CC BY
22
Оригинальная статья УДК 81(035.3)
DOI: 10.29025/2079-6021-2019-1-77-84
Лингвоментальная субсфера печаль в наивных языковых картинах мира представителей русской, украинской, британской и американской лингвокультур: результаты психолингвистического эксперимента
Н.А. Сергиенко1^—^
Сургутский государственный университет, г. Сургут, Российская Федерация ORCID ID: 0000-0001-6884-5315; e-mail: [email protected]
Д.В. Грамма
Сургутский государственный университет, г. Сургут, Российская Федерация ORCID ID: 0000-0001-9354-7926; e-mail: [email protected]
Получена: 24.12.2018 Принята: 12.02.2019 Опубликована онлайн: 25.03.2019
Резюме: Статья посвящена изучению особенностей лингвокогнитивной концептуализации лингвомен-тальной эмотивной субсферы ПЕЧАЛЬ в наивных языковых картинах мира носителей русской, украинской, британской и американской лингвокультур. Изучение особенностей лингвокогнитивной концептуализации лингвоментальной эмотивной субсферы ПЕЧАЛЬ в наивных языковых картинах мира проводилось на основе психолингвистического эксперимента, цель которого заключалась в выявлении общих закономерностей и национальных особенностей восприятия и выражения данной эмоции у носителей русской, украинской, британской и американской лингвокультур.
Лингвоментальная субсфера понимается как многомерная и многоуровневая лингвокогнитивная сущность, в которой отражены ментальные и психические процессы сознания человека, его философские взгляды и установки, концептуальные и информационные структуры, отражающие его профессиональные знания и социальный опыт, оценки, чувства, эмоции, национально-культурные традиции и история, индивидуальная и коллективная память, личный и общенациональный лексикон, персональные, этнонациональные и конвенциональные представления о научной и наивной картине мире.
Печаль, как и любая другая эмоция, различается по интенсивности и содержанию, в зависимости от значения вызвавшей ее ситуации: от легкого уныния до предельной степени проявления - скорби.
Авторы приходят к выводу о том, что эмотивная субсфера ПЕЧАЛЬ в структуре лингвоментальной сферы ЧЕЛОВЕК в русской, украинской, британской и американской лингвокультурах преимущественно носит универсальный характер, а существующие особенности ее лингвокогнитивной категоризации и концептуализации в различных наивных языковых картинах мира обусловлены, прежде всего, рядом культурно-исторических и социально-экономических факторов.
Ключевые слова: лингвокогнитивная концептуализация, лингвоментальная субсфера ПЕЧАЛЬ, русская, украинская, британская и американская лингвокультуры, психолингвистический эксперимент. Для цитирования: Сергиенко Н.А., Грамма Д.В. Лингвоментальная субсфера печаль в наивных языковых картинах мира представителей русской, украинской, британской и американской лингвокультур: результаты психолингвистического эксперимента. Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2019; 1: 77-84. DOI: 10.29025/2079-6021-2019-1-77-84. (1п Russ.).
актуальные проблемы филологии и педагогическом лингвистики, 2019, № 1 Original Paper
DOI: 10.29025/2079-6021-2019-1-77-84
Linguo-mental sub-sphere of sadness in naive language pictures of the world of representatives of the Russian, Ukrainian, British and American linguo-cultures: results of psycholinguistic experiment
Natalia A. Sergienko
Surgut State University, Surgut, Russian Federation ORCID ID: 0000-0001-6884-5315; e-mail: [email protected]
Daria V. Gramma
Surgut State University, Surgut, Russian Federation ORCID ID: 0000-0001-9354-7926; e-mail: [email protected]
Received: 24.12.2018 Accepted: 12.02.2019 Published online: 25.03.2019
Abstract: The article deals with the analysis of the peculiarities of the linguo-cognitive conceptualization of the linguo-mental emotive sub-sphere of SADNESS in the naïve language pictures of the world of the representatives of the Russian, Ukrainian, British and American linguo-cultures.
