Лишин, мемуары и биография. Вновь выявленные материалы, касающиеся рейда А. И. Чернышева к г. Касселю в сентябре 1813г Текст научной статьи по специальности «История и археология»

М 11. Н I Б Т

Ульянов И.Э. Н.Ф. Лишин, мемуары и биография. Вновь выявленные материалы, касающиеся рейда А.И.Чернышева к г.Касселю в сентябре

1813г.

В статье впервые публикуются мемуары участника Заграничных походов 1813-14 гг, выявленные факты его биографии, а также неизвестные до сих пор подробности действий русских войск, входящих в состав Северной армии союзников в 1813 г.

Ссылка для размещения в Интернете:

http://www.mLlhist.info/2013/02/27/ylianov

Ссылка для печатных изданий:

Ульянов И.Э. Н.Ф. Лишин, мемуары и биография. Вновь выявленные материалы, касающиеся рейда А.И.Чернышева к г.Касселю в сентябре 1813г. [Электронный ресурс] // История военного дела: исследования и источники. — 2013. — Т. III. — С. 381-454. <http://www.milhist.info/2013/02/27/ylianov> (27.02.2013)

www.milhist.info 2013г.

Ульянов И.Э.

Н.Ф. Лишин, мемуары и биография. Вновь выявленные материалы, касающиеся рейда А.И.Чернышева к г.Касселю в

сентябре 1813 г.*

В замечательном труде А.Г. Тартаковского «1812 год и русская мемуаристика. Опыт источниковедческого изучения»1 среди списка «вновь выявленных рукописей мемуаров» содержится упоминание о мемуарах под заголовком «Записка полковника Лишина относительно кампании 1813 года».

л

Строго говоря, информацию, содержащуюся в данном деле , можно назвать «вновь выявленной» лишь условно, так как, по сути, она является частью огромного архива, собранного по распоряжению и при административной поддержке императора Николая I русским историком А.И. Михайловским-Данилевским. К сожалению, далеко не все материалы этого архива нашли отражение в работах самого Михайловского-Данилевского, но значение их для исследователей эпохи Отечественной войны 1812 г. и Заграничных походов 1813-15 гг. невозможно переоценить.

Интересующий нас документ в действительности не имеет обозначенного у Тартаковского названия. В заголовке текста указывается: «По описи № 26. Получено от Г: Полковника Лишина который командовал артиллериею в

"5

отряде генерала Чернышева. 1836» . Судя по ряду признаков, можно с большой долей вероятности предположить, что мы имеем дело не с оригинальной рукописью автора, а с копией, переписанной сторонним лицом, причем недостаточно старательно и грамотно: к примеру, уже на первых двух страницах текста генерал-майор Теттенборн именуется «Тетенборн»,

* Все архивные источники публикуются впервые. Автор выражает глубокую благодарность Мекаберидзе А.Л., Нагорному К.В. Шиканову В.Н. за неоценимую помощь в работе по подготовке данной публикации.

«Тетаборин», «Тетаборг» и «Тетенборг»; кроме того, рукопись пестрит смысловыми и языковыми нестыковками и явными ошибками.

Мемуары Лишина, не будучи изданными, не сразу стали доступны исследователям. Так, в работе «Военные действия отряда генерал-адъютанта Чернышева в 1812, 1813 и 1814 гг.» (СПб. 1839), составленной, вероятно, одним из офицеров отряда, упоминаний об этих мемуарах не содержится.

Тем не менее, сведения, полученные от Лишина, легли в основу эпизода исследования М.И.Богдановича «История войны 1813 года за независимость Германии по достоверным источникам» (Т. 2., СПб. 1863), посвященного походу отряда генерал-адъютанта А.И. Чернышева к г. Кассель в сентябре 1813 г.; в приложении источник назван «Записки капитана Лишина (рукопись)».

Герб рода Лишиных

Николай Фёдорович Лишин, родился в 1791 г. в с. Вельжичи Мглинского уезда (повета) Черниговского наместничества (с 1802 г. - Черниговской губернии). Представитель VII колена рода Лишиных.

Отец - титулярный советник (затем коллежский асессор) Фёдор Андреевич Лишень (1757-1826 гг.), мать - Прасковья Владимировна Губчиц, дочь бунчукового товарища, братья - Григорий (1787 -1826 гг.), Пётр (1793-1836 гг.), Владимир (1795 -1850 гг.) и Андрей4 (1801-1898 гг.) Лишины.

Судя по документу от 01 января 1815 г «Послужной список конно-артиллерийской роты №1го Г-м штабс капитанам за вторую половину 1814 года»5, Н.Ф. Лишин был холост, имел от роду 24 года, «российской грамоте читать и писать» умел, «артиллерийскую науку» знал, «в отпусках и штрафах не бывал» (при этом он ошибочно был назван «дворянином Полтавской губернии»). Про службу в списке говорилось:

«Кадетом - 1801 ноября 23 в Гродненский кадетский корпус;

Подпоручиком - 1807 марта 7 - в 4ю артиллерийскую бригаду;

Поручиком - 1811 февраля 9 - в оной же бригаде. По переименованию оной бригады в первую резервную артиллерийскую бригаду в конную №1 роту - 1811 марта 19;

Штабс-капитаном - 1813 апреля 10го - в оной же бригаде и роте».

На момент составления списка Лишин состоял «сверх комплекта... при батарейной роте №34» и аттестовался для повышения чина.

В графе «Во время службы своей в походах и в делах противу неприятеля где и когда были» указывалось:

«1807 года в Прусском владенье мая 24го под деревнею Шарник, 25го при реке Посаже [Пассарге - И.У.], 28го под местечком Гутштатом [Гутштадт -И.У.], 29го и 30го под Гельзберхом [Гейльсберг - И.У.], июня 2го под Фридландом, 1812 года в России июля 18го под мызою Якубовым, 20го за рекою Дризою [Дриссой - И.У.], августа 5 и 6го под городом Полоцком, октября 6, 7 под городом Полоцком, октября 19го под местечком Чашниками, ноября 12го под деревнею Батуры, 16го под деревнею Быдче, 1813 года в Прусском владенье августа 17 под деревнею Марцанами [Мерциге - И.У.], сентября 16 и 18го под городом Касселем, декабря 8, 9 и 10го при обороне крепости Бреды».

Следующий формулярный список, составленный в 1836 г, как раз в год написания (или передачи в архив Михайловского-Данилевского) мемуаров, предоставляет нам гораздо больше информации о судьбе Н.Ф. Лишина:

«Формулярный список о службе и достоинстве 1й бригады командира СПетербургского Артиллерийского Гарнизона Полковника Лишина 1го

Октября 29 дня 1836го года»6.

- «Полковник Николай Фёдоров сын Лишин»

- «Лет от роду 46»

- «Грекороссийского вероисповедания»

- «Кавалер ордена Св.Георгия 4 класса, Св.Анны 2й и 4й степени, Св.Равноапостольного князя Владимира 4 степени с бантом, Св.Станислава 3й степени, Прусского Военного ордена за заслуги и золотой шпаги с надписью за храбрость, имеет серебряные медали в Память 1812го, за взятие Парижа 19го марта 1814го годов, и знака беспорочной службы за XXV лет»

- «Из дворян Черниговской губернии»

- «У родителей и у самого него» недвижимое имение - Черниговской губернии Мглинского повета 86 душ. Имения благоприобретенного и у жены не имеет

- «Российскую, немецкую грамоту и Артиллерийскую науку знает»

- В отпусках был: с 30 июля 1817 по 20 февраля 1819 - для излечения ран на Кавказских Минеральных водах; с 27 ноября 1824 по 20 декабря 1824 - по домашним обстоятельствам

- «В штрафах не бывал, Высочайшим замечаниям не подвергался и выговоров не имеет»

- «Женат вторым браком на Ольге Васильевой дочери Подполковника Зверева. Дети от первого брака, сыновья Николай 19ти [лет - И.У.] в Якутском пехотном полку, Григорий 18ти в Конно-Артиллерийской №24 батарее прапорщиками и Александр 17 лет во 2м Кадетском корпусе кадетом; дочери Надежда 15ти и София 14ти находятся в Патриотическом институте пансионерками Его Императорского Величества. От второго брака дочери Ольга 3х лет воспитанница Его Императорского Высочества Великого Князя Михаила Павловича и Парасковья 8ми месяцев находится при нем, все грекороссийского исповедания» [первую жену Лишина звали Елена

Григорьевна (в браке с 1818 г.), во втором же браке у него родился еще сын Константин (1851-1905 гг.) - И.У.].

- «Состоит в комплекте в С.Петербургском Артиллерийском гарнизоне командиром налицо»

- «К повышению чином и к награждению знаком отличия беспорочной службы достоин»

- «По службе дворянской избираем не был»

- Чины

«Высочайшим приказом произведен из бывшего Гродненского кадетского корпуса подпоручиком 1807 марта 7.

По Высочайшему приказу произведен на вакансию поручиком 1811 февраля 9

Приказом Главнокомандующего Армиею за отличие в сражении штабс-капитаном 1812 ноября 12 и Высочайшим приказом утвержден 1813го года мая 27го

Приказом Главнокомандующего Армиею за отличие в сражении капитаном 1813 сентября 16, а Высочайшим приказом утвержден 1815го года Генваря 3го

Произведен по Высочайшему приказу на вакансию Подполковником 1819 июля 1

Произведен по Высочайшему приказу на вакансию Полковником 1828 апреля 24»

Службу проходил:

- назначен «4й артиллерийской бригады в конную №1го роту 1807марта 7. Приказом Инспектора всей Артиллерии 4й Резервной артиллерийской

бригады в роту №34го 1814 июля 29.

По переименованию оной в 10ю артиллерийскую бригаду 1814 сентября 23 Переведен в 27ю артиллерийскую бригаду в лёгкую №54го роту 1817 мая

15»

(по болезни не прибыл, уволен в отпуск на Кавказские Минеральные воды)

«По переименованию 27й артиллерийской бригады в 28ю 1817 сентября 25 По Высочайшему приказу назначен командиром 2й лёгкой роты той же бригады 1819 июля 4

По переименованию28й артиллерийской бригады в 25ю 1820 мая 20 Назначен в Артиллерийский департамент кандидатом 1825 апреля 28 По Высочайшему повелению назначен исправляющим должность начальника 1го отделения Департамента Артиллерийского 1826 мая 1

По Высочайшему повелению назначен членом в счетную Артиллерийскую Комиссию 1827 апреля 15

По Высочайшему повелению назначен командиром Лабораторной №1го роты с состоянием по полевой артиллерии 1829 февраля 27 (до этого времени продолжал числиться при 25й артиллерийской бригаде)

По приказу его Императорского Высочества Генерала Фельдцейхмейстера назначен командиром С.Петербургского Артиллерийского гарнизона 1833 мая 10».

В походах и боях был:

«- 1807 года в Пруссии противу Французских войск в действительных сражениях, мая 24го под леревнею Шагрине[Шарник - И.У.] при речке Пасарже [Пассарге - И.У.], 28го при местечке Гутштате [Гутштадте - И.У.], 29го и 30го при Городе Фридланде, июня 12го при заключении мира в Городе Тильзите, при обратном следовании в Россию находился;

1812го года в Российских пределах противу Французских войск при Городе Вилькомире июня 16го в ретираде до реки Двины, июня 18го под мызою Якубовым, где получил сильную контузию от ядра в левое ухо, 20го июля при прогнании неприятеля за реку Дризу [Дриссу - И.У.], того же числа под деревнею Клястицами, за что Всемилостивейше награжден золотою шпагою с надписью За храбрость, 28го и 29го июля же при реке Свольне, августа 5го и 6го при Городе Полоцке и при занятии оного в сражении находился, за что награжден орденом Св.Анны 4й степени, преследуя неприятеля был в сражении 16го и 18го числа [октября - И.У.], а 19го при

местечке Чашники, за каковые сражения Всемилостивейше награжден чином Штабс-капитана, в преследовании неприятеля к Г. Борисову, ноября 12го при деревне Бычки [Быдче? - И.У.], 19го ноября переправясь через реку Березину преследуя неприятеля к Г.Вильно и к Г.Юрборгу, 17го декабря переправясь чрез реку Неман, вступил в Прусские владения;

1813го года февраля 20го при занятии Г.Берлина и при блокаде крепости Шпандау, мая 1го в сражении близ Г.Гамбурга на острове Вильзбурге, августа 17го под деревнею Морцами [Марцанами, Мерциге - И.У.], 25го под местечком Доновицем [Денневиц - И.У.] и 27го августа под крепостью Торгау, за что награжден орденом Св.Владимира 4й степени с бантом, сентября с 15го по 16е число при Г.Касселе, где и ранен пулею в левую руку, и по повелению генерал-адъютанта Чернышева формировал пленную артиллерию, 18го при нападении вторично на город Кассель, при коем взято 32 орудия, за что и награжден чином капитана и Орденом Св.Георгия 4го класса, потом следовал в Голландию, где находился в сражении ноября 13го под крепостью Девентер, при занятии городов Амстердама и Ротердама [Роттердам - И.У.] в Брабанте, декабря 8го, 9го и 10го при обороне крепости Бреды, за что Всемилостивейше награжден вторично чином капитана;

в 1814м году преследовал неприятеля к Г.Мо, февраля 16го в сражении при М.Лисс, 19го при М.Лаферт Милоней [Ла-Ферт-Милоне - И.У.], при переправе через реку Уугу [Урку? - И.У.], 21го февраля при обороне крепости Суассон, за что награжден Орденом Св.Анны 2й степени и Прусским Военным орденом за заслуги, марта 18го при взятии штурмом горы Монмартр и в сражении под Парижем, за что награжден в третий раз чином капитана, марта с 21го в обратном следовании чрез Францию, Саксонию, Силезию, Герцогство Варшавское и в пределах России;

1815 года находился вторично в походах чрез Голицию, Моравию, Баварию и во Францию, того же года Сентября с 10го через помянутые владения в Россию». «Сверх оного»

- «по служении в 10й Артиллерийской бригаде удостоился получить Высочайшее благоволение за отличия, оказанные против неприятеля взамен вдвойне данных капитанских чинов, объявленное в приказе Инспектора всей Артиллерии 1815го года февраля 6го дня»;

- «по служению в 25й Артиллерийской бригаде командиром 2й легкой роты за спокойное квартирование командуемой им роты в Городе Новграде Волынске, получил благодарность Его Императорского Высочества Цесаревича»;

- удостоился Высочайших благоволений 8 августа 1821 г и 16 августа 1822 г «за порядок и устройство» в роте;

- 19 июля 1825 г удостоился Благодарности Его Императорского Высочества Генерал-Фельдцейхтмейстера за «сдачу 2й легкой роты»;

- в 1826 г «по уважению крайне бедного и семейственного положения» выдано единовременное пособие в размере 2000 руб из сумм Артиллерийского Департамента и 3000 руб из кабинета Его Императорского Величества;

- 11 июня 1828 г по Высочайшему повелению «за отличную службу и неусыпные по должности труды» получил единовременно не в зачет годовое жалование 1200 руб;

- 30 июля 1830 г по Высочайшему повелению «за отличную службу и неусыпные по должности труды» получил единовременно не в зачет годовое жалование 1200 руб;

- в 1831 г «Всемилостивейше» был награжден за отличную службу 3000

руб;

- 28 июля 1834 г «за ревностную службу, отличное усердие и неустрашимость, оказанную при спасении казенного имущества во время пожара, бывшего в СПетербургской Лаборатории июля 3го» «Всемилостивейше» пожалован кавалером ордена Св.Станислава 3й степени;

- 20 октября 1834 г «Всемилостивейше» награжден знаком отличия за беспорочную 25-летнюю службу;

- в 1835 г пожаловано единовременно 2000 руб ассигнациями;

- в 1835 г «по всеподданнейшему докладу Комитета, Высочайше утвержденного в 18й день августа 1814го года Всемилостивейше повелено по уважению полученным в сражении ран и недостаточного состояния производить пенсион из инвалидного капитала по 800 руб в год».

