CC BY
20
А.с. Бут УДк 81'23
лексема понимать в рамках речевого жанра просьбы (на материале драм А.п. ЧЕховА)1
В данной статье рассматривается содержание речевого жанра просьбы с лексемой понимать в чеховском драматическом тексте. В ходе анализа исследуются широкое и узкое понимание просьбы, эксплицированные и имплицитно осуществляемые формы речевого жанра просьбы с лексемой понимать в пьесах А.П. Чехова. Описывается двойственная природа речевого жанра просьбы о понимании, охарактеризованы типичные способы реализации эксплицированного речевого жанра просьбы о понимании у Чехова.
Ключевые слова: речевой жанр, просьба, понимание, психоэмоциональный и рациональный, экспликация и импликация.
A.s. Bout
THE LEXEME UNDERSTAND IN THE REQuEsT sPEEcH GENRE
(based on the study of a.p.chekhov' plays)
The article deals with the content of the request speech genre which includes the consideration of the lexeme understand in chekhov's plays. It analyses broad and narrow meanings of the request expression, explicit and implicit forms of the request speech genre with the lexeme understand. Furthermore, the article describes the dual nature of the request speech genre with the lexeme understand, general ways of expressing explicit request genre of understanding in chekhov's works.
Key words: speech genre, request, understanding, psychoemotional and rational, explication and implication.
1 Исследование выполнено при поддержке Министерства образования и науки Российской Федерации, соглашение 8009 «Языковые параметры современной цивилизации».
Н аша идея рассмотреть РЖ просьбы с лексемой понимать в драмах А.П. Чехова возникла неслучайно - у Чехова лексема понимать употребляется столь часто, что не может не привлечь внимание исследователя, пытающегося уловить ключевые идеи чеховского драматического текста. Приведём несколько примеров.
Иванов. Все это правда, правда... Вероятно, я страшно виноват, но мысли мои перепутались, душа скована какою-то ленью, и я не в силах понимать себя. Не понимаю ни людей, ни себя... <... > («Иванов»).
Нина. В последнее время вы стали раздражительны, выражаетесь все непонятно, какими-то символами. И вот эта чайка тоже, по-видимому, символ, но, простите, я не понимаю... (Кладет чайку на скамью.) Я слишком проста, чтобы понимать вас («Чайка»).
Ирина. <...> а время идет, и все кажется, что уходишь от настоящей прекрасной жизни, уходишь все дальше и дальше, в какую-то пропасть. Я в отчаянии, я в отчаянии! И как я жива, как не убила себя до сих пор, не понимаю... («Три сестры»).
Многочисленное, постоянное присутствие в драматическом тексте Чехова лексемы понимать коррелирует с наблюдениями, сделанными исследователями в отношении чеховской коммуникации, а именно её постоянным нарушением. Так, в работе А.Д. Степанова [Степанов 2005], которая так и называется «Проблемы коммуникации у Чехова», анализируется то, что автор книги называет «отсутствием контакта» - это прерывность любовных объяснений; речевые дефекты, косноязычие героев; лишние жесты, повторы; слишком громкая или слишком тихая речь и так далее. Отмечая сбой в чеховской коммуникации, М.Л. Ковшова пишет о том, что у Чехова реплики брошены и не «подняты», что герои Чехова ведут не диалог, а паузу, которую иногда прерывают словами, но к которой постоянно возвращаются, не зная, что сказать. Например:
В пьесе «Три сестры» Ирина и Тузенбах говорят перед роковой дуэлью:
Тузенбах. <.. .> Скажи мне что-нибудь. Пауза.
Скажи мне что-нибудь.
Ирина. Что? Что?..
Тузенбах. Скажи мне что-нибудь.
Ирина. Что? Что сказать? Что?
Тузенбах. Что-нибудь.
Ирина. Полно! Полно!
Пауза. <.>
Тузенбах. Ирина!
Ирина. Что?
Тузенбах (не зная, что сказать). Я не пил сегодня кофе.
О проблеме коммуникации в чеховском тексте есть также работы Н.В. Изотовой [Изотова 2006] и Н.А.Кожевниковой [Кожевникова 2011].
Мы сказали, что лексема понимать является константой чеховских драм, и это действительно так. В нашей работе в целом исследуются различные контексты её употребления, наиболее частым среди которых является имперфектная (несов.в.) форма употребления обычно в индикативе, в составе повествовательных, а также вопросительных предложений и часто с отрицанием. Например, в пьесе «Иванов»:
Анна Петровна. Останься!.. (Пауза.) Я тебя не понимаю. Это целый год продолжается. Отчего ты изменился?