The study of the peculiarities of the linguo-cognitive conceptualization of the linguo-mental sub-sphere under analysis was carried out on the basis of a psycholinguistic experiment which was aimed at revealing common regularities and national differences in the perception and expression of the given emotion among the representative of the Russian, Ukrainian, British and American linguo-cultures.
The linguo-mental sub-sphere is understood in this research as a multi-dimensional and multi-level essence which reflects mental and psychic processes of a man's consciousness, his philosophical views and attitudes, conceptual and informational structures depicting his professional knowledge and social experience, evaluations, feelings and emotions, national and cultural traditions and history, individual and collective memory, his personal and national vocabulary, individual, ethno-national and conventional ideas on the scientific and naïve pictures of the world. Sadness as any other emotion can be differentiated by the degree of its intensity and content depending on the meaning of the situation that caused it: from a light depression to the maximal degree of its expression, i.e. grief.
The authors arrive at the conclusion that the emotive sub-sphere of SADNESS in the structure of the linguo-mental sphere of MAN in the Russian, Ukrainian, British and American linguo-cultures mainly has a universal character whereas the existing peculiarities of its linguo-cognitive categorization and conceptualization in different naïve language pictures of the world are predetermined by a number of cultural, historical, social and economic factors.
Keywords: linguo-cognitive conceptualization, linguo-mental sub-sphere of SADNESS, Russian, Ukrainian, British and American linguo-cultures, psycholinguistic experiment.
For citation: Sergienko N.A., Gramma D.V. Linguo-mental sub-sphere of sadness in naïve language pictures of the world of representatives of the Russian, Ukrainian, British and American linguo-cultures: results of psycholinguistic experiment. Current Issues in Philology and Pedagogical Linguistics. 2019; 1: 77-84. DOI: 10.29025/2079-6021-2019-1-77-84. (In Russ.)
Введение
Одним из актуальных направлений современной когнитивной лингвистики является исследование особенностей лингвокогнитивной категоризации и концептуализации разнообразных лингвоменталь-ных сфер в различных вариантах языковой картины мира в сопоставительном изучении родственных и неродственных лингвокультур.
В центре нашего исследования находится лингвоментальная сфера ЧЕЛОВЕК с ее родовыми, социально-биологическими, аксиологическими и эмотивными субсферами. Представляется интересным
выявить особенности лингвокогнитивной концептуализации лингвоментальной эмотивной субсферы ПЕЧАЛЬ в наивных языковых картинах мира носителей русской, украинской, британской и американской лингвокультур.
Под лингвоментальной сферой (субсферой) мы понимаем многомерную и многоуровневую лингвокогнитивную сущность, в которой отражены ментальные и психические процессы сознания человека, его философские взгляды и установки, концептуальные и информационные структуры, отражающие его профессиональные знания и социальный опыт, оценки, чувства, эмоции, национально-культурные традиции и история, индивидуальная и коллективная память, личный и общенациональный лексикон, персональные, этнонациональные и конвенциональные представления о научной и наивной картине мире.
Обзор литературы
Необходимо отметить, что универсальность такого эмотивного понятия, как «печаль» не вызывает сомнений: оно широко представлено в лексико-семантическом плане в вокабулярах русского, украинского и английского языков. Определенные отличия все же наблюдаются в количественных и качественных характеристиках его лингвокогнитивных особенностей категоризации и концептуализации по исследуемым лингвокультурам (см. об этом в работах Л.Г. Бабенко; Е.М. Вольф; К.Э. Изарда; В.И. Карасика; Н.А. Красавского; И.В. Сироткиной; В.И. Шаховского; А.Д. Шмелева; A. Balahur, J.M. Hermida & A.P. Montoyo; P. Ekman; R. Plutchik; E. Cambria, A. Hussain, C. Havasi & C. Eckl; S. Y. M. Lee et al; A. Wierzbicka и др.).
