CC BY
87
Вестник Челябинского государственного университета. 2015. № 19 (374). Философия. Социология. Культурология. Вып. 37. С. 152-156.
УДК 87.8 ББК63.5
С. Г. Гутова
ЛИЧНОСТЬ И МИР В ФИЛОСОФИИ ВСЕЕДИНСТВА Л. П. КАРСАВИНА
Рассматривается понятие личности в творчестве Л. П. Карсавина в соотношении с понятием мир, поскольку предложенная им трактовка личности выходит за рамки индивидуального бытия, сливаясь с божественным и космическим существованием. Отмечается, что тема совершенствования личности является общей для религиозной концепции всеединства, так как имеет в своей основе синкретическое единство религиозных чувств и образов, мистических прозрений, научных идей и художественно-эстетических интуиций.
Ключевые слова: личность, симфоническая личность, философия всеединства, совершенствование человека, антропокосмизм.
В трудах Льва Платоновича Карсавина (13.12.1882 - 12.07.1954) наиболее универсальные мотивы русской религиозной философии обретают новую жизнь, включаясь в контекст идейных и идеологических исканий русского зарубежья XX в. Какое бы из этих направлений не было выбрано, рано или поздно обнаруживается проблема конкретности «цельного видения», возможности сочетать универсальные миросистемные постулаты с четким осознанием социально-исторических и культурных реалий. Именно в своеобразной теории личности философская концепция Л. П. Карсавина приобретает свое завершение, в ней собираются воедино основные методологические принципы и достигается необходимая конкретность осмысления Абсолютного в его предельной явленно-сти, воплощающей доминантную установку на самораскрытие и творческое становление. Особое место в разработке теории личности имеет книга русского философа «О личности», изданная в Каунасе в 1929 г. и ставшая итогом его религиозно-философских исканий того периода. Ранее он также обращался к этой тематике, опубликовав, в частности, книгу «Церковь, личность и государство» (Париж, 1927).
Многие идеи Карсавина трудно оценить однозначно, поскольку духовно-социальные искания развиваются где-то между традиционной христианской моделью идеально-цер-ковного сообщества и тоталитарным проектом «идеократии». К этому ряду можно отнести и знаменитую «Поэму о смерти» (1932 г.), и раннюю статью «Метафизика любви» (1912 г.). При всей неоднозначности персонологических идей Л. П. Карсавина вполне можно согласиться, что он «первый сделал метафизику всеедин-
ства философией личности» [1. С. 156], поставив в центр системотворчества принцип «усо-вершения» личности как ключевого момента в мировом становлении. Сам философ подчеркивает это, развивая концепцию становящегося тождества церкви, социума и индивида: «деятельность личности приобретает глубочайший религиозный смысл как свободное соучастие в созидании Тела Христова. Свобода христианской личности становится творческой свободой» [2. С. 428]. В контексте его дальнейших рассуждений о смысле тварного бытия в целом и основных его феноменов выясняется, что именно процесс становления всеединой, симфонической личности — онтологический и смыслонесущий центр «мира сего».
Более того, сама онтологическая структура мироздания организована как сложная иерархия симфонических личностей различного масштаба. Карсавин, выстраивая диалектическое единство личностей как основу развития мира, отмечает, что мир в целом, обращенный к Богу, и есть симфоническая личность. Природа и сам человек как ее органичный элемент материальны и существуют в телесно-вещной форме, но в то же время способны порождать сущность иного высшего порядка. Так, природа проходит несколько этапов в своем развитии, в результате чего она достигает своего высшего состояния, соединяясь с Богом, становится Всеобщей Личностью [3. С. 11].
