CC BY
5
Язык и культура. 2024. № 67. С. 32—57/Language and Culture. 2024;67: 32-57
Научная статья
УДК 830-03-083:800.71-051(045) doi: 10.17223/19996195/67/2
Латиноамериканский цивилизационный дискурс: топонимы как паттерны культурной идентичности
Марина Владимировна Ларионова1
1 Московский государственный институт международных отношений (университет) Министерства иностранных дел Российской Федерации, Москва, Россия, larionova. m @list. ru
Аннотация. Латинская Америка обладает самобытным культурно-цивилиза-ционным единством и представляет собой уникальный макрорегион, государства которого объединяет, помимо географической близости, особый социокультурный способ бытия. Топонимика ареала отражает глубинные процессы формирования собственной идентичности латиноамериканской культуры-цивилизации, основанной на сущностной взаимосвязи национальной самобытности как способе бытия и культуре как способе деятельности. Цивилизационная парадигма Латинской Америки, объединившая внутри себя гетерогенные истоки автохтонной, иберийской и африканской цивилизационных матриц, интегрирует не столько единые, сколько общеразделяемые культурно-исторические и социальные ценности, и через доминанту национальной самобытности государств объективирует глубинное социокультурное единство латиноамериканской идентичности.
Целью статьи является изучение топонимов - названий ареала как неотъемлемой части латиноамериканского цивилизационного дискурса: рассматриваются географические названия, служащие для именования земель Западного полушария, открытых Х. Колумбом в конце XV в., сквозь призму которых представляется возможным проследить уникальное своеобразие цивилизационной парадигмы региона, неизменно сохраняющей глубинное «единство в многообразии» - unidad en la diversidad - как сущностную характеристику своего развития.
Цивилизационный дискурс огромных территорий, расположенных к югу и северу от Карибского моря, представляет актуальное направление современных мультидисциплинарных и полипарадигмальных исследований, посвященных сложной проблематике формирования культурной идентичности латиноамериканского региона, страны которого объединяет, помимо географической близости, особый социокультурный способ бытия, обусловленный созвучием исторических, религиозных, культурных и языковых традиций. Изучение, сохранение и возрождение топонимики латиноамериканского ареала, включающей автохтонные географические номинации, находится в фокусе современных научных исследований и практик.
Номинации-топонимы как часть цивилизационного дискурса Латинской Америки представляют собой многоаспектный дискурсивный феномен, интегрирующий диахронические и синхронические закономерности, которые отражают глубинные процессы формирования латиноамериканской культуры-цивилизации. Изучение топонимов требует интегрального подхода, сочетающего традиционные общенаучные и специальные лингвистические теории. В статье используется комплекс научных методов системного лингвистического и дискурс-анализа, а также метод исторической и социолингвистической оценки, что позволяет
© М.В. Ларионова, 2024
произвести корректную интерпретацию топонимов как отражения менталитета и языковой картины мира народов и этносов, принадлежащих к единому цивилиза-ционному пространству Латинской Америки, которое конституируется через интегральную доминанту многообразия.
Новизна исследования состоит в представлении совокупности географических имен континента как неотъемлемой части цивилизационного дискурса Латинской Америки, интегрирующего как испаноязычные топонимические модели, так и автохтонные географические названия, которые присваивались территориям коренными народами континента. Семиотика топонимических номинаций, их когнитивно-семантическое и социолингвистическое содержание раскрывают своеобразие концептуализации и вербализации действительности сквозь призму этнической и культурной парадигмы идентичности латиноамериканского мира.
Поиск мотивированного географического названия для огромных территорий Нового Света детерминирован исторической эпохой и связан с трудностями установления критерия, позволяющего сделать выбор в пользу того или иного топонима. Для того чтобы раскрыть смысловое значение географических названий, интегрированных в цивилизационный дискурс, который отражает духовные традиции и социокультурные особенности наций, народов и этносов, населяющих земли Западного полушария, в статье используются взаимосвязанные географический, культурно-исторический и собственно цивилизационный критерии.
Многочисленные топонимы-номинации, которые несколько веков сосуществуют как названия огромной части Света в Западном полушарии, в своей совокупности отражают функциональную специфику латиноамериканского цивили-зационного дискурса как дискурса «включающего», интегрирующего противоречивое многообразие различных этнических и социокультурных матриц, неизбежно идентифицирующих себя как неотъемлемую часть единой духовно-ценностной культурной детерминации, лишенной иерархического превосходства одних паттернов мышления и восприятия над другими.
Ключевые слова: цивилизационный дискурс, Латинская Америка, топонимы, цивилизационная матрица, «единство в многообразии», латиноамериканская идентичность
Для цитирования: Ларионова М.В. Латиноамериканский цивилизационный дискурс: топонимы как паттерны культурной идентичности // Язык и культура. 2024. № 67. С. 32-57. doi: 10.17223/19996195/67/2
Original article
doi: 10.17223/19996195/67/2
Latin American civilizational discourse: toponyms as patterns of cultural identity
Marina V. Larionova1
1 Moscow State Institute of International Relations (University) of the Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation, Moscow, Russia, [email protected]
Abstract. Latin America has a distinctive cultural and civilizational cohesion and is a unique macroregion, whose countries are united, in addition to geographical proximity, by a special socio-cultural way of being. The toponymy of the area reflects the deep processes of forming the own identity of the Latin American culture-civilization, based on the essential relationship of national identity as a way of being and culture as a way
of activity. The civilizational paradigm of Latin America unites within itself the heterogeneous origins of autochthonous, Iberian and African civilizational matrices, integrates historical and social values, not so much unified as generally shared, and objectifies the deep sociocultural cohesion of Latin American identity through the dominant of the national identity of its countries.
The purpose of the article is to study toponyms-names of the geographic range as an integral part of Latin American civilizational discourse. The geographical nominations serving to name the territories of the Western Hemisphere, discovered by C. Columbus at the end of the 15th century, make it possible to trace the unique originality of the civilizational paradigm of the region, permanently keeping deep "unity in variety" - unidad en la diversidad - as intrinsic characteristic of the development.
The civilizational discourse of vast territories located to the south and north of the Caribbean Sea represents a relevant direction of modern multidisciplinary and polypar-adigmatic studies devoted to the complex problems of formation of the cultural identity in the Latin America region. Latin American countries are united, in addition to geographical proximity, by a special socio-cultural way of being, due to the consonance of historical, religious, cultural and linguistic traditions. The study, preservation and revival of the toponymy of the Latin American range, which includes autochthonous geographical nominations, is in the focus of modern scientific research and practices.
Toponyms as part of the civilizational discourse of Latin America represent a mul-tifaceted discursive phenomenon that integrates diachronic and synchronic patterns and reflects the deep processes of the formation of Latin American culture-civilization. The study of toponyms requires an integral approach that combines traditional general scientific and special linguistic theories. In the article is used a compound of scientific methods of systemic linguistic and discourse analysis, as well as the method of historical and sociolinguistic assessment. The suggested methodical approach, having the advantage of being more analytical and focused, allows the correct interpretation of top-onyms as a reflection of the mentality and linguistic picture of the world of peoples and ethnic groups belonging to a single civilizational space of Latin America, constituted through an integral dominance of diversity.
The scientific novelty of the study consists in representing the totality of geographical toponymic-nominations as an integral part of the civilizational discourse of Latin America, integrating both Spanish-speaking toponymic models and autochthonous geographical names that were assigned to the territories by the indigenous peoples of the continent. The semiotics of toponymic nominations, their cognitive-semantic and soci-olinguistic content reveals the originality of conceptualization and verbalization of reality through the prism of the ethnic and cultural paradigm of the identity of the Latin American world.
The search for a motivated geographical name for extensive territories of the New World is determined by the historical era and is associated with the difficulties of establishing a criterion that allows to make a choice in favor of a particular toponym. It seems appropriate to use interconnected geographical, historical-cultural and civiliza-tional approaches in order to reveal the semantic meaning of geographical names integrated into civilizational discourse, which reflects the spiritual traditions and socio-cultural characteristics of nations, peoples and ethnic groups inhabiting the lands of the Western Hemisphere.
Numerous toponymic-nominations coexist for several centuries as the names of a vast part of the World in the Western Hemisphere. In their totality, the toponyms reflect the functional specifics of Latin American civilizational discourse as an "inclusive discourse", which integrates a contradictory variety of different ethnic and socio-cultural matrices that inevitably identify themselves as an integral part of a single spiritual-value cultural determination, devoid of the hierarchical superiority of certain patterns of thinking and perception above others.
Keywords: civilizational discourse, Latin America, toponyms, civilizational matrix, "unity in diversity", Latin American identity
For citation: Larionova M.V. Latin American civilizational discourse: toponyms as patterns of cultural identity. Language and Culture, 2024, 67, рр. 32-57. doi: 10.17223/19996195/67/2
Введение
Бесконечно многообразная Латинская Америка лишена политического или экономического единства. Многократные попытки объединить латиноамериканское пространство на этих основаниях особым успехом не увенчались. Тем не менее Латинская Америка обладает неоспоримым культурно-цивилизационным единством и представляет собой уникальный макрорегион, государства которого объединяет, помимо географической близости, особый социокультурный способ бытия. Он обусловлен созвучием исторических, культурных, религиозных, языковых традиций, факторов и форм жизни, которые, взаимодействуя между собой, создают и поддерживают равновесие цивилизационного единства.
