CC BY
93
УДК 94.3 (470.4/5)
В. Ю. Карнишин
ЛИБЕРАЛЬНЫЕ ГАЗЕТЫ РОССИЙСКОЙ ПРОВИНЦИИ В НАЧАЛЕ XX в.
Аннотация. В статье проанализирован феномен либеральной прессы в российской провинции начала XX в. Рассмотрена роль либеральной публицистики в контексте общероссийского политического процесса.
Ключевые слова: либерализм, пресса, кадеты, выборы.
Abstract. In this article the phenomenon of liberal press in Russian province of the beginning of XX century is analyzed. Here the role of liberal writing on current affairs is considered in the context of Russian political process.
Abstrast: liberalism, press, cadets, election.
Неотъемлемым компонентом исследования облика российского либерализма является проблема осмысления роли провинциального сегмента печати. Ее изучение позволяет осмыслить ряд значимых сюжетов в политической истории позднеимперской России. Речь идет о восприятии либеральных традиций провинциальным обществом, интерпретациях лозунгов и установок либеральных партий в губерниях, специфику которых предстояло учитывать в контексте реалий политического процесса начала XX в. В этой связи заслуживает внимания свидетельство П. Н. Милюкова, высказанное в связи с его поездкой по губерниям Европейской России в 1905 г.: «В моей памяти сохранился лишь контраст впечатлений между севером и югом. На севере ни мои исторические справки, ни мои политические выводы и программные разъяснения, в общем, не встречали сопротивления и принимались сочувственно. На юге, в центрах старых левых организаций, напротив, уже разыгрывались политические страсти... Температура споров доходила до белого каления. Мы проспорили с моими натасканными оппонентами буквально целую ночь, без перерыва, и разошлись при лучах взошедшего солнца, утомленные, но не примиренные» [1].
Представителям кадетской партии, приезжавшим в губернские города на собрания своих единомышленников, постоянно приходилось выслушивать категоричные выводы о том, что народ не созрел для активного участия в политической деятельности». Собрания 1905-1907 гг. давали основания
А. А. Кизеветтеру, прибывшему в Пензу, категорично заявить: «Ссылка на неподготовленность не состоятельна . Неверно говорить, что народ в течение истории всегда только следовал за переменами, а не предупреждал события» [2].
Осмысление особенностей проникновения идей либерализма в российскую глубинку требует привлечения конкретно-исторического материала по одной или нескольким губерниям. Думается, что особенности экономического и социокультурного ландшафта Пензенской и Саратовской губерний начала XX в. позволяют составить представление об условиях трансляции либеральных идей в провинциальное общество.
Напомним, что губернии Среднего и Нижнего Поволжья являлись эпицентрами аграрного движения в условиях сохранившегося крестьянско-
го малоземелья. Не следует недооценивать последствий агитационнопропагандистской работы народников: центры «хождения в народ» находились именно здесь, вовлекая в орбиту своей деятельности разночинцев, имена которых обрели всероссийскую известность (П. И. Войнаральский, сестры
В. Н. и Е. Н. Фигнер, Л. Н. Гартман, А. К. Соловьев). В своей деятельности они пытались конструировать действительность из идей, «прекрасных самих по себе, но часто абстрактно и умозрительно отобранных на свой вкус», по «своей мерке». Причем подчинить этому идеалу они стремились далеко не только собственное существование [3]. С этой проблемой пришлось столкнуться в начале XX в. и провинциальным либералам.
В конце XIX - начале XX вв. Пензенская и Саратовская губернии по-прежнему оставались местами ссылки из обеих столиц «неблагонадежных», что, в свою очередь, обусловило закрепление тенденции сотрудничества между умеренными радикальными кругами по линии личных и политических связей, объединявших дворянских либералов земства с медиками, статистиками, учителями [4].
В Саратовской губернии достаточно влиятельными в земских кругах являлись дворяне-либералы. Граф Н. Н. Львов, возглавлявший губернскую земскую управу с 1899 г., принимал активное участие в деятельности кружка «Беседа» наряду с земским деятелем соседней Пензенской губернии П. М. Толстым, известным впоследствии своей публицистикой на страницах неофициальной печати. Как отмечается в новейшем исследовании, «если для Львова сам факт существования общественного мнения заставлял власти считаться с собой, то для П. М. Толстого сила общественного мнения заключалась в возможности его преобразования в общественное действие» [5]. Впрочем, эти разногласия не следует преувеличивать: Н. Н. Львов оказывал денежную помощь социал-демократической газете «Искра», П. М. Толстой подвергался преследованиям за нелицеприятную критику местной бюрократии. Будущий лидер саратовских кадетов А. А. Токарский устраивал вечерние собрания, куда приглашались местные политические деятели различных направлений [4].
