CC BY
149
Linguocultural analysis of adjectives characterizing people with appealing appearance makes it possible to describe naive linguistic conceptions of Russian native speakers, which formed under the influence of national worldview.
Key words: linguocultural studies, linguocultural analysis, association experiment, cognitive test, pragmatic component of meaning
© 2013
О. В. Томберг
ЛИНГВОАКСИОЛОГИЧЕСКАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ РЕЧЕВОГО
ПОРТРЕТА
Исследование речевого портрета является одним из способов интродукции художественного образа. При этом исследование ценностно-смыслового аспекта речевого портрета открывает перспективу лингвокультурологического исследования образа. Данная работа сфокусирована на исследовании лингвоаксиологической составляющей речевого портрета англосаксонского национального героя. В качестве методики исследования предлагается анализ ключевых слов — концептов англосаксонской культуры в сочетании с лингвостилистическим анализом, в результате чего выявляются доминантные ценности и лингвистические способы их объективации.
Ключевые слова: лингвокультурология, аксиология, лингвоаксиология, концепт, англосаксонский национальный герой, речевой портрет
В ракурсе данного исследования — речевой портрет в ценностно-смысловом аспекте. В целом воплощенная в речевом портрете языковая личность предстает как комплекс составляющих: национальных, социальных, антропологических, психоэмотивных, возрастных, гендерных. На наш взгляд, важнейшей составляющей языковой личности, репрезентируемой речевым портретом, является аксиологическая. Более того — ценностное самоопределение личности является «сквозным», в каждой из вышеупомянутых составляющих присутствует аксиологический компонент. Ценности становятся значимыми и эксплицированными в индивидуальных контекстах, однако при этом они непосредственным образом манифестируют не просто систему индивидуальных ценностных координат личности, но шире — определяют ценностный вектор культуры в целом. Языковая личность — всегда продукт той или иной культуры, она национально специфична, поэтому культуроспецифичная система ценностей во многом определяет ее образ. Соотношение общезначимого и индивидуального в ценностном освоении действительности, по мнению М. М. Бахтина, происходит на основе взаимопроникновения: не только индивид выражает общекультурные ценности, но и «вся
Томберг Ольга Витальевна — кандидат филологических наук, доцент кафедры германской филологии Российского государственного профессионально-педагогического университета. E-mail: olgatomberg@yandex.ru
культура в целом интегрируется в едином и единственном контексте жизни... Интегрируется и культура в целом, и каждая отдельная мысль, и каждый отдельный продукт живого поступка в единственном индивидуальном контексте действительного событийного мышления»1.
Таким образом, общеэстетические и общефилософские определения ценности могут быть дополнены культурологической интерпретацией как «идеального образования, представляющего особую важность предметов и явлений реальной действительности для общества и индивида и выраженное в различных проявлениях деятельности людей»2. Подчеркнутый в определении деятельностный подход приложим к различным видам человеческой деятельности в рамках культуры, в том числе — к речевой — созданию и воспроизведению текстов культуры. Основным способом экспликации ценностных категорий культуры является язык. По мнению Н. Ф. Алефиренко, представление культуры и лингвокультуры в ценностно-смысловом пространстве языка является методологической доминантой лингвокультурологии3. Это открывает пути к исследованию аксиологической составляющей речевого портрета в лингвокультурологической перспективе: каким образом и на каких уровнях речь индивида эксплицирует систему национально-культурных доминант, возможно ли говорить об иерархии ценностей, воспроизводимых в речи, проанализировать хронотопичность ценностной составляющей культуры и ее динамический характер, темпоральную и пространственную подвижность лингвоаксиологических средств в лингвокультуре и т.д.
Направления исследований речевого портрета многоаспектны. С лингвопер-сонологической точки зрения — это воплощенная в речи языковая личность, которая отражает не только языковые и речевые коммуникативные характеристики отдельной личности, но и социума в целом на определенном историческом эта-пе4. С прагматической точки зрения речевой портрет — это манифестант речевых стратегий и тактик в определенных коммуникативных ситуациях. С точки зрения лингвопоэтики речевой портрет является одним из способов интродукции художественного образа. Исследование речевого портрета литературного персонажа также интересно с лингвокультурологической точки зрения, и в этой связи изучение способов и уровней дискурсивной актуализации ценностей культуры и линг-вокультуры является очень продуктивным.
