CC BY
96
ВЕСТНИК ИНСТИТУТА
ЛИДЖЕЕВА К. Ф., НАДБИТОВ М. В.
ЛИКВИДАЦИЯ НЕГРАМОТНОСТИ СРЕДИ ЖЕНСКОГО НАСЕЛЕНИЯ НА ЮГЕ РОССИИ В 1920-х гг.
Аннотация: В статье рассматривается государственная политика в области просвещения, в частности ликвидация неграмотности среди женщин в первой половине 20-х гг. XX в.
Ключевые слова: образование, ликвидация неграмотности, женский отдел, чрезвычайный декрет.
В современной жизни образование является важнейшим фактором развития общества. Его роль в комплексе общественных институтов исключительна, так как оно определяет перспективы социального прогресса. Образование существует в конкретной социальной среде, и именно эта среда детерминирует задачи, решаемые образованием. Оценка обществом исключительной важности вопросов образования, в основе которого находится общеобразовательная школа, является объективной необходимостью.
В настоящее время актуальность ретроспективного рассмотрения сферы образования связана с ее активной перестройкой, призванной учесть современные требования общества к содержанию и формам образовательной деятельности. Очевидно, что успех преобразований будет зависеть от выявления и учета объективных закономерностей функционирования системы образования на отдельных исторических этапах.
Находясь на современном этапе развития общества, выдвигаются принципиально новые проблемы определения места женщины в мире, без решения которых невозможен прогресс человечества. Вместе с тем современный этап развития женского движения в России нельзя рассматривать изолированно, абстрагируясь от исторического прошлого.
На протяжении многих десятков лет истории нашего государства женское движение приобрело богатый опыт, имеет свои традиции, а также немало нерешенных проблем. Для нашей кризисной ситуации в области образования важен исторический опыт работы государственных органов и общественных организаций России среди женщин в первой половине 20-х гг. XX в.
Россия к середине XIX в. сформировалась как многонациональное государство, а просвещение населения имело специфические особенности применительно к различным регионам. Поэтому в этот период назревал вопрос культурной консолидации, и, прежде всего, с помощью образования.
Образовательная политика в стране по отношению к нерусским народам представляла собой совокупность мер законодательного, административного, социально-культурного характера, направленных на интеграцию этносов в общегосударственное пространство [1, c. 34-36].
Значение этнической составляющей в просвещении народов России было достаточно ярко выражено. Это во многом объяснялось патриархальной жизнью крестьянства, значительным аграрным сектором, сохранением народных обычаев и традиций.
У российских мусульман, калмыков и некоторых других народов нормой было общественное (школьное) воспитание при приходах, мечетях, хурулах. Ценности, прививаемые религиозными школами, носили не только этнический, но и общечеловеческий характер, хотя и выражались в религиозной форме. Но получить образование могли привилегированные слои населения, которые обучались дома или в частных школах, что же касалось женщин, то им было запрещено обучаться в школе в силу национальных традиций [2, с. 12].
Но с установлением советской власти образование стало всеобщим, а работа по ликвидации неграмотности среди работниц и крестьянок считалась главным условием, без которого невозможно было бы привлечь женщин к общественно-полезному труду, участию в управлении государством. Сами женщины по этому поводу писали: «Теперь, когда нам самим надо строить свою жизнь, мы ясно чувствуем, как плохо быть неграмотными. Как много нам надо учиться, многое знать...» [3, с. 5].
26 декабря 1919 г. СНК принял декрет «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР», по которому все население от 8 до 50 лет обязано было обучаться грамоте на родном или русском языках. В декрете предусматривалось сокращение рабочего дня для обучающихся с сохранением заработной платы, организация учета неграмотных, предоставление помещений для занятий кружкам ликбеза, строительство новых школ. В 1920 году была создана Всероссийская чрезвычайная комиссия по ликвидации безграмотности, которая существовала до 1930 года при Наркомпросе РСФСР.
Школа испытывала громадные материальные трудности, особенно в первые годы НЭПа. 90% школ были переведены с государственного бюджета на местный. В качестве временной меры в 1922 году в городах и поселках городского типа была введена плата за обучение, которая устанавливалась в зависимости от обеспеченности семьи. По мере общего улучшения экономического положения страны росли государственные ассигнования на образование; получила широкое распространение шефская помощь предприятий и учреждений школам. Все это позволило государству в августе 1925 года принять декрет
78
№ 1(24), 2012 г.
