CC BY
311
В.В. Никитин.
ЛЕСНАЯ ПОЛОСА ВОЛГО-КАМЬЯ НА РУБЕЖЕ НЕОЛИТА-
ЭНЕОЛИТА
В статье рассматриваются археологические культуры Волго-Камья, связанные с переходным периодом от неолита к энеолиту, их хронология и периодизация, вопросы взаимовлияния и внешних воздействий, определяются возможные истоки новых культурных традиций
Ключевые слова: археология, неолит-энеолит, переходный период, Волго-Камье, хронология
V.V. Nikitin
FOREST BELT OF THE VOLGA-KAMA REGION IN TRANSITION FROM THE NEOLITHIC TO THE ENEOLITHIC ERAS
Archeological cultures of the Volga-Kama region in the transition period from the Neolithic to the Eneolithic Eras are viewed in terms of their chronology and periodization, their mutual and external influences. Possible sources of new cultural traditions are discussed.
Key-words: archaeology, Neolithic-Eneolithic, transition period, the Volga-Kama region, chronology
Энеолит (меднокаменный век) является переходным этапом от каменного к бронзовому веку. Под этим термином в отечественной литературе понимается эпоха внедрения и использования медных изделий, вызвавших постепенную деградацию каменных орудий. Это первоначальный, предшествующий появлению бронзы, период распространения металлических изделий, существовавших с развитой и полностью сохранившей свое значение каменной индустрией.
Рубеж двух эпох - эпоха камня и меднокаменного века в Волго-Камье выделяется условно и приходится на культуры пористой керамики: гаринско-борской на р. Каме и волосовской на р. Оке и Волге.
Процесс нового источника сырья (меди) для производства орудий труда и украшений, видимо, начинается еще в эпоху неолита в районах, содержавших природную медь или медесодержащие песчаники. Одной из причин, почему медь стала первым металлом, использованным человеком, явилась ее сравнительно низкая температура плавления (1084°), достичь которую можно было при нагревании в обычном костре. Кроме этого, самородную медь можно было обрабатывать холодной ковкой.
Четкой хронологической границы между неолитом и энеолитом нет, и первоначальное знакомство человека с металлом в лесной полосе в условиях присваивающего хозяйства особых изменений в жизни и деятельности общества не вызвало. Энеоли-тическая эпоха на ранней стадии развития в лесной зоне Волго-Камья не имела принципиальных отличий от позднего неолита и выделяется условно по археологической систематике.
В Поволжье энеолит связывается с памятниками протоволосовского типа, хотя этот тип, как и ранневолосовский период исследователями отнесен к позднему неолиту (Цветкова, 1953; Крайнов, 1987; Третьяков, 1990; Никитин В.В., 1996). В бассейне р. Камы к энеолиту относится новоильинская культура (Наговицын, 1984. С. 89-105; Лычагина, 2008. С. 85-103). К этому же периоду отнесена и гаринско-борская культура. Ряд археологов высказали мнение о принадлежности волосовской культуры целиком к эпохе раннего металла (Бадер, 1953; Халиков, 1969).
© Никитин В.В., 2012
Контактная зона культур пористой керамики востока (новоильинская и гаринс-ко-борская) и запада (волосовская) обозначилась междуречьем рек Илети и Вятки. Предшественниками новоильинской и гаринско-борской культуры являлись неолитические комплексы хуторского типа, а волосовской - носители посуды с гребенчато-ямочным орнаментом и племена с посудой гребенчатого орнамента на востоке камского, а на западе - валдайского облика.
Развитый и поздний неолит занимают период с средины V (слои с посудой с гребенчатым орнаментом типа старомазиковских стоянок и поздних формирований с гребенчато-ямочной посудой) до развитого этапа волосовской культуры, датированного первой четвертью IV тыс. до н.э.
Данный период имеет целый ряд абсолютных дат (даты по керамике получены в Киевской радиоуглеродной лаборатории Н.Н. Ковалюха и представлены нам профессором А.А. Выборновым): слои с гребенчатой посудой по керамике датированы: Старое Мазиково III - 5635±80 ВР, 4550-4360 ВС, 4690-4330 ВС (Ki 14442); Нижняя стрелка V - 5510±90 ВР, 4460-4310 ВС, 4550-4210 ВС (Ki 14421); Отарское VI -5890±80 ВР, 4850-4670 ВС, 4950-4540 ВС (Ki 14423).
