CC BY
141
Вестник Челябинского государственногоуниверситета. 2016. № 9 (391). Филологическиенауки. Вып. 102. С. 36-43.
УДК 8Г44
ЛИНГВОКУЛЬТУРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ЗООМОРФНЫХ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ
Д. К. Бахронова
Узбекский государственныйуниверситет мировыхязыков, Ташкент, Узбекистан
В статье речь идет о лингвокультурных особенностях зооморфных фразеологических единиц испанского, узбекского, английского и русского языков. Зооморфные фразеологические единицы (ФЕ) принадлежат к числу языковых единиц, которые отличаются высокой степенью частотности употребления в речи в различных актах речи. Материал и результаты анализа показывают, что создание и употребление ФЕ зооморфной характеристики зависит от коммуникативной интенции говорящего, человека-участника коммуникативного акта.
Ключевые слова: культура, традиция, фразеологизм, зооморфные фразеологические единицы, лексическая единица, речевой коллектив, культурный стереотип, дифференциальные признаки, семантическая структура, совпадение культур.
Язык и культура - явления взаимосвязанные, поэтому первое всегда определяет второе, их взаимодействие способствует развитию того и другого. Исследование лексических единиц и фразеологических сочетаний способствует развитию лингвистики, осмыслению своеобразных качеств языковой картины другой культуры [3]. Практический опыт изучения иностранных языков (в тех нормальных условиях, в которых эти языки используются) говорит о том, что мы быстро отождествляем те или иные объекты, ситуации и признаки при совпадении культур и без труда выучиваем применяемые к ним слова и выражения. Значения же других слов и выражений усваиваются с меньшей легкостью, и их правильное употребление приходит, если оно вообще приходит, лишь в результате длительной разговорной практики. Теоретическая интерпретация этих фактов нашего опыта может быть такова: вход в семантическую структуру другого языка открывается из-за совпадения/ несовпадения культур, и как только мы однажды разрываем этот круг, отождествив единицы языка в определенной области. «Мы можем постепенно совершенствовать и уточнять наше знание остальной части словаря изнутри путем усвоения референции лексических и смысловых отношений, связывающих единицы в контекстах их употребления» [12. С. 79].
Оценочные характеристики людей, в свою очередь, можно подразделить, с одной стороны, на подмножество слов, для которых оценочно-характеризующая функция является единственной (напр.: испанцы: el imbécil, el
murmullo, el bravo; узбекские: аумоц, бушанг, эпчил); с другой стороны - на слова-названия, узуально выполняющие в данной системе еще и вторую функцию - оценочно-характеристическую. Эти слова можно далее классифицировать по типу исходного номинативного значения: названия предметов, вещей, явлений неодушевленной природы, растений, животных (напр.: узб. кигиз, дуппи, пустлоц, бурон, цуштили, царга «ворона»).
В данной статье мы рассмотрим именно этот последний разряд - названия животных (зоонимы), которые в европейских языках в этой функции представлены очень широко. Значительное число исследований в этой части словаря относится также к четвертому подразделу - «животный мир», причем интерес для авторов представляют главным образом «четвероногие» и «птицы». В статье Ж. Мунена речь идет не только о домашних животных, как сказано в заглавии, но, по сути, дается таксономия всей семантической зоны «Четвероногие» [18]. Аналогично строится анализ той же самой зоны у Л. С. Войтика, он выделяет пять основных дифференциальных признаков (домашние, дикие, местные, непромысловые, дикие экзотические) и один накладывающийся на эти пять (самец - самка) [4]. Заслуживает упоминания также работа П. Гиро, в которой поле с ядром «кошка» образуется двумя рядами ассоциаций (формальными и семантическими) и включает около 300 слов [17].
