CC BY
34
НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ АСПИРАНТОВ И МАГИСТРАНТОВ
С. М. Остапенко
Институт государственной службы и управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы
при Президенте РФ (РАНХиГС)
«КУЛЬТУРОСООБРАЗНОСТЬ» ОБРАЗОВАНИЯ В ЦИФРОВУЮ ЭПОХУ: СЦЕНАРИИ И АЛЬТЕРНАТИВЫ
В статье рассматривается влияние цивилизационного характера роста технологий и цифровизации на особенности развития образования и формирования культурно-образовательной среды. Затронуты тенденции управления и направления научно-образовательной политики высшей школы, традиции просветительства, возможности синергетического подхода и зарождения транскультурного пространства. Осмысление проблемы парадигмальных изменений в становлении личности, трансформации понятий информации и знаниял в контексте остроты социокультурной динамики, сложностности культуры, а также анализ темпоральных аспектов образования и противоречий информатизации позволяет сделать вывод о том, что постановка новых образовательных задач и полноценное использование потенциала цифровых технологий становится возможным только в соответствии с параметрами культуры. Именно культуросообразность инноваций в образовательном пространстве создаст необходимые альтернативные возможности для развития информационной культуры личности, использования ресурса человеческого капитала и моделирования целостности общества и самого знания на основе общегуманистических ценностей.
«Ключевые слова»: образование, культура, идентичность, цифровизация, сложностность, темпоральность, междисциплинарность, культуросообразность, человеческий капитал.
S. M. Ostapenko
Institute of Public Administration and Management of The Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration
(Moscow, Russia)
«CULTURAL CONFORMITY» OF EDUCATION IN THE DIGITAL AGE: SCENARIOS
AND ALTERNATIVES
The article examines the influence of the civilizational nature of the technology growth and digitalization on the features of the education development and the formation of a cultural and educational environment. The author mentions the tendencies of management and directions of scientific and educational policy of higher education, traditions of enlightenment, opportunities for a synergistic approach and the emergence of a transcultural space. Comprehension of the problem of paradigmatic changes in the formation of personality, transformation of the concepts of information and knowledge in the context of the acuteness of socio-cultural dynamics, complexity of culture, as well as analysis of the temporal aspects of education and the contradictions of informatization allows us to conclude that the formulation of new educational tasks and the full use of the potential of digital technology becomes possible only in accordance with the parameters of the culture. It is the cultural conformity of innovations in the educational space that will create the
necessary alternative opportunities for the development of the information culture of the individual, the use of the resource of human capital and the modeling of the integrity of society and knowledge itself based on general humanistic values.
Keywords: education, culture, identity, digitalization, complexity, temporality, interdisciplinarity, cultural conformity, human capital.
DOI 10.22405/2304-4772-2020-1 -3-55-72
Трансформация понятий знание и информация в эпоху развития
технологий
Динамика социальных преобразований последних десятилетий уверенно демонстрирует интенсивное усложнение и зависимость от факторов глобализации и информатизации [2, с. 14]. Она оказывает свое влияние на многие основополагающие стороны жизни человека, на формирование культурной, национальной, социальной идентичности, становление личности, процессы образования и воспитания.
Целью данной статьи стал анализ образования через призму прогресса технологий и роста цивилизационной сложности. В качестве объекта исследования выступила образовательная среда, сопоставление этапов развития которой в соответствии с потенциалом цифровизации позволило сделать предметом изучения новые грани параметров знания, находящиеся в процессе становления под влиянием инноваций. А также методами анализа, синтеза и моделирования выявить, сопоставить и обосновать перспективы развития образовательной среды в непреложной и неразрывной связи с параметрами культуры.
Принимая во внимание довольно многочисленные попытки рассмотреть в разных ракурсах современные педагогические или прикладные тенденции образования, необходимо констатировать недостаточность социогуманитарных исследований, проведенных в рамках признания приоритета культурной парадигмы развития общественных отношений.
Кроме того, новые, общемировые черты глобальности образования затрагивают актуальные вопросы социализации личности, гуманитарной безопасности общества. И недооценка традиционных ценностей культуры обнажает новые грани становления личности цифровой эпохи, которые проявляются и в нарастающем кризисе неопределенности национально -культурной идентичности, и в росте проблем самоидентификации в стремительно меняющемся социокультурном контексте при проведении «цифровых» образовательных реформ, и в становлении, собственно, самой цифровой культуры [20, с. 157-159].
Острота социодинамики в образовании концептуально связана с методами познания и отражается, прежде всего, в деятельности по генерации знания, в перемене способов накопления, трансляции и распространения нового знания, которое составляет одну из движущих сил научного, технического, общественного развития [15, с. 3-4].
Претерпевая кардинальные изменения на пути от теоретического или описательного характера к рационализации, знание становится неотъемлемой частью, новым качеством и способностью внутренне развитой личности к самосовершенствованию и преобразованию окружающего мира.
Это нашло свое выражение и в характерном для нынешнего времени вытеснении из мировой экономики производства материальных предметов, ее переориентирование на «производство» знаний, в изменении соотношения отраслей материального и духовного производства и возникновении человекоцентричной парадигмы социально-экономического развития.
Сегодня «индустриальная цивилизация уступила место информационной цивилизации» [6, с. 80]. И наблюдаемый нами новый парадигмальный сдвиг демонстрирует цивилизационный характер изменения идей, ценностей, культурных предпочтений, организации жизни и даже восприятия мира. Он во многом стимулирован успехами, результатами достижения технологий [17, с. 37] и существенными изменениями во взаимодействии человека с информацией, впервые в человеческой истории породившими смену главенства позиций информации и знаний над такими ключевыми категориями как материя, энергия [6, с. 80].
Исследователи отмечают неуклонный рост, неистощимость информационных ресурсов в отличие, например, от природных, а также важность влияния на формирование общества информационно -коммуникационных технологий (ИКТ) в XXI веке, провозглашенную в 2000 году Окинавской Хартией глобального информационного общества [6, с. 80].