В Пензенской губернии либеральная составляющая политического спектра была выражена менее ярко. Председатель губернской земской управы А. А. Атрыганьев, впоследствии возглавлявший малочисленный (не более 50 членов) местный отдел «Союза 17 октября», городской голова Пензы, будущий депутат Государственной думы Н. Т. Евстифеев являлись, пожалуй, наиболее известными в провинциальном мире представителями партии октябристов. Будучи прагматиками, они предпочитали свою активность проявлять в основном в тех сферах, где их компетентность была общепризнана:
А. А. Атрыганьев являлся одним из видных деятелей Общества сельского хозяйства Юго-Восточной России, а Н. Т. Евстифеев совмещал деятельность в городском самоуправлении с хлебной торговлей. Как ни странно, отсутствие денежных средств не позволило пензенским октябристам приступить к изданию своей газеты, хотя анонсы о выпуске публиковались на страницах губернской печати.
Среди представителей кадетской партии в Пензе - инспектор народных училищ Н. Ф. Езерский, адвокат Б. К. Гуль (отец впоследствии знаменитого писателя русской эмиграции первой волны Романа Гуля), купец второй гильдии, землевладелец, предприниматель-меценат В. Н. Умнов (еще в 1861 г. ис-
ключенный из Казанского университета за участие в панихиде по убитым крестьянам [6]), известный публицист, купец из уездного города Мокшана
В. П. Быстренин, публиковавший статьи в «Московском еженедельнике».
На фоне усиления политизации общественной жизни все большую актуальность приобретал вопрос о поиске общего языка между властью и обществом. Как известно, растущая конфронтация как в общероссийском, так и в провинциальном измерении сопровождалась эмоциональной полемикой и в среде либералов. Размышляя об этом, Д. Н. Шипов отмечал: «Представители конституционной теории признавали неизбежным положить в основу необходимых реформ правовую идею и не считали возможным устранить господствовавший произвол власти иначе, как путем ее правового ограничения, предоставления народному представительству законодательной власти и установления ответственности правительственной власти пред народным представительством. Другие... усматривая в праве и государстве лишь средства для осуществления этических задач, отвечающих духовной сущности человека, полагали, что взаимодействие власти и народного представительства должно быть организовано на основе нравственной между ними связи, и признавали желательным возвращение самодержавию его прежнего характера, как это было во времена Земских соборов» [7].
Не последним обстоятельством, влиявшим на особенности развития либеральной периодики, являлась социокультурная ситуация, оценки которой у современников были достаточно противоречивы. Показатели грамотности в Пензенской (14,7 %) и Саратовской (23,8 %) губерниях не внушали особого оптимизма. Только в 1909 г. в Саратове был открыт университет - первое высшее учебное заведение в Среднем и Нижнем Поволжье. Современники признавали, что количество учебных заведений было явно недостаточно.
В. М. Чернов, чья юность прошла в Саратове, вспоминал, что «рядом с казенными заведениями, где взращивались провинциальные «плоды просвещения», какими-то судьбами возник. подлинный образовательный центр - довольно богатая библиотека, в заведующие которой попал и долго держался поднадзорный политический ссыльный Валериан Александрович Балмашев» [8] -отец Степана Балмашева, убившего министра внутренних дел Д. С. Сипягина.
В воспоминаниях Ю. П. Елагина не без ностальгии отмечалось, что «Пенза в те времена была городом в культурном отношении выделявшимся среди многих русских губернских городов. Во-первых, Пенза находилась на Великом Сибирском пути и была значительным торговым центром, довольно благоустроенным по тем временам. Во-вторых, и это было более важно для культурных традиций города, вокруг Пензы издавна лежали многочисленные дворянские имения, многие из которых принадлежали семьям, вписавшим славные традиции в историю русской культуры» [9].
