CC BY
49АРХИВЫ
Личные архивы как артефакт культурной памяти: собрание Б.Л. Миллер (Лозинской)
O.P. Демидова
В статье представлено детальное описание личной архивной коллекции Е.Л.Миллер, русской эмигрантки, сестры известных российских филологов М.Л. и Г.Л.Лозинских. Коллекция рассматривается как типичный пример «забытого» культурного артефакта - собрания, не привлекавшего значительного внимания исследователей и в силу этого мало изученного, несмотря на очевидный интерес, который оно представляет для изучения последнего периода дореволюционной русской культуры и культуры русской диаспоры. Предваряющая описание коллекции преамбула образует историко-теоретический фон, позволяющий вписать анализ хранящихся в собрании документов в общую проблематику, связанную с изучением культурной памяти и архивохранилищ, представляющих собой «места памяти» и собрания памятных артефактов. Ключевые слова: культурная память, «места памяти», архив^), архивные собрания, архивные документы.
Personal Archival Collections a Cultural Memory Artefacts: E.L. Miller's Collection
Olga R. Demidova
The article presents a detailed description of personal Russian émigré collections - the one compiled by E.L.Miller's, the sister of the brothers Losinsky, the two well known Russian literary scholars. The collection is regarded as a typical case of a forgotten' cultural artefact, i.e., a collection which has attracted very little scholars' attention and as the result has not been the object of thorough study notwithstanding its obvious significance for the history of Russian pre-revolutionary and émigré culture. The part preceding the actual description offers a theoretical and historical background allowing to fit the analysis of the collection documents into the general field of cultural memory and archival studies, treating the latter as 'memorial places' and repositories of culturally significant artefacts.
Key words: cultural memoiy, 'memorial places', archive(s), archival collections, archival documents.
Исследования, посвященные феномену культурной памяти и обширному спектру связанных с ним проблем, составляют значительный корпус трудов в области современного гуманитарного знания, при этом к проблематике культурной памяти обращаются представители различных сфер гуманитаристи-ки: историки, историки культуры, философы, филологи, социологи, оперирующие разнообразным материалом и использующие различные методологические подходы для его анализа [1, 2, 3, 10, 11, 12, 13, 14, 16]. Предметом исследовательского интереса становятся вопросы онтологических оснований, природы, типологии, географии, пространства и объектов памяти; проблемы памяти и исторической ответственности, ин-ституализации памяти и ее взаимосвязи с индивидуальным и социальным опытом; «политики памяти». Особое место в этих исследованиях занимают работы, посвященные «местам памяти», одним из которых являются архивы, представляющие собой институты / пространства хранения индивидуальной и коллективной памяти, воплощенной в различного рода артефактах, с одной стороны, и собрания этих артефактов - с другой.
В архивных документах (письмах, дневниках, воспоминаниях, фотографиях, личных документах, списках членов, уставных документах и протоколах собраний различного рода организаций, издательских планах и проспектах, материалах периодических изданий и пр.) хранится историческая и экзистенциальная память поколений, что, во-первых, определяет культурную значимость архивов, во-вторых, обусловливает ценность любого архивного собрания независимо от того, был ли фондообразователь широко известной публичной фигурой или незаметным «просто гражданином», чья жизнь сделалась той частичкой, из совокупности которых складывается Большая история, и чьи коллекции образуют единый фонд национальной и общечеловеческой культурной памяти. Архив Е.Л. Миллер [15], о котором пойдет речь ниже, относится ко второй из указанных категорий. Собиравшийся на протяжении нескольких десятилетий, он вобрал в себя материалы, воссоздающие историю жизни Петербурга рубежа XIX-XX веков, обеих революций 1917 года и последовавшего за ним русского Исхода и рассеяния.
Елизавета Леонидовна Миллер (урожд. Лозинская) родилась 30 мая ст. ст. 1884 г. в Петербурге, в семье известного юриста Леонида Яковлевича Лозинского и была старшей сестрой филологов Михаила и Григория Леонидовичей Лозинских. Получив хорошее домашнее образование, впоследствии она окончила петербургскую Литейную женскую гимназию, а затем Высшие женские курсы (1905) и почти через десять лет, уже замужней дамой, петербургские курсы Alliance Française (1914), после чего ей было присвоено звание домашней учительницы. 29 июня ст. ст. 1907 г. она была обвенчана с присяжным поверенным Владимиром Анатольевичем Миллером, другом ее брата Михаила и учеником, а затем сотрудником ее отца.
