CC BY
60
В. Г. Субич
ЛЕКСИЧЕСКИЙ АСПЕКТ КОЛИЧЕСТВЕННОСТИ В АНГЛИЙСКОМ И ЯПОНСКОМ ЯЗЫКАХ
Количество — сущность, прежде всего, онтологическая: она отражает количественную определенность бытия и свойство объектов действительности. Однако количество выступает и как универсальная философская категория, и, будучи отраженной сознанием человека, как абстракция человеческого разума. В результате концептуализации онтологического количества в сознании человека возникает обобщенное понятие — количествен-ность. По мнению А. А. Худякова, «количественность — результат отражения в сознании людей количественных параметров объективно существующей материальной субстанции, и как таковая, в отличие от количества, она имеет гносеологическую природу1. Человек познает суть количества как онтологической категории посредством естественного языка, а именно языковой количественности. Языковая количественность в отличие, например, от количественности математической является более разнообразной и богатой. Если математика имеет дело с более точным определенным количеством, то в языке допускается эмоциональность и большая неопределенность. Поэтому нередко выражение языковой количественности может быть вообще алогичным.
Уже с конца XIX в. ученые-лингвисты пытались разработать классификации языковой количественности. В итоге к концу XX в. появилась классификация В. В. Акуленко, основанная на функционально-семантическом подходе. Данная классификация, на наш взгляд, является наиболее полной и четкой с лингвистической точки зрения.
Существует несколько подходов к исследованию языковых явлений. Один из них — функциональный, который занимается выяснением изменений в области грамматики языка в зависимости от функции отдельной коммуникативной задачи. Одним из направлений такого подхода является функциональная грамматика, в том числе концепция функционально-семантического поля (ФСП). «ФСП представляют собой определенные семантические комплексы на основе выражения общего грамматического значения»2. Таким образом, ФСП языковой количественности представляет собой группировку таких средств языка, которые являются вариантами категории языковой количествен-ности и объединены одной семантической функцией. Структура ФСП количественности сложна и состоит из двух макрополей количественности. Это макрополя определенного и неопределенного количества. Макрополе определенного количества включает в себя микрополя нумеральности (или определенного множества) и единичности. Нумерати-вами принято называть числительные (англ. ten, hundred, thousand, million, billion; яп. 5 hyaku — сто, sen — тысяча, Я man — десять тысяч, Ш oku — сто миллионов, Ш
cho — триллион). Следует отметить, что система счета в японском языке несколько отличается от систем европейских языков. Японцы, в отличие от европейцев, считают блоками по десять тысяч (Я man). Таким образом, вплоть до ста миллионов (десять тысяч Я man) японцы считают, используя именно данный нумератив. Для ста миллионов существует наименование Ш oku, для триллиона (десять тысяч Ш oku) — Ш cho.
© В. Г. Субич, 2009
В отличие от нумеративов математического языка с их сигнификативными значениями нумеративы в общенародном языке сочетают в своих значениях сигнификативные, иногда (а в словосочетаниях всегда) денотативные и нередко коннотативные признаки. В этом отличие, например, между математическим знаком seven и ФЕ the seven wonders, the seven virtues, Seven Stars. Нумеративы являются богатым на ФЕ полем количественности как в английском, так и в японском языках (англ. one in a million, between two fires, the four seas, to the nines; яп. —+ ichi kara ju made — от начала до конца, НЩ san’en — три обезьяны (символ буддизма — не говорить зла, не слушать зла, не замечать зла), godai — пять основных элементов (земля, вода, огонь, ветер,
небо), shichinan — сплошные беды (букв. семь бед), hachiju
no tenaraida — учиться никогда не поздно (букв. чистописание в восемьдесят лет), Л^ЛЖ kubu-kurin — девять шансов из десяти, в девяноста девяти случаях из ста).
Вообще, числам всегда приписывались особые, часто магические свойства. Люди предполагали, что они несут в себе тайный смысл, который необходимо разгадать. Так, число 1 являлось символом единства и активности природы, началом всего сущего;
2 — символом изменчивого характера, конфликтом-единством противоположностей, олицетворением мирового зла; 3 — проявлением синтеза противоречий и единства, гармонией Человека, Неба и Земли; 4 — совершенного равновесия, прочности; 5 — олицетворением вечной молодости и здоровья; 10 — совершенства.
