CC BY
43
коподражания часто используются как стилистический прием для передачи полной, красочной картины повествования. И Хабиб Алиев зачастую собирает вокруг сюжета звучащие слова, которые озвучивают картинку: Г1ур хьамхьала вязличи шурдухъун: «т1икьир-т1икьир-т1ирр!» или к1арачи кайгесдях1иб, г1ур к1ун-т1ри халадили, лебилра къада либх1ли биц1ибти «чухьхь!»-ла т1амрачи шурдухъун. - «Потом стали похожи на «звуки шипящей пены», падающей на листья, затем, наполнили ущелье «сплошным шипящим звуком» [3, с. 10].
Описания природы - это целый пласт красочных, образных зарисовок о природных явлениях. Они играют важную роль, в них писатель с любовью рисует картины родной природы. Любовь к ней прочно вошла в его душу. Природа оставляет неизгладимый след в сознании читателя, формирует его эстетические чувства.
В произведениях писателя важнейшим свойством предметов и явлений окружающей жизни является цвет Через цветовые прилагательные он выражает своё отношение к изображаемому: к примеру, времени года (зима - все в белом: дях1ила ц1уба юргъан чебушиб галгубани - «Белым одеялом укрылись деревья»; лето, словно желтое солнце или желтая кукуруза: духъут1 х1яжланк1ила мучаригъуна. - «Словно желтой кукурузы - кукурузный хлеб»; весной «пашня в горах после зимнего сна взмокла, как черная грудь скакуна, что добежал до заоблачных скал», осенью «лес, который до макушек продрог красную, золотом шитую сбросил одежду свою» и т.д.
В прозе Хабиба Алиева цветообозначения передаются чаще всего через прилагательные: желтый, белый, красный, зеленый. Все эти цвета - цвета природы.
Для раскрытия образа героя, описания пейзажа писатель использует яркую метафоричность, соответствующую цветообозначающей лексике, причем
Библиографический список
преобладающим оказалось использование желтого, затем зелёного, белого и красного. Язык писателя простой, эмоциональный, красочный, с использованием метафор, что делает его произведения еще более интересными. В целом проза Хабиба Алиева характеризуется наличием большого количества индивидуальных метафор: х1ебла ванадеш диг1янбиркур - «спрячется тепло весны», х1ерк1ли аги бирхъули - «река, играющая мелодию», лусенти дуч1ули сар - «поют скалы», индивидуальных сравнений, например, «борода, словно водопад». Язык прозы Хабиба Алиева завораживает читателя своей привлекательностью, философскими и психологическими рассуждениями. К примеру, в его романе «Червоточина» присутствуют диалоги между главным героем и деревьями. «Груша стонет, ноет, ворчит» - здесь автор использует олицетворение. «Олицетворение - это перенос характеристик, свойств, умений, присущих одушевленным, живым существам на неодушевленные предметы или абстрактные понятия» [4, с. 267].
Проза Х. Алиева характеризуется философским осмыслением жизни, в котором отражаются все ее стороны. Язык писателя яркий, образный, эмоциональный, хорошо понятен читателю. Это свидетельствует об индивидуальных особенностях его творчества. Поэтический язык этого известного писателя имеет новаторский характер, структура его текстов богата разнообразными выражениями, многочисленными повторами, диалектизмами.
Хабиб Алиев внес огромный вклад как в даргинскую, так и в дагестанскую литературу. Он автор многих произведений, вошедших в школьные учебники. Хабиб Алиев относится к тем писателям, чье творчество отличается многомерностью масштабного мировоззрения. Писатель абсолютно владеет сведениями о социальной, этнической, исторической, философской и психологической жизни даргинского народа. Язык писателя изящен, лаконичен и выразителен.
1. Алиев Х.М. Лес старого Кади. Махачкала, 1987.
2. Алиев Х.М. Пора листопада. Москва: «Советская Россия», 1989.
3. Алиев Х.М. Червоточина. Махачкала: Дагестанское книжное издательство, 1988.
4. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. Москва, 1966.