В понимании Карсавина мир предстает как целостная система и есть не что иное, как живая личность, обладающая первичным онтологическим существованием по отношению ко всякой конкретной индивидуальности. Описывая взаимосвязь личности и мира в учении Карса-
вина, необходимо для начала понять, что представляет собой «симфоническая личность» и каково ее соотношение с понятием личности вообще. Само понятие симфонической личности Л. П. Карсавин ввел в работе «Церковь, личность и государство». Интересно, что в ее контексте термин равно употребляется как для характеристики собственно личностного бытия, так и для описания духовно-социальных иерархий. Следовательно, справедливо будет обозначить эту концепцию и как философему, и как мифологему: ее введение в структуру вполне традиционной метафизики всеединства предопределяет оперирование данным понятием как концентрированным выражением самого Всеединства (действительно замещающим здесь характерную мифологему Софии и концепцию «софийного человечества»).
С. С. Хоружий замечает, что стремление Карсавина показать взаимодействие индивидуального человеческого бытия и окружающего его мира происходит сразу в нескольких измерениях: в познании, в деятельности, в социальном бытии человека. Рассматривая, каким именно образом осуществляется данный процесс взаимодействия, он говорит: «Карсавин находит, что в нем с необходимостью создается некое динамическое, подвижное единство. Оно охватывает исходную индивидуальность и осваиваемое ею окружающее бытие и при этом обладает <...> строением триединства и всеединства, а стало быть, и личности» [1. С. 154]. В результате получаем новое образование, которое уже имеет сущность, выходящую за рамки индивидуальности, всякой конкретности и представляет собой «симфоническую личность». С. Хоружий отмечает, что использование данного понятия очень удобно для теории Карсавина, поскольку «Симфонические личности» наполняют собою весь мир, космос, постоянно переплетаются, переходят друг в друга, каждый раз образуя новые иерархические структуры.
Действительно, русский философ в собственном определении симфонической личности утверждает: «Первоединство познающей личности с познаваемым ею инобытием (все равно, познает ли она мир в целом или какой-нибудь «отрезок» его, какую-нибудь «отдельность») - не личность и не инобытие, а их единство. <...> Это единство и саморазъединяется <...> на инобытие и личность, дабы восстать или воскреснуть через самовоссоединение» [4. С. 96]. Это и есть свернутая «динамическая»
дефиниция личности в ее онтологическом статусе. Суть ее бытия - в динамической диалектике, описывающей как личность «поддерживает» свое существование в мире иерархий сущего и как, одновременно, перерастает собственные пределы, вступая в онтологический диалог с миром. А это действительно диалог, поскольку для философа всеединства нет четкого разделения на «живое» и «мертвое». Для Карсавина также нет и однозначного разделения бытия на личностное и неличностное: «Очевидно, что двуединство личности с инобытием само должно быть личностью, даже в том случае, если инобытие не личность, а мертвое тело. Иначе как может быть личностью один из моментов этого двуединство» [4. С. 97]. Здесь можно отметить явную реминисценцию монадологических идей Лейбница, ги-лозоистской концепции Бруно, антропокосми-ческой мистики Беме и многих других схожих построений.
Упомянутые выше варианты антропокос-мизма действительно имеют общую парадигму, восходящую к древним гностическим (Ан-тропос) и каббалистическим (Адам Кадмон) идеям. Можно отметить и параллели с социальной антропологией О. Конта (Grand Etre), H. Ф. Федорова (всемирное братотворение) и, конечно, с идеей софийного человечества В. С. Соловьева. Следовательно, признавая, что «тварное бытие в целом - симфоническая личность» [4. С. 139], Л. П. Карсавин радикально расходится с доминирующим в западной мысли индивидуалистическим (атомарным) пониманием человека. С. С. Хоружий замечает, что не точно было бы обозначать философию Карсавина как классическую, так как «это - философия коллективной личности, и даже, в первую очередь, личности глобальной, «Адама Кадмона»: философия целокупной твари, понятой как единая личность, состоящая из низших личностей» [1. С. 156]. Действительно, учение Карсавина в целом можно охарактеризовать как философию коллективной личности, поскольку в это понятие мыслитель включает все тварное бытие как арену самореализации Личности Мира. В основе концепции всеединства обнаруживается принцип, позволяющий выстраивать гармоничную структуру мироздания, не противопоставляя конкретную индивидуальность абсолюту. Этот диалектический принцип, восходящий к неоплатонической интуиции «все во всем», прослеживается в разных направлениях мысли русского фило-
софа, но особенно живо он представлен в философии истории Карсавина, где коллективная личность становится главным субъектом истории. Внутреннее органическое единство твар-ного мира и высшего бытия нерационально и непостижимо и может восприниматься, по словам Карсавина, только «стяженно», целостно: «Если взять любую конкретную личность, в ней индивидуализуются все высшие личности и, по самой природе своей, не последовательно, а сразу, не резко-различимыми слоями, а как бы одна в другой, или все в одном центре» [5. С. 180].
