CC BY
41ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: СОБЫТИЯ, ОЦЕНКИ, ПРОГНОЗЫ
ЛИДЕР ПОНЕВОЛЕ: «ЕВРОПЕЙСКАЯ ГЕРМАНИЯ» КАК ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДОМИНАНТА ЕВРОПЫ
Ключевые слова: национальные интересы; европейская безопасность; оборонная доктрина; сдерживание; бундесвер; ЕС; НАТО; нелинейные вызовы безопасности.
Весной 2010 г. тогдашний президент ФРГ Х. Келер в своем интервью для Немецкого радио допустил тезис, буквально взорвавший германское общественное мнение: «Страна такого размера, как Германия, настолько зависимая от экспорта, должна сознавать, что в экстренном случае необходимо военное вмешательство, чтобы защитить наши интересы. Например, обеспечить свободу торговых путей»1. Г-н Келер был вынужден тогда подать в отставку на фоне разгоревшегося скандала. Национальные интересы, которые можно отстаивать с оружием в руках - абсолютно та-буированная тема в Германии. Между тем это высказывание, вызвавшее столь неоднозначную реакцию в обществе, демонстрирует буквально квантовый скачок в ментальной эволюции части германского политического истеблишмента.
Призрак германского милитаризма долгие годы продолжал витать над германским академическим дискурсом, все идеи более активной и самостоятельной роли Германии в области европейской безопасности неизменно разбивались о химеры прошлого. Присоединение Крыма к России изменило этот многолетний статус-кво. Кроме того, провальная миграционная политика кабинета А. Меркель сделала необходимыми сильные ходы в других направлениях с тем, чтобы набрать утраченные очки.
В 2013 г. на третьем Берлинском Форуме по внешней политике тогдашний министр иностранных дел ФРГ Г. Вестервелле в своей речи уже затрагивал тему более активной роли Германии в рамках солидарности со своими европейскими партнерами. В своих выступлениях на Мюнхенской конференции по безопасности 2016 г. и президент Германии Й. Гаук, и министр иностранных дел Ф.-В. Штайнмайер, и министр обороны У. фон дер Ляйен подчеркивали необходимость и главное го-
1 Bundespraesident Koehler tritt zurueck \\ Spiegel, 31.05.2010.
Татьяна Арзаманова,
ИНИОНРАН
товность Германии взять на себя большую ответственность за обеспечение европейской и международной безопасности, при этом роль Германии должна стать на мировой арене равноценной ее политическому и экономическому весу. В марте 2016 г. во время своего выступления на собрании ХДС в земле Рейнланд-Пфальц А. Меркель заявила, что пришло время для Германии «перестать довольствоваться экспортом товаров и строительством фабрик», и взять на себя больше ответственности за происходящее за границами Европы. То, что это - стратегия, а не голословные заявления, получило свое документальное подтверждение в так называемой Белой книге министерства обороны, опубликованной летом 2016 г., в которой отражены основные векторы внешней политики и политики безопасности страны. Новая редакция документа - первая за последнее десятилетие, что свидетельствует о том, что период стабильности закончился, в Европе наступила эпоха турбулентности, породившая новые угрозы и требующая нового инструментария для их преодоления.
Главные риски безопасности, упомянутые в Белой книге 2016 г.: международный терроризм, киберугрозы, гибридные войны, неконтролируемая миграция, гражданские войны в государствах Северной Африки, Ближнего и Среднего востока, глобальное потепление климата, эпидемии. Главными приоритетами для Федеративной республики названы защита граждан, защита союзников, обеспечение бесперебойной мировой торговли. Впервые в перечень потенциальных угроз безопасности ФРГ попала Россия, которая, по мнению авторов документа, «ставит под вопрос европейский мирный порядок», и в случае сохранения своего нынешнего внешнеполитического курса станет «в обозримом будущем вызовом безопасности континента». Если раньше отношения Москвы и Берлина рассматривались, прежде всего, в контексте экономических интересов, то теперь акцент стремительно сместился к вопросам политики безопасности, и прежде всего, к так называемой hard security. Очевидно, что такая расстановка акцентов сохранится как минимум в ближ-несрочной перспективе, поскольку главной пробле-
ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: СОБЫТИЯ, ОЦЕНКИ, ПРОГНОЗЫ
мои германо-россииских отношении на данном этапе является кризис доверия.