Таким образом, ядром микрополя нумеральности являются количественные числительные. Однако нумеральные значения могут выражаться также дробными и счетными существительными и их производными, выраженными в прилагательных, наречиях и глаголах. Такие слова образуют периферийные слои ФСП нумеральности: англ. threesome, thrice, triple, thirdly, cubed;яп. НО mitsu — три, sambaino — тройной, £0, Н^ san
kai, san do — трижды, НА^' san nin de — втроем, Н§@© sambam me no — третий, Н^ san jo — в кубе. К периферии поля относятся и порядковые числительные.
Непосредственное отношение к нумеративам естественного языка имеют так называемые мезуративы. Это системы измерителей геометрического, физического состояния предметов и явлений. Точное определение параметров предметов и явлений выражается сочетанием числительных или счетных существительных с названиями единиц измерения (меры, веса, длины, площади, скорости, температуры и т. д.), например, англ. five oz, яп. kujo — 9 джо (единица длины).
Приблизительность количества (аппроксимация) представляет собой особое явление в сфере языковой количественности. Аппроксимация, по сути, означает квазиточность, т. к. здесь указывается конкретный пункт или интервал, хотя и с оговорками типа «предположительное указание на число», «верхний предел», «нижний предел», «предположительный интервал» (англ. approximately, not more than, about, not less than, at least; яп. yori ookunaku — не больше, чем, yaku — приблизительно,
ijo — больше, чем ИТ ika — меньше, чем).
Другим микрополем в составе определенного количества является поле единичности. Центром здесь являются слова общенародного языка с прямым значением «один» и с возможными колебаниями в грамматическом статусе. Центр объединяется вокруг коли -чественного числительного — англ. one, яп. ichi — один, которое не следует, разумеется, путать с математическим. В естественном языке сема «один» (one-ichi) может быть представлена как единицами, выражающими точное количество (англ. one man, one by one;
яп. 1>£:У^О hitori zutsu — по одному, —ОшМ hitotsu iken — одно мнение), так и единицами с переносным значением, выраженными лексико-фразеологическими средствами: англ. with one accord, one and all, one jump ahead, in one breath, two heads are better than one; яп. — ichi wo shitte ni o shiranu — знать только
одну сторону вопроса, —ichigan to natte — все как один, — @LT ichi moku shite — с первого взгляда, hyaku bun wa ikken ni shikazu — лучше
один раз увидеть, чем сто раз услышать, —51-Щ isseki ni cho — убить одним выстрелом двух зайцев. Кроме того, сема one-ichi несет дополнительную коннотацию «покинутости», «отчужденности» (англ. alone, solitary, lonely; яп. —hitori botchi no — одинокий, — ACbL© hitori gurashi no — одинокий, живущий один, sabishii — одинокий, покинутый), а также «исключительности» (англ. unique, incomparable, the only one; яп. kakegae no nai — единственный, незаменимый, maru de betsu no — несравнимый, совершенно отличный,
matato nai — уникальный, исключительный). При этом в японском языке данные прилагательные могут быть образованы от существительных посредством суффикса прилагательных -ГО[но] и/или посредством отрицательного суффикса &1'[най]. Сема единичности может быть представлена в конструкциях совершенного — несовершенного вида глаголов (англ. to look — to take a look, to try — to take a try, to shoot — to take a shot; яп. miru — смотреть — hitome miru — взглянуть,
ОО utsu — стрелять, —ippatsu utsu — выстрелить), а также местоимениями (англ. each, every, any; яп. Ш mai, goto ni — каждый (о предмете), dare
demo — каждый (о человеке)).
В составе микрополя единичности существует большое количество единиц, которые приближаются к множественности, но употребляются только в единственном числе: англ. money, gold, paraphernalia, slop, food, information, equipment и т. д. Такие слова образуют группу под названием singularia tantum. В японском языке, где грамматические формы множественного числа вообще отсутствуют, группу singularia tantum выделять представляется нецелесообразным.
