CC BY
46
ЛИНГВОТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
УДК 811.161.1
Н. В. Пятаева, ORCID Ю: 0000-0001-7027-3045
Стерлитамакский филиал Башкирского государственного университета, г. Стерлитамак, Россия
ЛЕКСИЧЕСКАЯ СИСТЕМА РУССКОГО ЯЗЫКА В КОНТЕКСТЕ ИСТОРИКО-ГЕНЕТИЧЕСКОГО ПОДХОДА А. А. ПОТЕБНИ
В статье на основе историко-генетического подхода к языковым явлениям, разработанного представителями Харьковской лингвистической школы и теоретически воплощенного в работах А.А. Потебни, рассматривается история становления и развития синонимичных этимологических гнезд *ет- и *Ьег- от праславянского до современного состояния.
Результатом исследования послужило установление круга глагольных основ: ем-, -ьм-, им-, -я- и бер-, бере-, бре-, бор-, бир-, бьр-, бр-, значения которых определили направления семантического развития синонимичных этимологических гнезд *ет- и *Ьег. Параллельное существование этих гнезд привело к образованию группы глаголов приобщения объекта с ядерной семантикой 'брать, взять', состоящей из трех рядов: 1) глагольные пары, представляющие действие приобщения объекта как единый акт с указанием на результат (яти - имати, възяти - възи-мати и др.), 2) пара имати - кмати, представляющая действие приобщения объекта как акт неопределенно-длительный, 3) глагол бьрати, который обозначает не только 'брать', что сближает его с имати//кмати, но и 'собирать'. Исследование синонимичных корневых групп в семантическом и словообразовательном отношении позволило также реконструировать в их структуре незафиксированные историческими словарями лексемы: *вьсеприяти 'принимать, встречать каждого, всякого', *възбирати - многократный глагол к възбьрати, *прибьрати 'набрать дополнительно к имеющемуся', *бременити 'налагать груз, тяжесть, бремя', *обременяти 'отягощать'.
Автор надеется, что намеченные в статье пути динамического описания синонимичных этимологических гнезд будут способствовать обнаружению еще непознанных закономерностей развития и функционирования лексики русского языка.
Ключевые слова: лексическая система, историческая лексикология, синхрония и диахрония, словообразовательные, корневые и этимологические гнезда.
Введение. Обзор литературы. Харьковская лингвистическая школа - одно из направлений отечественного языкознания второй половины XIX в., представители которого (А. А. Потебня, Д. Н. Овсяни-ко-Куликовский, А. В. Ветухов, А. Г. Горнфельд, М. А. Колосов, Б. А. Лезин, А. В. Попов, М. Г. Халан-ский, В. И. Харциев, И. И. Срезневский и др.) исследовали язык в широком культурном и историческом контексте, изучая происхождение и развитие языков и словесности в связи с историей народа, исследовали фонетические и грамматические особенности восточнославянских языков в их эволюции, собирали и изучали фольклор и художественные ценности, составляющие достояние национальной культуры. Наиболее значительные достижения школы связаны с деятельностью профессора Харьковского уни-
верситета, члена-корреспондента Петербургской Академии наук А. А. Потебни, который разрабатывал теорию происхождения и развития языка, историческую грамматику, семасиологию, поэтику, историю литературы, занимался фольклором и этнографией, исследовал вопросы взаимодействия языка и мышления, языка и нации. Ученый последовательно проводил идею изучения истории употребления слов и процесса исторического развития конкретного языка, делая выводы об исторических изменениях в характере языкового мышления данного народа и человечества в целом. Историко-генетический подход к изучению языковых явлений, разработанный А. А. Потебней [4-9], в дальнейшем содействовал развитию отечественной семасиологии, исторической лексикологии и этимологии и не утратил своей актуальности в современных историко-лингвистических исследованиях.