Конная артиллерия. А.Н. Дмитриев-Мамонов. Сражение при Фер-Шампенуазе.

1-я четв. 19 века. ГЭ. Фрагмент

Наконец, в указанном деле рассматривалось «представление Генерала от Артиллерии барона Левенштерна о пожаловании командиру С.Петербургского артиллерийского гарнизона Полковнику Лишину аренды». 3 июля 1837 г «Государь Император ... Всемилостивейше соизволили пожаловать... Лишину в награду отлично-усердной и ревностной его службы две тысячи десятин

7

земли» в вечное и потомственное владение .

Интересно, что в списке 1836 г появляется упоминание о ранении Лишина при Касселе, хотя ни в раннем списке, ни в перечне потерь отряда Чернышева об этом ничего не говорится.

Сведений о дальнейшей судьбе нашего героя до сих пор не выявлено. Ни в одном из найденных нами списков генералов по старшинству Николай Фёдорович Лишин не упоминается.

Публикуемые мемуары имеют весьма жесткие хронологические рамки: повествование начинается, очевидно, с 20-х чисел августа (начала сентября) и заканчивается 19 сентября (1 октября) 1813 г.; это было время активизации боевых действий после длительного Плейсвицкого перемирия. По условиям конвенции в Рехенбахе 15(27) июня в 6-ю антинаполеоновскую коалицию вступила Австрия и все силы союзников были разделены на три большие армии: Богемскую (Главную), численностью до 260 тысяч человек, под командованием австрийского генерал-фельдмаршала князя К.Ф. Шварценберга, Силезскую, численностью около 100 тысяч человек, под командованием прусского генерала Г.Л. Блюхера и Северную.

Северная армия, состоящая под командованием шведского кронпринца Карла Юхана (Бернадота), включала до 160 тысяч прусских, шведских, русских, немецких и даже английских войск. Русским корпусом этой армии командовал генерал-адъютант генерал-лейтенант барон Ф.Ф. Винцингероде, ему подчинялись и начальники временных отрядов (партий), формируемых из частей корпуса. В корпусе Винцингероде состояла бОльшая часть конной №1-го роты артиллерии, в которой служил штабс-капитан Н.Ф. Лишин; 2 орудия роты находились при Главной армии. Ротой командовал капитан Н.О. Сухозанет, хотя во многих случаях его замещал Лишин.

Так, нам удалось найти представление к наградам за одно из малоизвестных столкновений 17(29) августа 1813 г. у деревни Мерциг (в послужных списках как у Лишина, так и у М.И. фон-дер-Палена деревня именовалась по-иному - Марцаны), непосредственно перед началом событий, описанных в мемуарах:

«Г-ну Корпусному командиру генералу лейтенанту и кавалеру барону Винценгероде

Генерал-майора барона Палина [Палена - И.У.] Рапорт

В бывшем сражении противу неприятеля сего Августа 17го числа под деревнею Мерциг ввиду Вашего Превосходительства во вверенной мне бригаде

конной роты №1го командующий оной штабс-капитан Лишин, действуя с отменной расторопностью и отличился храбростью, поражал неприятеля и демонтировал его батарею. Оной же роты Подпоручик Унгерн фон Штенберх, действуя с вверенной ему частью, мужеством и искусством подорвал неприятельский пороховой ящик, чрез что принудил батарею отступить. Прапорщик Штрих, бывши откомандирован с двумя орудиями, подъехав к неприятелю на картечный выстрел и [с] отменным мужеством, расторопностью и чрезвычайной храбростью расстреливал неприятельские колонны, где и оторвало ему ногу.

Представляя сие Вашему Превосходительству всепокорнейшее прошу выше означенных офицеров как достойных награды рекомендовать начальству.

о

Августа 20 дня 1813 года» .

Конная артиллерия. А.Е.фон Коцебу. Сражение при Кульме 17 августа 1813 г. 1843.

ГЭ. Фрагмент

В первой части мемуаров Лишин описывает свое участие в сражении при Денневице 25 августа (6 сентября), в котором войска Северной армии разгромили крупную группировку наполеоновских войск. Под командованием маршала Франции М.Нея состояло около 60 тысяч солдат и 199 орудий: 4-й пехотный корпус генерала А.Г.Бертрана (включающий французские, итальянские и немецкие части), 7-й пехотный саксонский корпус генерала Ж.Л. Ренье, 12-й пехотный корпус маршала Ш.Н. Удино и 3-й кавалерийский корпус генерала Ж.Т. Арриги де Казановы.

Со стороны союзников основная тяжесть сражения легла на прусские корпуса: 3-й генерал-лейтенанта Ф.В. Бюлова и 4-й генерал-лейтенанта Ф.Б.Э. Тауэнцина (всего до 55 тысяч человек, до 160 орудий). В конце боя в действие вступили шведские и русские (не менее пяти) конно-артиллерийские роты, а также, по нашим данным, 4 полка русской кавалерии (Санкт-Петербургский и Рижский драгунские, Елисаветградский и Изюмский гусарские), 2 батальона пехоты и несколько казачьих полков.

Под командой подполковника И.К. Арнольди 3 роты русской конной артиллерии - №1 (капитан Сухозанет), №4 (капитан Баташев), №13 (подполковник Арнольди)9 - прибыли на правый фланг корпуса Бюлова, где и приняли участие в бою с частями корпуса Ренье за деревню Гольсдорф.

К вечеру Ней потерпел сокрушительное поражение. Его группировка потеряла не менее 18 тысяч человек (на следующий день - еще до 14 тысяч) и до 90 орудий и начала беспорядочное отступление. Кавалерия совместно с конной артиллерией союзников преследовала неприятеля и 27 августа (8 сентября) настигла его у крепости Торгау, разбив арьергард французов.

Основная часть мемуаров Н.Ф. Лишина посвящена экспедиции отряда генерал-адъютанта Чернышева к столице Королевства Вестфалия городу Касселю.

А.И. Зауэрвейд. Гравюра.1813 г.

Перемещение военных действий на территорию европейских государств в 1813 г. повлекло за собой настоящий всплеск партизанского движения со стороны войск 6-й коалиции, чему способствовало немало факторов: военные действия охватили огромную территорию, заселенную, в целом, лояльно настроенным к союзникам населением, а попытки Наполеона удержать за собой подвластные ему государства и города приводили к распылению войск. В таких условиях значительно повышалась роль подвижных отрядов, главной силой которых являлась лёгкая кавалерия, а в этом виде кавалерии союзники решительно превосходили наполеоновскую армию, особенно после вступления в войну Австрии.

Заручившись согласием шведского наследного принца Карла Юхана, Чернышев во главе конного отряда переправился через Эльбу, скрытно прошел около 300 км, а уже 16 (28) сентября появился у Касселя и начал атаку.

А.И. Зауэрвейд. Гравюра.1813 г.

Гарнизон города насчитывал более 4 тысяч человек. Главную атаку Чернышев направил по дороге через селение Беттенгаузен к Лейпцигским воротам Касселя, часть кавалерии вброд переправилась через реку Фульду. Первый приступ не увенчался решительным успехом, хотя еще утром король Жером Бонапарт покинул город с частью войск; после получения известий о приближении к неприятелю подкреплений Чернышев прекратил боевые действия и отступил.

Победа прусской (совместно со шведами и русскими) армии при Денневице, среди прочих последствий, поставила в уязвимое положение образованное Наполеоном в 1807 г. государство - Королевство Вестфалия, которым правил брат императора король Жером Бонапарт.

План сражения при Денневице. М.И. Богданович «История войны 1813 года за независимость Германии по достоверным источникам» Т.2

Этой ситуацией не преминул воспользоваться командир партизанского отряда генерал-адъютант Александр Иванович Чернышев.

Следующий день был посвящен подготовке к новому приступу. Артиллерия была усилена 9 захваченными орудиями, из пленных вестфальцев удалось сформировать пехотное подразделение. Силы противника, напротив, таяли из-за массового дезертирства.

Наконец, 18 (30) сентября отряд вновь подошел с городу и после боя и продолжительных переговоров занял его 19 сентября (1 октября).

Карта похода генерала Чернышева. М.И. Богданович «История войны 1813 года за независимость Германии по достоверным источникам» Т.1

На 44-й стене храма Христа Спасителя рейду отряда Чернышева посвящена отдельная запись:

«ПАРТИЗАНСКОЕ ДЕЙСТВИЕ У КАССЕЛЯ 16-28 СЕНТЯБРЯ 1813 ГОДА

КОМАНДОВАВШИЙ ВОЙСКАМИ: Генерал-Адъютант Чернышев. УЧАСТВОВАВШИЕ ВОЙСКА: Два эскадрона Финляндского драгунского, 3 эскадрона Изюмского гусарского и 3 эскадрона сводного полков; казачьи полки: Балабина 2-го, Жирова, Грекова 18-го и Сысоева 3-го; 6 орудий конной артиллерии.

УБИТЫ: Изюмского гусарского полка - Полковник Бедряга и Корнет Петвич. РАНЕНЫ: Подполковник Райский, Майоры: Дернберг и Челобитчиков. ОТЛИЧИЛСЯ: Командовавший войсками Генерал-Адъютант Чернышев.»

Неизвестный гравёр. Генерал Чернышев. - www.milhist.info -

Между тем, ни состав отряда, ни его численность до сих пор не были известны достоверно: в каждом исследовании указывались разные части войск и лишь приблизительная сила отряда. Пожалуй, наиболее предусмотрительно поступил М.И.Богданович, приведя в комментариях одновременно данные из рукописи подполковника А.А. де Бальмена, участвовавшего в рейде, и из исследования Ф.А. Шпехта10, предоставив право выбора читателю. По версии Бальмена, в отряде состояло 1200-1300 человек, по версии Шпехта - 230011 .

В последнем по времени исследовании по данной теме - статье

12

А.И.Попова «Чернышева экспедиция в Королевство Фестфалия» - был выдвинут новый вариант состава отряда, отличный от прежде названных:

«Отряд Чернышева включал кавалерию ген. М.И.Палена (6 эскадронов Сводного гусарского полка, Изюмского гусарского полка, Финляндского драгунского полка), донские казачьи полки полковника К.Х.Бенкендорфа (Сысоева 3-го, Жирова 1-го, Грекова 18-го, Власова 3-го, Балабина 2-го) и 4

13

пушки штабс-капитана Лишина; всего 2465 человек» .

Нами найдены суточные и десятидневные рапорты о состоянии отряда как до начала, так и после завершения рейда, которые позволяют дать ответ на поставленные вопросы.

Из состава бригады генерал-майора барона М.И. фон-дер Палена в отряд вошли 6 эскадронов регулярной кавалерии (по 2 эскадрона Изюмского гусарского, Рижского и Финляндского драгунских) и 4 орудия 1-й резервной бригады конной роты № 1-го; бригада состояла именно из этих полков и роты, и после выделения подразделений в отряд Чернышева в бригаде оставалось 1207 человек, 1400 лошадей и 6 орудий под командованием самого Палена14.

Регулярной кавалерией командовал полковник Изюмского гусарского полка Е.И. Бедряга, гусарами - подполковник Рашанович (после гибели Бедряги он же командовал регулярной кавалерией отряда), эскадронами Финляндского драгунского полка - майор Беклешов, эскадронами Рижского драгунского полка - майор Делекаст, артиллерией - штабс-капитан Лишин.

Из текста мемуаров Лишна («Бросание гранат из единорогов ... производило большой вред»15) становится очевидно, что в его дивизион входили взвод 6-фунтовых пушек (с упряжками из 6 лошадей) и взвод конных четвертьпудовых единорогов (с упряжками из 4 лошадей); к каждому из орудий полагалось по 2 зарядных ящика. Интересная информация о состоянии материальной части роты содержится в рапорте Палена от 11 сентября. Из 6 пушек и 6 единорогов роты 2 орудия находились при Главной армии, а 4 - при отряде Чернышева; все «сии орудия исправны, кроме повреждений неприятельскими гранатами пушки под №21м, ранена с правой стороны дульной части, и под №145м, ранена с правой стороны казенной части, избит диоптр; единорог под №75м, с левой стороны денфил [дельфин - И.У.] совсем сбит, и внутренние раковины есть по всему каналу; у запасного единорожного лафета разбиты обе станицы [станины - И.У.]»16.

Большую часть отряда составляла иррегулярная кавалерия - казачьи полки Сысоева 3-го (генерал-майор Сысоев 3-й отсутствовал при полку), Грекова 18-го (под командой подполковника Грекова 26-го), полковника Власова 3-го (с командой полка Галицына, командир - сотник Небыков), Иловайского 11 -го (под командой подполковника И.Д.Денисова) и подполковника Жирова.

Данные о составе частей грешат неточностями подсчета (или неправильностью написания отдельных чисел) и различаются в разных документах.

IV

Судя по суточному рапорту (приведен ниже) от 9 сентября 1813 г. , в отряде состояло 2993 человека и 2388 лошадей (пересчет дает иное число людей - 3116); в это время в отряд еще были включены сводные гренадерские батальоны 9-й пехотной дивизии

«Суточный рапорт о состоянии отряда под командой Господина Генерал Адъютанта Чернышева, могущих быть в строю и действии

Сентября 9го дня 1813 г

Звание полков генералов штаб- офицеров обер- офицеров унтер- офицеров музыкан-тов рядовых Итого Строевых лошадей

Командующий всеми войсками 1

Регулярная кавалерия

2 Ескадрона Ригского драгунскаго

полка 1 11 28 4 135 167 167

2 Ескадрона Финляндскаго

драгунскаго полка 1 10 13 5 134 152 152

2 Ескадрона Изюмскаго

Гусарскаго полка 3 7 25 5 231 261 261

При 4х орудиях 1 -й резервной

бригады конной роты № 1го 4 5 1 52 58 58

Казачьи полки

Сысоева 3го 1 11 23 372 395 395

Грекова 18го 1 12 13 335 348 348

Власова 3го 1 9 16 276 292 292

Иловайского 11го 1 9 9 320 329 329

Жирова 1 10 10 285 295 295

в команде полка Голицына 1 1 90 91 91

9й пехотной дивизии 1го сводного

гренадерского батальона 2 6 17 10 302 329

2й пехотной дивизии сводного

гренадерского батальона [должно

быть 9й пехотной дивизии 2го

сводного гренадерского батальона

- И.У.] 1 9 17 10 259 276

А всего 1 13 99 178 35 2791 2993 2388

Дежурный подполковник Райский».

На следующий день численность отряда сократилась, так как пехота была

18

оставлена на берегу реки Эльбы . В отряде осталось 2494 человека (при пересчете - 2502) и 2494 лошади.