Макрополе неопределенного количества состоит из микрополей неопределеннобольшого количества (НБК) или мультиплицитности и неопределенно-маленького количества (НМК) или паукальности. Микрополя НБК и НМК образуют микрополе неопределенной множественности. Поле НБК представлено в рассматриваемых языках самым большим количеством единиц. Их делят на условные классы: неопределенное множество с верхним количественным пределом (англ. detachment, platoon, regiment, battalion, team, fleet, squadron; яп. 0! han, Ш tai — группа, /J'P^ shotai — взвод, ЖР^ daitai — батальон, ^—A chimu — команда, Щ gun — армия, kaigun — флот, teiin — штат, состав работающих) ; приблизительное множество (англ. about 100, hundreds, millions; яп. МШ nambyaku — сотни, nansen — тысячи, yaku shichi ju — около
семидесяти); количество предметов больше одного (англ. pair, couple, bale, bouquet, bunch, bundle, lot, pack, raft, rick, roll, sheaf, shock, stack, stock, wad, wreath; яп. pea, — пара, ^Н nisan — несколько, Ж taba — букет, связка, kori — тюк,
О^йч£^ tsumikasane — куча, ^У^О taryo, fcffc amata — множество, shikotama —уйма, £°о£У dossari — огромное количество, избыток, Ш yama — стог, □ —U roru — рулон, ЩУ katamari — ком); неопределенная совокупность (англ. flock, herd, nest, swarm, flight; яп. ffi mure — стадо, стая, косяк, рой, hito hara
no ko — выводок); нерасчлененное множество (англ. people, relatives, parents, mankind,
nation, family, brigade, oligarchy; яп. hitobito — люди, shinseki — родственники, ryoshin — родители, ningen — человечество, minzoku — нация,
ШШ kazoku — семья, kizoku — аристократия, dantai — коллектив);
неопределенное множество, связанное с мерой (англ. much, many, little, surplus, redundancy, plenty, overabundance, profusion, insufficiency, shortage, want, tittle, speck, numerous, manifold, enormous, huge, small numbered, diminutive, tiny, wee, triton among the minnows; яп. takusan — много, Й^оІЇУ gappori — много, навалом, ^L sukoshi — мало,
^У amari, yobun, kajo, їШЖ choka — избыток, fusoku, ketsubo,
futtei — недостаток, manmosu — огромный, ДЖ chodai — громад-
ный, Щ// kyokйsho — микроскопический, ^ЬоІЇІ+fe chippoke na — малюсенький, ^Ъ^о^У choppiri — чуточку, 'gyosan na — многочисленный, ^^0 shosйno — малочисленный); неисчисляемое количество (англ. umpteen;яп. musй no, kazoekirenai — бесчисленный, £^feL sannashi — не счесть).
Поле мультиплицитности в английском и японском языках представлено также различными словосочетаниями существительных и других частей речи, обычно носящих метафорический характер (англ. well of knowledge, myriads of stars, mine of information, oceans of tears, whaling sum of money, raining cats and dogs, horn ofplenty, hordes ofgnats, universe of feelings, inundation of emotions, hailstorm of blows, constellation of shining memories, host of evidence, king’s ransom, loads of questions, to wallow in money, to roll in luxury, to be absorbed in one’s work, to crawl with insects, to bombard with questions, up to the neck; яп. НЖ^^ bakudai na kane — прорва денег, У^^'0^/сУ^ ringo no atari doshi — урожай яблок, A0/S hi no umi — море огня, tsuchikemuri — облако
пыли, МШ0^5^А kuroyama no yo na hito — пропасть народу, t
yogo no okumatta tokoro — дебри терминов, gakusei no taigun — армия
студентов, hoshi no musй — мириады звезд, chi no ame — реки
крови, и©Й? kaminarinohakushu — гром аплодисментов, shinotsйku ame
da — дождь стеной, ЩМ0^Й shiso no meikyй — лабиринт мыслей, dan’u — град
пуль, Й^0Ш shokki noyama — горы посуды, ШоВв/с makkuro da — темным-темно, kiwamete hofu ni — как из рога изобилия, J110^51 kawa no yo
ni nagareru — течь рекой, kubittake horete iru—быть влюбленным
по уши, geiinsuru — пить как лошадь (букв. как кит),
ogesanayakusoku wo suru — наобещать с три короба, kyoraisuru — роиться
(о мыслях), afureru — переливаться через край, переполнять.