Когнитивные аспекты эмоций, их концептуализация, категоризация и вербализация занимают значительное место среди современных лингвистических исследований. Позади остался давний спор среди лингвистов (М. Брель, К. Бюлер, Э. Сепир, ван Гиннекен, Г. Гийом, Ш. Балли и др.) относительно того, должна ли лингвистика заниматься изучением эмоциональных составляющих. Некоторые ученые (К. Бюлер, Э. Сепир, Г. Гийом) были убеждены в том, что доминирующей в языке является когнитивная функция, а потому изучение эмоционального компонента должно быть выведено из круга лингвистических исследований. Другие исследователи (Ш. Балли, ванн Гиннекен, М. Брель), наоборот, считали выражение эмоций центральной функцией языка [7, с. 15]. Однако в современной лингвистике эмоций уже не вызывает сомнения тот факт, что эмоции тесно связаны с когнитивными процессами человека и включены непосредственно в структуру его сознания и мышления [7, с. 13]. Поэтому в настоящее время вопросы языковой концептуализации и лингвокогнитивной категоризации эмоций все больше привлекают внимание исследователей-лингвистов.
Методы исследования
Изучение особенностей лингвокогнитивной концептуализации лингвоментальной эмотивной субсферы ПЕЧАЛЬ в наивных языковых картинах мира проводилось нами на основе психолингвистического эксперимента, цель которого заключалась в выявлении общих закономерностей и национальных особенностей восприятия и выражения данной эмоции у носителей русской, украинской, британской и американской лингвокультур.
Психолингвистический эксперимент проводился согласно разработанному нами плану, который включал следующие этапы: подготовительный, непосредственно экспериментальный и аналитико-о-бобщающий. Для каждого из этих этапов были определены задачи, сроки выполнения, ожидаемые результаты. Так, на подготовительном этапе эксперимента были сформулированы его цель и задачи, обеспечивающие достижение цели, разработаны анкеты для участников на русском, украинском и английском языках. В процессе непосредственно экспериментального этапа респонденты заполняли предложенные им анкеты. В ходе аналитико-обобщающего этапа мы обрабатывали полученные данные, заносили их в соответствующие таблицы, формулировали выводы.
Анкетирование проводилось на условиях анонимности. Единственным ограничением для респондентов для участия в нашем психолингвистическом эксперименте был возраст - не менее 18 лет. Какие-либо другие ограничения (например, по полу, по уровню и профилю образования, по социальному статусу и материальному положению, по вероисповеданию и проч.) отсутствовали.
Разработанные нами анкеты были подготовлены в печатном и электронном виде и отправлены в различные высшие учебные заведения России, Украины, Великобритании и США, а также размещены на наших персональных страницах в социальных сетях и разнообразных тематических группах. Респонденты имели возможность заполнить анкеты в печатном виде и отослать их нам по почте или их
сканированные версии по электронной почте, а также, в качестве альтернативы, заполнить электронные анкеты и отправить их на адрес нашей электронной почты.
Всего в нашем экспериментальном исследовании приняло участие 830 человек, из них 272 представителя русской лингвокультуры, 216 - украинской, 168 - британской и 174 - американской.
Анализ анкет проводился с помощью компьютерных средств обработки данных, включая использование автоматического расчета критерия Пирсона х2 (критерия согласuя{\displaystyle \сЫ Л{2}} Хи-квадрат) с целью подтверждения наличия или отсутствия статистически значимых различий особенностей категоризации и концептуализации лингвоментальной субсферы ПЕЧАЛЬ между представителями родственных и неродственных лингвокультур.