В словарном составе каждого языка отражается опыт народа, его материальная и ду-
ховная культура. Результаты этого отражения фиксируются не только словами-названиями вещей, признаков и отношений, но и лекси-ко-семантическими единицами особого рода, основная функция которых состоит в образной характеристике объекта. Применительно к европейским языкам речь может и должна идти, прежде всего, о разнообразных метафорах, узуальных в данной системе. Своеобразие этих вторичных форм, содержанием которых являются не сами факты объективного опыта, но отношение к ним коллективного сознания носителей языка, наиболее отчетливо проявляется в сфере существительных, составляющих основную базу номинации в любом языке. Оценочные существительные в европейских языках можно классифицировать с разных точек зрения. Во-первых, по типу объектов, подвергающихся оценке, наряду со словами, оценивающими «предметы» разного рода (например: конфетка, игрушка), слова, оценивающие людей. Этот второй ряд в разных языках мира гораздо разнообразнее [1; 5; 10].
Наблюдения над разносистемными языками показывают, что экстралингвистическая база зоохарактеристик (зооморфизмов) довольно единообразна. Разным языковым коллективам (по крайней мере, в Европе) известны в основном одни и те же биологические виды и круги названий животных, устойчиво выполняющих характеристическую функцию, сильно пересекаются. Но из этого отнюдь не следует, что смыслы отдельных характеристик в разных языках тоже совпадают, если в основе их лежат представления об одном и том же животном (ср., напр., caballo, от, лошадь, horse и gallo, хуроз, петух, cock и так далее). «Одна и та же экстралингвистическая данность по-разному преломляется в разных языковых системах» [6. С. 34]. Это особенно заметно в сфере оценок и характеристик, выражаемых единицами языка. В частности, зооморфизмы разных языков, ориентированные на одно и то же реально существующее животное могут представлять его эталоном разных качеств и свойств. «Содержание зоомофризмов в каждом данном языке может отличаться от содержания аналогичных зооморфизмов в любом другом языке, что дает основания усматривать в них отражение национальной специфики культуры народа, говорящего на том или ином языке» [2. С. 26]. Хотя зоохарактеристики ориентированы на экстралингвистические объекты, они по своей природе и статусу суть явления сугубо линг-
вистические. Они существуют в языке как семантические варианты зоонимов, принадлежат тем же семантическим структурам, в которые входят собственно названия животных (зоо-семизмы). Название животного (напр., asno «осел») и зоохарактеристика, существующая на его базе: «el hombre como asno» (осел - о человеке) - разные варианты одной и той же лексической единицы языка. «Соотношение этих вариантов в разных европейских языках оказывается принципиально однотипным, независимо от их конкретной семантики» [11. С. 17]. В этом выражается единство их лингвистической природы, определяющей единство данного типа лексико-семантического варьирования в языках [22]. Поэтому те случаи, когда смыслы зоохарактеристик, соотнесенных с представлением об одном и том же животном в разных языках, оказываются единообразными, не следуют естественно из единой природы экстралингвистического объекта. Наоборот, они свидетельствуют об исторической общности культур или об их взаимодействии в определенный период. Например, «в русском языке мы называем «медведем» неуклюжего человека. В то же время мы понимаем, что медведь - животное чрезвычайно ловкое» [10. С. 16]. Поэтому, если какой-то другой народ тоже использует образ медведя для характеристики неуклюжего человека, это, вероятнее всего, объясняется или общим генезисом культур или их взаимодействием.
Если применительно к отдельной характеристике можно думать о случайном совпадении или расхождении, то на множестве характеристик уже явно можно ставить вопрос о закономерности соответствий и расхождений. Степень общности характеристик должна отражать степень общности культур народов. Совпадение и несовпадение характеристических содержаний всегда относительно. Эти отношения можно представлять в виде шкалы с полюсами «полное совпадение» и «полное несовпадение». Естественно, разработка такой шкалы для практического ее использования -сложная процедура, предполагающая наличие специальной методики [2; 10]. Маслова пишет: «... если в языковой единице есть культурная информация, то должна быть и категория, соотносящая две разные семиотические системы (язык и культуру) и позволяющая описать их взаимодействие». По мнению В. Н. Телия, это культурная коннотация. Теперь уже установлено, что культурная информация может быть представлена в номинативных единицах языка
четырьмя способами: через культурные семы, культурный фон, культурные концепты и культурные коннотации» [10. С. 53].
В своей работе мы опирались на разные типы источников сведений о содержании и функционировании зоохарактеристик в интересующих нас языках. Наш первичный материал оказался представленным в разных формах, и каждая форма представления данных предполагает свою методику обработки:
1. Словари, преимущественно толковые (одноязычные), где, хотя и отнюдь не полно, фиксируются узуальные зоохарактеристики данного языка и дается их семантическая интерпретация.