Пережив события февраля и октября 1917 г., в октябре 1918 г. супруги Миллер покинули Петроград и Россию и после первых двух этапов изгнания - датского и английского, поселились в Париже, где прожили двадцать шесть лет, пришедшиеся на межвоенное десятилетие и период оккупации Франции немецкими войсками. После Второй мировой войны, в 1947 г., Миллерам пришлось покинуть Францию, т.к. В.А. Миллер по обвинению в коллаборационизме в судебном порядке был лишен права проживания в стране. Миллеры перебрались в Южную Африку (Иоганнесбург); Владимир Анатольевич скончался в 1958 г., однако Елизавете Леонидовне и после смерти мужа не удалось получить разрешения французских властей вернуться во Францию. В 1959 г. она устроилась в старческий дом Cransley House под Иоганнесбургом, где прожила до своей кончины в 1970 г. (см. некролог в парижской «Русской мысли» от 6 августа 1970 в: [5]). В последние годы жизни Миллер сотрудничала в южноафриканских русско- и англоязычных газетах, в нью-йоркском «Новом русском слове», работала над воспоминаниями и готовила свое обширное архивное собрание для передачи Архиву русской и восточно-европейской истории и культуры (Бахметевскому). Судя по служебным записям, которые велись в архиве, последние материалы были переданы в 1967 г.
По происхождению Миллер принадлежала к высшему интеллигентскому (преимущественно университетскому) петербургскому кругу; замужество ввело ее в военные круги, поскольку отец мужа генерал-майор Анатолий Иванович Миллер служил военным инженером. Благодаря значительному кругу родственных, свойственных и дружеских отношений она с
детства хорошо знала семейные истории и жизненные обстоятельства многих петербургских семей. В годы эмиграции этот круг существенно расширился, включив в себя представителей московской и провинциальной интеллигенции, с которыми Миллер до конца жизни поддерживала тесные отношения и которых считала членами своей «русской семьи», понимая этот термин в самом широком смысле слова. В результате в ее собрании отложились многочисленные личные документы, значительное число обширных эпистолярных корпусов и множество мемуарных текстов различного объема и жанра, от собственно воспоминаний до некрологических очерков, как написанных ею на основании сохраненных документов и материалов русской дореволюционной и эмигрантской периодики, так и присланных ей другими авторами для передачи в Бахметевский архив. Хронологически перечисленные материалы охватывают период от рубежа Х1Х-ХХ вв. до1960-х гг., при этом их тематический и географический спектр весьма разнообразен: от воспоминаний о Литейной гимназии и литературной жизни Петербурга и летних месяцев в Северном профессорском уголке под Петербургом до истории формирования и жизни русских колоний в Дании, Англии, Франции, Южной Африке. В силу этого собрание Миллер может послужить одним из источников для изучения российского дореволюционного столичного и провинциального семейного быта, жизни профессиональных (университетских, юридических, военных) кругов в России и в эмиграции, истории женского образования в России, истории целого ряда семей в годы революции, гражданской войны и беженства, а также истории датской, английской и французской ветвей русской диаспоры, жизни русской колонии в Иоганнесбурге и мн. др.
С точки зрения материалов собрание можно условно разделить на две части: собственно семейную, в которой хранятся личные документы семей Лозинских и Миллеров и воспоминания о них, и значительно более широкую по охвату персоналий общероссийскую и общеэмигрантскую, представленную прежде всего письмами разных лиц В.А. и Е.Л. Миллерам эмигрантского периода, мемуарными текстами и материалами периодической печати эмиграции как межвоенного, так и послевоенного периодов.