Пожалуй, после прочтения Белой книги в редакции 2016 г. возникает ощущение, что самое главное догматическое изменение германской оборонной политики заключается в следующем: ранее германская политическая элита всегда, подчеркну, всегда следовала в фарватере своих союзников по европейским и трансатлантическим институтам в сфере безопасности. Какой-либо отход от генеральной линии союзников был неприемлем ни для политического истеблишмента, ни для общественного мнения Германии. Сейчас же страна впервые готова «выйти из тени»: из текста новой оборонной доктрины ФРГ явно следует, что страна готова инициировать и возглавлять коалиции в случае необходимости. Иными словами, готова к неприкрытому шелухой финансового флера политическому лидерству, обоснованному новой стратегической необходимость. Глава министерства обороны (МО) ФРГ на конференции в бундесвере 17 октября 2016 г. выразила уверенность в том, что Германия готова взять на себя более активную роль в сфере политики безопасности ЕС. Министр обороны подчеркнула, что самоотречение и самоограничение страны никоим образом не способствуют разрешению тех вызовов безопасности, которые стоят перед Европейским континентом. В своем выступлении1 от 10 ноября 2016 г. г-жа фон дер Ляйен назвала Германию «великой нацией в центре Европы», на которую возложены две миссии. С одной стороны, немцы должны приложить все усилия для сохранения нынешнего уровня трансатлантического партнерства, поскольку, по словам министра, «конфликтам внутри Альянса радуется только тот, кто не разделяет наши западные ценности». С другой стороны, Германия должна отстаивать собственные позиции везде, «где это только возможно», оставаясь при этом в связке со своими европейскими союзниками. Глава оборонного ведомства подчеркнула, что Европа заботится, прежде всего, о своем экономическом и культурном влиянии, на поле же безопасности она до сих пор недееспособна, и это обстоятельство должно быть изменено в ближайшие годы, Европа должна «взять на себя больше ответственности за свои проблемы с непосредственным окружением», хотя в краткосрочной перспективе Соединенные Штаты останутся «важнейшим столпом НАТО». По мнению министра, для такого шага европейцы нуждаются прежде всего в политической воле, а Брексит и итоги выборов в США могут послужить в этом отношении «важным дополнительным импульсом» для пошагового выстраивания новой архитектуры безопасности в Европе и новых, более уравновешенных отношений со своим заокеанским партнером.
Важным фактором, влияющим на планы германских политиков по достижению большей автономии
1 Maybritt Illnes\ 10.11.2016\Trumps Triumph - was steht auf dem Spiel? U.a. mit Ursula von der Leyen.
Европы в деле обеспечения собственной безопасности, как раз стала предвыборная риторика нового президента США Д. Трампа, который неоднократно в своих выступлениях поднимал тему непропорционального распределения финансового бремени расходов на оборону союзников по НАТО и выказывал недовольство тем фактом, что американцы не только осуществляют оборону континента, но и несут львиную долю расходов в этом отношении. Среди европейских политиков существуют опасения в отношении роста американского изоляционизма во внешней политике и переориентирования США на регион АТР и Ближний Восток.
Большое беспокойство в Берлине вызывает также возможный рост евроскептицизма в Европе, следствием чего явится уже европейский внешнеполитический изоляционизм и попытки заключения выгодных для себя сепаратных договоренностей с «демонизированными» внешнеполитическими акторами (той же Москвой), что для Германии неприемлемо с учетом груза исторической ответственности. Германия начала XXI в. пришла к постепенному де-табуизированию своих национальных интересов и необходимости их отстаивать, однако видит для себя единственно возможным делать это, оставаясь в рамках европейской идентичности. Сейчас в официальной риторике Берлина национальные интересы все еще заменяются «европейскими» или «нашими», но определенные ментальные подвижки уже налицо.