Как отмечает в своих работах О. Н. Астафьева, одним из поворотных пунктов, сопровождающих социокультурную модернизацию и освоение современных технологий, в том числе в России, можно рассматривать обращение к инновационному управлению [1, с. 112] и человеческому капиталу как главному ресурсу инновационного обновления [5, с. 13-14, 15].
Поскольку качество человеческого потенциала связано, прежде всего, с формированием интеллектуальной среды, со становлением личности, протекающими в культурно-образовательной среде, которая, в свою очередь обусловлена историческими и культурными традициями, спецификой пространства и окружения, перед системами культуры и образования, составляющими основу преобразований, возникают новые цели и новые сложности.
Сложность и сложностность культуры и образования
Сложность как таковая превращается в системное качество на всей беспрерывной протяженности социокультурного формирования человека. Усложнение, сопровождая процессы абсолютно любого становления, оказывается показателем, критерием отличия друг от друга ступеней развития.
Эпоха технологий и цифровизации являет собой результат сочетания роста цивилизационной сложности и внутренней сложностности культуры
нового, качественного порядка, как бесконечно становящейся «множественной целостности» [4, с. 91].
С одной стороны особенности усложнения культуры проявляются в нелинейности корелляции со сложностью сознания человека и демонстрируют потерю гуманитарной проблематики, когда взаимоотношения сводятся к организации набора операций. С другой человек, оказавшись в ускоряющемся пространстве, слабо осмысливает инновации, испытывает усиление социальной, культурной фрагментации. Его бытие, распадаясь на множественные субъективные переживания, сопровождается обилием информационных шумов, обрывками недостоверной информации, неверной интерпретацией субъективных мнений. Что приводит человека к ощущению собственной второстепенности, придаточности, зависимости от им же и порожденных системных структур, к формированию необъективной картины мира [14, с. 108-109]. Вследствие этого велика опасность смещения смыслового, содержательного акцента с самого человека на искусственно создаваемую им реальность.
Иной аспект сложности спроецирован парадигмальным сдвигом, привнесенным в нашу жизнь новыми технологиями, и связан со сменой стиля мышления. Когда для схватывания новой сложностности, нового типа социокультурной динамики «становления» человек испытывает потребность не только в объяснении сложившегося положения вещей, но и нуждается в создании и использовании концептуально новых, в том числе философских подходов для обеспечения жизни [17, с. 37-38].
Особую категорию представляют собой сложности, связанные с темпоральными аспектами парадигмы образования.
Информационное общество с его десинхронизацией действительности и виртуальной реальности влияет и на онтологию образования, заставляет по -иному ощущать и топос, пространственность, и его темпоральность, временную природу [8, с. 25].
Образование, само по себе обладая сущностными временными признаками, сегодня расширяет временные координаты информационно -образовательного пространства и охватывает своими рамками разнонаправленные временные вектора - циклическое и линейно-восходящее время. Оно, стремясь удовлетворить высокую плотность социокультурного взаимодействия [12, с. 40-42, 148-150, 161, 266-267], становится, в том числе и более мобильным под воздействием современных средств и новых технологий, позволяет учиться дистанционно и вне временного распорядка [16, с. 3].
Один из аспектов темпоральности образования затрагивает уже упомянутое нами выше изменение стилистики мышления, замену его линейной формы на нелинейную. Интенсивный современный информационный и событийный поток предъявляет новые требования к временным характеристикам. И порожденное одновременным выполнением нескольких задач, сознание человека становится параллельным, а не последовательным, а мышление - мозаичным, «клиповым» [16, с. 2-3], допускающим возможность
при множестве задач усваивать точечный контур целостного знания, не погружаясь в сущность вещей.
Темпоральность обновления методологии познания проявляется в изменении функции дисциплинарности фундаментального знания. На смену пришли ценности роста и развития, заложенные в интеграции и коммуникативности дисциплин, в междисциплинарности и трансдисциплинарности знания [16, с. 2-5].
Кроме того, все чаще звучат идеи достижения устойчивости мирового сообщества, и глобальные цели этого направления содержат замыслы футуризации образования [22, с. 8, 15], построения нового образовательного уклада, опирающегося на международные связи [25, с. 38].
Потенциал технологий и новые задачи образования
Бесспорная взаимосвязь образовательной парадигмы и оснований социокультурного бытия [16, с. 1, 7-8] делает непреложным достижение новых задач образования только в контексте их обязательного соответствия параметрам культуры.
Наличие в обществе глобальных, цивилизационных проблем вызывает с одной стороны потребность в новых решениях, непременно опирающихся на модернизацию науки, образования [24, с. 54-55, 61]. С другой - ставит перед образованием задачи соответствовать новым реалиям развития, удовлетворять установку, запрос населения на «новые ценности» информационной грамотности, компьютеризации производства [10, с. 84-85].
Цифровая революция открыла человечеству беспрецедентную возможность информационной доступности и приобщения большинства к знанию, к полноценному, целостному осмыслению картины мира, социально -политических явлений, фактов и событий экономики, культуры [9, с. 33-34, 38].
Но вместе с тем неизбежное развитие и распространение технологий пока значительно опережает их осмысленное использование. Поэтому на первый план, учитывая обновление способов производства и трансляции знаний, выступает соотношение полезности, разумности и обоснованной необходимости применения новшеств в повседневной жизни, в образовательной деятельности.
Образовательный потенциал цифровизации среди новых задач системы образования можно рассматривать в прикладном и общекультурном ракурсах.
Во-первых, это поддержка традиционных методов обучения на основе множества форм и способов онлайн технологий от простого использования интерактивных досок, ведения лекций с использованием PowerPoint, до расширения доступа к цифровым ресурсам, создания интерактивных видеоконференций [13, с. 79] и прочее.
