансформации клеток [1]. Исследования показали, что EGF-R — опосредованный клеточный рост увеличивается при многих солидных опухолях, включая немелкоклеточный рак легкого, рак предстательной и молочной желез, желудка, а также опухоли головы и шеи [6, 7]. При развитии метастазов большого количества злокачественных новообразований, особенно эпителиального происхождения, отмечается нарушение в структуре, экспрессии и передаче сигналов EGF-R [3].
Исходя из выше сказанного, целью настоящего исследования явилось изучение некоторых ростовых факторов в тканях селезенки и печени у крыс при воспроизведении метастатического поражения печени.
пассаж 0.1 мл взвеси клеток С-45 в физиологическом растворе в разведении 1х106. Через 17-21 день после введения взвеси С-45 регистрировали рост опухоли в селезенке, через 45 дней — желтушное окрашивание кожных покровов и слизистых оболочек, повышение уровня билирубина в крови. После вскрытия крыс (через 50-55 суток) в печени визуализировался, как правило, 1-2 фокусный рост опухоли средним размером 20.5 см3. Полученные метастазы злокачественной опухоли печени являлись морфологически подтвержденной круглокле-точной саркомой, воспроизводились в 95% случаев, росли и приводили к гибели животных.
В плане исследования содержания факторов роста в тканях нас интересовали сроки, предшествующие появлению первичного опухолевого
узла в селезенке и метастазов в печени. Зная, что уже через 2.5-3 недели после введения клеток С-45 в селезенку, в ней визуализировалась опухоль, были выбраны следующие сроки исследования: через 1 и 2 недели после введения взвеси С-45 в селезенку (ранние сроки, предшествующие «выходу» опухоли в селезенке) и через 5 недель — срок предположительного визуального появления метастазов в печени. В результате, экспериментальные животные были разделены на следующие группы.
1 группу — контроль 1 (К1) составили интакт-ные самцы (7 шт). 2 группу — контроль 2 (К2) составили крысы с выведенной под кожу селезенкой, не ранее чем через 3-4 недели после оперативного вмешательства (7 шт). 3 группу — основная группа
1 (МТС 1) составили крысы через 1 неделю после введения взвеси С-45 в селезенку (7 шт). 4 группу — основная группа 2 (МТС 2) составили крысы через
2 недели после введения взвеси С-45 в селезенку (6 шт). 5 группу — основная группа 3 (МТС 5) составили крысы через 5 недель после введения взвеси С-45 в селезенку (7 шт).
Результаты исследования
1. Выведение селезенки под кожу (К2). Как видно из таблицы 1, в селезенке у крыс через 3-4 недели после её подкожного выведения увеличивались уровни VEGF-А и EGF соответственно в 2.5 и 1.6 раза, отмечался рост коэффициента VEGF-А/
2. Метастазы печени
2.1. МТС 1. Через 1 неделю после введения в селезенку опухолевой взвеси С-45, в ней происходило снижение уровней VEGF-А и VEGF-R1соответственно в 2.3 и 3.4 раза относительно контролей. В тоже время коэффициент VEGF-A/VEGF-Rj возрастал и становился в 1.6 раза больше, чем у крыс с подкожно выведенной селезенкой. По сравнению с К2 в 4.4 раза увеличивалось содержание EGF и в 6,2 раза -значение коэффициента EGF/EGF-R (Табл. 1). В печени у крыс из группы МТС1 в 1.7 раза возрастала концентрация VEGF-А (Табл. 2). VEGF-Rj восстанавливался до интактных величин. Содержание EGF и коэффициент EGF/EGF-R снижались более чем в 2 раза, но не достигали цифр интактных животных (Табл. 2).
