CC BY
591
УДК 82(091)(4/9)
UDC 82(091)(4/9)
Е.М. ВОЛКОВ
доктор филологических наук, профессор кафедры русской литературы XX-XXI вв. и истории зарубежной литературы Орловского государственного университета А.И. САЛОВ
аспирант кафедры русской литературы XX-XXI вв. и истории зарубежной литературы Орловского государственного университета E-mail: divino@list.ru
E.M. VOLKOV
doctor of Philology, Professor, 19-20th Century Russian Literature and Foreign Literature Department, Orel State
University A.I. SALOV
postgraduate student, 19-20th Century Russian Literature and Foreign Literature Department, Orel State University
E-mail: divino@list.ru
ЛИТЕРАТУРА 9/11 О ТРАГЕДИЯХ ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ И СЕМЬИ: УНИВЕРСАЛЬНОСТЬ И НОВАТОРСТВО РОМАНА ДЖ. С. ФОЕРА «ЖУТКО ГРОМКО И ЗАПРЕДЕЛЬНО БЛИЗКО»
THE LITERATURE OF 9/11 ABOUT THE INDIVIDUAL AND FAMILY TRAGEDIES: UNIVERSALISM AND INNOVATION OF THE NOVEL «EXTREMELY LOUD AND INCREDIBLY CLOSE» BY JONATHAN SAFRAN FOER
В статье анализируется «Жутко громко и запредельно близко» Дж. С. Фоера в качестве произведения, аккумулирующего знаковые тенденции изображения героя в художественной прозе США о терроризме. Отмечаются акценты, сделанные автором в рамках традиционной для литературы 9/11 проблематики, касающейся трагедии отдельной личности и семьи, подчеркивается новаторство восприятия Фоером терактов 11 сентября 2001 года в ракурсе исторического детерминизма.
Ключевые слова: литература 9/11; страдающий герой; индивидуальность; семья; новаторство; травмирующие последствия 9/11; роль СМИ; нарративная память; терроризм.
The article analyses the novel "Extremely Loud and Incredibly Close" by Jonathan Safran Foer as an example of an artistic work that accumulates the key tendencies of creating an image of a character in the American fiction connected with the topic of terrorism. The article deals with the points the author emphasizes in his book (within the context of the traditional range of problems of the literature of 9/11), it also stresses the writer's innovative perception of the terrorist acts of the 11th of September in 2001 within the framework of the historical determinism.
Keywords: literature of 9/11, a suffering character, individuality, family, innovation (pioneer work), traumatic consequences of 9/11, the role of mass media, narrative memory, terrorism.
К моменту создания «Жутко громко и запредельно близко» (Extremely Loud & Incredibly Close, 2005) - второго романа молодого американского писателя Джонатана Сафрана Фоера - тема «черного вторника» (теракты 11 сентября 2001 года или 9/11), по замечанию Джойс Кэрол Оутс, не только была отражена в уже достаточно большом количестве произведений, но и успела «стать священной», требующей от каждого нового автора «благоговейного страха, трепета и высшей степени осторожности» [8]. Несмотря на это предостережение, в настоящее время в общем контексте написанного о «черном вторнике» именно «Жутко громко и запредельно близко» можно рассматривать как наиболее характерный пример яркого новаторства и аккумуляции ранее утвердившихся проблем и подходов к изображению героя в литературе 9/11.
Роман Фоера имеет сложную структуру: это история трех поколений семьи Шеллов, увиденная сквозь призму катастрофы 11 сентября. В качестве основного повествователя Фоер избирает девятилет-
него, но не по годам сообразительного и самостоятельного Оскара Шелла1. Кроме того, значительная часть романа - это эпистолярное наследие бабушки и дедушки Шеллов. События в «Жутко громко и запредельно близко» происходят в 2002 году, однако постоянные ретроспекции Оскара воскрешают роковой день года минувшего. Письма же восстанавливают более глубокое прошлое, в частности, бомбежку англо-американской авиацией в феврале 1945 года родного города старших представителей семьи Шеллов - Дрездена.
«Черный вторник» у Фоера выступает одновременно и причиной общей для героев драмы, и катализатором накопившихся семейных проблем. Драма - это гибель 11 сентября в одной из башен Всемирного торгового центра Томаса Шелла - любимого сына, отца, мужа - и вынужденно пустой гроб, который опускают в землю на его похоронах. Это на
1 Ребенок и терроризм - тема, затронутая в американской
прозе до Фоера в «Обычных правилах» (The Usual Rules, 2003) Джойс Мейнард и позже реализованная Джессом Уолтером в романе «Зеро» (The Zero, 2006).