Во-вторых, применение гибкости, модульности, технологичности дистанционного формата предполагает концептуально новую модель системы образования. Где существует три уровня, развивающиеся из трех соответствующих областей и представленные социальными сетями в качестве
нового способа формирования сознания общества, личностной онлайн-идентичностью в качестве нового способа формирования личности и наукой в качестве новой методологической парадигмы. Они стимулируют воспитание личности обучающегося в Интернете и являют собой новый вид образования, изменяя его содержательные компоненты, учебный план, а также и саму образовательную среду [7, с. 342].
Уже на данном этапе анализа применения ИКТ в образовании можно проследить неразрывную связь с социокультурным контекстом. Например, при обучении иностранному языку, формирование коммуникативной компетенции и умения говорить неразрывно связано с обучением межкультурной коммуникации [7, с. 342]. А использование технологий в освоении предметов, связанных с изучением культурного наследия, позволяет доступным способом приобрести знания о культуре и традициях, культурных смыслах и ценностях [19, с. 111-113, 120]. И даже в сугубо творческих специализациях, таких, как музыкальное искусство, применение современных образовательных новшеств позволяет добиться, к примеру, иного, более качественного уровня индивидуального исполнительского мастерства.
Перспектива новых подходов разрешает предусматривать индивидуальные потребности обучающихся, наполнение образовательного контента, темп и уровень усвоения знаний, форму проведения аттестации после окончания модуля или даже всего курса обучения и учитывать многие другие возможности в ключе достижения положительной динамики результативности образовательного процесса.
Однако, полноценная реализация всего потенциала цифровых технологий невозможна без признания более широкого контекста параметров порядка культуры. Без учета культурных аспектов развития и привлечения ресурсов культуры в соответствии с ее конфигурацией на конкретном цивилизационном этапе развития общества, без обязательного принятия во внимание особенностей национально-культурного менталитета, определяемого преемственностью образа жизни поколений и целостностью социума в рамках государственности. Без сбалансированности ценностно-смысловых основ культуры с последствиями выстраиваемых социальных изменений, где опора на культуросообразность, на соотношение параметров культуры с укладом жизни дает, в том числе эвристические возможности для создания методов моделирования культурно-образовательной среды.
Опасности и угрозы информационной эпохи
Цифровизация образования несет в себе как новые возможности, так и дополнительные противоречия.
Достижения современной науки, прежде всего, обнажают новые грани дискурса о знании, его достоверности, о познавательных возможностях человека, реанимируя существовавший уже ранее в научном познании скептицизм размышлений в вопросах о равных возможностях доступа к знанию
благодаря технологиям, и в то же самое время о невозможности удостовериться в объективности этого знания [9, с. 34-35].
Частью настоящего дискурса выступает и потребность в становлении новых областей знания, например, цифровой этики, владеющей новыми этическими нормами и подходами регулирования цифрового пространства, что вызвано нарастающей трансформацией традиционных ценностей, нравственных устоев и острыми вопросами о критериях истинности, подлинности информации и научности знания [11, с. 24].
Однако одной из основных опасностей информационной эпохи становится стирание границ между информацией и, собственно, знанием. Помимо открытости общества и увеличения степени участия населения в решении вопросов государства, повышения просвещенности апологеты традиционного «общества знания» все чаще высказывают свои опасения о рисках размывания границ между профессиональным, экспертным сообществом и обывателями, о разрушении традиционной, устоявшейся иерархии институциональных структур и росте влияния небольших группировок. Что в свою очередь, кроме дестабилизирующих циклов самовоспроизводства и последующего саморазрушения таких структур, способствует множеству социокультурных конфликтов, антагонизму и неустойчивости форм общественного устройства [9, с. 35].
Еще одно звено в череде противоречий информационного общества -изменение представления о ценности знания и перемещение понятия знания из сферы научного анализа в плоскость экономики и товарного производства. Новые коллизии связаны с невозможностью сопоставить, соизмерить фундаментальные ценности, стремления к познанию в границах смыслового пространства культуры со степенью их влияния на социальные трансформации. Предлагаемый же способ измерения ценности знания с учетом цифровой реальности имеет механистический, формальный, обедненный подход и может привести к утрате значимых в культурном понимании пластов знания, к истончению смысловой сферы и субъективного мира человека [9, с. 36].
Одна из острых граней модернизации образования заключена в противоречиях целеполагания между «новаторами» и «консерваторами». Поскольку усовершенствование образования должно отвечать задаче построения социума и сформировать для этого свободную, но ответственную личность, совмещение традиций и применение новаций разными социальными группами именно в образовании как механизме воспроизводства культуры и трансляции культурного наследия - одна из важных задач обновления образования и наполнения его новыми смыслами [10, с. 84-85].
И здесь параметры, сообразные культуре, становятся основополагающими. Потому что достичь ключевой цели создания такой общественной атмосферы и аксиологической модели перспективного развития, где бы человек смог полноценно и всесторонне раскрыть свои способности и реализовать потенциал собственной личности во благо обществу становится возможным, только основываясь на традиционных ценностях отечественной
культуры и сберегая межличностное общение, национальные культурные традиции, общечеловеческое прошлое [10, с. 85].
В связи с этим в новом, культуросообразном ракурсе предстает перед нами и осознание содержательной миссии образования в формировании человеческого капитала в эпоху цифровизации. Именно образование, по мнению исследователей, создает возможность нарастить необходимый человеческий ресурс в его соизмеримости количественному росту информационных ресурсов для преодоления сложностей, быстро происходящих под воздействием информационных технологий изменений общественно-политического, экономического уклада жизни и окружающей среды. Качественное обновление человеческого потенциала в эпоху технологий оформилось в непрерывно следующую потребность человека повышать уровень профессиональных компетенций, овладевать дополнительными профессиями, получать образование на протяжении всей жизни [6, с. 80-81].