Своеобразие исторического, духовного и социального развития заложило основу национального мировидения стран латиноамериканского ареала, опирающегося на культуру как на детерминационную модель мышления, поведения и восприятия, которая обеспечивает целостность латиноамериканской социальности при значительном разнообразии культурных традиций и цивилизационных матриц, неизменно сохраняющих глубинное «единство в многообразии» - unidad en la diversidad - как сущностную характеристику своего развития. Цивилизационный дискурс стран региона опирается на полифонию национальных вариантов испанского и португальского языков, порождая языковой союз, который закрепляет единство в многообразии и выполняет интегративную функцию, ставшую отличительным признаком латиноамериканской цивилизацион-ной идентичности.
Монолитная латиноамериканская духовно-ценностная культурная детерминация парадоксальным образом интегрирует не столько единые, сколько общеразделяемые культурно-исторические и социальные ценности, и через доминанту многообразия национальной самобытности и ее контрадикторность объективирует глубинное социокультурное единство латиноамериканской идентичности. Аксиологически цивилизационный дискурс эксплицирует, транслирует и сохраняет духовные ценности и смыслы, значимые для многообразной латиноамериканской культуры-цивилизации. Семиотически, через систему знаков и значений, он функционирует как коммуникационный механизм, который реализуется через по-
лифонию языковых и невербальных семиотических кодов, обеспечивающих цивилизационную самобытность исторического, духовного и социального развития стран региона.
Целью статьи является изучение топонимов как неотъемлемой части цивилизационного дискурса и формы репрезентации культурно-исторического опыта: рассматриваются географические названия, служащие для именования земель Западного полушария, открытых Христофором Колумбом (Cristóbal Colón, 1451-1506) в конце XV в., сквозь призму которых представляется возможным проследить уникальное своеобразие цивилизационной парадигмы региона и латиноамериканского лингво-культурного кода. Новизна работы заключается в представлении совокупности номинаций - имен собственных как неотъемлемой части цивилиза-ционного дискурса Латинской Америки, интегрирующего как испано-язычные топонимические модели, так и автохтонные географические названия, которые присваивались территориям коренными народами континента. Семиотика топонимических номинаций и их когнитивно-семантическое содержание раскрывают своеобразие концептуализации и вербализации действительности сквозь призму этнической и культурной парадигмы идентичности латиноамериканского мира. Изучение, сохранение и возрождение топонимики латиноамериканского ареала, включающей автохтонные географические номинации, находятся в фокусе современных научных исследований и практик.
Методология исследования
Цивилизационный дискурс Латинской Америки опирается на универсалии исторических, культурных, духовных и языковых традиций, определяющих сущностные основы мировидения, с одной стороны, и на бесконечную контрадикторность форм, способов и правил бытия, составляющих основу национальной самобытности двух десятков стран, которые ощущают свою принадлежность к единой, но столь многообразной латиноамериканской культурной детерминации - с другой. Проблема цивилизационной идентичности Латинской Америки в ее географическом, политическом и социокультурном измерении продолжает оставаться дискуссионной в российских и зарубежных научных исследованиях.
В отечественной латиноамериканистике тематика цивилизацион-ного дискурса исследуется в работах О.Ю. Бондарь, Ю.Н. Гирина, В.Н. Давыдова, В.Б. Земскова, И.Н. Ионова, Б.И. Коваль, Н.С. Константиновой, А.Ф. Кофмана, М.К. Мамардашвили, Б.Ф. Мартынова, С.И. Семенова, Я.Г. Шемякина. Ряд ученых, например Ю.Н. Гирин, отмечая уникальное своеобразие культурно-исторического наследия и традиций обширного географического ареала, высказывают сомнения в отношении
целостности латиноамериканской цивилизации [1. С. 13]. Единство латиноамериканского мира отрицает в своих работах М.К. Мамардашвили, указывая на «некую пустоту» [2. С. 42], которая препятствует объединению исторически сосуществующих европейского и автохтонного духовно-культурного способов бытия и взаимопониманию между теми, кто эти миры представляет.
Определенные сомнения относительно органической целостности латиноамериканской цивилизационной парадигмы высказывает в ряде работ мексиканский философ и историк Л. Сеа (Leopoldo Sea), автор теории «соположенности» [3. С. 176-185], опирающейся на самобытный опыт латиноамериканской истории и культуры. Л. Сеа обратил внимание на конфликтное сосуществование разнородных цивилизационных матриц с точки зрения исторического наследия и культурного взаимовлияния на процесс формирования самоидентификации Латинской Америки. О контрадикторной интерпретации собственного способа бытия как глубинной характеристике латиноамериканского мировидения рассуждает О. Пас (Octavio Paz), мексиканский поэт, публицист, исследователь, обративший внимание на то, что латиноамериканцам, всякий раз, когда они «пытаются выразить себя», «необходимо разорвать связь с самими собой... Что-то мешает полноценному осуществлению нашего бытия...» [4. Р. 57-88].
Тем не менее большинство исследователей придерживаются мнения о цивилизационной общности Латинской Америки. С точки зрения цивилизационной специфики, по мнению Я.Г. Шемякина [5. С. 75-84], [6. С. 23-45], В Н. Давыдова [7], В.Б. Земскова [8], А.Ф. Кофмана [9. С. 16-40], И.Н. Ионова [10. С. 139-180], точку зрения которых мы полностью разделяем, многовековая латиноамериканская цивилизация как социокультурная формация, лежащая в основе латиноамериканской идентичности, принадлежит к пограничному типу. Ее онтологической характеристикой признается особое сочетание единства и многообразия нескольких цивилизационных матриц, при котором гетерогенность не препятствует целостности, а выступает как ее необходимое условие. Доминанта многообразия объективируется в качестве глубинной основы, которая обеспечивает цивилизационную самобытность национального мировидения, духовного и культурного бытия латиноамериканского ареала и позволяет сохранять лингвокультурный код латиноамериканкой идентичности, который реализуется через цивилизационный дискурс как способ категоризации и вербализации действительности.
Цивилизационный дискурс, находящийся в фокусе актуальных междисциплинарных и полипарадигмальных исследований историков, философов, антропологов, этнографов, политологов, филологов, включает географические названия, которые представляют собой многоаспектный дискурсивный феномен, интегрирующий диахронические и
синхронические закономерности. Исследования сложной и многогранной проблематики формирования национальной идентичности латиноамериканского региона сквозь призму географических номинаций-топонимов, его именующих, требуют системного подхода, сочетающего традиционные общенаучные и специальные лингвистические теории.
В статье используется комплекс научных методов системного лингвистического анализа - синтез, сравнение и аналогия, индукция и дедукция, категоризация, концептуальный, дискурсивный, семантический, лингвокультурологический, интерпретативный анализ, а также метод исторической и социолингвистической оценки, что позволяет произвести корректную интерпретацию концептуальной и прагматической нагрузки топонимов как отражения менталитета и языковой картины мира народов и этносов, принадлежащих к единому цивилизационному пространству Латинской Америки, которое конституируется через интегральную доминанту многообразия. Предлагаемый методологический подход обеспечивает целостное представление о топонимах как паттернах культурной идентичности латиноамериканского цивилизационного дискурса.
Исследование и результаты
История географического открытия: первые карты и первые топонимы. 12 октября 1492 г. - annus mirabilis в истории Испании, которая тогда только начинает ощущать себя будущей великой мировой империей - экспедиция Х. Колумба, отправившегося искать альтернативный морской путь в Индию, достигла берегов одного из островов Багамского архипелага, получившего имя Сан Сальвадор в честь Святого Спасителя. Именно этот день вошел в историю как день величайшего географического открытия, а новые земли, присоединенные к испанской короне, стали именоваться Западной Индией, по-испански - Западными Индиями (Las Indias Occidentales), или ^вым Светом (Nuevo Mundo, Novus Orbis), позже - Заморскими провинциями (Provincias de Ultramar). В первых хрониках, принадлежащих перу Гонсало Фернандеса де Овьедо и Вальдеса (Gonzalo Fernández de Oviedo y Valdés, 1478-1557), Бартоломе де лас Касаса (Bartolomé de Las Casas, 1484-1566), Педро Сиеса де Леона (Pedro Cieza de León, 1518?-1554), и в письмах самого Х. Колумба встречаются также такие названия открытых территорий, как Индии ^вого Света (las Indias del Nuevo Mundo, Nuevo Mundo de Indias), Индии Океанского моря (Indias del Mar Océano), Благословенная Земля, Атлантический остров (Tierra de Gracia, Ínsula Atlántica) [11, 12].