2. Текстовая выборка, составленная преимущественно на базе оригинальной художественной литературы на каждом из языков с привлечением и текстов иного рода, например, газетно-публицистических.
Остановимся подробнее на специфике каждого из этих источников и методики обработки полученных данных. Толковые одноязычные словари, призванные раскрывать семантические структуру слова, являются надежной опорой во всяком сопоставительном исследовании лексической семантики. Однако неноминативные, образные семантические варианты слов современными словарями раскрываются далеко не полно и не всегда точно. Даже в лучших словарях они обычно остаются лишь намеченными как бы пунктиром. Не унифицированы и сами способы представления интересующих нас вариантов. Сопоставление разных словарей одного языка показывает, что более поздние и в целом более полные и совершенные словари иногда не указывают значений, выделенных предшественниками; данные нашей выборки не дают оснований предполагать архаизацию, «выпадение» этих вариантов из живого употребления. С учетом этого обстоятельства словари позволяют делать определенные выводы о соотношении отдельных образов в разных языках, базирующихся на одной и той же номинативной основе (напр., исп. asno, узб. эшак, англ. ass, русск. осел). Такое сопоставление показывает, что некоторые образы по существу совпадают во всех основных, существенных моментах. Таковы, например, образы, связанные с представлением об asno «осел», cerdo «свинья», zorro «лиса».
В статье осел:
а) в словаре Испанской Королевской Академии (далее DRAE): «persona ruda у de muy poco endendimiento; erudito de corto alcances» (гру-
бый и очень непонятливый, маленький человек; недальновидно ученый) [15. С. 212]; ниже приведем примеры на выражениях: «apearse (caer) de su asno» (разг. дословно: упасть со своего осла) - признать свои ошибки; «no ver siete (tres) sobre un asno»(разг. дословно: не видеть семерых (троих) на осле) - ничего не видеть дальше своего носа;
б) в «Толковом словаре узбекского языка» под руководством А. Мадвалиева (далее УТИЛ) выделяется следующее переносное значение: 2. перен. «Бефахм, х,еч нарсага ^изи^майдиган одам хасида» - глупец, дурак (бран.); «Ишци йуц - эшак, дарди йуц - кесак» (дословно: бесчувственный (человек) - осел, беззаботный -сухой комок); «Куп гап эшакка юк» (дословно: многословие - груз для осла) - суть этой пословицы: излишество слов всегда неприятно. «Мулла минган эшакдай» (дословно: как осел, на которого сел мулла) «Об очень тихом, послушном человеке» [14. Т V. С. 63].
в) WNC (Седьмой новый университетский словарь Вебстера): 2. sometimes vulgar: «a stupid, obstinate, or perverse person» <made an ass of himself> - often compounded with a preceding adjective <don't be a smart-ass> [20. С. 97] - «глупый, упрямый или упорствующий человек». Формулировки эти составлены по-разному, но раскрывают они очень близкое содержание.
У слова <puerco> (свинья) DRAE выделяет следующие характеристические варианты: 2. m. coloq. Hombre desaliñado, sucio, que no tiene limpieza. U. t. c. adj (грязный, нечистоплотный человек): 3. m. coloq. Hombre grosero, sin cortesía ni crianza. U. t. c. adj.(о грубом, нелюбезном человеке); 4. m. coloq. Hombre ruin, interesado, venal. U. t. c. adj (ничтожный, подлый, продажный человек) [15. С. 1254].
В УТИЛ у слова «тунгиз» (свинья) следующие черты характера: 2. перен. тарбия курмаган, нодон еки виждонсиз одам хасида (о необразованном, глупом, недобросовестном человеке); 3. перен. О человеке, незаслуженно сделавшем неприятность кому-н., грубом, неблагодарном (разг. бран.). ... Х,омид исмли бир тунгизни ... тупровда ^ориштиришга муваффа^ булдим. А. Кодирий. Утган кунлар. (Я сравнял с землей ... свинью по имени Хамид. Минувшие дни. А. Кадыри) [14. Т IV. С. 240].