«Суточный рапорт о состоянии отряда под командой Господина Генерал Адъютанта Чернышева, могущих быть в строю и действии Сентября 10го дня 1813 г

Звание полков генералов штаб- офицеров обер- офицеров унтер- офицеров музыкан-тов рядовых Итого Строевых лошадей

Командующий всеми войсками 1

Регулярная кавалерия

2 Ескадрона Ригского драгунскаго полка 1 11 28 4 135 167 167

2 Ескадрона Финляндскаго драгунскаго полка 1 10 13 5 134 152 152

2 Ескадрона Изюмскаго Гусарскаго полка 3 7 25 5 231 261 261

При 4х орудиях 1 -й резервной бригады конной роты № 1го 4 5 1 52 58 58

Казачьи полки

Сысоева 3го 11 22 396 429 429

Грекова 18го 1 12 13 335 361 361

Власова 3го 1 7 16 276 300 300

Иловайского 11го 1 9 8 320 338 338

Жирова 1 10 10 285 306 306

в команде полка Голицына 1 1 90 92 92

А всего 1 9 82 141 15 2254 2494 2494

После подачи такового же рапорта вчерашнего числа из под команды Г: Генерал Адъютанта Чернышева убыло оставлено при переправе чрез реку Ельбу 9й пехотной дивизии сводные гренадерские батальоны Дежурный подполковник Райский».

Иные цифры приводились в десятидневном рапорте, также датированном 10 сентября 1813 года19. В нем сила отряда оценивалась в 2498 (при пересчете -2479) человек. При этом в том же рапорте в списке получающих провиант и фураж числилось уже 2591 человек и 2799 лошади. По некоторым признакам можно предположить, что именно в этом списке указывалась наиболее вероятная численность отряда, включавшая волонтеров, прикомандированных и неучтенных денщиков.

«В дежурство Господина Генерал-Адъютанта Генерал-Лейтенанта барона Винценгероде из такового же господина Генерал-Адъютанта Чернышева

О состоянии отряда Господина Генерал-Адъютанта Чернышева десятидневный рапорт по форме, присланной из оного дежурства и поданной от дежурного Генерала всех Действующих армий Господина генерал-майора Ольдекопа, с следущими к оному ведомостям, по воле Его Превосходительства при сем в оное дежурство представить честь имею. Дежурный Подполковник Райский 10 сентября 1813 года, М:Бернбург

Звание войск

Могущих быть в строю

в о

ч

а р

е н е

и

И

о р

е а и

о

ю

а т

а

в

о р

е а и

о

се б

о

в

о р

е а и

о

в о

н Ё

а к ы

со у

х ы в

о

«

Недостаёт в комплект

в

о р

е а и

о

ю

а т

Э

в

о р

е а и

о

о, е б

о

р

е т

н

у

в

о р

е а и

о

в о

отн

а к ы

со у

х ы в

о

д

«

х

ы в е

о р

т с е

К

Лошадей

ы в е

о р

т о

х ы н м е

^

д о

С

Командующий

всеми войсками

2 Ескадрона Ригского драгунскаго полка

11

18

142

76

134

1

1

4

9

2 Ескадрона Финляндскаго драгунскаго полка 1 8 19 5 136 5 1 158 146

2 Ескадрона Изюмскаго Гусарскаго полка 3 6 25 5 231

При 4х орудиях 1-й резервной бригады конной роты № 1го 4 5 1 57 1 3

Казачьи полки

Сысоева 3го 1 11 23 372 23 1 24 24

Грекова 18го 1 12 12 324 45 45

Власова 3го 1 9 16 276 2 62 1 62

Иловайского 11го 1 8 9 314 1 79 1

Жирова 1 11 10 285 2 75 76 76

в команде полка Голицына 1 1 97

Итого 1 9 81 138 15 2254 5 14 1 519 3 487 100 3

.. Орудий при отряде состоит 4.

Боевые заряды при оных состоят в полном комплекте. Оружие во всех полках исправно.

Боевые патроны исправны и во всех полках в полном комплекте. Обоза при отряде никакого не имеется.

Больных слабых и раненых числится по отряду 346, из них находится в гошпиталях дальних 127, ближних 200, при отряде 19ть.

Запасного 10ти дневного в сухарях провианта при отряде не имеется.

С 1го по 10е число сентября на продовольствии состояло с нестроевыми и деньщиками 3724 человека».

Суточные рапорты неожиданно позволили уточнить и информацию о дате начала рейда. Так, М.И. Богданович указывал, что отряд форсировал Эльбу в

9П

ночь с 2(14) на 3(15) сентября , в статье А.И. Попова время переправы отнесено на следующую ночь. Между тем, в суточном рапорте от 10 сентября 1813 г однозначно указано, что переправа отряда через Эльбу состоялась в ночь с 9(21) на 10(22) сентября.

Нам также удалось найти представление о награждении чинов отряда, озаглавленное «Список Штаб и Обер офицерам, отличившихся храбростью и мужеством в сражении при взятии столичного вестфальского города Касселя

16го и 18го числа прошедшего Сентября месяца. Октября ... дня 1813го года.

21

[Подписано] Генерал Адъютант Чернышев» .

В своих мемуарах Н.Ф. Лишин отмечал, что после занятия Касселя Чернышев перед строем отряда обратился к нему со следующими словами: «Гн капитан Лишин, я и все присутствующие знают, сколь много вы содействовали в настоящем успехе, я особенно благодарю вас и сверх сего испрашиваю у всемилостивейшего Государя вам [в] награду чин и георгиевский орден, при

первом же удобном случае в знак моей памяти и славного сего подвига не

22

оставлю лично монарху вас рекомендовать»22. Действительно, одно из наиболее пространных описаний подвига касалось действий нашего героя:

«Конной артиллерийской роты № 1го Штабс-Капитан Лишин. Кавалер Св. Анны 3го класса и имеет золотую шпагу за храбрость.

[к чему представлен] Св.Георгия 4го класса и за труды и неутомимость следующий чин. Первое сие награждение заслуживает по статуту, а второе за попечение о вывозке орудий после дела.

16го числа, устроив находящиеся под командою своею конные артиллерийские орудия, сам взяв опаснейший предмет выбивать неприятеля из дефилей, в которой поставлено было орудие с пехотными стрелками, могущее причинить большой вред нашим войскам, тогда сей офицер, не взирая на

картечный и батальонный неприятельский огонь, стремительно доскакал на самую ближайшую дистанцию, за вторым выстрелом подбил неприятельское орудие и, поражая пехоту, гнал до самых ворот города, наконец разбил вороты, вшёл в улицу между перекрестных неприятельских огней и действовал столь искусно в улицах и до самого моста, что причинил неприятелю большой вред. При местечке Мельзунген, собрав по моему приказанию 9ть отбитых орудий, усердием своим и похвальною деятельностью, прикомандировав к ним драгун и неприятельских артиллеристов, чем поставил в возмость [возможность - И.У.] в несколько часов действовать против Города как 9ю отбитыми, так и нашими 4ю орудиями. Учредя потом батарею из 13ти орудий, сам стал на правом фланге, вторично в воротах подбил орудие, и вообще, искусным действием артиллерии нанёс как Городу, так и неприятелю большой вред и более всех способствовал к

23

взятию сей столицы» .

Из списка мы можем узнать также фамилии других офицеров отряда и описание их заслуг.

Так, в подчинении у Лишина состояло 3 офицера 1-й резервной артиллерийской бригады конной роты №1-го: подпоручики Маркевич и Завалишин (кавалер ордена Св.Анны 3-го класса) и прапорщик Мейндорф. Все они были представлены к ордену Св.Владимира 4-го класса, про их отличия говорилось: «Когда неприятельские колонны с сильным упорством и беспрерывным батальным огнем удерживали дорогу, идущую к Г.Касселю, тогда сии неустрашимые офицеры с чрезмерной быстротой с своими орудиями, переменяя позицию заездами к колоннам во фланги, и цельными картечными выстрелами опрокинули и расстроили оные, чем способствовали кавалерии врезываться в колонны и истреблять их.

18го же числа, командуя каждый своею частью новых орудий, были весьма хорошими помощниками штабс-капитану Лишину, как для сформирования

24

людей при орудиях, так и для действия из оных» .

В списке были отмечены очень многие офицеры, но мы расскажем лишь о некоторых из них, так или иначе упомянутых в тексте.

Состоящему по армии подполковнику Бенкендорфу, кавалеру орденов Св. Георгия 4-й степени, Св. Анны 2-го класса, Св. Владимира 4-го класса, Шведского Золотого меча, представленному за дело при Бельциге к следующему чину, Чернышев испрашивал орден Св.Владимира 3-го класса. 16 сентября он, имея под командованием казачий Иловайского 11 -го (под командой подполковника Денисова) полк и 1 эскадрон Рижского драгунского полка, был послан для того, чтобы «перекрыть дорогу королю Жерому», в тумане вплавь форсировал реку Фульду, сначала разбил 1 эскадрон неприятеля, действовал против стрелков, а затем опрокинул еще «4 эскадрона Королевской гвардии». 18 сентября Бенкендорф командовал правым флангом отряда, с «новою пехотою», 2 эскадронами драгун Финляндского полка (причем эскадрон под командой штабс-капитана Пученко спешился и шел в атаку с ружьями) и 1 эскадроном гусар овладел Лейпцигскими воротами,

25

захватил 1 орудие и взял в плен 10 офицеров и до 250 нижних чинов .

Массовый героизм проявили офицеры Изюмского гусарского полка. Полковник Бедряга погиб во время атаки 16 сентября. Его брат, штаб-ротмистр Бедряга 8-й был представлен к ордену Св. Анны 2го класса, так как «При шибких движениях войск сей офицер имел отрядные команды, а в сражении при Касселе был впереди и с стрелками, показал неустрашимую храбрость, бросаясь первый на неприятеля в атаки»26. Подполковника Рашановича, кавалера орденов Св. Владимира 4-го класса с бантом, Св. Анны 3-го класса, имевшего также золотую саблю с надписью «За храбрость», Чернышев представил к следующему чину. 16 сентября с 2 эскадронами гусар он напал на колонну пехоты, обратил ее в бегство и совместно с казаками полка Власова 3-го взял 5 орудий. Получив контузию в грудь пулей, он остался в строю и после гибели полковника Бедряги командовал всей регулярной кавалерией, а при

27

атаке 1 8 сентября - левым флангом отряда27. Достойным следующего чина был назван и майор Челобитчиков, кавалер «орденов Св. Анны 2-го класса, Св. Владимира 4-го класса с бантом, Прусского Пурлемерита и имеет золотую саблю за храбрость и Прейсиш-Эйлаусскую золотую медаль»: «Находясь при

2х эскадронах гусар, когда Подполковник Рашанович получил сильную контузию в грудь, тогда сей майор принял оные в свою команду, прикрывал орудие, которое шло по узкой дифилей против колонны пехоты, и когда оные намеревались с штыками броситься на наше орудие, то он сам пошел на них в атаку, врезался в средину оных и разбил совершенно, чем способствовал приблизить к воротам орудие и разбить оные, в сие время Гн Челобитчиков вскочил в улицы и находясь между перекрестным огнём, гнал и поражал

неприятеля. При вторичном нападении, быв тяжело ранен двумя пулями,

28

оставил свой пост» .

Меньше поводов для описания предоставили действия драгунских и казачьих офицеров. Эскадроны Финляндского драгунского полка (один из них спешенный) пробивались к центру города 18-го сентября. При первом же приступе возле орудий Лишина действовали казаки полка Жирова. Сам подполковник Жиров, кавалер орденов Св. Анны 2-го класса с алмазами, Св.Владимира 4-го класса с бантом (также имел золотую саблю с надписью «За храбрость») был представлен к ордену Св.Владимира 3-го класса; 16 сентября он с казаками находился в центре, опрокинул колонну пехоты, ворвался в город

29

вместе с гусарским эскадроном, взял пушку и до 200 человек пленных .

Как и обычно, при отдельном отряде находилось немало прикомандированных и волонтеров.

Так, квартирмейстером отряда был Свиты Его Императорского Величества по квартирмейстерской части подполковник И.Ф. Богданович (полный тёзка отца М.И. Богдановича), в дальнейшем генерал-лейтенант и сенатор. Перед атаками на Кассель он лично проводил рекогносцировку, расставлял войска в боевой порядок, под огнём выбирал позиции для батарей, а «во время обратного следования с отбитыми у неприятеля 31 орудиями сохранил он

30

совершенный порядок в избрании лагерных мест» .

Ответственные поручения Чернышева выполнял подполковник граф А.А. де Бальмен, который двумя годами позже отправился на остров Св.Елены в качестве русского комиссара при Наполеоне I. Он не имел орденов, но «за

прежние дела» был представлен к ордену Св. Владимира 4-го класса, а за Кассель - к ордену Св. Анны 2-го класса. 16 сентября он шел в авангарде «бригады» Бенкендорфа, со своими кавалеристами окружил эскадрон Гвардейских гусар, «дрался на улицах и в домах» и принудил их сдаться, так

31

что ни один гусар не ушел .

Прикомандированный к Чернышеву майор английской службы Дорнберг «при первом приступе» вёл стрелков в Лейпцигские ворота и до самого моста, был «тяжело ранен пулей в щеку», но остался в сражении.

При отряде находились состоящие по армии подполковник Барников (сформировал из вестфальских дезертиров 2 роты пехоты и водил их в бой), ротмистр Бетхер и штаб-ротмистр Фабек, Волынского уланского полка ротмистр Плешко и поручик граф О'Рурк, подпоручик Фельдъегерского корпуса Петрович, прикомандированные к отряду от кронпринца Шведского камергер Короля Прусского Пудвильс [?] и поручик Лейб-гвардии Гусарского полка А.В.Пашков (оба были в охотниках), прусской службы поручик Герним [?], 4-й конно-артиллерийской роты подпоручик Линеман (выполнял квартирьерские функции), поручик Лейб-гвардии Гусарского полка Гессе (адъютант Чернышева), студент Воронковский («употреблялся при мне [Чернышеве - И.У.] по письменным делам, а особливо в немецком и французском языке. В сражении показал себя храбрым и усердным, чем заслужил офицерское звание»).

В заключении несколько слов необходимо сказать о потерях отряда. М.И.

32

Богданович оценивал потери отряде не более чем в 70 человек , А.И. Попов

33

утверждал, что «отряд Чернышева потерял 70 человек»33.

Согласно «Ведомости о числе убитых и раненых в бригаде господина генерал Адъютанта Чернышева»34, приложенной к десятидневному рапорту от 26.09.1813 г, из состава отряда выбыло 4 офицера, 5 унтер-офицеров и 64 рядовых, всего - 73 человека, из них убитыми - 1 штаб-офицер, 2 унтер-офицера и 4 казака; при этом сложение указанного числа людей, выбывших в

частях отряда, даёт другую сумму - 4 штаб-офицера, 4 унтер-офицера и 53 рядовых, всего - 61 человек.

«Ведомость о числе убитых и раненых в бригаде господина генералъ Адъютанта Чернышева»

Звание чинов офицеров

штаб обер унтер муз ряд

прибывших нет

убыло

[Изюмского гусарского полка - И.У.]