В этом контексте принципиально важным становится разработка внутренней структурной иерархии симфонической личности; без этого не представляется возможным сказать что-либо о специфике человеческой составляющей персонифицированного бытия. Соответственно, Карсавин утверждает, что структура симфонической личности составляется иерархией «низших» и «высших» личностей, каждая из которых, в свою очередь, имеет внутреннюю структурность, связывающую ее с иными уровнями бытия и, одновременно, отличающими от них как превосходящую.
Фундаментальная для персонологии проблема индивида, индивидуальной телесности с этих позиций решается весьма характерным образом: «Индивидуальное тело существует не само по себе, но - как момент социального и симфонического тела. Само по себе оно - абстракция» [4. С. 139]. Здесь уместно вспомнить слова патриарха философии всеединства: «Истинная индивидуальность есть некоторый определенный образ всеединства... Утверждая себя вне всего другого, человек тем самым лишает смысла свое собственное существование, отнимает у себя истинное содержание жизни и превращает свою индивидуальность в пустую форму» [6. С. 506]. Однако персонология Карсавина осложняется тем утверждением, что «сама по себе социальная личность такая же абстракция, как и личность индивидуальная» [4. С. 139]. В целом же иерархия выглядит так: 1) «внешнее тело личности» (то есть собственно симфоническое тело мира); 2) «собственно-индивидуальное тело» (освоенная человеком часть «внешнего тела», служащая для формирования его собственной телесности); 3) «биологическое тело» (естественно-животная физиология). Совокупность и взаимопроникновение этих тел еще можно объяснить спецификой человеческой «натуры» и опредмечивающей
деятельности. Но вот способность человека к «самопревозмоганию» (М. Хайдеггер) или, в терминах Карсавина, к «усовершению» непостижима, ни в терминах естествознания, ни в терминах позитивной социологии.
В конечном счете, «взаимообщение личностей есть не что иное, как индивидуация в них одной и той же высшей личности и объединение их в нее и в ней» [4. С. 152]. Отправная точка такого процесса - единение в Духе, ибо «Дух - синоним единства» [4. С. 154]. По твердому убеждению философа, неоднократно высказываемому им в своих работах, именно перманентное духотворение есть единственный способ «усовершения» тварной и неполной индивидуальности до целостности высшего порядка. И если в сфере тварного бытия эта целостность имперсональна, тотальна (в гегелевском смысле), то в сфере Единого она становится, безусловно, индивидуальной личностью, которую только и можно назвать Симфонической с большой буквы.
В данном плане диалектика личностного бытия у Л. П. Карсавина как раз и представляет собой утонченную и завершенную форму синкретизма. Это, прежде всего, синкретическая методология, восходящая от феноменологических процедур (в терминологии самого Карсавина — «феноменалистских») к спекулятивной мистике всеединства. Однако конечной точкой этого процесса вновь становится феноменология эйдетического образа Человека, сущность и смысл бытия которого состоит не в овладении миром, а в диалоге с ним, то есть - в преодолении внутренней и внешней энтропии, в усовершении самого Космоса.
