CC BY
123
УДК 811.111
Ivina M.K., postgraduate, Saint-Petersburg State University (Saint-Petersburg, Russia), E-mail: [email protected]
KING ALFRED'S LITERARY ACTIVITY AS A STAGE IN THE DEVELOPMENT OF NATIONAL IDENTITY IN EARLY MEDIEVAL ENGLAND. The paper proposes an in-depth analysis of King Alfred's literary and translation legacy and its influence on the making of the English nation and state. The author have made a comparative analysis of the texts of the original Latin works ("Pastoral Care" and "Dialogues" by Pope Gregory I; "The Consolation of Philosophy" by Boethius; "Soliloquies" by Augustine of Hippo; "Ecclesiastical History of the English People" by Bede the Venerable; "History against the Pagans" by Orosius) and their translations into Old English. The author concludes that the main purposes of the King Alfred's work were raising the educational level of Angles, the cultural adaptation and Christianization of the Latin authors' ideas, as well as strengthening the positions of Christianity, and consolidation of state authority in Early Medieval England.
Key words: Middle Ages, England, Alfred the Great, translation.
М.К. Ивина, соискатель, Санкт-Петербургский государственный университет, г. Санкт-Петербург, Е-mail: [email protected]
ЛИТЕРАТУРНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КОРОЛЯ АЛЬФРЕДА ВЕЛИКОГО КАК ЭТАП ФОРМИРОВАНИЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ В АНГЛИИ ЭПОХИ РАННЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
В статье рассматривается литературная и переводческая деятельность короля Альфреда Великого в контексте ее влияния на формирование идеи целостной английской нации и единого государства. Автором проведен сравнительный анализ текстов оригинальных латинских произведений («Обязанности пастыря» и «Диалоги» папы Григория Великого; «Утешение философией» Боэция; «Монологи» Аврелия Августина; «Церковная история народа англов» Беды Достопочтенного; «История против язычников» Павла Орозия) и их переводов на древнеанглийский язык. В результате исследования сформулированы выводы об основных целях указанной деятельности, к которым относятся повышение уровня образования населения страны, культурная адаптация и христианизация идей латинских авторов, упрочение позиций христианства и государственной власти в Англии эпохи раннего Средневековья.
Ключевые слова: Средние века, Англия, Альфред Великий, перевод.
Для раннеанглийской истории и литературы король Альфред Великий, несомненно, являлся личностью эпохальной. Во-первых, по его прямому указанию приблизительно в начале 890-х гг началось составление первой редакции Англосаксонской хроники (речь идет о «Паркеровском» списке). Хроника, представляющая собой группу летописей на уэссекском диалекте древнеанглийского языка (6 рукописей и два небольших фрагмента, которым присвоены обозначения в виде латинских букв), охватывает период с 60 г до н.э. по 1154 г н.э. Король лично участвовал в работе над ней: отбирал и компоновал материалы, опираясь в своей деятельности на местную традицию и иностранные источники [1, с. 250]. Составленный при дворе Альфреда текст и его продолжения были распространены по монастырям и аббатствам Англии [2, с. 16 - 17].
Во-вторых, именно трудами короля Альфреда увидел свет самый обширный из всех созданных на территории Британии за период раннего Средневековья свод древнеанглийских законов (т.н. «Правда Альфреда»), поистине являвшийся неким рубежным моментом в развитии норм обычного права англосаксонских племен. Дошедшие до нашего времени более ранние юридические памятники (в отечественной юридической терминологии - «судебники» или «правды») - законы правителей Кента, наиболее древними из которых являются законы короля Этельберта, обнародованные около 600 г.; законы королей Хлотхере (Хлотаря) и Эдрика 700 г [3, с. 266], язык которых, по мнению исследователей, был уже менее архаичным, нежели язык законов Этельберта [4, с. 62]; законы короля Уитре-да, а также первый свод законов Уэссекса (приблизительно 694 г), т.н. «Правда Ине» - не могут сравниться с установлениями Альфреда Великого ни по объему, ни по масштабу регулируемых ими общественных отношений. Кроме того, именно Альфред, первым из уэссекских правителей стал использовать в официальных документах титул «король Англии».
В-третьих, важнейшим вкладом короля, который и по сей день невозможно переоценить, стал перевод эпохальных сочинений, переведенных Альфредом при посредстве и помощи его ученого окружения (король, как известно, изучил латынь примерно к сорока годам) на древнеанглийский язык около 880 - 890 гг. (Перевод, выполненный Альфредом и его свитой, нельзя назвать переводом в строгом смысле слова: это, скорее, более или менее вольное переложение оригинальных произведений на древнеанглийский язык, которое король также дополнял собственными измышлениями. Тем не менее это обстоятельство, на наш взгляд, не умаляет ценности и значения проделанной работы).
Обосновывая выбор произведений для перевода, Альфред Великий подчеркивал, что эти несколько книг «необходимы всем людям» [5, с. 50]. И действительно, выбранные королем сочинения охватывают наиболее важные для того времени области знаний:
1) всемирную историю и географию, представленные «Историей против язычников» Павла Орозия;
2) историю британского народа, запечатленную Бедой в «Церковной истории народа англов»;
3) основы христианского вероучения и миропонимания, изложенные в «Монологах» Аврелия Августина;
4) философскую мысль Средневековья, воплощенную Боэцием в труде «Об утешении философией»;
5) свод правил христианской этики, а также жития святых, изложенные в «Обязанностях пастыря» и «Диалогах о жизни и чудесах италийских отцов и о бессмертии души», принадлежавших перу папы Григория I.