Между тем политическое лидерство несет с собой и определенные издержки. Германии придется отказаться от привычной роли политического контрагента и привилегий финансового донора, чье положение позволяло годами избегать острых углов и прикрываться длинными тенями прошлого. Каким политическим потенциалом обладает Германия на настоящий момент? Роль адвоката Европы во взаимоотношениях с Россией практически утрачена вследствие присоединения Крыма к РФ; страны Средиземноморья возлагают на Берлин косвенную ответственность за свой финансовый кризис. У германского правительства довольно уязвимая позиция внутри ЕС, как только немцы начнут принимать и продвигать непопулярные решения, им тотчас же припомнят их трагическое прошлое. Любые непопулярные меры по санации экономики ряда государств еврозоны немедленно возрождали риторику на тему имперских амбиций Германии и попыток ее правительства загнать в свой Ordnung остальную Европу. Очень показателен пример, когда в сентябре 2015 г. во время обсуждения миграционного кризиса, захлестнувшего Европу, премьер-министр Венгрии В. Орбан обвинил Берлин в «моральном империализме» в рамках проводимой кабинетом А. Меркель миграционной политики.
Тем не менее даже если не рассматривать внутриполитические причины германского руководства, побудившие страну претендовать на лидерство в ЕС, сделать это кроме Германии попросту некому. Ведущие страны - участницы Евросоюза либо испытыва-
ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: СОБЫТИЯ, ОЦЕНКИ, ПРОГНОЗЫ
ют серьезные экономические затруднения, либо масштабный институциональный политический кризис, либо то и другое одновременно, им явно не до лидерских амбиций.
На сегодняшний день уже совершенно очевидно, что причиной кризиса ЕС послужил целый ряд факторов, в том числе слишком стремительное развитие и углубление интеграции, которое оказалось не по плечу многим странам - участницам Евросоюза, а также ошибочная миграционная политика, которая привела к практически неконтролируемому потоку беженцев, захлестнувшему континент.
Европа вновь возвращается к идее «локомотивного» modus operandi. Те вопросы, которые нельзя или затруднительно решить посредством консенсуса между 28 государствами-членами, предполагается решать с помощью отдельных соглашений между заинтересованными участниками. Ярким примером может служить франко-германская оборонная инициатива, озвученная главой Европейской комиссии Ж.К. Юнкером, по словам которого европейцы нуждаются в «общеевропейской политике, политике безопасности и единой европейской политике в области обороны, с тем, чтобы в перспективе создать европейскую армию, дабы иметь возможность выполнять свою роль в мире»1, более того, это «позволит Евросоюзу более эффективно отстаивать свои интересы на международной арене»2.
Выступая на конференции фонда им. К. Аденауэра в Берлине 9 ноября 2016 г., глава Еврокомиссии подчеркнул, что «Соединенные Штаты не будут заботиться о безопасности европейцев в долгосрочной перспективе. Это мы должны сделать сами, и поэтому нам нужно дать новый ход вопросу о европейском оборонительном союзе - вплоть до создания европейской армии»3. Поэтому Берлин и пытается сейчас заполнить этот потенциальный люфт безопасности, поднимая вопрос о необходимости взятия на себя большей ответственности в обеспечении безопасности членам Евросоюза, и прежде всего самой Германии, в краткосрочной перспективе. В отношении украинского кризиса германская дипломатия уже продемонстрировала такую готовность к роли первой политической скрипки на континенте.
Франко-германская инициатива о расширении и углублении военного сотрудничества в рамках ЕС на самом деле родилась не сегодня, длительное время она блокировалась Лондоном. Британское правительство полагало, что реализация подобной инициативы приведет к дублированию функций НАТО. При этом позиция германского МИДа, напротив, заключается в том, что сильная единая внешняя политика и политика в области обороны не является альтернативой или вызовом Североатлантическому альянсу, а лишь сделает действия последнего более эффективными. Совместная инициатива предпола-