Дня понимания цельности личности, ее внутреннего единства и одновременно ее множественности характерен культурософский синкретизм, отдельные мотивы которого можно встретить в учении русского мыслителя. В конечном счете, философию личности Л. П. Карсавина можно уверенно назвать опытом духовного освоения той сферы, которую С. Л. Франк назвал «непостижимым», полагая, что перед человечеством стоит не только задача признания его права на совместность с «нами», но и включенность в саму нашу сущность [7. С. 411]. Тем самым мистическая персонология Карсавина есть не что иное, как философия русской души, важнейшей субстанцией которой является именно нежелание мириться с наличностью, ограниченностью и раздельностью мира. Симфоническая личность в ее завершен-
ном виде - тот самый идеал, ради достижения которого совершались величайшие подвиги национального Духа и его же величайшие падения. Это и есть единственно «позитивный» (в здравом смысле этого слова) архетип всей метафизики всеединства; в нем она себя осознает и в нем себя преодолевает. И это - миф, но не в значении «вымысла», «сказки», а в смысле целостного выражения жизненного и духовного опыта нашей культуры.
Однозначно позицию всех представителей философии всеединства охарактеризовать как антропоцентричную нельзя, но в то же время идеал совершенной личности присутствует в той или иной степени разработанности во всех религиозных учениях. Концепция всеединства именно в вопросе о совершенствовании человека объединяет в себе религиозные идеи, научные интуиции и художественно-эстетиче-ские мотивы. Проблема человека и Бога представляет собой, с одной стороны, поле, где разворачивается философский дискурс русских религиозных мыслителей, с другой стороны, конечную цель их исследования.
Представители «младшего поколения» школы Всеединства (С. Л. Франк и Л. П. Карсавин) избегают софиологических построений, по всей видимости, осознавая опасность превращения с их помощью теоретической системы в абстрактно-богословские учение. Соответственно, в их собственных учениях роль конкретизирующего посредника исполняется иными концептами. В частности, у Франка в таком качестве выступает соборность как духовная основа общества, а у Карсавина - концепция Симфонической личности. Именно в своеобразной теории личности философская концепция Л. П. Карсавина достигает своего завершения, в ней собираются воедино основные методологические принципы и достигается необходимая конкретность осмысления Абсолютного в его предельной проявленности, воплощающей доминантную установку на самораскрытие и творческое становление.
Таким образом, мир предстает как телесно-духовная единство, которое в своем наивысшем развитии и есть личность во всей ее полноте. Карсавин убежден, что мир не существует вне личностного начала, это его сущность, смысл и цель. В этом значении концепция Всеединства предполагает не просто устремленность к тождеству, а, скорее, состояние изначального
внутреннего синкретического слияния Личности, Мира и Бога, позволяющее сохранять свое единство и одновременно присутствовать во всем бесконечном многообразии. Ценность учения Л. П. Карсавина состоит в его стремлении обосновать одно из ключевых положений всеединства о том, что цельность и полноту человеческой личности невозможно представить вне мира, частью которого она является и напротив, мир имеет личностную природу. Личность состоит в непосредственной связи с абсолютом и потому стремится к бесконечному духовному преображению, а вместе с ней и мир идет по пути совершенствования. В результате вопрос о подлинной сущности человеческой личности в учении всеединства обретает религиозный смысл: «человек замкнутый на себе, существующий как цель для себя самого, еще не личность, но, соединяясь с Богом, он обретает всю возможную полноту своего бытия» [8. С. 3-6]. Таким образом, диалектика личности и мира имеет универсальное значение, позволяющее интерпретировать всеобщую связь материального и духовного как высший синтез, в основе которого находится личность, придающая смысл бытию во всех его проявлениях.
Список литературы
1. Хоружий, С. С. Жизнь и учение Льва Карсавина / С. С. Хоружий // Хоружий, С. С. После перерыва. Пути русской философии. - СПб., 1994.
2. Карсавин, Л. П. Церковь, личность и государство / Л. П. Карсавин // Карсавин Л. П. Малые сочинения. - СПб., 1994.