Результаты и дискуссия
В нашем исследовании под эмотивной субсферой мы понимаем совокупность ментальных единиц высокой степени абстракции, которая выполняет функцию метапсихической регуляции и отображает в языковом сознании (лингвокультуре) многовековой опыт интроспекции этноса в виде общеуниверсальных и культурно-специфических представлений об эмоциональных переживаниях, которые интегрируют в себе языковая, концептуальная и эмоциональная картины мира. Следует подчеркнуть, что эмотивная субсфера определяется такими социально-культурными и психологическими характеристиками конкретного сообщества людей, как традиции, обычаи, характер, особенности быта, стереотипы мышления, модели / образцы поведения и т.п., которые исторически складываются на всем протяжении развития, становления той или иной этнической общности. Их учет, безусловно, является важным для лингвокультурологических работ, в частности для адекватного изучения особенностей лингвокогни-тивной категоризации и концептуализации лингвоментальной сферы ЧЕЛОВЕК в разных лингвокуль-турах.
Понятие печаль является противоположным радости и синонимичным грусти, унынию и скорби, и часто определяется через эти понятия. Однако следует разграничить специфику данных эмоций. Грусть понимается как несильное кратковременное переживание, которое зачастую может быть приятным (например, светлая грусть). Уныние характеризуется снижением деятельной активности, предрасположенностью к плохому настроению и может перерасти в длительное хроническое состояние. Скорбь представляет собой глубокое эмоциональное переживание и имеет в своей основе причину, например, смерть любимого человека. Среди всех перечисленных чувств печаль является наименее определенной и включает в себя все близкие по значению понятия, которые могут рассматриваться как ее виды. Таким образом, печаль, как и любая другая эмоция, различается по интенсивности и содержанию, в зависимости от значения вызвавшей ее ситуации: от легкого уныния до предельной степени проявления - скорби. На основе вышеперечисленного именно печаль определяется как лексема с широкой семантикой и образует ядро изучаемого семантического поля.
Наиболее сложным заданием для участников психолингвистического эксперимента, неожиданно для нас, оказался вопрос, в котором требовалось дать собственные определения понятию печали. Почти половина респондентов по всем четырем лингвокультурам оставили этот вопрос вовсе без ответа. В тех же анкетах, где данный вопрос получил необходимые ответы, ситуация тоже оставалась довольно неоднозначной. Большинство респондентов, носителей русской, украинской, британской и американской лингвокультур, описывая универсально-эмотивный концепт, либо определяли его с помощью синонимов, либо прибегали к помощи описательных конструкций с указанием конкретных личных жизненных примеров. Правильные (словарные) или близкие к правильным дефиниции были обнаружены нами менее чем в 20% анкет, заполненных представителями русской, украинской, британской и американской лингвокультур, соответственно у 16,18% русских, 14,81% украинцев, 13,10% британцев и 15,52% американцев.
Полученные таким образом данные позволяют нам прийти к следующему выводу. Эмотив «печаль» носит универсальный лингвокогнитивный характер у представителей русской, украинской, британской и американской лингвокультур, имея соответствующие лексико-семантические воплощения во всех изучаемых нами языках. Однако особенностью его лингвокогнитивной категоризации и концептуализации в наивных языковых картинах мира носителей этих языков является то, что он присутствует в языковом сознании представителей родственных и неродственных лингвокультур не столько на уровне абстрактного восприятия данной эмоции, сколько на уровне ее конкретно-чувственного личностного переживания, что также носит универсальный характер.
Следующий вопрос нашей анкеты был непосредственно связан с предыдущим. В нем респондентам предлагалось подобрать синонимы к слову «печаль» и его соответствующим лексическим эквивалентам в украинском и английском языках.
Отметим, что с данным заданием анкеты справилось абсолютное большинство респондентов, носителей русской, украинской, британской и американской лингвокультур (соответственно - 93,01%, 93,52%, 95,83%, 94,25%). При этом более половины участников психолингвистического эксперимента по всем четырем лингвокультурам предложили не менее трех синонимов.
Основные ответы респондентов на данный вопрос анкеты представлены в Табл. 1.