Переводческие труды имели целью, во-первых, повысить уровень образования, на ухудшение которого сетовал Альфред, заявляя, что к моменту вступления на престол не мог припомнить ни одного священника к югу от Темзы, знающего латынь [6, с. 226]. Предполагаем, что именно это обстоятельство заставило его искать помощников в Мерсии, где традиции учености находились не в столь плачевном состоянии: об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что перевод «Церковной истории» Беды выполнен на мерсийском диалекте. Во-вторых, необходимо было донести новые мировоззренческие ценности христианства до основной массы населения, для чего латынь, с которой были знакомы в основном лишь клирики, была явно непригодной. Таким образом, перевод избранных королем произведений, которые и сами по себе являлись базовыми для христианского вероучения с точки зрения обоснования его в качестве новой парадигмы, позволил не только донести необходимые, по мнению Альфреда, знания до всех и каждого, но и возвести фундамент новой государственности, освященной авторитетом христианства. В литературе подчеркивается, что сам выбор произведений для перевода обнаруживает глубину знаний и тонкость понимания культуры своей эпохи [7, с. 246].
Перевод произведений папы Григория Великого.
Переводческие труды короля Альфреда открываются именно этими произведениями: первыми были переведены «Диалоги» папы Григория Великого, вслед за ними - «Обязанности пастыря».
Перевод на древнеанглийский язык «Диалогов», по сведениям Ассера [8, с. 70], был выполнен под руководством короля Альфреда епископом Вустер-ским Верфертом - одним из помощников короля в нелегком деле просвещения нации. Количество сподвижников Альфреда было весьма скромным: помимо Верферта в «Жизнеописании Альфреда» названы архиепископ Кентерберий-ский (с 890 г), мерсиец Плегмунд (вместе с которым были приглашены священник Этельстан и капеллан Веревульф - очень эрудированные и образованные люди, также мерсийцы по происхождению); монах Гримбальд Сен-Бертенский, впоследствии ставший личным духовником короля (с ним из Галлии прибыл монах и священник Джон, бывший, по словам Ассера, человеком энергичным и талантливым, познавшим всевозможные виды литературных наук и опытным в различных искусствах); ученый Иоанн Старый Сакс, выходец из Саксонии, позже ставший настоятелем нового монастыря в Этелни, и биограф короля Альфреда валлиец Ассер, трудами которого увидело свет «Жизнеописание короля Альфреда». Вполне возможно, что перечисленным выше основным помощникам был предоставлен штат технического персонала: на эту мысль, в частности, наводит наличие разных почерков в некоторых манускриптах (например, в Вустерском манускрипте «Обязанностей пастыря»), а также использование разных диалектов древнеанглийского языка при копировании одних и тех же рукописей; этот персонал, однако, в действительности исполнял исключительно вспомогательную роль. Альфред понимал значение не только латинской учености, но и знания родного языка для укрепления и процветания собственного государства, в связи с чем даже создал при королевском дворе школу для обучения сыновей знати [9, с. 174].
Хотя в литературном отношении «Диалоги» папы Григория еще не являлись идеальным образцом канонической житийной прозы в силу неоднородности материала и неустойчивости литературных установок [10, с. 151], они пользовались достаточной популярностью в эпоху Средневековья. Это объяснимо: одним из краеугольных камней христианского вероучения является идея Чистилища, которая обсуждается Григорием Великим и его учеником Петром Диаконом на страницах данного произведения.
Перевод «Диалогов», сделанный Верфертом, не был дословным и точно соответствующим оригиналу. Ассер отмечает, что часто епископ просто передавал смысл написанного, «интерпретируя текст четко и изысканно» [8, с. 70]. Можно предположить, что основной задачей при работе с данным произведением был как раз не буквальный перевод, а именно упрощенная передача его смысла и духа: даже будучи изложенным на родном языке, оно могло остаться слишком заумным и непонятным для простых людей. Необходимо было не просто изложить важные аспекты христианского вероучения на древнеанглийском языке, но сделать их понятными и исполнимыми для каждого англосакса. Вот почему так называемый принцип «перевода по смыслу» явился для вышеназванного произведения наиболее адекватной формой его передачи на иностранном языке.
Этот же принцип был использован и при переводе «Обязанностей пастыря», хотя при переводе этого произведения переводчик был намного ближе к тексту оригинала, чем при работе с «Диалогами». Думается, что это можно объяснить целевой аудиторией, на которую был рассчитан перевод: если «Диалоги» предназначались в большей мере для мирян, то «Обязанности пастыря» были явно адресованы клирикам, которые даже в пору упадка учености были все-таки образованнее простого народа.
Переведенный текст имеет существенные отличия от латинского оригинала:
1. Текст снабжен предисловием, которое, по мнению большинства исследователей, написано королем Альфредом собственноручно [1, с. 255]. Здесь король излагает основополагающие идеи и концепцию своей просветительской деятельности, указывая, в частности, на важность обучения детей: все свободнорожденные англы, по мнению Альфреда, должны уметь читать по-английски, а те, кому предстоит государственная служба, обязательно должны были изучать не только английский, но и латынь.
2. Перевод предваряется стихотворным вступлением, где от имени самого произведения сообщается о том, что король Альфред перевел его на английский язык, после чего, отправив писцам по всей стране, приказал сделать большое количество копий, чтобы разослать своим епископам.
3. Перевод оканчивается эпилогом, изложенным аллитерационным стихом. В исследовательской литературе подчеркивается, что аллитерация и кен-нинги были характерными и традиционными приемами именно для германской поэзии [11, с. 13]. При этом следует отметить, что в данный период, т.е. в последней четверти IX в., аллитерационная поэзия еще вполне адекватно воспринималась и понималась англосаксами. Ее кризис наступает веком позже: по мнению О.А. Смирницкой, к началу X века «взаимоотношения между аллитерационной поэзией и ее читателями были не вполне благополучными» [12, с. 176]. В период же, когда король с доверенными лицами переводили «Обязанности пастыря», аллитерационная поэзия была вполне нормальным явлением: ею, в частности, написаны «Предсмертная песнь Беды», представляющая собой аллитерационную пятистрочную поэтическую строфу с двухчастной композицией; поэма «Бео-вульф», произведения Эксетерской и Верчелльской книг Кодекса Юниуса.