Х. Колумб, впервые достигший Hеизвестной, или ^вой, Земли (Terra Incognita, Terra Nova) в 1492 г. и совершивший с 1492 по 1504 г. еще четыре экспедиции к далеким берегам, так и не осознал в полной
мере, что открыл новый материк, а не новый торговый путь в Азию с Запада. Он не дожил года до того времени, когда новые территории признали отдельным четвертым континентом и официально назвали Америкой. По исторической иронии судьбы считается, что своим названием эта часть света обязана имени Америго Bеспуччи (Américo Vespucio, Amerigo Vespucci, 1454-1512) - исследователя, картографа, штурмана и мореплавателя, трижды пересекавшего Атлантику уже после исторического плавания Х. Колумба. Он первым в 1501 г. и позже в письмах о путешествиях Quatuor navigationes, опубликованных в 1507 г., заговорил о том, что новые территории не были частью Азии, а представляли собой новый материк [13]. Есть и другие версии того, почему земли, открытые Х. Колумбом, стали называться Америкой, но мы оставляем их за рамками статьи.
Свою роль в «исторической ошибке» [14] сыграл немецкий ученый-картограф Мартин Bальдзеемюллер (Martin Waldseemüller, 1470-1527), который 25 апреля 1507 г. впервые обозначил на географической карте Universalis Cosmographia, а позже, на глобусе, новую, четвертую, часть света - quarta orbis pars - как «земли, открытые Америго Bеспуччи», хотя до этого на картах Новый Свет изображали как группу островов, но не как континент. Карта служила приложением к изданному совместно с Матиасом Рингманном (Matthias Ringmann, 1482-1511) труду «введение в космографию» (Cosmographiae introductio), имевшему подзаголовок «Четыре плавания Америго Bеспуччи» (Quatuor Americi Vespucii navigationes), где были опубликованы письма Bеспуччи в латинском переводе и приводилось обоснование выбора имени для Нового Света: «quasi Americi terram sive Americam» - это была земля Америко, или Америка [15, 16]. Для названия новой четвертой части обитаемой земли по аналогии с тремя уже известными - Европой, Азией и Африкой - М. Bальдзеемюллером была выбрана форма женского рода - Америка (America).
После открытия Х. Колумбом Индий Нового Света и их присоединения к испанской короне, Католическая королева Изабелла I Кастильская (Isabel I de Castilla la Católica, 1451-1504) получила титул Королевы Островов и Суши Океанского Моря (Reina de Las Islas y Tierra Firme del Mar Océano). Испанская империя долгое время предпочитала не использовать топоним «Америка», делая выбор в пользу Западных Индий или метафорической номинации Новый Свет, символьный смысл которой актуализируется через бинарную корреляцию с концептом Старый Свет. Отметим, что открытие новых земель Х. Колумбом послужило метафо-ризации и превращению в имена собственные номинаций, которые ранее использовались как сугубо географические термины: Terra Incognita, Terra Nova, Tierra Firme и др.
До 1520 г. на большинстве географических чертежей и навигационных документов топоним «Америка» отсутствует, а новые территории
именуются Землей Святого Креста (Tierra de la Santa Cruz) или ^вым Светом [17]. Только по прошествии трех десятилетий после открытия ^вого Света Х. Колумбом, в 20-е гг. XVI в., новые земли и новые знания о них окончательно закрепляются на географических картах как самостоятельная часть света, чему в немалой степени способствует кругосветное плавание Фернана Магеллана (Fernando (Hernando) de Magallanes, 1480-1521), открывшего пролив, соединяющий Атлантический и Тихий океаны. При этом на большинстве карт, изображающих новые земли, Америкой называют не весь материк, а только южную его часть. Подобный факт отчасти объясняется своеобразной «перекличкой» с картой М. Вальдзеемюллера, где северные земли сохраняют название Ультра известная Земля (Terra Ultra Incognita) и имеют следующее латинское пояснение: Tota ista provincia inventa est per mandatum regis Castelle - Вся эта провинция была открыта по приказу королей Кастилии.
В европейской географической традиции название «Америка» окончательно утверждается за территориями к северу и к югу от Карибского моря во второй половине XVI в. В значительной степени это связано с деятельностью Герарда Меркатора (Gerardus Mercator, 1512-1594), фламандского картографа, который географически и лингвистически закрепляет за территориями, открытыми Х. Колумбом, топоним «Америка»: America sive India Nova - Америка или №>вая Индия (India Nova, India Nueva) [18]. При этом на всех своих картах Г. Меркатор вербально подтверждает заслугу Х. Колумба как первооткрывателя новых земель, делая об этом текстовую запись на латыни (в развернутой или более краткой форме): Anno D. 1492, 11 Octobris Christophorus Columbus novam Indiam nomine regis Castellae Detexit, prima terra quam conquisivit fuit Haiti quae nunc Hispaniola nominator [19]. В 1492 г. от Рождества Христова 11 октября Христофор Колумб от имени короля остров Кастилии открыл ^вую Индию. Первой завоеванной им землей был остров Гаити, который теперь называется Эспаньола.
Г. Меркатору также принадлежит заслуга быть первым географом, представившим новые земли в виде двух материков, разделенных на Северную - America Septentrionalis - и Южную части - America Meridionalis (карта 1538 г.). Любопытно, что на карте 1541 г. слово «Америка» частично написано на Северном континенте (Ame-) и частично на Южном (-rica) [15, 20]. В 1606 г. фламандский картограф и издатель Йодокус Хондиус (Jodocus Hondius, 1563-1612) купил печатные формы атласа мира Г. Меркатора, добавил к нему несколько собственных карт и, указав себя в качестве издателя, опубликовал расширенное издание, сохранив авторство Г. Меркатора. Этот атлас, неоднократно переиздававшийся, известен как «Атлас Меркатора-Хондиуса» [21]. Отметим, что испанские и итальянские географы, в отличие от других европейцев, вплоть до конца XVII в. намеренно отказывались от топонима «Америка», предпочитая употреблять названия Las Indias, Las
Indias Occidentales, Nuevo Mundo и даже Virú, Berú или Pirú, которое они, вслед за испанским конкистадором Васко Нуньесом де Бальбоа (Vasco Núñez de Balboa, 1475(?)—1519), распространяли на всю Южную часть Нового Света. Подтверждение этому можно найти в хрониках Бар-толоме де Лас Касас (Fray Bartolomé de las Casas, 1484-1566) [22].
Следует учитывать тот факт, что территории, открытые Колумбом, считались Новым Светом и Неизведанной Землей только для европейцев, но не для коренных народов, которые веками населяли плодороднейший и прекраснейший край ([tierras] fértilísimas en demasiado grado... todas hermosísimas) [23], глубина цивилизационного развития которого исчисляется не сотнями, а тысячами лет. Наиболее известными автохтонными названиями региона считаются Абья Яла (Abya Yala), что означает tierra madura, tierra viva, en florecimiento - «земля в ее полной зрелости, живая и цветущая земля». Это имя, наряду с Куалагум Яла (Kualagum Yala), Тагаргун Яла (Tagargun Yala), Тинья Яла (Tinya Yala), использовало племя гуна - коренные индейцы северо-запада Колумбии и юго-востока Панамы (los guna / los cuna / los kuna) - для обозначения земель, где они проживают, и в качестве названия для всего материка в различные периоды его истории [24. C. 19]. Известны и другие наименования, которые также существовали еще в доколумбовую эпоху: так, ацтеки, индейский народ из центральной Мексики, использовали топонимы Cem Anahuac - tierra rodeada de las grandes aguas, который на языке науатль означает «земля, окруженная большой водой» [25, 26] и Ixachilan - el lugar inmenso, la inmensidad - «неизмеримое пространство, безбрежность» [26]. Индейские народы, проживающие на территории Сальвадора, называли свои земли Ne tunan talteche - Tierra Madre, Мать Земля. Сохранилась пришедшая из африканских языков номинация Agbaye - el mundo entero, весь мир, которую использовали попавшие на американский континент рабы из племени йоруба (los yoruba).
Все эти названия, несмотря на то, что не получили общего распространения, интегрируют присущее цивилизационному космовидению коренных народов культовое отношение к земле, природе как к кормилице, дарующей и поддерживающей жизнь [27]. К сожалению, отсутствуют письменные исторические источники, на основании которых можно было бы судить о том, распространялись ли эти названия на всю территорию Матери Земли (Madre Tierra) или Суши, Твердой Земли (Tierra Firme), образующей огромный материк, или только на конкретный ареал обитания того или иного народа. Однако устная традиция народного творчества донесла до наших дней общие космологические и мифологические начала и образы автохтонной культуры региона, отраженные в топонимах-названиях, которые древние индейские и африканские племена присваивали территориям своего обитания.