Особенно это релевантно для культурно значимых образов, таких, как, например, образ национального героя. В английской лингвокультуре народная идея о национальном герое впервые была эксплицирована в литературе в образе Бе-овульфа — героя англосаксонского периода. Это эпический герой высокого миметического модуса, в образе которого отражаются основные ценностные установки англосаксонской культуры. При этом необходимо также учитывать, что аксиологическая составляющая речевого портрета фольклорного героя произво-дна не только от ценностных установок эпохи, но также от специфики жанро-ро-довой принадлежности литературного текста. Речевой портрет Беовульфа — это проекция общенациональных и жанровых картин мира, это «дискурсивное во-
1 Бахтин 2003, 34-35.
2 Виноградов 2007, 93.
3 Алефиренко 2010, 99.
4 Нерознак 1996, 113.
площение когнитивных основ национальной картины мира, миромоделирующего потенциала жанра и языка»5. Иначе говоря, пропускная способность элементов национальной картины мира и способов их актуализации является жанрово обусловленной, а язык в этой взаимоотношении является основным репрезентантом различных элементов общекультурной и жанровой картин мира. Каждая эпоха развития языка вырабатывает свои средства их репрезентации: нередко они пан-хроничны, нередко динамичны. Например, модальность как императив поведения национального героя. Обилие в речи Беовульфа модальных конструкций, в том числе в сильных текстовых позициях согласуется с основной жанрово-функцио-нальной задачей эпоса — описать деяния героя, способного и готового защитить человечество от жесточайшей угрозы. Таким образом, триада «язык — культура — жанр» моделирует образ героя, который в наивысшей степени воплощает опыт и ценностные установки культуры.
Интересным представляется изучение лингвоаксиологической составляющей речевого портрета Беовульфа: выявление доминантных способов и уровней эксплицирования ценностей на лингвистическом уровне.
Первым этапом исследования является анализ на уровне эпического слова. По выражению В. П. Зинченко, «ценностный слой введен в структуру сознания назывным образом»6, соответственно, слово как номинативная единица языка так же, как и высказывание в целом, является носителем аксиологической информации. Однако не все слова могут быть вовлечены в исследование ценностно-смыслового пространства языка и культуры. Прежде всего, исходя из определения А. С. Гулыги, что ценностная эмоция всегда положительна и «ценностей со знаком «минус» не бывает»7, в орбиту изучения аксиологической составляющей на уровне лексемы включаются слова с положительной коннотацией. Далее — лексемы анализируются на основе принципов культурной разработанности, частотности и отнесением к ключевым словам — концептам культуры (данные принципы разработаны А.Вежбицкой как ключи к пониманию культур8). Разработанность словаря в отношении какого-либо объекта, понятия, феномена (принцип культурной разработанности), частотность этих слов в дискурсивной практике культуры, способность этих слов выступать в роли ядра фразеологических семейств, несомненно, делает их культурно-значимыми и аксиологически маркированными.
Нам показалось целесообразным объединить частотные лексемы в семанти-ко — тематические группы. В целом речевой портрет англосаксонского народного героя представлен пятнадцатью высказываниями, при этом можно выделить восемь основных семантико-тематических групп, эксплицирующих ценностные установки англосаксов. Прежде всего, это тема родства и племени, лексически представленная наиболее разветвленным образом. Более того, в большинстве мотивов представления себя наблюдается самоидентификация Беовульфа именно в терминах племени и рода: We 8уп1 gumcynnes Оеа!а leode оМ Higelaces Ьеогб-geneatas (260-261); 1с eom Higelaces т^ ond magoбegn (407-408); практически каждое высказывание Беовульфа предваряется формулой: Вю—иИ1" maбelode, bearn
5 Эмер 2009, 270.
6 Зинченко 2011, 90.
7 Гулыга 2000, 64
8 Вежбицкая 2001, 27-38.
Ecgöioes. Практически все лексемы — этнонимы на основе родства, характерные для древнеанглийского языка, присутствуют в речи Беовульфа: maeg, cyn, sib, folc, leod, theod, faeder, brothrum, modor. Однако три из них являются доминантными: maeg (mago-thegn), leod и theod.