«Человек грязный, нечистоплотный физически или морально», один из английских эквивалентов испанского существительного «свинья» («pig»), определяется в Oxford
Advanced Learner's Dictionary of Current English (далее ALD) так: 2. (colloq.) dirty, greedy, or ill-mannered person (грязный, жадный или плохо воспитанный человек); другой эквивалент -'swine': 2. (vulgar) <as a word of violent abuse> disgusting person [20. C. 453] - отвратительный человек. Таким образом, отражая оба смысла, фиксированные испанским и русским словарем, английские словари объединяют их в едином представлении. Таким образом, мы можем получить сведения не о семантической парадигматике слова (его лексико-семантических вариантах), а о его лексической синтагматике. Представляется, однако, что такое огрубление не приведет в нашем случае к существенному искажению результатов: на материале зоони-мов несоответствие семантики компаративного и зооморфного употреблений - скорее исключение, чем правило; более того, предикативная характеристика присуща всему разряду зоони-мов в принципе. Кроме того, в предлагаемом исследовании мы используем данные в сопоставлении с другими данными, и это сопоставление легко выявит искажение результатов, если оно будет иметь место.
При обработке всех трех разделов мы учитывали две разновидности негативных реакций. Эта реакция свидетельствует об отсутствии данного зооморфизма в идиолекте или о неустойчивости нормы употребления зооморфизма в языке - при совпадении подобной реакции у достаточно большого числа. «Она свидетельствует о наличии в языке нормы употребления зооморфизма и в то же время о табуировании его употребления в идиолекте, иногда сопровождаются аргументацией такого табуирования. В любом случае интереса для семантических исследований такая категория негативных реакций не представляет» [2; 13].
Приведем некоторые результаты анализа материалов, полученных и обработанных согласно изложенной в предыдущих разделах методике. В плане соответствия (несоответствия) зоохарактеристик разных языков интересно сопоставить данные по зооморфизмам asno^3waK^ass; aguila^6ypzym^eagle и rata^KmaMyw^rat; степень соответствия выражаемых ими характеристик в привлекаемых языках убывает слева направо:
1. Мы уже отмечали, что словарные данные позволяют говорить о высокой степени совпадения образов осла (dwaK^asno^ass). Аналогичную картину дают и данные других источников. Так, называют те же два качества
«глупый», «упрямый». В испанском языке узбекскому эшак (осел) соответствуют три разных слова: asno, burro, borrico, данные по которым в целом аналогичны данным по узбекскому зоониму: для asno «глупый» и «упрямый» дают соответственно 65 % и 10 % ответов (по 1-му разделу анкет), для burro - 54 % и 11 %, для borrico - 47 % и 19 %; обе характеристики вместе даны для asno в 6 % ответов, для burro -в 5 %, для borrico - в 5 %. Аналогичны данные и по другим разделам анкеты.
2. У лексемы «орел» DRAE отмечает такое переносное значение: águila. 8. fig. Persona de mucha viveza y perspicacia (человек большой живостью и проницательностью); у УТИЛ бур-гут «орел» - «блестящий, талантливый, выдающийся человек». Английские словари не дают никаких указаний на возможность переносного употребления eagle. Но в ФЕ eagle-eye отразились следующие семы: 1. n. a busybody; a person who watches or monitors other people's actions: a floorwalker, a detective, a hall-monitor (о назойливом человеке, который смотрит или контролирует действия других людей: администратор универмага, детектив, зал-монитор). Some old eagle-eye across the street saw me standing in the cold and called my wife who came down and let me in. 2. n. an eye or eyes with very keen vision (глаз или глаза с очень острым зрением). Keep your eagle-eye trained on the entrance [20].