убито 1 1

ранено 2 1 14

без вести пропало 1

Рижского драгунского полка

убито 1

Финляндского драгунского полка

без вести пропало 1 2

в артиллерии 1й Резервной бригады конной роты №1го

ранено 3

В Казачьих полках

Власова 3го

убито 1

ранено 4

Жирова

убито 1

ранено 7

Иловайского 11го

убито 1

ранено 6

Грекова 18го

убито 1

ранено 5

без вести пропало 7

Ряжского пехотного полка

ранен 1

Итого 4 5 64

Несколько иные цифры были озвучены в «Ведомости о числе убитых и раненых штаб и обер-офицеров, нижних чинов и строевых и артиллерийских лошадей в сражении при городе Кассель 16 и 18 числа сего сентября», отосланной в «дежурство генерал-адъютанта и генерал-лейтенанта барона

35

Винценгероде из такого же генерал-адъютанта Чернышева» от 28.09 1813 г. : из отряда выбыло 15 человек убитыми (добавилось 7 убитых гусар и 1 казак), 44 ранеными и 10 пропавшими без вести - всего 69 (при пересчете по частям отряда - 67 человек), а также 95 лошадей.

Ни в один из двух списков не включен майор английской службы Дорнберг, хотя в представлении к наградам указано, что он получил рану.

19 сентября (1 октября) Чернышев объявил о уничтожении Королевства Вестфалия, но, зная о приближении неприятельских войск, выступил из города Кассель 21 сентября (3 октября), причем вывез 31 трофейное орудие, большую сумму денег, некоторое количество предметов, представляющих культурную ценность, из дворца Жерома, а также свыше 10 тыс. единиц архивных документов (в неприкосновенности, очевидно, было оставлено книжное собрание, которым заведовал королевский библиотекарь Якоб Гримм).

Через 2 дня Кассель был занят французами, а 4 (16) октября в него вновь возвратился король Жером Бонапарт. Впрочем, уже через 10 дней ему пришлось окончательно оставить город, куда 15 (27) октября вступил отряд генерал-майора Д.М.Юзефовича.

Конная артиллерия. И.М. Жерен. Сражение при Кульме.1816/18 гг. ГЭ. Фрагмент

Таким образом, текст на доске на стене храма Христа Спасителя в Москве должен был бы выглядеть так:

«ПАРТИЗАНСКОЕ ДЕЙСТВИЕ У КАССЕЛЯ 16-28 СЕНТЯБРЯ 1813 ГОДА

КОМАНДОВАВШИЙ ВОЙСКАМИ: Генерал-Адъютант Чернышев. УЧАСТВОВАВШИЕ ВОЙСКА: 2 эскадрона Рижского драгунского, 2 эскадрона Финляндского драгунского, 2 эскадрона Изюмского гусарского полков; казачьи полки: Сысоева 3-го, Грекова 18-го, Власова 3-го (с командой полка Галицына), Иловайского 11 -го и Жирова; 4 орудия 1 -й резервной бригады конной роты № 1-го.

УБИТ: Изюмского гусарского полка Полковник Бедряга, 14 нижних чинов. РАНЕНЫ: Изюмского гусарского полка Подполковник Рашанович и Майор

Челобитчиков, Ряжского пехотного полка Подполковник Райский, майор английской службы Дорнберг, 41 нижний чин БЕЗ ВЕСТИ ПРОПАЛИ: 10 нижних чинов».

Модель 6-фунтовой пушки обр.1805 г. ГЭ.

Разобравшись в слабо освещенных ранее нюансах военной ситуации августа-сентября 1813 г., мы переходим непосредственно к тексту мемуаров Н.Ф.Лишина. Как уже было указано, скорее всего, мы имеем дело не с оригинальной рукописью автора, а с ее существенно искаженной копией. Исходя из этого соображения, мы позволили себе откорректировать существующий текст, в целом, приведя его в согласование с современной русской орфографией и пунктуацией там, где это не вредило специфике языка XIX века, и исправив встречающиеся фамилии и названия населенных пунктов. В мемуарах сохранена нумерация листов в документе, обороты листов озаглавлены «оборот».

1 Тартаковский А.Г. «1812 год и русская мемуаристика. Опыт источниковедческого изучения». М. Наука. 1980 г.

2 В вышеуказанной работе находим следующие данные: Центральный государственный военно-исторический архив, Ф. ВУА, Д. 3376, Ч. II, Л. 60-84. Современный архивный шифр: Российский государственный военно-исторический архив (далее - РГВИА), Ф. 846, Оп. 16, Т. 1, Д. 3376, Л. 50-84.

3 РГВИА. Ф. 846. Оп. 16. Д. 3376. Т. 1. Л. 50.

4 Воспоминания генерал-лейтенанта Лишина Андрея Фёдоровича // Русская старина. 1890. Т. 65. № 3. С. 713-741.

5 РГВИА. Ф. 103. Оп. 208а. Св. 51. Д. 1. Л. 10 об. - 11.

6 РГВИА. Ф. 395. Оп. 143. Д. 172. Л. 4-19.

7 Там же. Л. 21.

8 РГВИА. Ф. 103. Оп. 208г. Св. 3. Д. 18. Л. 1.

9 Потоцкий П. Столетие российской конной артиллерии (1794-1894). СПб. 1894. С. 114.

10 Specht F.A. Königreich Westpfalen und seine Armee im Jahr 1813. Kassel. 1848.

11 М.И. Богданович. История войны 1813 года за независимость Германии по

достоверным источникам. Т. 2. СПб. 1863. С. 731.

12

А.И. Попов. Чернышева экспедиция в Королевство Вестфалия // Заграничные походы российской армии. 1813-1815 годы. Энциклопедия. М. 2011. С. 642-644.

13 Там же. С. 643.

14 РГВИА. Ф. 103. Оп. 208г. Св. 4. Д. 36. Ч. 2.

15 РГВИА. Ф. 846. Оп. 16. Т. 1. Д. 3376. Л. 78 об.

16 РГВИА. Ф. 103. Оп. 208г. Св. 4. Д. 36. Ч. 6.

17 РГВИА. Ф. 103. Оп. 208г. Св. 4. Д. 36. Ч. 2. Л. 3.

18 Там же. Л. 4.

19 РГВИА. Ф. 103. Оп. 208г. Св. 4. Д. 36. Ч. 6. Л. 4.

20

Богданович М.И. История войны 1813 года за независимость Германии по достоверным источникам. С. 345.

21 РГВИА. Ф. 103. Оп. 208г. Св. 3. Д. 31.

22 РГВИА. Ф. 846. Оп. 16. Т. 1. Д. 3376. Л. 83 об.

23 РГВИА. Ф. 103. Оп. 208г. Св. 3 Д. 31. Л. 5-6.

24 Там же. Л. 7.

25 Там же. Л. 2.

26 Там же. Л. 9.

27 Там же.

28 Там же. Л. 9.

29 Там же. Л. 4.

30 Там же. Л. 3.

31 Там же. Л. 4.

32

М.И. Богданович. История войны 1813 года за независимость Германии по достоверным источникам. С. 354.

33 тт

А.И. Попов. Чернышева экспедиция в Королевство Вестфалия. С. 644.

34 РГВИА. Ф. 103. Оп. 208г. Св. 4. Д. 36. Ч. 6. (листы не нумерованы)

35 РГВИА. Ф. 103. Оп. 208г. Св. 2. Д. 9.Ч. 7. (листы не нумерованы)

050

По описи №26

Получено от Г:Полковника Лишина, который командовал артиллериею в

отряде генерала Чернышева. 1836.

1813го Года

По окончании перемирия, бывшего в Рейхенбах1, на коем положено, с какими бы трудностями не было сопряжено, освободить Европу от ига, доселе носимого от императора Наполеона и его сподвижников, отряд генерал-майора Теттенборна2, в котором я находился с 8ю орудиями конной артиллерии, должен был присоединиться к корпусу графа Воронцова , но артиллерия назначена в летучий отряд генерала Чернышева4. Генерал Теттенборн, не желая отпустить от себя артиллерии, отправился в корпусную квартиру, где намеревался испросить позволения оставить её при его отряде, и потому медлил отдавать мне повеление выступить в поход по назначению. В отсутствии же его я получил предписание генерал-адъютанта Чернышева немедленно выступить и следовать в Мекленбург

оборот

для соединения с его летучим отрядом, почему немедля донеся Г:Теттенборну о моем выступлении, пошёл на город Пархен. Лишь только прибыл в оный, как получаю повеление Теттенборна остановиться с артиллерией и ожидать дальнейшего распоряжения, куда следовать, о чем я немедленно донес Г:Чернышову, который в самоскорейшем времени дал мне другое повеление, невзирая на предписания Г: Теттенборна, следовать немедленно к его отряду, который вскоре должен выступить в Прусскую Померанию. Получа такое решительное приказание нового моего начальника в ночи, того же дня на рассвете [я] выступил по дороге к городу Плау5 (Мекленбургскому). Не доходя оного за несколько верст, встретил курьера, уведомившего меня, что того же

дня ожидают в Плау прибытия из Ростока наследного принца шведского Карла Иоганна [Юхана] Бернадота6, почему, ускоря марш, успел придти прежде его туда приезда. Устроя парк артиллерии в порядке возле дороги, приказал команде оправиться и на всякой случай быть готовым к осмотру принца, взяв

051

с собою ГГ. офицеров, из коих один был назначен ординарцем к принцу, отправился к стоящим по форштадту мекленбургским войскам, ожидавшим его приезда. Незадолго передовой дал знать о скором прибытии, и лишь только принц остановился у левого фланга и вышел из коляски, я подал ему рапорт и представил ординарцев, докладая, что только что пришел с похода и готов представить артиллерию на смотр, если угодно будет приказать. Принц благодарил меня за такие предложения, сказал, что из исправных ординарцев и готовности моей к смотру он заключает о исправности всей команды. Приглашая с собою, пошел осматривать немецкие войска, коими не весьма был доволен, ибо не только, что худо были выравнены, но некоторые из любопытства вышли из фрунта вперед смотреть на его особу, почему принц, отойдя от фрунта, приказал начальнику объявить ГГ.Офицерам и солдатам, что они,

оборот

слишком упреждая его самого видеть, не давали прежде осмотреть их. После сего сел в коляску, отправился в назначенную для него квартиру, куда и я с ГГ.офицерами и ординарцами сопровождал его. По некотором отдохновении, когда собирался выезжать, снова благодарил меня и предложил успокоиться с походу, но я доложил, что артиллерия стоит у самой дороги, по коей предлежал его путь, и просил позволения проводить его, на что он с удовольствием согласился. Когда он приблизился к парку, то, остановясь, вышел из коляски, принял отдаваемую караулом честь, сказал: «Мне очень приятно познакомиться покороче с русскими, и потому позвольте увидеть экзерцицию при орудии». Я

приказал немедленно стоявшему при артиллерии караулу занять надлежащие места при орудии, делать экзерцицию, и ящики были открыты. С большими вниманиями осмотря сие, [принц] повторял свою благодарность и записал в свою карманную книжку мой чин, фамилию, число орудий, и весьма благосклонно распрощался.

052

На другой день, когда я выступил из города Плау, курьер на дороге встретился мне от генерала Чернышева с уведомлением, что отряд выступил из прежнего места, следует по дороге к Берлину, и чтоб я удвоил марш для поспешнейшего соединения, по крайней мере, в три перехода достичь оного. [Не] имея при себе подробную карту, я немедленно спешил в ближайшие деревни взять проводника, и, узнав, что хотя нет дороги ближайшей к месту, где отряд должен иметь ночлег, но, пробираясь полем, могу сократить путь и прямо прийти к тому месту, в четырех милях лежащему от большой дороги, почему я вместо трех переходов решился сократить в один, проходя полями и не имея больших затруднений, кроме некоторых мелких кустарников и ручьев, кои удобно с артиллерией можно было пройти, в тот же вечер достиг отряда, которой только что прибыл на место. Остановя артиллерию, я поспешил явиться к генералу Чернышеву,

оборот

который, увидя меня, спросил: «Где артиллерия»? И когда я объявил, что я прибыл с нею, он удивился скорости, сумневаясь, сбережены ли лошади, и для удостоверения немедленно отправился сам осмотреть, и к лестному моему удовольствию нашел в такой исправности, что, взяв меня за руку, сказал: «Теперь я не боюсь иметь в партизанах такую артиллерию, которая удивила кавалериста своею поспешностью». И на другой день я следовал уже вместе с отрядом к Берлину, куда поспешили и другие отряды русских и прусских войск, дабы упредить сильный корпус французов, форсировано следовавший

под командой маршала Нея и Ренье для занятия Берлина, близ которого весьма мало было новоформирующихся прусских войск, кои не в силах были бы отразить неприятеля опытного и в превосходных силах стремившегося поразить столицу Пруссии и тем отмстить первыми союзникам России, подавшим пример другим державам принять справедливую

053

сторону, угрожая самым истреблением столицы. Уже жители Берлина объяты были ужасом и погружены в отчаяние, зная, что союзные их войска в большом от них расстоянии. Уныние и страх овладели ими, как вдруг по распоряжению (принявшего в то время командование Северной армией) кронпринца шведского, коего проницательный гений открыл сие предприятие, в самое короткое время прибыли русские отряды, присоединясь к своим корпусам, а с ними с другой стороны успели соединиться прусские и шведские войска, не допустя неприятеля за 1 У мили до Берлина, который, как твердой стеной, союзными и своими войсками был отделен от неприятеля, никак не ожидавшего столь поспешного соединения. Неприятель, не вступая в главное сражение, испытывал наши силы небольшими стычками, но везде был отражаем, почему и решился, отступя, избрать выгодную позицию близ полей Ютербокских, у м:Денневиц, по дороге к Витембергу в надежде, что с нашей стороны таковая позиция его будет атакована, но кронпринц, следуя правилам благоразумного

оборот

полководца, старался с своей стороны соблюдать все пользы армии и не подвергать неизбежным потерям частных стычек или трудной атаки крепкой неприятельской позиции, - почему, избрав таковую ж [позицию] по случившемся удобном местоположению против неприятеля, на пушечной выстрел оставя передовые посты в виду неприятеля между обеих позиции, линейные войска стояли в позиции, частью скрытой от наблюдения

неприятельского, так, что во время ночи могли по очереди отходить с позиции для удобнейшего продовольствия и отдыха в близлежащие селения, приняв решительное намерение не нападать на противника, которой, имея в середине своей позиции дорогу к крепости Витембергу, позади его лежащему, по-видимому, с нетерпением ожидал от нас первых нападения, но прозорливость и терпение принца заставило его ошибиться в предположении. Неприятель, видя, что наша армия остается спокойно в своей позиции, не предпринимая атаки, решается отступить

054

по дороге к Витембергу, имея целью завлечь нас в лесистые места, где во многих местах сделал засады. Принц, предусматривая цель неприятеля, послал отряд прусских войск преследовать (с приказанием - если будут атакованы, то ретироваться к полям Ютербока), оставя русских и шведов в своих позициях. Так и случилось: лишь только прусские войска взошли в лес, то и были стремительно атакованы превосходившими силами неприятеля, теснившего их со всех сторон так, что пруссаки должны были пробиваться штыками к назначенному месту, неся на плечах мстящего им неприятеля, которой вскоре, выходя из лесистых мест, совершенно открыл себя. Справедливость заставляет отдать честь прусским корпусам, состоявшим под командой генералов Бюлова7 и Тауэнцина8, удерживавшим одни в течении целого дня слишком 70 тыс. неприятеля с 200-ми пушек: покрыли себя славой, достойной истинных патриотов, вынесших, так сказать,

оборот

на раменах своих из засад неприятеля к полям Ютербокским, и тем открыли русским и шведским войскам, стоявшим во всей готовности близ позиции, левый фланг и часть тыла неприятеля, поражавшего их превосходством сил своих. При сильном случившемся ветре поднялась пыль и от движения войск более увеличилась так, что трудно было распознать своих от неприятеля.