Личные документы хранятся в нескольких папках, собранных в коробке под номером три. В папке «Документы» представлены документы супругов Миллер: российский паспорт
В.А. Миллера, его карт-д-идантитэ и нансеновский паспорт, а также свидетельство о рождении Елизаветы Леонидовны, метрическая выписка о ее браке с Владимиром Анатольевичем, удостоверение об окончании курсов Альянс Франсэз на русском и французском языках и свидетельство об окончании Санкт-Петербургских высших женских курсов.
В папке «В.А. Миллер» собраны документы мужа Елизаветы Леонидовны и его родителей. К первой группе относятся: биографическая справка и свидетельство о рождении Владимира Анатольевича, диплом Санкт-Петербургского университета, свидетельство от Совета присяжных поверенных, свидетельство, выданное Владимиру Анатольевичу Акционерным обществом Нижне-Тагильских заводов, интересы которого он представлял; послужной список на шести оборотных листах и три фотографии Владимира Анатольевича. Там же хранится развернутый мемуарный очерк Елизаветы Леонидовны о муже «Присяжный поверенный В.А. Миллер» (авторизованная машинопись).
Документы свекра фондообразовательницы представлены краткой биографической справкой «Военный инженер генерал-майор Анатолий Иванович Миллер» (одна страница авторизованной машинописи) и свидетельствами о его рождении и крещении. В отдельном конверте хранится последняя телеграмма, присланная А.И. Миллером с одного из фронтов гражданской войны; выданные командованием Добровольческой армии удостоверение личности и удостоверение о смерти от тифа зимой 1920 г., телеграмма о смерти и газетная вырезка с некрологом. Из документов жены А.И. Миллера Александры Никандровны представлен только паспорт.
В этой же коробке хранятся семейные воспоминания Елизаветы Леонидовны: очерки «Михаил Леонидович Лозинский) (три страницы авторизованной машинописи) и «Григорий Леонидович Лозинский» (три страницы авторизованной машинописи и три машинописные страницы библиографии его трудов), а также написанный для «Золотой книги русской эмиграции» очерк «Приват-доцент СПб. ун-та Г.Л.Лозинский» (две страницы авторизованной машинописи. Их дополняет вырезка из «Лондонского бюллетеня» (1955. № 262) с некрологом Лидии Норд «М.Л. Лозинский».
В ряде развернутых мемуарных фрагментов представлены воспоминания о семье и детстве: «Семья Лозинских» (восемь страниц), «Детство Лозинских» (двадцать страниц; посвящен
племяннице Е.Л. Марине Григорьевне Лозинской и памяти братьев), «Наши воспитатели» (пятнадцать страниц), «Наша прислуга» (девятнадцать страниц), «Поездка на Кивач» (шесть страниц), «Северный профессорский уголок» (четыре страницы), к ним примыкает фрагмент «То, что я знаю о помещичьей жизни» (двадцать страниц).
«Годы учения» мемуаристки представлены воспоминаниями о петербургских образовательных учреждениях: «Литейная женская гимназия Ведомства Императрицы Марии» (двенадцать страниц), «Санкт-Петербургская консерватория» (две страницы), «Педагогические курсы французского языка» (четыре страницы).
Самостоятельный блок представляют собой мемуарные фрагменты о русском суде и русских юристах, основанные на воспоминаниях о профессиональной деятельности отца и мужа: «Русский суд» (три страницы), «Некоторые судебные курьезы» (две страницы), «Работа русских присяжных поверенных» (три страницы), «Присяжный поверенный Владимир Анатольевич Миллер» (четыре страницы), «Из биографии В.А. Миллера: Процесс Русских страховых обществ в судах США» (одиннадцать страниц); к ним примыкают воспоминания «Русские адвокаты в эмиграции» (восемь страниц), «Работа В.А. Миллера за границей» (семь страниц) и два списка русских эмигрантских организаций, в том числе - и юридических: незавершенный «Список некоторых частных лиц и кружков, которые помогали эмигрантам» (семь страниц) и «Список русских эмигрантских организаций и обществ, в которых мы принимали участие» (пять страниц).