В испанском языке этот образ по своему содержанию в текстах значительно ближе к тому, что говорит о нем словарь. Ср., напр.: «Sin vida no es más que el desarme de los niños, que se ven como las águilas» («Нет в жизни ничего более обезоруживающего, чем эти мальчики, которые считают себя орлами»); «Yo no soy un águila, tú lo sabes» («Я не орел, ты это знаешь)»; «Puede que no sea un águila, pero el viejo periodista profesional» «Он, может быть, не орел, но старый профессиональный журналист» [15. С. 543]. В английских текстах «eagle» редко, но встречается, и используется зооним для характеристики внутренних качеств человека: «... he once remarked: You wanted an eagle what you got was a sparrow» [20. С. 102] («... однажды он заметил: «Ты хотела орла, а получила воробья»). В то же время есть основания полагать, что во всех трех языках этот зооним воспринимается носителями языка как имеющий потенцию характеристического употребления, хотя сама характеристика оказывается «размытой», не имеющей четкого ядра (как, напр., у лисы, осла и т. п.).
Так, в узбекском получаем характеристики орла как гopдый (4O %), ильный (16 %), xpa-бpый (14 %), зopкuй (14 %); в английском - sop-кмй (1З %), xpaбpый (1O %), блaгopoдный (6 %), гopдый (2 %); в I разделе представлен единично, но во II и III разделах дан по признаку xpa-бpый, хотя и не очень представительно (в III разделе - 2O %; по тому же разделу в узбекских анкетах - 42 %).
1) У слова ^ыт (rata) DRAE отмечает такое переносное значение: 6. m. fam. ratero, persona que hurta cosas de poco valor (вор-карманник, человек, который ворует вещи малой стоимости). 7. com. fam. Persona tacaña (скупой человек). Толковый словарь Ушакова указывает следующее переносное значение (с пометами npeBpum. и ycm.): «о маленьком, ничтожном приниженном службой чиновнике, солдате» (архивная крыса, министерская крыса, полицейская крыса, тыловая крыса, тюремная крыса, церковная крыса; старая крыса, подпольная крыса). Словарями регистрируется устойчивое характеристическое значение «скупой человек, скряга». Английские словари дают толкования, связанные с понятием предательства; напр., WNC: 2. a contemptible person (презренная личность): as a) betrayer (предатель); b) scab (штрейкбрехер); c) informer (доносчик). Данные текстовой выборки и анкет показывают значительно более широкий диапазон использования соответствующих зоонимов. Ср. напр.: «The poor silly little rat was frightened stiff» [21. C. 228]: «Бедный глупый крысенок до смерти перепугался»; «A poor, harmless little rat!» [16. C. 15]: «Бедный безвредный крысенок!».
Приведем данные: исп. - infame ^ep^rn^ (41 %), ávido (жадный) (З2 %), perverso (злoü) (27 %); в то же время по признаку perverso назвали 12% информантов (при наличии выбора); по признаку ávido - 12 % во II разделе и 5O % в III разделе также по признакам ypoдлuвый, бeз-oбpaзный, onacный, гpязный^; узб. - вop (24 %), жадный (19 %о), вpeдный (15 %), xumpый (7 %), дeйcmвyющuй ucnoдmuшкa (5 %>).
Мы привели лишь некоторые результаты сопоставительного анализа зооморфных характеристик. Нам представляется, что эти данные убедительно показывают оправданность изложенного здесь подхода к изучению семантики зоонимов разных языков и целесообразность продолжения исследования. В качестве заключения можно сказать следующее:
1. Определения при зоохарактеристиках, семантически согласованные с последними, то есть экстериоризующие тот же самый
или родственный, близкий смысл. Напр., ум-cmвeнныe cnocoбнocmu: примерами таких зо-оморфизмов может быть выражение «como un jumento/borrico» (куpumie мoзгu)^; co cmopomi внeшнeгo в^а: «cejas de cebellina» (coбoлuныe бpoвu), «paso de cisne» (лeбeдuнaя nocmym). «Кроме того, такие зооморфизмы, как carnero (баран) и burro (осел), также могут служить характеристикой интеллектуальных способностей человека» [8. С. 47]. Напр., нeyклюжecmь: oso (медведь), vaca (корова), нaзывamь nocmyn-ш, noвeдeнue, чepmы xapaкmepa: animal, bestia «животное», can, perro «собака, пес», puerco, cerdo «свинья»; лoвкocmь: mono/a «обезьяна», ardilla «белка». В этой роли выступают не только номинативные лексемы (прилагательные), но и оценочные существительные, значения которых обычно более прозрачны и просты, чем искомые значения зоохарактеристик.