5. Горохова Л.А. Семантико-прагматические и социолингвистические особенности функционирования ономатопов в текстах современного английского языка. Диссертация ... кандидата филологических наук. Пятигорск, 1998.
6. Тихонов А.Н. Междометия и звукоподражания - слова? Русская речь. 1981; № 5: 72 - 76.
References
1. Aliev H.M. Les starogo Kadi. Mahachkala, 1987.
2. Aliev H.M. Pora listopada. Moskva: «Sovetskaya Rossiya», 1989.
3. Aliev H.M. Chervotochina. Mahachkala: Dagestanskoe knizhnoe izdatel'stvo, 1988.
4. Ahmanova O.S. Slovar' lingvisticheskih terminov. Moskva, 1966.
5. Gorohova L.A. Semantiko-pragmaticheskie i sociolingvisticheskie osobennosti funkcionirovaniya onomatopov v tekstah sovremennogo anglijskogo yazyka. Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Pyatigorsk, 1998.
6. Tihonov A.N. Mezhdometiya i zvukopodrazhaniya - slova? Russkaya rech'. 1981; № 5: 72 - 76.
Статья поступила в редакцию 20.01.20
УДК 821.161.1
Sultygova M.M., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Head of Department of Pedagogy and Methods of Primary Education, Ingush State University
(Magas, Russia)
Dudarova L.M., Cand. of Sciences (Philology), Professor, Head of Russian language Department, Ingush State University (Magas, Russia)
LINGUISTIC REPRESENTATION OF THE CONCEPT CORT 'HEAD' IN INGUSH AND RUSSIAN. The article deals with the concept CORT head' in the Ingush and Russian languages. A brief description of the problem of studying the concept in modern linguistics, including in Ingush linguistics, is given. The main characteristics of this concept in the Ingush and Russian languages, its representation in these languages, as well as groups of phraseological units and stable expressions in which this concept is presented as a component are revealed. It is noted that in the minds of native speakers of both the Ingush language and the Russian language, the concept CORT is a partially structured figurative scheme of the concept CONTAINER, based on the oppositions of external and internal, containing and content. This factor has conditioned the possibility of metaphorical and metonymic deployment of the conceptual metaphor of the lexeme head, characteristic of both Ingush and Russian languages. Prototypical features of the container become the basis for the formation of the studied metaphorical model, which, in turn, objectifies the figurative meanings of this concept. Phraseological units and stable expressions with the component head in the Ingush language are divided into different groups.
Key words: concept, Ingush language, conceptosphere, concept meaning, phraseological units and stable expressions.
М.М. Султыгова, д-р филол. наук, проф, зав. каф. педагогики и методики начального образования, Ингушский государственный университет,
г. Магас
Л.М. Дударова, канд. филол. наук, проф., зав. каф. русского языка, Ингушский государственный университет, г. Магас
ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ КОНЦЕПТА «ГОЛОВА» В ИНГУШСКОМ И РУССКОМ ЯЗЫКАХ
В статье рассматривается концепт «корт» (голова) в ингушском и русском языках. Дается краткая характеристика проблемы изучения концепта в современной лингвистике, в том числе и в ингушском языкознании. Установлены основные характеристики концепта «голова» в ингушском и русском языках, его представления в указанных языках, а также группы фразеологизмов и устойчивых выражений, в которых представлен данный концепт в качестве компонента. Отмечается, что в сознании носителей и ингушского, и русского языка концепт «голова» является частично структурированной образной схемой понятия «вместилище», базирующееся на оппозициях внешнего и внутреннего, содержащего и содержимого. Данный фактор обусловил возможность
метафорического и метонимического развертывания концептуальной метафоры лексемы «голова», характерного как для ингушского, так и русского языка. Прототипические признаки вместилища становятся базовыми для формирования исследуемой метафорической модели, которая, в свою очередь, объективирует образные смыслы данного концепта. Фразеологизмы и устойчивые выражения с компонентом «голова» в ингушском языке подразделяются на различные группы.