Издававшаяся в декабре 1905 - октябре 1906 гг. в Пензе газета «Перестрой» на протяжении короткого отрезка времени оставила яркий след в провинциальной журналистике. Подлинной душой издания являлся лидер местных кадетов Н. Ф. Езерский, привлекший к сотрудничеству своих единомышленников. После избрания Н. Ф. Езерского в I Государственную думу многие организационные проблемы решал второй редактор - литератор
В. Н. Ладыженский, известный прежде всего как один из первых переводчиков на русский язык «Марсельезы» [10].
Опубликованная в первом номере «Перестроя» редакционная статья под полемическим названием «Что же дальше?» отразила настроения, присущие провинциальным либералам, находившимся под впечатлением Декабрьского вооруженного восстания.
Во-первых, очевидным являлось отсутствие внятной информации
о происходивших событиях: «Мы как будто сидели перед опущенным занавесом, за которым раздавались крики и выстрелы, лилась кровь, умирали, быть может, наши близкие, случайно захваченные борьбой, и мы не могли не только чем-нибудь прийти на помощь, но даже знать в точности, что происходит там, за занавесом» [11]. Между тем декабрьские события по данным, полученным из московских больниц, унесли жизни 1059 человек, включая 137 женщин и 86 детей [12].
Москвичи не могли чувствовать себя в безопасности: расстрелы без всякого суда со стороны революционеров, стрельба в спину патрулями уже обысканным и отпущенным жителям - все это становилось известным, пусть и с опозданием, в провинциальной Пензе в условиях, когда было прекращено движение поездов из Москвы, а газеты перестали поступать подписчикам.
Во-вторых, осуждая восстание в Москве, газета призывала «не дать себя запугать ужасом революции или, наоборот, успокоиться на легкой победе правительства над революционными силами». «Мы прекрасно знаем, что все нынешнее движение не результат интриги нескольких крамольников, а плод долгого застоя народной и государственной жизни, переустройства во всех областях ее» [11], - резюмировал «Перестрой». Надежды возлагались прежде всего на конструктивную работу Государственной думы. В. В. Шелохаевым справедливо подчеркивалось, что либералы, используя самые различные коммуникативные средства (печать, митинги, собрания), стремились внедрить в массовое сознание идею о том, что мирным парламентским путем (через думу) можно решить наболевшие вопросы российской действительности. Они щедро раздавали обещания «сосчитаться» в думе с правительством, провести законодательным путем системные реформы, которые будут способствовать превращению России в великую державу, уравняют в гражданских и политических правах все население страны, улучшат материальное положение крестьян, рабочих и служащих» [13].
Осмысление особенностей предвыборной кампании в думу стало ведущей темой корреспонденций как в «Перестрое», так и на станицах либерального «Саратовского листка». Саратовские либералы, оценивая новые политические реалии, анализируя предвыборную комбинацию, констатировали, что путь к победе левых сил может быть пройден только путем «соглашения всех выборщиков оппозиционного характера». «Ясны задачи оппозиции: не дать изолировать себя ни в какой части, но употребить все силы на то, чтобы изолировать аграрно-реакционную группу» [14], к которой либералы отнесли октябристов, представителей партии правового порядка. Пропагандистский потенциал саратовских кадетов учитывал остроту аграрного вопроса: «Крепостной строй у нас не уничтожился. Пала личная зависимость крестьян от помещиков, но осталась другая: за дворянством осталось исключительное право распоряжаться судьбами государства; у него осталась в полной неприкосновенности власть над народом - не как дворянская, а как чиновничья; у него осталось право закрепощения - земля» [14]. Подобная риторика способствовала успеху саратовских кадетов на выборах в I Государственную
думу. Вместе с тем на страницах либеральной газеты не нашло отражения осуждение волны массовых насилий в саратовской деревне. Эту атмосферу лаконично передал саратовский губернатор П. А. Столыпин летом 1905 г. в письме супруге: «Крестьяне хотят идти жечь и грабить дальше, но посланные мною драгуны остановили движение своим появлением... Соседние деревни терроризированы, т.к. и их хотят жечь, если они не примкнут к движению. Помещики в панике отправляли в город имущество, жен и детей» [15].