Для слоев с гребенчатой ямочной посудой имеются даты: Галанкина гора II - 5610+80 ВР, 4500-4350 ВС, 4620-4320 ВС (Ki 15733), 5430±90 ВР, 4360-4220 ВС, 4460-4040 ВС (Ki 15734); Отарское VI - 5810±90 ВР, 4730-4540 ВС, 4860-4450 ВС (Ki 14425), 5930±80 ВР, 4860-4710 ВС, 5000-4590 ВС (Ki 14449); Дубовское III -5930±80 ВС, 4860-4710 ВС, 5000-4590 ВС (Ki 14535); Дубовское XII- 5970±90 ВР, 4960-4720 ВС, 5250-4600 ВС (Ki 15737).
Наиболее поздняя дата для комплексов с гребенчато-ямочной посудой получена по углю из очага на Починковском VII поселении - 4730±40 ВР (Ki 3150). Хотя она может быть несколько омоложена ввиду того, что очаг был разрушен береговым обрывом и находился почти на поверхности, хотя допускается возможность дожи-вания таких комплексов до прото и ранневолосовских материалов, датированных по керамике: протоволосово - Дубовское VIII (верхний слой) - 5270±80 ВР, 42304190 ВС, 4170-3980 ВС, 4260-3950 ВС (Ki 15758); Дубовское III (верхний горизонт)
- 5295±80 ВР, 4230-4180 ВС, 4260-3960 ВС (Ki 16168); фасный Мост - 5260±90 ВР, 4230-4190 ВС, 4350-3800 ВС (Ki 16172). Волосовские керамические комплексы укладываются во время: Паратское XII- 5080±70 ВР, 3960-3790 ВС, 3990-3700 ВС (Ki 16294); 4970±80 ВР, 3810-3650 ВС, 3960-3640 ВС (Ki 16295); 4930±70 ВР, 3780-3640 ВС, 3950-3630 ВС (Ki 16296); 4820±70 ВР, 3700-3510 ВС, 3760-3490 ВС (Ki 16297); Отарское XVIII -5130±80 ВР, 3990-3790 ВС, 4050-3700 ВС (Ki-15729); 4950±80 ВР, 3800-3640 ВС, 3960-3630 ВС (Ki15730); Майданская 4825±80 ВС (Ki 16215); Суты-ри V (ранний) - 4900±80 ВР, 3790-3630 ВС, 3820-3510 ВС (Ki 16298); 4880±80 ВР, 3770-3630 ВС, 3950-3500 ВС (Ki 16299).
Судя по имеющимся датам, хронологические рамки развитого и позднего неолита в Марийском Поволжье выглядят следующим образом.
Kультуры носителей посуды с гребенчатым и гребенчато-ямочным орнаментом существуют в пределах первой четверти-середины V тыс. до н. э.
С середины IV тыс. до н. э. в комплексах развитого этапа волосовской культуры появляются свидетельства освоения меди на ряде поселений: Рутка, Барские ^же-ры III, Мазары и др. (Никитин, 1991. С.34?36), а на рубеже IV-III тыс. до н. э. металлообработка получает дальнейшее развитие, и на поселениях появляются тигли для
плавки металла и металлические изделия из меди - орудия труда и украшения (Архипов, Никитин В.В., 1977. С. 5-40; Никитин В.В., 1977. С. 41-62). Для поздневолосовско-го этапа по керамике имеются даты: Сутырское V - 4610±70 ВР, 3520-3330 ВС, 36503050 ВС (К 16300); 4500±70 ВР, 3350-3090 ВС, 3370-3000 ВС (К116301), 4690±80 ВР, 3630-3580 ВС, 3650-3300 ВС (К 16302); 4600±70 ВР, 3520-3410 ВС, 3650-3050 ВС (К 16303); 4710±80 ВС, 3630-3570 Вс, 3700-3300 ВС (К 16304); 4650±80 ВС, 35303340 ВС, 3650-3100 ВС (К 16305); Удельный Шумец VI (в публикации 2010 г. ошибочно указано Удельный Шумец VII) - 4720±80 ВР, 3640-3550 ВС, 3660-3340 ВС (К 15731) (Никитин В.В., 2010. С. 41); Дубовское VIII (раскоп в западной части) по углю из слоя - 4360±50 ВР (К 3151).