Саша. Николай Алексеевич, я понимаю вас. Ваше несчастие в том, что вы одиноки. Нужно, чтобы около вас был человек, которого бы вы любили и который вас понимал бы.
Иванов. Ах, боже мой! Неужели вы себя понимаете?
Однако в данной статье мы решили сосредоточиться на исследовании лексемы понимать в речевом жанре просьбы, и это не случайно: содержание речевого жанра просьбы с данной лексемой состоит в важнейшем для чеховских драм идее - в призыве к пониманию.
Оговоримся сразу, что РЖ просьбы можно трактовать узко и широко. Вплоть до того, что всё, сказанное одним коммуникантом - другому можно считать просьбой о понимании как необходимом условии их общесоциального существования. В широком понимании, любое высказывание может быть проинтерпретировано как просьба или, во всяком случае, как императивное сообщение.
Так, В.П. Москвин, анализируя косвенные речевые акты, приводит пример «из окна дует» и отмечает, что собеседником это может быть воспринято как косвенный речевой акт просьбы (просьба закрыть окно) [Москвин 2012]. Приведём ещё пример: фраза «как бы я хотела сходить на этот спектакль» звучит как просьба «прошу тебя, постарайся купить билеты и пригласить меня на этот спектакль» и так далее.
Так же и просьба о понимании может быть эксплицированной в побудительных императивных высказываниях: Прошу тебя понять. Пойми же, наконец, а может существовать имплицитно и извлекаться из сказанного.
Мы рассматриваем в нашей работе как эксплицированные формы РЖ просьбы с лексемой понимать в драмах Чехова, так и имплицитно осуществляемый РЖ просьбы о понимании.
Говоря о русской просьбе, Анна А. Зализняк пишет, что для каждого из участников данной ситуации «предполагается наличие некоторых «добрых чувств» по отношению к другому» [Зализняк Анна А. 2005: 284]. В отношении эксплицированной просьбы, Н.Д. Арутюнова [Арутюнова 1999], пишет о её реализации в прескриптивном диалоге (make-do discourse), основанном на деятельностном общении: говорящий предписывает некоторое действие адресату-исполнителю.
Придерживаясь концепции речевых жанров Т.В. Шмелёвой [Шмелёва 1990], мы определяем речевой жанр просьбы как императивный. Как любое побуждение, согласно Ю. Д. Апресяну, «императив — это сообщение о желании говорящего, чтобы адресат выполнил определённое действие, и попытка каузировать его выполнение адресатом» [Апресян 1974: 22]. Просьба представляет собой особый жанр, характеризующийся речевым взаимодействием коммуникантов: говорящий, заинтересованный в выполнении желаемого действия, побуждает адресата к действию, направленному в пользу говорящего, однако отклик со стороны адресата может быть как положительным (согласие), так и отрицательным (отказ).
Это можно записать так: «Я прошу тебя, чтобы ты сделал нечто». В ситуации конкретной просьбы - о понимании - вышеизложенное нуждается в уточнении и записывается таким
образом: «Я прошу тебя понять меня (= мои чувства/мои поступки/моё состояние/мой внутренний мир и т.д.)».
РЖ просьбы может переходить в РЖ приказа и наоборот. Известно, что просьба явиться в такой-то кабинет к такому-то часу только по форме является просьбой, а по сути - приказом. Однако когда мы говорим о просьбе понимать, это может быть только просьба. Даже в педагогической реплике по отношению к ребёнку: - Пойми это раз и навсегда! - будет больше призыва, чем приказа, команды. Процесс понимания, описывающийся ментальными глаголами, характеризует область человеческого бытия, которая охвачена мыслью. Соответственно приказать кому-то понять не представляется возможным. Можно только просить, молить или призывать к этому.
Кстати сказать, РЖ просьбы о понимании характерен не только для чеховской, но для русской речевой коммуникации в целом. Приведём несколько примеров из Национального корпуса:
Поймите, что язык может скрыть истину, а глаза— никогда! [М. А. Булгаков. Мастер и Маргарита, часть 1 (1929-1940), гшсогрога].
Но ты пойми, о какой любви я говорю. [А. И. Куприн. Гранатовый браслет (1911), гшсогрога].
