CC BY
5
В. М. Москалюк
Луганская государственная академия культуры и искусств
имени Михаила Матусовского
КУЛЬТУРНЫЙ ШОК В ПРОСТРАНСТВЕ СОВРЕМЕННОГО СОЦИУМА:
ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ
В статье исследуется феномен культурного шока в контексте современных социальных трансформаций. Культурный шок рассматривается автором не только как реакция человека на столкновение с иными культурными нормами, но и как следствие глобализации и ускоренных социальных изменений современного информационного общества. В статье анализируются различные философские подходы к пониманию культурного шока (антропологические, экзистенциальные, феноменологические, герменевтические). Культурный шок исследуется как проявление экзистенциального кризиса личности в условиях происходящих социальных изменений, как результат столкновения с чужой культурой, как одно из последствий процессов глобализации современного общества. Определяя культурный шок как экзистенциальный кризис личности, автор анализирует его влияние на осмысление идентичности, развитие межкультурного диалога. В статье рассматриваются позитивные и негативные аспекты культурного шока, его роль и значение в понимании динамики межличностных и межкультурных коммуникаций в современном социокультурном пространстве. Целью статьи является философское осмысление культурного шока, раскрытие экзистенциальных характеристик данного явления современного мира, его феноменологических аспектов. Научная новизна статьи состоит в раскрытии онтологических, антропологических, этических аспектов культурного шока, анализе его влияния на идентичность, ценностные и мировоззренческие установки, характер социальных взаимодействий. В результате исследования культурный шок раскрыт как явление, связанное с нарушением интенциональности сознания человека, как следствие современных социальных трансформаций, создающих новую контекстную реальность человеческого существования, контаминацию основных жизненных смыслов.
Ключевые слова: культура, человек, культурный шок, экзистенциальный кризис, современный социум, глобализация, идентичность, межкультурный диалог.
V. M. Moskalyuk
Matusovsky academy of culture and arts (Lugansk, Russian Federation)
CULTURE SHOCK IN THE SPACE OF MODERN SOCIETY: A PHILOSOPHICAL ANALYSIS
The article explores the culture shock phenomenon in the context of contemporary social transformations. The author examines culture shock not only as a human reaction to encountering different cultural norms but also as a consequence of globalization and the accelerated social changes in the modern information society. The article analyzes various philosophical approaches to understanding culture shock (anthropological, existential, phenomenological, hermeneutical). The author considers culture shock as a manifestation of the personal existential crisis under conditions of ongoing social changes, as a result of encountering foreign cultures, and as one of the consequences of globalization processes in modern society. Defining culture shock as an existential crisis of the individual, the author analyzes its impact on the understanding of identity and the intercultural dialogue development. The article considers both the positive and negative aspects of culture shock, its role, and significance in understanding the dynamics of interpersonal
and intercultural communications in the modern socio-cultural space. The purpose of the article is to provide a philosophical interpretation of culture shock, revealing the existential characteristics of this phenomenon in the modern world and its phenomenological aspects. The scientific novelty of the article lies in uncovering the ontological, anthropological, and ethical aspects of culture shock, analyzing its influence on identity, value systems, worldviews, and the nature of social interactions. As a result of the study, the author reveals culture shock as a phenomenon associated with the disruption of human consciousness' intentionality, a consequence of modern social transformations that create a new contextual reality for human existence, contaminating fundamental life meanings.
Keywords: culture, human, culture shock, existential crisis, modern society, globalization, identity, intercultural dialogue.
DOI 10.22405/2304-4772-2024-1-3-77-93
Актуальность исследования. Культурный шок можно отнести к широко распространенным явлениям окружающей действительности, он является тем состоянием, которое переживается сегодня как отдельно взятым человеком, так и общностями народов, наций, культур. Культурный шок может быть вызван разнообразными причинами: от непонимания и, как следствие, невосприятия окружающих реалий, до столкновения с новыми, незнакомыми культурными контекстами, порождающими отчуждение и самоизоляцию. Состояние культурного шока вызывает глубокие эмоциональные и когнитивные реакции, влияя на восприятие человеком мира и процесс его адаптации к изменившимся реалиям. Актуальность исследования культурного шока обусловлена тем, что это сложное явление, получившее широкое распространение в современном мире, не ограничивается психологическими и социологическими аспектами. Данным феноменом отражаются более глубокие экзистенциальные вопросы идентичности, смысла жизни и взаимодействия с собой, Другим, окружающим миром. Это позволяет исследовать культурный шок в качестве важного элемента философского, культурологического анализа существования человека в мире, особенно в глобализованном мире, характеризующемся изменением сущностных параметров жизни человека и общества, наполнение их противоречивым, нередко дискуссионным содержанием. Культурный шок, оказывающий большое влияние на все процессы жизнедеятельности человека, может определять характер и направление последующей эволюции человека и социума, что сообщает актуальность изучению данного явления.