Таблица 1
Основные синонимы к слову «печаль» и его соответствующим лексическим эквивалентам в украинском и английском языках по данным психолингвистического эксперимента
Слова-эмотивы Основные синонимы по лингвокультурам
русская украинская британская американская
Печаль грусть журба unhappiness sorrow
Сум тоска смуток sorrow misery
Sadness одиночество нудьга anguish melancholy
Как видим, синонимические ряды эмотива «печаль» в наивных языковых картинах мира носителей русской, украинской, британской и американской лингвокультур в семантическом плане являются довольно схожими. Незначительные отличия между неродственными лингвокультурами (не столько в качественном, сколько в количественном плане) наблюдаются в структуре лексических единиц, являющихся синонимами ключевых слов, выражающих данную универсально-эмотивную субсферу. Аффиксация, будучи одной из продуктивных моделей словообразования в современном английском языке, позволяет британцам и американцам формировать синонимы одних эмотивных понятий в виде антонимов других: например, unhappiness, joylessness и т.д. Справедливости ради отметим, что такие словообразовательные модели присущи и восточнославянским лингвокульту-рам, пусть и в меньшей количественной степени: ср., например, русс. несчастье, неудача, и т.д.; укр. нещастя, неспокш и т.д.
Полученные данные позволяют нам говорить также и о том, что лексико-семантические поля в структуре лингвоментальной универсально-эмотивной субсферы ПЕЧАЛЬ являются одинаково представленными в количественном плане в наивных языковых картинах мира носителей русской, украинской, британской и американской лингвокультур.
Особый интерес для нашего научного исследования представляли ответы респондентов на вопрос анкеты, в котором мы просили их дать ассоциации (первое, пришедшее в голову слово) понятию «печаль» в соответствующих языках.
Таблица 2
Ассоциации со словом печаль (сум, sadness) по данным психолингвистического эксперимента у носителей русской, украинской, британской и американской лингвокультур
русская лингвокультура украинская лингвокультура британская лингвокультура американская культу лингво- ра
слово-реакция % слово-реакция % слово-реакция % слово-реакция %
грусть 40,07 горе 37,04 Death 44,05 loneliness 39,66
слезы 31,25 сльози 23,15 Loss 19,05 unhappiness 17,24
одиночество 9,93 вщчай 14,81 unhappiness 10,71 death 8,62
Как видно из Табл. 2, негативная эмоция печали в основном ассоциируется у представителей русской, украинской, британской и американской лингвокультур с грустью, горем, одиночеством - в среднем около 35% ответов. Выражением печали для русских и украинцев являются слезы - около 27% ответов. Для носителей английского языка печаль связана со смертью - в среднем около 26% ответов, причем в британской лингвокультуре это - основная ассоциация (более 44% ответов). У русских и укра-
инцев печаль ассоциируется с ее физиологическим проявлением - слезами (в среднем 27% ответов по двум лингвокультурам).
В целом следует отметить, что в ответах респондентов по всем четырем изучаемым нами лингвокультурам обнаруживается довольно очевидная семантическая вариативность в восприятии печали по сравнению, например, с ассоциациями радости, что подтверждает мнение ряда ученых о том, что зоны положительного и отрицательного на шкале эмоциональной оценки распределяются неравномерно (см., например, работы Е.М. Вольф): отрицательные эмоции имеют значительно больший арсенал языковых средств выражения по сравнению с эмоциями положительного спектра. Такая количественная асимметрия объясняется, скорее всего, тем, что положительное эмоциональное состояние человека оценивается им как должное, как нечто само собой разумеющееся, в то время как негативные эмоции вызывают в языковом сознании человека резкую ответную реакцию, результатом чего становится многообразие лексико-грамматических средств выражения таких эмоций. Это свойство языкового сознания человека имеет универсальный характер и, как показывают результаты нашего эксперимента, отчетливо проявляется как в родственных, так и неродственных лингвокультурах.