Принц не упустил и сего случая, воспользовался оным и искусным маневром целой Северной армии, при которой сам весьма часто показывался, распоряжаясь лично, и по многим маневрам все наши союзники остановились. Между тем, осела пыль, и мы между своими войсками увидели с трех сторон неприятеля, удивленного своим невыгодным положением; немедленно со всех пунктов повелась атака и наиболее кавалерией и конно-артиллерией русской, прусской и шведской, кои, ревнуя к мужеству

055

один другого, пожинали лавры. Достойный полководец во многих местах опасных сам присутствовал, назначая места и движения. Я был назначен для сбития неприятельской батареи близ деревни, в которой прусские войска дрались, стараясь овладеть оной, на возвышении поставленной; но лишь только приблизился с конными орудиями на пушечный выстрел, как встречен был картечью с большого калибра орудии. Людей вдруг много было убито, и сия потеря затрудняла, ибо я из своих легких орудий не иначе мог по дальности стрелять, как ядрами и гранатами, не могши ближе подойти за неудобностью местоположения, почему, заметя по правую сторону лощину, скрыто ведущую к левому флангу неприятельской батареи, приглася с собой одного из казацких полковников с 200ми казаков, с одним орудием счастливо обхожу, скрыто пробираясь в лощину. Поднявшись на возвышение, вдруг увидел себя в ближайшем расстоянии от фланга неприятельской батареи, которая от внезапных

оборот

нескольких удачных выстрелов стала подыматься на передки. [Так как] В сей прикрытие кавалерийское было в довольном расстоянии, а пехота в другой стороне у деревни, то наши казаки от меня и остальные мои орудии прямо с прусскими гусарами стремительно бросились в атаку, преследовали и, пока прискакало прикрытие неприятельское, успели отбить два орудия и тем

облегчили участь храброй прусской пехоты, которая старалась удерживать за собой деревню, ибо неприятельская пехота, видя снявшуюся свою батарею и преследованную нами, оставила деревню и спешила прикрыть дорогу, за которой стояла другая неприятельская батарея, против коей опять я с 4ю конными орудиями и шведским капитаном с 6ю конными же орудиями были отряжены. Обскакав деревню, бросились на самую близкую дистанцию и, невзирая на осыпавшую нас картечь, успели, хотя и с большой потерей, разделиться на три стороны и заставить от наших картечных выстрелов замолчать неприятельскую

056

батарею, которая поспешно стала сниматься, но прикрывшие нас прусские гусары бросились в атаку и, невзирая на батальный огонь прикрывавшей пехоты, отняли 4 орудия.

После столь благоприятных успехов увидели мы почти во всех пунктах отступающего не в большом порядке неприятеля, стремительно преследуемого нашими и союзными войсками, случайно уже перемешанными между собою так, что я к вечеру близ себя русских уже не видел, а оставался с одним батальоном прусской пехоты, которая следовала и прикрывала меня истинно по-братски, и, дабы менее чувствовать усталость и не отставать от конной артиллерии, сбросила свои ранцы и шинели, оставя при оных караул, бежала со мною вперед. В сумерках же присоединился к нам еще русский эскадрон драгун, которых я просил забирать из оставленных неприятелем палуб заряды по калибру моих орудий, назначив для показания одного из моих фейерверкеров,

оборот

и подвозить ко мне, что было весьма усердно исполняемо, ибо своих зарядов у меня оставалось весьма мало. Продолжая идти вперед и обходя многих без оружия неприятелей, оставивших на поле орудии и палубы, не знал, как далеко

нам должно было следовать, ибо по темноте трудно было различать предметы, притом не было известно, остановились ли наши войска или еще идут вперед, как замечаю против правого фланга моих орудий колонну пехоты, и, не могши распознать, я решился сам подъехать поближе. Замечаю одного гусара, спросил наскоро: «Наш ли»? Он отвечал: «Я Елизаветградского гусарского полку, а се французы». «Зачем же ты здесь?» «А затем: когда отстанет, то беру в плен». Я не доверял, но он, подъехав ближе и отворотив одного солдата, подвел ко мне, от которого я узнал, что колонна была итальянская9. Но как слишком близко подошла моя артиллерия, то я указал гусару, сказал, что буду стрелять. «О! так они все будут

057

наши»! И подлинно - я сделал два выстрела картечью, на что мне отвечали батальным огнем, но верные мои союзники-пруссаки бросились вперед, закричали Ура! и приняли в штыки, от чего многие разбежались, которых драгуны преследовали и брали в плен, а остальные сдались нам, между орудий у меня лежал с перебитой ногой картечью и начальник итальянской колоны. После сего я остановился, дабы узнать, где мы находимся, драгуны поехали разведывать и узнали, что прусские войска по правую сторону уже разводят огонь, куда я поспешил сам и узнал, что армия наша позади, а они стоят в передовом отряде, почему я и присоединился к ним до рассвета: отдых был необходим, ибо я и вся моя команда с утра и до глубокой ночи ничем себя не подкрепляли. Пруссаки поделились с нами пищей и дали фуража лошадям. Многие ихние солдаты, разводя огонь, находили чемоданы и ранцы французские, и как только видели в них мундиры

оборот

с литерой К:, означающей имя Наполеона, то рвали и жгли на огне. Я сказал, что некоторые из них обносились, и почему не употребят в свою пользу? «Нет! - отвечали они. - Это всё с поту и крови германцев, пусть наш враг так горит,

как его имя на сём огне». Ненависть к французам была ужасна, но кто не оправдает её, ибо Пруссия со времени владычества Наполеона более всех потерпела. В сём достопамятном сражении 21 и 24 числа [24 и 25] августа неприятель лишился слишком 60ти орудии, 8 тыс. пленных и до 400 зарядных палуб, а стремительное преследование рассеяло армию маршала Нея так, что в тот день трудно было угадать направление оной, ибо бежали по всем дорогам, полям и лесам. Кронпринц воображал самого Нея страждущим полководцем, ищущим для себя пути, пробираясь сквозь трупы своего войска, а конную артиллерию русскую, прусскую и свою уподоблял орлам,

058

быстро парящим и разившим соперника.

На другой день кавалерийский отряд генерала Палена10, куда я был назначен с орудиями, должен был отправиться для преследования и открытия неприятеля, имевшего направление к реке Эльбе и к близлежащим на оной крепостям. Не доходя верст за 6ть до крепости Торгау11, заметили параллельно выходящий отряд французской пехоты, пробиравшийся скрытно к крепости, немедленно его атаковали, но пехота, заняв деревню близ большой дороги, ведущей к Торгау, храбро обороняла (?) оную, когда же артиллерия бросила несколько брандскугелей12, от которых деревня начала гореть, они, оставя оную и построившись в каре, стали отступать в весьма хорошем порядке, но лишь только вышли в поле, то наша кавалерия бросилась атаковать ее. Быв же встречены батальным огнем, кавалеристы отступали, тогда артиллерия, подскакивая на ближнюю картечную дистанцию, поражая

оборот

и расстраивая коре, заставляла бежать, но только лишь оная кавалерия бросится, они снова построятся и, весьма с успехом отражая, ретируются в порядке, подводя нас ближе к крепости так, что из оной открыли пушечную пальбу во фланг наш. Между тем, пехота, отступая в каре, подходила уже к

большой дороге, и многие наши кавалерийские атаки остались безуспешны,

13

почему я и полковник Арнольди бросились с артиллерией на решительную атаку, чтобы у перехода через канавы на большую дорогу расстроить, что и исполнено удачно. Между тем, казаки заняли большую дорогу, отрезав от крепости, а мы поражали картечью, заставили уступать. Они, сделавши последний залп из ружей, бросили оные и закричали Пардон!. Здесь кроме убитых и раненых взято в плен командир 14-го регимента14 полковник и прочие 8 штаб и обер-офицеров и 700 с лишком рядовых, кои и были отведены к генералу. Но вскоре мы увидели, что, оставя солдат под присмотром кавалеристов, всех офицеров прислали к нам в артиллерию,

059

и полковник, подходя, сказал нам: «Мы ваши пленные, для того я и просил генерала, чтобы нас отправить к вам, ибо хорошей пехоте стыдно быть в плену у кавалеристов, и если б не ваша артиллерия, мы бы давно были в Торгау, где наверно комендант нас ожидает, зная, что сей полк, на который Наполеон всегда более, как на других, надеялся, найдет средство принять и проложить дорогу оружием для соединения со своими. Мы прикрывали другие ретирующиеся войска, но, к непредвидимому несчастию, сами стали жертвой, но это закон войны, и мы оному повинуемся». Они оставались у нас и были угащаемы по-походному, но вскоре должны были расстаться, ибо всех пленных отправляли в Берлин, куда их скоро увели.

Таким образом, Пруссия освобождена и Берлин сохранен от угрожавшей ему опасности, и правая сторона Эльбы, кроме некоторых крепостей, до самого Гамбурга были уже свободны

оборот

от тягчайшего властолюбия Наполеона, коего все силы стремились к пункту, назначенному у гор: Лейпцига15, где сей исполин еще мнил удивить Европу и показать, сколь он равнодушен ко всем претерпенным им переворотам, но

судьба готовила ему другой жребии и счастье, всегда ему сопутствующее, его оставило.

\Партизанская экспедиция в тыл неприятельской армии\

[Едва] Армия кронпринца по некотором отдохновении получила назначение к охранению внезапных вторжений на правую сторону Эльбы, как известный в предприимчивости и решительности генерал-адъютант Чернышев, показавший многие свои достоинства как пред нашествием Наполеона в Россию, равно и во время оного пребывания в Москве и на ретираде из России партизанскими подвигами, предложил и в сие время кронпринцу свое намерение отправиться за реку Эльбу в тыл неприятельских армий, дабы всеми возможными способами вредить и устрашать внезапным появлением русских, коими он намерен предводительствовать.

060

Получив одобрительное кронпринца согласие, генерал-адъютант Чернышев, избрав для себя до 3тыс. отряд из части кавалерии гусар драгун казаков и 4х конных, состоящих в команде моей, орудий, немедленно отправился к переправе, которая была устранена выше М:Торгау под прикрытием (в случае нападения) орудий, скрытых на самом берегу в кустарниках. Но лишь только отряд перешел реку, как узнаем, что неприятель в гораздо превосходящих нас силах идет по сей самой дороге к крепости. Для избежания важной потери в тот же день мы ускорили переправиться обратно на сию сторону, и в ночи неподалеку М:Акена вторично перешли Эльбу на рыбацких лодках, в кои складывались кавалерийские седла, а лошади вплавь, для артиллерии ж таковые лодки были связаны по две, настланы досками, и по одному ящику, орудию, передку каждые особо были перевозимы. К счастью, неприятель, угрожавший при первой переправе, и заставивший

оборот

нас предпринять обратный путь, не полагал, что той же ночью прозорливостью нашего начальника, открыто ему будет удаление его [неприятеля] к Магдебургу, вероятно, в той надежде, что столь малый отряд не станет предпринимать вторичной переправы, каковая во всяком случае могла быть гибельна для всего отряда, но напротив, опытность в сем деле генерала Чернышева уверяла в успехе, оставя в таком расположении мыслей неприятеля, и потому, коль скоро перешли Эльбу, немедленно направили путь по дороге к Бернбургу так поспешно, что к рассвету успели оставить реку Эльбу в тылу в довольно дальнем расстоянии, - а следственно, и в некоторой безопасности, ибо если бы тот же неприятель вознамерился нас преследовать, то и сам отдалился бы от предназначенной ему цели охранять крепость. Между тем, [мы] продолжали поход, избирая проселочные дороги, осведомляясь в каждом месте о неприятельских войсках, могущих внезапно встретиться, тем более, что в тылу армии производятся формирование и

061

движение различных команд, почему никогда не останавливаясь на ночлегах, имея только малое отдохновение в местечках или деревнях, которые предварительно облагались цепью казаков с тем, чтобы во время нашего пребывания ни один житель не мог выехать. При выступлении бургомистры были приглашаемы проводить отряд, и по некотором отдалении освобождались, равно и проводники, у коих часто расспрашивали совсем о других местах, куда предпринимали настоящий поход, делая поворот в то время, когда, окромя верного шпиона, при отряде чужого никого не было.

Таковыми средствами достигли мы города Зондерсгаузен16. Остановя у заставы отряд, генерал-адъютант Чернышев с некоторыми офицерами отправился во дворец к курфистру, для коего визит сей чрезвычайно казался удивительным, по какому случаю русские внезапно могли посетить его

столицу, которая со стороны нашей оставлена в спокойствии, и генерал Чернышев пригласил Кур: [Курфистра] видеть отряд, на что он, согласясь, скоро прибыл,

оборот

приветствуя неожиданных гостей, предлагал ночлег в его городе, но наш Генерал с благодарностью отказался, присовокупя, что в предстоящую ночь мы далеко быть должны от его столицы, почему курфистр, приказав выдать нам довольное число фонарей и восковых свеч, расстался, пожелав благополучного пути и успеха. Сей подарок для нас весьма оказался полезным, ибо, пройдя город, мы своротили на проселочную дорогу между гор [и] лесов, где чрез камни и ручьи имели затруднительные переправы в темную сентябрьскую ночь. Казакам приказано было зажечь фонари, прикрепить оные к пикам, дабы вдали можно было видеть направление отряда, который по темноте дороги довольно растянулся, и некоторые легко могли сделать ошибочной поворот по ущелинам гор. Таким образом, долженствовали пройти и высоты Ги... Земберга (?)17, на возвышении коего при появлении солнечных лучей мы усмотрели генерал-адъютанта Чернышева, ожидавшего соединения всего отряда. Артиллерия во многих местах пробираться могла только

062

одним колесом по тропинке, другое ж по косогору, и в сем случае ящики поддерживаемы были людьми, дабы не могли опрокинуться. Кавалерия, в особенности казаки, взбирались по крутизнам между кустарников, - и все благополучно соединились к своему начальству, преодолевая все препоны с свойственной русским твердостью. Таковыми путями 15го сентября мы достигли города Мюльгаузен, где после нескольких часов отдыха, какового во всю дорогу не могли иметь, - но и в сие время по возможности исправлялось и приготовлялось к дальнейшему ночному же походу, - оставя некоторую часть отряда для наблюдения и в случае скорого обратного пути иметь заготовленное

продовольствие, ввечеру около 7ми часов мы снова отправились в путь, и тут было объявлено, что непременно в продолжение ночи должны сделать 9ть немецких миль (*), все это было исполнено, так что в 4е часа утра в тумане, от коего почти ничего приметить было нельзя, мы уже стояли на большой

(*) О трудностях никто не помышлял, и все горели желанием усердно исполнять волю славного, предприимчиваго и любимаго нами начальника коим всякий из подчиненных дорожил более собственной своей жизни, знав и то, что в случае неудачи ему одному свойственно было извлечь нас из сего лабиринта.