Жаль мне смотреть-то на неё, пойми ты это, Кулигин. [А. Н. Островский. Гроза (1860), гшсогрога].
Ты пойми, ты пойми только, баран ты: я смирный, сегодня смирный, завтра смирный, а потом и несмирный, сгрубил; пряжку тебе, и пошёл вольнодумец!.. [Ф. М. Достоевский. Господин Прохарчин (1846), гшсогрога].
Я Грушеньке не могу быть родней, публичной девке, прошу понять-с! [Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы (1880), гшсогрога].
Милостивая государыня, Воспоминание о вас для вашего сына может повести к вопросам с его стороны, на которые нельзя отвечать, не вложив в душу ребенка духа осуждения к тому, что должно быть для него святыней, и потому прошу понять отказ вашего мужа в духе христианской любви. [Л. Н. Толстой. Анна Каренина (1878), гшсогрога].
... Вы поймите, что любовь приходит без нашего ведома, не по закону... [М. П. Арцыба-шев. Жена (1905), гшсогрога].
— Да пойми же ты, наконец, что я в тебя влюблён! — вскричал он. [Василий Аксенов. Пора, мой друг, пора (1963), гшсогрога].
И вишнёвый сад, и землю необходимо отдать в аренду под дачи, сделать это теперь же, поскорее— аукцион на носу! Поймите! Раз окончательно решите, чтоб были дачи, так денег вам дадут сколько угодно, и вы тогда спасены. [А. П. Чехов. Вишневый сад (1904), гшсогрога].
Ведь так ясно, чтобы начать жить в настоящем, надо сначала искупить наше прошлое, покончить с ним, а искупить его можно только страданием, только необычайным, непрерывным трудом. Поймите это, Аня. [А. П. Чехов. Вишневый сад (1904), гшсогрога].
Эти и другие многочисленные примеры доказывают, что речевой жанр просьбы и лексема понимать в русской лингвокультуре прочно связаны.
Но о каком понимании идёт речь в жанре просьбы Чехова? О каком понимании мы постоянно говорим, в том числе в рамках речевого жанра просьбы?
Понимание является одним из важных когнитивных процессов, поэтому не удивительно, что во всех языках (в том числе в русском) присутствуют слова лексико-семантической группы понимания.
В Малом академическом словаре русского языка приводится пять значений: 1. уяснить себе, уразуметь смысл, сущность, содержание чего-либо, постичь что-либо. 2. найти в ком-либо близкие себе мысли, взгляды; признать, оценить по достоинству. 3. иметь тот или иной взгляд, ту или иную точку зрения на кого-, что-либо. 4. быть сведущим, хорошо разбираться в чём-либо. 5. иметь какое-либо мнение о ком-либо.
В большей мере, это и другие словарные толкования описывают понимание как когнитивный односторонний мыслительный процесс, делая акцент на рациональной составляющей данного ментального акта - понимать. Однако мы считаем, что у лексемы понимать в русской и в том числе чеховской коммуникации на первый план выходит психоэмоциональная составляющая данного ментального действия или, возможно, состояния. Именно это - не рациональное, а эмоциональное понимание в
большей мере отвечает русской ментальности и в этом смысле постоянно реализуется в речи.
В связи с этим мы опираемся на семантическую структуру глагола понимать (1.5 'сочувствовать), разработанную Б.Л. Иомдиным [Иомдин 2006: 549], и взятую им в коммуникативном аспекте, но модифицируем её. Наше определение имеет следующий вид:
«А понимает В = А способен (расположен) чувствовать (разделять или принимать) мысли, чувства (переживания, желания, просьбы, качества) В, и поэтому говорящему кажется, что А понимает В».
Из данного определения видно, что понимание направлено на другого человека, здесь в фокусе - состояние, которое мы считаем возможным назвать психоэмоциональным пониманием и в таких условиях мало только когнитивного понимания.
Соответственно и РЖ просьбы имеет двойственную природу: может взывать о понимании к уму (интеллекту) или чувствам (душе) коммуниканта. В драмах Чехова лексема понимать в жанре просьбы в очевидно большей степени выражает психоэмоциональное значение.