«Встреча» двух миров. Цивилизационный смысл исторического события - встречи двух миров, началом которой стало 12 октября 1492 г., передается дискурсивными номинациями, подчиненными императиву ключевой оппозиции свой-чужой, структурирующей отношения противопоставления и антагонизма и осуществляющей бинарную по противоположности категоризацию репрезентированной в дискурсе действительности: Viejo Mundo - Nuevo mundo - Старый Свет - Новый Свет; encuentro - desencuentro de dos mundos - встреча - невстреча двух миров; descubrimiento - encubrimiento de América (термин Л. Сеа) - открытие - сокрытие Америки; acoplamiento de culturas - choque/colisión de culturas - сочленение - столкновение культур и др. [28]. Подобная бинарная структура образов как база для дихотомического мышления отражает сложные когнитивные процессы, которые в критические моменты истории необходимы для ориентирования в мире, самоидентификации и для формирования дискурса. Приход испанцев, а затем и других европейцев на Новую Землю, обернулся взлетом и расцветом великих империй Старого Света за счет присоединения новых территорий и разграбления бесконечных, как казалось, богатств покоренных ими народов. Морские империи Испании, Португалии, Италии, позже Британии, Франции, открывавшие новые земли и новые торговые пути, вкладывали в географию не столько научный, сколько политический смысл, полностью отвергая равновесную значимость коренных автохтонных культур и цивилизаций, обрекая их на историческое одиночество. Об этом напомнил Г. Гарсия Маркес (Gabriel José de la Concordia García Márquez, 1927-2014) в своей нобелевской речи, которую он назвал La soledad de América Latina - «Одиночество Латинской Америки»: «La interpretación de nuestra realidad con esquemas ajenos sólo contribuye a hacernos cada vez más desconocidos, cada vez menos libres, cada vez más solitarios» [29] - «Попытки постичь нашу реальность, используя чуждые для нас шаблоны, ведут к тому, что мы с каждым разом становимся менее понятными, менее свободными, и с каждым разом все более одинокими».
Драматизм «встречи двух миров», конфликтное единство европейской и автохтонной идентичности, бесконечно далеко отстоящих друг от друга в своем историческом и культурно-цивилизационном развитии, критически отличающихся по структуре мышления, космовидению, мифологии, которая в каждом случае опирается на собственную систему символов, образов, культовых традиций и эмпирического опыта, парадоксальным образом привели к зарождению и развитию новой и самобытной цивилизационной общности огромного региона, таксономиче-ски относящейся, как мы отмечаем выше, к пограничному типу. Еще раз подчеркнем, что ее самобытность определяется дихотомией единства в многообразии - unidad en la diversidad, которое остается неразрывным
уже более 500 лет, несмотря на и вопреки бинарности и контрадиктор-ности концептов, образов и оценок, возникших еще в конце XV в. Пере-осмысливаясь и трансформируясь в процессе культурной интерференции, они сохранились в исторической памяти поколений. Причудливое сочетание противоречивых по своей сути, часто взаимоисключающих форм и факторов бытия, этнических и социокультурных матриц, сосуществующих в рамках общего хронотопа, представляющего, по определению М.М. Бахтина, «существенную взаимосвязь временных и пространственных отношений» [30. С. 234], заключает в себе необходимое единство пространства, времени и смысла, которое обусловливает модус существования и равновесие цивилизационного единства целого региона, условно именуемого Латинской Америкой, где более двух десятков стран уже пять веков неизбежно ощущают себя неотъемлемой частью монолитной духовно-ценностной культурной детерминации.
Цивилизационный дискурс как когнитивно-коммуникативное пространство социальности, отражающее мышление и особое мировиде-ние, имплицирующее внутренний опыт бытия, обладает отличительным свойством, которое М.М. Бахтин характеризует как коммуникативное «событие взаимодействия сознаний» [31. С. 122]. Исходя из имманентной дискурсивной оппозиции свой-чужой, сквозь призму которой одна цивилизация осуществляет субъективную категоризацию действительности, объединяя или, наоборот, отделяя себя от иной социальной общности, по мнению Я.Г. Шемякина, следует различать два качественно несходных типа цивилизационного дискурса: «исключающий», т.е. ставящий чужого в процессе самоидентификации значительно ниже в иерархии бытия и не интегрирующий его в собственное цивилизационное пространство, и дискурс «включающий», иными словами, допускающий другого в общее пространство цивилизационной среды как его нераздельную и необходимую часть. Латиноамериканская цивилизация, как утверждает Я.Г. Шемякин [32. С. 41-67], и мы полностью разделяем его аргументированную точку зрения, объединившая внутри себя гетерогенные истоки автохтонной, иберийской, а позже и африканской цивилиза-ционных матриц, являет пример «включающего» дискурса, который вопреки глубокому трагизму «встречи двух миров» позволил сохранить через доминанту многообразия духовное и материальное единство культуры, воплощенное в способах мышления, формах восприятия мира и его вербализации через полифонию национальных вариантов (термин Г.В. Степанова [33]) общего для большинства стран региона испанского языка. Фундаментальное понимание другого в латиноамериканском ци-вилизационном дискурсе имплицирует умение понимать другого как другого, не делая его своим, но сохраняя через доминанту многообразия единые смыслы и ценности, разделяемые во всех странах региона, именуемого Латинской Америкой.
Дискурсивное измерение как интегративный фактор цивилизаци-онной идентичности, транслирующий совокупность глубинных культурных кодов и закрепляющий единство в многообразии, становится важнейшим параметром формирования и эволюции национальной самобытности всего латиноамериканского ареала. По словам Симона Боливара (Simón José Antonio de la Santísima Trinidad Bolívar Palacios Ponte y Blanco, 1783-1830), ставшего ключевой фигурой в борьбе за независимость южноамериканских колоний от Испании, «es imposible asignar con propiedad a qué familia humana pertenecemos. La mayor parte del indígena se ha aniquilado, el europeo se ha mezclado con el americano y con el africano, y este se ha mezclado con el indio y con el europeo. Nacidos todos del seno de una misma madre, nuestros padres diferentes en origen y en sangre son extranjeros, y todos difieren visiblemente en la epidermis; esa desemejanza trae un reato de la mayor trascendencia» [34. С. 411-412] -«невозможно точно установить, к какой человеческой семье мы принадлежим. Большая часть индейского населения была уничтожена, европейцы смешались с американцами и с африканцами, а последние смешались с индейцами и европейцами. Мы все родились в лоне одной матери, но наши отцы - иностранцы, разные по происхождению и по крови, а также по цвету кожи; и эта непохожесть заключает в себе важные последствия». Неудивительно, что столь многообразный с исторической, этнической, культурной, религиозной точки зрения регион не сразу получил название, которое бы отражало синкретизм цивилизационного и культурного измерения, определяющий его идентичность.
Латиноамериканский цивилизационный дискурс сквозь призму топонимов. Поиск мотивированного названия для огромных территорий Нового Света, открытых Х. Колумбом, во многом детерминирован исторической эпохой и связан с трудностями установления критерия, на основе которого делается выбор в пользу того или иного топонима. С определенной долей условности представляется целесообразным использовать взаимосвязанные и взаимообусловленные географический, историко-культурный и собственно цивилизационный подходы, раскрывающие смысловое значение географических названий, интегрированных в цивилизационный дискурс, который отражает духовные традиции и социокультурные особенности наций, народов и этносов, населяющих земли Западного полушария.
Географический параметр делит Новый Свет на два материка -Северную и Южную Америку. Но подобное дихотомическое разграничение не имплицировано в национальном мировидении жителей Нового Света, для которых американский континент один (el continente americano, испаноязычный топоним употребляется в единственном числе), а Америк (Las Américas) как минимум три или четыре: Южная América del Sur (Sudamérica), Центральная América Central
(Centroamérica) и Северная América del Norte (Norteamérica), а также выделяемый отдельно Карибский бассейн (el Caribe) или Антильский архипелаг (las Antillas). Географические топонимы основных макрорегионов американского континента в традиционной картине мира тех, кто его населяет, имеют и альтернативные названия: территория разделяется, помимо Северной, на Центральноамериканский перешеек (América Central Istmica), островную Центральную Америку (América Central Insular), островной Карибский бассейн (Caribe insular), Андские страны (Países andinos) и Равнинные страны Востока (Países de los Llanos del Este).
На основании культурно-исторического (политико-культурно-исторического) критерия представляется возможным выделить такие номинации, как Мезоамерика (Mesoamérica), Испаноамерика (Hispanoamérica), Ибероамерика (Iberoamérica).
Название Мезоамерика (Mesoamérica) используется применительно к большому историко-культурному региону, охватывающему древние доколумбовые цивилизации от центральной Мексики до Никарагуа. Традиционно Мезоамерику относят к региону Средней - не Центральной! - Америки (América Media), соединяющему географически и одновременно разделяющему, противопоставляющему цивилизационно Северную и Южную Америки. Термин «Мезоамерика» ввел в научный оборот Пауль Кирхгофф (Paul Kirchhoff, 1900-1972), немецко-мексиканский историк и антрополог, который концептуально интерпретировал этот ареал не столько с точки зрения его географической общности, сколько как единство культурное, объединенное многообразием этнических, религиозных, философско-социальных факторов [35. С. 111].
Топоним Испаноамерика (Hispanoamérica), почти не употребляющийся в русскоязычной традиции, первоначально относился ко всей совокупности испанских колониальных владений в Новом Свете, однако с исчезновением Испанской империи потерял политический смысл, сохранив и актуализировав собственно культурно-языковую составляющую своей семантики. Подобную трактовку предлагает Паниспанский словарь трудностей (Diccionario panhispánico de dudas): Hispanoamérica: nombre que recibe el conjunto de países americanos de lengua española. Quedan, pues, excluidos de esta denominación los países de América en los que la lengua oficial no es el español [36]. Номинация Hispanoamérica служит для обозначения, в первую очередь, испано-язычных стран региона, ориентированных на католицизм, с высоким процентом метисации населения, ставшей идентификационной стратегией формирования особой цивилизации Нового Света.