Методы и результаты исследования. В статье представлены результаты сравнительного исследования синонимичных этимологических гнезд с общеславянскими корнями *em- и *ber- 'брать, взять' в русском языке на основе историко-генетического подхода к исследованию лексической системы языка, предполагающего в качестве наиболее важных и перспективных исследование изменений в системе лексических групп, объединяемых общностью корня. Обращение к истории корневых групп позволяет подойти к решению основной задачи современной исторической лексикологии - описанию лексики того или иного языка в целом как развивающегося явления, определению качественных (собственно семантических) и количественных изменений в словарном составе языка на всем протяжении его развития. Исследования подобного рода могут носить как синхронный, так и диахронический характер: на синхронном срезе изучаются словообразовательные (СГ) и корневые гнезда (КГ), в диахронии чрезвычайно актуально изучение этимологических гнезд (ЭГ), позволяющее раскрыть все изменения (фонетические, морфологические, семантические), происходящие в лексическом гнезде на протяжении его исторического развития.
Значительный интерес как для исторического словообразования, так и для исторической лексикологии представляет проблема взаимодействия синонимичных лексических гнезд в системе языка. Исследования российских ученых [1; 2; 3; 11 и др.] показывают, что изучение каждого отдельного слова в ряду синонимов помогает установить сдвиги в употреблении его лексико-семантических вариантов, но часто не дает возможности выяснить причины этих сдвигов и определить условия и типы семантических изменений. Изучение всего лексического гнезда на фоне его синонимов дает такую возможность.
Выбор указанных ЭГ в качестве объекта исследования обусловлен следующими их особенностями: 1) корни *em- и *ber-, формирующие этимологические гнезда, принадлежат к древнейшему славянскому корнеслову и имеют индоевропейское происхождение, ср.: лат. emö, emere 'покупать', eximo, ex-emptum, eximere 'вынимать, отнимать'; умбр. emantur 'получение', emps 'покупка, приобретение'; нем. nemen 'брать'; староангл. niman 'брать'; старонорв. nema 'брать'; лит. emú, emti 'брать', isimti 'вынуть, изъять'; праславянский корень *ber- генетически продолжает и.-е. *bher- 'нести, поднимать': др.-инд. bhárati, bibhárati 'несет, приносит', bhára 'добыча'; сскр. bhárma 'ноша, тяжесть'; арм. berem 'несу'; греч. фе^ю 'несу', ф£фа 'ноша, плод во чреве'; лат. ferö 'носить, нести', fordus, forda 'стельная корова'; нем. Bürde 'ноша', Geburt 'рождение'; 2) корни характеризуются высокой актуальностью и исключительным богатством лексики во всех славянских языках за счет словообразовательной способности и активности семантической деривации в порождении новых слов и значений - они включают лексику, принадлежащую самым разным семантическим полям, ср.: ст.-слав. яти, иму 'брать', им\>ти, имамъ 'иметь'; сербохорв. jemati, jemam 'брать, собирать'; словен. jemáti 'брать, хватать'; чеш. jimati, jimám 'брать, хватать'; польск. j^c 'схватить, взять, поймать; начать'; русск. емкий 'вместительный'; укр. емкий 'хваткий, ловкий, проворный, быстрый'; блр. няць, 1му 'взять, схватить' и др.; ст.-слав. обр^>менити 'обременить', избирати; болг. бреме 'ноша, тяжесть', берач 'тот, кто берет; собиратель'; сербохорв. бре^а 'беременная', берило 'корзина для сбора фруктов'; чеш. bremeniti 'нагружать, обременять', bráti 'брать'; польск. brzemienni 'груженый, отягощенный'; общевост. беремл 'связка, охапка, тяжесть, тюк'; укр. беремя, брачка 'ухват'; блр. беремо 'ноша в обхват руками', браць 'брать, хватать'; 3) об общности и пересечении значений в развитии этих двух корней свидетельствует наличие в современном русском языке супплетивного видообразования между глагольными рефлексами: брать (НСВ) и взять (СВ).