Наиболее частотной является лексема maeg: Ic eom Higelaces mœg ond ma-goöegn (407-408);. ^eoden Hroögar, ^œt ic ^e sohte, forjan hie mœgenes crœft minne (417-418); Mœg ^onne on ^œm golde ongitan Geata dryhten(1484); ...Ealle wyrd forsweop mine magas to metodsceafte (2814-2815) и т.д..
Второй по частотности является лексема leod: We synt gumcynnes Geata leode (2б0); .atole ecg^rœce eower leode swiöe onsittan... (59б-597); ... ond ^egna ge-hwylc ^inra leoda... (1б73) и т.д..
Коннотативный фон этнонимов в тексте поэмы очень положительный. На наш взгляд, это объясняется мировоззренческими и социальными особенностями эпохи начала становления этнической общности, когда слишком сильна инерция восприятия общества на основе прежних кровно-родственных отношений. Тот факт, что для обозначения новых социальных отношений употребляются привычные слова, этимологически восходящие к сфере родства, еще более способствует положительной стилистической тональности данных этнонимов. Родное не может быть плохим, оно наделено только самыми позитивными и ценными качествами: min fœder folcum gecy^ed, œ^ele ordfruma (2б2-2б3); mœrе mœga; frod folces weard; freowine (A noble friend) folca; wes ^u us god (leodgebyrgean — larena аллитерация); min mœgas/minum leodum/suna minum/usses cynnes и т.д. Отнесение данных лексем к ключевым словам-концептам культуры подтверждается тем, что они обладают большим фразеообразующим потенциалом: mœg ond magoöegn heafodmœgum leodgebyrgean freowine leód-sceaóa leód-fruma mœg-wine sel- mœg leód-scipe и.т.д.
Второй по частотности употребления является семантико-тематическая группа «известность, слава». В большинстве случаев она представлена лексемами "mœrôa" и "dom": ... hœbbe ic fela mœrôa(408); mœrôo deme(б87); mœrôo fremede (2134), mœrôu fremman (2514); ic me mid Hruntinge dom gewyrce, o^öe mec deaö nimeö ( 1490-1491), sunu Healfdenes, on mine sylfes dom (2147), ... wyrce se ^e mote domes œr dea^e ( 1387-1388) и т.д. Данные лексемы репрезентируют разные стороны англосаксонского концепта «слава»: если "mœrôa" означает славу, известность, почитание за славные поступки и имеет ярко выраженный положительный коннотативный фон, то несколько иные оттенки значения отражены в древней лексеме "dom": слава как судьба, рок, приговор (ср. значение современной английской лексемы doom). Поэтому в большинстве случаев данная лексема аллитерирует с лексемой deá^ — смерть: dryhtnes dome se ^e hine deaö nimeö ( 441), .dom gewyrce, o^öe mec deaö nimeö (1491), domes œr dea^e; ^œt biö drihtguman. (1388) и т.д. Лингвопоэтический потенциал древней аллитерации как версификационно-го средства проявляется в том, что она «искони обладает мотивирующей силой, представляя связь звучаний как выражение семантической связи слов»9. Соположение слов с глубинными корневыми созвучиями подсказано и предустановлено поэтической традицией, в результате чего образуется так называемая поэтическая этимология: смысловая сопринадлежность созвучных слов. Данное значение лек-
9 Смирницкая 1989, 12.
семы характерно не только для древнеанглийского: в «Старшей Эдде» в строфе 77 из «Речей Высокого» данная лексема ярко воплощает идеологию древнего общества Северной Европы: ek veit einn at aldrei deyr: dómr um dauöan hvern — но знаю одно, что вечно бессмертно: умершего слава .
Это согласуется с мнением медиавистов, что не богатство возвышало человека, но слава, которая оставалась в памяти людей и после его смерти10. По замечанию О. А. Смирницкой, др.-исл. domr имеет значение «слава» как «молва, общее мнение, известность по качеству»11. Таким образом, анлосаксонское dom — это известность, слава, которые остаются в памяти людей после смерти героя, отсюда поэтическое родство и смысловая сопринадлежность лексем dom и deáp в эпической традиции.
Концепт «слава, известность» также актуализирован англосаксонскими лексемами "rof" (известный), "tir" (слава, честь) : leod Scyldinga, lustum brohton tires to tacne... (1653-1654), ...ac he mœgnes rof min costode (2084). Контекстуальный анализ выявляет следующие оттенки значений данных лексем: rof— известность за что-то, чаще всего — определенную черту характера или поведения: ellen-rof (известный за мужество), mœgnes rof — известный за силу. Лексема tir — внешнее доказательство, атрибутика подвига, приносящего славу, отсюда англосаксонская аллитерируемая поэтическая формула tires to tacne — a token of glory. Беовульф приносит Хродгару голову Гренделя как доказательство (tires to tacne) его славного подвига(1644-1654).