Отметим, что название Hispanoamérica концептуально имплицирует семантику понятий hispanización - «испанизация» и hispanidad, которое на русском языке можно передать сочетанием «испанский дух» или «испанская общность». Именно c этим словом - Día de la Hispanidad -
ассоциируется национальный праздник Испании, который отмечается 12 октября, в историческую дату открытия Нового Света и который весьма противоречиво воспринимается по разные стороны Атлантики.
В большинстве стран американского континента в этот день вспоминают о весьма драматических последствиях и безмерных страданиях, которые принесло испанское завоевание коренным народам, и требуют официальных извинений от бывшей метрополии за геноцид и колонизацию, скрывающуюся за утвердившемся в испанском политическом дискурсе на долгое время эвфемизмом hispanización - испанизация. Концепт hispanidad в сознании народов испаноязычных стран Западного полушария также сохраняет негативные коннотации, имплицированные ассоциациями с понятием «раса»: сорок лет, с 1918 по 1957 г., 12 октября отмечался как Día de la Raza - День расы. Это название, прочно утвердившееся в политическом дискурсе Испании в период, предшествовавший Второй Республике, в 1918 г. закрепил декретом Антонио Маура (Antonio Maura, 1853-1925), возглавлявший правительство во время правления короля Альфонса XIII, а сама идея праздника была предложена министром Фаустино Родригесом Сампедро (Faustino Rodríguez-San Pedro Díaz-Argüelles, 1833-1925), полагавшим благодаря подобной номинации дискурсивно объединить испанцев и жителей заокеанских территорий как представителей общей, единой, нации. В 1931 г. Рамиро Маэсту (Ramiro de Maeztu y Whitney, 1875-1936) рекомендовал заменить название на Fiesta de la Hispanidad, но эта идея осуществилась лишь в 1958 г., когда по указу Ф. Франко (Francisco Franco Bahamonde, 18921975) 12 октября впервые отметили под новым именем. Только в 1987 г., в соответствии с законом 18/1987, 12 октября стало называться Днем Национального праздника Испании - Día de la Fiesta Nacional de España, окончательно потеряв концептуально негативные ассоциации с понятиями «raza» и «hispanidad» [37]. Закон разъясняет, что «la fecha elegida, el 12 de octubre, simboliza la efemérides histórica en la que España, a punto de concluir un proceso de construcción del Estado a partir de nuestra pluralidad cultural y política, y la integración de los reinos de España en una misma monarquía, inicia un período de proyección lingüística y cultural más allá de los límites europeos» [38] - «выбранное число, 12 октября, символизирует историческую дату, когда Испания, завершающая процесс построения государства на основе культурного и политического плюрализма и процесс интеграции королевств в единую монархию, преодолевает европейские границы, чтобы распространить свой язык и культуру в мире».
Номинация Ибероамерика (Iberoamérica) расширяет географические границы региона, так как используется для обозначения испано- и португалоговорящих государств Латинской Америки (Hispanoamérica, América Española и América Portuguesa) и включает страны Пиреней-
ского полуострова - Испанию, Португалию и с недавнего времени Андорру (в европейской географической традиции полуостров, на котором расположены эти государства, называется Иберийским - Península Ibérica, а не Пиренейским, как в русском языке), подчеркивая тем самым их социокультурное и цивилизационное единство. Глубинные культурные коды, выступающие как механизм создания ибероамериканской ци-вилизационной идентичности и объективирующиеся через цивилизаци-онный дискурс, определяют устойчивую тенденцию к формированию единого ибероамериканского политического и экономического пространства под названием Ибероамериканское сообщество наций (Comunidad Iberoamericana de Naciones), объединяющее на современном этапе 22 государства [39. С. 243-302]. С 1991 г. проходят регулярные саммиты глав государств и правительств стран, расположенных по обе стороны Атлантики, которые репрезентируют институциональную основу объединения Ибероамерики [40. С. 63-84].
Цивилизационный критерий объясняет рождение таких номинаций-топонимов, как Индоамерика (Indoamérica), Афроамерика (Afroamérica), имплицирующих этническую матрицу в качестве константы общего латиноамериканского духовного мировосприятия, а также названия Латинская Америка (América Latina, Latinoamérica), обозначающего макрорегион, который синонимично именуется Латино-Карибской Америкой [41] или Латинской Америкой и Карибским бассейном (América Latina y el Caribe). Уникальные и неповторимые культуры этносов и народов, разделяющих, тем не менее, сходные родовые, цивилиза-ционные черты, сформировали основу самосознания и стали частью общей латиноамериканской идентичности как способа бытия, цивилизаци-онные границы которой превосходят границы национальные.
Индоамерика как одно из названий земель Западного полушария актуализирует значимость уникальных и неповторимых автохтонных цивилизаций коренных народов, таких как майя, ацтеки, инки и многие другие, что позволяет сохранить традиции индейских этносов, обеспечивающих национальную самобытность, не нарушая при этом глубинного социокультурного единства латиноамериканской идентичности.
Топоним «Афроамерика» репрезентирует особое африканское куль-турно-цивилизационное наследие, которое воспроизводится в бытовых практиках и религиозных ритуалах, образах и формах прикладного искусства, звучит в неповторимых музыкальных ритмах, воплощается в гастрономическом разнообразии латиноамериканской кухни и присутствует вместе с индихенизмами в виде заимствований в национальных вариантах испанского и португальского языков латиноамериканского региона.
Вместе с названиями Indoamérica, Afroamérica в латиноамериканском философском пространстве 20-30-х гг. ХХ в. появляются и такие номинации, как Индо-Иберийская Америка - América Indo-Ibérica,
Индо-Испанская Америка - América Indo-Española и даже Иберо-Лузи-тано-Франко-Африканская Америка - Ibero-Lusitano-Franco-Africa-América (Haya de la Torre) [42], подчеркивающие единство цивилизаци-онной парадигмы, которая ассимилировала глубинные коды древнеаме-риканских, африканских и европейских матриц. Доминанта многообразия социокультурного измерения автохтонной, иберийской и африканской цивилизационных матриц не исключает, а, напротив, выступает необходимым условием, которое структурирует идентичность более двух десятков стран, ощущающих свою принадлежность к уникальному единому сообществу наций, стирающему политические границы между государствами. По образному выражению мексиканского исследователя Виктора Рауля Айя де ла Торре (Víctor Raúl Haya de la Torre), этносы, разделяющие общие ценности и ставшие частью цивилизационного единства Латинской Америки, заявляют о себе как о «народах-конти-нентах», которые осознают себя в качестве творцов истории и потому обладают способностью созидать сообща - «una vez que los pueblos toman conciencia de estas nociones compartidas pueden superar las divisiones políticas constituidas por las naciones, y se vuelven "pueblos-continente", pueblos que han alcanzado plena conciencia de sí mismos como actores de la historia y pueden por ello obrar en conjunto» [43. Р. 160].
Концепт «Латинская Америка» появился в первой половине XIX в., когда французский государственный деятель Мишель Шевалье (Michel Chevalier, 1806-1879), противопоставил протестантскую и англоязычную Северную Америку латинской и католической Южной: «Las dos razas, latina y germana, se han reproducido, en el Nuevo Mundo. América del Sur es, como la Europa meridional, católica y latina. La América del Norte pertenece a una población protestante y anglosajona» [44. Р. 26]. В современном медийном и политическом дискурсе номинация, сохранившая концептуальные смыслы, эволюционировала, превратившись в Латино-Карибскую Америку, и объективирует синкретичность этнической, культурной и языковой парадигмы как важнейшего фактора, обеспечивающего равновесие цивилизационной идентичности стран макрорегиона, его политической и экономической интеграции.
Тем не менее среди многообразия имен собственных, которые используются для называния территорий Америк, нетрудно найти примеры топонимов, интегрированных в «исключающий» цивилизацион-ный дискурс. Такие названия преимущественно возникли и употребляются на североамериканских землях и не получили распространения на территориях латиноамериканских. Примером может служить появившееся в США после окончания войны за независимость название «Испанская Америка» - América Española, которое распространяется на страны и народы, находящиеся к югу от США, олицетворяющие в культурно-
цивилизационном измерении все то, что противопоставляется или противоречит эталонным североамериканским традициям и устоям, порожденным западноевропейской, англо-саксонской в первую очередь, цивилизацией, которая утвердилась в Америке Англосаксонской - América Anglosajona: «campo semántico del concepto [América Española] estaba repleto de connotaciones culturales, temporales y raciales, que constantemente definían la América Española como algo antagónico a todo aquello que los norteamericanos atribuían a su propio caracter: un pueblo protestante, disciplinado, blanco y lleno de historia» [45. Р. 61-79] - «семантическое поле концепта [Испанская Америка] наполнено культурными, временными и расовыми коннотациями, с помощью которых Испанская Америка постоянно определялась как нечто противоположное всему тому, что североамериканцы приписывали собственному характеру и образу как народу, исповедующему протестантизм, дисциплинированному, белому и с богатой историей».