1 Juncker fordert europäische Armee \\ DW. 09.11.2016.
2 Ibid.
3 Ibid.
гает создание объединенного штаба по координации военных миссий ЕС, создание объединенных структур, управляющих медицинскими службами и обеспечением тыла; совместное использование разведывательных спутников; стандартизация вооружений; совместное военное планирование; создание европейской армейской школы. До 2019 г. планируется полностью интегрировать моторизированную бригаду Нидерландов в германскую дивизию быстрого реагирования, а части немецкого морского десанта интегрировать в голландское войсковое соединение морской пехоты. Это - беспрецедентный до сих пор случай военной интеграции между европейскими союзниками. ЕС также планирует создать объединенный Центр оперативного планирования и проведения миссий ЕС за рубежом (как военных, так и гражданских). Цель создания подобного центра -более оперативное и эффективное реагирование Евросоюза на кризисные ситуации, особенно в тех регионах, где не задействован Североатлантический альянс. Между тем очевидно, что американские союзники предпочли бы созданию новых европейских структур в области безопасности увеличение национальных расходов в рамках НАТО, хотя бы до искомого уровня в 2% от ВВП.
В Братиславе 16 сентября 2016 г. прошел Совет министров стран - участниц Евросоюза, на котором обсуждался вопрос о возможности заключения соглашения о создании объединенных вооруженных сил летом 2017 г. Тем не менее создание так называемой европейской армии труднодостижимо в краткосрочной перспективе, так как требует изменения законодательства на национальном уровне, а также делегирования Европарламенту полномочий по руководству оной.
В сентябре 2016 г. в Германии по заказу фонда им. Ф. Эберта был проведен социологический опрос, по данным которого 54% респондентов высказались за создание единой европейской армии, 35 - против, еще 12% опрошенных не смогли определиться4. И это очень любопытный результат, все предыдущие социологические опросы в Германии единодушно демонстрировали нежелание граждан делегировать национальный суверенитет в области обороны европейским структурам. Здесь, очевидно, тоже сыграл свою роль «эффект Трампа».
Полагаю, идеи по созданию европейской армии во многом служат своего рода антикризисным планом по выводу Евросоюза из нынешнего «ментального кризиса». Один из новых raison d'etre, которые наполняют смыслом идею общеевропейского дома, изрядно поблекшую на фоне нерешенной проблемы беженцев. Идея европейской армии в краткосрочной перспективе остается в первую очередь идеей, политическим топливом, на котором локомотив Германия - Франция сможет развивать европейский интеграционный проект дальше. На эти два государства неизбежно ляжет главная часть финансового бремени
4 https:\\ria\ru\world\20160914\14769379971.html
ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: СОБЫТИЯ, ОЦЕНКИ, ПРОГНОЗЫ
данного проекта, однако успех этой инициативы мог бы помочь А. Меркель преодолеть репутационные издержки ее миграционной политики, а они весьма значительны. Так, по результатам опросов общественного мнения, проведенных в январе 2016 г., около 40% граждан Германии высказались за отставку канцлера в связи с ее неспособностью решить миграционные вопросы. Согласно опросу, проведенному осенью 2016 г. по заказу фонда им. Ф. Эберта, 35% респондентов заявили о том, что в настоящий момент «германское государство в большей степени заботится о беженцах, нежели о собственных гражданах»1. А это - камень в огород непосредственно А. Меркель, с точки зрения которой (в отличие от многих коллег по коалиции), проблема беженцев должна решаться не посредством снижения квоты на их прием, а путем улучшения ситуации в тех регионах, откуда они прибыли. В 2017 г. А. Меркель предстоят самые сложные федеральные выборы за всю ее политическую карьеру, поскольку уровень разочарования миграционной политикой властей в обществе чрезвычайно высок. По данным социологических опросов периода октября-ноября 2016 г., против переизбрания А. Меркель на пост федерального канцлера высказались около половины респондентов. Такие настроения все в большей степени будут способствовать усилению ультраправой части политического поля Германии. Поэтому с учетом такого внутриполитического расклада понятно стремление А. Меркель перетянуть на себя «европейское одеяло».
Создание ЕС позволило Германии постепенно обрести утраченный внешнеполитический суверенитет; потенциальное создание европейского военного (скорее было бы правильным назвать его оборонным) союза в перспективе позволит немцам обрести утраченный суверенитет в области оборонной политики и политики безопасности и окончательно оформить свое безусловное политическое лидерство на континенте, не нуждаясь в прикрытии франко-германского тандема, который долгие годы выполнял роль дуэньи Германии в европейской политике.
