CC BY
972
Чупракова Екатерина Валерьевна
преподаватель кафедры гуманитарных, социально-экономических и информационно-правовых дисциплин
Новороссийского филиала Краснодарского университета МВД России (e-mail: [email protected])
Попович Екатерина Сергеевна
преподаватель кафедры гуманитарных, социально-экономических и информационно-правовых дисциплин
Новороссийского филиала Краснодарского университета МВД России _(e-mail: [email protected])
Лингвистические и экстралингвистические
аспекты перевода
В статье говорится о возникновении метода моделирования переводческого процесса, обсуждается и доказывается важность не только лингвистических аспектов перевода, но и экстралингвистических, под которыми подразумевается знание культур переводимого текста, а также социокультурной и коммуникативной ситуаций.
Ключевые слова: перевод, лингвистический, экстралингвистический, степень детерминированности.
E.V. Chuprakova, Teacher of a Chair of Humanities, Socioeconomic, Information and Law Sciences of the Novorossiysk branch of the Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: [email protected];
E.S. Popovich, Teacher of a Chair of Humanities, Socioeconomic, Information and Law Sciences of the Novorossiysk branch of the Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: [email protected]
Linguistic and extralinguistic aspects of translation
The authors discuss the method of modeling the translation process, the importance of linguistic and extra linguistic aspects of translation.
Key words: translation, linguistic, extra linguistic, degree of determinancy.
Среди многочисленных сложных проблем, которые изучает современное языкознание, важное место занимает изучение лингвистических аспектов межъязыковой коммуникации, которую называют «переводом» или «переводческой деятельностью».
Основы научной теории перевода стали разрабатываться лишь к середине XX в., когда переводческая проблематика привлекла внимание языковедов. До этого времени считалось, что перевод не может включаться в круг вопросов, изучаемых лингвистической наукой, а сами переводчики полагали, что лингвистические аспекты перевода играют в «искусстве перевода» незначительную, чисто техническую роль. Отношение языковедов к переводу четко выразил В. Гумбольдт в письме к известному немецкому писателю и переводчику Августу
Шлегелю: «Всякий перевод представляется мне, безусловно, попыткой разрешить невыполнимую задачу. Ибо каждый переводчик неизбежно должен разбиться об один из двух подводных камней, слишком точно придерживаясь либо своего подлинника за счет вкуса и языка собственного народа, либо своеобразия собственного народа за счет своего подлинника» [1, с. 416].
И только в середине XX столетия началось систематическое изучение переводческой деятельности языковедами.
С развитием науки стало очевидно, что процесс перевода двухмерен: во-первых, переводчик должен обнаружить потенциальные несоответствия и недостатки исходного текста и понять то значение, которое они передают; во-вторых, как только эта первая часть работы закончена,
121
переводчику необходимо распознать синтаксическую структуру исходного текста, а затем сформулировать соответствующее сообщение на языке рецептора, придав, таким образом, тексту на исходном языке (ИЯ) дополнительную окраску за счет словесного оформления и необходимого воздействия на получателя.
Однако вопросы выбора значений и передачи синтаксической структуры в тексте на языке перевода (ПЯ) не исчерпывают переводческой проблематики и не позволяют определить закономерности процесса перевода, т.к. смысловая эквивалентность двух текстов не обязательно предполагает эквивалентность значений отдельных языковых единиц. Общие закономерности любой речевой деятельности, в том числе двуязычной, могут быть исследованы только при условии учета взаимодействия лингвистических и экстралингвистических формантов смысла. Обращаясь к следующим примерам: «На столе лежит яблоко»; «Как я люблю яблоки!»; «Дай мне, пожалуйста, яблоко»; «Ты слышишь, что я сказал?», - можно отметить, что эти предложения могут обрести в речи различный смысл, а могут оказаться речевыми синонимами, т.е. иметь одинаковый смысл. Это будет зависеть от многих экстралингвистических факторов, как субъективных, так и объективных.
Поэтому не только переводчикам-практикам, но и многим видным теоретикам-лингвистам стало очевидным, что для осуществления процесса перевода абсолютно необходимо привлечение экстралингвистической информации, под которой подразумевается знание культур переводимого текста, а также знание социокультурной и коммуникативной ситуаций. Так, известный голландский языковед Э.М. Уленбек пишет: «...Знание языка-источника и переводящего языка недостаточно. Переводчику также необходимо знать культуру народов, говорящих на данных языках» [2, с. 5-29]. Еще более решительно высказывается в этом отношении видный американский лингвист Н. Хомский: «... Хотя имеется много оснований для того, чтобы верить в то, что языки в значительной степени сделаны по одному и тому же образцу, мало оснований полагать, что разумные процедуры перевода вообще возможны. Под "разумной процедурой" я имею в виду такую процедуру, которая не включает в себя экстралингвистическую информацию, то есть не содержащую "энциклопедических сведений''» [3, с. 88-90].