ВЦИК и СНК РСФСР «О введении в РСФСР всеобщего начального обучения и построении школьной сети». К 10-летию Октябрьской революции в ряде районов эта задача была решена. По переписи 1926 года доля грамотного населения выросла вдвое по сравнению с дореволюционным временем и составила 60,9%. Сохранялся заметный разрыв по уровню грамотности между городом и деревней - 85% и 55% и между мужчинами и женщинами - 77,1% и 46,4% [4, с. 12-13].
На основе данных переписи 1920 г. в России на 1 тысячу женщин приходилось только 244 грамотных, на Северном Кавказе - 215, в Донской области - 217 [4, с. 15].
В 1920-1921 гг. в стране действовало около 24 тысяч пунктов по ликвидации неграмотности, численность женщин в них составляла s от общего количества обучающихся.
С целью упорядочения организации и осуществления в огромных масштабах ликвидации безграмотности 19 июля 1920 г. при Наркомпросе была создана Чрезвычайная комиссия, которая была образована не только в центральных губерниях, но и на местах. Общий объем работы по ликвидации неграмотности на основе соглашений условно делился между государственными и профсоюзными организациями. Как правило, на долю профсоюзов приходились материальные расходы по содержанию ликпунктов.
В силу сложившейся обстановки вести работу по ликвидации неграмотности в начале 1920-х гг. было трудно, во-первых, потому что страна была охвачена голодом, во-вторых, переход к нэпу значительно сократил средства, выделяемые государством на просвещение.
В условиях преодоления хозяйственной разрухи, ограниченных средств, имевшихся в распоряжении государства на восстановление народного хозяйства, строжайшая экономия, в том числе и на культурнопросветительскую работу, диктовалась объективной обстановкой.
Постановлением правительства 1922 г. была отменена централизованная система управления и обеспечения культурно-просветительных учреждений. Материальная сторона вопроса возлагалась на профсоюзы и другие общественные организации. Финансирование мероприятий по ликвидации неграмотности из государственного бюджета было переведено на местные. Эти трудности на некоторое время затормозили работу по повышению образования населения. Анализ статистических данных показывает, что по 40 губерниям резко сократилось число обучающихся. Так, если на 1 сентября 1920 г. их было свыше 530 тысяч, на 1 октября 1921 г. - 780 тысяч, то на 1 октября 1922 г. их оставалось лишь 14 тысяч [5, с.21]. Однако, даже в самые трудные и голодные 1921 и 1922 гг. не прекращалась работа по просвещению и воспитанию женщин.
Центральный женотдел в своих инструктивных письмах местным женотделам неоднократно указывал на необходимость «... обратить внимание на ликвидацию неграмотности...» [5, с.12].
В первую очередь рекомендовалось привлечь в ликпункты наиболее организованные массы делегаток, сгруппированных вокруг женотделов, а во вторую - проводить обучение в остальных слоях населения. Многие делегатки, становясь сами грамотными, призывали других работниц идти в школы. Вот как одна из них описывала своё отношение к школе: «Тяжелый был первый день, а теперь я свыклась со школой, как со своей семьей, и поняла, что школа открыла нам глаза на окружающую жизнь, в которой легче стало разбираться. Поняв сама всю пользу школы, я как делегатка, стала всячески уговаривать тех, кто этого еще не понял» [5, с.14].
Несмотря на тяжелые условия материальной жизни и быта работниц в первые года нэпа, большинство записавшихся посещали занятия.
С ликвидацией неграмотности среди женщин активно боролись также и профсоюзы. Они с помощью всех областных и губернских профсоветов к 8 марта 1923 г. осуществили учет неграмотных женщин -членов профсоюзов, поставив задачей ликвидацию неграмотности в кратчайший срок. Например, в своем отчете о работе за май- июнь 1923 г. Донской Совет профессиональных союзов сообщал, что только союзом «Нарпит» за два месяца открыто три школы по ликвидации неграмотности, которые посещают до 200 женщин [4, с.24].
Организованно и эффективно проводилась эта работа в центральных областях России: Московской, Ярославской, Ивановской, Ленинградской. Характерной особенностью являлась работа по ликвидации неграмотности среди женщин непосредственно в трудовых коллективах предприятий, где создавались благоприятные условия для посещения занятий работницами.
Развернувшаяся кампания за ликвидацию неграмотности среди населения потребовала увеличения кадров преподавателей, ведущих занятия в школах ликбеза.
XI Всероссийский съезд Советов возложил ответственность за ликвидацию неграмотности среди председателей губернских исполкомов и предложил обеспечить подготовку кадров работников. Состоявшийся 8-9 июля 1924 г. III Всероссийский съезд по ликвидации неграмотности в своем решении активизировал внимание к необходимости увеличения специалистов для работы среди женщин.