Приведём несколько примеров понимания когнитивного характера:
Боркин. <...> А если оба берега будут наши, то, понимаете ли, мы имеем право запрудить реку. Ведь так? Мы мельницу будем строить, и как только мы объявим, что хотим запруду сделать, так все, которые живут вниз по реке, поднимут гвалт, а мы сейчас: коммен зи гер, - если хотите, чтобы плотины не было, заплатите. Понимаете? Заревская фабрика даст пять тысяч, Корольков три тысячи, монастырь даст пять тысяч... («Иванов»).
Дуняша. Не знаю уж как... Человек он смирный, а только иной раз как начнет говорить, ничего не поймешь. <...> («Вишнёвый сад»).
Медведенко. <...> Не понимаю... Вы здоровы, отец у вас хотя и небогатый, но с достатком. Мне живется гораздо тяжелее, чем вам. <.> («Чайка»).
Теперь сравним вышеизложенное с примерами понимания в психоэмоциональном смысле:
Андрей. <.> За что, за что я полюбил вас, когда полюбил - о, ничего не понимаю.
<.. .> («Три сестры»).
Иванов. <...> День и ночь болит моя совесть, я чувствую, что глубоко виноват, но в чем собственно моя вина, не понимаю. <.> («Иванов»).
Маша. <...> По-вашему, нет большего несчастья, как бедность, а по-моему, в тысячу раз легче ходить в лохмотьях и побираться, Чем... Впрочем, вам не понять этого... («Чайка»).
Андрей. <.> Я люблю Наташу, это так, но иногда она мне кажется удивительно пошлой, и тогда я теряюсь, не понимаю, за что, отчего я так люблю ее, или, по крайней мере, любил... («Три сестры»).
Безусловно, мы исходим из единства понимания как рационального (когнитивного) и психоэмоционального. Ментальный процесс понимания включает в себя оба аспекта, которые в коммуникации проявляют себя, и тот и другой. Однако в чеховской драматической коммуникации превалирует психоэмоциональный аспект. Метод сплошной выборки показал, что психоэмоциональный контекст оказывается более многочисленным и выразителями психоэмоционального непонимания оказываются главные герои чеховских драм. Это Михаил Васильевич Платонов в пьесе «Безотцовщина», Иван Петрович Войницкий в «Дяде Ване», Андрей Сергеевич Прозоров в «Трёх сёстрах» и другие.
Просьба о понимании эксплицируется персонажами Чехова в императивных предложениях с самой лексемой понимать. Методом сплошной выборки мы выявили типичные способы реализации эксплицированного речевого жанра просьбы о понимании у Чехова, она представлена следующим образом: форма 1 л. повелительного наклонения с окончанием -И и форма 2л. повелительного наклонения с окончанием -ТЕ. Часто добавляется усилительная частица же, превращающая просьбу в мольбу. Например:
Анна Петровна (подходит к нему). <.> Пойми же наконец, Платонов! Я отдохнуть хочу... Забыться, и больше мне ничего не нужно... Ты не знаешь... Ты не знаешь, как тяжела для меня жизнь, а я... жить хочу! («Безотцовщина»).
Платонов. <...> Пойми же! Если моя
совесть не принимает твоей любви, то только потому, что она глубоко убеждена в том, что ты делаешь непоправимую ошибку... («Безотцовщина»).
Лексема, выражающая просьбу, локализована в сильной позиции: либо в начале, либо в конце высказывания. Что ещё больше усиливает выражение побуждения и ставит именно на этом акцент в предложении.
Функционирование лексемы в определённо-личных предложениях также указывает на конкретную адресацию просьбы. Приведём несколько примеров такого употребления:
Анна Петровна. <.> Понимайте это, милый пустослов, как хотите, и если вам угодно, чтобы я не уехала из прекрасных здешних мест, то не напоминайте мне о чести и не трогайте моих гусей. <.> («Безотцовщина»).
Ольга. Пойми, милая... мы воспитаны, быть может, странно, но я не переношу этого. <.> («Три сестры»).
Платонов. <...> Не понимай, мое сокровище, не ведай, если хочешь любить меня! («Безотцовщина»).
Елена Андреевна (берет его за руку). Вы не любите ее, по глазам вижу... Она страдает... Поймите это и... перестаньте бывать здесь. («Дядя Ваня»).
Считаем возможным связать форму выражении просьбы у Чехова с очень важной для него темой эмоциональной глухоты, поэтому чеховские герои отчаянно взывают к собеседнику, выражают свою просьбу о понимании очень эмоционально и местами агрессивно, что подкрепляется на письме восклицательным знаком.