Для успешной реализации таких образовательных задач требуется обновленная, кардинально переосмысливающая роль информации, государственная научно-образовательная политика, проводимая, прежде всего, в высшей школе. Безусловно, она в новом ключе пересматривает роль ВУЗов, преодолевает одностороннее педагогическое, социальное или экономическое целеполагание направления развития. ВУЗ рассматривается как институциональная основа нового типа общественных взаимоотношений, где закладываются стратегические основы социального управления интеллектуальным потенциалом всего общества. Но главная задача образовательной политики информационной эпохи - посредством науки и образования развивать общество. Она достижима через управленческие цели реализации долгосрочных проектов, синергетический потенциал в решении глобальных, общечеловеческих проблем, улучшение качества мышления, коммуникации. Иными словами - через обеспечение эффективности управления «производством, хранением, передачей и развитием социально значимой информации» [24, с. 55]. Что, в свою очередь, и является отражением одной из возможностей моделирования общества в соответствии с параметрами культуры.
Довольно распространенное сегодня понятие наукоемкой экономики основано на постоянном изменении информации, наполняющей базу данных знаний. Это же качество присуще и современному образовательному процессу. Следовательно, и наукоемкая экономика, и наукоемкое высшее образование нуждаются в принципиально иной, новой информационной инфраструктуре, методах ведения образовательного процесса, обеспечения деятельности, а также в непрерывном обновлении способов управления ими [8, с. 26-27].
Требует внимания и регулирования и еще одна тенденция высшего образования. Она характеризуется размытостью, утратой четких границ из-за активного использования дистанционного обучения, пространственными сдвигами, уменьшающими зависимость от принадлежности к столице или
провинции, глобализацией, усиливающей конкуренцию ВУЗов, что особенно ощутимо в рамках одного государства [8, с. 26-28].
В контексте культуросообразности следует упомянуть о такой черте высшего образования, которая связана с уже затронутыми нами выше аспектами темпоральности во времена цифровизации. Это укорочение, сокращение пространственно-временных связей течения образовательного процесса. Когда увеличение сроков нахождения человека в образовательной системе, например, для получения дополнительного образования, новых профессиональных компетенций, в отличие от характера индустриального общества, оборачивается виртуализацией временного пространства образования [8, с. 25-26].
На наш взгляд, этой тенденции сопутствует и построение образовательной траектории на протяжении всей жизни. Ее удлинение сопровождается определенным дисбалансом между увеличением продолжительности учебных циклов и происходящими под влиянием технологий короткими и быстрыми циклами смены и обновления научных знаний [13, с. 78]. В дополнение к этому существенно разнятся скорость информационных потоков и медленное течение времени в инновационном и традиционном образовании. В результате чего наблюдается разбалансированность, виртуального и действительного секторов высшего образования и «десинхронизация онтологии образования» [8, с. 27].
Именно в этом случае наряду с управленческими усилиями, обладающие синергетическим, самоорганизующимся потенциалом параметры порядка в культуре через взаимодействие, взаимодополняемость виртуального и реального знания позволят уменьшить опасность проявления объективных и субъективных конфликтогенных факторов.
Обновление контекста образовательной терминологии
Все чаще предметом образовательного дискурса становится обсуждение направлений развития образования и перспектив формирования образовательного пространства. В связи с этим требуют нового прочтения и переосмысления в соответствии с параметрами культуры и сами термины «обучение», «преподавание», «педагогика».
По-прежнему традиционной пока остается постановка перед цифровыми технологиями только технически конструктивных задач. По сути, они являются лишь дополнительными. И почти не используются преобразовательные возможности цифровизации, ее человеческий и организационный потенциал [13, с. 78-79].
В первую очередь, он заключен в построении устойчивой вертикали взаимоотношений между управленческим звеном, представителями структур власти, министерств и непосредственно педагогическими работниками и имеет своей целью налаживание профессиональных коммуникаций, достижение продуктивности, результативности взаимодействия. Немаловажное место в этом занимает скорейшее овладение преподавателями инновационными,
технологичными методами работы, их вовлеченность, участие в разработке новых образовательных практик.
Но, прежде всего, речь идет об особом, социокультурном контексте и предпочтении использовать в образовательном дискурсе термин «обучение» вместо термина «преподавание». На самом деле, диалогичность между обучением как квалифицированной, творческой деятельностью и преподаванием как методом осуществления социального взаимодействия между людьми заключена именно в понятии «педагогика». Рассуждая о педагогичности, ее интенции в отношении культуросообразности необходимо, во-первых, констатировать, что из пассивных получателей знаний, навыков, обучающиеся стали активными участниками этого процесса. Абсолютно для каждого из них содержательность процесса обучения, создание мотивации необходимо соотносить с уровнем социальной культуры личности [13, с. 82]. При грамотном развитии навыка использования технологий одна сторона будет обогащать другую, равно как и другая с пользой и отдачей воздействовать на первую.
Во-вторых, говоря о вторжении инноваций в жизнь человека, об исторической эволюции образовательных технологий от начала применения папируса и дощечек для письма до появления компьютеров, следует в качестве основополагающего признать тот факт, что технологии призваны служить идее эффективности обучения. Ни одна из самых современных технологий не изменила фундаментальной особенности человека - способности к обучению. Но технологии изменяли контекст образования. Педагогику цифровой эпохи мы должны формулировать не как преподавание, учитывающее цифровые новшества. А как вид деятельности [13, с. 80-82], формирующий личность и соответствующую культурно-образовательную среду, затрагивающий вопросы ценностей и изменяющий, трансформирующий общество. И эти трансформации должны иметь гуманистические цели и ценностные основания.