К материалам, основанным на семейных историях родственников, свойственников и знакомых, относятся мемуарные очерки «Вера Сергеевна Малышева» (пять страниц), «М.М. Федоров и его семья» (шесть страниц), «Русско-балтийско-датская свадьба» (две страницы), «Сестры Гадзяц-кие» (двадцать страниц), «Александра Петровна Гадзяцкая» (две страницы), «Людмила Ивановна Любимова» (одна страница), «Екатерина Антоновна Шамье» (одна страница), «Епископ Кассиан (Сережа Безобразов)» (девятнадцать страниц первоначального текста и две страницы более поздних добавлений), «Памяти сестры Епископа Кассиана. Ольга Сергеевна Чеботарева, рожденная Безобразова» (три страницы), «Дети русской эмиграции. Леночка Шмидт» (две страницы).
Обширный корпус сведений об историях российских семей всех сословий, как столичных, так и провинциальных, нашел отражение в трехчастном мемуаре «Наша русская жизнь в изгнании»: «Дания» (девять страниц), «Англия» (девять страниц), «Франция» (тридцать три страницы) и продолжающем его тексте «Русские в Южной Африке» (пятьдесят страниц). Цитируемый ниже пассаж из датского фрагмента дает представление о «плотности» воспоминаний, насыщенности их именами и событиями, предельной аллюзивности текста, автор которого заведомо предполагает наличие у эвентуальных читателей знания историко-культурного контекста повествования, общего для людей ее круга: «Скоро появилась в Копенгагене семья Ал. Ал. Бернард, председателя Русского общества перестрахования, где муж тоже был юрисконсультом. Она состояла из самого милейшего Ал. Ал., его жены красавицы Ольги Георгиевны, сестры знаменитого певца Мариинской оперы Яковлева, сестры Ал. Ал. Ольги Ал. Ермоловой и пасынка Юрия Базилевского. Покойный муж O.A. Ермоловой был настоящим французом-католиком, кажется фр. дипломатом, потомком того известного Ермолова, который в начале или середине XIX-го века не пожелал вернуться на родину и стал французом» [15; цит. по ксерокопии].
Квинтэссенцией семейно-биографической истории, вписанной в историю русской до- и пореволюционной культуры следует считать занявший сорок две страницы авторизованной машинописи текст «Женщины русской эмиграции», представляющий собой по существу биографический словарь-справочник из ста двенадцати статей, посвященных женщинам, с которыми Елизавета Леонидовна была знакома лично или знала о них по рассказам. В каждой статье рассказ об эмигрантском периоде предварен хотя бы минимальными сведениями семейного характера, не всегда абсолютно точного, но всегда свидетельствующего о стремлении автора в той или иной мере «вписать» судьбу своей героини в историю ее семьи, см., напр.: «Билинская, Вера Алексеевна, племянница известного художника Поленова»; «Данчич, Мария Ивановна, жена бывшего юристконсульта СПб городского управления»; «Елисеева, Лидия Евгеньевна, жена Николая Григорьевича, в России адвоката, а в Париже служившего в одном из больших банков. Брат его известный «японец», профессор японской премудрости /... / Они сыновья одного из владельцев известной гастрономической фирмы «Братья Елисеевы»»; «Казицына,
Елена Михайловна, рожд. Воронина, была дочерью профессора ботаники»; «Любимова, Людмила Ивановна, рожд. Туган-Барановская, сестра очень левых взглядов профессора и очень правых крупного чиновника»; «Мать Мелания, рожд. Кон, Екатерина Любимовна, сестра д-ра Марии Любимовны Дельбари, рано овдовела, сын ее погиб во время первой войны»; «Толли, Ольга Владимировна, по мужу Костедоа /.../ Ее семья французского происхождения, они были киевскими жителями и эмигрировали после революции» [15; цит. по хранящейся у автора статьи микрофиш-копии].
Эпистолярная часть собрания представлена обширным корпусом переписки Миллер со многими представителями русской культуры в России и - особенно - в эмиграции. Географический охват эпистолярии - в буквальном смысле слова весь мир, хронологический - пять самых драматических десятилетий истекшего века, социо-культурный - весь спектр интеллигентских и дворянских кругов дореволюционного Петербурга и все слои рассеянной по миру русской диаспоры. Особенно интенсивной переписка сделалась в послевоенные годы, когда началось формирование фондов Бахметевского архива, к чему Миллер приложила немалые усилия, обращаясь к многочисленным адресатам с просьбой откликнуться на призыв основателей архива и по мере сил способствовать делу сохранения русской культуры и памяти о ней.