© Е.М. Волков, А.И. Салов © E.M. Volkov, A.I. Salov
время разладившиеся отношения между наполовину осиротевшим Оскаром и его матерью: спустя год после траура она уже носит обручальное кольцо и часто приглашает домой мужчину, с которым познакомилась на курсах реабилитации. По отдельным фразам и намекам проницательный Оскар догадывается, что, несмотря на царившую в семье любовь, во взаимоотношениях его отца и матери не всегда присутствовали гармония и душевная близость. 9/11 открывает мальчику и еще одну семейную тайну: историю деда, Томаса Шелла-старшего, который дважды бросал его бабушку и дважды возвращался к ней: сначала после переезда в Нью-Йорк из Дрездена, где под бомбами погибла его прежняя возлюбленная; позже - после утраты сына в «черный вторник».
9/11, таким образом, - это и зеркало личных драм. Судьба Томаса Шелла-старшего, который после дрезденской катастрофы сознательно молчит, изъясняясь с помощью демонстрации цитат из блокнота, а потом и вовсе обходится написанными на ладонях словами «Да» и «Нет», - пример того, как эмоциональные потрясения и потеря близких порабощают разум и волю человека. Фоер словно демонстрирует, в кого могут превратиться много лет спустя те, кто пережил нечто подобное 11 сентября 2001 года. В то же время спровоцированное «черным вторником» решение Шелла-старшего попытаться начать новую жизнь и вернуться к бабушке Оскара символизирует надежду: помогает ему установить отношения с внуком, восполнив тем самым через одно поколение нарушенную гибелью сына преемственность родственных связей.
Повествователь романа Оскар Шелл также представляет уже известный в литературе 9/11 тип страдающего героя. Это добрый мальчик с богатой фантазией и тонким чувством юмора, очень одаренный и развитый, что в условиях школы превращает его в постоянную мишень для обидных шуток. Поэтому у героя не очень много друзей-ровесников, но со взрослыми он легко находит общий язык. Однако, несмотря на «жутко» богатый коммуникативный потенциал, гибель отца, с которым у Оскара были самые теплые и доверительные отношения, усугубляет «запредельное» внутреннее одиночество мальчика. Травмирующие последствия 9/11 находят в случае Оскара и физическое выражение: подобно герою «Над пропастью во ржи» (The Catcher in the Rye, 1951) Холдену Колфилду, разбившему кулаком все стекла в гараже после смерти младшего брата, юный герой Фоера при каждом тяжелом воспоминании о «черном вторнике» или неурядице в настоящем умышленно наставляет себе синяки.
Травмирующим последствием 9/11 для Оскара является и тайна спрятанного телефона. 11 сентября 2001 года отец Оскара успел несколько раз позвонить домой и оставить пять коротких сообщений на автоответчик, в которых эмоционально сконцентрированы последние часы его жизни. Чтобы не усугублять расстройство матери, Оскар купил новый телефон,
а старый спрятал и теперь тайно прослушивает сообщения. Обращенный к нему живой голос навсегда утраченного отца - ужасный парадокс реальности, преследующий Оскара и становящийся едва ли не самым болезненным элементом в мозаике воспоминаний героя о «черном вторнике».
Со многими американскими авторами литературы 9/11 (Джойс Мейнард, Кеном Калфусом, Филипом Ротом, Доном ДеЛилло и др.) Фоера роднит также стремление представить духовную эволюцию героя, вынужденного существовать в экстремальных условиях терроризма, его тяжелых последствий. Так, несмотря на юный возраст, Оскар обладает способностью вдумчиво изучать свои потрясения. Иными словами, он с самого начала осознает существование психологической травмы, влияющей после 11 сентября на каждый день его жизни. Учась анализировать воспоминания, одновременно воскрешающие в романе трогательные эпизоды взаимоотношений с отцом и являющиеся источником характерных для литературы 9/11 свидетельств о событиях «черного вторника», Оскар постепенно преодолевает травмирующее воздействие катастрофы и с трудом завоевывает временно утраченную жажду будущего. Подобным образом возвращение к воспоминаниям об ужасах Дрездена, спровоцированное трагедией 9/11, дает возможность бабушке и дедушке Оскара примириться и с мрачным прошлым, и с тяжелой действительностью. Таков, по замыслу Фоера, сложный, но единственно правильный маршрут для индивидуальности на пути к перерождению.