Рефреном звучат высказывания германских политиков и экспертов о том, что Россия поставила вопрос о безопасности в Европе ребром, поэтому необходимо в срочном порядке пересмотреть приоритеты бундесвера. Речь идет не только о пересмотре приоритетов бундесвера и союзнических обязательств в рамках НАТО и ЕС, необходимо радикальным образом пересмотреть всю архитектуру безопасности в Европе, поскольку нынешний вариант оказался полностью нежизнеспособным в изменившемся международном контексте. Скорее всего, акцент будет смещен в сторону разработки новой стратегии военного сдерживания и реагирования на новые «нелинейные» вызовы безопасности. Тактика ведения нелинейных военных действий не дает возможности задействовать пятую статью Североатлантического договора о коллективной безопасности
1 Fes-UmfragenWwww.fes.de
и автоматически подрывает саму доктрину сдерживания. Доктрина точечного участия в миротворческих операциях за рубежом, в которых принимал участие бундесвер, начинает возвращаться к существовавшей в годы «холодной войны» доктрине национальной обороны и коллективной безопасности союзников. Говорить о готовности в настоящий момент вооруженных сил Германии к выполнению всего спектра задач не приходится. С точки зрения главы оборонного ведомства ФРГ, бундесвер годами испытывал хроническое недофинансирование, в рамках Североатлантического альянса по уровню расходов на оборону Германия находится всего лишь на 14 месте. Личный состав бундесвера в отсутствии прямой военной угрозы неизменно подвергался сокращениям, в общей сложности на 408 тыс. человек в период с 1990 по 2016 г. В настоящее время численность военнослужащих бундесвера составляет около 177 тыс. По состоянию на 2016 г. у бундесвера 16 миротворческих миссий за рубежом, общая численность задействованных в них военнослужащих составляет около 3300 человек. Если планы МО ФРГ по дофинансированию бундесвера, предполагающие до 2030 г. четырехкратное увеличение расходов на оборону, будут выполнены в полном объеме, то по этому показателю германская армия выйдет на третье место в мире после армий США и Китая. Впервые за последнюю четверть века планируется увеличение численности личного состава бундесвера на 14 300 военнослужащих, которым предстоит принять участие в миссиях бундесвера за рубежом и в выполнении задач НАТО. Также предусмотрены 4400 новых гражданских позиций. Главной же задачей является общая модернизация вооруженных сил, которая предусматривает увеличение финансирования, улучшение оснащенности бундесвера и новую кадровую политику. Стоит вопрос острой нехватки высококвалифицированного персонала в связи с изменившимся характером угроз, прежде всего это специалисты в области ки-берзащиты, специалисты по обработке материалов аэрофотосъемки. По результатам ведомственных проверок всех родов войск, в 2015-2016 гг. констатированы серьезная нехватка военной техники и проблемы с ее содержанием. Одним из подтверждений такого положения дел может служить нашумевшая история, когда во время совместных учений сил быстрого реагирования НАТО в Норвегии осенью 2014 г. военнослужащие бундесвера производили стрельбу из деревянных муляжей.
У планов министра обороны ФРГ по реформированию бундесвера множество критиков внутри страны, особенно на левом фланге политического поля. Критики министра говорят о том, что для большей ответственности Германии в области внешней и оборонной политики бундесверу необходимо наращивать не количественные, а качественный характеристики, и искомая большая ответственность не должна сводиться к отправке солдат для участия в миссиях бундесвера за рубежом или уси-
ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: СОБЫТИЯ, ОЦЕНКИ, ПРОГНОЗЫ
ления Североатлантического альянса на его восточных границах. Сейчас же стратегия правительства в отношении бундесвера, с точки зрения лидеров оппозиции, выглядит как попытка «закидать евро» существующие проблемы.