Выборы в Государственную думу должны были стать прелюдией к новому этапу политической жизни страны. Анализируя ход предвыборной кампании, Н. Ф. Езерский выделил две проблемы. Во-первых, полемика между кандидатами сопровождалась проявлениями низкой политической культуры: «Бросаются обвинения в измене России, в служении чужим интересам». Во-вторых, на собраниях недооценивалось то обстоятельство, насколько обещания кандидатов могут быть выполнены после начала работы народного представительства: «Наши депутаты, явившиеся в столицу со всей неопытностью и доверчивостью «людей земли», не признанных политикой, особенно легко могут увлечься на кажущуюся готовность представителей старой бюрократии на уступки...» [2].
Вне внимания мокшанского купца, публициста В. П. Быстренина не осталась еще одна проблема - значение административного ресурса. Речь идет
0 давлении административных структур, полицейской администрации: «Подавляющая масса избирателей будет вотировать совершенно бессознательно, руководясь лишь личными симпатиями или антипатиями. Иначе и быть не может: при стеснении предвыборной агитации, при наличности запрещения партийных собраний, при устрашающей обывателя усиленной или военной охране узнать политическое credo кандидатов нет возможности, и выборы поэтому могут быть слепыми» [16]. Статья В. П. Быстренина под названием «Деревенская дума о Думе» отражала беспокойство автора, опасавшегося за политический выбор крестьян-выборщиков. Анализ результатов выборов в
1 Думу, проведенный современными исследователями, свидетельствует о том, что крестьянский электорат ряда губерний (к ним, на наш взгляд, можно отнести Пензенскую и Саратовскую) проявил определенную самостоятельность в осуществлении политического выбора [17].
Голоса крестьян-выборщиков, поданные за кадетов, обусловили недоумение и в среде провинциальных администраторов. И. Ф. Кошко, занимавший должности вице-губернатора и губернатора Самарской и Пензенской губерний, размышляя о неутешительных итогах выборов для властей, в воспоминаниях отмечал: «Конечно, главную роль тут играла, мне кажется, наша общая неподготовленность к представительному строю. Мы, разумеется, теоретически хорошо понимали эту идею, но практически совершенно не представляли себе, как надо осуществить ее, чтобы нам менее уклониться от идеального представления и преодолеть затруднения, которые неизбежно возникают при проведении нового порядка в жизнь» [18].
Проводы депутатов из Пензы и Саратова в столицу превратились в яркое действо, наполненное эмоциями и надеждами провожавших. В корреспонденции «В депутатском вагоне», опубликованной «Саратовским листком», отмечалось: «Десятки рук тянутся, чтобы пожать руку депутата, некоторые даже стараются поцеловать ее. Один кидает цветы, другой сует какую-то записку. Один сложил руки у груди в позе молящегося, другой почти гро-
зит, сжимая кулаки: «Добывайте нам новой жизни! Без этого не возвращайтесь!» <...> Станционные жандармы были парализованы новой для них ролью - слушать явные порицания начальства и в то же время держать руки по швам» [19]. Надежды провожавших на своих депутатов были небезосновательны: в кадетах видели посланцев глубинки, призванных добиться решения острейших проблем российской действительности.
Роспуск I Думы вызвал шок, отразившийся на страницах либеральной печати. «Саратовский листок» с досадой констатировал, что она «распущена в тот момент, когда готовилось обращение к населению, к народу с разъяснением по поводу земельного устройства деревни» [20]. Напряженность в губернии возрастала и в связи с реакцией населения на пожар в Сызрани, унесший жизни нескольких тысяч человек, рост цен. Из Балашовского уезда сообщалось о подавленном состоянии жителей, узнавших о роспуске I Думы: «По всему уезду ежедневно пожары жгут помещиков и своих же крестьян. Последних - из мести, за доносы или же за то, что не хотят присоединяться к забастовке» [21].
Не было единства в отделах кадетской партии в оценке Выборгского воззвания. Н. Ф. Езерский активно распространял его текст в уездах Пензенской губернии. На фоне роста революционного террора он сопоставил его с террором властей, осудив крайности радикализма: «Бюрократы думают, что вся революция от кучки злонамеренных людей, что стоит только перевешать агитаторов и водворится спокойствие; террористы тоже думают, что стоит перебить нескольких бюрократов, чтобы сделать страну свободной» [22].