оборот

18

дороге близ вестфальской столицы города Касселя , куда из проезжающих уже никто не мог попасть, едущие ж из города были останавливаемы, расспрашиваемы, и все объявляли, что в городе никто не знает о приближении какого-либо неприятеля, но ожидаются в оный некоторые партии для формирования, и что в самом городе есть войско, и король имеет свое пребывание также в городе. Удовлетворен таковыми и другими подробными сведениями, генерал-адъютант Чернышев, видя плод тайны, с которой могли достичь цели, сделал распоряжение как к наступлению, равно и, в случае внезапного нападения, обороне, поручив часть отряда полковнику Бенкендорфу19, [чтобы] иметь наблюдение по дороге, ведущей к г:Франкфруту, для чего и должно было перейти реку Фульду вплавь; полковнику Бедряге с двумя эскадронами гусар и казаков при начатии дела стараться завладеть деревней Беттенгаузен, где по расспросу узнали, что там находится пехота и

артиллерия, причем следовало иметь большую предосторожность, дабы генерал

20

Бастинеллер от М:Виценгаузен

063

не сделал пособия городу, для чего и были взяты меры. Таковое распоряжение делалось вскоре по прибытии на место и по обстоятельствам, какие усматривались от рассказов приезжих. Между тем, предварительно до

совершенного еще рассвета, то есть 16го сентября в тумане, посты наши, стараясь укрываться от жителей, коим не подавали никакого вида, обложили часть форштата, [в то время] как на большей дороге весьма в близком расстоянии, тихо стоял отряд, аванпосты же делали по сторонам внимательное наблюдение. Когда генерал Чернышев осведомился, что неприятель не предвидит никакого внезапного нападения, и всё войско в городе по квартирам, кроме обыкновенных караулов, то подозвал Г-на полковника Бердягу [и] сказал: «Я полагаю, что если взять часть кавалерии и внезапно броситься чрез форштат в середину города, произвести тревогу, стараясь обезоружить караулы и овладеть дворцом, [в то время] как сикурс будет поддерживать, приближаясь внутрь города, то в успехе

оборот

нет сомненья». Полковник Бердяга отвечал: «Согласен, что всё сие можно сделать по тому, что мы узнали от ехавших из города о беспечности, каковая, по словам их, существует в городе; но если, напротив, они извещены и, впустя в город нашу кавалерию, затворят ворота и пехота произведет свое действие, тогда ни брать город, ни ретироваться, да и с целым отрядом что может последовать?» Генералу не понравился сей ответ, он произнес: «Никогда не думал от храброго полковника слышать столько предосторожностей, где требуется отважная решительность! Капитан Лишин, извольте взять два орудия и следовать с ними, прокладывая дорогу сквозь ряды, если неприятель встретит, кавалерия вас прикроет». Я в то же мгновение тихо приказал снять с передка, зарядить картечь, спешил конно-артиллеристов и сам отправился с ними вперед. Вдруг в стороне слышим ружейный выстрел часового, вероятно, заметившего наш аванпост.

064

Впереди по дороге слышен шум от оружия и солдат, я удваиваю шаги и встречаю вооруженный караул, занявший на большой дороге мост, ведущий в

аллею форштата. Подбежав на ближнюю дистанцию, произвел картечный выстрел, батальный огонь с ружей встречает меня, но по другом и третьем картечном выстреле мост очищен, и разбежавшийся караул стал преследоваться кавалерией, а я вступил в форштат. Продолжая путь к городу, по левую сторону в поле слышим громогласно Ура!, и узнаем, что парк, состоящий из 6 орудий артиллерии, внезапно атакован нашей кавалерией, которая отражается неприятельской пехотой. Я оставался на большой дороге по форштату с двумя орудиями и прикрытием гусар, как остальные два пошли влево от форштата, не теряя меня из виду. Впереди усматриваю заставу и пехоту около оной, а по левую сторону дороги - открытое место и также колонну пехоты, которая, по-видимому,

оборот

спешила на помощь своей артиллерии, и против оной вижу летящую нашу кавалерию и полковник Бедряга впереди. Уже батальный огонь, производящийся из колоны, останавливает несколько стремление кавалерии, и из первых полковник Бердяга и многие падают жертвой своей неустрашимости. Родной брат его ротмистр Бедряга, Изюмского гусарского полка, видя умирающего своего брата, отчаянно с своим эскадроном бросается в ряды пехоты, обороняющейся штыками, но ничто не могло остановить мести гусар за своего любимого ими начальника: колона, атакованная со всех сторон гусарами и казаками, частью изрубленная, обезоружена и взята в плен со всею артиллерией. Я не престаю бегом с орудием и прикрытием приближаться к заставе, как наведенное неприятельские орудие против нас выстрелом вырывает несколько рядов и двух лошадей убивает под орудием. Я еще спешу ближе, начинаю стрелять, уже пули градом осыпают нас, подполковник Райский, бывший подле меня, падает

065

раненый, подполковник Рашанович от сильной контузии в грудь упал с лошади, я получаю в левую руку кисть удар пулею, но приказываю наводить на неприятельское орудие, и счастливым выстрелом оное подбивается. Тогда я, обратясь к майору Челобитчикову, принявшему командование прикрытием после Рашановича, указываю ему на подбитое неприятельское орудие, приближая свое к заставе, произвожу картечные выстрелы по пехоте, которая расстраиваясь, хотела спасти орудие, но гусары и драгуны бросаются вперед и захватывают оное. При сём опять подаюсь с орудием на двух только лошадях вперед, ибо уносные были уже убиты, вмешиваюсь в ряд гусар, и преследуем пехоту к усматриваемым нами воротам, забирая в плен пехоту, рассеявшуюся по форштату, и сами приближаемся к городу, как с боку выходит подкрепление из пехоты, строится перед воротами и встречает нас снова батальным огнем. Гусары собираются за моим

оборот

орудием, из коего двумя картечными выстрелами повержена начальницкая лошадь, колонна в смятении отворяет ворота и, картечными выстрелами провожаемая, скрывается в город, запирая за собою оные. Здесь мы в недоумении, что предпринять. Остаемся на сей стороне, но, дабы не терять времени, я продолжаю стрелять гранатами сквозь вороты, за коими слышим необыкновенный шум и треск: против ворот стояла Церковь, где, я полагал, наверное, укроется пехота, чтобы в случае, когда мы ворвемся в город, удобнее встретить нас. Но как в продолжение нескольких минут шум утих, и мы не имели ответу на выстрелы, то приостановились в ожидании приказания, как некоторые из молодцов наших казаков, подъехав под самую стену, став на своих лошадей, возвысились так, что чрез стену всё могли видеть, что происходить за оною. Они объявляют,

066

что людей никого не видно, но что вороты завалены внутри повозками и лавочками, и они, бывши ободряемы своими начальниками, вооружась ружьями и пистолетами, решаются перелезть. Кто вообразить мог, что сии отчаянные молодцы растаскивают завалы ворот и оные нам отворяют. Один испуг неприятеля [и] решительность сих храбрых людей, шедших на явную гибель, могли произвести сие действие. Удивление и радость овладела нами. Я ввожу орудие с спешившимися людьми, катя оное пред собою, гусары и часть казаков с драгунами следуют за мною, и мы вступаем в город, но лишь только делаем поворот в большую улицу, как встречены сильным огнем пехоты, у меня убивают лошадь. Оставаясь пешком при орудии посредине улицы, делая выстрелы, иду вперед, кавалерия едет рядами по сторонам, дабы хотя несколько предостеречь

оборот

людей от сильного огня пехоты, которая поражается беспрерывно картечью, отступает, ведя нас в таком близком расстоянии за собою. Вдруг они соединяются и занимают большой мост через реку Фульду. Повозки, заблаговременно свезенные, становятся им защитой, и они снова упорствуют, теряя людей, и у меня становится зарядов мало. Прошу гусар скакать, как наискорее, за зарядным ящиком, один вахмистр слезает с лошади, прибегает ко мне, говорит: «Я не знаю, где ваши заряды, пусть Артиллерист возьмет мою лошадь, едет за оными, а я останусь при орудии». Славный сей вахмистр с обнаженной саблей, висящей на темляке, поворачивал хобот орудия, куда приказывал я Ему направлять оное. Но заметил, что картечь, оставаясь в повозках, не столько достигает неприятеля, посылаю гранату, которая, пробив все повозки, удачно разрывается в колонне, пришедшей в большое

067

от нее расстройство, я повторяю то же, и она бежит, оставляя мост. Я прошу майора Челобитчикова очищать мост, чтобы занять оной орудиями и

действовать дальше, уже храбрые гусары спешиваются, расталкивают повозки по сторонам, и орудие приближается, как вдруг колона неприятельской пехоты бегом устремляется на мост, производит батальный огонь по гусарам, коими предводительствовал Господин Челобитчиков и Лохман, но первый из них майор получает вдруг три раны, упадает с лошади, гусары помогают [его] увести, между прочим, другие садятся на лошадей. Я снова начинаю стрелять, претерпевая сильные ружейные выстрелы занявшей уже мост пехоты. В таком положении мы остаемся на прежней позиции, то есть: орудие посреди плаца против моста, а гусары рядами вдоль плаца и улицы. Мне казалось, что здесь необходима должна нам сделана быть

оборот

помощь, ибо в таких незавидных обстоятельствах невозможно было не только преодолеть неприятеля, но даже удержать место, как получаю приказание от Генерала Чернышева немедленно оставить Город и спешить выйти из оного. Судя по нашим успехам, я просил доложить, чтобы прислать остальные орудия и прибавить кавалерии (пехоты у нас не было), тогда ускорить можно занятие Города. Получаю другое приказание: ни под каким предлогом долее не оставаться и поспешно оставить Город; нечего было делать, обстоятельства могут быть такие, которые известны одному начальнику, и сколько мне не хотелось принять обратный путь из Города, столь я помнил долг повиноваться. Но дабы не показать неприятелю внезапного нашего отступления, я сделал движение несколько в сторону, произвел выстрел, и таким образом достиг поворота, отстреливаясь. Наконец, окруженный прикрытием, выехал из ворот, я немало удивлялся, как пехота

068

не решилась нас преследовать, и полагал, что неприятель, вероятно, остался в прежней позиции для того, чтобы мы под предлогом отступления не сделали какого-либо предпринятия к занятию моста, который только и был препоною

нашего во внутренность Города движению. У ворот генерал Чернышева, увидя меня, приказал поручить орудие присоединить к прочим, а мне следовать за ним. Здесь я узнал, что дорога, по коей мы следовали, и последний наш ночлег или только отдых в городе Мюльгаузене, где оставалась часть нашей кавалерии, занят неприятелем. Выехав на открытое место со стороны форштата, генерал указал мне возвышение, на коем я заметил колонны. Генерал спросил: «Знаешь ли, чьи это колоны»? Я отвечал: «Нет». «Это неприятель, на той самой дороге, по коей нам должно ныне следовать, ибо прежняя дорога также в руках неприятеля». Мы продолжали ехать, как генерал сказал: «Послушай, Лишин, возьми

оборот

свои орудии, подъезжай и расстрой их выстрелами, авось, очистим себе дорогу». Я отвечал, что готов исполнить сие приказание, но что предпримет неприятель, оставшийся в Городе, когда услышит, что мы производим выстрелы в тыл, и не вздумает ли он нас при сем случае потревожить. «И это правда, - сказал Генерал. - Так пойдем и соберемся все вместе, а ты примкни к своей [артиллерии] взятых в плен 7 орудий неприятельских с зарядными фурами, осмотри, что может нам пригодится, а излишнее истреби».

В конце форштата на повороте дороги к м: Мельзунгену весь отряд наш соединился между оною деревней, лежащей у леса по реке Фульде, форштатом и городом. Всё взятое в плен было свезено, а также и пленная пехота. Между тем, как все уже мы известны были о невыгодном и довольно затруднительном положении, то и ожидали, чем всё сие решится, внимая каждому слову достойного нашего генерала, который, по-видимому, заметил сие, с приличным ему хладнокровием приказал человеку греть чайник,

069

и все [мы] забываем видимую опасность, окружаем и с удовольствием слышим, с каким веселым духом он шутит над оплошностью неприятеля. При сем я

доложил, что семь пленных орудий и некоторые палубы с зарядами оставил, прочее ж, как то излишние фуры, повозки велел изломать, а порох и заряды зарыть в мокрое место. Генерал спросил, но не будет ли и остальное затруднять в сохранении своей артиллерии, если должно пробиваться сквозь неприятеля. Тут один из казацких полковников сказал: «Не беспокойтесь, Ваше Превосходительство, в случае опасности мы свою артиллерию возьмем в средину, ударим в дротики и вынесем её куда угодно, но не отдадим в руки неприятелю, а взятое у них, пожалуй, хоть и останется, - небольшая беда». Генерал, улыбаясь таковой ревностной откровенности, указывая на стоящие колонны, по-видимому, кавалерийские, сказал: «Да вот этих молодцов надо проучить, они загородили нам дорогу». «И проучим, Ваше Превосходительство, - отвечал тот же Полковник. - Изволите видеть, они нас ожидают и, кажется, слезли с лошадей, а говорят, когда

оборот

подъедем к речке, за которой они стоят на высоте, то им не будет видно. Позвольте, Ваше Превосходительство, мы своих лошадей поведем под видом на водопой, а там постараемся обмануть и наскочить на них неожиданно, тогда узнаем, что за неприятель, и в каких силах, а в случае опасности мы успеем опять собраться к вам». Генерал приказал нарядить 2 эскадрона и 200ти человек казаков отправиться в сию экспедицию. Уже наши приблизились к реке, тихо садятся на лошадей, приготовляют пистолеты, обнажа сабли, переезжают вброд, поднимаются на гору, - и лишь только стали видимы быть неприятелем, то в одно мгновение бросаются с криком Ура, пистолетной пальбой - и так поспешно, что неприятель не успел сесть на лошадей, которые, быв внезапно испуганы, шарахнулись, оставя почти всех спешившимися, кои вдруг были окружены и обезоружены, и некоторых лошадей переловили через У часа. Уже в нашем лагере был

070

транспорт и его прикрытие, состоящее из 3х эскадронов, следовавших в Город Кассель для формирования. Пленные были присоединены, повозки осмотрены, где найдены седла, мундштуки, сабли и прочие кавалерийские принадлежности, коими сделана перемена в испорченных наших вещах. От пленных узнано, что по сей дороге в разных командах идут партии, но как мы имели намерение отдалиться несколько от столицы, где в случае собрания неприятельских сил, могущих открыть малочисленность нашего отряда, состоящего едва до 3тыс. кавалерии с казаками и 4х конноартиллерийских орудий, Генерал немедленно приказал отправить маленький авангард, они же и квартирьеры, который должен занять м:Мельзунген, в 2х милях лежащее от Касселя, но в случае встречи с сильным отрядом ни под каким видом не вступать в дело, но уклоняться, стараясь соединиться. Между тем, некоторые вестфальские

оборот

офицеры из пленных кавалеристов, слыша, как союзы русских увеличиваются за правое дело против Наполеона, просили генерала не считать их за неприятеля, ибо они готовы оказать услугу отечеству, соединя усердие свое с нами. Генерал дозволил возвратить им оружие, и они с особенным восхищением увеличили его свиту, сообщая различные подробности, кои в нашем положении могли послужить в пользу. Уже авангард был отправлен, и отряд доходил до половины дороги, как замечаем при опушке оного леса показывающуюся кавалерию, о коей и самые пленные не могли знать, тем боле мы, почему и послан был офицер с казаками, кои, постепенно приближаясь, увидели едущего к ним одного кавалериста, который, лишь только узнав, что русские, с радостью просил представить его начальнику. По прибытии его мы всех осведомились, что сия кавалерия, отставшая

071

от австрийских партизанов, потерявши своего начальника, и в довольно расстроенном положении, желает присоединиться к русским или другим союзным войскам. С согласия генерала вскоре они прибыли к нашему отряду, но в каком жалком положении. Они не только не могли с успехом сражаться, но едва делали скрытые свои движения, дабы совершенно не быть истребленным, их всех состояло до 100 человек на изнуренных лошадях, с частью малого обоза. Мы с удовольствием видели их радость, что они могли примкнуть к нам, и считали уже себя совершенно освобожденным и от опасностей. Ожидая совершенного присоединения сего австрийского партизанского остатка, мы сделали небольшой привал, как вдруг получаем уведомление от передового нашего отряда или авангарда, что по приближению их к м:Мельзунгену открыт неприятель неизвестно в каком числе, ибо коль скоро

оборот

оный усмотрел, то сей посланный и отправлен офицером. Генерал приказал следовать форсировано, и вскоре достигли окрестностей Мельзунгена. Здесь узнали, что местечко нашим авангардом занято следующим образом: коль скоро замечен был неприятель, то наши квартирьеры скрыто остановились и сделали рекогносцировку, достигнув площади, увидели несколько кавалерийских лошадей с одним человеком у ратуши, из чего заключили, что команда сия, должно быть, какого-либо неприятельского отряда квартирьеры, в чем и не ошиблись, ибо, не теряя нимало времени, бросились на часового, обезоружили, захватя лошадей, окружили ратушу, и требовали сдачи. Неприятельские квартирьеры недолго упорствовали, вынуждены были сдаться, и отряд наш овладел городом. Распорядясь, дабы были приготовлены съестные припасы и фураж, с несколькими квартирами для генерала Чернышева, раненых и привезенного тела полковника Бедряги, весь же отряд

072

расположился биваком подле города, где поблизости поместили в сараях всех пленных с приличным караулом, артиллерия ж и зарядные фуры оставались при мне поставленными с нашими орудиями, дабы тем увеличить артиллерийский парк. На другой день, то есть, 17го числа, поутру было сделано приличное погребение храброго Бедряги21, с коим Генерал и все мы прощаясь, лобызали смертельную его рану, полученную в висок, и прекратившую жизнь сего отличного и доблестного нашего товарища.