Финал волосовских древностей на Средней Волге определяется датами поселения Удельный Шумец VII - 3710±30 ВР (К 3151) и близких ему по керамике Воло-совско-Даниловского - 3650±80 ВР и Ново-Сюрбеевского I - 3985±40 ВР могильников общности боевых топоров (Соловьев, 2007. С. 179).
Вопросы формирования волосовской культуры, в принципе, были сформулированы и частично разработаны российскими археологами еще во второй половине XX века (Бадер, 1953; Третьяков, 1966; Халиков, 1958, 1960, 1969; Цветкова, 1953). Особое внимание уделялось истокам формирования и распространения культур пористой керамики, в том числе и волосовской. К концу 80-х годов XX столетия был выделен и изучен ряд вариантов культуры, объединенных в одну культурно-историческую общность (Крайнов, 1987. С. 10?28). К этому времени в научной литературе сложились, в основном, две гипотезы формирования культуры: восточная (О.Н. Бадер, А.Х. Халиков, считавшие в основе этого образования волго-камские неолитические древности и миграцию волосовского населения на запад) и западная (в основе которой лежал тезис Д.А. Крайнова о верхневолжской и ямочно-гребенчатой подоснове волосовской культуры).
По мнению Д.А. Крайнова, волосовская культура могла возникнуть только на основе местного гибридного «протоволосовского» этапа позднего неолита, явившегося следствием смешения верхневолжской культуры с культурами ямочно-гребенчатой посуды. Это предположение нашло подтверждение в исследованиях
В.В. Никитина по поводу истоков средневолжского варианта волосовских древностей (Никитин В.В., 1991. С. 48-54), и анализе материальной культуры протоволо-совских комплексов (Никитин В.В., 1984. С. 31-43; 1996. С. 115-128).
Выделение протоволосовского этапа, анализ и сопоставление протоволосовс-ких и ранневолосовских материалов показали перспективность разрабатываемой гипотезы. Было убедительно показано, что волосовские древности на Средней Волге сформировались в результате взаимовлияний двух культурных образований - волгокамской и волгоокской (балахнинской).
Подобная схема формирования культур волосовского круга разработана В.П. Третьяковым. Суть его схемы сводится к заключению, что волосовская культура по своему происхождению связана с камско-уральскими археологическими культурами. В процессе развития, восприняв некоторые черты красномостовского типа в Среднем Поволжье, имеркского в междуречье Суры и Мокши и протоволосовского в Волго-Окском бассейне, волосовские племена распространились по широкой территории Европейской части СССР (Третьяков, 1990).
Не соглашаясь с теорией восточной экспансии волосовских племен и отрицая ее как явление вообще, В.В. Сидоров в совместной статье с А.В. Энговатовой предла-
гает свою модель формирования и дальнейшего расселения носителей этой культуры путем все той же миграции, но только на базе валдайской неолитической культуры (Сидоров, Энговатова, 1996. С. 164-182), хотя в более ранних работах В.В. Сидоров усматривает в валдайской культуре дальнейшее развитие местного варианта верхневолжской культуры, на территории валдайской культуры становление волосовской культуры не происходит, формирование ее происходит на периферии в зоне контактов с другими культурами (Сидоров, 1987. С. 87-89). Исходя из этого, следует понимать, что зона контактов состоит из культур льяловского круга, а сами обладатели этих древностей будут носителями одного из компонентов складывающейся культуры.
Принимая в целом концепцию В.В. Никитина о формировании средневолжского варианта волосовской общности на основе носителей гребенчато-ямочной и волгокамской культур, В.В. Сидорова смущала поздняя датировка этого процесса. Но все датировки волосовских древностей были основаны по аналогии с комплексами Волго-Окского междуречья, не имевших серий абсолютных датировок, хотя во второй половине 1980-х годов появились первые даты для нео- энеолитических древностей, уводящие их бытование в IV тыс. до н. э. и автоматически удревнившие их по отношению к средневолжским на 1000 и более лет.