Особенностью перевода также является не только наличие толкований и разъяснений трудных и малопонятных английским читателям слов и понятий, но и замена латинских терминов английскими, отражающими современные королю и его времени реалии. Вероятно, этими приемами король пытался приблизить текст папы Григория к пониманию той аудитории, для которой христианство было новой религией, чтобы упрочить веру в сердцах и умах своего народа. Несколько примеров приведено в таблице ниже:
Отметим, что т1да' и 'т1еда' в древнеанглийском языке были отдельными терминами, однако, имели некоторые общие значения, среди которых «мудрый человек, человек, обладающий знаниями», откуда и образовалось название древнего совета «Витенагемот», т.е. «собрание мудрых» ('мйепадето(').
Перевод произведения Боэция «Утешение философией».
Это произведение король Альфред переводил в зрелые годы; перевод, вероятно, окончен примерно в 897 г, за несколько лет до смерти короля. История консула и главы римского Сената Аниция Манлия Северина Боэция достаточно хорошо известна, чтобы повторять ее на страницах данной работы. Однако следует отметить, что его сочинение, написанное в узилище, имеет форму диалога,
который передается стихами и прозой. Диалоговая форма часто использовалась в учебных трактатах Средневековья, вследствие чего была достаточно популярна как жанр. Форму диалога использовали, в частности, Алкуин, Эльфрик из Эйншама, Эльфрик Бата и др. Произведение переведено королем на уэссекский диалект, который, по мнению большинства исследователей, имел статус древнеанглийского литературного языка [15, с. 26].
Сохранились две рукописи древнеанглийского перевода «Утешения философией», относящиеся приблизительно к X и к XII столетиям. Если более поздняя рукопись целиком изложена прозой, то в раннем переводе - лишь пролог и некоторые главы, но в тексте также имеются аллитерационные стихотворные фрагменты. По мнению исследователей, стихотворные переводы являются переложением более ранней прозаической древнеанглийской версии, а не переведены непосредственно с оригинального латинского текста [1, с. 273]. Перевод данного произведения характеризуется следующими особенностями:
- во-первых, использование принципа перевода «по смыслу»: «Иногда он переводил пословно («слово за словом»), иногда - по смыслу, насколько он мог наиболее понятно и наиболее ясно объяснить его...» [16, с. ми, х1х];
- во-вторых, большое количество упрощений, сокращений, пояснений и дополнений оригинального текста. Например, в трех первых главах Альфред поясняет, кем был Боэций, каким образом его настигла столь печальная участь и когда Мудрость (именно так именуется в переводе короля Философия) впервые явилась к нему в темницу, чтобы утешить узника. Интересны также пояснения, предложенные для неизвестных англосаксам реалий: так, король объясняет своим читателям, что «Цезари ... их [римлян] древние короли» ("Caserum ... Ьеогэ еаШаШит") [16, с. 2 - 3];
- в-третьих, включение королем в текст фрагментов собственного сочинения: описания Души, а также краткого вступления, которым открывается текст перевода. В нем Альфред сообщает, что является переводчиком данного сочинения. Интересно отметить, что король говорит о себе в третьем лице;
- в-четвертых, философия Боэция представлена читателю в новом, христианском облике и звучании, что особенно заметно при обсуждении таких сложных проблем, как свобода воли, предопределение, природа Бога и проч.;
- в-пятых, новое структурное членение произведения: в отличие от оригинала, Альфред делит свой труд не на книги, а на сорок две главы, каждой из которых предпосылается краткое содержание.
Таким образом, перевод, выполненный королем Альфредом, в сущности, становится не столько переводом, сколько самостоятельным произведением. Этот момент, на наш взгляд, является очень важным в понимании концепции средневекового перевода и средневекового авторства, о чем речь пойдет ниже.
Перевод «Истории против язычников» Павла Орозия.
Мировую историю для своих подданных король Альфред представил путем перевода именно этого труда, чему есть несколько причин. Во-первых, Павел Орозий был первым писателем в христианской историографии, который сделал идею Мелитона Сардийского о провиденциальной связи судеб Римской Империи и Христианской церкви краеугольным камнем для всего периода христианской истории [17, с. 59].
Во-вторых, Орозий был писателем христианским. Будучи учеником Августина Блаженного, он посвятил свой труд оправданию христиан и христианской веры, что ясно прослеживается и в самой идее его работы, высвечивающей историческую и концептуальную дихотомию: «варварские» империи до правления императора Константина и появление усилиями последнего великой христианской Империи как единственного пути, способного привести все человечество к спасению.
В-третьих, «История против язычников» имела широкий временной и географический охват, что превращало ее в фактически географо-историческую энциклопедию.
Указанные доводы, по-видимому, оправдывали в глазах короля даже вто-
ричность самого Орозия, активно использовавшего при написании своего труда сочинения предшественников: Тита Ливия, Гая Юлия Цезаря, Флора, Евтропия, Помпея Трога, Юстина, Иеронима, Гая Светония Транквилла, Корнелия Тацита, Руфина Аквилейского и др.
Из дошедших до наших дней древнеанглийских рукописей перевода «Истории против язычников» самой древней является рукопись IX столетия. Среди особенностей перевода наиболее значимыми являются следующие:
1) наличие большого количества изменений и сокращений текста латинского оригинала: так, семь книг Орозия превращены Альфредом в шесть, а количество глав уменьшено примерно вполовину;
Имя / термин Cura Pastoralis [13, с. 28, 31, 337, 189] Перевод / пояснение Альфреда (др.-а.) [14, с. 35, 38, 279, 153] Перевод на русский язык
Vriœ Urias ... his agenes holdes degnes Урии, его верного тэна (слуги)
Ezechias Ezechias Israhela kyning Иезекиль, правитель Израиля
Hinc Esaias ait... Bi Ôœm cwœô eac Essaias se witga... Потом говорил Исайя, мудрый человек.
Cuius enim Ezechiel propheta nisi magistrorum... Hwœt elles meahte beon getacnod Ôurh Ezechiel buton Ôa scirmenn... Кого в действительности мог обозначать Иезекиль, как не управляющих графствами.