Иными словами, экстралингвистические факторы речи являются неотъемлемыми составными частями самого процесса речи (коммуникативного акта), без которых речь
немыслима. В свою очередь, переводчику как участнику акта коммуникации совершенно необходимо владение экстралингвистической информацией, т.е. знание, помимо ИЯ и ПЯ, способов перехода от первого ко второму, а также предмета и ситуации коммуникации.
Так, переводчику научно-технических текстов необходимо обладать определенными знаниями из той области, к которой принадлежит переводимый текст; переводчику художественной литературы следует иметь представление об авторе переводимого произведения, его мировоззрении и эстетических взглядах, об эпохе, описываемой в данном произведении, а также обстановке и условиях жизни общества; переводчику общественно-политических материалов надлежит владеть знанием государственного строя, политической обстановки и других факторов, характеризующих страну, в которой был создан переводимый текст.
Владение экстралингвистической информацией включает в себя, помимо знания культур переводимого текста и коммуникативной ситуации, еще и учет социальной направленности и детерминированности процесса перевода как деятельности. Одной из задач анализа всякой деятельности представляется выработка критериев оценки. В основе эстетики и критики перевода, так же как и любого другого творческого вида деятельности, лежит категория ценности. Ценность определяется отношением произведения к норме данной деятельности. В этой связи представляются вполне справедливыми и обоснованными отстаиваемые Л.К. Латышевым положения о социальной детерминированности перевода, об определяющей роли требований, которые предъявляет к переводу общество, а также о том, что отличительные признаки перевода носят социально обусловленный характер [4, с. 215-278]. Как и любая социальная норма, норма перевода является механизмом, посредством которого общество детерминирует поведение личности [5]. Социальная норма перевода представляет собой совокупность наиболее общих правил, определяющих выбор стратегий перевода. Эти правила, в конечном счете, отражают те требования, которые общество предъявляет к переводчику. Не будучи чем-то раз и навсегда заданным, эти требования варьируются от культуры к культуре, от эпохи к эпохе и от одного типа (жанра) текста к другому - в процессе развития изменяются их конкретное содержание и их иерархия.
Примером национальной вариативности нормы можно считать широко известные 12 «парадоксов перевода» Т. Сейвори, приведенные им в книге «Искусство перевода».
122
В процессе выработки стратегий перевода и их реализации переводчику приходится преодолевать ряд существующих противоречий между коммуникативной интенцией отправителя исходного текста и коммуникативной интенцией переводчика, между ситуацией первичной коммуникации, отраженной в исходном тексте, и ситуацией вторичной коммуникации, получающей отражение в тексте перевода, между двумя культурами и, в частности, между двумя литературными традициями, между установкой первичного текста на первичного получателя и установкой перевода на получателя перевода.
Из сказанного следует, что перевод как процесс выбора, детерминированный множеством переменных, порой имеющих противоположный эффект, не может иметь однозначного исхода и не может быть жестко детерминированным. Степень детерминированности действий переводчика является переменной величиной, колеблющейся в значительных пределах от минимума (перевод «информативных текстов» - в терминологии К. Райе) до максимума (перевод «экспрессивных текстов» - в той же терминологии).
Выбор уровня, на котором устанавливается эквивалентность, определяется специфической для данной ситуации конфигурацией языковых и внеязыковых факторов, от которых зависит процесс перевода. Понятие эквивалентности является в своей основе понятием нормативным. Отступления от иерархии уровней эквивалентности приводят к нарушениям переводческой нормы. В советской переводо-ведческой школе (Бархударов, Швейцер, Комиссаров) таковыми нарушениями принято считать буквальный и вольный перевод.
Зародившись на ранних этапах переводческой деятельности, противопоставление буквального и вольного перевода сохранилось и в более позднее время, когда выбор одной из переводческих стратегий определялся уже не характером переводимого текста, а общей установкой переводчика, его пониманием цели и содержания своей работы. Различие таких установок особенно отчетливо проявилось в художественном переводе, когда сторонники буквального перевода были убеждены, что задача перевода заключается в максимальном копировании исходного текста, а их оппоненты возражали, что как раз буквальный перевод никогда не будет верным, поскольку он не передает самое главное - художественные достоинства оригинала.