Ключевые слова: концепт, ингушский язык, концептосфера, значение концепта, фразеологизмы и устойчивые выражения.
В последние десятилетия в отечественной лингвистике чрезвычайно активно исследуются различные компоненты концептосферы. Однако, несмотря на довольно плодотворную работу исследователей в этом направлении, до настоящего времени среди лингвистов нет единого понимания понятия «концепт» [1 - 4].
Как отмечает В.З. Демьяненков, понятие концепта во всех языках сохраняет сему некоторой незавершенности [3]. Это объясняется в основном абстрактным характером данного явления.
Понятие «концепт» в качестве предмета специального исследования стал выделяться с 80-х годов прошлого столетия. Начиная с этого периода, в концеп-тологии как направлении лингвистики устанавливается ряд исследовательских подходов, в которых концепт исследуется как:
- лингвокультурное явление;
- абстрактное научное понятие;
- психолингвистическое явление;
- базовая единица культуры;
- лингвокультурное явление.
Соответственно с этими подходами современная лингвистика обладает большим разнообразием определения понятия «концепт».
Несмотря на разнообразие подходов и определений понятия «концепт», лингвисты активно работают по направлению исследования концептов, а наличие указанного разнообразия придает особый интерес к данной проблематике.
В ингушском языкознании проблема изучения концепта практически не разработана, что актуализирует, прежде всего, необходимость масштабного и глубокого изучения «поведения» концептов, в том числе и в сопоставительном плане с другими языками народов России.
Целью данного исследования является сопоставительный анализ лингвистической репрезентации концепта «голова» в ингушском и русском языках.
Концепт «голова» является одним из активно представленных в фразеологических единицах и устойчивых выражениях как в ингушском, так и в русском языках. В частности, во фразеологическом словаре А.И. Молотова представлено более 100 фразеологических оборотов с компонентом «голова».
Концепт «корт» (голова) имеет в ингушском языке следующие значения:
1. Анатомический орган - верхняя часть тела человека.
2. Ум, рассудок, разум.
3. О человеке - носителе определенных положительных качеств.
4. Руководитель, начальник, предводитель, старший по званию или положению.
5. Суть, смысл важного разговора, переговоров или соглашений.
6. Пищевой продукт, по форме напоминающий круг или конус.
7. Передняя часть чего-либо движущегося.
Лексическое значение слова является самой главной его характеристикой. Однако мы должны согласиться с мнением о том, что «....языковые средства своими значениями передают лишь часть концепта, что подтверждается существованием многочисленных синонимов, разных дефиниций, определений и текстовых описаний одного и того же концепта. Значение слова - это лишь попытка дать общее представление о содержании выражаемого концепта, очертить известные границы представления его отдельных характеристик данным словом» [1, с. 276].
Исходя из лексического значения фразеологизмы и устойчивые выражения с компонентом «голова» в ингушском языке подразделяются на следующие группы (за исключением концепта «голова» как анатомического органа):
Первая группа - разум, ум: корт болхбешба - голова работает / человек соображает; корт болашва - умный, рассудительный.
Вторая группа - отсутствие ума, глупость, умственная недостаточность: корт боаца саг - глупый человек / ветреный человек; корта хьайза - возомнивший о себе / переоценивающий свои возможности; баьсса корт бола саг -глупый человек / несообразительный человек; кертачакагашйохка саг - о бестолковом человеке (букв.: человек, у которого голова забита соломой); корт беха саг - о бестолковом человеке / о пьяном человеке; баьсса корт бола саг - пустая голова у человека.
Третья группа - эмоции, чувства, поведение: корта хьовзабе - вскружить голову; кертах ц1и яьнна - голова горит (возбужденное от ненависти или иных чувств состояние); корта 1очуэлла - повесив голову (уныние, стыд и т.п.); кер-тача ц/ийчукхехка - кровь хлынула в голову (прийти в сильное возбуждение; негодовать);
кертах х1амакхийтталелар - получивший удар по голове (о человеке с неадекватным поведением; о заторможенном человеке); кертах веха хьовзар -о потерявшем голову человеке, совершающем ошибки; кертахцакхеташ - не осмысленное серьезно дело; кертах ка етташ - хвататься за голову / прийти в ужас или отчаяние от безысходности.