Обращение к памяти, которую Фоер уже в дебютном романе «Полная иллюминация» (Everything Is Illuminated, 2002) назвал шестым чувством, тесно связано в «Жутко громко и запредельно близко» с другим возможным средством преодоления травм «черного вторника» - творчеством. Утрата родного человека побуждает героев выплеснуть накопившиеся эмоции, выразить себя посредством художественного слова. По мысли Фоера, солидарного с позицией своих предшественников2, слова не способны адекватно выразить трагедию 9/11, но могут облегчить ее тяжесть, то есть процесс письма несет в себе вполне осознаваемый оздоровительный эффект. Подтверждением служит признание Оскара, сделанное в начале романа: «Через несколько недель после наихудшего дня я стал писать кучу писем. Не знаю, почему, но это было единственное занятие, от которого гири на сердце казались чуточку легче» [1; 27].
В «Полной иллюминации» Фоер устами одного из героев провозгласил: «Писание дает нам вторые шансы» [2; 188]. Таким образом, по мысли автора, общей для первых двух его романов, подробное записывание собственной жизни может оказаться не только бессмысленным, но также способно «ре-
2 См., в частности, новеллу «Спаси меня от набожных и
мстительных» (Save Me From the Pious and the Vengeful, 2002) Джейн Тиллман и другие произведения сборника «110 рассказов: Нью-Йорк пишет после 11 сентября» (110 Stories: New York Writes after September 11, 2002)
ставрировать» прошлое, сделать настоящее чуть более осмысленным, а будущее - долгожданным. Энн Каплан подчеркивает: «Жертвы <...> травматических ситуаций фиксируют свой опыт на бумаге <.> по нескольким причинам: чтобы перевести боль в рассказ (что придаст ей форму), с целью самопознания или чтобы быть услышанными» [7; 20]. В итоге «Жутко громко и запредельно близко» воспринимается как коллективное сочинение Оскара, его дедушки и бабушки, а также авторов писем, адресованных этим героям.
Поставив целью проанализировать влияние потрясений на человека, Кэти Карут замечает: «Быть потрясенным - значит, быть одержимым образом или событием» [4; 5]. Представители трех поколений семьи Шеллов действительно находятся под влиянием последствий двух катастроф: бомбежек Дрездена (дедушка и бабушка) и атаки террористов на башни-близнецы Всемирного торгового центра (дедушка, бабушка, мама и Оскар). Индивидуальная одержимость Оскара - образ человека, падающего из башни Всемирного торгового центра. Акцентируя внимание на столь ярких зрительных эффектах 9/11, Фоер одновременно превращает подходящие для их описания экспрессивные выражения «жутко» и «запредельно» в наиболее частотные в речи Оскара. Тем самым, писатель художественно преломляет состояние эмоционального шока своего юного героя сразу в двух фазах: визуальной и вербальной.
В романе «Жутко громко и запредельно близко» Фоер не обходит вниманием и знаковую проблему всей предшествующей и последующей литературы 9/11 - негативную роль средств массовой информации, осуществляющих насильственный перенос «черного вторника» из реальности в сферу виртуального. Если некоторые герои литературы 9/11 стали непосредственными свидетелями терактов (Брайан Реми в «Зеро» Джесса Уолтера), а в жизнь других теракты ворвались в виде бесконечно повторяемых кадров с места трагедии (персонажи «Виллы "Инкогнито"» (Villa Incognito, 2003) Тома Роббинса; герои Филипа Рота - обычный человек в одноименном романе (Everyman, 2006) и Натан Цукерман в «Призрак уходит» (Exit Ghost, 2007); бабушка Оскара Шелла), то опыт Оскара в этом отношении своеобразен. Первый контакт юного героя с катастрофой - акустический: многократное прослушивание сообщений отца на автоответчике. Визуальное вторжение 9/11 в судьбу героя происходит чуть позже, когда Оскар отправляется в магазин электроники и радиотоваров, чтобы купить новый телефон. Однако именно просмотром многочисленных телевизионных кадров с места событий во многом объясняется преследующий Оскара образ выпрыгивающего из окон ВТЦ человека: «Будто время остановилось. Я подумал про падающее тело» [1; 126].