2) в отличие от оригинального текста, каждая глава перевода предварялась небольшим заголовком;
3) если представленные у Орозия исторические сведения король в основном снабжал пояснениями незнакомых англосаксам понятий и терминов (например, «римский триумф»), а также некоторыми уточнениями относительно соответствия латинских и современных ему наименований мест знаменитых сражений, то географическая часть была существенно расширена и переработана по содержанию. Туда было добавлено три новых фрагмента, написанных Альфредом самостоятельно:
- во-первых, описание Германии, под которой понималась территория, ограниченная Доном, Рейном, Дунаем и Белым морем на востоке, западе, юге и севере, включая Скандинавский полуостров. Помимо географического положения сообщается, что в этих местах проживает много народностей, но все они называют этот край «Германия» [18, с. 14];
- во-вторых, путевые заметки норвежца Охтхере (Оттара), которому удалось обогнуть мыс Нордкап острова Магере, расположенного на севере Норвегии. Вероятнее всего, путешествие имело место в период между 870 и 891 гг.;
- в-третьих, рассказ Вульфстана из Хебедю, путешествовавшего, как и Охтхере, морем из Хебедю (Хэтума) в Трусо - торговый и ремесленный центр, находившийся на берегу озера Друзно. Вояж Вульфстана занял семь суток.
Описание Германии, рассказ Охтхере и повествование Вульфстана включены в первую главу первой книги Альфреда. В своем рассказе Охтхере [18, с. 39 - 50] поведал королю о том, где и как он живет, о собственном имущественном положении (он считался богатым человеком, богатство измерялось в количестве голов северных оленей), о том, что финны платят им дань дикими животными, птичьим пухом, китовой костью и судами, изготавливаемыми из шкур китов и тюленей. Охтхере достаточно подробно описал Финляндию и Норвегию (последняя фигурирует в его рассказе под наименованием «земля Норманнов»). Рассказывая об охоте на китов, Охтхере сообщил, что он вместе с пятью («сам шестой») помощниками за два дня забил шестьдесят китов. В подарок королю были привезены бивни убитых моржей.
Сразу же после рассказа Охтхере следует повествование Вульфстана [18, с. 50 - 56], в котором он сообщает важные сведения о юго-западном побережье Балтийского моря и обитателях тех земель, куда он шел из Хебедю под парусом семь дней и ночей. Он детально описывает течение реки Вислы, сообщает, что в стране бургундов имеется собственный правитель ("Burgenda land... habbad him sylf cyning"). Одним из существенных моментов рассказа является то, что в нем впервые упомянута Дания ('Denemearcan'). Эстония (Estland), по его словам, - достаточно большая страна, где много городов, в каждом из которых есть свой правитель ('manig burh, on ulcere byrig bid cyning"). Далее он подробно описывает благосостояние и обычаи этого народа. По мнению исследователей, рассказ Вульфстана (перевод был сделан приблизительно в период между 890 и 893 гг) особенно важен тем, что он фактически восполняет лакуну в хорографи-ческом описании известного Орозию тогдашнего мира [19, с. 540].
В литературе подчеркивается, что в обоих рассказах четко прослеживается интенсивная лексическая квантификация, обусловившая количественный подход рассказчиков к изложению фактов в целях максимальной точности передачи увиденного во время мореплаваний: большое количество числительных, счетных слов, квантитативных имен, прилагательных со значением множественности и проч., что демонстрирует высокую значимость категории количества в текстах -отчетах уже в древнеанглийском языке [20, с. 95 - 107]. Представляется, что данный феномен можно также объяснить и просто человеческим фактором (актуальным, кстати, и поныне): как продемонстрировать богатство, если не количеством имеющегося имущества?
Перевод «Церковной истории народа англов»
Беды Достопочтенного.
Историческое сочинение «Церковная история народа англов», написанное на латинском языке и завершенное в 731 году, является самым главным и последним крупным творением Беды Достопочтенного. Сочинение охватывает период от римской аннексии Британии в 55 г до н.э. до 731 г. н.э. (продолжатели Беды довели повествование до 766 г). Работа Беды с момента ее создания и на протяжении всего Средневековья пользовалась большой популярностью. Об этом свидетельствует не только количество ее рукописей, дошедших до нашего времени (почти 160), но и тот факт, что копирование текста началось еще при жизни автора (сохранились 4 рукописи, датируемые VIII в., которые, вероятно, были сделаны современниками или учениками Беды), и поручалось лучшим писцам и копиистам [21, с. 232]. В своем труде Беда объединил две исторические традиции: во-первых, идущую от Евсевия Кесарийского традицию хронологической записи церковной истории, а во-вторых, традицию историописания отдельного народа, воплощенную Григорием Турским в его «Истории франков».
Вышеуказанные факты, несомненно, явились определяющими в выборе королем Альфредом данного произведения Беды для перевода. Кроме того, Беда жил в бенедиктинском монастыре, расположенном в Нортумбрии, а, следовательно, Англия, ее история и реалии не были для него чем-то чуждым. В связи с этим при переводе «Церковной истории» (хотя Беда использовал римскую юридическую и политическую терминологию) королю не приходилось заниматься подробными разъяснениями незнакомых англосаксам феноменов, подыскивая наиболее близкие параллели из окружавшей его действительности. В литерату-
ре подчеркивается, что поскольку обычаи и жизненный уклад англосаксов легко узнавались в сочинении Беды, то необходимо было только снять классические латинские «одеяния» с 'duces', 'principles', 'consules', 'comites', 'ministri' и проч., чтобы обнаружить элдорменов, королевских тэнов или гезитов [1, с. 270]. Эти обстоятельства, на наш взгляд, значительно облегчили переводческий труд короля.