Доминантной по частотности, культурной разработанности и сочетаемости является лексема-концепт ellen (мужество, смелость): Ic gefremman sceal eorlic el-len...(636-637), We £>œt ellenweorc estum miclum... (958),...eorlscype efne. Ic mid elne sceall gold gegangan .(2535-2536), Ac ic him Geata sceal eafoö ond ellen ungeara nu... (601-602), wigendra hleo, ellendœdum he ^œs œr onöah, siööan Heremodes hild sweörode, eafoö ond ellen (899-902), hyre bearn gewrœc, beorn acwealde ellenlice... (2121-2122). Во многих случаях данная лексема аллитерирует со словом eafod (сила), в результате этой поэтической аттракции возникает поэтическая формула eafod ond ellen, которая употребляется в метрически сильной позиции для характеристики сильного и мужественного героя. В речи Беовульфа она употребляется чаще. Именно эта лексема участвует в характеристике Беовульфа в начале поэмы: Him ^a ellenrof andswarode .(340). Ellenrof — поэтический древнеанглийский композит, означающий «известный своим мужеством». Интересно, что когда король Херемод сравнивается с Беовульфом, также употребляется эта поэтическая формула: siööan Heremodes hild sweörode, eafoö ond ellen (901-902). Второй доминантный способ поэтического сближения посредством аллитерации — лексемы ellen и eorl (вождь, герой): герой ценится, прежде всего, за мужество. Именно это качество героя (eorl) отмечено в последних словах Беовульфа: Ealle wyrd forsweop mine magas to metodsceafte, eorlas on elne. (2814-2816). Интересны примеры сквозной аллитерации, когда в ней участвуют все три слова: he wiö aglœcean eofoöo dœle, eorlscype efne. Ic mid elne sceall gold gegangan. (2535-2536).
10 Гуревич 1984, 246.
11 Смирницкая 1989, 28.
Таким образом, ядерную зону концепта «мужество / ellen» образуют лексемы «герой» и «сила».
Аксиологически репрезентативной группой является также лексико-семанти-ческой группа со значением «ценности». Центральной лексемой в данной группе является древнеанглийская лексема "máóum" (ценности). Основанием причислять данную лексему — концепт к фрагментам аксиологической картины мира является, прежде всего, частотность ее употребления в речи Беовульфа.
1. Me ^one w^lras wine Scildunga fsttan golde fela leanode, manegum maömum... (2101-2103)
2. moröres gylpeö, ond ^one maömum byreö.. .(2055)
3. .swylce ^u öa madmas ^e ^u me sealdest... (1482)
4. ac me eorla hleo eft gesealde
maöma menigeo, maga Healfdenes. (2142-2143)
5. Nealles ic öam leanum forloren hsfde,
msgnes mede, ac he me maömas/ geaf. (2145-2146)
6. Ic him ^a maömas, ^e he me sealde, geald st guöe, swa me gifeöe w$s, leohtan sweorde; he me lond forgeaf, eard, eöelwyn. (2490-2493)
7. ^st ic srwelan,
goldsht ongite, gearo sceawige swegle searogimmas, ^st ic öy seft msge sfter maööumwelan min alstan lif ond leodscipe... (2747-2751)