2.2. МТС 2. Через 2 недели от начала канцерогенеза в селезенке уровни VEGF-А и VEGF-Rj достоверно увеличивались относительно предыдущего срока наблюдения соответственно в 2.2 и 28.8 раза (Табл. 1). Причем, VEGF-А достигал величины крыс с подкожно выведенной селезенкой, а VEGF-R1значи-тельно превышал значения обоих контролей. В результате коэффициент VEGF-А/ VEGF-Rj становился в 3.8 раза ниже, чем у интактных животных. Содержание EGF-R уменьшалось в 1.7 раза (Табл. 1). В печени в этот период метастазирования в 3.4 раза возрастала концентрация VEGF-R1 (Табл. 2).
Животных умерщвляли путем декапитации на гильотине. Извлекали печень и селезенку (визуально: без опухоли 1-2 неделя после перевивки; с опухолью в селезенке — 5 неделя); 100 мг ткани промывали 1хфосфатно-солевым буфером (PBS), гомогенизировали в lxPBS и оставляли на ночь при -20 °C. В дальнейшем для полного разрушения клеточных мембран проводили два цикла замораживания-оттаивания. Полученную суспензию центрифугировали 5 минут при 5000 g (2-8 °C). Перед исследованием образцы размораживали и ещё раз центрифугировали. Определение факторов роста проводили методом ИФА с применением стандартных тест-систем: VEGF-А и VEGF-Rj («BenderMedSystems»), EGF («BioSource Europe S. A.»), EGF-R («R&D systems»).
Статистическую обработку полученных результатов осуществляли при помощи параметрического критерия Стьюдента на персональном компьютере посредством программы STATISTICA 6.0 и непараметрического критерия Вилкоксонна-Манна-Уит-ни. Достоверными считали различия между двумя выборками при р<0,05.
VEGF-R1 более чем в 2 раза. В печени у крыс этой группы возрастали уровни: VEGF-R1 и EGF соответственно в 3.1 и 4.7 раза. В результате расчетные коэффициенты росли: VEGF-А/VEGF-R1 — в 2.5 раза и EGF/EGF-R — в 4.4 раза (Табл. 2).
Коэффициент VEGF-А/VEGF-R1 достигал величины крыс с подкожно выведенной селезенкой. Возрастали значения EGF, EGF-R и EGF/EGF-R относительно крыс из предыдущего срока наблюдения соответственно в 1.9, 1.4 и 1.3 раза (Табл. 2) .
2.3. МТС 5. Через 5 недель канцерогенеза в селезенке визуализировался опухолевый узел. Ткань селезенки была представлена небольшими участками, располагающимися вокруг опухоли — перифокальная зона. Как в самой опухоли селезенки, так и в её перифокальной зоне регистрировалось резкое увеличение концентрации VEGF-А и снижение уровня VEGF-R1относительно крыс из предыдущего срока наблюдения VEGF-А соответственно — в 2.3 и в 12.3 раза; VEGF-R1 — в 1.7 и в 3.6 раза (Табл. 1). В результате коэффициент VEGF-А/VEGF-R1 в опухолевом узле — снижался, а в перифокальной зоне — увеличивался. Резко уменьшались до интактных значений содержание EGF и коэффициент EGF/EGF-R как в опухолевой, так и в перифокальной ткани (Табл. 1). Через 5 недель от момента воссоздания метастатического процесса в печени опухолевые узлы не визуализировались, но макроскопически печень представляла собой неоднородно окрашенный орган с чередованием темных и светлых участков. При анализе ткани было установлено, что в печени
ростовые VEGF VEGF-А EGF EGF.