СМИ не только способствуют укоренению в сознании героя навязчивых картин 9/11 - существенна их роль и в развитии различных фобий, видоизменя-
ющих поведение Оскара. Так, после «черного вторника» мальчик умышленно игнорирует лифты, а находясь на Эмпайр Стрейт Билдинг, представляет, как в здание врезается самолет, и проигрывает сценарий возможного теракта (спасется ли он и, если нет, кому позвонит в последние секунды, что скажет). Оскар боится паромов и поездов, потому что это «слишком очевидная мишень для террористов» [1; 238]. Кроме того, обширный список порожденных терактами страхов Оскара включает «подвесные мосты, микробов, самолеты, салют, арабов в метро (хоть я и не расист), арабов в ресторанах, кафе и других общественных местах, строительные леса, решетки водостоков и сабвеев, оставленные сумки, обувь, людей с усами, дым, высокие здания, тюрбаны» [1; 54]. Нетрудно заметить, что почти весь этот перечень напрямую может быть отождествлен с террористической угрозой (даже решетки водостоков и сабвеев, которые по виду напоминают внешнее устройство башен-близнецов ВТЦ). Устами своего юного героя Фоер высказывает одну из наиболее важных философских идей романа, продиктованных навсегда изменившимся после 9/11 мировосприятием: «Все родившееся обречено на смерть, а значит, наши жизни как небоскребы. Дым поднимается с разной скоростью, но горят все, и мы в ловушке» [1; 297].
Не по годам смышленый, Оскар Шелл, тем не менее, остается ребенком. До трагических событий 9/11 он обожал разведывательные экспедиции по Нью-Йорку, которые придумывал для него отец. Логическое продолжение тех увлекательных странствий и поисков - самостоятельные путешествия 3 (а позже совместные - сначала с соседом, потом с дедушкой) Оскара по Нью-Йорку с целью разгадать тайну ключа и карточки с фамилией Блэк, обнаруженных в отцовском шкафу после его гибели. Эти увлекательные странствия и неожиданные знакомства, которые Оскар заводит в результате поисков со всевозможными Блэками, помогают маленькому герою в борьбе с призраками прошлого и фобиями настоящего. Символично, что герой-ребенок, трезво анализирующий собственные воспоминания, игровую форму сопротивления выбирает в романе чисто интуитивно.
Предвосхищая творческие решения Пола Остера в рамках художественного воплощения «черного вторника» (романы «Путешествия в скрипториу-ме» (Travels in the Scriptorium, 2006) и «Человек во тьме» (Man in the Dark, 2008), Фоер в «Жутко громко и запредельно близко» предлагает героям еще одну фантастическую возможность преодоления 9/11 -«исправление» реальности. Так, трогательный фантазер Оскар не может повлиять на последствия 9/11
3 В рецензии на роман Фоера Джон Апдайк акцентирует
внимание на этой «невероятной взрослости» Оскара и подчеркивает свой испуг от того, что «девятилетнему мальчику позволено бродить <...> по всем пяти городским округам» (см. подробнее: Updike, J. Mixed Messages (Extremely Loud & Incredibly Close, by J.S. Foer) / John Updike / Due Considerations: Essays and Criticism. - New York: Ballantine Books, 2008. - p. 283 - 289)
(смерть отца), но с помощью богатого воображения пытается постфактум исправить условия, обрекшие любимого человека на гибель: «Иногда я думаю, было бы прикольно, если бы небоскребы сами ездили вверх и вниз, а лифты стояли бы на месте. <...> Это может жутко пригодиться, потому что если вы на девяносто пятом этаже, а самолет врезался ниже, здание само опустит вас на землю, и никто не пострадает» [1; 17].
В конце романа Оскар с дедушкой выкапывают пустой гроб, чтобы Томас Шелл-старший наполнил его не отправленными сыну письмами, а бабушка в ту же ночь видит сон, где история, как кинопленка, прокручивается назад, и Дрезден поднимается из руин. Поворачивает время вспять и кинеограф Оскара, помещенный в конце романа: «Я вырвал страницы из дневника. Я упорядочил их так, что первая стала последней, а последняя первой. Когда я их пролистывал, казалось, что человек воспаряет в небо» [1; 325]. По мысли Митчама Хюэлса, «вполне оправданно и изысканно» закончить роман не словами, а еще одним элементом игры - «фокусом с кине-ографом, когда падающий человек - то есть, вполне допустимо, отец Оскара - оживает на наших глазах» [6; 48]. Посредством этого приема Оскар окончательно «переносит свое травматическое прошлое в сферу нарративной памяти» [3; 42], и, таким образом, освобождает будущее от гнета трагедии.