Приведём несколько примеров такой просьбы о понимании у Чехова:
Лопахин. Я вас каждый день учу. Каждый день я говорю все одно и то же. И вишневый сад, и землю необходимо отдать в аренду под дачи, сделать это теперь же, поскорее - аукцион на носу! Поймите! («Вишнёвый сад»).
Платонов. Сохрани тебя бог понимать! Не понимай! Да будет земля на китах, а киты на вилах! Где мы брали бы себе постоянных жен, если бы вас не было, Саши? (Хочет ее поцеловать.) («Безотцовщина»).
Софья Егоровна. Мишель! Ведь новая
же жизнь... Пойми ты это!.. Слушайся, Мишель, меня! Пусть всё будет по-моему! У меня свежей голова, чем у тебя! Верь мне, мой дорогой! Я подниму тебя на ноги! <...> («Безотцовщина»).
Другие глагольные формы также в определённых условиях выступают в функции предиката побудительных предложений (глаголы в формах изъявительного, сослагательного наклонений, инфинитив) и выражают некоторые оттенки просьбы. Но подобных примеров гораздо меньше и на их основе нельзя выявить прототипическую модель просьбы.
Об имплицированной просьбе говорить сложнее, так как в данном случае высока степень субъективности восприятия. Однако можно опираться на такие её маркеры, как многоточие, авторские ремарки, эмоционально окрашенная лексика и т.д.
Львов. Говорю я ясно и определенно, и не может меня понять только тот, у кого нет сердца...
Саша. Вот теперь и подумайте: понимаете вы себя или нет? <.> (Берет Иванова за руку.) Пойдем отсюда, Николай! Отец, пойдем!
Не только сама лексема понимать, но и её семантические аналоги также являются предметом нашего рассмотрения, в том числе и в имплицитном виде просьбы. Приведём пример из пьесы «Иванов»:
Анна Петровна. И начинаю я также удивляться несправедливости людей: почему на любовь не отвечают любовью и за правду платят ложью? <... >
Однако этот вопрос требует отдельного изучения и в данной статье он не является объектом исследования.
Подводя итоги данной статьи, можно сделать несколько выводов: лексема понимать в речевом жанре просьбы максимально эксплицирует ключевую чеховскую - и шире -русскую идею коммуникации, её смысл.
Кроме того, речевой жанр просьбы о понимании может быть выражен эксплицировано - глаголом понимать в форме императива, индикатива, инфинитива или сослагательного наклонения.
Просьба о понимании может присутствовать имплицитно и исследоваться в соединении с другими знаками нарушения коммуникации у А.П. Чехова.
список литературы
Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. - М., 1974. - 368 с. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. - 2-е изд., испр. - М.: «Языки русской культуры», 1999. - 896 с.
Зализняк Анна А. Заметки о словах: общение, отношение, просьба, чувства, эмоции // Зализняк Анна А., Левонтина И.Б., Шмелёв А.Д. Ключевые идеи русской языковой картины мира. - М.: Языки славянской культуры, 2005. - С. 280-288.
Изотова Н.В. Диалогические структуры в языке художественной прозы А.П. Чехова: авто-реф. дисс. ... д-ра филол. наук: 10.02.01. - М., 2006. -58 с.
Иомдин Б.Л. Языковая модель понимания // Языковая картина мира и системная лексикография / Отв. ред. Ю.Д. Апресян. - М., 2006. - С. 517-612.
Ковшова М.Л. Не совсем слова в драматическом тексте Чехова // Критика и семиотика. - Новосибирск-Москва, 2012. - С. 280-295.
Кожевникова Н.А. Стиль Чехова. - М.: Издательский центр «Азбуковник», 2011. - 487 с. Москвин В.П. Риторика и теория коммуникации: Виды, стили и тактики речевого общения. -М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2012. - 216 с.
Словарь русского языка: В 4-х т. / АН СССР, Ин-т рус. яз.; Под ред. А. П. Евгеньевой - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Русский язык, 1981-1984.
Степанов А.Д. Проблемы коммуникации у Чехова. - М: Языки славянской культуры, 2005.
- 400 с.
Шмелева Т.В. Речевой жанр: возможности описания и использования в преподавании языка / Т.В. Шмелева // Russistik. Русистика. Берлин, 1990. - №2. - С. 20-32.
Чехов А.П. Полное собрание сочинений: В 18-ти тт. - М., 1974-1983. Т. 12. - М., 1978; Т. 13.
- М., 1978.