Более того, исследуемые ЭГ, связанные синонимическими отношениями, входят в более сложный семантический ряд, определяемый нами как лексико-семантическая парадигма, опорные слова кото-
рой давать ^ дать ^ брать ^ взять ^ иметь ^ нести ^ давать объединены последовательностью выражаемых ими значений, содержащих общие семы 'приобщаемый объект' и 'действие субъекта, направленное на приобщаемый объект'. Семантическое пересечение этих лексем обусловлено синкретизмом значений древних корней, к которым они восходят: и.-е. *dб- имел значения 'дать//давать', 'брать', 'нести' (ср. проявление связи значений 'давать' и 'брать//взять' в болгарском идиоматическом сочетании имам вземане - даване 'иметь общие дела с кем-либо'); и.-е. *ЪИег- 'нести' в праславянском развивает значение 'брать', становясь синонимичным индоевропейскому *ет- 'брать//взять', который позднее приобретает значение 'иметь', существующее параллельно с изначальным на всем протяжении истории русского и родственных славянских языков. Пересечение значений в рефлексах опорных слов этой генетической парадигмы можно наблюдать в современных славянских языках. Так, наличие дополнительной семы 'нести' отмечено в значениях глаголов корневой группы *ет-: сняться 'покинуть какое-либо место, отправляясь в путь', разг. 'поехать, пойти в каком-либо направлении' (МАС IV: 235); донять 'дойти, доехать, добраться до кого-либо' (Даль I: 455), а также в семантике глаголов, принадлежащих лексическим гнездам *ет- и *Ьег- в родственных славянских языках: болг. добера се 'добраться, дойти, доехать', емна, поема 'отправиться куда-либо'; польск. ёоЬгас •щ 'добраться', рпеЬгас •щ 'пробраться', 2аЬгас •щ 'собраться, уйти, отправиться, убраться'. Ср. проявление семантики 'перемещение в пространстве' в современном СГ с вершиной нести: вознестись высок. 'подняться вверх, ввысь' (МАС I: 259), донестись разг. 'быстро доехать, добежать, домчаться' (МАС I: 580), нестись 'очень быстро двигаться, перемещаться, мчаться' (МАС II: 663), перенестись разг. 'стремительно перебежать, переехать, перелететь через что-либо, куда-либо; примчаться'; пронестись 'быстро пройти' (МАС III: 681), унестись 'быстро удалиться, умчаться' (МАС IV: 678), а также в невозвратных формах донести 'быстро донести, доставить, домчать' (МАС I: 579), нести 'быстро, стремительно передвигать, мчать' (МАС II: 662).
В общевосточнославянском языке праслав. *ет- и *Ьег- закономерно продолжаются в ем- (емати), -ьм- (възьму), им- (имати), -я- (приятие) и бер- (беру), бере- (беремя), бре- (набременити), бор- (выбору), бир- (бирывати), бьр- (бьрати), бр- (брати). В этот период состав лексических гнезд значительно расширяется (по данным «Материалов для словаря древнерусского языка» И. И. Срезневского, Словаря древнерусского языка Х!-Х^ вв. и Словаря русского языка Х^Х'УП вв., ЛГ *ет- включает около 600 слов, ЛГ *Ьег- - более 200) в связи с появлением новых значений и образований, ставших мотивирующими основами, каковыми явились перечисленные выше глагольные основы. Их значения определили направления семантического развития синонимичных ЭГ *ет- и *Ьег-, параллельное существование которых привело к образованию группы глаголов приобщения объекта с ядерной семантикой 'брать, взять', состоящей из трех рядов.
Первый ряд объединяет глагольные пары, представляющие действие приобщения объекта как единый акт с указанием на результат: яти - имати, възяти - възимати, переяти - переимати, пояти - по-имати и другие префиксальные производные от яти - имати.