Помимо обращения к устоявшимся в литературе 9/11 на момент появления «Жутко громко и запредельно близко» характерных проблем и подходов к изображению героя-жертвы, Фоер выступил и новатором сразу в нескольких существенных аспектах. В частности, Митчам Хюэлс указывает на тесную связь романа Фоера с книгой комиксов Арта Шпигельмана «В тени уничтоженных башен» (In the Shadow of No Towers, 2004), также посвященной 9/11, утверждая, что оба эти произведения «описывают разные попытки провести параллели между временным опытом и сознанием» [6; 42]. То есть, в художественной прозе своеобразие творческого подхода Фоера заключается в попытке воспринимать сентябрьскую катастрофу 2001 года не отдельно, но через призму исторического детерминизма. В романе Фоера неслучайно выстраивается цепочка важнейших для США трагедий XX - начала XX веков: бомбежки Дрездена (судьба дедушки и бабушки Шеллов), сброс атомной бомбы на Хиросиму (аудиозапись интервью с выжившей японкой Оскар демонстрирует на одном из школьных уроков) и, наконец, 9/11. Анке Гиртсма замечает, что новаторство Фоера ярко проявляется в использовании Дрездена в качестве обратного примера
«черного вторника» с целью «разбудить американское общество осознанием террора, который исторически пропагандировался самими США, призвать с мудростью и достоинством вынести бремя мученичества» [5]. Эту мысль развивает Мэтью Карлини, полагающий, что выбор Дрездена в качестве ретроспективной параллели «черного вторника» служит косвенным указанием на значительную долю ответственности США в обеих катастрофах и «скрыто призывает американских читателей <...> критически переосмыслить след, который США оставляют в мире» [3; 32 - 33].
Фоер постулирует важное обстоятельство: сколь бы сильное впечатление ни производило на личность то или иное событие (в данном случае - 9/11), его интерпретация не должна быть узкой, слишком частной и поспешной. Наиболее убедительно эту идею сформулировал Жак Деррида: «Мы можем, и я думаю, должны <. > проводить грань между предположительно фактом жестокости, «впечатлением» и интерпретацией. Конечно, мне думается, почти невозможно отделить факт жестокости от системы, которая производит «информацию» о нем. Однако необходимо проводить анализ настолько глубоко, насколько это возможно» [9; 89].
Кроме скрытого призыва переосмыслить историческую жестокость США, Фоер вступает в творческую полемику с американскими писателями, для которых «черный вторник» - исключительное и едва ли не главное событие мирового масштаба. Посредством исторического и эмоционального взаимодействия в художественном пространстве бомбежек Дрездена и терактов «черного вторника», роман Фоера бросает вызов статусу уникальности 9/11.
Подводя итоги, еще раз подчеркнем, что «Жутко громко и запредельно близко» Джонатана Сафрана Фоера аккумулирует многие знаковые проблемы и подходы к изображению героя литературы 9/11. В то же время Фоер одним из первых среди американских авторов пытается взглянуть на 9/11 в ракурсе исторического детерминизма и косвенно затрагивает полемичный вопрос о доле ответственности американской нации в трагедии 11 сентября 2001 года. Эта острая проблема, а также весь комплекс мотивов и творческих решений при создании образа героя в условиях терроризма, отличающих прозу США до «черного вторника» и литературу 9/11, получает особое (нередко - более углубленное) прочтение в творчестве старших современников Фоера - Джона Апдайка (роман «Террорист» / (Terrorist, 2006) и Дона ДеЛилло (роман «Падающий» / Falling Man, 2007).
Библиографический список
1. Фоер Дж. С. Жутко громко и запредельно близко / Пер. с англ. В. Арканова / Джонатан Сафран Фоер. М.: Эксмо, 2007. 416с.
2. Фоер Дж. С. Полная иллюминация / Пер. с англ. В. Арканова / Джонатан Сафран Фоер. М.: Эксмо, 2009. 352с.