Следует отметить прибалтийскую гипотезу происхождения волосовской культуры, высказанную еще в 1970-е годы (Буров, 1974. С. 106; Никитин А.Л. 1974. С. 2733) и возродившуюся в конце 1990-х и 2000-х годах (Kостылева, Уткин, 1998; Жилин, Kостылева и др., 2002; Уткин, Kостылева, 2006. С. 124-125). Эта гипотеза была рассмотрена еще в середине 1970-х годов как несостоятельная (Третьяков В.П. 1975. С. 14-22; Никитин В.В., 1978. С. 21-26) и более развернуто в моей недавней статье (Никитин В.В., 2010. С. 27-55).
В Прикамье в настоящее время выделено три археологические культуры энео-литического времени: новоильинская, борская и гаринская (Лычагина, 2008. С. 86-103); новоильинская гаринско-борская и юртиковская (Наговицин, 1984. С. 89-123; 1987. С. 28-34). Гаринско-борская культура О.Н. Бадером называлась турбинской (1961 а).
Новоильинская культура открыта О.Н. Бадером в 1950-е годы. Им же дана культурная характеристика памятников и предложена периодизация энеолитических образований среднекамских поселений (Бадер, 1961а. С. 179-196; 1961б. С. 264-271). Энеолитические памятники Kамско-Вятского междуречья изучались В.П. Денисовым (1958; 1967; 1972), РС. Габяшевым (1981, 1982; Габяшев, Старостин, 1978. С. 148159), И.Б. Васильевым (Васильев, Габяшев, 1982), С.В. Ошибкиной (1980. С. 22-69), Т.М. Гусенцовой (1980. С. 70-95), Л.А. Наговициным (1978. С. 129-147; 1980. С. 96117; 1987. С. 28 и сл.; 1990. С. 82-96), М.Ф. Обыденновым (1978. С. 160-169),
А.А. Выборновым (1984), А.Ф. Мельничуком (1990. С. 97-104).
Kраткая характеристика новоильинской культуры в последнее время приведена в совместной работе Е.Л. Лычагиной и А.А. Выборнова (2009. С. 33-36), в которой они излагают свои мысли по поводу происхождения культуры. В итоге делается вывод о правомерности точки зрения О.Н. Бадера и Л.А. Наговицина на ее происхождение в результате синтеза поздненеолитических памятников камской культуры (памятники левшинского типа) и волго-окских памятников с ямочно-гребенчатой керамикой (балахнинского типа) на территории Нижнего Прикамья (Бадер, 1961б. С. 269). Влияние волго-окского комплекса объясняется наличием в орнаментации новоильинс-кой посуды вертикального и горизонтального зигзага, отсутствие шагающей гребенки,
широкое применение всевозможных вдавлений и ямок. Предполагается участие в этом процессе и носителей посуды с накольчатым орнаментом, выразившееся в наличии плоских днищ уже на раннем этапе (Чашкинское озеро I), использование насечек по торцу венчика. Допускается возможность формирования культуры и за пределами Нижнего Прикамья (Наговицин, 1993. С. 59?76).
Хронология культуры разработана недостаточно. Имеется даты для Кочуровс-кого I две - (К 14787) - 3940±70 ВР, 2500-2300 ВС, 2620-2200 ВС; (К 14788) -3860±70 ВР, 2460-2270 ВС, 2500-2130 ВА; Сауз II - ( К 15071)- 3980± 90 ВР, 26302330 ВС, С2900-2200 ВС; две даты для Чашкинское озеро I - (КП5618) - 5230±90 ВР, 4230-4190, 4170-3960 ВС, 4550-3800 ВС; (КП5619) - 5140±90 ВР, 4040-3790 ВС, 4250-3700 ВС. Одна дата имеется для стоянки Усть-Очер I - (ЛЕ-2743) - 4640±40 лет назад. На сегодняшний день культура может быть датирована в пределах 5300 -3800 л.н. При калибровке время ее существования может быть отнесено к концу V -середине III тыс. до н.э. (Лычагина, Выборнов, 2009. С. 35).
Отсутствие на территории Волго-Камья базовых поселений с гребенчато-ямочной посудой волго-окского типа (см. карту: Неолит северной Евразии, 1996. С. 174 и Халиков, 1969. С. 95, рис. 24), малочисленные сосуды на многослойных памятниках Камско-Вятского междуречья (Гусенцова, 1993. С. 81-108) свидетельствуют о кратковременном, эпизодическом посещении малочисленных групп носителей вол-го-окских керамических традиций. Территория, интенсивно осваиваемая носителями гребенчато-ямочной посуды, к востоку ограничивается казанским течением р. Волги (Халиков, 1969. С. 94; Неолит... ,1996. С. 175). Нет их в бассейне р. Вятки (Третьяков, 1972. С. 52; Гусенцова, 1993. С. 31). Неолитические сосуды с гребенчато-ямочным орнаментом в смешанных неолитических комплексах бассейна р. Вятки не могут утвердить мнение о массовом проникновении их носителей в среду местного населения, способных повлиять на дальнейшее развитие аборигенов.