^^факторы группы крыс A (пг) R, (нг) VEGF-R, (пг) R (нг) EGF-R
интактные крысы 160.0 ± 18.6 1.7 ± 0.2 94.1 ± 6.5 32.9 ± 5.2 7.4 ± 1.0 4.4 ± 0.3
крысы с подкожно выведенной селезенкой 397.7 ± 83.8 *t 1.9 ± 1.2 209.3 ± 18.1 *t 51.2 ± 2.0 *t 9.5 ± 1.8 5.4 ± 0.3
s через 1 неделю канцерогенеза 166.1 ± 50.5 0.5± 0.3 332.2 ± 29.8 *t +t 224.8 ± 49.9 *t +t 6.7 ± 0.5 33.6 ± 2.7 *t +t
г с О н о через 2 недели канцерогенеза 360.4 ± 99.7 14.4 ± 5.6 25.0 ± 1.9 272.7 ± 104.1 5.5 ± 0.3 49.5 ± 5.2 *t +t
J rt К т § а я Й =о О перифокаль-ная зона 4440.2 ± 1594.0 4.0 ± 0.5 *t 1t 4 1110.1 ± 98.5 29.8 ± 4.7 4 ^ 4 7.0 ± 1.0 4.3 ± 0.28
Ш о, со а tu СТ С Я г м
¡ы к опухоль 826.0 ± 106.6 2f 3^ 8.6 ± 2.9 96.0 ± 8.5 4 4 ^ 4 19.9 ± 3.4 4 4 4 8.0 ± 0.7 2.5 ± 0.5 1 4
Таблица 1
Динамика некоторых факторов роста в ткани селезенки крыс самцов при развитии метастазов печени (на 1 г ткани)
Примечание:
^-достоверное отличие от интактных крыс, + — достоверное отличие от крыс с подкожно выведенной селезенкой, 1 — достоверное отличие от крыс с метастазами в печени через 1 неделю канцерогенеза, 2 — достоверное отличие от крыс с метастазами в печени через 2 недели канцерогене-за,3 — достоверное отличие опухоли от перифокальной зоны через 5 недель.
ростовые ^^Факторы группы крыс VEGF VEGF-А EGF EGF.
A (пг) R, (нг) VEGF-R (пг) R (нг) EGF-R
интактные крысы 918.8 ± 91.7 19.7 ± 1.6 21.4 ± 1.9 213.8 ± 20.8 13.7 ± 0.9 15.1 ± 1.0
крысы с подкожно выведенной селезенкой 1293.7 ± 613.8 60.5 ± 14.6 *t 54.1± 4.5 *t 996.7± 160.6 *t 15.0 ± 1.0 66.6 ± 5.8 *t
ин через 1 неделю кан- еч церогенеза че 2224.8 ± 285.1 *t 27.4 ± 3.2 81.2 ± 6.4 *t +t 391.5 ± 61.6 *t 4 13.5 ± 1.3 33.9 ± 1.5 *t 4
п и т Е-ч через 2 недели кан-^ церогенеза 5086.0 ±1326.4 *t 92.5 ± 6.9 52.9 ± 4.3 *t 1 753.2 ± 33.4 18.7 ± 1.7 43.1 ± 2.1 *t 4 *t
ы с ы через5 недель кан-к церогенеза 3956.3 ± 223.9 57.9 ± 5.5 60.9 ± 3.3 *t 1 870.3 ± 99.4 20.9 ± 1.2 40.5 ± 2.8 *t 4
Таблица 2
Динамика некоторых факторов роста в ткани печени крыс самцов при развитии метастазов печени (на 1 г ткани)
Примечание:
* — достоверное отличие от интактных крыс, + — достоверное отличие от крыс с подкожно выведенной селезенкой, 1 — достоверное отличие от крыс с метастазами в печени через 1 неделю канцерогенеза, 2 — достоверное отличие от крыс с метастазами в печени через 2 недели канцерогенеза.
сохранялись высокие уровни VEGF-А, EGF, EGF-R и большие значения коэффициентов VEGF-А/VEGF-R1 и EGF/EGF-R, как и на 2 неделе метастазирования (Табл. 2). Причем, содержание VEGF-А было достоверно
больше, чем у крыс с подкожно выведенной селезенкой и у крыс из группы МТС1 соответственно в 3.0 и 1.8 раз. VEGF-R1снижался в 1.6 раза относительно МТС2, но оставался выше контролей (Табл. 2).