Слабость позиции федерального канцлера и министра обороны заключается не только в более пацифистском настроении оппозиционных партий. А прежде всего в специфической внешнеполитической культуре Германии, сформировавшейся после Второй мировой, и как следствия таковой - отсутствии широкого национального консенсуса в отношении необходимости и правомочности взятия на себя Германией функции политического лидера Европы. Поэтому Германия в рамках своей внутри- и внешнеполитической культуры оказывается своего рода лидером поневоле, за отсутствием реальных конкурентов в нелегком деле преодоления институционального, экономического и ментального кризисов ЕС. Что касается настроений гражданского общества, то на трансформацию его установок в сторону роста поддержки планов правительства взять на себя больше ответственности за обеспечение безопасности в Европе, безусловно, оказали влияние теракты в Париже в ноябре 2015 г. Согласно различным опросам общественного мнения, число поддерживающих подобные планы респондентов возросло за год на 20%.
В 2016 г. Германия председательствует в ОБСЕ. Министр иностранных дел Германии Ф.-В. Штайн-майер в декабре выдвинул в интервью «Die Welt» инициативу большего контроля над вооружениями в Европе. По словам министра, такой контроль мог бы послужить надежным средством для предотвращения рисков и формирования доверия: «Мы призываем все государства, которые несут ответственность за безопасность Европы, присоединиться к диалогу о контроле над вооружениями. Европейская безопасность находится под угрозой, вопрос войны и мира снова вернулся на наш континент»1. По мнению Штайнмайера, недоверия и роста угроз помогли бы избежать совместные инициативы в области безопасности: «Мы нуждаемся в большем количестве диалога с Россией»2. Глава германского внешнеполитического ведомства отметил, что на немцах лежит «ответственность внести свой вклад в стабильность и мир, и ОБСЕ является центральной площадкой в этом отношении»3.
Очевидно, что Германия становится центральным европейским игроком и осознает свою готовность не просто реагировать на кризисные ситуации, а реагировать на них на ранней стадии, разрабатывать стратегию и тактику преодоления кризиса и брать на себя лидирующие функции в рамках процесса кризисного урегулирования. Так, например, немцы выразили готовность предоставить АВАКС с
1 Sturm D. Die Frage von Krieg und Frieden ist zurueck in Europa \\ www.diewelt.de.25.11.2016
2 Ibid.
3 Ibid.
немецкими экипажами сирийской коалиции, поставляют вооружения курдскому ополчению, воюющему с ИГ, увеличивают миротворческий контингент бундесвера в Мали и т.д.
Прошлое Германии - ее слабое звено. К немцам апеллируют в кризисных вопросах, ожидая от них прежде всего финансовой помощи, и затем, если давление Берлина оказывается чересчур жестким, начинают припоминать грехи прошлого. Когда-то бывший германский канцлер Герхард Шрёдер в начале своего первого легислатурного периода высказался в том духе, что целью германского правительства является Европейская Германия, а не Германская Европа. И сейчас эта тема вновь становится популярной, порождая не только широкий академический и общественный дискурс, но и турбулентность германского политического поля.
ФРГ необходима широкая общенациональная дискуссия по вопросам политики безопасности и обороны, с четким определением того, что есть современная Германия и куда она должна двигаться. Между тем в связи с предстоящими выборами большинство политиков стараются избегать определенной риторики на этот счет, вполне справедливо опасаясь, что части избирателей придутся не по вкусу те или иные установки. Для Германии на пути усиления своей военно-политической роли и превращения в одного из ключевых акторов в сфере безопасности необходимо, прежде всего, освободится от собственных стереотипов в отношении самой себя. Германия нуждается в новой внешнеполитической стратегии, основанной на найденных ответах на следующие вопросы: каковы главные угрозы для Германии в настоящее время? Каковы интересы Германии? Каким инструментарием должна и может располагать страна, чтобы иметь возможность отстаивать эти интересы? Рупрехт Поленц, бывший председатель комитета Бундестага по внешней политике очень емко сформулировал одну из главных миссий, стоящих пред страной сегодня: «Если нет политического видения того, что должно быть в Сирии и в Ираке потом, то эту борьбу не выиграть, поэтому главная задача Германии сегодня - способствовать разработке подобного политического видения»4.