Еще большие трудности встретила работа по ликвидации неграмотности среди крестьянок, особенно в Северо-Кавказском регионе, где в 1920 г. грамотность населения составляла 17,5%. Самым высоким был
79
ВЕСТНИК ИНСТИТУТА
процент грамотности сельских женщин в Кубано-Черноморской области - 25,5%. В начале 1920-х гг. годовое участие крестьянок в ликвидации неграмотности было весьма невелико [4, с. 26]. Женское население деревни продолжало оставаться в значительной части неграмотным, и от этого, безусловно, задерживалось хозяйственное развитие деревни: от роста ее знаний зависело состояние многих отраслей сельского хозяйства.
В первом номере журнала «Крестьянка», который издавался с 1922 г., в листке-приложении для обучения неграмотных и малограмотных в популярной форме излагалось содержание изданного правительством 26 декабря 1919 г. Декрета «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР». Губернские и уездные женотделы провели целый ряд организационных мероприятий, увеличивавших количество обучающихся в ликбезах крестьянок. Они приняли активное участие в организации новых ликбезов в волостях. Учитывая то положение, что женщине-крестьянке, занятой детьми и хозяйством, трудно отлучаться из дома для посещения школы, женотделы совместно с ликпунктами организовывали обучение индивидуально на дому.
Охват крестьянок ликвидацией неграмотности в различных областях и губерниях был разный, в зависимости от того, какое внимание уделяли этому местные организации. В Ленинградской губернии из 24 тысяч неграмотных крестьянок на 1 января 1924 г. ликпунктами к обучению было привлечено до 40 % [5, с.26]. Хорошо была поставлена работа по ликвидации неграмотности среди женщин Армавирского округа Северо-Кавказского района. Среди крестьянок наблюдалась огромная тяга к ликвидации неграмотности. Женотделы прикрепляли грамотных к неграмотным. В 1925 г. в ликпунктах Армавирского округа обучалось 4,5 тысяч женщин, т.е. 60% всех учащихся, из них 4320 крестьянок [4, с.31]. В целом по России в 1924-1925 гг. свыше 500 тыс. женщин учились в пунктах ликвидации неграмотности. За 1925 г. ликвидировали неграмотность до 300 тысяч крестьянок.
Основной культурной силой деревни было учительство. Всесоюзный учительский съезд, проходивший в январе 1925 г., ярко продемонстрировал желание учителей активно работать по вопросам работы среди крестьянок. На учителей возлагалась обязанность помогать крестьянкам, особенно общественницам, ликвидировать неграмотность. Учителя в губерниях помогали делегатским собраниям, вели просветительскую деятельность среди крестьянок. Так, в Московской губернии в 1924-1925 учебном году в работу среди крестьянок было вовлечено более 800 сельских учителей [5, с. 27].
Повышение образовательного уровня населения оказывало непосредственное воздействие на процесс демократизации высшей школы. Декрет СНК РСФСР от 2 августа 1918 года «О правилах приема в высшие учебные заведения РСФСР» провозгласил, что каждый, достигший 16 лет, независимо от гражданства и национальной принадлежности, пола и вероисповедания зачислялись в вузы без экзаменов, не требовалось предоставления документа о среднем образовании. Преимущество при зачислении отдавалось рабочим и беднейшему крестьянству. Кроме этого, начиная с 1919 г. в стране стали создаваться рабочие факультеты. В конце восстановительного периода выпускники рабфаков составляли половину принятых в вузы студентов. К 1927 г. сеть высших учебных заведений и техникумов РСФСР насчитывала 90 вузов (в 1914 г. - 72 вуза) и 672 техникума (в 1914 г. - 297 технических училищ).
25 июля 1930 г. было принято постановление ЦК ВКП(б) «О всеобщем обязательном начальном обучении», которое вводилось для детей 8-10 лет в объеме 4-х классов. К 1930 г. выросли капитальные ассигнования на школу более, чем в 10 раз по сравнению с 1925/26 годом. За этот период было открыто почти 40 тыс. школ [2, с. 26-27].
Вместе с восстановлением народного хозяйства и накоплением в руках государства необходимых средств появилась возможность расширять сеть культурно-просветительных учреждений и, опираясь на инициативу и самостоятельность масс, вовлекать большое количество трудящихся в эту работу. При активном участии облисполкомов и губисполкомов, женотделов, комиссий по ликвидации неграмотности, профсоюзов, с 1923 г. в целом ряде регионов РСФСР начали создаваться добровольные отделения общества «Долой неграмотность». Большую работу по вовлечению женщин в кружки проводили и женотделы, которые строили свою работу на основе добровольного членства и опираясь на массы трудящихся.