Саратовский комитет кадетской партии, проводивший свое заседание 17 июля, заслушал сообщение депутата С. А. Котляревского о совещании в Териоках и Выборгском воззвании. При обсуждении часть кадетов отрицательно отнеслась к принятию Выборгского воззвания [23]. Информация о заседаниях комитета кадетской партии свидетельствует, что среди либералов не было единства в оценке выбора тактики политической деятельности: оставаться строго на позициях конституционализма (С. А. Котляревский); устанавливать сотрудничество с левыми партиями (А. А. Масленников).
Новый этап политической жизни, связанный с кампанией по выборам во II Думу, проходил в условиях, когда либеральная газета пензенских кадетов была запрещена, а «Саратовскому листку» пришлось столкнуться с новыми препонами местной администрации.
Становится очевидным, что «Перестрой» в пропаганде либеральных идей сохранял явно персонифицированный характер (личность Н. Ф. Езерского), что сыграло свою роль в угасании деятельности кадетского отдела в Пензе. Иные перспективы в трансляции либеральных ценностей сохранялись в Саратове - «столице Поволжья»: расширение круга печатных изданий, открытие в 1909 г. университета, активизация деятельности общественных организаций давали надежды на лучшее сторонникам либерализма в провинции.
Список литературы
1. Милюков, П. Н. Воспоминания (1859-1917) / П. Н. Милюков. - М., 1990. -
С. 289.
2. Перестрой. - 1906. - 21 февраля.
3. Щерб акова, Е. И. «Отщепенцы». Путь к терроризму (60-80-е годы XIX века) / Е. И. Щербакова. - М., 2008. - С. 154.
4. Рейли, Д. Дж. Политические судьбы российской губернии: 1917 год в Саратове / Д. Дж. Рейли. - Саратов, 1995. - С. 44.
5. Соловьев, К. А. Кружок «Беседа». В поисках политической реальности 1899-
1905 гг. / К. А. Соловьев. - М., 2009. - С. 125.
6. Колесов, А. В. Два очерка из истории самарской журналистики / А. В. Колесов // Самарский краевед : историко-краеведческий сборник / сост. А. Н. Завальный. - Самара, 1994. - С. 70-78.
7. Шипов, Д. Н. Воспоминания и думы о пережитом / Д. Н. Шипов. - М., 2007. -
С. 172-173.
8. Чернов, В. М. Перед бурей: воспоминания / В. М. Чернов. - Минск, 2004. -
С. 25.
9. Елагин, Ю. Злой гений (Всеволод Мейерхольд) / Ю. Елагин. - Нью-Йорк, 1955. - С. 41.
10. Савин, О. М. Пенза литературная / О. М. Савин. - Саратов, 1984. - С. 127-128.
11. Перестрой. - 1905. - 22 декабря.
12. Тютюкин, С. В. У порога гражданской войны / С. В. Тютюкин // Первая революция в России: взгляд через столетия. - М., 2005. - С. 374.
13. Шелохаев, В. В. Либеральная модель // Модели общественного переустройства России. XX век / В. В. Шелохаев ; отв. ред. В. В. Шелохаев. - М., 2004. -
С. 378.
14. Саратовский листок. - 1906. - 14 апреля.
15. Столыпин, П. А. Переписка / П. А. Столыпин. - М., 2004. - С.577.
16. Перестрой. - 1906. - 20 февраля.
17. Селунская, Н. Зарождение политической культуры: Россия в начале XX века / Н. Селунская, Р. Тоштендаль. - М., 2005. - С. 152.
18. Кошко, И. Ф. Воспоминания губернатора. Новгород - Самара - Пенза (19051914 гг.) / И. Ф. Кошко. - Пг., 1916. - С. 35.
19. Саратовский листок. - 1906. - 26 апреля.
20. Саратовский листок. - 1906. - 11 июля.
21. Саратовский листок. - 1906. - 16 июля.
22. Перестрой. - 1906. - 26 августа.
23. Саратовский листок. - 1906. - 11 августа.
Карнишин Валерий Юрьевич Karnishin Valery Yuryevich
доктор исторических наук, профессор, Doctor of history, professor,
заведующий кафедрой истории, head of sub-department of history,
Пензенский государственный Penza State University
университет
E-mail: vkarnishin@mail.ru
УДК 94.3 (470.4/5)
Карнишин, В. Ю.
Либеральные газеты российской провинции в начале XX в. /
В. Ю. Карнишин // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. - 2009. - № 3 (11). - С. 23-29.