Четвертая группа - власть, руководство: тайпан корта - главный представитель рода (фамилии) / старейшина; корта бола соцам - осмысленное (про-
думанное) решение; корта бола къамаьл - разговор с глубоким смыслом, принимаемый всеми участниками; х1аман корта - главная суть чего-то.
Пятая группа - память: корта боаца саг - рассеянный, невнимательный человек; кертачакхест - не может вспомнить (вертится в голове); кертачураа-радаьлар (д1адахар) - ушло из головы / забылось; кертачура д1адалац - не выходит из головы; массаза а кертача да - все время находится в голове (постоянно думать о чем-то).
Шестая группа - жизнь, жизненные обстоятельства, ответственность: кер-тедилла - брать (положить) за основу; кертат1а аллар - висеть над головой (угрожать); кертачудолла - вбить в голову (убеждаться в чем-то); кертакул-гхьакха - хвалить, потворствовать (букв.: гладить по голове); кертахдахар -ответил головой / заплатить головой / поплатиться жизнью; корта хьалайбаь -быть свободным (гордым); жить уверенно; корт хьаховзабаь - свернуть голову (убить, наказать); корта 1очуэлла - повесить голову (признать вину, раскаяться);
Седьмая группа - ответственность: ший корта к1алабилла - принять на свою ответственность (букв.: подставить свою голову).
Восьмая группа - пищевой продукт, по форме напоминающий круг или конус, и передняя часть чего-либо движущегося: нахчан корта - головка сыра; колоннай корта - голова колонны; лоаман корта - верхушка горы; кертерра дар - главное, основное, суть.
Как видно, для каждого из приведенных нами ингушских фразеологизмов и устойчивых выражений имеются эквиваленты в русском языке, что свидетельствует о том, что в сознании носителей и ингушского, и русского языка концепт «голова» является частично структурированной образной схемой понятия «вместилище», базирующегося на оппозициях внешнего и внутреннего, содержащего и содержимого. Данный фактор обусловил возможность метафорического и метонимического развертывания концептуальной метафоры лексемы «голова», характерного как для ингушского, так и русского языка. Прототипические признаки вместилища становятся базовыми для формирования исследуемой метафорической модели, которая, в свою очередь, объективирует образные смыслы данного концепта.
В ингушском и русском языках используются различные языковые средства для «овнешнения» концепта «голова»: это фразеологизмы и свободные словосочетания, паремии, ассоциативные поля и тексты. То есть в случае коммуникативной необходимости концепт «голова» (равно как и другие концепты) может быть вербализован лексическими, фразеологическими или синтаксическими способами или другими языковыми средствами. В свою очередь, языковые средства способствуют установлению когнитивных признаков для моделирования концепта:
Сов дукхакъаракъмийна кертах вехавар Идрис. - От чрезмерного употребления водки Идрис не соображал.
Корт боацаж къамаьл дар доттаг/чосогадийцар. - Бессодержательным (несерьезным) был разговор моего друга.
Тхатейпан корта хьоба, Дауд. Т/аккхахьова-кхмашар бебезар а. - Ты главный (старший / ответственный) в нашем роду. Ты и должен пойти на перемирие.
Шийкертахдахар Хьасано мел леладаьр. Х/анзшийкертахм/араш а хьек-хаш ваг/ашва. - Все вернулось к самому Хасану (т.е. ответил собственной головой). Теперь сидит и чешет голову от безысходности.
Принципиально важно для полного описания концепта определение его номинативного поля и установление ключевого слова, вербализирующего концепт, а также выявление его главного признака, положенного в основу наименования.