Перевод обладает следующими отличительными особенностями:
- во-первых, именно при переводе указанного произведения переводчиком фактически не было сделано никаких добавлений и пояснений;
- во-вторых, был исключен весьма значительный фрагмент оригинального текста, содержавший папские и епископские послания, описания пелагианства и пелагианской ереси, материалы дискуссии относительно исчисления времени празднования Пасхи, некоторые стихотворные эпизоды и проч.;
- в-третьих, перевод является близким к тексту, местами - слишком буквальным и примитивным, что вкупе с мерсийским диалектом, на котором он выполнен, заставило некоторых исследователей сомневаться в его принадлежности королю Альфреду [1, с. 267];
- в-четвертых, при переводе практически не использовался излюбленный принцип перевода «по смыслу».
Перевод «Монологов» Блаженного Августина.
Перевод «Монологов» является последней масштабной работой короля. По своей этической и концептуальной направленности данный перевод близок переводу труда Боэция. Среди особенностей перевода наиболее значимыми являются следующие:
1. В текст введены многочисленные дополнения, пояснения, изменения, чтобы сделать его более близким и понятным английским современникам Альфреда.
2. Сам перевод является, в сущности, культурной адаптацией идей христианства в англоязычной среде, в связи с чем и была необходима переработка текста оригинала.
3. Весьма оригинальной представляется сама концепция перевода: если первые две книги более или менее соответствуют двум книгам труда Августина, то третья книга перевода, отсутствующая в латинском оригинале, представляет собой компиляцию, составленную Альфредом из различных источников: трудов Блаженного Августина «О видении Божьем», «О граде Божьем», фрагментов сочинений (в основном «Диалогов» и «Поучений») папы Григория I, выдержек из Библии, комментариев Иеронима к Евангелию от Луки и проч. Это обстоятельство даже заставило исследователей предположить, что третья часть перевода являлась знаменитым королевским «Энхиридионом», который хронист XII столетия Флоренс Вустерский назвал «Речения короля Альфреда» [1, с. 242, 277].
4. В «Монологах» используется принцип перевода «по смыслу». Данный принцип восходит к Блаженному Иерониму Стридонскому, который неоднократно высказывался о том, что вследствие дословного перевода смысл переводимого может быть искажен. В частности, в письме к Паммахию он приводит цитату Св. Антония о том, что «сделанный слово в слово перевод с одного языка на другой затемняет смысл, подобно тому, как обильно разросшийся сорняк заглушает посеянное» [22, с. 45].
Текст перевода открывается предисловием, в котором фактически излагается сокровенный смысл всей переводческой и литературной деятельности короля Альфреда. Здесь Альфред сравнивает труд переводчика с возведением прекрасного дома, в котором его хозяин может отдыхать от мирских забот и жить зимой и летом. Как материал, необходимый для строительства, очень разнообразен, так и для книги нужна информация из самых разнообразных областей человеческого знания, которая собирается из отдельных элементов подобно тому, как строится красивая усадьба. Мирскую жизнь Альфред уподобляет пребыванию в хижине у дороги, где человек ненадолго приютился во время своего мирового паломничества. Однако поскольку Бог через творения святых Отцов обещал человеку дом вечный, то Альфред выражает искреннюю надежду на то, что Он просветит короля и поможет отыскать истинный путь к обетованному вечному дому, к бесконечной славе и бесконечному покою [23, с. 1 - 2]. По мнению исследователей, именно в предисловии к данному переводу Альфред продемонстрировал яркий пример культурной адаптации, позволившей англосаксам привыкнуть и приспособиться к чужим реалиям, объяснить их через знакомые и известные им образы и понятия [24, с. 79].
Во всех трех книгах своего перевода Альфред сохраняет диалогическую структуру произведения: несмотря на название - «Монологи», оригинал изложен в форме диалога между Св. Августином и Разумом. Если в первой книге переводчик, хотя и делает дополнения и пояснения по ходу текста, но все-таки довольно близко придерживается латинского оригинала (ср.: [25, с. 282 - 304] и [23, с. 3 - 33]), то к концу второй книги он уже в большей степени отходит от текста Св. Августина. Здесь Альфред развивает идею божественного правления на Земле, в том числе в отношении сильных мира сего: «Он [Господь] правит королями, обладающими наибольшей властью на этой земле, которые, как и все люди, рождаются и умирают. Он позволяет им править, пока будет на то Его воля» [23, с. 37].
В третьей книге диалог уже ведется от имени самого короля, о чем свидетельствует первое предложение: «Тогда сказал я ...». Третья книга, в сущности, является квинтэссенцией взглядов Альфреда на человеческую жизнь; именно здесь он пытается объяснить свое понимание Рая и Ада, разъяснить разницу
между верой и знанием, заявляя о важности учения и постижения нового для каждого. «Поэтому мне кажется, что человек, который, находясь в этом мире, отказывается развивать свои умственные способности и не стремится всей душой к жизни вечной, где ничто не сокрыто от нас, чрезвычайно глупый и очень несчастный» [23, с. 47], - так заканчивается перевод «Монологов» Блаженного Августина, сделанный Альфредом Великим.
Говоря о технической стороне переводческой деятельности не только короля Альфреда Великого, но и эпохи Средневековья в целом, следует отметить, что оба вида перевода - конвенциональный (отцом-основателем которого считается Марк Туллий Цицерон) и дословный - сосуществовали с глубокой древности и применялись к переводу как художественной, так и духовной литературы. Их размежевание произошло в эпоху Высокого Средневековья, когда в области духовной литературы стал преобладать дословный перевод, традиции которого были распространены как на священные тексты, так и на сочинения святых Отцов, а в итоге - на всю сферу церковной письменности. Этому способствовали, по мнению исследователей, несколько причин:
- во-первых, идеалом стал считаться библейский перевод с его дословной техникой;
- во-вторых, дословная техника перевода была более или менее надежной гарантией его адекватности;
- в-третьих, в пору активной борьбы церкви с ересями в период развитого Средневековья только буквальный перевод, без каких-либо отступлений мог свидетельствовать о правильном понимании текста переводчиком, а, значит, оберегал его от обвинений в ереси [26, с. 48].