3. Carlini, Matthew Francis. The «Ruins of the Future»: Counter-Narratives to Terrorism in the 9/11 Literature of Don DeLillo, Jonathan Safran Foer, and Ian McEwan: Thesis presented for the Master of Arts Degree / Matthew Francis
Carlini. - The University of Tennessee, Knoxville, 2009. - 90p.
4. Caruth, Cathy. Introduction / Cathy Caruth // Trauma: Explorations in Memory. - Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1995. - p. 3-12
5. Geertsma, Anke. Representing Trauma in Post-9/11 Fiction: Jonathan Safran Foer's Everything is Illuminated and Extremely Loud & Incredibly Close / Anke Geertsma. URL: http://scripties.let.eldoc.ub.rug.nl/FILES/root/Master/ DoorstroomMasters/AmericanStudies/2009/Geertsma.A./MA_Dissertation_Anke_Geertsma.pdf. Проверено: 31.10.2012
6. Huehls, Mitchum. Foer, Spiegelman, and 9/11's Timely Traumas / Mitchum Huehls // Literature after 9/11 / edited by Ann Keniston and Jeanne Follansbee Quinn. - New York: Routledge, 2008. - p. 42 - 59
7. Kaplan, E. Ann. Trauma Culture: The Politics of Terror and Loss in Media and Literature / Ann E. Kaplan // New Brunswick: Rutgers University Press, 2005. - 208p.
8. Oates, Joyce Carol. Dimming the Lights / Joyce Carol Oates // New York Review of Books, 53.6, 6 Apr. 2006. URL: http://www.nybooks.com/articles/18836. Проверено: 31.10.2012
9. Philosophy in a Time of Terror: Dialogues with Jurgen Habermas and Jacques Derrida / edited by Giovanna Borradori. - Chicago: University of Chicago Press, 2003. - 200p.
10. Updike, J. Mixed Messages (Extremely Loud & Incredibly Close, by J.S. Foer) / John Updike / Due Considerations: Essays and Criticism. - New York: Ballantine Books, 2008. - p. 283 - 289
References
1. Foer J.S. Extremely Loud and Incredibly Close / translated by V. Arkanov / Jonathan Safran Foer. - Moscow.: Eksmo, 2007. - 416p.
2. Foer J.S. Everything is Illuminated / translated by V. Arkanov / Jonathan Safran Foer. - Moscow.: Eksmo, 2009. - 352p.
3. Carlini Matthew Francis. The «Ruins of the Future»: Counter-Narratives to Terrorism in the 9/11 Literature of Don DeLillo, Jonathan Safran Foer, and Ian McEwan: Thesis presented for the Master of Arts Degree / Matthew Francis Carlini. - The University of Tennessee, Knoxville, 2009. - 90p.
4. Caruth Cathy. Introduction / Cathy Caruth // Trauma: Explorations in Memory. - Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1995. - p. 3-12.
5. Geertsma Anke. Representing Trauma in Post-9/11 Fiction: Jonathan Safran Foer's Everything is Illuminated and Extremely Loud & Incredibly Close / Anke Geertsma. URL: http://scripties.let.eldoc.ub.rug.nl/FILES/root/Master/ DoorstroomMasters/AmericanStudies/2009/Geertsma.A./MA_Dissertation_Anke_Geertsma.pdf. Проверено: 31.10.2012
6. Huehls, Mitchum. Foer, Spiegelman, and 9/11's Timely Traumas / Mitchum Huehls // Literature after 9/11 / edited by Ann Keniston and Jeanne Follansbee Quinn. - New York: Routledge, 2008. - p. 42 - 59.
7. Kaplan, E. Ann. Trauma Culture: The Politics of Terror and Loss in Media and Literature / Ann E. Kaplan // New Brunswick: Rutgers University Press, 2005. - 208p.
8. Oates, Joyce Carol. Dimming the Lights / Joyce Carol Oates // New York Review of Books, 53.6, 6 Apr. 2006. URL: http://www.nybooks.com/articles/18836. Проверено: 31.10.2012.
9. Philosophy in a Time of Terror: Dialogues with Jurgen Habermas and Jacques Derrida / edited by Giovanna Borradori. - Chicago: University of Chicago Press, 2003. - 200p.
10. Updike, J. Mixed Messages (Extremely Loud & Incredibly Close, by J.S. Foer) / John Updike / Due Considerations: Essays and Criticism. - New York: Ballantine Books, 2008. - p. 283 - 289.