Очевидно, что собрание Миллер представляет значительную ценность как источник материалов по истории России и русской эмиграции. Вместе с тем, исследовательский интерес к нему сравнительно невысок и число публикаций хранящихся в нем материалов относительно невелико [4, 6, 7, 81, 9]. Отчасти это, вероятно, объясняется малой известностью имени фондообразовательницы, знакомого большинству исследователей лишь косвенно, как имя сестры блестящего филолога и переводчика М.Л. Лозинского, или вовсе не знакомого. Другой причиной можно считать богатство и разнообразие фондов Бахметевского архива и широкую представленность в нем масштабных собраний крупных деятелей истории и культуры диаспоры, на фоне которых теряются имя и архив «рядовой» эмигрантки. Наконец, малую востребованность собрания
1 В статье Р.Тименчика фрагмент из воспоминаний Миллер о Литейной гимназии использован как иллюстрация недостоверности источника и недобросовестности мемуаристки.
можно рассматривать как экспликацию основанной на жесткой иерархии специфики феномена «забвения» в культуре: забывается то, что не принято рассматривать как явления «первого ряда» и связывать с Большой историей. Однако Большая история представляет собой лишь одну из версий прошлого, понимание которого невозможно без обращения к историям малым.
Литература
1. Ассманн Я. Культурная память: письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности. М.: Языки славянской культуры, 2004. 368 с.
2. Культурная память в контексте формирования национальной идентичности России в XXI веке: Коллективная монография. М.: Совпадение, 2012. 168 с.
3. Лотман Ю.М. Память в культурологическом освещении ,, Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 т. Т. 1. Таллинн: «Александра», 1992. С. 200-212.
4. Миллер Е.А. Женщины русской эмиграции / Публикация, вступит. статья, комментарий О.Р.Демидовой // Благотворительность в истории России: Новые документы и исследования. СПб.: Нестор-История, 2008. С. 68-92.
5. Незабытые могилы: Российское зарубежье: некрологи 1917 - 1999. В 6 т. Т. 4. Л-М. М., 2004. С. 543.
6. Письма А.А.Гвоздинского к Е.Л.Миллер (1918 - 1921) / Публикация, вступительная статья и комментарий О.Р.Демидовой // Минувшее: Исторический альманах. 18. М.; СПб.: Atheneum; Феникс, 1995. С. 426-478.
7. Романович В. Воспоминания. Письма к Е.А.Миллер / Публикация ОДемидовой // Новый журнал. Нью-Йорк, 1994. № 195. С. 281-298.
8. Тименчик Р. К Биографии Ахматовой / / Минувшее: Исторический альманах. 21. М.; СПб.: Atheneum; Феникс, 1997. С. 502-517.
9. Толстой Ив. Г.Л.Лозинском // Русская мысль. 1990. 6 апреля. Литературное приложение. № 9. С. XVIII.
Ю.Кеепап С. On the Relationship between Personal Photographs and Individual Memory // History of Photography, 1998. #22:1. P. 60-64.
11. Nora P. Between Memory and History: Les Lieux de Memoire / / Representations, 1989. # 26. P. 7-25.
12.Nora P. The Era of Commemoration // Nora P. & Kritzman L. (eds.). Realms of Memory: The Construction of the French Past. New York: Columbia University Press, 1996. P. 609-637.
13.01ick J.K. The Politics of Regret: On Collective Memory and Historical Responsibility. New York: L.Routledge Taylor & Francis Group, 2007. 240 p.
14.Schwartz B. Social Change and Collective Memory: The Democratization of George Washington / / American Sociological Review. 1991. N 56. P. 221-236.
15. The Archive of Russian and East-European History and Culture (Bachmeteff) at Columbia University. Mss Miller E.
lô.Trediman R. Historicizing Memory // Present Past: Modernity and the Memory Crisis. Ithaca, NY: Cornell University Press, 1993. P. 3-32.