Видимо, нет оснований включать в систему новоильинской культуры Прикамья памятники красномостовского (протоволосовского) типа. Если у первых доминируют все элементы керамической традиции местного волгокамского (хуторского) неолита, то на Средней Волге это синкретические образования с ярко выраженными чертами гребенчатой и гребенчато-ямочной керамических традиций (Никитин
B.В., 1996. С. 115-128).
Кроме этого в материальных комплексах новоильинских памятников обнаружены свидетельства меднолитейного производства: III Ново-Ильинские (Бадер, 1961.
C.75; Лычагина, 2008. С. 92). Медные изделия обнаружены и среди комплексов борской культуры (стоянка Бор V), относящейся к ранненеолитическому этапу Металлообработка в среде прото- и волосовского населения начинается лишь в развитую пору волосовской культуры (Баркужеры III, Рутка, Мазары I и др. ) и в этом отношении протоволосовские и ранневолосовские древности относятся еще к эпохе камня, а в хронологической шкале должны быть древнее новоильинских, что и подтверждается датировкой керамики.
Юртиковская культура.
Культура, выделенная С.В. Ошибкиной по одноименному памятнику, исследованному в бассейне р. Вятки в 1973-1978 годах. В начале 80-х годов М.И. Трефц провела раскопки на поселении Буй I, ряд памятников исследованы Удмуртской археологической экспедицией в 1973-1981 годах совместно с экспедицией Кировс-
кого областного музея. В эти же годы стоянки медно-каменного века изучает экспедиция Удмуртского НИИ (Л.А. Наговицин) и другие (историю изучения см. Нагови-цин, 1984. С. 90-94).
По вопросам происхождения культуры до сих пор нет единого мнения. С.В. Ошибкина, основываясь на материалах поселения Юртик, высказала предположение о том, что в бассейне р. Вятки в энеолите существовала самостоятельная культура, близкая турбинской культуре Прикамья и волосовской Средней Волги (Ошибкина, 1976. С. 191-192). В более поздней статье она пишет, что материалы поселения Юртик с памятниками турбинской культуры имеют мало общего и в то же время не могут считаться памятником волосовской культуры, хотя территориальная близость, общая природно-хозяйственная зона, сходные формы хозяйства и быта могли отразиться в материальной культуре населения в обширном регионе лесной зоны левобережных притоков р. Волги (Ветлуга, Вятка, Кама). Между соседствующими группами племен должны были существовать связи обменного характера и различного рода контакты. Поскольку предшествующий, неолитический период на Вятке пока слабо изучен, истоки энеолитической культуры не ясны (Ошиб-кина, 1980. С. 61-65).
Существует точка зрения, по которой новоильинские и юртиковские памятники объединяются в одну культуру, сложение которой происходило на местной неолитической основе при участии разноэтнических групп населения, в том числе и носителей балахнинской культуры (Гусенцова, Сенникова, 1980. С. 128).
По мнению В. Никитина, энеолит бассейна Вятки формируется в результате переселения части волосовских племен из Нижнего Прикамья ил Ветлужско-Волж-ского междуречья и представляет локальный вариант волосовкой культурно-исторической области (Никитин В.В. 1978. С. 23). Основной исследователь энеолити-ческих древностей Вятского бассейна Л.А. Наговицин считал, что формирование юртиковской культуры шло на базе вятского варианта новоильинских памятников (Наговицин, 1983. С. 18).
В Юртиковской культуре представлены не только медные изделия (нож, проколка, кольца, заготовки), но и куски медной руды - малахита, которые косвенно свидетельствуют о наличии собственной металлургии у населения памятников средневятского типа, хотя коллекция металлических изделий не велика и не так разнообразна, как волосовская и гаринско-борская (Кузьминых, 1980. С. 148-149).