Второй ряд - глагольная пара имати - кмати, представляющая действие приобщения объекта как акт неопределенно-длительный. Помимо этого имати обладал значением 'иметь', выступая в качестве дублетной формы к им\>ти в период с XIII по XV вв. Сохранение в одном слове нескольких значений, возникших на разных ступенях развития языка, привело не только к омонимии (ср. имати 'брать' и имати 'иметь'), но и одновременно к синонимии (имати 'иметь' и им\>ти 'иметь'), к параллелизму в отдельных значениях с другими словами, ср. имати 'брать', кмати 'брать' и бьрати 'брать', а следовательно, к противоречиям в лексической системе.
В третьем ряду представлен глагол бьрати, который обозначает не только 'брать', что сближает его с имати//кмати, но и 'собирать'. В древнерусских памятниках письменности бьрати обладал невысокой частотностью употребления, однако в XV-XVII вв. его дистрибутивные возможности и употребляемость значительно возрастают, что становится причиной отмирания глагола имати, так как дальнейшее существование его в силу указанных противоречий стало невозможным.
Каждый из указанных рядов развивал свою семантическую структуру на основе значений возглавлявших их глаголов. Смысловая структура первого ряда сформировалась вокруг семантики глагола яти 'взять, схватить, овладеть' и отличалась богатой системой отвлеченных переносно-метафориче-
ских значений, что объясняется преимущественным употреблением яти и его производных в книжных и церковнобогослужебных текстах: 'взять, овладеть' ^ 'достигнуть, дойти' ^ 'настигнуть, ранить', 'взять, овладеть' ^ 'схватиться в борьбе', 'взять, овладеть' ^ 'обещаться, обязаться' (ятисл по дань 'обязаться платить дань'), 'взять, овладеть' ^ 'приняться, начать делать что-либо' (пути ятисл 'отправиться в путь', бегу ятисл 'обратиться в бегство'), 'взять, овладеть' ^ 'овладеть, охватить (о болезни, несчастии)', 'взять, овладеть' ^ 'воспринимать (умом, слухом, зрением)' ^ 'вникать, вдумываться' ^ 'усваивать, постигать' и т.п.
Из двух вариантных глаголов имати и кмати 'брать, взимать' более употребительным в памятниках письменности XII - XIV вв. был имати, который встречается в памятниках письменности всех жанров, в отличие от кмати, выполнявшего функции юридического и хозяйственного термина (ср. значения его производных: кмьць 'должностное лицо, поручитель', кмьца 'дополнительная плата, подать', кми//кмки 'щипцы, ухват' и др.).
Глагол бьрати встречается в древнерусских памятниках письменности с Х1-Х11 вв. в значении 'брать, хватать руками', которое стало ядром семантической структуры третьего глагольного ряда. В ХП-Х'УП вв. на его основе развиваются значения, конкретизирующие и уточняющие семантику приобщения объекта: 'приобретать, присваивать', 'взимать, отчуждать', 'добывать (о горных породах)', 'захватывать в качестве военной добычи', 'брать в жены', 'набирать людей для выполнения каких-либо обязанностей'.
Таким образом, к концу XVII в. между значениями глаголов синонимического ряда яти - бьрати намечаются существенные различия: бьрати специализируется на обозначении конкретных действий приобщения объекта, в семантическом поле глагола яти преобладают переносные отвлеченно-метафорические значения сферы мыслительной и психической деятельности.
Второй круг смысловой структуры ЭГ *ет- и *Ьег- отмечен значениями, претерпевшими существенные изменения в ходе исторического развития и потерявшими тесную связь с ядерной семантикой приобщения объекта. В ЭГ *ет- - это смысловой центр 'иметь, обладать, располагать чем-либо' (им^ти), производные значения которого ('содержать, заключать в себе' ^ 'быть какого-либо размера', 'держать что-либо в каком-либо состоянии' ^ 'считать кого-либо кем-либо') постепенно утрачивают сему 'приобщенный объект', связывающую значение глагола им\>ти с семантикой 'брать, взять'. В ЛГ *Ьег- таковым является смысловой центр бракъ 'брак, брачные отношения'.