8. Nu ic on maöma hord mine bebohte frode feorhlege... (2799-2800).
Ближайшее контекстуальное окружение выявляет ядерную зону лексемы-концепта "mádum": ценности для Беовульфа имеют материальную, вещественную природу: золото (gold, goldsht), клад (hord, maööumwelan- кеннинг «сокровища», srwelan — кеннинг «клад»). Аллитерация является важным лингвостилистиче-ским средством репрезентации ядерной зоны: например, частые случаи аллитерирования лексем manegum — maömum и maömas — me указывают на то, что для Беовульфа важны именно им полученные и ему принадлежащие ценности (maö-mas — me), при этом релевантным является даже их количество — их должно быть много (manegum — maömum). Такой акцент в речи героя на материальных ценностях отражает отношение к ним в англосаксонскую эпоху: во-первых, ценности в виде добычи золота, клада — это признание заслуг и доблести героя. Как мы видим, Беовульф не уточняет, что именно он получил в дар от Хротгара — ему важно то, что эти ценностей много и они принадлежат ему. В этой связи интересен сакральный смысл мотива дарения ценностей воинам: древние германцы считали, что, когда король раздает драгоценности (ожерелья, кольца, гривны), он тем самым делится с воинами счастьем и удачей. Ценности считались материальным проявлением удачи, поэтому так важно было их количество. Аллитерирование лексемы — концепта maöma с такой ценностно нагруженной в англосаксонской лингвокультуре лексемой msg делает ее, во-первых, аксиологически отмечен-
ной и, во-вторых, положительно окрашенной. Все то, что связано с понятиями кровного родства для англосаксов VII-X вв. являлось в высшей степени положительным. Данная аттракция выявляет и более глубинный, культуроспецифичный взгляд на богатство и драгоценности: богатство не столько увеличивало благосостояние воина, сколько приумножало могущество и славу рода. Как отмечает А. Я. Гуревич, подвиги и добыча питали «душу рода», увеличивали его счастье и внутреннее благополучие12. Именно эта ассоциативная связь прослеживается в контекстуальном сопряжении лексем: maöma — m^g, maöma — eard, eöelwyn (родина, земля предков). С другой стороны, такие текстуальные аллитерируемые сопряжения, как gold — guö (война) свидетельствуют о том, что драгоценности могли быть получены в ходе войны, в результате борьбы за них: Ic mid eine sceall gold gegangan, oööe guö nimeö. (2535-2536). Аксиологически маркированным в речи Беовульфа является концепт «судьба», представленный ядерной лексемой «wyrd». Данная лексема не является частотной, однако позиционные текстологические характеристики наделяют ее аксиологическим потенциалом. Она употребляется в сильных позициях текста, которые трактуются как особый прием выдвижения наиболее значимой информации. Ссылки на судьбу являются преимущественно заключительными в речах Беовульфа, более в того — значимость данной лексемы в речи может быть усилена коммуникативным типом высказывания, когда оно является восклицательным: G^ö a wyrd swa hio scel! (455). В последней речи Беовульфа, состоящей всего из четырех строк, также есть ссылка на судьбу, которая является основным агентом действия данного высказывания: Ealle wyrd forsweop mine magas to metodsceafte...(2814-2815). Это также коррелирует с особенностями актуализации данного концепта на синтаксическом уровне, где "wyrd" — подлежащее и, следовательно, основной агент действия: Wyrd oft nereö (572), G^ö a wyrd (455), wyrd forsweop (2814). Принимая во внимание способность «самовыражения определенной национальной черты с помощью определенной грамматической категории»13, данные примеры указывают, на наш взгляд, на пациентивную позицию человека по отношению к судьбе в англосаксонский период. Согласно А.Вежбицкой, «неагентивность — ощущение того, что людям неподвластна их собственная жизнь, что их способность контролировать жизненные события ограничена.»14. Судьба для англосаксонского национального героя — это предопределение, рок, обреченность: типичными являются такие поэтические сопряжения, как wyrd — metod, wyrd — metodsceafte . Metod — лексема, характерная только для поэтического языка, значение которой восходит к языческим временам «судьба, рок, смерть — fate, destiny, death» (интересно и то, что производное, более позднее значение этого слова — Бог (словарь Bosworth & Toller), metodsceaft — поэтический композит с производным значением «предопределение судьбы, обреченность на смерть — Decree of fate, doom, fate after death» (словарь Bosworth & Toller). Это соответствует языческим представлениям о судьбе, и их пережитки еще сильны в поэме. Однако речь Беовульфа эксплицирует один важный эпизод: проявление активной позиции по отношению к судьбе. Единственное, что, по его мнению, может противостоять силе судьбы,
12 Гуревич 2005, 165.
13 Корнилов 2011, 103.
14 Вежбицкая 2001, 34.
силе обреченности (сделать воина unfœgne — not appointed to die / не обреченного на смерть) — это мужество (ellen): ...Wyrd oft nereö unfœgne eorl, ^onne his ellen deah (572-573).