Критически осмысливая традиционную педагогическую систему в рамках развития цифровых коммуникаций, внедрения ИКТ и дистанционных образовательных форматов, исследователи все чаще фокусируют свое внимание на становлении электронной, открытой педагогики. Новое прочтение педагогики в аксиологическом, культурологическом, антропологическом, гуманистическом, синергетическом, герменевтическом, валеологическом контекстах обращает наше внимание на то, что в современных условиях неизбежен уход от традиционно последовательного, «ламинарного», устоявшегося учебного процесса. Он становится «турбулентным», разбалансированным информационными потоками. Обновление его инструментов демонстрирует и построение индивидуальной учебной траектории, и участие в образовательном процессе новых фигур экспертов, коучей, творческих, волонтерских организаций гражданского общества, и выход в неформальную область с возможностью открытого обмена знаниями в социальных сетях, на онлайн курсах по месту работы или жительства, и достижение более глобальных задач - удовлетворить государственные запросы,
потребности рынка труда. Опорными же, базовыми, культуросообразными постулатами создания новой педагогической реальности можно назвать обязательное формирование у обучающихся критического мышления [18, с. 147] и ориентированность на развитие их личностного и человеческого потенциала.
Культуросообразность инноваций и образовательное пространство
Обновленное прочтение педагогической терминологии, равно как и разработка новых ее форм открытой или электронной педагогики является шагом к более масштабному мероприятию - основанию целостного инновационного образовательного пространства. Его культуросообразность - в коэволюционном становлении системы образования на основе взаимного совмещения современных, электронных образовательных технологий и традиционных форм обучения. Новые, альтернативные источники образования на основе ИКТ-технологий, уже обсуждаемые нами выше, активно насыщают обучение, но «не могут заменить традиционное обучение в образовательных учреждениях» [21, с. 140]. В таком подходе сочетается гуманизм, главенство человеческих ценностей, и в то же время возможность создать активную обстановку и успешно вовлечь обучающихся в процессы образования [21, с. 141].
Соотношение с параметрами культуры, эвристические возможности культуросообразности в данном случае отражены в синергетическом подходе. Он обусловлен взглядом на образование как на педагогическую систему, развивающуюся внутри социальной системы. Оказывая влияние на построение социальных связей, взаимодействия между людьми, образование представляет собой социально-педагогический феномен. И в то же время, как открытая система, остается управляемой при помощи синергетических механизмов самоорганизации, саморазвития, самосохранения и самовоспроизводства [21, с. 141-142].
Отдельно следует остановиться на вопросе целостности общества и самого знания в информационную эпоху. Фрагментирование знания, его институциональные преобразования, нарушения системности взаимодействия в самом научном сообществе являются отчасти следствиями порожденных цифровизацией многозадачности, трудностей, связанных с обилием информации и переизбытком знания, способностями человека охватить и усвоить их. Новая реальность испытывает потребность в некоем коммуникативном посреднике между обществом, знанием, наукой и образованием. В этом ключе такой идеей может выступать просветительская деятельность [9, с. 33, 35-40].
Сохраняя преемственность традиций, но будучи открытая инновациям, идея просветительства генерирует возможности для преодоления сложностей действительности. Доступность к информации, ее множество еще не ставят знака равенства между количеством информации и знанием, а также умениями познавательной деятельности человека.
Просветительство же, осмысливая науку как часть культуры, способствует сохранению ценности знания как общественного блага [9, с. 37], обновлению и сбережению общественных отношений. Такое осознание действительности дает возможность преодолеть разрыв между фундаментальным знанием и неизбежным движением общества по пути цифровой реальности.
Возможно, поиск ответа на вопрос о культуросообразности образования в эпоху цифровизации лежит и в плоскости зарождения транскультурного пространства. Стирая отчасти межгосударственные границы и формируя свое, новое пространство, транскультурация содержит в своей основе принадлежность к локальной культуре и культурную идентификацию. Транскультура рассматривается исследователями как культурный полилог, взаимодействие, но не слияние культур [23, с. 105, 108], обеспечивающее человеку возможность «одновременно находиться в различных культурах» [23, с. 108].
Здесь цифровизация проявляет себя в роли некоего инструмента двойной детерминации. При помощи унификации, которую несут в себе цифровые технологии, она открывает пути к глобальной культуре, к переходу от традиционной культуры, к которой принадлежит личность, к транскультуре. В то же время посредством образования как части культурного пространства, формирует принадлежность к локальной культуре и помогает становлению культурно-личностной идентичности. В условиях цифрового информационного общества опора на параметры культуры как раз и выявит преимущества образовательной системы, присущие типу культуры, к которой принадлежит личность. И, возможно, позволит поддерживать определенное равновесие культурно-цивилизационной системы, понимаемое нами как равновесие между культурной и цивилизационной идентичностью в транскультурном пространстве.
Информационная культура личности и цифровизация
В контексте цифровой реальности и становления транскультурного пространства цифровое образование становится не просто самостоятельной или дополнительной чертой в наборе навыков, характеризующих человека, а превращается в часть общей культуры и культуры личности.
Неизбежное, устойчивое присутствие технологий в нашей повседневности остро ставит вопрос об обязательности информационной культуры личности. Ее наличие крайне важно для организации жизнедеятельности в современных условиях, многократного в течение жизни усовершенствования человеком своих знаний, для умения справляться с множеством информационных потоков, управлять накопленными научными ресурсами. Но еще более масштабная задача цифровой культуры - обеспечить каждой нации достойные позиции в глобальной, общекультурной системе взаимодействия. И развернуть такое единое пространство культуры, где бы
каждая из культур, беря все самое ценное от культурного взаимодействия, сохраняла свою индивидуальность [6, с. 81 -82].
Формирование цифровой, информационной культуры протекает сегодня в качественно новых условиях культурно-образовательной среды. Обнаруживающиеся новые свойства интеллектуальной и эмоциональной открытости к инновациям, новые возможности свободы, самореализации, самоидентификации личности меняют и этические нормы, и стили коммуникации, и культурные коммуникативные практики, и сами основы социокультурного взаимодействия [3, с. 517, 520-521].
Исследователи определяют феномен информационно-цифровой культуры как новое качество социально-антропологической реальности, где зарождается абсолютно «новый тип культуры трансформации <...> выражающийся в формировании нового ценностно-смыслового и символического пространства» [3, с. 521], где технологии «становятся не просто предметом познания, но и условием самой возможности познания, условием существования и культурной самоидентификации человека» [3, с. 521].