Для датировки юртиковской культуры существуют 10 определений: Юртик -3975±80 л.н. (ТА 937); 3530±60 л.н. (ТА 937), Аркуль III - 3750±50 (ЛЕ 1447); Чернушка I - 3480±40 л.н. (ЛЕ 1928); 3460±40 л.н. (ЛЕ 1928); 3460±40 л.н. (ЛЕ 1928); 2930±40 л.н. (ЛЕ 1929); 2960±40 л.н. (ЛЕ 1927); 4990±50 л.н. (ЛЕ 18175); 5350±60 л.н. (ЛЕ 1874); 6870±70 л.н. (ЛЕ 1876). Ранний этап культуры определяется последней четвертью III в. до н.э. (Наговицин, 1984. С. 116-117), хотя имеющийся разброс дат не дает представления об объективном хронологическом горизонте бытования культуры (Наговицин, 1983. С. 19).
Гаринская культура.
Гаринская (турбинская, по О.Н. Бадеру) культура была выделена в 1950-1960-е годы в результате археологических работ в Прикамье (Бадер, 1961 а; 1961 б; Бадер, Оборин, 1958). Бадер О.Н. и его ученики в своих публикациях турбинские поселения связывали с известным турбинским могильником. Учитывая отсутствие культурной
и этнической связи между могильником и поселением, Е.Н. Черных (1970. С. 9, 83-85) предложил называть культуру поселений гаринско-борской, поскольку доказано, что гаринско-борские металлические изделия приготовлены из «чистой» меди и существовали в досейминском хронологическом горизонте, т. е. до сложения металлургии бронзы и культур бронзового века в лесном Волго-Камье (Черных, 1970. С. 108). Термин был принят исследователями древностей Прикамья (Наговици, 1987. С. 31 и сл.). А.Ф. Мельничук разграничил энеолитические памятники Прикамья на га-ринский и борский типы, которые по совокупности всех показателей материальной культуры позволяют определить борские комплексы древнее гаринских, и датировать их первой половиной III тыс. до н.э. (Мельничук, 1990. С. 97-104).
А.Х. Халиков считал возможным определять гаринско-борские памятники просто гаринскими, поскольку борские памятники приустьевой части р. Чусовой являются лишь локальным образованием (Халиков, 1990. С. 11).
Несмотря на длительное изучение энеолита Прикамья, до сих пор основные вопросы происхождения, этапов развития, дальнейших судеб остаются или дискуссионными, или не решенными (Лычагина, 2008. С. 86-103). В.П. Третьяков (1984. С. 73-88) рассматривал вятские энеолитические памятники в качестве варианта га-ринско-борской культуры. А.Х. Халиков считал возможным выделять обширную культурную общность, которую следует называть волосовско-гаринской, оставленной родственными группами финно-язычных племен, отделившихся в конце эпохи неолита от древних угров в результате распада волго-камско-уральской финноугорской общности (1982; 1990). В настоящий момент мы можем говорить лишь о культурно-хозяйственной общности в зоне широколиственных лесов племенных объединений, возможно, говорящих на близкородственных финно-угорских языках. На рубеже неолита-энеолита в культурах населения с пористой керамикой должны присутствовать угорский и финский компоненты с доминантой того или другого в зависимости от степени участия носителей гребенчатой или гребенчато-ямочной гончарной традиции в украшении посуды и других элементов культуры ближайших соседей (Никитин В.В., 2003. С. 92).
Список литературы:
Архипов ГА., Никитин В.В., 1977. Уржумкинское поселение // Из истории и культуры волосовских и ананьинских племен Среднего Поволжья. АЭМК. Вып. 2. -Йошкар-Ола: МарНИИ. - С. 5-40.
Бадер О.Н., 1953. Очерк шестилетних работ Камской археологической экспедиции // УЗ ПГУ Труды Камской археологической экспедиции. Т. IX. Вып. 3. - Харьков: ХГУ - С.3-87.
Бадер О.Н., 1961а. Поселения турбинского типа в Среднем Прикамье // МИА. № 99. - М.: Наука. - 196 с.
Бадер О.Н., 1961б. Поселение у Бойцова и вопросы периодизации среднекамской бронзы // Отчеты К(В)АЭ. Вып. 2. - М.: ИА АН СССР. - С. 110-271.
Бадер О.Н., Оборин В.А., 1958. На заре истории Прикамья. - Пермь: Пермск. кн. изд-во. - 244 с.