По окончании сей печальной церемонии генерал Чернышев призвал меня, объявил наедине, что намерение его состоит в том, чтобы непременно покорить Город Кассель, но, как известно, что одной кавалерией сего сделать нельзя, [а] пехоты мы не имеем, то артиллерия в сем случае должна будет заменить все препятствия, «и я надеюсь,

Оборот

что ты, соединя с своими всю пленную артиллерию, сделаешь всё, что только возможно, и город должен быть наш». Я отвечал, что если б вполовину было способов, сколько моего к тому желанию усердия, то успех несумненен, людей я только имею на 4 свои орудия, и то с недостатком. Генерал прервал: «Требуй людей от кавалерии, сколь тебе нужно, распоряжайся так, как сам знаешь, а мое дело - дать тебе прикрытие кавалерией, а может, и пехоту. Не теряй времени, ибо завтра должно будет покорить или удалиться. Помни, что от тебя главное зависит, поспеши, Бог тебе на помощь».

Лестная доверенность достойного моего начальника преодолевала мысли, кои останавливались на многих препятствиях к исполнению предполагаемого. Получу людей сколько угодно к артиллерии, но что люди сии будут делать, не имея ни малейшего понятия ни о действиях

073

из орудий, ни о зарядах, коих самое название им неизвестно? Пленная артиллерия везена была мужиками на их лошадях: всё это должно было заменить и чем? Но чтобы не подать и самой мысли к невозможности требуемого генералом, я немедленно спешу к артиллерии, собираю ГГ.офицеров, объявляю волю начальника, посылаю одного из них принять кавалерии людей, частью с лошадьми, частью пеших. Приказываю строиться всем артиллеристам, употребя их в самые необходимые номеры при орудиях. Заменяю возку орудий и ящиков драгунами, ставя их в такие места, где он может исполнять, что ему будет указано, не мешая другим своим незнанием. ГГ.офицеры, при всем усердии к исполнению, представляли затруднение, но я решительно объявил, что не стану слушать тех резонов, кои клонятся к невозможности

оборот

начинаемаго дела, и требую исполнений, кои могли бы споспешествовать воле генерала. Всё делалось и приготовлялось по возможности, но с поспешностью. Вскоре усматриваем генерала Чернышева, едущего к местам, где содержались пленные. Уже он вступает в сарай, спрашивает некоторых, какой нации, замечает, что француз имел лучшую одежду, как [чем] вестфалец, во-первых, обращается к стоящему здесь казацкому офицеру, говорит по-немецки [ему] (который вовсе сего языка не понимал): «Кто смел содержать вместе друзей наших вестфальцев с общими неприятелями нашими французами, когда было приказано иначе? Друзья вестфальцы, вижу, как из вас многие скудно одеты, вы можете лучшее платье получить с французов, у коих вы здесь найдете, выходите из сарая, я вас хочу освободить». Сии ласковые и ободрительные слова прозорливого начальника произвели

074

неожиданную радость и порядочную суматоху, ибо вестфальцы стали снимать с французов шинели, сапоги и прочее, отдавая им свое старое, и, выходя на

свободу, добровольно начали строиться на свои места с унтер-офицерами и по приближении генерала Чернышева единогласно кричали: «Виват, русский генерал! Ты нас освобождаешь, но мы не хотим воспользоваться свободою, пока не окажем благодарной нашей услуги!» Генерал отвечал, что он освобождает их, как друзей, порабощенных непримиримым врагом всей Европы, и что услуги не требует никакой, кроме оказать пользу собственно для себя и своих соотечественников, и что он желает ввести их в город Кассель, который занят французами, поработившими их своей властью. «От вас зависит их освободить». В одно мгновение раздался шум в рядах пленных: «Дай нам оружие, и мы на всё готовы,

оборот

желая идти с русским освобождать нашу столицу». Генерал благодарил за их усердие, приказал выдать порцию и денежное награждение, раздав притом ружья и боевые патроны, присоединил к нашему биваку, в середине коего и расположился новый для нас сикурс из пехоты. Между тем, до 9ти человек с фейерверкером выходят из фронта, спрашивая артиллеристов, указывают на меня, и они объявляют желание сражаться при артиллерии. Я с охотой представил их генералу, которой, пожаловав им по червонцу, приказал мне взять к себе. Коль скоро я привел их к орудиям, они узнали свои, и с восхищением вскричали .... [в тексте неразборчиво], повторяя несколько раз, окружили свои орудия и фейерверкер, поставя их по местам, произвел артиллерийскую экзерцицию при гаубицах. Наконец, спросил меня о зарядах, я ему показал в фурах, тотчас пересмотря некоторые, объявляет, что много находит

075

приготовленных для практического ученья, то есть гранаты с несколько золотниками пороха для вышибки трубок, но не для разрыву. Я был любопытен, по чему он сие узнал, он показал заметку, по коей у них

различается боевая бомба или граната от практической, и, вынув из кармана медные клещи, вроде требушина (*), вынул трубку, показав порох; удостоверясь в том, я немедленно отрядил в помощь ему своих людей, и к вечеру 80 гранат были совершенно готовы. После чего, распределя всё следуемое, приказал иметь скрытую предосторожность за нашими новыми союзниками, кои вскоре познакомились с русскими солдатами, и, хотя имели нужду в отдохновении, но до полуночи не преставали разговаривать и всячески доказывать, как они готовы служить под знаменами Императора Александра за правое дело.

(*) сей полезный способ необходим вообще артиллерии

оборот

Между таковых деятельнейших распоряжений и отважных предприятии, генерал Чернышев, предварительно осведомясь от пленных квартирьеров, что они принадлежат отряду, долженствующему вступить завтрашнего дня в М: Мельзунген, и расположенному в 2х милях на биваках, и что оный состоял из 3х эскадронов и 2х орудий, посему со стороны генерала в то же время сделано распоряжение послать казаков, кои должны были, взяв одного из пленных унтер-офицера, обещавшего за награду довести скрытно до самого отряда, отправлены в сумерках проселочной дорогой в сию экспедицию, оконченную с желаемым успехом, ибо казаки только что были вблизи отряда, не ожидавшего никакой опасности, в одно мгновение из леса с пистолетной пальбой и криком бросились, овладели орудиями, некоторыми людьми,

076

лошадьми, а прочее разбежалось, и к рассвету всё взятое доставлено в Мельзунген, причем ко мне поступили и сии 2 орудия, так, что состояло всего уже 13ть орудий, из коих одно побитое не могло действовать, но 12 совершенно могли быть употреблены, о чем с появлением дня 18го сентября и доложено мною генералу Чернышеву, который, удостоив одобрить сделанное устройство,

приказал всему отряду выступить по большой дороге к Г-ду Касселю. Здесь сделано было Его Превосходительством назначение, кому где находиться, и ко мне поступило прикрытие из 400 вестфальской пехоты, 2х эскадронов спешившихся драгун вместо нашей русской пехоты, и весь отряд в таковом порядке двинулся вперед. Не доходя Города, сделан был привал, генерал Чернышев призвал меня, стал отдавать приказание,

оборот

но видя, что местоположение города и удобные места как к начатию дела, равно и расположению артиллерии, мне были известны, почему, удостоив согласия, [как] расположить артиллерию, приказал мне и полковнику Богдановичу22 с одним казаком отправиться сделать предварительную рекогносцировку, из коей усмотрено было, что река Фульда, протекающая чрез город, в некотором расстоянии делает поворот позади леса, лежащего от Города на пушечный выстрел, так что сквозь лес проселочной дорогой можно было провести пешую артиллерию, расположив оную впереди леса, примкнув одним флангом к реке для безопасности в случае обхода, и более потому, что сия батарея должна была остаться на одном и том же месте, откуда весьма удобно производить можно вред Городу бомбардировкой. Конные орудия предполагались построить в

077

центре линии для того, что в случае надобности могли поспешно устремиться к сражению, а одно из оных по большой дороге против ворот. После сего, возвратясь к генералу, приближавшемуся уже с отрядом, было доложено. Собрав таковые сведения, генерал приказал мне распорядиться и ставить всё на предназначенные места, с обороной в случае нападения, когда же всё будет на своем месте, доложить немедленно. Я отправился и уже начал устанавливать артиллерию, как из Города последовало несколько выстрелов, на кои я не отвечал, продолжал ставить всё как в оборонительное, так и наступательное

положение, где по приказанию генерала и прикрытие уже было на своих местах. Устроя всё при артиллерии, которая готова была к начатию бомбардирования и к наступлению, немедленно отправился

оборот

к генералу Чернышеву, бывшему в сие время в центре. Узнавши от меня о готовности артиллерии, [генерал] приказал сначала начать бомбардировку Города, стараясь более причинить вреда, дабы заставить сдаться, если же они замедлят, в то время мы пошлем парламентера, а там посмотрим по обстоятельствам. При сём сделал мне вопрос: «Где ты будешь находиться?» «На большей дороге против ворот, которые мне уже очень знакомы». «Я на сие не согласен, - отвечал генерал. - И скорее соглашусь потерять артиллерию, чем лишиться тебя, ты избрал самый опасный пункт и можешь погибнуть с своим орудием». На сие я доложил, что сколь я уверен в деятельности и храбрости своих офицеров, но как на сем пункте из них никого не было, и они сражались в другом месте, притом каждой из них

078

получил уже своё назначение и ожидают только приказания, то и осмеливаюсь просить дозволить остаться мне против ворот. «Коль скоро ты непременно сего желаешь и до сих пор удавалось к лучшему, то согласен, итак, пусть Бог тебя благословит, и я благословлю, начинай с Богом». Простясь с достойнейшим моим начальником, я проскакал еще линию артиллерии, приказав ожидать от меня с большой дороги сигнала пушечным выстрелом, после коего начать производить цельные выстрелы по городу гранатами и брандскугелями, не умолкать батареям до приказания от генерала, в случае ж какой перемены и от меня будет послан трубач.

Орудия все стояли заряженными и наведены на строения внутрь города. Я, приближась к стоящему против ворот [орудию], произвел выстрел, и вдруг открылась

оборот

канонада со всех наших орудий, я сам удивился, с каким проворством и расторопностью все действовали. Бросание гранат из единорогов и вестфальских гаубиц, по-видимому, удачно попадавших, разрывами и огнём производило большой вред, уже в некоторых местах города показалось пламя, при виде коего осаждающие вскричали Ура!, и артиллерия, ободряясь успехом, продолжала поражение. Необыкновенный шум слышен стал в Городе, вскоре на стенах показались белые платки в знак покорности. Я прекращаю пальбу, как вдруг отворяются ворота, и народ с воплем и криком выбегает (ведя детей, [и] матери имели многих на руках), и все просят пощады. Между народа я усматриваю одно орудие, которое они тащат, восклицая: «Мы отняли и отдаем вам, только пощадите нас». Сначала я полагал, что неприятель маскирует, высылая навстречу народ,

079

дабы удобнее устремиться на отражение нас от города, и потому, не занимаясь с народом, изготовил орудие с картечью против самых ворот, но видя, что за народом никто не следует, ввожу орудие и ставлю между церковью и воротами, которые прикрыли на правом фланге спешенные наши драгуны, а левый фланг заняла наша вестфальская пехота. Вскоре вижу выходящей несколько вооруженной пехоты, кои, усмотрев своих, останавливаются и не стреляют, от моего прикрытия вестфальской пехоты подается знак с приглашением присоединиться к нам, и те, осматриваясь назад, вдруг перебегают и строятся подле моих. Не прошло пяти минут, как слышим барабанный бой: пехота в большей колонне показалась с ружьями наперевес, вдруг открывает по всех нас батальный огонь. Драгуны по неосторожности сделали залп, потерявши много

оборот

убитыми и ранеными, едва могли удерживаться и оборонять вороты, как вестфальцы встретили неприятеля батальным огнем. Сделав несколько

картечных выстрелов, и неприятель в первых рядах своих был расстроен, но, быв превосходнее силой, устремляется под прикрытием бокового ружейного огня в штыки. Мы еще отражаем, вестфальцы, стараясь охранить мое орудие, выступают со штыками навстречу и, отстреливаясь, подаются назад так, что и я вынужден был спасать свою артиллерию, которая, если б не столь братское прикрытие, каковое я находил в вестфальцах, могла быть взята решительным и сильнее нас неприятелем. При сем, отстреливаясь, мы вышли за ворота, к которым стремительно бросился неприятель, и, еще от нас поражаемый картечью и пулями, затворил оные. Здесь мы узнали,

080

что когда бомбардированием причиняли вред городу, то все жители

23

взволновались и требовали сдачи города, генерал Алекс [и далее - Алликс] противился сему и, по упорству жителей, велел их всех выпустить из Города. В таковом положении я с моим прикрытием остался у затворенных ворот, ожидая приказания. Генерал Чернышев, видавши все сии обстоятельства, при коих неприятель упорствует в сдаче города, приказал майору Бальмоту24 [и далее -Бальмену] отправиться парламентером, объявить, что если тотчас не последует сдача города, то действие с прибывшим к нам сикурсом возобновится без всякой пощады. По сигналу трубача вороты были отворены и парламентер поехал. Генерал Алликс, выслушав предложение, отвечал: «Я вижу, сикурс к вам прибыл артиллерии, но пехоту узнаю свою, и всё это

оборот

не помешает мне отразить вас от города», причем стал занимать Г. Бальмена другими разговорами, как вбегает его адъютант с докладом, что с того времени, как парламентер русский находится у вас, неприятель показался с другой стороны Города и уже близко ворот. Генерал, обратясь к Бальмену, произнес: «Если этот неприятель вашего отряда, то вы отвечаете за сие смертью», приказал подать лошадь, и, взяв с собою Бальмена, отправился. И подлинно,