Два смысловых центра, семантика которых определена значениями деэтимологизированных лексем изящьныи 'отборный, отличный, превосходный' и паукъ 'паук', находятся на периферии ЭГ *ет-.
По происхождению слово изящьныи (^ русск. изящный) связано с общеславянским глаголом *] (ср. ст.-слав. излти 'извлечь, изъять, вынуть', русск. изъять), который, в свою очередь, является префиксальным производным от праслав. корнеслова индоевропейского происхождения (*|ьто) 'брать, хватать'. Основа *|ь7-§-1>]-ьп- с необычным сочетанием -1]- вместо -1- образовалась под влиянием форм причастий настоящего времени на -§-1-]- // -о-1-_|-. Модель развития семантики слова изящный в истории русского языка можно представить так: 'брать, хватать' ^ 'брать изнутри чего-либо, вынимать, выбирать' ^ 'выбранный; избранный' ^ 'составляющий исключение, необыкновенный, т.е. такой, которого можно выбрать, выделить из ряда подобных по особым, исключительным признакам' ^ 'отличающийся утонченной соразмерностью форм, отвечающий требованиям тонкого художественного вкуса' ^ 'то, что соответствует представлению об утонченной красоте, что воплощает красоту'.
Внутреннюю форму слова паукъ, по данным древней славянской и европейской мифологии, составляют такие его качества, как искусство прядильщика и ткача, хитрость и ловкость охотника, жадность и жестокость, поэтому более оправданной1 представляется этимология слова паук, предложенная в статье В. Г. Скляренко [10], который возводит его к общеславянскому этимологическому гнезду *ет-, продол-
1 Этимологические словари русского языка М. Фасмера и П. Я. Черных возводят его к праслав. *раокъ, образованному с помощью приставки *pa- от *окъ/*опкъ, корневой гласный которого претерпел следующие преобразования: on > о > o > u. Ввиду наличия у паука кривых ног, указанные словари в качестве родственных праславянскому *раокъ приводят греч. оу^о^ 'загнутый назад зубец стрелы; крюк стрелы; загиб; угол; крючок', ср. того же корня ayjjrav 'локтевой сгиб; локоть', вообще 'рука'; лат. uncus 'кривой', 'крюк, крючок', поэт. 'якорь', ancus 'криворукий'; др.-инд. ^ka's // адка'1 'изгиб, крюк', a'cati 'сгибает' (и.-е. корень
*ank- // *ang- // *onk- 'сгибать, гнуть').
жающему индоевропейский корень *ет- и заложенную в нем семантику 'брать, хватать': *ра-о-къ // *ра-_|§-къ < *рб-§й, *ро-1то < ^И, *|ьто. Таким образом, семантическое развитие лексемы паук можно представить следующей схемой: 'брать, хватать' ^ 'взять, схватить, поймать' ^ 'тот, кто ловит, хватает; ловец, охотник' ^ 'паук'.
На периферию ЛГ *Ьег- переместился смысловой центр 'ноша, тяжесть, груз; младенец в утробе матери', продолжающий древнюю индоевропейскую семантику 'нести, ноша; приносить потомство', которая распределяется между исконными - беремя, бережая 'беременная' - и старославянским -бремл - вариантами. Причем конкретное значение 'связка, охапка, тяжесть' закрепляется за др.-русск. беремя, употребляемым преимущественно в книжной и деловой письменности, более общее значение 'все, что гнетет, давит, тяготит' - за цслав. бремл.
Семантическое развитие определило структуру этимологических гнезд *ет- и *Ьег-, которые в период с XI по XVII вв. имеют в своем составе по нескольку СГ: ЭГ *ет- включает 5 СГ с вершинами имати // емати, яти, им^ти, излщьныи, паукъ; ЭГ *Ьег- содержит 4 СГ с вершинами бьрати, бракъ, беремл, бремл.