Новая логика взаимодействия в цифровой среде вместе с освоением технических ресурсов информатизации подразумевает изучение и применение в системе образования успешного отечественного и зарубежного опыта, развитие нормативно-законодательного обеспечения обучения, восполнение кадрового дефицита специалистов в области ИКТ, особенно в управленческой сфере. Целью становится развитие отраслей традиционной и цифровой экономики России, включенность страны в мировой, глобальный, цивилизационный процесс цифровизации. Но этот путь как указывает О. Н. Астафьева, во избежание потери межпоколенной преемственности, разрушения идентичности, должен быть непременно основан на традициях и ценностях российской культуры и «изменить цифровую парадигму развития культуры на культурную парадигму развития цифровой цивилизации и информационного общества» [3, с. 527].
На наш взгляд эта парадигма является частью большого полилога, частью диалоговой, коммуникативной парадигмы пересечения множества мировых культур. Когда каждой из них необходимы возможности для самовыражения, но сам полилог усложнен множественным диалогом культур информационного общества. И сетевая логика децентрализации, неконтролируемой открытости информационных связей и коммуникаций все больше трансформирует их целостность. В этом ракурсе, по мнению О. Н. Астафьевой, транснационализация науки и образования содержит изменения в формах социализации личности, профессиональной мобильности и образует новый уровень ее культуры, который создает новые типы социокультурной идентичности [4, с. 95] и раскрывает новые перспективы для создания глобального общества.
Заключение
Тема соприкосновения образования, культуры и цифровых трансформаций остается открытой для исследования. Ее продолжение и новый разворот - изучение роли цифровизации образования и социальных сетей в формировании цивилизационной и культурно-личностной идентичности.
Востребованной же на наш взгляд в становлении цифрового образования и информационной культуры личности будет такая справедливая постановка вопроса, где нет противостояния точек зрения на присутствие цифровизации и проникновение технологий в повседневную жизнь человека. Но есть отчетливое осознание сложностности существующих цивилизационных процессов и глубокое понимание сути и последовательности предпринимаемых решений.
Уходя от крайне полярных мнений - от допустимости произвольного, бесконтрольного погружения человека в виртуальный мир, что ведет к потере индивидуальности, стиранию культурной идентичности, и, возможно, к деградации личности, до сопротивления внедрению технологичных новшеств в нашу жизнь, которое чревато возникновением разрывов в организации жизненно важных процессов общества, образование может и должно стать консолидирующей основой. Той смысловой конструкцией, которая, опираясь на начала культуры, вычленит и позволит использовать лучшие стороны инноваций, осмыслит истинное значение и предназначение знания. И будет иметь в своей основе общегуманистические ценности, которые помогут в построении государственной системы и социальной структуры общества.
Литература
1. Астафьева О. Н. Инновационное управление в сфере культуры и качество человеческого капитала в условиях социокультурной модернизации // Многогранность человеческого капитала: культурные и социальные основания: колл. моногр. / общ. ред. О. Н. Астафьевой, О. В Шлыковой. М.: Согласие, 2019. С. 112-131.
2. Астафьева О. Н. Коммуникативные стратегии культурной политики: «креативное» управление как маркер модернизации // Современная культурная политика как креативная деятельность: управление и инновации : колл. моногр. В 2 ч. / общ. ред. О. Н. Астафьевой. СПб.: ЭЙДОС, 2014. Ч. 1. С. 14-34.
3. Астафьева О. Н., Никонорова Е. В., Шлыкова О. В. Культура в цифровой цивилизации: новый этап осмысления стратегии будущего для устойчивого развития // Обсерватория культуры. 2018. Т. 15, № 5. С. 516-531.
4. Астафьева О. Н. Полилог культур как расширение диалогической парадигмы в условиях глобализации // Информационная эпоха: новые парадигмы культуры и образования: моногр. / О. Н. Астафьева [и др.], отв. ред. Н. Б. Кириллова. Екатеринбург, 2019. С. 78-101.
5. Астафьева О. Н., Шлыкова О. В. Культурно-образовательное ядро человеческого капитала: теория, практики, опыт // Многогранность человеческого капитала: культурные и социальные основания. М., 2019. C. 13-23.
6. Белякова И. Г. Формирование информационной культуры личности в рамках непрерывного образования в условиях информационного общества // Успехи современной науки. 2016. Т. 2, № 3. С. 80-82.
7. Дигтяр О. Ю. Современные тенденции в цифровом образовании и их применение в учебном процессе // Мир науки, культуры, образования. 2019. № 5. С. 342-344.
8. Игнатова Н. Ю. Образование в цифровую эпоху: моногр. Нижний Тагил: НТИ (филиал) УрФУ, 2017. 128 с.
9. Ищенко Е. Н. Метаморфозы знания в «обществе знания»: новые стратегии просветительства // Концепт: философия, религия, культура. 2018. № 2. С. 33-43.
10. Мишин Ю. Д., Демина О. А., Постников П. М. Модернизация высшего образования и национальные интересы России // Концепт: философия, религия, культура. 2018. № 1. С. 84-94.
11. Назарова Ю. В., Анищенко О. С. Новая цифровая этика в виртуальном пространстве: дилеммы контроля и этической экспертизы // Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого. 2019. № 4, т. 1. С. 23-31. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=42387310 (дата обращения: 30.10.2020).
12. Нелинейная модель российского высшего образования в макрорегионе: теоретическая концепция и практические возможности: моногр. / Г. Е. Зборовский [и др.] / под ред. Г. Е. Зборовского. Екатеринбург: Гуманитар. ун-т, 2016. 336 с.
13. Омарова С. К. Современные тенденции образования в эпоху цифровизации // Педагогика. Вопросы теории и практики. 2018. № 1. С. 78-83.
14. Ополев П. В. Сложность как антропокультурный феномен // Концепт: философия, религия, культура. 2019. № 3. С. 101-112.
