CC BY
74
ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПОРТРЕТ В СТАРОФРАНЦУЗСКОМ ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ
CHARACTER SRETCH IN OLD FRENCH LITERARY TEXT
Т.Г. Игнатьева T.G. Ignateva
Эстетический канон, жанр, старофранцузский текст, интродуктивная номинация, литературный портрет. В статье речь идёт о специфических особенностях старофранцузского текста. Анализируются лингвистическая ситуация раннего Средневековья, понятие жанрового канона. Рассматриваются интродуктивные номинации главных персонажей куртуазного романа.
Esthetic canon, genre, Old French text, introductive nomination, character sketch.
The article focuses on the specific peculiarities of the Old French text. The linguistic situation of the Early Middle Ages and the notion of genre canon are analyzed. The introductive nominations of courtesy novels main characters are studied.
Старофранцузский текст мы рассматриваем как текстотип эпохи, то есть письменный литературно-художественный текст как образец речетворчества данной исторической эпохи, воссоздающий в языковой форме архитепиче-ские концепты социального бытия человека. Старофранцузский текст имеет характерологическую специфику, отличающую его от текстов других эпох, следующих за эпохой Средневековья, в более поздней временной перспективе. Одной из характерологических особенностей старофранцузского текста является его ярко выраженная жанровая обусловленность. Специфика литературной ситуации ХНХШ веков состоит в том, что художественные тексты на раннем этапе становления литературы в разных языках имеют общую черту, которую можно определить как жанровая прикре-пленность текста, на что неоднократно указывают такие учёные, как Б.Н. Путилов , А.Д. Михайлов, В.П. Григорьев, С.С. Аверинцев, В.Б. Бурбело и др. В связи с этим нельзя обойти молчанием понятие эстетического канона, который является главным жанровообразующим фактором и эстетическим основанием всей художественной литературы периода. При отсутствии языковой нормы эстетический канон выражал нормирующую тенденцию в языке и осуществлял единообразие языка для всех литературных памятников.
По определению Н.Н. Семенюк, эстетический канон существует для носителей литературы как
некая культурная реальность, представленная в эстетически значимых текстах, а также отчасти фиксируемая в поэтиках, риториках, литературных манифестах. Имплицитно канон всегда существует и в сознании современников - авторов, а иногда и читателей, т. е. непосредственных участников литературного процесса. Понятие канона исторически обусловлено и связано с тем или иным из литературных направлений. Это всегда свод правил построения литературного произведения, закрепленный традицией и особенно важный для древних и средних периодов развития общества и искусства [Семенюк, 2006, с. 9]. В эпоху рефлективного традиоционализма (термин С.С. Аверинцева) канон и его жанровые модели являлись неотъем-лимой частью литературного творчества. Авторы писали свои произведения с оглядкой на канон, и каждый состязался с другим в том, чтобы наилучшим образом представить в своём творении важные его черты, основной из которых являлась длительная стабильность, т. е. традиция. Прежде всего речь идёт о жанровой традиции. Говоря о функциональной стороне жанра в изучаемый период, мы выделяем функцию жанра как знака литературной традиции.
На раннем этапе развития литературного языка «громадная устойчивость жанра» имеет особую функциональную значимость. Как указывает Д.С. Лихачёв, жанры, традиционные формы и правила литературного этикета выполняют
в литературе роль неких матриц, облегчающих появление новых произведений. Поэтому в средневековой литературе количество рождения новых произведений преобладает над способностью создавать новое способное качество. Новые произведения легко создаются на основе старых, и эти новые произведения как бы неотделимы полностью от старых, находятся с ними в некотором симбиозе [Лихачёв, 1989, с. 69]. Вместе с тем понятие канона включало в себя элемент диалектики. Автор не только следовал каноническим образцам, но и получал широкие возможности для их варьирования. Специфическая черта средневековой литературы - осознание и декларирование способов вариации традиционных элементов в процессе создания нового произведения (Куде-лин, 2006 [цит. по: Семенюк, 2006, с. 21]). Свобода варьирования каноническими приёмами объясняет такую особенность средневековой литературы, как постоянное смешение жанров. Имеет место своеобразная «жанровая мутация текстов». Таким образом, наблюдаются, с одной стороны, обязательная жанровая канонизирован-ность старофранцузского текста при его создании, его отмеченность литературной традицией, а с другой - поливалентность жанров. Их способность соединяться, сливаться с другими - явление, которое французские медьевисты обозначают словом 1а mouvance (подвижность, переменчивость, неустойчивость). В данном случае, говоря словами В.И. Карасика, имело место креативное общение. Креативность логически предполагает наличие некоторого стандарта, по отношению к которому нечто можно квалифицировать как новое и необычное. Для креативного общения характерна прежде всего небытовая тематика речи. Прототипическими видами такого общения являются художественная, философская, научная коммуникация. Креативные тексты открыты для подключения к ним как в момент разговора, так и после [Карасик, 2010, с. 9-14]. Высказанное В.И. Карасиком положение можно с полным основанием отнести и к ситуации литературной коммуникации в диахронической перспективе.