Таким образом, анализ ответов участников нашего психолингвистического эксперимента позволяет сделать вывод о том, что особенностями лингвокогнитивной категоризации и концептуализации уни-версально-эмотивной субсферы ПЕЧАЛЬ в русской, украинской, британской и американской лингво-культурах является то, что, с одной стороны, в наивных языковых картинах мира прослеживается семантическая схожесть в языковой репрезентации данной субсферы, а, с другой стороны, она отчетливо проявляет универсальное семантическое разнообразие лексических средств своего выражения.
На вопрос анкеты «Что вызывает у Вас печаль?» мы получили разнообразные ответы от носителей русской, украинской, британской и американской лингвокультур. В отличие от предыдущих вопросов нашей анкеты, где участникам нашего психолингвистического эксперимента необходимо было дать собственные определения понятиям, обозначающим эмоции, дать синонимы словам, их выражающим и т.д., данные вопросы имели четко выраженную конкретно-личностную ориентацию: от респондентов требовалось указать, какие именно события и явления в их жизни вызывают печаль. Полученные данные мы сгруппировали отдельно по каждой изучаемой нами лингвокультуре.
Печаль у представителей русской лингвокультуры является результатом следующих событий и явлений: болезнь (собственная или близких людей) - 51,10%; неудача - 40,44%; несправедливость - 31,25%; плохая погода - 24,63%; плохое настроение - 20,96%.
Украинцы в основном печалятся по поводу таких событий: невдача - 59,72%; хвороба - 49,54%; не-справедливють - 41,20%; розлука з близькими - 34,72%; погана 1жа - 20,83%; погаш спогади - 15,28%.
События, вызывающие печаль у носителей английского языка в Великобритании, являются следующими: death of relatives and friends - 73,21%; quarrels, break-ups within close relationships - 60,12%; poor health - 46,43%; suffering - 30,95%; disappointment - 17,86%; poverty - 12,50%.
У американцев печаль является следствием таких событий и явлений: health problems - 66,67%; uncertainty - 52,87%; injustice - 42,53%; bad weather - 27,01%; lack of money - 13,79%.
Полученные данные демонстрируют, что негативная эмоция печали у представителей русской, украинской, британской и американской лингвокультур возникает, как правило, в результате болезни, неудачи, несправедливости, расставания с близкими родственниками и друзьями, из-за плохой погоды, еды и настроения, неудовлетворенности по поводу своего материального положения.
Как видим, ряд событий (состояний), которые вызывают печаль у носителей четырех изучаемых лингвокультур, имеет приблизительно одинаковую количественную репрезентацию. Речь идет о таких ответах респондентов, как несправедливость, плохая погода, плохая еда, которые отличаются в ответах участников эксперимента в пределах около 10%.
Болезнь (собственная или родного человека) или смерть близкого или родственника как причина печали присутствует в около 70% анкет, заполненных британцами и американцами, и в половине анкет представителей русской и украинской лингвокультур.
Довольно значительные количественные отличия наблюдаются в ответах респондентов родственных и неродственных лингвокультур, которые назвали неудачу в качестве примера события, вызывающего у них эмоцию печали. С помощью критерия Пирсона х2 было установлено, что эти отличия являются статистически значимыми, что подтверждается данными, представленными в Табл. 3.
Таблица 3
Расчет критерия Пирсона х2 на выявление статистически значимых различий в ответах респондентов (неудача как причина возникновения эмоции печали)
Лингвокультура Эмпирическая частота Теоретическая частота (/э - /х) (/э - /х)2 (/э - /х)2//х
Русская 40.44 43.8 -3.36 11.29 0.258
Украинская 59.72 43.8 15.92 253.45 5.787
Британская 22.17 43.8 -21.63 467.86 10.682
Американская 52.87 43.8 9.07 82.26 1.878
Суммы 175.2 175.2 - - 18.605
Результат: х2Э = 18.605
Эмп
Критические значения х2 при v=3
P
0.05 0.01 7.815 11.345
Различия между двумя распределениями могут считаться достоверными, если х2Э достигает или
превышает х2005, и тем более достоверным, если х2Эмп достигает или превышает х2001.