3. Баранов, В. Е. Философия личности Л. П. Карсавина / В. Е. Баранов // Известия РГПУ им. А. И. Герцена. - 2008. - № 10 (56).
4. Карсавин, Л. П. О личности / Л. П. Карсавин // Карсавин, Л. П. Религиозно-философ-ские сочинения. - СПб., 1992. — Т. 1.
5. Карсавин, Л. П. Философия истории / Л. П. Карсавин. - М., 2007.
6. Соловьев, В. С. Смысл любви / В. С. Соловьев // Соч. - М., 1990. - Т. 2.
7. Франк, С. Л. Непостижимое / С. Л. Франк // Франк, С. Л. Соч. - М., 1990.
8. Гутова, С. Г. Духовная эволюция человека в философии всеединства В. С. Соловьева / С. Г. Гутова // Сборник научных трудов. -Одесса, 2011. -Т. 30, №4.
Сведения об авторе
Гутова Светлана Георгиевна - кандидат философских наук, доцент кафедры культурологии, философии и социальных наук Нижневартовского государственного университета. svetguts.07@mail.ru
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2015. No. 19 (374). Philosophy. Sociology. Culturology. Issue 37. Pp. 152—156.
PERSONALITY AND WORLD IN THE L. KARSAVIN PHILOSOPHY
OFALLUNITY
S. G. Gutova
Nizhnevartovsk state University, svetguts.07@mail.ru
The article reveals an analysis of personality as one of the central concepts of L. Karsavin philosophy. It is to consider the concept of personality in the works of Russian philosopher in relation to the concept of the world so far his interpretation of personality is beyond the scope of individual existence, fused into divine and cosmic existence, whereby a person finds his ontological status becoming not only a part of the universe, but also its living embodiment. It is shown that in the center of L. Karsavin philosophy of unity the personality is seen as the connecting link between the material and spiritual life and becoming the crucial point in the understanding of the existing world order. The paper deals with the subject of personality perfection that is common to the religious concept of unity as it's based on the syncretic unity of the religious feelings and images, mystical insights, scientific ideas, artistic and aesthetic intuition.
Keywords: personality; symphonic personality; philosophy of unity; perfection of man; anthropocosmism.
References
1. Horuzhij S.S. Zhizn' i uchenie L'va Karsavina [The life and doctrine of Lev Karsavin]. Horuzhij, S. S. Posle pereryva. Puti russkoj filosofii [After the break. Ways of Russian philosophy], Sankt-Petersburg, 1994 (InRuss.).
2. Karsavin L.P. Cerkov', lichnost' i gosudarstvo [The Church, personality and state]. Karsavin L. P. Malye sochinenija [Small works]. Sankt-Petersburg, 1994 (In Russ.).
3. Baranov V.E. Filosofija lichnosti L. P. Karsavina [The philosophy of the personality of L. P. Karsavin]. Izvestija RGPU im. A. I. Gercena [Izvestiya RGPU im. A. I. Herzen], 2008, no 10 (56) (In Russ.).
4. Karsavin L.P. O lichnosti [About the personality]. Religiozno-filosofskie sochinenija [Religious and philosophical essays], vol. 1. Sankt-Petersburg, 1992 (In Russ.).
5. Karsavin L.P. Filosofija istorii [Philosophy of history]. Moscow, 2007 (In Russ.).
6. Solov'ev V.S. Smysl ljubvi [The meaning of love]. Sochinenija [Works], Moscow, 1990, vol. 2 (In Russ.).
7. Frank S.L. Nepostizhimoe [Incomprehensible]. Frank, S. L. Sochinenija [Works]. Moscow, 1990 (In Russ.).
8. Gutova S.G. Duhovnajajevoljucija cheloveka v filosofii vseedinstva V. S. Solov'eva [The spiritual evolution of man in the philosophy of all-unity Solovyov], Sbornik nauchnyh trudov [Proceedings of the], vol. 30. Odessa, 2011, no 4 (In Russ.).