Буров Г.М., 1974. Археологические культуры севера Европейской части СССР (северодвинский край). - Ульяновск: УГПИ. - 119 с.
Васильев И.Б., Габяшев Р.С., 1982. Взаимоотношения энеолитических культур степного, лесостепного и лесного Поволжья и Прикамья // Волго-Уральская степь и лесостепь в эпоху раннего металла. - Куйбышев: КГПИ. - С. 3-23.
Выборнов А.А., 1984. Неолит и эпоха раннего металла правобережья нижней Белой. Автореф. дисс. канд. ист.наук. - Л. - 16 с.
Габяшев Р.С., 1981. Итоги раскопок III Русско-Азибейской стоянки // Об исторических памятниках по долинам Камы и Белой. - Казань: ИЯЛИ КФ АН СССР. -С. 11-24.
Гусенцова Т.М., 1980. Поселение Кочуровское IV в бассейне р. Кильмезь // Памятники эпохи энеолита и бронзы в бассейне р. Вятки. - Ижевск: УдНИИ - С. 70-95.
Гусенцова Т.М., Сенникова Л.А., 1980. Многослойное поселение Лобань I // Памятники эпохи энеолита и бронзы в бассейне р. Вятки. - Ижевск: УдНИИ. - С. 118-134.
Денисов В.П., 1958. Новые археологические памятники на р. Вятке // СА. №3. -
С.111-119
Денисов В.П., 1967. Культуры эпохи бронзы в Верхнем и Среднем Прикамье и их роль в формировании ананьинской культуры // Ученые записки ПГУ. № 148. -Пермь: ПГУ - С.29-50
Денисов В.П., 1972. Раскопки поселений эпохи бронзы на Нижней Каме // Отчеты Нижнекамской археологической экспедиции. Вып.1.- М.: Знание. - С. 75-77.
Жилин М.Г., Костылева Е.Л., Уткин А.В., Энговатова А.В., 2002. Мезолитические и неолитические культуры Верхнего Поволжья. По материалам стоянки Ивановское VII. - М.: Наука. - 345 с.
Костылева Е.Л., Уткин А.В., 1998. Керамика восточно-прибалтийского типа на поселении Ивановское VII // Некоторые итоги изучения археологических памятников Ивановского болота. - Иваново: ИГПУ - С. 53-57.
Крайнов Д.А., 1987. Волосовская культура // Эпоха бронзы лесной полосы СССР Археология СССР. - М.: Наука. - С. 10-27.
Лычагина Е.Л., Выборнов А.А., 2009. К вопросу о происхождении и хронологии новоильинской энеолитической культуры // Научный Татарстан. № 2. - Казань.
- С. 33-36.
Мельничук А.Ф., 1990. О памятниках борского типа // Энеолит лесного Урала и Поволжья. - Ижевск. - с. 97-104.
Наговицин Л.А., 1983. Энеолит бассейна р. Вятки // Автореф. дисс. канд. ист. наук. - М.: ИА РАН - 25 с.
Наговицин Л.А., 1984. Периодизация энеолитических памятников Вятского края // Проблемы изучения каменного века Волго-Камья. - Ижевск: УдНИИ. - С. 89-123.
Наговицин Л.А., 1987. Новоильинская, гаринско-борская и юртиковская культуры / / Эпоха бронзы лесной полосы СССР Археология СССР - М.: Наука - С. 28-34
Наговицин Л.А., 1990. Культурно-хронологическое соотношение гаринских и борских памятников Прикамья // Энеолит лесного Урала и Поволжья. - Ижевск: УдНИЯЛИ УрО РАН. - С. 82-96.
Наговицин Л.А., 1993. Дискуссионные проблемы в изучении новоильинской культуры // Вопросы археологии Урала. Вып. 21. - Екатеринбург: УрГУ - С.59-75
Неолит Северной Евразии. 1996. Археология. - М.: Наука. - 377 с.
Никитин А.Л., 1974. Существовала ли волосовская культура? // СА. №2. - М. -
С. 27-33.
Никитин В.В., 1977. Ахмыловское II поселение // Из истории и культуры воло-совских и ананьинских племен Среднего Поволжья. АЭМК. Вып.2. - Йошкар-Ола: МарНИИ. - С. 41-87.