15. Попов Е. В., Власов М. В., Шишкина А. Ю. Методики количественной оценки генерации знаний // Экономический анализ: теория и практика. 2015. № 22. С. 2-14.
16. Попова А. В., Брылина И. В. Темпоральные аспекты образования // Вестник науки Сибири. 2015. № 3. С. 1-10.
17. Свирский Я. И. Сложностное мышление в контексте философских стратегий Ж. Делеза и Ф. Гваттари // Вестник РУДН. Серия: Философия. 2012. № 1. С. 37-47.
18. Стародубцев В. А. Открытая педагогика в информационном обществе // Педагогическое образование в России. 2017. № 6. С. 145-150.
19. Стоич Гордана В. Культурное наследие в Интернете: возможности и ограничения его использования в обучении // Концепт: философия, религия, культура. 2018. № 4. С. 110-121.
20. Строков А. А. Гуманитарная безопасность России в условиях цифровизации образования // Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого. 2020. № 1. С. 156-163. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=43128567 (дата обращения: 30.10.2020).
21. Толстова О. С. Появление коэволюции и синергетического эффекта в инновационном образовательном пространстве // Вестник Томского государственного педагогического университета. 2017. № 8. С. 139-144.
22. Урсул А. Д., Урсул Т. А. Феномен футуризации в образовании для устойчивого развития // Ценности и смыслы. 2017. № 6. С. 8 -20.
23. Фомина М. Н., Борисенко О. А. Размышление о транскультурном пространстве как рефлексии глобализирующейся культуры // Концепт: философия, религия, культура. 2018. № 1. С. 105-113.
24. Фридман М. Ф. Глобальная научно-образовательная политика новой культурно-исторической // Концепт: философия, религия, культура. 2019. № 4. С. 54-65.
25. Чумаков А. Н. Особенности образования в области глобалистики: актуальные проблемы // Век глобализации. 2019. № 2. С. 38-48.
References
1. Astafyeva O. N. Innovatsionnoye upravleniye v sfere kul'tury i kachestvo chelovecheskogo kapitala v usloviyakh sotsiokul'turnoy modernizatsii [Innovative management in the field of culture and the quality of human capital in the context of socio-cultural modernization]. Mnogogrannost' chelovecheskogo kapitala: kul'turnyye i sotsial'nyye osnovaniya: kollektivnaya monografiya [Versatility of human capital: cultural and social foundations: a collective monograph]. General ed. by O. N. Astafyeva, O. N. O. V Shlykova. Moscow: Soglasie Publ., 2019. Pp. 112-131. [In Russian]
2. Astafyeva O. N. Kommunikativnyye strategii kul'turnoy politiki: «kreativnoye» upravleniye kak marker modernizatsii [Communicative strategies of cultural policy: "creative" management as a marker of modernization]. Sovremennaya kul'turnaya politika kak kreativnaya deyatel'nost': upravleniye i innovatsii: kollektivnaya monografiya v 2 chastyakh [Contemporary cultural policy as creative activity: management and innovation: a collective monograph in 2 parts]. General ed. by O. N. Astafyeva. St Petersburg: EIDOS Publ., 2014. 639 p. [In Russian]
3. Astafyeva O. N., Nikonorova E. V., Shlykova O. V. Kul'tura v tsifrovoy tsivilizatsii: novyy etap osmysleniya strategii budushchego dlya ustoychivogo razvitiya [Culture in the Digital Civilization: A New Stage in Understanding the Future Strategy for Sustainable Development]. Observatoriya kul'tury [Observatory of Culture]. 2018. Vol. 15, Issue 5. Pp. 516-531. [In Russian]
4. Astafyeva O. N. Polilog kul'tur kak rasshireniye dialogicheskoy paradigmy v usloviyakh globalizatsii [Polylogue of cultures as an extension of the dialogical paradigm in the context of globalization]. Informatsionnaya epokha: novyye paradigmy kul'tury i obrazovaniya: monografiya Ekaterinburg, 2019. Pp. 78-101. [In Russian]
5. Astafyeva O. N., Shlykova O. V. Kul'turno-obrazovatel'noye yadro chelovecheskogo kapitala: teoriya, praktiki, opyt [Cultural and educational core of human capital: theory, practice, experience]. Mnogogrannost' chelovecheskogo kapitala: kul'turnyye i sotsial'nyye osnovaniya: kollektivnaya monografiya [Versatility of human capital: cultural and social foundations: a collective monograph]. General ed. by O. N.