Исходя из общепринятого методологического принципа об абсолютном антропоцентризме художественного текста, заключающегося в том, что в произведении художественной литерату-
ры познание и отображение мира направлены на познание человека, а все изображаемые события есть средство его всестороннего показа, а также учитывая тот факт, что жанровые признаки литературного портрета современной наукой не выделены и не описаны [Трыков, 1999, с. 9], мы поставили в качестве цели данной статьи осветить проблему репрезентации литературного портрета в жанре куртуазного романа, ибо «точность художественного текста и художественного общения заключается не в углублении в понятие и раскрытии его бесконечных уточняющих характеристик, а в создании резонирующего образа, который способен отразить переживание автора и сделать его открытым для читателя» [Карасик, 2010, с. 16]. В свою очередь, художественный образ -это носитель эстетической информации, т. е. информации, которая переработана, преобразована сознанием автора. Как таковой художественный образ в значительной степени актуализируется через литературный портрет. Прежде всего отмечаем, что в данной статье речь идёт не о самостоятельном литературном жанре, а о портрете как художественном приеме создания образа, состоящем в описании внешности персонажей в отдельно взятом жанре. Выбор куртуазного романа в качестве материала для исследования объясняется тем, что данный жанр является одним из наиболее репрезентативных жанров старофранцузского периода, оказавших значительное влияние на последующее развитие всей западно-европейской литературы.
Вопрос о портретных характеристиках персонажей имеет давнюю традицию. Так, в известной работе Э. Фараля, посвященной литературной технике Средневековья [Рага1, 1924], в качестве первых источников персонажного портретирования называются произведения таких античных поэтов, как Вергилий, Гораций, Овидий, Цицерон. В XII веке законодателем поэтического искусства считается Матье де Вандом (МаА:Ыеи de Vendбme), который выработал правила и принципы портретного описания.
Главным в ораторском искусстве древние считали демонстрацию похвалы или осуждения говорящим предмета речи, т. е. доминировал прагматико-аксеологический аспект. Средством риторики при этом являлась дескрипция - описа-
ние. Данный факт объясняет, почему во всей литературе Средневековья описание людей и вещей достаточно редко носит объективный характер и всегда выражает аффективное намерение автора, которое колеблется между похвалой и критикой. Похвала красоте встречается неизмеримо чаще, чем описание некрасивого [Рага1, 1924, с. 76]. Красота - главный объект описания, которому следуют авторы. Полное портретное описание при этом включает две части и относится к описанию физических и моральных качеств персонажа. Что касается физических качеств, то здесь описание подчиняется строгим законам. Сначала описывается лицо, далее тело, затем одежда. Каждое описание также имеет свой порядок. Так, для лица описание идёт в следующем порядке: волосы, лоб, брови, интервал, который их разделяет, щёки и их цвет, нос, рот, зубы, подбородок; для тела - шея и затылок, плечи, руки, кисти рук, грудь, рост, живот, ноги, стопы ног. Описание портрета имело дидактические цели, портрет предназначался для того, чтобы вызвать восхощение или удивление.
Предметом нашего изучения является один из наиболее известных куртуазных романов великого шампанского поэта Кретьена де Труа «Рыцарь со львом». Наши наблюдения показывают, что Кретьен не следовал традициям риторики. Его портретные описания в изучаемом нами произведении имеют вкрапленный характер. Это значит, что имеют место беглые, краткие замечания автора по поводу внешности героев по ходу повествования. Кретьен как бы отдаёт дань дескриптивной традиции в её формульном варианте, но всё его внимание сосредоточено на развитии перипетий сюжета. Краткие портретные характеристики поэта тем не менее представляют большой интерес для изучения, поскольку доносят до современного читателя языковую картину мира изучаемого периода.
Первое, что обращает на себя внимание, это то, что компактное, полное описание персонажа, выдержанное в традициях риторики изучаемого периода, в романе встретилось только один раз, при описании крестьянина, виллана «антигероя», являющегося антагонистом рыцаря и дамы - главных фигурантов куртуазных романов. Описание начинается с головы, затем опи-
сываются тело, одежда, т. е. описание имеет последовательность от головы к ногам, и в каждой части тела каждая черта описывается в определенной последовательности. Описание виллана занимает 36 строк и при этом состоит из двух сложных предложений, включающих как союзную, так и бессоюзную связь. Имеет место пример портретной номинации персонажа, которую мы определяем как сопряженную номинацию, а именно как номинацию, включающую разные типы синтаксической связи. Лексическое наполнение портрета имеет ярко выраженную пейоративную окраску, выражанную главным образом метафорическим описанием через сравнение с дикими животными. Здесь мы видим голову, больше, чем у вьючной лошади, уши, висящие, как у слона, глаза совы и нос, как у кота, и т. д. Подобное описание входит в прагматическую установку автора, так как позволяет создать оппозицию рыцарь - крестьянин, где рыцарь олицетворяет идеал эпохи, а крестьянин - зло, дикость - всё то, что противостоит куртуазным ценностям. Антитеза рыцарь - крестьянин является наиболее важной для куртуазной литературы. Думается, что автор даёт такое детальное и компактное описание антигероя в начале романа в интродуктивной номинации персонажа для того, чтобы на его фоне лаудативные характеристики персонажей положительных, имеющие вкрапленный характер, ярче высвечивали их куртуазные качества.