Обсуждение полученных результатов
Несмотря на то, что выведение селезенки под
кожу приводило к увеличению концентрации как VEGF-А в ней, так и VEGF-R1в печени, баланс в системе VEGF-А/VEGF-R1 в обоих органах был однотипным с преобладанием VEGF-А. Одной из причин роста уровня VEGF-А в селезенке могло явиться увеличение содержания тромбоцитов в ней, вследствие образования микротравм при перемещении органа под кожу. Известно, что тромбоциты высвобождают VEGF-А при своей агрегации [1]. Следовательно, в селезенке и печени создавались благоприятные условия для роста новых кровеносных сосудов.
При воспроизведении метастатического процесса в печени система VEGF-А/VEGF-R1претер-певала существенные изменения, как в селезенке, так и в печени. Через 1 неделю после введения в селезёнку взвеси клеток С-45 в обоих органах наблюдалось превалирование уровня VEGF-А — мощнейшего фактора, стимулирующего неоангио-генез. Причем, в селезенке отмечалось уменьшение
концентрации как VEGF-А, так и VEGF-R1, причиной чего мог стать низкий уровень андрогенов в организме [8]. В печени увеличение VEGF-А было абсолютным. Через 2 недели от начала канцерогенеза и в селезенке и в печени концентрации VEGF-А и VEGF-R1росли, а коэффициенты, характеризующие их соотношение, становились меньше. Таким образом, полученные данные свидетельствовали о преобладании процессов торможения неоангиогенеза в обоих органах на этом этапе опухолевого развития. Через 5 недель от начала канцерогенеза и в печени и в селезенке продолжалось увеличение VEGF-А и отмечалось снижение VEGF-R1. Причем, в перифокальной зоне опухоли селезенки амплитуда описанных изменений была больше, чем в самом опухолевом узле. Источником VEGF-А для опухолевых клеток могли быть не только сами злокачественные клетки или гепатоциты, но и тромбоциты. Известна корреляция высокого уровня VEGF-А с повышенным содержанием тромбоцитов в сыворотке крови у онкологических больных
с плохим прогнозом. Опухоли могут секретировать цитокины и факторы роста, которые стимулируют продукцию мегакариоцитов в костном мозге и повышают содержание тромбоцитов. Это, в свою очередь, может приводить к другому, непрямому усилению доставки VEGF-А к опухоли [1] .
При воспроизведении модели метастатического поражения печени система EGF/EGF-R в селезенке и печени изменялась по-разному. Так, в селезенке через 1 и 2 недели от начала канцерогенеза уровень EGF преобладал над EGF-R. Через 1 неделю этот сдвиг был обусловлен ростом фактора EGF, через 2 недели — снижением концентрации его рецептора. Появление опухолевого узла в селезенке сопровождалось изменением баланса в системе в сторону преобладания EGF-R за счет как снижения уровня EGF, так и увеличения содержания EGF-R в самой опухоли. В печени, напротив, через 1 неделю от начала канцерогенеза происходило некоторое снижение выросших, после подкожного выведения селезенки, уровня EGF и коэффициента EGF/EGF-R. Через 2-5 недели отмечался повторный подъем EGF, который сочетался и с ростом EGF-R. Однако и в этом случае коэффициент EGF/EGF-R вновь увеличивался. EGF/EGF-R взаимодействие — функционально важный аутокринный путь, который является промотором развития опухоли. Повышенная экспрессия EGF усиливает инвазию и метастази-рование опухоли, запуская целый каскад внутриклеточных процессов, инициирующих клеточную пролиферацию и ряд других биологических эффектов, ответственных за опухолевую прогрессию: адгезию и инвазию трансформированных клеток, включение апоптотических механизмов [9]. EGF может также индуцировать процессы опухолевого ангиогенеза за счет гиперэкспрессии VEGF [10],
Литература
1. Молдогазиева Н. Т., Терентьев А. А. Альфа-фетопро-теин и факторы роста. Структурно-функциональные взаимоотношения и аналогии. Успехи биол. химии.— 2006.— Т. 46.— С. 99-148.