Необходимо подчеркнуть, что дословный перевод, хотя и был распространен, но не стал правилом, что хорошо видно на примере средневековой Англии, где проблема борьбы с ересями не была столь острой, как, например, в Италии. Но даже и в тех странах, где инквизиция упорно трудилась на своей неблагодарной ниве, строгое следование букве оригинального текста при переводе с латыни на народный язык не всегда соблюдалось. Переводчики пользовались разнообразными приемами, включая изменение точки зрения повествователя, цитиро-
Библиографический список
вание (прямое и скрытое), трансформацию цитат при переводе, исключение из текста перевода ненужных (по мнению переводчика) деталей, каковыми часто являлись подробности историко-географического плана [27, с. 251 - 254].
Таким образом, однозначного отношения и единой линии, относящейся к переводческой деятельности, в эпоху Средневековья сформировано не было. Однако деятельность эта постоянно продолжалась, и именно благодаря средневековым переводчикам до наших дней дошли многие произведения, составляющие золотой фонд мировой научной, духовной и художественной литературы.
Итак, основные выводы, которые можно сделать на основании исследования переводческой деятельности короля Альфреда Великого и его помощников, сводятся к следующему:
1. Выбор произведений для перевода с латыни на древнеанглийский язык был обусловлен значимостью этих произведений для государства, народа и набиравшей силу христианской религии.
2. Указанный выбор, хотя и был личным выбором короля, не являлся произвольным: переведенные произведения содержат весь объем знаний, который, по мнению Альфреда, был необходим каждому англосаксу.
3. Применение принципа перевода «по смыслу» преследовало несколько важных целей:
- объяснение неизвестных англам культурных, исторических, политических и других реалий;
- устранение лакун оригинальных текстов;
- культурная адаптация и, по сути, христианизация латинских текстов античных авторов, перемещение их идей в поле новой религиозной и культурной реальности.
4. Перевод избранных королем произведений, будучи предназначенный всем слоям населения, способствовал сплочению англов, формированию у них общих представлений относительно различных реалий окружающей действительности, становлению единого менталитета, и, в конечном итоге, являлся средством укрепления целостности нации и значимости государственной власти.
1. Ли Б.А. Альфред Великий, глашатай правды, создатель Англии. 849 - 899 гг. Перевод с английского З.Ю. Метлицкой. Санкт-Петербург: Евразия, 2006.
2. Англосаксонская хроника. Перевод с древнеанглийского З.Ю. Метлицкой. Санкт-Петербург: Евразия, 2010.
3. Земляков М.В. Становление законодательства в раннесредневековой Англии: законы кентских королей VII века. Средние века. 2014; Выпуск 75 (1-2): 273 - 298.
4. Stenton F.M. Anglo-Saxon England. Oxford: Clarendon Press, 2004.
5. Глебов А.Г Англия в раннее средневековье. Санкт-Петербург: Евразия, 2007.
6. Abels R. Alfred the Great. War, Kingship and Culture in Anglo-Saxon England. Oxon, New York: Routledge, 2013.
7. Глебов А.Г Альфред Великий и Англия его времени. Санкт-Петербург - Москва: Евразия - ИД Клио, 2015.
8. Asser of Saint David's. Annals of the Reign of Alfred the Great, from A.D. 849 to A.D. 887. Six Old English Chronicles. Oxford: H.G. Bohn, 1848: 43 - 86.
9. Хилл П. Альфред Великий и война с викингами. Перевод с английского Е.А. Прониной. Санкт-Петербург - Москва: Евразия - ИД Клио, 2014.
10. Чеснокова Т.Г «Диалоги» Григория Великого и пространственно - смысловая структура средневековых видений. Социально-гуманитарные знания. 2018; № 2: 150 - 164.
11. Иванова И.П., Чахоян Л.П., Беляева Т.М. История английского языка. Санкт-Петербург: Авалонъ, Азбука, 2010.
12. Древнеанглийская поэзия. Москва: Издательство «Наука», 1982.
13. Papa Gregorius I. Magni Gregori[i] Pontificis et Eccles. Maximi Cvra Pastoralis: Omnibus Animarum Pastoribus summe vtilis et necessaria. Monaci: Sadelerus, 1622.
14. King Alfred's West-Saxon Version of Gregory's Pastoral Care. With an English Translation, the Latin Text, Notes, and an Introduction. London: Published for the Early English Text Society, Early English Text Society by N. Trnbner, 1871.
15. Таунзенд К.И. История английских и русских переводов «Утешения философией» Боэция: монография. Москва: ФГБОУ ВО МГЛУ, 2019.
16. King Alfred's Anglo-Saxon Version of Boethius De Consolatione Philosophiae: With a Literal English Translation, Notes, and Glossary. London: G. Bell & Sons, 1895.
17. Тюленев В.М. Павел Орозий и его «История против язычников». Павел Орозий. История против язычников. Перевод с латинского, вступительная статья, комментарий и указатель В.М. Тюленева. Санкт-Петербург: «Издательство Олега Абышко», 2004; Кн. I - VII: 5 - 80.
18. King Alfred's Orosius. London: Early English Text Society. 1883; Vol. 79.
19. Топоров В.Н. Исследования по этимологии и семантике. Теория и некоторые частные ее приложения. Москва: Языки славянской культуры, 2004; Т. 1.
20. Мухин С.В. Лексическая квантификация в рассказах Оттара и Вульфстана. Вестник Московского государственного лингвистического университета. Гуманитарные науки. 2020; № 6 (835): 95 - 107.
21. Эрлихман В.В. Отец английской истории. Беда Достопочтенный. Церковная история народа англов. Перевод с латинского, вступительная статья и комментарий В.В. Эрлихмана. Санкт-Петербург: Алетейя, 2003: 231 - 245.
22. Иероним. Письмо к Паммахию о лучшем способе перевода. Памятники средневековой латинской литературы IV- IX вв. Москва: Наука, 1970.