Среди положительных героев первое место принадлежит рыцарю и даме. Это так называемые модельные личности, составляющие ядро феномена французской средневековой культуры, известного под названием «куртуазная любовь» [Игнатьева, 2012]. Интродуктивная портретная характеристика рыцаря в романе представлена номинацией «mes sire Yvains» (мой сеньор Ивейн). Обращаем внимание на то, что постоянным детерминативом конструкции является безударное притяжательное прилагательное первого лица единственного числа. Нет ни одного случая, где в качестве детерминатива выступал бы определенный артикль или другой определитель. Такая монополия притяжательного прилагательного имеет ярко выраженное стилистическое значение. Наблюдается несобственно-притяжательная семантика
с коннотативным значением. Обычная связь номинации с текстовым референтом нарушена и ясно различается дополнительное, коннотативное значение «с голоса автора» - «мой сеньор Ивейн». Автор вмешивается в повествование и именует героя для читателя в качестве своей неотчуждаемой принадлежности, выражая при этом оттенок ироничной доброжелательности по отношению к герою и определяя в целом светско-интимную тональность произведения. Лексическое наполнение структуры - аристократический титул sire в сочетании с именем собственным - демонстрирует интенцию автора показать высокое социальное положение персонажа.
Интродуктивная портретная номнация главного женского персонажа актуализируется через лексему la dame. В речи автора героиня ни разу не названа именем собственным. Это не может быть случайностью. В старофранцузский период производное dame от латинского слова domTna находит самое широкое употребление в лексике феодальной титулатуры, став коррелятом для номинации мужского рода sire-seigneur, поскольку последняя не имела формы женского рода. Dame восполнила языковую лакуну и в языке куртуазного поэта именовала женщину, которой он служит в соответствии с кодексом рыцарской чести. Семантика слова необычайно расширилась. Оно могло означать хозяйку дома, владелицу замка; любимую женщину; знатную женщину независимо от того, замужем она или нет; служить для обозначения мифонимов женского рода; являться формой вежливого обращения к женщине не только аристократического, но и буржуазного происхождения. Апеллятив часто сопровождался притяжательным прилагательным ma, которое со временем из окказионального употребления перешло в нормативное, потеряв при этом посессивное значение и слившись в единую синтагму - madame. Таким образом, портретная инродукция главной героини имеет социально-детерминированный характер и служит целям обобщенно-типологической идентификации героини как женщины определенного социального слоя. Никаких конкретизирующих героиню характеристик в авторской речи не даётся. Наблюдения показывают, что с точки зрения портретных характеристик наиболее разработанным в романе является персонаж служан-
ки. Автор актуализирует признаки женской красоты более конкретно, с описанием деталей портрета, о чём свидетельствует интродуктивное описание портрета служанки: La damoisele ot non Lunete / et fu une avenanz brunete / molt sage et veziee et cointe (Chevalier au lion, 2417-2419 ). (Девушка имела имя Люнета и была привлекательная брюнетка, очень умная и сообразительная и изысканного воспитания.)
Обобщая анализ неинтродуктивных номинаций, можно сказать, что они содержат квалифи-кативные моральные признаки для персонажей мужского пола - genz, travaillez, li cortois, li preuz, li buens etc. (милый, трудолюбивый куртуазный, верный, хороший и др.) и квалификативные признаки физической красоты и моральных качеств для женских персонажей - bele, avenanz, fine, chiere, sage etc (красивая, привлекательная, изысканная, доброжелательная, умная и др.). В целом, мы делаем вывод о том, что литературный портрет в романе Кретьена де Труа носит вкрапленный характер, не является развернутым и наиболее полно представлен при портретировании второстепенных персонажей.
Библиографический список
1. Игнатьева Т.Г. Куртуазная любовь как семиотический феномен западно-европейской культуры // Вестник КГПУ. 2012. № 3 (21). С. 241-244.
2. Карасик В.И. Языковая кристаллизация смысла. М.: Гнозис, 2010. 351с.
3. Лихачёв Д.С. О филологии. М.: Высшая школа, 1989. 206 с.
4. Семенюк Н.Н. Эстетический канон и некоторые языковые характеристики немецкого прозаического романа Xiii-XiV вв. // Языковая норма и эстетический канон / под ред. В.Я. Порхомовского и Н.Н. Семенюк. М.: Языки славянских культур, 2006. 336 с.
5. Трыков В.П. Французский литературный портрет XiX века. М.: Флинта: Наука, 1999. 360 с.
6. Faral Е. Les arts poetiques du 12e et du 13e siecle. Recherches et documents sur la technique litteraire du moyen age. Paris: Librairie ancienne Honore Champion Eduard Champion, 1924. 383 p.
7. Le Chevalier au lion (Yvain). Paris: Editions Champion, 1982. 266 p.