Заключение. Исследование синонимичных корневых групп *ет- и *Ьег- в семантическом и словообразовательном отношении позволило также реконструировать в структуре указанных СГ (методом заполнения пустых клеток в структуре параллельных словообразовательных цепочек и пар) незафиксированные историческими словарями лексемы: *вьсеприяти 'принимать, встречать каждого, всякого', *възбирати - многократный глагол к възбьрати, *прибьрати 'набрать дополнительно к имеющемуся', *бременити 'налагать груз, тяжесть, бремя', *обременяти 'отягощать'.
Можно надеяться, что намеченные пути динамического (синхронно-диахронического) описания синонимичных этимологических гнезд будут способствовать обнаружению еще непознанных закономерностей развития и функционирования лексики русского языка, в частности, и восточнославянских языков, в целом, в составе крупных лексических объединений, помогут объяснить утрату в языке тех или иных слов и наметить возможные перспективы пополнения лексической системы новыми единицами.
Список литературы
1. Апресян Ю. Д. Лексическая семантика: синонимические средства языка. - М.: Наука, 1974. - 367 с.
2. Евгеньева А. П. Синонимические и парадигматические отношения в русской лексике // Синонимы русского языка и их особенности. - Л.: Наука, 1972. - С. 5-22.
3. Кейдан В. И. Наблюдения над словообразовательными гнездами синонимов // Проблемы структуры слова и предложения. - Пермь: Изд-во Пермского университета, 1974. - С. 49-51.
4. Потебня А. А. О некоторых символах в славянской народной поэзии. - Харьков: Типография «Мирный труд», 1914. - 245 с.
5. Потебня А. А. Из записок по русской грамматике: в 4 т. - М.: Просвещение, 1958-1977.
6. Потебня А. А. О происхождении названий некоторых славянских языческих божеств // Славянский и балканский фольклор. - М.: Наука, 1989. - С. 254-267.
7. Потебня А. А. Слово и миф. - М.: Правда, 1989. - 624 с.
8. Потебня А. А. Теоретическая поэтика. - М.: Высшая школа, 1990. - 315 с.
9. Потебня А. А. Мысль и язык. - Киев: СИНТО, 1993. - 192 с.
10. Скляренко В. Г. Етимолопчш розвщш // Мовознавство. - 1992. - № 5. - С. 11-16.
11. Смолина К. П. Синонимический ряд как объект исторической лексикологии // Известия АН. Серия литературы и языка. - 1973. - Т. XXXII, вып. 1. - С. 29-39.
Пятаева Наталия Вячеславовна, доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка, Стерлитамакский филиал Башкирского государственного университета, г. Стерлитамак, Россия.
Natalia V. Pyataeva,
Sterlitamak branch of the Bashkir State University,
Sterlitamak, Russia
LEXICAL SYSTEM OF THE RUSSIAN LANGUAGE IN THE CONTEXT HISTORICAL-GENETIC APPROACH OF A. A. POTEBNYA
The article is based on the historical-genetic approach to linguistic phenomen developed by the representatives of the Kharkov linguistic school and theoretically embodied in the works of A. А. Potebnya, the history of the formation and development of synonymous etymological nests *em- and *ber- from the Proto-Slavic to the modern state is considered. The author believes that an appeal to the history of root groups allows us to approach the solution of the main task of historical lexicology - the description of the lexical system of language as a developing phenomenon, the definition of qualitative (semantic) and quantitative changes in the vocabulary of the language throughout its development. Studies of this kind can be both synchronous and diachronic: at each synchronous slice, the word-forming and root nests are studied; in diachronic, the study of etymological nests is relevant, allowing to reveal all the changes (phonetic, morphological, semantic) occurring in the lexical nest from the moment of its formation up to the present day.