Ответ: х2Эмп равно критическому значению или превышает его, расхождения между распределениями статистически достоверны (гипотеза Hj).
Заключение
Анализ результатов проведенного нами психолингвистического эксперимента подтвердил нашу гипотезу о том, что эмотивная субсфера ПЕЧАЛЬ в структуре лингвоментальной сферы ЧЕЛОВЕК в русской, украинской, британской и американской лингвокультурах преимущественно носит универсальный характер, а существующие особенности ее лингвокогнитивной категоризации и концептуализации в различных наивных языковых картинах мира обусловлены, прежде всего, рядом культурно-исторических и социально-экономических факторов.
Представляется перспективным проведение сравнительного анализа особенностей лингвокогнитив-ной категоризации и концептуализации универсально-эмотивной субсферы ПЕЧАЛЬ в русской, украинской, британской и американской лингвокультурах в соответствующих лексикографических, образных и наивных языковых картинах мира.
Список литературы
1. Бабенко Л.Г. Лексические средства обозначения эмоции в русском языке. Свердловск: Изд-во Урал. ун-та, 1989. 184 с.
2. Вольф Е.М. Функциональная семантика. Описание эмоциональных состояний // Функциональная семантика оценки. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. С. 214-246.
3. Изард К.Э. Психология эмоций; пер. с англ. СПб.: Питер, 2003. 464 с.
4. КарасикВ.И. Языковая матрица культуры. М.: Гнозис, 2013. 320 с.
5. Красавский Н.А. Динамика эмоциональных концептов в немецкой и русской лингвокультурах: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Волгоград, 2001. 40 с.
6. Сироткина И.В. Репрезентация фразеосемантического поля печаль в русском и английском языках: структурный и семантический аспекты: дис. ... канд. филол. наук. Тобольск, 2012. 257 с.
7. Шаховский В.И. Лингвистическая теория эмоций. М.: Гнозис, 2008. 416 с.
8. Шмелев А.Д. Грусть и печаль: сходства и различия // Русская речь. 2014. № 1. С. 44-51.
9. BalahurA., Hermida J.M., MontoyoA. Detecting implicit expressions of sentiment in text based on com-monsense knowledge // Proceedings of the 2nd Workshop on Computational Approaches to Subjectivity and Sentiment Analysis. 2011. Pp. 53-60.
10. Cambria E., Hussain A., Havasi C., Eckl C. Affective space: blending common sense and affective knowledge to perform emotive reasoning // WOMSA at CAEPIA. Seville, 2009. Pp. 32-41.
v
3
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ФИЛОЛОГИИ И ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ ЛИНГВИСТИКИ, 2019, № 1
11. Ekman P. Basic emotions // Handbook of cognition and emotion / edited by T. Dalgleish, M. Power. Sussex, UK: Wiley, 1999. Pp. 45-60.
12. LeeS.Y.M. A Linguistic Analysis of Implicit Emotions // Lu Q., Gao H. (eds) Chinese Lexical Semantics. CLSW 2015. Pp. 185-194. DOI: https://doi.org/10.1007/978-3-319-27194-1_19
13. Lee S.Y.M., Chen Y., Huang C.-R., Li S. Detecting emotion causes with a linguistic rule-based approach // Computational Intelligence. 2013. № 39(3). Pp. 390-416. DOI: https://doi.org/10.1111/j.1467-8640.2012.00459.x.
14. Lee S.Y.M., Li S., Huang C.-R. Annotating events in an emotion corpus // Proceedings of LREC. 2014. Pp. 3511-3516.
15. PlutchikR. The Emotions: Facts, Theories, and a New Model. New York: Random House, 1962. 228 p.
16. Wierzbicka A. Emotions across Languages and Cultures: Diversity and Universals. Cambridge: Cambridge University Press, 1999. 349 p.