23. Hargrove H.L. King Alfred's Old English Version of St. Augustine's Soliloquies. New York: Henry Holt and Company, 1904.
24. Ненарокова М.Р Перевод как культурная адаптация: Две античные истории в изложении короля Альфреда Великого. Перевод и подражание в литературах Средних веков и Возрождения. Москва: ИМЛИ РАН, 2002: 76 - 112.
25. Августин Блаженный. Об истинной религии. Теологический трактат. Минск: Харвест, 2011.
26. Соломоновская А.Л. Теоретический базис позднеантичных и средневековых воззрений на адекватность перевода и Corpus areopagiticum. Вестник НГУ. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация, 2015; № 3: 43 - 54.
27. Школьникова О.Ю. Средневековый перевод с латыни: стилистические и смысловые трансформации текста (на примере старофранцузского перевода «Жития Святого Этьена де Гранмон»). Вестник ТГУ. 2008; № 2: 251 - 254.
References
1. Li B.A. Alfred Velikij, glashatajpravdy, sozdatel'Anglii. 849 - 899 gg. Perevod s anglijskogo Z.Yu. Metlickoj. Sankt-Peterburg: Evraziya, 2006.
2. Anglosaksonskaya hronika. Perevod s drevneanglijskogo Z.Yu. Metlickoj. Sankt-Peterburg: Evraziya, 2010.
3. Zemlyakov M.V. Stanovlenie zakonodatel'stva v rannesrednevekovoj Anglii: zakony kentskih korolej VII veka. Srednie veka. 2014; Vypusk 75 (1-2): 273 - 298.
4. Stenton F.M. Anglo-Saxon England. Oxford: Clarendon Press, 2004.
5. Glebov A.G. Angliya vranneesrednevekov'e. Sankt-Peterburg: Evraziya, 2007.
6. Abels R. Alfred the Great. War, Kingship and Culture in Anglo-Saxon England. Oxon, New York: Routledge, 2013.
7. Glebov A.G. Alfred Velikiji Angliya ego vremeni. Sankt-Peterburg - Moskva: Evraziya - ID Klio, 2015.
8. Asser of Saint David's. Annals of the Reign of Alfred the Great, from A.D. 849 to A.D. 887. Six Old English Chronicles. Oxford: H.G. Bohn, 1848: 43 - 86.
9. Hill P. Alfred Velikij i vojna s vikingami. Perevod s anglijskogo E.A. Proninoj. Sankt-Peterburg - Moskva: Evraziya - ID Klio, 2014.
10. Chesnokova T.G. «Dialogi» Grigoriya Velikogo i prostranstvenno - smyslovaya struktura srednevekovyh videnij. Social'no-gumanitarnye znaniya. 2018; № 2: 150 - 164.
11. Ivanova I.P., Chahoyan L.P., Belyaeva T.M. Istoriya anglijskogo yazyka. Sankt-Peterburg: Avalon', Azbuka, 2010.
12. Drevneanglijskaya po'eziya. Moskva: Izdatel'stvo «Nauka», 1982.
13. Papa Gregorius I. Magni Gregori[i] Pontificis et Eccles. Maximi Cvra Pastoralis: Omnibus Animarum Pastoribus summe vtilis et necessaria. Monaci: Sadelerus, 1622.
14. King Alfred's West-Saxon Version of Gregory's Pastoral Care. With an English Translation, the Latin Text, Notes, and an Introduction. London: Published for the Early English Text Society, Early English Text Society by N. Trübner, 1871.
15. Taunzend K.I. Istoriya anglijskih irusskih perevodov «Utesheniya filosofiej» Bo'eciya: monografiya. Moskva: FGBOU VO MGLU, 2019.
16. King Alfred's Anglo-Saxon Version of Boethius De Consolatione Philosophiae: With a Literal English Translation, Notes, and Glossary. London: G. Bell & Sons, 1895.
17. Tyulenev V.M. Pavel Orozij i ego «Istoriya protiv yazychnikov». Pavel Orozij. Istoriya protiv yazychnikov. Perevod s latinskogo, vstupitel'naya stat'ya, kommentarij i ukazatel' V.M. Tyuleneva. Sankt-Peterburg: «Izdatel'stvo Olega Abyshko», 2004; Kn. I - VII: 5 - 80.
18. King Alfred's Orosius. London: Early English Text Society. 1883; Vol. 79.
19. Toporov V.N. Issledovaniya po 'etimologii isemantike. Teoriya i nekotorye chastnye ee prilozheniya. Moskva: Yazyki slavyanskoj kul'tury, 2004; T. 1.
20. Muhin S.V. Leksicheskaya kvantifikaciya v rasskazah Ottara i Vul'fstana. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo lingvisticheskogo universiteta. Gumanitarnye nauki. 2020; № 6 (835): 95 - 107.
21. 'Erlihman V.V. Otec anglijskoj istorii. Beda Dostopochtennyj. Cerkovnaya istoriya naroda anglov. Perevod s latinskogo, vstupitel'naya stat'ya i kommentarij V.V. 'Erlihmana. Sankt-Peterburg: Aletejya, 2003: 231 - 245.
22. Ieronim. Pis'mo k Pammahiyu o luchshem sposobe perevoda. Pamyatniki srednevekovoj latinskoj literatury IV- IX vv. Moskva: Nauka, 1970.
23. Hargrove H.L. King Alfred's Old English Version of St. Augustine's Soliloquies. New York: Henry Holt and Company, 1904.
24. Nenarokova M.R. Perevod kak kul'turnaya adaptaciya: Dve antichnye istorii v izlozhenii korolya Al'freda Velikogo. Perevod i podrazhanie v literaturah Srednih vekov i Vozrozhdeniya. Moskva: IMLI RAN, 2002: 76 - 112.
25. Avgustin Blazhennyj. Ob istinnojreligii. Teologicheskij traktat. Minsk: Harvest, 2011.
26. Solomonovskaya A.L. Teoreticheskij bazis pozdneantichnyh i srednevekovyh vozzrenij na adekvatnost' perevoda i Corpus areopagiticum. Vestnik NGU. Seriya: Lingvistika i mezhkul'turnaya kommunikaciya, 2015; № 3: 43 - 54.