Логика послевоенного мира, равно как и логика «холодной войны» диктовали Германии единственно возможный лейтмотив действий - примкнуть к союзникам и следовать в их фарватере. Реалии дня сегодняшнего диктуют Германии совершенно иную парадигму действий - стать лидером и вести Европу за собой, ибо кроме нее это попросту некому сделать. Возрастание значения Германии как мирового актора влечет за собой не только необходимость роста ее ответственности в рамках мирового масштаба, но и необходимость стать действенным партнером в сфере обеспечения безопасности. Традиционно сильнейший инструмент германской внешней политики второй половины XX в. - сильная экспортно-ориентирован-
4 http://dw.eom/p/1HBtW
ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: СОБЫТИЯ, ОЦЕНКИ, ПРОГНОЗЫ
ная экономика - нуждается в стабильности в глобальном контексте. Необходимо вывести мир из ступора псевдо «холодной войны», дать новый импульс политическому диалогу и поиску компромисса. А для этого необходима широкомасштабная дискуссия по всем ключевым вопросам европейской безопасности, причем не только в рамках ЕС - Россия, но и прежде всего в рамках атлантического партнерства.
Присутствие на континенте Соединённых Штатов в качестве гаранта европейской безопасности позволило Германии, несмотря на навязанную после 1945 г. своего рода «внешнеполитическую инфантильность», стать ведущей региональной державой, не прибегая при этом к набору традиционных инструментов борьбы за сферы влияния. Трансатлантический зонтик позволил Германии стать тем, кто она есть. Нация была демонизирована, понятие национальных интересов табуировано в рамках внутриполитического дискурса. Но стремительное изменение международного контекста и возвращение в европейскую политику традиционных элементов hard security постепенно меняют менталитет и риторику германского политического истеблишмента, по крайней мере, его «красно-черного» спектра. Для европейской модели, испытывающей сильную центробежную перегрузку, жизненно необходима цементирующая идея, способная сохранить ценностную наполненность ЕС и придать ей импульс дальнейшего продвижения интеграции. Именно в силу детерми-
нированности «германского возрождения» двумя феноменами XX в. - трансатлантической солидарностью и европейским единством, официальный Берлин как минимум в среднесрочной перспективе будет заинтересован в сохранении этих двух гарантов, теперь уже стабильности европейской цивилизации при политическом лидерстве Германии.
Немцам предстоит окончательно перейти от роли реципиента к роли донора безопасности. Более полувека назад Соединенные Штаты и их союзники создали ситуацию, которая позволила Германии не только восстать из пепла Второй мировой, но и прийти к стабильности и процветанию. Теперь Берлин чувствует себя в праве (и в силах) написать новую главу в европейской истории. Между тем Германия будет сильно обременена Европой. В качестве континентального лидера ей придется существовать в ситуации полирегиональной нестабильности, большого количества внешнеполитических акторов, часть из которых не признает никаких правил игры, повторяющихся экономических кризисов, вероятной напряженности в отношениях ЕС / НАТО, пролиферации конфликтов и растущего разделения ЕС по условной линии Север / Юг. Конечная же цель новой германской парадигмы безопасности - стратегическая автономия Европы при политическом лидерстве Германии с учетом всего спектра современных вызовов безопасности, стоящих перед континентом.
ТРАНСАТЛАНТИЧЕСКОЕ ТОРГОВОЕ И ИНВЕСТИЦИОННОЕ ПАРТНЕРСТВО: СПЕЦИФИЧЕСКОЕ ПРОЯВЛЕНИЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Ключевые слова: ТТИП; ТПП; ВТО; тарифные барьеры; глобализация; трансатлантическая торговля.
13 февраля 2013 г. в совместном заявлении президент США Б. Обама, тогдашний глава Евроко-миссии Жозе Мануэль Баррозо и тогдашний глава Европейского совета Херман Ван Ромпуй объяви-
Сергей Минаев,
старший научный сотрудник ИНИОН РАН
ли о том, что США и Евросоюз начинают переговоры о создании Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства (ТТИП)1. Они отметили, что эта организация будет иметь возможность
1 htpp://trade.ec.europa.eu/doclib/press/index.cfm?id=869