References
1. Babenko, L.G. (1989) Lexical means of emotion representation of in the Russian language, Sverdlovsk: Izd-vo Ural. un-ta, 184 p. (In Russ.)
2. Vol'f, E.M. (2009) Functional semantics. Description of emotional states, Moscow: Knizhnyj dom «LIBROKOM», pp. 214-246. (In Russ.)
3. Izard, K. Je. (2003) Psychology of emotions, St. Petersburg: Piter, 464 p. (In Russ.)
4. Karasik, VI. (2013) Language matrix of culture, Moscow: Gnozis, 320 p. (In Russ.)
5. Krasavskij, N.A. (2001) Dynamics of emotional concepts in the German and Russian linguo-cultures, Volgograd, 40 p. (In Russ.)
6. Sirotkina, I.V. (2012) Representation of phrase-semantic field of sadness in the Russian and English languages: structural and semantic aspects, Tobolsk, 257 p. (In Russ.)
7. Shahovskij, V.I. (2008) Linguistic theory of emotions, Moscow: Gnozis, 416 p. (In Russ.)
8. Shmelev, A.D. (2014) Grief and sadness: similarities and differences, Russian speech, no 1, pp. 44-51. (In Russ.)
9. Balahur, A., Hermida, J.M., Montoyo, A. (2011) Detecting implicit expressions of sentiment in text based on commonsense knowledge: Proceedings of the 2nd Workshop on Computational Approaches to Subjectivity and Sentiment Analysis, pp. 53-60. (In Eng.)
10. Cambria, E., Hussain, A., Havasi, C., Eckl, C. (2009) Affective space: blending common sense and affective knowledge to perform emotive reasoning: WOMSA at CAEPIA, Seville, pp. 32-41. (In Eng.)
11. Ekman, P. (1999) Basic emotions. Handbook of cognition and emotion / edited by T. Dalgleish, M. Power, Sussex, UK: Wiley, pp. 45-60. (In Eng.)
12. Lee, S. Y. M. (2015) A Linguistic Analysis of Implicit Emotions, Lu Q., Gao H. (eds): Chinese Lexical Semantics, CLSW, pp. 185-194. DOI: https://doi.org/10.1007/978-3-319-27194-1_19. (In Eng.)
13. Lee, S. Y. M., Chen, Y., Huang, C.-R., Li, S. (2013) Detecting emotion causes with a linguistic rule-based approach. Computational Intelligence, no 39 (3), pp. 390-416. DOI: https://doi.org/10.1111/j.1467-8640.2012.00459.x. (In Eng.)
14. Lee, S. Y. M., Li, S., Huang, C.-R. (2014) Annotating events in an emotion corpus: Proceedings of LREC, pp. 3511-3516. (In Eng).
15. Plutchik, R. (1962) The Emotions: Facts, Theories, and a New Model, New York: Random House, 228 p. (In Eng.)
16. Wierzbicka, A. (1999) Emotions across Languages and Cultures: Diversity and Universals, Cambridge: Cambridge University Press, 349 p. (In Eng.)
Сергиенко Наталья Анатольевна, кандидат филологических наук, доцент, заведующий кафедрой иностранных языков, Сургутский государственный университет, кафедра иностранных языков, г. Сургут, Российская Федерация.
Natalia A. Sergienko, Candidate of Philology, associate professor, Surgut State University, Foreign Languages Department, Head; the address: Surgut, Russian Federation.
Грамма Дарья Викторовна, кандидат филологических наук, доцент кафедры иностранных языков, Сургутский государственный университет, кафедра иностранных языков, г. Сургут, Российская Федерация.
Daria V. Gramma, Candidate of Philology, associate professor, Surgut State University, Foreign Languages Department, associate professor; the address: Surgut, Russian Federation.