2. Признак, по которому дается характеристика, может быть назван не прилагательным и не оценочным существительным, а абстрактным существительным (типа xumpocmь). При таких существительных нередки зоо-определе-ния в форме производных прилагательных или падежно-предложных форм (соответственно - предложных сочетаний) существительных. Напр.: la perfidia de las serpientes «коварство змей»; %uйлaкop myлкu «лисья хитрость», aйep uлoн «коварная змея»; with the rapidity of a mongoose «с быстротой мангуста».
3. Богатую информацию о содержании зоохарактеристик дают предикаты фраз, содержащих зоохарактеристики и зоосравнения, которые, как правило, фиксируют тот актуальный признак персонажа или его поступок, который получает образную оценку посредством зооморфизма, напр. (исп., узб., русс., англ.):
Se dice también que viven como cerdos a pesar del dinero que les manda el padre («Говорят, что они живут в грязи, по-свински, хотя отец посылает им много денег»).
Гапир, мoл! - деди мингбоши («Говори, животное! - сказал мингбаши»).
Что она! Ровно не живая ... Рыба как есть;
He was a pig. If he had a choice to be nice or nasty, he'd be rotten («Свинья он. Если ему приходилось выбирать, поступить хорошо или плохо, он всегда выбирал что похуже»).
То же - в сравнениях: mansa como una oveja; цyйдeк ювoш^; c^um кpomкuй, как oвцa, cмup-ный u mynoй, как oвцa - эти разные лексемы четко эксплицируют содержание данного компаративного образа.
4. Нередко в микроконтекстах обнаруживаются компоненты синтаксически однородные с зооморфизмами или содержащей его синтаксической структурой и связанные с интересующим нас образом отношениями семантического параллелизма. В простейшем случае такие конструкции внешне близки к тем, о которых шла речь в пункте номер 1 (приспособленец ты, пиявка). Но в отличие от них это такие параллельные ряды, которые содержат различные, но не «прямые» характеристики.
Итак, зооморфизмы как ментальные единицы культуры, отражающие поведение человека, являются неотъемлемыми частями внутреннего мира представителей культуры разных народов и значимой частью менталитета на языковой картине мира этих народов. И, наконец, изучение зооморфизмов в русле антропоцентрической парадигмы открывает новые аспекты в лингвокультурологии.
Список литературы
1. Арутюнова, Н. Д. Язык и мир человека / Н. Д. Арутюнова. - М., 2010. - С. 64.
2. Архангельский, В. Л. Проблема устойчивости фразеологических единиц и их знаковые свойства: на материале современного русского языка / В. Л. Архангельский // Проблемы устойчивости и вариантности фразеологических единиц. - Тула, 1968. - С. 26.
3. Бахронова, Д. К. Гендер и целевые концептуальные гендерные стереотипы / Д. К. Бахроно-ва // Сборник трудов III Междунар. науч.-практ. конф. «Гендерные исследования в гуманитарных науках». - URL: http://sibac.info/20188. - Дата обращения: 11.03.2016.
4. Войтик, Л. С. О системной организации лексико-семантической группы наименований животных / Л. С. Войтик // Иностранный язык. - Алма-Ата, 2002. - Вып. 7. - С. 46.
5. Гутман, Е. А. Зооморфизмы в современном французском языке в сопоставлении с русским / Е. А. Гутман, М. И. Черемисина // В помощь преподавателям иностранных языков. - Новосибирск, 2005. - Вып. 6. - С. 86.
6. Желвис, В. И. Национально-специфические особенности лексической семантики зоонимов как элемент типологического анализа / В. И. Желвис // Лексическая семантика и фразеология. -Л., 1987. - С. 30-38.
7. Захаров, А. В. Зоохарактеристика «петух» по данным опроса информантов / А. В. Захаров, М. И. Черемисина // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. - Новосибирск,
2003. - Вып. II. - С. 50-51.
8. Кубрякова, Е. С. Язык и знание / Е. С. Кубрякова. - М., 2004. - 126 с.
9. Максимова, Г. В. Лингвистические средства выражения категории множественности и общности : дис. ... канд. филол. наук / Г. В. Максимова. - Л., 1986. - С. 17.