Функция и предназначение героя — спасение человечества от чудовищ и драконов — во определяет концепцию героического, отраженную в эпосе. Важными помощниками Беовульфа в этой борьбе являются не только воины и соплеменники — сородичи, но и предметы вооружения (beadu-scruda): прежде всего, меч (sweord), кольчуга (lyc-syrce), копье (gar), доспехи (searwum), щит (bord; geolo-rand) и латы (byrnan). Из всех перечисленных предметов вооружения наибольшей культурной разработанностью отличается лексема «gar»: она является ядерным элементом (субстантивным эпитетом, поскольку, несмотря на свою субстантивную природу, является качественной характристикой слова) большого числа сложных слов — древнеанглийских поэтизмов: напр., gâr-beâm, gâr-berend, gâr-céne, gâr-cwealm, Gâr-Dene, gâr-faru, gâr-getrum, gâr-gewinn, gâr-heâp, gâr-nib, gâr-secg, gâr-^rœc, gâr-brist, gâr-torn, gâr-wiga, gâr-wigend, gâr-wudu. Однако в речевом портрете Беовульфа данная лексема и ее производные не являются настолько частотными, для него наибольшей ценностью обладает меч. Об этом свидетельствуют: во-первых, высокая частотность данной лексемы в речи Беовульфа, во-вторых, лингвостилистические описания меча: deoran sweorde (561), leohtan sweord (2492), fagum sweordum (586), wrœtlic wœgsweord (1489), eald sweord (1663), guösweord geatolic (2154), aösweord (2064). Все вышеперечисленные эпитеты и поэтические перифразы, характеризующие меч — главное оружие героя, — являются положительными, указывающими на его превосходные качества (wœpen duge 1660; wini-gea 1664) и область его применения (кеннинг hildebil — лезвие битвы (564,1666). В-третьих, аксиологическая значимость меча для героя подтверждается также тем, что меч выделяется из общего ряда предметов вооружения наличием имени — знаменитый меч Hrunting (пронзающий), который подарил Беовульфу Ун -ферт. При этом, в-четвертых, Hrunting аллитерирует со всеми положительными именами и названиями в поэме: Hrothgar, Heorot, Half-Danes, Hrodulf, Higelac, Hredric, Hrodmund. Все эти имена относятся к именам датской и гаутской королевских династий, а Heorot — «золотой зал», дворец датского короля Хротгара. Тем самым подчеркивается принадлежность меча к избранным и его исключительная важность.
Еще одним концептом, аксиологически релевантным для речевого портрети-рования национального героя, является концепт «война, битва» — в эпосе представлен ядерными лексемами «güb», «beadu», «heaöu», «wig». Самостоятельно данные лексемы в речи Беовульфа употреблены редко: 5 словоупотреблений лексемы «güb», 1 — «beadu», 1 — «wig», но они являются основой большого количества поэтических композитов (сложных слов именных классов) и кеннингов c семантической доминантой «битва, война». Heaöu — grim (very fierce), heaöu — räs (a battle-rush), heaöu — lac (battle), heaöu- swat (blood shed in battle), heaöu — mœre ( illustrious in war), güb — helm (a helm) güb — floga (a dragon) güb — sele (a war-hall), güb — wine (a comrade, friend in war), güb — rœs (a warlike attack), güb — wiga (a warrior), beadohrœgl (а war-garment). Генетически метафоризация посредством кеннинга — табуизация опасных для человека предметов и явлений, это также прослеживается на анализе семантической сферы англосаксонских поэ-
тизмов, поскольку кеннингами нередко обозначаются существа и предметы, в той или иной степени опасные для человека: чудовища (Грендель, его мать, дракон), война, кровь, море / корабль, золото. В эпосе кеннинг — характерная особенность поэтического стиля, представляющая певцу варьировать форму выражения в зависимости от содержательной и аллитерации. Это дает возможность рассматривать кеннинг с лингвокультурологической точки зрения. Во-первых, употребление кеннинга для обозначения лиц, явлений, предметов с положительной семантикой (или имеющих в своем семантическом объеме положительную семантику в том числе, как, например, золото, корабль, море): герой победа, меч — репрезентируют культурно важные понятия. Во-вторых, готовность определенных лексем конституировать ядро перифрастических названий (включая кеннинги) для обозначения предметов или явлений определенной семантической сферы, может свидетельствовать о ценностной маркированности этих лексем и их первичных значений в контексте культуры. Для Беовульфа битва — это место проявления его героизма, его основного жанрового предназначения — победы над чудовищами:
1. No ic me an herewssmun hnagran talige
gubgeweorca, bonne Grendel hine (677-678);
2. geolorand to gube, ac ic mid grape sceal
fon wiö feonde ond ymb feorh sacan (438-439);
3. Ic eom on mode from
bst ic wiö bone guöflogan gylp ofersitte (2527-2528);
4. bst ic aglscan orde geruhte,
hildebille; heaborss fornam
mihtig meredeor burh mine hand (556-558).