The result of the study was the establishment of a circle of verb stems: ем-, -ьм-, им-, -я- and бер-, бере-, бре-, бор-, бир-, бьр-, бр-, the values of which determined the directions of the semantic development of the synonymous etymological nests *em- and *ber-. The parallel existence of these nests led to the formation of a group of verbs involving the object with the nuclear semantics 'to take', consisting of three series: 1) verbal pairs representing the act of associating an object as a single act with an indication of the result (яти - имати, възяти - възимати), 2) the pair имати - кмати, representing the act of associating an object as an indefinitely long-term act, 3) the verb бьрати, which means not only 'to take', which brings it closer to имати//кмати, but also 'to collect'. The study of synonymous root groups in the semantic and word-formative relation also allowed the reconstruction of non-fixed historical lexemes in their structure: *вьсеприяти 'to take in', *възбирати - multiple verb to възбьрати, *прибьрати 'to dial in addition to the available', *бременити 'to impose a burden', *обременяти 'to aggravate'.
The author hopes that the ways of dynamic description of synonymous etymological nests, planned in the article, will help to discover the yet unknown patterns of development and functioning of the vocabulary of the Russian language.
Key words: lexical system, historical lexicology, synchronic and diachronic, derivational, root and etymological nests.
References
1. Apresyan Y. D. Leksicheskaya semantika: sinonimicheskiye sredstva yazyka. [Lexical semantics: synonymous means of language], Moscow: Nauka, 1974, 367 p.
2. Evgenyeva A. P. Sinonimicheskiye i paradigmaticheskiye otnosheniya v russkoy leksike [Synonymic and paradigmatic relations in Russian vocabulary]: Sinonimy russkogo yazyka i ih osobennosti [Synonyms of the Russian language and their features], Leningrad: Nauka, 1972, pp. 5-22.
3. Keydan V I. Nabludeniya nad slovoobrazovatelnymi gnyozdami sinonimov [Observations on word-building nests of synonyms]: Problemy struktury slova i predlozheniya [Problems of the structure of words and sentences], Perm: Perm university Press, 1974, pp. 49-51.
4. Potebnya A. A. O nekotoiykh simvolakh v slavyanskoy narodnoy poezii [About some symbols in the Slavic folk poetry], Kharkov, 1914, 245 p.
5. Potebnya A. A. Iz zapisok po russkoy grammatike: v 4 tt. [From notes on Russian grammar. In 4 volumes], Moscow: Prosvesheniye, 1958-1977.
6. Potebnya A. A. O proiskhozhdenii nazvaniy nekotorych slavyanskikh yazycheskikh bozhestv [On the origin of the names of some Slavic pagan deities]: Slavyanskiy i balkanskiy folklor [Slavic and Balkan folklore], Moscow: Nauka, 1989, pp. 254-267.
7. Potebnya A. A. Slovo i mif [Word and myth], Moscow: Pravda, 1989, 624 p.
8. Potebnya A. A. Teoreticheskaya poetika [Theoreticalpoetics], Moscow: Higher School, 1990, 315 p.
9. Potebnya A. A. Mysl i yazyk [Thought and language], Kiev: Sinto, 1993, 192 p.
10. Sklyarenko V. G. Etimologichni rozvidki [Etymological research]: Movoznavstvo [Linguistics], 1992, no 5, pp. 11-16.
11. Smolina K. P. Sinonimicheskiy ryad kak obyekt istoricheskoy leksikologii [Synonymic series as an object of historical lexicology]: Izvestiya AN. Seriya literatury i yazyka [Proceedings of the Academy of Sciences. A series of literature and language], 1973, Т. XXXII, no 1, pp. 29-39.
Natalia V. Pyataeva, Doctor ofphilology, Professor, Sterlitamak branch of the Federal State Budget Educational Institution of Higher Education «Bashkir State University», Russian Language Department; Sterlitamak, e-mail: [email protected].
Для цитирования: Пятаева Н. В. Лексическая система русского языка в контексте историко-гене-тического подхода А. А. Потебни // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2017. № 2. С. 9-15.
For citation: Pyataeva, N. V. (2017). Lexical system of the russian language in the context historical-genetic approach of A. A. Potebnya. Aktual'nye problemy filologii i pedagogiceskoj lingvistiki, 2, pp. 9-15 (In Russ.).