Astafyeva, O. N. O. V Shlykova. Moscow: Soglasie Publ., 2019. Vvedenie Publ. Pp. 1323. [In Russian]
6. Belyakova I. G. Formirovaniye informatsionnoy kul'tury lichnosti v ramkakh nepreryvnogo obrazovaniya v usloviyakh informatsionnogo obshchestva [Formation of personal information culture within the framework of continuous education in the information society]. Uspekhi sovremennoy nauki [Success of modern science and education]. 2016. Vol. 2. Issue 3. Pp. 80-82. [In Russian]
7. Digtyar O. Yu. Sovremennye tendencii v cifrovom obrazovanii i ih primenenie v uchebnom processe [Modern trends in digital education and their application in the educational process]. Mir nauki, kul'tury, obrazovaniya [The world of science, culture and education]. 2019. Issue 5 (78). Pp. 342-344. [In Russian]
8. Ignatova N. Yu. Obrazovaniye v tsifrovuyu epokhu: monografiya [Education in the digital age: a monograph]. Nizhny Tagil: NTI (filial) UrFU Publ., 2017. 128 p. [In Russian]
9. Ishchenko E. N. Metamorfozy znaniya v «obshchestve znaniya»: novyye strategii prosvetitel'stva [Metamorphoses of Knowledge in Knowledge Society: New Enlightenment Strategies]. Kontsept: filosofiya, religiya, kul'tura [Concept: philosophy, religion, culture]. 2018. Issue 2. Pp. 33-43. [In Russian]
10. Mishin Y. D., Dyomina O. A., Postnikov P. M. Modernizatsiya vysshego obrazovaniya i natsional'nyye interesy Rossii [Modernization of the Higher Education and National Interests of Russia]. Kontsept: filosofiya, religiya, kul'tura [Concept: philosophy, religion, culture]. 2018. Issue 1. Pp. 84-94. [In Russian]
11. Nazarova Yu. V., Anishchenko O. S. Novaya tsifrovaya etika v virtual'nom prostranstve: dilemmy kontrolya i eticheskoy ekspertizy [New Digital Ethics in the Virtual Space: Dilemmas of Control and Ethical Expertise]. Gumanitarnyye vedomosti TGPU im. L. N. Tolstogo. 2020. Issue 4 (32), Vol. 1. Pp. 23-31. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=42387310 (accessed: 30 October 2020). [In Russian]
12. Nelinejnaya model' rossijskogo vysshego obrazovaniya v makroregione: teoreticheskaya koncepciya i prakticheskie vozmozhnosti: monografiya [A non-linear model of Russian higher education in the macro-region: theoretical concept and practical possibilities: monograph]. G. E. Zborovsky et al. Ed. by G. E. Zborovsky. Ekaterinburg: Gumanitarnyy universitet Publ., 2016. 336 p. [In Russian]
13. Omarova S. K. Sovremennyye tendentsii obrazovaniya v epokhu tsifrovizatsii [Modern Trends of Education in the Era of Digitization]. Pedagogika. Voprosy teorii i praktiki [Pedagogy. Theory & Practice]. 2018. Issue 1 (09). Pp. 78-83. [In Russian]
14. Opolev P. V. Slozhnost' kak antropokul'turnyy fenomen [Complexity as an Anthropocultural Phenomenon]. Kontsept: filosofiya, religiya, kul'tura [Concept: philosophy, religion, culture]. 2019. Issue 3. Pp. 101-112. [In Russian]
15. Popov E. V., Vlasov M. V., Shishkina A. Yu. Metodiki kolichestvennoy otsenki generatsii znaniy [Techniques for quantitative assessment of knowledge generation]. Ekonomicheskiy analiz: teoriya i praktika [Economic Analysis: Theory and Practice]. 2015. Issue 22 (421). Pp. 2-14. [In Russian]
16. Popova A. V., Brylina I. V. Temporal'nyye aspekty obrazovaniya [Temporal Aspects of Education]. Vestnik nauki Sibiri [Siberian Journal of Science]. 2015. Issue 3 (18). Pp. 1-10. [In Russian]
17. Svirskij Ya. I. Slozhnostnoye myshleniye v kontekste filosofskikh strategiy ZH. Deleza i F. Gvattari [Thinking in Complexity: Philosophical Strategies of Gilles Deleuze and Felix Guattari]. Vestnik RUDN. Seriya: Filosofiya [RUDN Journal of Philosophy]. 2012. Issue 1. Pp. 37-47. [In Russian]
18. Starodubtsev V. A. Otkrytaya pedagogika v informatsionnom obshchestve [Open Pedagogy in the Information Society]. Pedagogicheskoye obrazovaniye v Rossii [Pedagogical Education in Russia]. 2017. Issue 6. Pp. 145-150. [In Russian]
19. Stojic Gordana V. Kul'turnoye naslediye v Internete: vozmozhnosti i ogranicheniya yego ispol'zovaniya v obuchenii [Cultural Heritage on the Internet: Possibilities and Limitations of its Application in Teaching]. Kontsept: filosofiya, religiya, kul'tura [Concept: philosophy, religion, culture]. 2018. Issue 4. Pp. 110-121. [In Russian]
20. Strokov A. A. Gumanitarnaya bezopasnost' Rossii v usloviyakh tsifrovizatsii obrazovaniya [Russia's Humanitarian Security in the Context of Digitalization of Education]. Gumanitarnyye vedomosti TGPU im. L. N. Tolstogo 2020. Issue 1. Pp. 156-163. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=43128567 (accessed: 30 October 2020). [In Russian]
21. Tolstova O. S. Poyavleniye koevolyutsii i sinergeticheskogo effekta v innovatsionnom obrazovatel'nom prostranstve [Co-evolution and Synergetic Effect in Innovative Educational Environment]. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta [Tomsk state pedagogical university bulletin]. 2017. Issue 8 (185). Pp. 139-144. [In Russian]
22. Ursul A. D., Ursul T. A. Fenomen futurizatsii v obrazovanii dlya ustoychivogo razvitiya [Futurization phenomenon in education for sustainable development]. Tsennosti i smysly. 2017. Issue 6 (52). Pp. 8-20. [In Russian]
23. Fomina M. N., Borisenko O. A. Razmyshleniye o transkul'turnom prostranstve kak refleksii globaliziruyushcheysya kul'tury [Thinking about Transcultural Space as a Reflection of Globalizing Culture]. Kontsept: filosofiya, religiya, kul'tura [Concept: philosophy, religion, culture]. 2018. Issue 1. Pp. 105-113. [In Russian]
24. Fridman M. F. Global'naya nauchno-obrazovatel'naya politika novoy kul'turno-istoricheskoy paradigmy [Global Scientific and Educational Policy of a New Cultural and Historical Paradigm]. Kontsept: filosofiya, religiya, kul'tura [Concept: philosophy, religion, culture]. 2019. Issue 4. Pp. 54-65. [In Russian]
25. Chumakov A. N. Osobennosti obrazovaniya v oblasti globalistiki: aktual'nyye problemy [Peculiarities of education in the field of global studies: actual problems]. Vek globalizatsii [Age of Globalization]. 2019. Issue 2. Pp. 38-48. [In Russian]
Статья поступила в редакцию 02.11.2020 Статья допущена к публикации 15.11.2020
The article was received by the editorial staff02.11.2020 The article is approved for publication 15.11.2020