Не получили распространения за пределами североамериканских территорий появившиеся в конце XIX в. в США топоним Panamérica и концепт «панамериканизм» (panamericanismo) - политическая доктрина, провозглашающая идеи сотрудничества и партнерства между всеми американскими государствами, связанными общностью исторических судеб, а на деле подчиняющая южноамериканские страны внешнеполитическим и экономическим интересам США. Панамериканизм когнитивно и дискурсивно противопоставляется идее «латиноамерика-низма» (\atinoamericanismo) как в цивилизационной, так и в геополитической парадигме: «los discursos panamericanistas exponen tácitamente que América Latina pertenece a la civilización occidental, mientras que los discursos latinoamericanistas enarbolan la idea de que América Latina constituye ella misma una civilización genuina: la civilización latinoamericana» [46. Р. 56-76] - панамериканский дискурс по умолчанию представляет Латинскую Америку как часть западной цивилизации, а латиноамериканский дискурс продвигает идею о том, что Латинская Америка сама по себе является самобытной цивилизацией: цивилизацией латиноамериканской. В последние годы североамериканский дискурс старается уйти от употребления номинации «панамериканизм» и прилагательного «панамериканский» (panamericano), заменив его на прилагательное паниспанский - (panhispánico) и более широкий по семантике концепт «межамериканский» (interamericano), лишенный дополнительных коннотативных смыслов и употребляющийся также в латиноамериканском дискурсе: Banco Interamericano de Desarrollo, Comisión Interamericana de Derechos Humanos и др. Номинация panamericano практически сохранилась только в названиях знаменитого своей протяженностью почти в 30 тыс. км Панамериканского шоссе (Carretera Panamericana, Ruta Panamericana), пересекающего континент
от Аляски до Чили, и международных спортивных соревнований - Панамериканских игр (Juegos Panamericanos), которые проводятся для спортсменов из стран обоих американских континентов.
Заключение
Десятки топонимов-номинаций, которые несколько веков сосуществуют как названия огромной части Света в Западном полушарии, в своей совокупности в полной мере отражают функциональную специфику латиноамериканского цивилизационного дискурса как дискурса «включающего», интегрирующего противоречивое многообразие различных этнических и социокультурных матриц, неизбежно идентифицирующих себя как неотъемлемую часть единой духовно-ценностной культурной детерминации, лишенной иерархического превосходства одних паттернов мышления и восприятия над другими. Причудливая дискурсивная мозаика имен американского континента перекликается с многоголосьем топонимов расположенных на нем государств, этимология которых до сих пор имеет различные версии и толкования. Приведем некоторые из них. Автохтонные названия-индихенизмы, звучащие в ацтекском имени собственном Мексика, в честь индейского бога войны Mexitli, Чили, от tili, что на языке аймара означает «крайние земли, конец света», топонимах Гватемала, от cuauhtlemallan, «много деревьев» на науатль, Уругвай, urugua-ei - «река птиц», Парагвай - «река многих вод, вода как море» на гуарани, Никарагуа, предположительно от слова из языка коренного племени индейцев никарао Nic-anahuac - «земля, окруженная водой», гармонично сочленяются в дискурсивной полифонии с испанскими географическими номинациями, не только прославившими имена Божественного Спасителя мира - Эль Сальвадор, символичных фигур для латиноамериканской цивилизационной парадигмы: Х. Колумба - Колумбия и Освободителя С. Боливара - Боливия, но и увековечившими уникальную природную красоту и богатство заморских территорий Коста-Рики - «богатое побережье» - и Пуэрто-Рико - «богатый порт», с их обилием природных ресурсов, Аргентины и всего региона Рио де Ла Плата - «серебряной реки», Венесуэлы - «маленькой Венеции» - и др. [47, 48].
Все эти очень разные страны, удивительным образом и вопреки национальным географическим границам, своей политической, экономической, социальной и исторической непохожести и даже контрадик-торности, формируют неразрывное цивилизационное единство, которое, интегрируя общность духовных кодов, определяет специфику мировосприятия через детерминанту разнообразия культурного развития, нашедшую отражение в номинациях-топонимах самобытного макрорегиона Западного полушария - Латинской Америки (таблица).
Латиноамериканский цивилизационный дискурс: топонимы-номинации «американского континента»
Географический критерий Культурно-исторический критерий Цивилизационный критерий
Nuevo Mundo Mesoamérica, América Media Indoamérica
Novus Orbis
Terra Nova Hispanoamérica Afroamérica
Tierra Firme
Terra Incognita, Terra Ultra América Española América Indo-Ibérica
Incognita América Portuguesa América Indo-Española
América Anglosajona Ibero-Lusitano-Franco-África-
Las Indias América
Las Indias Occidentales Iberoamérica
Nuevo Mundo de Indias Comunidad Iberoamericana América Latina,
Las Indias del Mar Océano de Naciones Latinoamérica
Las Indias del Nuevo Mundo América Latina y el Caribe
India Nova, India Nueva
Las Islas y Tierra Firme del Автохтонные топонимы:
Mar Océano Abya Yala
Tierra de la Santa Cruz Kualagum Yala
Tierra de Gracia Tagargun Yala
Ínsula Atlántica Tinya Yala
Provincias de Ultramar Cem Anahuac Ixachilan
Continente Americano: Ne tunan talteche
America Septentrionalis, Agbaye
America Meridionalis
Las Américas: Virú, Berú или Pirú
América del Norte
(Norteamérica);
América del Sur
(Sudamérica); América
Central (Centroamérica):
América Central Ístmica,
América Central Insular;
el Caribe, Caribe insular,
las Antillas;
Países andinos
Países de los Llanos del Este
Таким образом, цивилизационный дискурс Латинской Америки, давший жизнь множеству номинаций-топонимов, которые, объединяя прошлое и будущее, именуют огромную территорию, как в зеркале отражает глубинные процессы формирования собственной идентичности латиноамериканской культуры-цивилизации, основанной на сущностной взаимосвязи национальной самобытности как способе бытия и культуре как способе деятельности. Латиноамериканский цивилизационный дискурс аксиологически репрезентирует смыслы и духовные ценности,
значимые для бесконечно противоречивого и многообразного «мира миров» [49. С. 57-120], именуемого Латинской Америкой, и семиотически, через систему знаков и значений, выступает в роли механизма, обеспечивающего коммуникацию членов сообщества благодаря полифонии языковых и невербальных семиотических кодов, необходимых для сохранения национальной идентичности, обусловленной особенностями исторического, духовного и социального развития стран региона. Доминанта многообразия цивилизационного дискурса, не противопоставляющая, а сочленяющая конфликтное единство латиноамериканской идентичности, которое порождается разными цивилизационными матрицами, антиномией европейской и автохтонной логики бытия, контрадик-торностью процесса метисации, выполняет интегративную функцию, ставшую основным отличительным признаком латиноамериканской ци-вилизационной идентичности.
Список источников
1. Гирин Ю.Н. Поэтика сверхпредельности. К интерпретации художественных процессов латиноамериканской культуры. СПб. : Алетейя, 2008. С. 13.
2. Мамардашвили М.К. Другое небо // Три каравеллы на горизонте. М. : Международные отношения, 1991. С. 42.
3. СеаЛ. Философия американской истории. М. : Прогресс, 1984. С. 176-185.
4. Paz O. El Laberinto de la Soledad. México : Fondo de cultura económica, 1981. Р. 57-88.
5. Шемякин Я.Г. «Пограничные» цивилизации планетарного масштаба. Особенности и перспективы эволюции // Латинская Америка. 2007. № 7. С. 75-84.
6. Шемякин Я.Г. Феномен «пограничности»: социокультурное содержание и исторические типы. Диалог со временем // Альманах интеллектуальной истории. 2013. № 42. С. 23-45.
7. Давыдов В.М. Цивилиография и цивилизационная идентификация Латино-Кариб-ской Америки. М. : ИЛА РАН, 2006. 50 с.
8. ЗемсковВ.Б. О литературе и культуре Нового Света. М. ; СПб. : Центр гуманитарных инициатив; Университетская книга, 2014. 592 с.
9. ИоновИ.Н. Столкновение миров : мифы, бинарные образы, реинтерпретации открытия и завоевания Америки // Кризисы переломных эпох в исторической памяти. 2012. С. 139-180.
10. Кофман А Ф. «Что гринго здорово, то латиноамериканцу смерть». Особенности выстраивания латиноамериканской картины мира // Ибероамериканкие тетради. 2023. № 1. С. 16-40.
11. Путешествия Христофора Колумба. Дневники, письма, документы. 3-е изд. М. : Государственное издательство географической литературы, 1956. 528 с.
12. Criado De Val M. (ed.) Literatura hispánica, Reyes Católicos y Descubrimiento. Barcelona : P.P.U., 1989. 608 р.
13. Amerigo Vespucci: Cartas de viaje / Introducción y notas de Luciano Formisano Madrid : Alianza, D.L., 1986. 137 p.
14. Цвейг С. Америго. Повесть об одной исторической ошибке. М. : Государственное издательство географической литературы, 1960. 160 с.