Начиная со второй половины XX столетия значительно возросли требования к точности перевода. Если переводчики художественной литературы допускали порой всевозможные вольности, то это в худшем случае приводило к искаженному представлению о творческой манере автора и литературных достоинствах произведения. Однако искажения в техническом, коммерческом, дипломатическом переводе, имеющие, как правило, гораздо более серьезные последствия, недопустимы в принципе. Следовательно, и свободный перевод в таких областях признается совершенно неприемлемым, и переводчики стараются передать все детали содержания оригинала, избегая в то же время буквализма, искажающего это содержание или затрудняющего его восприятие.
В некоторых исследованиях (Гачечиладзе, Кашкин, Курелла и др.) буквальный и вольный перевод рассматриваются как две противопоставляемые друг другу стратегии перевода, мы же относим их к двум подходам, методам перевода.
В соответствии с общественным предназначением перевода, а также не впадая в крайности буквального и вольного перевода, мы вслед за Л.К. Латышевым считаем, что создаваемому переводчиком тексту следует:
быть эквивалентным ИТ (исходному тексту) в коммуникативно-функциональном отношении;
быть в максимально возможной мере (не противоречащей первому условию) семантико-структурным аналогом исходного текста;
не содержать «компенсирующих» отклонений от ИТ, выходящих за пределы допустимой меры переводческих преобразований [6].
При рассмотрении различных подходов к оценке качества текста перевода с точки зрения нормативности обращает на себя внимание противоречие внутри существующих требований к переводу, поскольку, с одной стороны, в тексте перевода не должно быть ярко национальных средств языкового выражения, а с другой - переводной текст своим языком в принципе не должен отличаться от обычного, непереводного текста.
Обращаясь к цитате А.В. Федорова о том, что до сих пор не построена «цельная и определенная теория перевода как научная дисциплина» [1, с. 416], можно сказать, что «блуждание» в поисках единой нормы перевода продолжается до сих пор и кажется, что однозначно решить эту проблему достаточно сложно.
Итак, убедившись, что смысловую эквивалентность текстов оригинала и перевода невозможно установить без обращения к
123
экстралингвистическим факторам, многие исследователи пришли к выводу о том, что перевод следует изучать как особый вид речевой деятельности путем исследования тех факторов, которые влияют на переводческий вывод, путем изучения, по возможности, динамики мыслительных процессов при переводе и выработки коммуникативных критериев смысло-
1. Федоров А.В. Основы общей теории перевода. М., 2002.
2. Земская Е.А. Исследования по языку советских писателей. М., 1959.
3. Долгополая М.С. Контекстуальные характеристики каламбура // Филологический журнал. 2004. Вып. 12.
4. Морозов М. Драматургия Бернарда Шоу // Пигмалион. М., 1946.
5. Виноградов В.С. Лексические вопросы перевода художественной прозы. М., 1978.
6. Скребнев Ю.М. Очерк теории стилистики. Горький, 1975.
7. Володина Е.А. Нестандартная сочетаемость как средство создания юмористического эффекта (на материале англоязычной прозы): автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1998.
вой эквивалентности (З.Д. Львовская, В.Н. Комиссаров, А.Д. Швейцер, Я.И. Рецкер, Е. Nida, Р. Newmark и др.). Так возник метод моделирования переводческого процесса - создание теоретических моделей, представляющих в общем виде предполагаемые действия переводчика при переходе от текста на ИЯ к тексту на ПЯ [7, с. 16].
1. Fedorov A.V. The basics of the general theory of translation. M., 2002.
2. Zemskaya E.A. Analyses of soviet writers language. M., 1959.
3. Dolgopolaya M.S. Contextual characteristics of pun // Philological magazine. 2004. Iss. 12.
4. Morozov M. The Bernard Shaw's drama // Pygmalion. M., 1946.
5. Vinogradov V.S. Lexical questions of the translation of fiction. M., 1978.
6. Skrebnev Yu.M. The article of the stylistic theory. Gorkiy, 1975.
7. Volodina E.A. Non-standard compatibility as the method of creating humorous effect (English fiction): auth. abstr. ... Master of Philology. M., 1998.
124