Победа в битве с чудовищами сулит Беовульфу щедрые награды, которыми он так дорожит: Ic him ba maömas, be he me sealde, geald st guöe, swa me gifeöe w$s (2490-2491) (geald — guöe связь между явлениями дублируется аллитерацией: золото как вознаграждение, полученное за героизм в ходе битвы). Более того, Беовульф учился военному делу с молодости (в тексте данная связь акцентируется посредством аллитерируемого сцепления) и для него ценно то, что он всегда выходил победителем:
1. Fela ic on giogoöe guörssa genss,
orleghwila; ic bst eall gemon ( 2426-2427).
2. Ic geneöde fela
guöa on geogoöe; gyt ic wylle... (2511-2512) (аллитерируемые лексемы guö — geogoöe (молодой).
Такие случаи аллитерации, как "Geata dryhtne, guö onssge..." (2483) также подчеркивают аксиологическую значимость концепта «битва» для Беовульфа — гаута.
Речевой портрет Беовульфа также выявляет черты характера, представляющие ценность для англосаксов рассматриваемого периода, которые представлены следующими лексемами: snotor / brego (умный), modig / beald (храбрый), frod / wis (мудрый), eald/gamol (старый), hilde-strengo / очень сильный.
Таким образом, лингвокультурологическое исследование речевого портрета англосаксонского национального героя выявило следующие ценностные маркеры: родство, слава, мужество, материальные ценности, судьба, битва/война. При
выявлении лингвоаксиологических способов экспликации данных ценностных ориентиров релевантной является взаимосвязь концептуального и лингвостили-стического исследований.
ЛИТЕРАТУРА
Алефиренко Н. Ф. 2010: Лингвокультурология. Ценностно-смысловое пространство языка. М.
Бахтин М. М. 2003: Собрание сочинений: в 7 т. Том 1. Философская эстетика 1920-х годов. М.
Вежбицкая А. 2001: Понимание культур через посредство ключевых слов. М.
Виноградов С. Н. 2007: К лингвистическому определению ценности // Русская словесность в контексте мировой культуры: Материалы Международной научной конференции РОПРЯЛ. Нижний Новгород, 93-97.
ГулыгаА. В. 2000: Эстетика в свете аксиологии. СПб.
Гуревич А. Я. 1984: Категории средневековой культуры. М.
Гуревич А. Я. 2005: Индивид и социум на средневековом Западе. М.
Зинченко В. П. 2011: Ценности в структуре сознания // Вопросы философии. 8, 85-97.
Корнилов О. А. 2011: Языковые картины мира как производные национальных мен-талитетов. М.
Нерознак В. П. 1996: Лингвистическая персонология: к определению статуса дисциплины // Язык. Поэтика. Вып. 426, 112-116.
Смирницкая О.А. 1989: Индоевропейское в германской поэзии // Эпос Северной Европы. Пути эволюции / Н. С. Чемоданов (ред.). М., 7-34.
Эмер Ю.А. 2009: Коммуникация в фольклорном тексте: особенности речежанровой организации/ / Картины русского мира: образы языка в дискурсах и текстах / З. И. Резанова (ред.). Томск, 265-314.
LINGUO-AXIOLOGICAL COMPONENT OF SPEECH PORTRAIT
O. V. Tomberg
Speech portrait is one of the ways to study a literary image and means of its introduction. Studying axiological aspect of a speech portrait paves the way to linguoculturological analysis of an image. Thus, the paper carries out a research on a speech portrait of the Anglo-Saxon national hero within linguistic axiological framework. Analysis of Anglo-Saxon key words — cultural concepts combined with linguostylistic approach is applied as a research methodology. The paper aims at revealing a hierarchy of values of the Anglo-Saxon national hero and their linguistic peculiarities.
Key words: linguoculturology, linguistic axiology, concept, speech portrait