15. Lizarraga J.M. El bautismo de América: la "Cosmographiae introductio" de Martín Waldseemüller. Madrid : Universidad Complutense, Folio Complutense, Noticias de la Biblioteca Histórica de la UCM, 2011. URL: https://webs.ucm.es/BUCM/blogs/ Foliocomplutense/4221 .php
16. Sánchez A Cosmografía y humanismo en la España del siglo XVI: la Geographia de Ptolomeo y la imagen de América. // Scripta Nova. Revista Electrónica de Geografía y Ciencias Sociales. Barcelona : Universidad de Barcelona, 20 de febrero de 2011. Vol. XV, № 354. URL: http://www.ub.es/geocrit/sn/sn-354.htm
17. Магидович И.П., Магидович В.И. Очерки по истории географических открытий : в 5 т. Т. 2: Великие географические открытия (конец XV - середина XVII в.). 3-е изд., перераб. и доп. М. : Просвещение, 1983. 399 с.
18. Taylor A The World of Gerard Mercator: The Mapmaker Who Revolutionized Geography. New York: Walker Books, 2004. 272 p.
19. Mercator 1569 world map. URL: https://en.wikipedia.org/wiki/Mercator_1569_world_map
20. Алейнер А.З., Ларионова А.Н., Чуркин В.Г. Герард Меркатор. М. : Географгиз, 1962. 80 с.
21. Борисовская Н. Старинные гравированные карты и планы XV-XVIII веков. Космографии, карты земные и небесные, планы, ведуты, баталии. Из собрания ГМИИ им. А.С. Пушкина. М., 1992. 269 c.
22. Лас Касас Б. де. История Индий [Historia de las Indias] / пер. с исп. ; отв. ред. Д.П. Прицкер, Г.В. Степанов и др. Л. : Наука, 1968. 471 с.
23. Primera carta de Cristóbal Colón anunciando el descubrimiento. El Historiador. URL: https://www.elhistoriador.com.ar/primera-carta-de-cristobal-colon-anunciando-el-descubrimiento/
24. Prácticas sociales para el buen vivir. 1a. ed. Buenos Aires : Editorial Abierta (FAIA) -CIIS, 2014. 197 p.
25. Benseny G. Visión geográfica del continente americano. 2020. URL: http://nu-lan.mdp.edu.ar/id/eprint/3331/1/u1-benseny-2020.pdf
26. Velázquez L. ¿Por qué Cem Anahuac y no América? 2015. URL: https://www.cartade-mexico. com/web/articulo. php?id= 14192
27. Drago T. Los cien nombres de nuestra América. 1991. URL: https://elpais.com/dia-rio/1991/04/04/opinion/670716009_850215.html
28. Rozat G. América: espejo de Occidente (Reflexiones sobre un desencuentro) // Debate Feminista. 1992. Vol. 5. Р. 7-25.
29. Gabriel García Márquez. Discurso de aceptación del Premio Nobel. La soledad de América Latina (1982) (cervantes.es). URL: https://cvc.cervantes.es/actcult/ garcia_marquez/audios/gm_nobel.htm
30. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике // Вопросы литературы и эстетики : Исследования разных лет. М. : Художественная литература., 1975. С. 234-407.
31. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества / сост. С.Г. Бочаров; примеч. С.С. Аверинцев, С.Г. Бочаров. М. : Искусство, 1979. 423 с.
32. Шемякин Я.Г. «Великие географические открытия»: смысл и историческое содержание термина в свете опыта взаимодействия цивилизаций в Новом Свете // Иберо-американкие тетради. 2023. № 1. С. 41-67.
33. Степанов Г.В. Испанский язык в странах Латинской Америки. М. : Издательство литературы на иностранных языках, 1963. 202 с.
34. Bolívar S. Discurso pronunciado por Simón Bolívar ante el Congreso de Venezuela en Angostura, 15 de febrero de 1819 // Co-herencia. 2019. Vol. 16, № 31. Р. 397-424.
35. История мировых цивилизаций : учеб. и практикум для акад. бакалавриата / под ред. К.А. Соловьева. М. : Юрайт, 2016. 377 с.
36. Diccionario panhispánico de dudas (DPD) [en línea], 2.a edición (versión provisional) URL: https://www.rae.es/dpd/Hispanoamérica
37. Por qué el 12 de octubre era conocido como el Día de la Raza. URL: https://www.abc.es/historia/abci-por-que-12-octubre-fiesta-dia-de-la-raza-nsv-202110120700 noticia.html
38. Ley 18/1987, de 7 de octubre, que establece el día de la Fiesta Nacional de España en el 12 de octubre. URL: https://ww.boe.es/eli/esM987/10/07/18
39. Яковлев П.П. Глобальные головоломки : Ибероамерика в меняющемся мире. М. : Издательство: Институт Латинской Америки РАН, 2020. 515 с.
40. Яковлев П.П. Ибероамериканские саммиты в системе отношений между странами Евросоюза и Латинской Америки // Актуальные проблемы Европы. 2018. № 3. С. 6384.
41. Латино-Карибская Америка в контексте глобального кризиса. М. : Институт Латинской Америки РАН, 2012. 258 с.
42. Haya de la Torre R. Por la emancipación de América Latina. Artículos, Mensajes, Discursos (1923-1927). Buenos Aires : Triunvirato, 1927. 224 р.
43. Orgaz A Víctor Raúl Haya de la Torre y el concepto de Indoamérica // Cuadernos Americanos 2021. Vol. 3, № 177. Р. 155-175.
44. Ardao A España en el origen del nombre América Latina. Montevideo : Biblioteca de Marcha, 1992. 123 с.
45. Feres J. Jr. El concepto de América Española en Estados Unidos: de la Leyenda Negra a la anexión territorial // Historia Contemporánea. 2004. № 28. Р. 61-79.
46. Correa Henao J.D. Panamericanismo versus latinoamericanismo: tensión geopolítica y civilizacional // Analecta Política. 2020. Vol. 10, № 19. Р. 56-76.
47. ¿Cuál es el origen del nombre de cada país de América Latina? URL: https://www.semana.com/origen-de-los-paises-america-latina/478496/
48. La curiosa historia del origen de los nombres de los países latinoamericanos. URL: https://elcafelatino.org/es/latinoamerica-origen-nombre-paises/
49. Гефтер М.Я. Мир Миров: Российский зачин // Иное. Хрестоматия нового российского самосознания. М. : Аргус, 1995. С. 57-120.
References
1. Girin Ju.N. (2008) Pojetika sverhpredel'nosti. K interpretacii hudozhestvennyh processov latinoamerikanskoj kul'tury [Poetics of super-ultimacy. Towards the interpretation of artistic processes of Latin American culture]. SPb.: Aletejja. p. 13.
2. Mamardashvili M.K. (1991) Drugoe nebo // Tri karavelly na gorizonte [Another sky // Three caravels on the horizon]. M.: Mezhdunarodnye otnoshenija. p. 42.
3. Sea L. (1984) Filosofija amerikanskoj istorii [Philosophy of American history]. M.: Progress. pp. 176-185.
4. Paz O. (1981) El Laberinto de la Soledad. México: Fondo de cultura económica. p. 57-88.
5. Shemyakin Ya.G. (2007) 'Pogranichnye' civilizacii planetarnogo masshtaba. Osobennosti i perspektivy evolyucii ["Borderline" civilizations on a planetary scale. Features and prospects of evolution] // Latinskaya Amerika. 7. pp. 75-84.
6. Shemyakin Ya.G. (2013) Fenomen 'pogranichnosti': sociokul'turnoe soderzhanie i istoricheskie tipy [The Phenomenon of "Boundarity": Socio-Cultural Content and Historical Types]. Dialog so vremenem. Al'manakh intellektual'noj istorii. 42. M.: IVI RAN. pp. 23-45.
7. Davydov V.M. (2006) Ziviliografia y zivilizazionnaya identifikazia Latino-Karibskoi Ameriki. [Civiliography and civilizational identification of Latin-Caribbean America]. M.: ILA of ASR. 50 p.
8. Zemskov V.B. (2014) O literature i kul'ture Novogo Sveta [About literature and culture of the New World]. M.: SPb.: Centr gumanitarnyh iniciativ; Universitetskaya kniga. 592 p.
9. Ionov I.N. (2012) Stolknovenie mirov : mify, binarnye obrazy, reinterpretacii otkrytiya i zavoevaniya Ameriki [Collision of the worlds: myths, binary images, reinterpretations of the discovery and conquest of America] // Krizisy perelomnyh epoh v istoricheskoj pamyati. рp. 139-180.
10. Kofman A.F. (2023) 'Chto gringo zdorovo, to latinoamerikancu smert''. Osobennosti vystraivaniya latinoamerikanskoj kartiny mira ["What's great for a gringo is death for a Latino." Features of building a Latin American picture of the world] // Iberoamerikankie tetradi. 1. pp. 16-40.
11. Puteshestviya Hristofora Kolumba. Dnevniki, pis'ma, dokumenty [Travels of Christopher Columbus. Diaries, letters, documents] (1956). Izd. 3-e. M.: Gosudarstvennoe izdatel'stvo geograficheskoj literatury. 528 p.