В лингвистике установлено, что система концептов начинает формироваться в сознании человека до овладения языком - на этапе невербального мышления, что свидетельствует о ментальной природе концепта. Как отмечает С.А. Аскольдов, «.... определение концепта как акта, намечающего вполне определенную мысленную обработку (анализ и синтез) конкретностей определенного рода, вполне объясняет, как концепт может заменять то, на что он потенциально направлен» [1, с. 270]. Следовательно, и описывать концепт нужно как мыслительное образование, созданное внутри концептуальной системы на доязыковой стадии существования индивида.
Средствами объективации концептуальной метафоры «голова» и в ингушском, и в русском языках являются единицы различных типов (слова и лексические образования в виде фразеологизмов, а также пословиц и поговорок. То есть, при образовании лексических вариантов и моделей концептуальной метафоры «корт» / «голова» участвуют лексические и грамматические средства.
Например: в инг. языке - «/овдала кертокогаш каболх бейт (букв.: Глупая голова заставляет ноги выполнять работу); в русском языке - «Глупая голова ногам покоя не дает»; в инг «Кертах веха» (букв.: с развитой головой), в русском - «потеряв голову» и др.
Вышеприведенные примеры свидетельствуют о том, что метафора концепта «голова» является лексически, фразеологически и грамматически репрезентированной. Кроме того, концептуальная метафора «голова» в смысле «вместилище» объективирована во фразеологии и паремиях ингушского и русского языков.
Библиографический список
Базовыми для концептуализации понятия «корт» - «голова» в ингушском и русском языках становятся: верхняя часть тела человека; ум и рассудок; характеристика человека как носителя каких-либо качеств; руководитель, старший по положению и возрасту; передняя часть чего-либо движущегося; пищевой продукт в форме шара или круга.
1. Аскольдов С.А. Концепт и слово. Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антология. Под редакцией В.П. Нерознака. Москва: Academia, 1997: 267 - 279.
2. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. Воронеж: Издательство Воронежского государственного университета, 1996.
3. Демьяненков В.З. Термин «концепт» как элемент терминологической культуры. Язык как материя смысла. Москва: Издательский центр «Азбуковник», 2007: 606 - 622.
4. Краткий словарь когнитивных терминов. Под общей редакцией Е.С. Кубряковой. Москва, 1997.
References
1. Askol'dov S.A. Koncept i slovo. Russkaya slovesnost'. Ot teorii slovesnosti k strukture teksta: Antologiya. Pod redakciej V.P. Neroznaka. Moskva: Academia, 1997: 267 - 279.
2. Babushkin A.P. Tipy konceptov v leksiko-frazeologicheskoj semantike yazyka. Voronezh: Izdatel'stvo Voronezhskogo gosudarstvennogo universiteta, 1996.
3. Dem'yanenkov V.Z. Termin «koncept» kak 'element terminologicheskoj kul'tury. Yazyk kak materiya smysla. Moskva: Izdatel'skij centr «Azbukovnik», 2007: 606 - 622.
4. Kratkij slovar' kognitivnyh terminov. Pod obschej redakciej E.S. Kubryakovoj. Moskva, 1997.
Статья поступила в редакцию 20.01.20
УДК 811.111
Ragimkhanova L.K., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of Foreign Languages and Methods of Teaching, Dagestan State Pedagogical
University (Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
Alibulatova N.E., Cand. of Sciences (Pedagogy), senior lecturer, Department of Foreign Languages and Methods of Teaching, Dagestan State Pedagogical
University (Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
Gadjibekova Z.G., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of Foreign Languages and Methods of Teaching, Dagestan State Pedagogical
University (Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
ANTONYMY IN THE SPHERE OF STABLE PHRASES IN RUSSIAN AND ENGLISH. The comparative analysis of both related and unrelated languages, the identification, on the one hand, of those universal laws that reflect the nature of language as a certain phenomenon, and on the other - the national characteristics of the specific specificity of individual languages, has been developing especially intensively recently. This is natural, especially if we take into account the importance of such research in both theoretical and practical terms, when it becomes necessary to create bilingual dictionaries, comparative grammars, etc. Given the exceptional importance of antonymic stable phrases in the entire system of phraseology of the Russian and English languages, as well as taking into account the lack of knowledge of this class of FE, we have chosen to study this problem. Antonymy in the sphere of stable phrases of the Russian language in comparison with the English language has not yet been the subject of special research. The ethnospecific character of the studied phenomena is especially clearly shown when comparing the languages of different typological structures. The main goal of the research is to describe the simultaneous antonymy of stable expressions of the Russian and English languages, as well as to trace the dynamics of the development of antonymic relations of the FE of these languages.