Периферийные слои выражения множественности представлены словами, употребляющимися только во множественном числе (pluralia tantum): англ. pliers, scissors, trousers, tongs, outskirts, dregs, clippers, binoculars, debris, traffic lights, headquarters, authorities, whereabouts и т. д. Периферии поля принадлежат и различные грамматические, лексические и словообразовательные средства выражения повторности действия, много-объектности и многосубъектности действия, например, итератив и фреквентатив глаголов и др.: англ. to have seen much, to have done, used to come, to exchange fire, to exchange winks, to exchange glances, to be trying, to pace, to move; яп. kangaete
iru — размышлять (в данный момент), ^УОО^§ naritsutsu aru — становиться (процесс), yoku hanasu koto ga aru — часто случается общаться,
takusanyonde aru — много прочитано, й^У,й^^о^Уй detari, denakkatari da — то ходить, то не ходить, kawasu — обмениваться,
utsuru — двигаться, tsudzukeru — продолжать.
В сему множественности помимо поля НБК входит также микрополе НМК — неопределенно-маленького количества. В отличие от чистой плюральности эти слова обозначают ограниченную множественность (англ. some, something, few, a few, here and there, hardly any; яп. ikura ka no, Ш su — несколько, l acchi
kocchi ni — то тут, то там, kasuka ni — едва ли. Примыкают к этой группе
средства обозначения неполной мощности множества (англ. minority, small amount, speck, drop, couple; яп. shosu — меньшинство, shoryo — маленькое количество,
hashikure — малость, мелочь, ^^У^ henrin — часть, крупица), а также предельно маленького количества, имеющие часто метафорический статус (англ. nothing to speak of, a drop in the ocean, in minute doses, nothings of life, wait a second, scanty; яп.
honno hanakusu hodo — как кот наплакал, 15^0— й honno hitoashi — рукой подать, wazuka da — раз, два и обчелся, ЖёГО—Й taikai
no itteki — капля в море, shosho omachi kudasai — подождите
секундочку, toru ni taranu — мизерный.
Логически вся сфера неполной мощности множества, т. е. фактически вся сфера языковой количественности, находится между наименованиями полной мощности множества и пустого множества3.
Доминантные значения полей НБК и НМК находятся в отношениях антонимично-сти (много — мало) и, несмотря на этот факт, их значения образуют единый континуум благодаря существованию переходной зоны между полями.
Значения макрополя неопределенного количества неизменно связаны с субъективной оценкой. В ряде исследований оценки неопределенного количества в начале 1980-х гг. был специально описан и назван опосредствованной номинацией особый вид номинации, при котором оценка неопределенного количества как НБК, так и НМК явно выражается через человека и его реакцию, зачастую весьма эмоциональную. В этом виде номинации субъективное отношение говорящего, его реакция наиболее очевидны. Она может проявляться в одобрении или неодобрении, видении целесообразности некоторой меры количества, в положительных или отрицательных эмоциях, вызываемых этой мерой количества. Например, в англ. you could count them on the fingers of one hand; яп. fs( yubi ni kazoeru крайняя легкость счета ввиду малости количества еще более
усиливается. Напротив, в англ. uncountable яп. ' kazoekirenai указывается как
бы беспомощность говорящего перед большим количеством, невозможность охватить его счетом. Вовлечение в сферу действия образов проявляется в контаминациях, например, в случае звукового и смыслового сходства слов whale и whaling в поле НБК. Слова whale, whaling могут восприниматься только как связанные с образом животного — кита, тогда как на самом деле здесь отчасти соединились общегерманское по происхождению имя кита и слово неизвестного происхождения с семантикой интенсивности (англ. a whale of money, a whaling sum of money).
Поля НБК и НМК взаимодействуют в речи, образуя резервные зоны друг для друга, создавая динамическое построение языка как творчества его носителей.
1 Худяков А. А. Понятийная категория количественности и ее реализация в имени существительном и номинативном словосочетании: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Л., 1990. С. 11.
2Бондарко А. В. О взаимодействии языковых уровней в рамках функционально-семантической категории // Уровни языка и их взаимодействие: тезисы научной конференции. М., 1967. С. 33-34.
3 Ломтев Т. П. Квантитативы современного русского языка // Памяти академика Виктора Владимировича Виноградова. М., 1971. C. 100