10.Маслова, В. В. Введение в лингвокультурологию / В. В. Маслова. - Минск, 2004. - 204 с.
11.Сафаров, Ш. Семантика / Ш. Сафаров. - Ташкент, 2013. - 126 с.
12.Солнцева, Н. В. Сопоставительный анализ зоонимов русского, французского и немецкого языков в этносемантическом аспекте : автореф. дис.... канд. филол. наук/Н. В. Солнцева. - Омск,
2004. - С. 9.
13.Хашимов, Р. И. Лексико-семантическая группа слов, обозначающих ребенка в русском языке / Р. И. Хашимов // Уч. зап. Душанбин. пед. ин-та. -1991.-Т. 80.-С. 148.
14.Узбек тилининг изохди лугати (УТИЛ). Тахрир хайъати: Бегматов Э., Мадвалиев А. ва бош^алар. - Тошкент, 2006-2008. - Т. I-V.
15.Diccionario de la lengua Española de Real Academia Española. - Madrid, 1992. - Т. I. - 212 b.
16.Galsworthy, J. The White Monkey / J. Galsworthy. - 1989. - P. 15. - URL: http://adelanta.info/ library/novel/433.html.
17.Guiraud, P. La Stylistique / P. Guiraud, P. Kuentz. - Paris, 1973.- Vol. 6, №1.-P. 127-131.
18.Mounin, G. Current theories of translation. In Linguistics and Translation / G. Mounin. - Brussels, 1972. - P. 97-105.
19.Peterson, V. A Matter ofLife andDeath/V. Peterson. -Allen, 1961.-Р. 334.
20.The concise Oxford dictionary. 1994 (COD); Webster's seventh new collegiate dictionary, 1991 (WNC); A. S. Hornsby et. al. the advanced learner's dictionary of current English, 2nd ed., 2007 (ALD).
21.Tey, J. The Franchise Affair/ J. Tey. - URL: https://books.google.co.uz/books.
22. URL: https://www.google.com/url?sa=
Сведения об авторе
Бахронова Дилрабо Келдиёровна - старшая научная сотрудница, Узбекский государственный университет мировых языков. Ташкент, Узбекистан. dilyabakhronova@mail.ru
Bulletin of ChelyabinskState University. 2016. No. 9 (391). Philology Sciences. Issue 102. Pp. 36-43.
LINGUOCULTURAL FEATURES OF ZOOMORPHIC PHRASEOLOGICAL UNITS
D. K. Bakhronova
Uzbekstateworldlanguagesuniversity, Tashkent, Uzbekistan. dilyabakhronova@mail.ru
The present article deals with the problem of linguocultural features of zoomorphic phraseological units in Spanish, Uzbek, English and Russian languages. Phraseological units with zoo-component belong to the number of the language units having a high degree of frequency of occurrence in the different types of speech act. Materials and results of the analysis demonstrate that formation and usage of zoomorphic phraseological units depend on the communicative intention of the speaker - the member of the communicative act. In terms of conformity (discrepancy) zoo characteristics of different languages is interesting to compare the data on the zoomorphisms. Rich information about the content of zoocharacteristic gives predicates phrases containing zoocharacteristics and zoocomparing, that as a rule, are fixed, the actual sign of character or action that gets shaped by zoomorphism assessment. Zoomorphism as mental units of culture that reflects a person's behavior is an integral part of the inner world of representatives of different cultures, and a significant part of the mentality of the language picture of the world of these peoples.
Keywords: culture, tradition, phraseologism, zoomorphic phraseological unit, lexical unit, speech community, cultural stereotype, differentialfeatures, semantic structure, correspondence of culture.
References
1. Arutyunova N.D. Yazyk i mir cheloveka [Language and the world of human]. Moscow, 2010. 64 p. (In Russ.).
2. Arkhangel'skiy V.L. Problema ustoychivosti frazeologicheskikh edinits i ikh znakovye svoystva [The problem of stability of phraseological units and their symbolic properties]. Problemy ustoychivosti i variantnosti frazeologicheskikh edinits [Problems of stability and variance of phraseological units]. Tula, 1968. P. 26 (InRuss.).