2. Hellawell G. O., Brewster S. F. Growth factors and their receptors in prostate cancer. JU.— 2002.— Vol.89.— № 3.— рр. 230-240.
3. Пайк Ч., Енсен А., Педерсен М., Карлссон Р. и соавт. Композиции рекомбинантных антител против рецептора эпидермального фактора роста, патент РФ № 2488596.— 2013.
4. Watson C. J. Identification of polymorphism within the vascular endothelial growth factor (VEGF) gene: correlation with variation in VEGF protein production. Cytokine.— 2000.— № 12.— рр. 1232-1235.
5. Shahbazi M. Association between functional polymorphism in EGF gene and malignant melanoma. Lancet.— 2002.— Vol. 359. — рр. 397-401.
6. Карсельер А., Росель Э., Гомес А., Адан Х., Пьюлатс Х. Антиидиотипические антитела, которые индуцируют иммунный ответ против
прогрессивный рост которого как в печени, так и в селезенке, мы отмечали с 1 по 5 неделю воссоздания метастатического процесса в печени. EGF является перспективным маркером биологического поведения опухоли, позволяющим диагностировать ранние стадии возникновения патологического процесса [11]. Сдвиг системы EGF/EGF-R в сторону преобладания последнего в первичном опухолевом узле, расположенном в селезенке, и его перифокальной зоне через 5 недель от начала канцерогенеза, а также увеличение содержания EGF-R в печени — через 2-5 недель метастатического роста, свидетельствовал о высокой инвазивной способности опухолевых клеток и метастатических очагов, так как установлено, что чрезмерная экспрессия EGF-R коррелирует с повышенной инвазивной способностью опухоли и имеет плохое прогностическое значение [6]. Кроме того, известно, что избыточная активация этого рецептора на поверхности раковых клеток ассоциирована с поздними стадиями заболевания, развитием метастатического фенотипа и плохим прогнозом у пациентов, страдающих раком [3].
Таким образом, патогенетическими моментами метастазирования злокачественной опухоли в печень являлись:
1. Постепенно нарастающее увеличение концентрации VEGF-А в печени с 1 по 5 недели ме-тастазирования и увеличение концентрации VEGF-Rj — через 2 недели канцерогенеза с некоторым снижением его уровня — через 5 недель, свидетельствующее о прогрессировании процесса неоангиогенеза;
2. Увеличение уровня всех компонентов системы EGF/EGF-Rj в печени, отвечающих за процессы метастазирования, через 2 недели канцерогенеза.
рецептора эпидермального фактора роста, патент РФ № 2172636.— 2001.
7. Hackel Р. O. Epidermal growth factor receptors: critical mediators of multiple receptor pathways. Curr. Opin. Cell Biol.— 1999.— Vol. 11.— № 2.— рр. 184-189.
8. Laura E. Selective ablation of immature blood vessels in established human tumors follows vascular endothelial growth factor withdrawal. J. Clin. Invest.— 1999. — Vol. 103. — № 2. — рр. 159-165.
9. Bridges A. J. The rationale and strategy used to develop a series of highly potent, irreversible, inhibitors of the epidermal growth factor receptor family of tyrosine kinases. Curr. Med. Chem.— 1999.— № 6.— рр. 825-843.
10. Ferrara N., Gerber H. P., Le Couter J. The biology of VEGF and its receptors. Nat. Med.— 2003. — № 9. — рр. 669-676.
11. Карпенко Т. А., Бураковский А. И., Ястребова А.А, Тишкевич М. Н. Разработка количественного имму-нохимического подхода для определения эпидермального фактора роста. Сиб. онкол. журн.— 2014.— Приложение 1.— С. 59-60.