Никитин В.В., 1978. Волосовские племена на Средней Волге // Лесная полоса Восточной Европы в волосовско-турбинское время. АЭМК. Вып. 3. - Йошкар-Ола: МарНИИ. - С. 21-63.
Никитин В.В., 1991. Медно-каменный век Марийского края (сер. III - нач. II тыс. до н.э.). - Йошкар-Ола: МарНИИ. - 152 с.
Никитин В.В., 1996. Каменный век Марийского края. Труды МарАЭ. Том IV. -Йошкар-Ола: МарНИЯЛИ. - 177 с.
Никитин В.В., 2003. Культуры пористой керамики Волго-Камья эпохи раннего металла (к вопросу о волосовско-турбинской общности) // Международное (XVI) Уральское археологическое совещание. - Пермь: ПГУ - С. 91-93
Никитин В.В., 2010. Поселение Красный Мост II и III (к вопросу о происхождении волосовских древностей) // Материалы и исследования по археологии Поволжья. Вып.3. - Йошкар-Ола: МарГУ - С. 27-55.
Ошибкина С.В., 1976. Поселение Юртик на Средней Вятке // Восточная Европа в эпоху камня и бронзы. - М.: Наука. - С. 176-192
Ошибкина С.В., 1980. Поселение Юртик. Результаты исследований // Памятники эпохи энеолита и ранней бронзы в бассейне р. Вятки. - Ижевск: УдНИИ. - С. 29-69.
Обыденнов М.Ф., 1978. Нижнебельские стоянки эпохи раннего металла // Лесная полоса Восточной Европы в волосовско-турбинское время. АЭМК. Вып.3. -Йошкар-Ола: МарНИИ. - С. 160-168.
Сидоров В.В., 1987. Отношение льяловской и волосовских культур // XVII Всесоюзная финно-угорская конференция. - Устинов. - С. 87-89.
Сидоров В.В., Энговатова А.В., 1996. Протоволосовский этап или культура? // ТАС. Вып.2. - Тверь: Тверской объединенный музей. - С. 164-182.
Соловьев Б.С., 2007. К вопросу об атликасинской культуре // Влияние природной среды на развитие древних сообществ (мат. научной конференции). - Йошкар-Ола: МарНИИ ЯЛИ. - С. 176-191.
Третьяков В.П., 1972. Культура ямочно-гребенчатой керамики в лесной полосе Европейской части СССР. - Л.: Наука. - 136 с.
Третьяков В.П., 1975. В защиту волосовских древностей // СА. № 4 - С. 14-22.
Третьяков В.П., 1984. Энеолитические памятники в бассейне р. Вятки и гаринско-борская культура // Проблемы изучения каменного века Волго-Камья. - Ижевск: УдНИИ. - С. 73-87.
Третьяков В.П., 1990. Волосовские племена в Европейской части СССР в Ш-П тыс. до н.э. - Л.: Наука. - 211 с.
Третьяков П.Н., 1966. Финно-угры, балты и славяне на Днепре и Волге. - М.-Л.: Наука. - 306 с.
Уткин А.В., Костылева Е.Л., 2006. «Рождение» и «гибель» волосовской культуры // Археологическое изучение центральной России. - Липецк: ЛипГПУ - С. 124-126
Халиков А.Х., 1958. Неолитические памятники в Казанском Поволжье // МИА. № 61. - М.: Наука. - С. 11-44.
Халиков А.Х., 1960. Материалы к изучению истории Среднего Поволжья и Нижнего Прикамья в эпоху неолита и бронзы. Тр. МАЭ. Т. 1. - Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во. - 186 с.
Халиков A^., 1969. Древняя история Среднего Поволжья. - М.: Наука. - 395 с. Халиков A^., 1982. Энеолитическая эпоха в лесной и лесостепной полосе Восточной Европы // Волго-Уральская степь и лесостепь в эпоху раннего металла. -Куйбышев: КГПИ. - С. 24-28.
Халиков A^., 1990. Волосовско-гаринская энеолитическая общность // Энеолит лесного Урала и Поволжья. - Ижевск: УдНИИ УрОРAH. - С. 10-16.
Цветкова И.К., 1953. Волосовские неолитические племена // Труды ГИМ. Вып. 22. - М.: ГИМ. - С. 21-51.
Черных Е.Н., 1970. Древнейшая металлургия Урала и Поволжья // l^MA. №2 172.
- М.: Наука. - 179 с.