3. Bakhronova D.K. Gender i tselevye kontseptual'nyegendernye stereotypy [Gender and conceptual target gender stereotypes]. Available at: http://sibac.info/20188, accessed 11.03.2016. (In Russ.).
4. Voytik L.S. O sistemnoy organizatsii leksiko-semanticheskoy gruppy naimenovaniy zhivotnykh [About systematic organization of the lexical-semantic group of names of animals]. Inostrannnyy yazyk [Foreign Language], 2002, no. 7, p. 46. (In Russ.).
5. Gutman E.A., Cheremisina M.I. Zoomorfizmy v sovremennom frantsuzskom yazyke v sopostavlenii s russkim [Zoomorphism in modern French language in comparison to Russian]. V pomoshch'prepodavatelyam inostrannykh yazykov [To help language teachers], no. 6. Novosibirsk, 2005. 86 p. (In Russ.).
6. Zhelvis V.I. Natsional'no-spetsificheskie osobennosti leksicheskoy semantiki zoonimov kak element tipologicheskogo analiza [National specifics of lexical semantics zoonyms as an element of typological analysis]. Leksicheskaya semantika i frazeologiya [Lexical semantics and phraseology]. Leningrad, 1987. Pp. 30-38. (InRuss.).
7. Zakharov A.V., Cheremisina M.I. Zookharakteristika «petukh» po dannym oprosa informantov [Zoo characteristic "cock" on the survey data of informants]. Aktual'nye problemy leksikologii i slovoobrazovaniya [Actual problems of lexicology and word formation], no. II. Novosibirsk, 2003. Pp. 50-51. (InRuss.).
8. Kubryakova E.S. Yazyk iznanie [Language and Knowledge]. Moscow, 2004. 126 p. (In Russ.).
9. Maksimova G.V. Lingvisticheskie sredstva vyrazheniya kategorii mnozhestvennosti i obshchnosti [Linguistic means of expression of the category of multiplicity and generality]. Leningrad, 1986. 17 p. (In Russ.).
10.Maslova V.V. Vvedenie v lingvokul'turologiyu [Introduction to cultural linguistics]. Minsk, 2004. 204 p. (In Russ.).
ll.Safarov Sh. Semantika [The Semantic]. Tashkent, 2013. 126 p. (InUzbek.).
12. Solntseva N.V. Sopostavitel'nyy analiz zoonimov russkogo, frantsuzskogo i nemetskogoyazykov v etnosemanticheskom aspekte [Comparative analysis zoonyms of Russian, French and German languages in ethno semantic aspect]. Omsk, 2004. P. 9. (In Russ.).
13.Khashimov R.I. Leksiko-semanticheskaya gruppa slov, oboznachayushchikh rebenka v russkom yazyke [Lexico-semantic group of words denoting the child in the Russian language]. Uchenye zapiski Dushanbinskogo pedagogicheskogo instituta [Scientific notes of the Dushanbe Pedagogical University]. vol. 80. 1991.P. 148 (InRuss.).
14.0'zbek tilining izohli lug'ati (O'TIL) [Explanatory Dictionary of the Uzbek language], vol. I-V. Takhrir khay'ati: Begmatov E., Madvaliev A. va boshqalar. Toshkent, 2006-2008. (In Uzbek.).
15.Diccionario de la lengua Española de Real Academia Española, vol. I. Madrid, 1992. 212 p.
16.Galsworthy J. The White Monkey. Available at: http://adelanta.info/library/novel/433.html, accessed 16.02.2016.
17.Guiraud P., Kuentz P. La Stylistique, vol. 6, no. 1. Paris, 1973. Pp. 127-131. (In French).
18.Peterson V. A Matter ofLife andDeath. Allen, 1961. 334 p.
19.Mounin G. Current theories of translation. In Linguistics and Translation. Brussels, 1972. Pp. 97-105. (In French).
20.The concise Oxford dictionary, 1994 (COD); Webster's seventh new collegiate dictionary, 1991 (WNC); A. S. Hornsby et. al. the advanced learner's dictionary of current English, 2nd ed., 2007 (ALD).
21.Tey J. The Franchise Affair. Available at: https://books.google.co.uz/books, accessed 16.02.2016.