27. Shkol'nikova O.Yu. Srednevekovyj perevod s latyni: stilisticheskie i smyslovye transformacii teksta (na primere starofrancuzskogo perevoda «Zhitiya Svyatogo 'Et'ena de Granmon»). Vestnik TGU. 2008; № 2: 251 - 254.
Статья поступила в редакцию 25.05.21
УДК 81'26
Krivosheeva E.I., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Pacific National University (Khabarovsk, Russia), E-mail: [email protected] Maiboroda N.A., student, Pacific National University (Khabarovsk, Russia), E-mail: [email protected]
IMPLICITY IN LITERARY WORKS OF JAPANESE WRITERS AND ITS TRANSFER INTO RUSSIAN LANGUAGE (BASED ON THE NOVEL "THE SNOW COUNTRY" BY K. YASUNARI). Japanese literature, as art, is replete with poetic images that do not always lend themselves to adequate transmission into Russian. The Japanese avoid transmitting all information verbally, relying on subtext. Means of expression in relation to Japanese art (poetry, prose, painting, theater, etc.) are aimed to capture an emotionally filled moment that disappears into eternity. Implicit information that characterizes the ideological component of Japanese culture in literary works is represented by such artistic means as metaphor, symbolism, imagery, parallelism, irony and similar linguistic. They contain hidden or ambiguous meaning and cause difficulties in translation. The article examines and analyzes methods of implicit transmission into Russian based on the translated work of K. Yasunari "The Snow Country".
Key words: implicitness, Japanese, translation, Russian, adequacy, subtext, means of expression.
Е.И. Кривошеева, канд. филол. наук, доц., ФГБОУ ВО «Тихоокеанский государственный университет», г. Хабаровск, E-mail: [email protected] Н.А. Майборода, студентка, ФГБОУ ВО «Тихоокеанский государственный университет», г. Хабаровск, E-mail: [email protected]
ПЕРЕДАЧА ИМПЛИЦИТНОСТИ ПРИ ПЕРЕВОДЕ НА РУССКИЙ ЯЗЫК ЛИТЕРАТУРНЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ЯПОНСКИХ АВТОРОВ (НА МАТЕРИАЛЕ НОВЕЛЛЫ «СНЕЖНАЯ СТРАНА» К. ЯСУНАРИ)
Японская литература, как и искусство, изобилует поэтическими образами, которые не всегда поддаются адекватной передаче на русский язык. Японцы избегают передавать всю информацию вербальным путем, полагаясь на подтекст. Многие средства выразительности относительно японского искусства (поэзия, проза, живопись, театр и т.д.) направлены на попытку запечатлеть эмоционально наполненное содержанием мгновение, исчезающее в вечности. Имплицитная информация, характеризующая идейную составляющую японской культуры, в литературных произведениях представлена такими художественными средствами, как метафоричность, символичность, образность, параллелизм, ирония и другими языковыми средствами, содержащими скрытый или многозначный смысл, которые вызывают затруднения при переводе. В статье рассматриваются и анализируются способы передачи имплицитной информации на русский язык на материале переведенного произведения К. Ясунари «Снежная страна».
Ключевые слова: имплицитность, японский язык, перевод, русский язык, адекватность, подтекст, средства выразительности.
Адекватная оценка явления имплицитности в японском языке неразрывно связана с исторически сложившимися особенностями японской культуры. Согласно трудам японистов В.М. Алпатова и М.П. Герасимовой, такое понятие, как имплицитность, существующее в японском искусстве, возникло благодаря особенностям мировосприятия японцев. В частности, сюда можно отнести отношение к буддийской философии как к наиболее гармоничному Пути развития Вселенной и сформированные на этой основе философские и эстетические каноны традиционных японских искусств (например «гэкидоу» - «путь театрального искусства», «кадоу» - «путь цветов», или искусство икебаны, «сёдоу» - «путь письма», или искусство каллиграфии). В данном случае уместно говорить о слиянии японского эстетического сознания с религиозным, в отличие от эстетического восприятия художественности западными европейцами [1; 2]. Так, в работах К. Ясунари акцентируется внимание на отношении человека к природе как к неотъемлемой части всего целого (Универсума) без желания самовыражения и противопоставления себя окружающему миру [3].
С учетом мировоззренческой парадигмы японского общества, которая опирается на «опосредованное выражение значимых смыслов», средствами ее выразительности являются двуплановость действительности (одновременное выражение повседневной действительности со стороны человеческих чувств и поступков в сочетании с космографическим планом Небытия, выражаемого символически через образы природы и сезонность), и композиционно-структурная линейность содержания [2, с. 69].
Японские исследователи в большинстве случаев придают значение гипотезе Э. Сепира-Уорфа о том, что поведение людей и их восприятие мира обусловлены их языком [4].
Японская культура считается высококонтекстуальной культурой, в которой основная часть информации извлекается из окружающей среды и людей, включенных во взаимодействие [5]. Данный тип культуры имеет ряд следующих особенностей, отражающихся в японской языковой картине мира:
1. Невыраженная манера речи с многозначительными и многочисленными паузами:
- наличие неопределенных выражений «аймай». Под этим понимается такое изложение дела, из которого можно вывести более одного значения, что делает высказывание невнятным и неполным, ставя под сомнение его подлинный смысл [6];
- культура замалчивания «тинмоку». Японцы избегают передавать всю информацию вербальным путем, полагаясь на подтекст, и значительная часть информации только подразумевается в языке. К причинам такого подхода можно отнести исторический фактор (философия дзэн-буддизма, согласно которому истина существует только в молчании) и культурный (групповое сознание, в котором молчание - важная составляющая в создании гармоничных отношений). Грамматическая структура японского языка позволяет опускать те или иные элементы структуры предложения, которые выражены в других языках.