увидели казаков, подъезжающих к Городу. Бальмен заметил, что они из числа наших фуражиров, но, не подавая ни малейшего виду, выехал вперед, приказал казакам остановиться и дожидать приказания. Казаки отвечали, что они полагали о покорении Города и везли фураж. Бальмен, возвратясь к генералу Алликсу, объявил, что

081

передовой сей отряд принадлежит совсем другому генералу, ведущему прусский отряд с 24 батарейными орудиями, причем просил дать ему решительный ответ, дабы он поспешно мог уведомить о новом сикурсе генерала Чернышева. На сие Генерал французский сказал: «Прежде я намерен показать вам, чем надеюсь защитить город». Проехав на другую сторону оного, указал на кавалерию, состоявшую из трех полков, часть пехоты и несколько орудий: «Это мой резерв». Возвратясь на квартиру, генерал занимал снова майора Бальмена, не отпущая от себя, но как день склонялся уже к вечеру, и мы, не зная ничего решительного, оставались вне города, то генерал Чернышев послал ротмистра Шилинга требовать поспешного ответа, и возвратиться обоим к отряду, но генерал французский занял и сего парламентера под различными

оборот

предлогами. Между тем, в открытые ворота, испросив позволения, я ввожу два орудия, и как улицы не были никем заняты, то, подвигая постепенно, дошел до прежней моей позиции к мосту на Фульде, который занят был пехотой, но без повозок, и, по-видимому, вестфальской, ибо они, видя приближение моих орудий с вестфальским прикрытием, не противились, народ весь следовал подле нас, и с ним часть нашей кавалерии. Вся сия масса остановилась на плацу в ожидании решения. Генерал Чернышев, не получая никакого ответа и предвидя умысел, [что] в случае нападения в сумерках на отряд могут быть неприятные последствия, решается отправить полковника Бенкендорфа с тем,

чтобы, возвратя наших парламентеров, начать неприязненные действия. Коль скоро полковник Бенкендорф прибыл с сим

082

решительным предпринятием, то генерал Алликс спросил: «Кто из вас, ГГ: [господа], старший?» Бенкендорф объявил себя. «Хорошо, Гн полковник, вы извольте оставаться здесь залогом, а я сам еду увидеться с генералом Чернышевым». Вскоре мы заметили, что пехота, стоявшая по улицам и на мосту, брала ружья на плечо, раздавалась по сторонам, и генерал Алликс с адъютантом и 2мя первыми нашими парламентерами появился, но лишь только приблизился к моим орудиям, как вестфальское моё прикрытие закричало Ура!, повторяемое в рядах наших и в толпе народа. Восклицание сие весьма не понравилось генералу Алликсу, заметно [было], как он, будучи сопровождаем криком народа, переменялся в лице и с пренебрежением смотрел на вестфальское мое прикрытие. Он нашел генерала Чернышева у ворот, и начались переговоры. Генерал

оборот

наш требовал сдачи города и всего войска военнопленными, на последнее противник никак не соглашался, продолжая: «Если вам угодно принять мое предложение, можем согласиться, в противном случае, возобновлю оборону города, оно [предложение] состоит в том, [что] я оставляю вам город со всем арсеналом, наполненным разным оружием, и дворец, который незадолго король оставил, но всё войско, кроме предавшегося к вам, я выведу из города за 2 мили, где поставим с обеих сторон аванпосты». Генерал Чернышев в знак согласия подал руку, и вскоре расстались. Неприятель тотчас по приезду своего Генерала начал выступать из города, казацкий полк сопровождал оный, и в 2х милях остановились. Часть нашего отряда вступила в город, но прочие все, как и сам генерал Чернышев, оставались в форштате, и сия ночь была совершенно покойна для нас, доселе

083

не имевших постоянного отдохновения.

На другой день, то есть, 19го сентября, поутру я позван был к генералу Чернышеву, встретившему меня с особенными лестными выражениями его признательности, и, как в 10ть часов назначено было молебствие при собрании целого отряда, то мне приказано приготовить артиллерию к пальбе. Возвратясь на биваки, вскоре присоединил всю артиллерию к собравшемуся отряду, и по прибытии генерала началось молебствие с усердным благодарением за сохранение нас от толиких бед и понесенных (?) трудов и возвышение славы оружия русского. Заключение было многолетие Императору Александру 1му с августейшим двором, сопровождаемое пушечной пальбой. После столь впечатленного в наших сердцах славного события генерал приказал всем

оборот

начальствующим частями в отряде окружить его, при сем каждого из нас обнял, благодарил с выражением чувств, наконец, обратясь ко мне, произнес: «Гн капитан Лишин, я и все присутствующие знают, сколь много вы содействовали в настоящем успехе, я особенно благодарю вас и сверх сего испрашиваю у всемилостивейшего Государя вам [в] награду чин и георгиевский орден, при первом же удобном случае в знак моей памяти и славного сего подвига не оставлю лично монарху вас рекомендовать». С чувством благодарности я принял достопамятные слова от уважаемого начальника, доставившего и нам случай доказать, что русские воины нигде не смогут иметь препоны, и для свершения славных дел они под

084

предводительством достойного начальника готовы с быстротой молнии устремиться на всё, где укажут им путь к славе. Доселе ни один из партизанов не ознаменовал себя подобным успехом, до коего могли достичь единственно

строго соблюдаемой дисциплиной - душою военного порядка, при коей всегда, даже и при самых неудачах, не можно себя считать побежденным, и с введением сего в партизанство обязаны генерал адъютанту Чернышеву, коего имя для бывших его подчиненных и самых побежденных останется священно.

Действие батареи Лишина. Рис. Борисова М. - www.milhist.info

Фрагмент рукописи Лишина Н.Ф. (РГВИА).

1 Плейсвицкое перемирие заключено 23.5 (4.6) 1813 г. в Плейсвице (Пойшвице), прекращено 27.07 (8.08). В г. Рейхенбахе 15(27) 06.1813 г. была заключена секретная конвенция с Австрией, результатом которой стало вступление Австрии в войну на стороне 6-й коалиции 31.07 (12.08)

Теттенборн, Фридрих Карл (1779-1845) - граф, уроженец марк-графства Баден, на российской службе - с 1812 г по 1818 г, генерал-майор с 16.03.1813 г.

о

Воронцов Михаил Семенович (1782-1856) - граф, светлейший князь (1852), генерал-фельдмаршал (1856), генерал-адъютант (1815). В августе 1813 г. - генерал-лейтенант, командующий Отдельным корпусом в Северной армии.

4 Чернышев Александр Иванович (1785(1786) - 1857) - граф (1826), князь (1841), светлейший князь (1849), генерал от кавалерии (1827), генерал-адъютант (1812). В 1812 г. во главе партизанского отряда совершил рейд на территорию герцогства Варшавского, а затем к г. Лепелю, где освободил из плена генерала Ф.Ф. Винцингероде. В 1813 г. занял Берлин, участвовал в ряде боевых операций. В августе-сентябре 1813 г. - генерал-майор, командующий отрядом (корпусом) в Отдельном корпусе Северной армии.

5 Город Плау (Р1аи) входил в состав герцогства Мекленбург-Шверин, вышедшего из состава Рейнского союза 4(16).03.1813 г.

6 Карл XIV Юхан (Жан Батист Жюль Бернадот) (1763-1844) - маршал Франции (1804), наследный принц (кронпринц) Швеции (1810), король Швеции и Норвегии (1818), основатель шведской королевской династии Бернадотов. В 1813 г. - командующий Северной армией союзников.

п

Бюлов Фридрих Вильгельм (1755-1816) - граф Денневиц (1814), прусский генерал от инфантерии (1814). В августе-сентябре 1813 г. - генерал-лейтенант, командующий 3-м прусским корпусом в Северной армии.

о

Тауэнцин фон Виттенберг Фридрих Богислав Эмануэль (1760-1824) - граф (1791), прусский генерал от инфантерии (1813). В августе-сентябре 1813 г. - генерал-лейтенант, командующий 4-м прусским корпусом в Северной армии.

9 Из состава итальянской 15-й пехотной дивизии генерала А. Фонтанелли из 4-го пехотного корпуса.

10 Пален Матвей Иванович фон дер (1776 - 1863) - барон, генерал от кавалерии (1843), сенатор, член Государственного Совета (1845). В августе-сентябре 1813 г. - генерал-майор, командующий бригадой в Отдельном корпусе Северной армии.

11 Торгау (Torgau) - крепость 1-го класса в Саксонии.

12 Брандкугель - зажигательный артиллерийский снаряд, полый чугунный шар с отверстиями, наполненный горючим составом.

13

Арнольди Иван Карлович (1780 - 1860) - генерал от артиллерии (1851). В августе-сентябре 1813 г - подполковник, командир конно-артиллерийской №13-го роты 4-й резервной бригады.

14 Вопрос о принадлежности взятых в плен чинов к конкретному полку остается открытым. В данное время в данном месте теоретически могло находиться лишь по одному батальону 14-го линейного и 14-го легкого полков французской пехоты. Нами пока не найдено сведений о фатальных потерях, понесенных этими полками у Торгау.

15 Лейпциг (Leipzig) - город в Саксонии, в окрестностях которого с 4(16) по 7(19) октября 1813 г. развернулось сражение, названное «Битвой народов» и завершившееся крупнейшим поражением Наполеона I.

16 Зондерсхаузен (Sondershausen) - город в Германии, столица княжества Шварцбург-Зондерсхаузен. Князь - Гюнтер Фридрих Карл I (1760 - 1837), отрёкся от престола в 1835 г.

17 „

«Глер.. .Земберга». В работе «Военные действия отряда генерал-адъютанта Чернышева в 1812, 1813 и 1814 гг.» (СПб. 1839) гора названа «Глергейзерберг».

18

Кассель (Kassel) - город в Германии, в 1813 г. - столица образованного Наполеоном I в 1807 г государства - Королевства Вестфалия, под управлением брата императора короля Жерома Бонапарта.

По воспоминанию Г.П. Мешетича (Исторические записки войны россиян с французами и двадцатью племенами 1812, 1813, 1814 и 1815 годов): «... г[ород] Кассель — не обширный, но довольно красивый и много имеющий прекрасных строений, обширную площадь, обстроенную лучшими строениями. От города версты на три идет из тополев в два ряда по обеим сторонам перспектива к дворцу королевскому, которой расположен на высоте, и вид от оного на город весьма приятный. Позади дворца находятся искусственные каскады, славящиеся и поныне своею чрезвычайностию по всей Европе! Именно находится высота,

усеянная деревьями и искусственно обработанная устройством многих перспективных дорожек для прогуливающихся, усеянных по обеим сторонам разными ароматическими цветами. На верху самой высоты поставлена довольно обширная башня, и на верху оной из тонкой бронзы поставлен Геркулес в виде опершегося на дубину человека. У подошвы высоты он представляется ростом в виде обыкновенного человека, но, приближаясь по ступеням в верх башни к нему, самая тончайшая часть ноги около сустава имеет в диаметре окружности около аршина; по сей пропорции можно судить об его росте и о расположении протчих частей. Пространство башни внутри довольно обширно, вверху, около наружности, вокруг расположены перила для гулянья, из коих открывается вид на город и на окрестности единственный. Внутри башни в самом низу находится глубокое, довольно обширное место в виде каменного бассейна с водою, которая там всегда в огромном количестве находится, будучи поднята трубами из речки Фульды, и от дождей, и подвозом в случае великой и продолжительной надобности. Начиная от подошвы горы, к башне вход устроен с множества широких из дикого камня ступеней, кои, подойдя к основанию башни, имеют над собою фронтон, поддерживаемый несколькими колоннами. Пол устлан мрамором, по бокам под фронтоном стоят две каменные статуи, держащие в руках инструменты: одна — горн, а другая — флейту. Когда поднимутся машины, удерживающие внутри башни воду, то в ту же минуту каменные статуи под фронтоном начинают играть, каждая на своем инструменте, чрезвычайно гармонически и приятно. Вода начинает показываться под фронтоном из стен башни фонтанами, потом из полу вверх, и с этим вместе начинает быть слышен полной оркестр невидимой в стенах музыки, фонтаны в великом множестве увеличиваются, и шум воды мешался уже с оркестром музыки и ревом падающей оной по ступеням вниз горы. Эти минуты для любопытствующих делаются обворожительными. Вода, спустись вниз, рассыпается на великое множество ручейков по всем дорожкам садовым между деревьев, и, где бы вы по дорожкам ни ходили, журчащий ручеек и блестящий, в виде бриллиантов между деревьев, вас найдет, и ежели вы захотите его преследовать, то, пройдя за ним немалое пространство, он вас доведет до ужасной пропасти между двух дикого камня скал, где они, уже все соединясь, с великим ревом падают в оную пропасть и кверху клубятся в виде жемчужной пены. Остановясь на сем месте, вы видите перед собою чрез пропасть мост, которой кажется, однако, так ветхим, что опасно решиться перейти чрез оной; и ежели пойдете по нем, то удостоверитесь, что он весьма прочно устроен и безопасен. Перейдя мост, вы слышите шум воды уже под землею; идя за шумом некое пространство, вы вдруг увидите, что вода выходит из-под земли рекою, пройдя оная несколько, падает одним великим каскадом из каменных руин, поддерживаемых несколькими колоннами, и наконец перед

дворцом образует озеро, посреди коего устроен биющий фонтан, который высотою весьма многие превосходит. Не в дальнем расстоянии от дворца представляется весьма древнего вкуса замок. Подойдя к нему ближе, можно явственно видеть искусственно обработанную его древность. Внутренность замка так же соответствует его древности, везде видны древние картины, тканые обои с многосложною резьбою, мебель и протчее. В оном есть также музеум рыцарских доспехов, вооружений и самых рыцарей, сидящих на лошадях в полном одеянии рыцарского времени, вооруженных и в закрытых касках, довольно искусственно обработанных. В птичнике находятся чрезвычайной красоты фазаны».

19 Бенкендорф 2-й Константин Христофорович (1783(1784?) - 1828) - генерал-лейтенант (1827), генерал-адъютант (1826). В августе -сентябре 1813 г. - подполковник.

20 Бастинеллер Карл Готтлоб (1767 - 1839) - барон, вестфальский бригадный генерал.

21 Бедряга Егор Иванович (1773 - 1813) - полковник Изюмского гусарского полка. В 1813 г. отличился при взятии Берлина и г. Люнебурга. Погиб при атаке на г.Кассель 16(28) сентября 1813 г. Погребен в м. Мельзунген; до начала XX века могила сохранялась попечением офицеров Изюмского гусарского полка.

22

Богданович 1-й Иван Федорович (1784 - 1840) - генерал-лейтенант (1835), сенатор (1835). С 10 (22) февраля 1813 г. - в отряде генерал-адъютанта Чернышева. В августе-сентябре 1813 г. - подполковник свиты Его Императорского Величества по квартирмейстерской части.

23

Алликс де Во Жак Александр Франсуа (1768 - 1836) - граф де Фреденталь, французский дивизионный генерал (1814), генерал-лейтенант (1819). В августе-сентябре 1813 г. -вестфальский дивизионный генерал.

24

Де Бальмен Александр Антонович (1781 - 1848) - граф, генерал-майор (1828), флигель-адъютант (1822). В августе-сентябре 1813 г. - подполковник.