Key words: antonymy, stable phrases, phraseological units, Russian language, English language, comparative analysis.
Л.К. Рагимханова, канд. филол. наук, доц., Дагестанский государственный педагогический университет, г. Махачкала,
E-mail: [email protected]
Н.Э. Алибулатова, канд. пед. наук, доц., Дагестанский государственный педагогический университет, г. Махачкала,
E-mail: [email protected]
З.Г. Гаджибекова, канд. филол. наук, доц., Дагестанский государственный педагогический университет, г. Махачкала,
E-mail: [email protected]
АНТОНИМИЯ В СФЕРЕ УСТОЙЧИВЫХ СЛОВОСОЧЕТАНИЙ В РУССКОМ И АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКАХ
Сопоставительный анализ как родственных, так и неродственных языков, выявление, с одной стороны, тех универсальных закономерностей, в которых отражается сущность языка как определенного явления, а с другой, - национальных особенностей конкретной специфики отдельных языков, в последнее время развивается особенно интенсивно. Это закономерно, особенно если учесть значение таких исследований как в теоретическом аспекте, так и в практическом плане, когда становится необходимостью создание двуязычных словарей, сопоставительных грамматик и т.д. Учитывая исключительную важность антонимичных устойчивых словосочетаний во всей системе фразеологии русского и английского языков, а также принимая во внимание недостаточную изученность данного класса ФЕ, мы избрали для исследования данную проблему. Антонимия в сфере устойчивых словосочетаний русского языка в сопоставлении с английским языком не была еще предметом специального исследования. Этноспецифичный характер исследуемых явлений особенно четко проявляется при сопоставлении языков различных типологических структур. Основной целью исследования является синхронное описание антонимии устойчивых выражений русского и английского языков, а также прослеживание динамики развития антонимических отношений ФЕ указанных языков.
Ключевые слова: антонимия, устойчивые словосочетания, фразеологизмы, русский язык, английский язык, сопоставительный анализ.
Как известно, одним из путей обогащения и лексического и фразеологического фондов языка служит антонимия. Устойчивые словосочетания с антони-мичными значениями делают язык более богатым, выразительным и гибким. Такие выражения придают любому языку большую эмоциональную окрашенность и подчеркивают национальную специфику. Проблема антонимии как аспект исследования семантических связей слов недостаточно исследована в сфере устойчивых единиц. Контрастные соотношения единиц, свойственные устойчивым сравнениям возникают на основе взаимоотношений между элементами сравнения. Подобные противопоставления появляются в том случае, когда элементы двух устойчивых сравнений представляют собой противоположные понятия: как лев (сильный) - как муравей (слабый); как тростинка (тонкий) - как пень (толстый); как улитка (медленно) - как молния (быстро); как скала (твердый) - как пух (мягкий) и т.д. [1 - 5]
Устойчивое выражение может вступать в антонимичные отношения с другими сравнениями. Значение устойчивого выражения является результатом взаимоотношений всех элементов структуры в целом. Потому антонимичные отношения между устойчивыми словосочетаниями определяются не только противоположностью понятий, но и совпадением их с валентности по отношению к одному из компонентов. К примеру, легкий (как пух) и тяжелый (словно камень), белый (как снег) и черный (как уголь), сладкий (как мед) и горький (как полынь) и т.д.
Системные отношения позволяют антонимам выступать не только в виде антонимичных пар, но и в виде антонимически противопоставленных синонимических рядов: рус. ползти, как улитка / (как черепаха) - «медленно» - словно пуля / словно молния - «скорость»; белая, как стена / белая, как бумага - «бледность кожных покровов» - черный, как уголь / черный, как сажа и т.д.