12. Criado De Val M. (ed.) (1989) Literatura hispánica, Reyes Católicos y Descubrimiento. Barcelona : P.P.U. 608 p.
13. Amerigo Vespucci : Cartas de viaje (1986) / Introducción y notas de Luciano Formisano. Madrid : Alianza, D.L. 139 p.
14. Zweig S. (1960) Amerigo. Povest' ob odnoj istoricheskoj oshibke [Amerigo: The story of a historical error]. M.: Izdatel'stvo: Gosudarstvennoe izdatel'stvo geograficheskoj literatury. 160 p.
15. Lizarraga J.M. (2011) El bautismo de América: la "Cosmographiae introductio" de Martín Waldseemüller. Madrid : Universidad Complutense, Folio Complutense, Noticias de la Biblioteca Histórica de la UCM. URL: https://webs.ucm.es/BUCM/blogs/ Foliocomplutense/4221 .php
16. Sánchez A. (2011) Cosmografía y humanismo en la España del siglo XVI: la Geographia de Ptolomeo y la imagen de América. // Scripta Nova. Revista Electrónica de Geografía y Ciencias Sociales. Barcelona : Universidad de Barcelona. Vol. XV (354). URL: http://www.ub.es/geocrit/sn/sn-354.htm
17. Magidovich I.P. (1983) Ocherki po istorii geograficheskih otkrytij. V 5 t. T. 2. Velikie geograficheskie otkrytiya (konec XV - seredina XVII v.) [Essays on the history of geographical discoveries. In 5 vols. Vol. 2. Great geographical discoveries (end of the 15th
- middle of the 17th century)]. M.: Prosveshchenie. 399 p.
18. Taylor A. (2004) The World of Gerard Mercator: The Mapmaker Who Revolutionized Geography. New York: Walker Books. 272 p.
19. Mercator 1569 world map. URL: https://en.wikipedia.org/wiki/Mercator_ 1569_world_map
20. Alejner A.Z., Larionova A.N., Churkin V.G. (1962) Gerard Merkator. M.: Geografgiz. 80 p.
21. Borisovskaya N. (1992) Starinnye gravirovannye karty i plany XV-XVIII vekov. Kosmografii, karty zemnye i nebesnye, plany, veduty, batalii [Ancient engraved maps and plans of the 15th-18th centuries. Cosmographies, earthly and heavenly maps, plans, leads, battles]. Iz sobraniya GMII im. A. S. Pushkina. M. 269 p.
22. Las Kasas B. de (1968) Istoriya Indij [History of India] / Otv. red. d-r ist. nauk D. P. Pricker, d-r filol. nauk G. V. Stepanov i dr. Leningrad: Nauka. 471 p.
23. Primera carta de Cristóbal Colón anunciando el descubrimiento. El Historiador. URL: https://www.elhistoriador.com.ar/primera-carta-de-cristobal-colon-anunciando-el-descubrimiento/
24. Prácticas sociales para el buen vivir (2014), 1a. ed. Buenos Aires : Editorial Abierta (FAIA)
- CIIS. 197 pp.
25. Benseny G. (2020) Visión geográfica del continente americano. URL: http://nulan.mdp.edu.ar/id/eprint/3331/1/u1-benseny-2020.pdf
26. Velázquez L. (2015) ¿Por qué Cem Anahuac y no América? URL: https://www.cartademexicoxom/web/articulo.php?id=14192
27. Drago T. (1991) Los cien nombres de nuestra América. URL: https://elpais.com/diario/1991/04/04/opinion/670716009_850215.html
28. Rozat G. (1992) América: espejo de Occidente (Reflexiones sobre un desencuentro) // Debate Feminista. Vol. 5. pp. 7-25.
29. Gabriel García Márquez (1982) Discurso de aceptación del Premio Nobel. La soledad de América Latina (cervantes.es) URL: https://cvc.cervantes.es/actcult/garcia_marquez/ audios/gm_nobel.htm
30. Bakhtin M.M. (1975) Formy vremeni i hronotopa v romane. Ocherki po istoricheskoj poetike [Forms of time and chronotope in a novel. Essays on historical poetics] // Voprosy literatury i estetiki : Issledovaniya raznykh let. M.: Hudozh. lit. pp. 234-407.
31. Bakhtin M.M. (1979) Estetika slovesnogo tvorchestva [Aesthetics of verbal creativity] / M.M. Bahtin; sost. S.G. Bocharov; primech. S.S. Averincev i S.G. Bocharov. M.: Iskusstvo. 423 p.
32. Shemyakin Ya.G. (2023) 'Velikie geograficheskie otkrytiya': smysl i istoricheskoe soderzhanie termina v svete opyta vzaimodejstviya civilizacij v Novom Svete ["Great geographical discoveries": the meaning and historical content of the term in the light of the experience of interaction of civilizations in the New World]. // Iberoamerikankie tetradi. 1. pp. 41-67.
33. Stepanov G.V. (1963) Ispanskij yazyk v stranah Latinskoj Ameriki [Spanish Language in Latin America]. M.: Izdatel'stvo literatury na inostrannyh yazykakh. 202 p.
34. Bolívar S. (2019) Discurso pronunciado por Simón Bolívar ante el Congreso de Venezuela en Angostura, 15 de febrero de 1819 // Coherencia. Vol. 16 (31). pp. 397-424.
35. Istoriya mirovyh civilizacij : uchebnik i praktikum dlya akademicheskogo bakalavriata : uchebnik i praktikum dlya akademicheskogo bakalavriata (2016) [History of world civilizations: textbook and workshop for academic bachelor's degree: textbook and workshop for bachelor's degree students] / pod red. K.A. Soloviova. M.: Izdatel'stvo YUrajt. 377 p.
36. Diccionario panhispánico de dudas (DPD) [en línea], 2.a edición (versión provisional) URL: https://www.rae.es/dpd/
37. Por qué el 12 de octubre era conocido como el Día de la Raza (2021). URL: https://www.abc.es/historia/abci-por-que-12-octubre-fiesta-dia-de-la-raza-nsv-202110120700_noticia.html
38. Ley 18/1987, de 7 de octubre, que establece el día de la Fiesta Nacional de España en el 12 de octubre (1987). URL: https://www.boe.es/eli/es/l/1987/10/07/18
39. Yakovlev P.P. (2020) Global'nye golovolomki : Iberoamerika v menyayushchemsya mire [Global puzzles: Iberoamerica in a changing world]. M. : Izdatel'stvo: Institut Latinskoj Ameriki RAN. 515 p.
40. Yakovlev P.P. (2018) Iberoamerikanskie sammity v sisteme otnoshenij mezhdu stranami Evrosoyuza i Latinskoj Ameriki [Iberoamerican summits in the system of relations between the countries of the European Union and Latin America] // Aktual'nye problemy Evropy. 3. pp. 63-84.
41. Latino-Karibskaya Amerika v kontekste global'nogo krizisa (2012) [Latin Caribbean America in the context of the global crisis]. M.: Izdatel'stvo: Institut Latinskoj Ameriki RAN. 258 s.
42. Haya de la Torre R. (1927) Por la emancipación de América Latina. Artículos, Mensajes, Discursos (1923-1927). Buenos Aires: Triunvirato. 224 p.
43. Orgaz A. (2021) Víctor Raúl Haya de la Torre y el concepto de Indoamérica // Cuadernos Americanos. Vol. 3 (177). pp. 155-175.
44. Ardao A. (1992) España en el origen del nombre América Latina. Montevideo: Biblioteca de Marcha. 123 p.
45. Feres J. Jr. (2004) El concepto de América Española en Estados Unidos: de la Leyenda Negra a la anexión territorial // Historia Contemporánea. 28. pp. 61-79.
46. Correa Henao J.D. (2020) Panamericanismo versus latinoamericanismo: tensión geopolítica y civilizacional // Analecta Política. Vol. 10 (19). pp. 56-76.
47. ¿Cuál es el origen del nombre de cada país de América Latina? URL: https://www.semana.com/origen-de-los-paises-america-latina/478496/
48. La curiosa historia del origen de los nombres de los países latinoamericanos. URL: https://elcafelatino.org/es/latinoamerica-origen-nombre-paises/
49. Gefter M.Ya. (1995) Mir Mirov: Rossijskij zachin [World of Worlds: Russian Beginning] // Inoe. Hrestomatiya novogo rossijskogo samosoznaniya. M.: Argus. pp. 57-120.
Информация об авторе:
Ларионова М.В. - доктор филологических наук, доцент, профессор кафедры испанского языка, Московский государственный институт международных отношений (университет) Министерства иностранных дел Российской Федерации (Москва, Россия). E-mail: [email protected]
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов. Information about the author:
Larionova M.V., D.Sc. (Philology), Associate Professor, Professor of the Department of Spanish Language, Moscow State Institute of International Relations (University) of the Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation (Moscow, Russia). E-mail: [email protected]
The author declares no conflicts of interests.
Поступила в редакцию 03.11.2023; принята к публикации 29.08.2024 Received 03.11.2023; accepted for publication 29.08.2024