К концу 1925 г. процент женщин в школах ликбеза по РСФСР увеличился. Число учащихся ликпунктов составляло 76,5 тысяч, из них женщин - 59,4%. К 1926 г. неграмотных женщин по стране оставалось 37,1% [5, с. 28]. Поэтому и в дальнейшем развитии нашего общества предстояло много работы как в продолжение начатого дела по ликвидации неграмотности, так и в создании более широкой сети культурно-просветительских учреждений.
В годы первой пятилетки Советское правительство приняли ряд постановлений о школе, сыгравших огромную роль в улучшении ее работы. 8 марта 1929 г. было принято постановление «О подготовке преподавателей в педвузах и педтехникумах и переподготовке учителей»; 17 мая 1929 г. - «О работе по ликвидации неграмотности»; 25 августа 1931 г. - «О начальной и средней школе»; 25 августа 1932 г. - «Об
80
№ 1(24), 2012 г.
учебных программах и режиме в начальной и средней школе»; в феврале 1933 г, - «Об учебниках для начальной и средней школы»,
19 сентября 1932 г. ЦИК СССР принял программный документ об улучшении подготовки специалистов с высшим и средним образованием - постановление «Об учебных программах и режиме в высшей школе и техникумах». При ЦИК СССР был образован Комитет по высшей технической школе, в функции которого входила разработка учебных планов, учебных программ и методов преподавания для институтов и техникумов, утверждение сети этих учебных заведений, контроль за ходом учебной работы [2, с. 27-28].
Но в это время, как показывает изученный материал, вести эту работу было трудно не только потому, что большинство неграмотных составляли женщины, но и потому, что женщина была привязана к дому, она была политически более отсталой и значительно менее вовлечена в общественную жизнь. Кроме этого, женщина, желающая ликвидировать собственную неграмотность, зачастую не находила поддержки со стороны мужчин своей семьи.
В ходе постреволюционных преобразований партия большевиков объявила образование приоритетным направлением государственной политики. Основой же послужила ликвидация неграмотности среди женского населения. И от того удастся ли женщине сохранить доступ к сфере образования, зависела дальнейшая судьба кампании по ликвидации безграмотности.
1. Брук С.И., Кабузан В.М. Этнический состав населения России. (1719-1917 г.г.) // Этнографическое обозрение. 1980. № 6. С. 161.
2. Ташнинов Н. Ш. Очерки истории просвещения Калмыцкой АССР. Элиста. 1969. С. 67.
3. Информационный бюллетень общества «Долой неграмотность». № 4. 1924. С. 7
4. Пономарев А.А. Территория и население Юго-Востока. Ростов - на Дону. 1924. С. 34.
5. Журнал «Красное знамя». М. 1920. С. 43.
ЛИДЖИЕВА И. В., НЕМГИРОВА С. Н.
МЕЖЭТНИЧЕСКАЯ ТОЛЕРАНТНОСТЬ В МОЛОДЕЖНОЙ СРЕДЕ РЕГИОНА
Аннотация: В статье приведен анализ мнения молодых людей, принявших участие в социологическом опросе на тему: «Межнациональные отношения в Республике Калмыкия». По результатам исследования были предложены рекомендации по формированию толерантности в молодежной среде региона.
Ключевые слова: молодежь, толерантность, этническая толерантность, гражданское общество, нация, этнос.
Современное общество становится все более динамичным, увеличивается социальная мобильность, усиливается миграционная активность, растет интенсивность и сложность различного рода взаимодействий между людьми, поколениями, социальными группами, народами и культурами, вследствие чего обостряются противоречия во всех сферах жизни общества, конфликты интересов и целей участников социального взаимодействия, что нередко сопровождается проявлением агрессии и насилия.
Неоднозначные процессы межнациональных отношений в современной России актуализируют изучение проблем этнической толерантности, особенно в молодежной среде. Все это вызвано, в частности, тем что молодежь представляет собой особую социальную группу, которая в условиях происходящих в обществе трансформаций чаще всего оказывается наиболее уязвимой с экономической и социальной точек зрения. И от того, какие интересы, взгляды, ценности преобладают у молодых людей, зависит дальнейшее социальноэкономическое, политическое и культурное развитие общества и государства в целом. В связи с возрождением национальных культур народов, проживающих на территории России, восстановлением традиций встает вопрос об отношении молодежи к этим проблемам.
Все это актуализирует проблему толерантности, одной из основных форм которой является межэтническая толерантность, трактуемая в этносоциологической литературе как специфическая черта национального характера того или иного народа, его менталитета, ориентирующая на терпимость, согласие, готовность к конструктивному решению возникающих проблем в межнациональных отношениях. Поскольку этническая толерантность, как правило, проявляется непосредственно в ходе межэтнических контактов,
81