Целью настоящей статьи является философский анализ культурного шока, раскрытие экзистенциальной сущности данного явления современного мира, его феноменологических аспектов, связанных с нарушением интенциональности сознания.
Реализация обозначенной цели обусловила решение ряда исследовательских задач:
- определение генезиса понятия «культурный шок», раскрытие его сущностных характеристик;
- анализ явления культурного шока с точки зрения антропологии, экзистенциализма, феноменологии, герменевтики;
- исследование этических аспектов культурного шока;
- изучение явления культурного шока в качестве важного экзистенциального опыта человечества, открывающего новые горизонты
понимания человеческой природы и межкультурного взаимодействия.
Что вкладывается человеком в понятие «культурный шок», что мы чувствуем и переживаем, когда испытываем это состояние? Культурный шок всегда связан с ситуацией выхода человека из «зоны комфорта», когда параметры привычных реалий рушатся, и мы оказываемся наедине с незнакомой, а оттого пугающей средой, испытываем состояние глубокого одиночества. Потрясение, испытываемое человеком в ситуации резкого изменения привычных для него жизненных реалий, может быть определено как культурный шок. Проанализируем данное явление более детально.
Мир культуры - это пространство символов, характеризующих социальную среду человека, его общение с другими на вербальном и невербальном уровне, предопределяющее варианты поведения человека. Вполне закономерно, что культурная среда формирует духовный мир и характер человека и когда эта привычная система координат вдруг рушится в условиях новой культуры, мы испытываем культурный шок. Основной характеристикой культурного шока является конфликт привычных культурных норм с обрушившимися не человека новыми, незнакомыми нормами и правилами социального общежития. В таких условиях привычная система взаимодействия человека с собой и миром оказывается неприемлемой, поскольку она выстраивалась на других ценностях и поведенческих нормах. У человека возникает пугающее ощущение того, что его знание и понимание мира не является универсальным, что мир живет по своим законам, не принимающим во внимание привычные для человека жизненные координаты. Наступившее осознание ненужности, а возможно и ошибочности, приобретенных знаний и опыта, усиливает шок человека от столкновения с иной культурной реальностью. Таким образом, к сущностным характеристикам культурного шока относится внутренняя напряженность, испытываемая человеком, в ситуации адаптации к новой культурной среде. Уровень повышенной напряженности связан с ощущением потери себя, профессионального, социального статуса, потери друзей. Состояние одиночества, покинутости и даже отверженности, возникшая агрессивность, отвращение по отношению к иной, чуждой культурной реальности формирует в человеке чувство собственной неполноценности, утраты личностного Я.
Проблема культурного шока, являясь остроактуальной в современном социуме, нашла свое отражение в многочисленных работах ученых, представляющих различные сферы науки: психологию, социологию, педагогику, искусствоведение. Среди них крайне мало работ, посвященных философскому, культурологическому осмыслению данной темы, между тем как исследование культурного шока философами, культурологами может сообщить этому явлению прочное теоретическое обоснование, способствовать систематизации различных взглядов и позиций научного сообщества в осмыслении его сущности, условий возникновения и форм проявления. «Сами науки о культуре обязаны своим возникновением факту культурного шока, т.е. факту (или фактам) столкновения с чужой культурой (или с чужими культурами)», - отмечает в своей работе «Социология культуры» Л. Г. Ионин
[8, с. 18].
Исследования, посвященные проблеме культурного шока, в подавляющем большинстве, посвящены психологическому аспекту проблемы. Особенности и пути преодоления культурного шока анализируются в статье А. Ю. Питеровой «Культурный шок: особенности и пути преодоления», где автор отмечает, что в процессе взаимодействия с новой культурой «Помимо получения новых знаний, опыта, духовного обогащения, нередко происходит непонимание, неприятие новой культуры, что может привести к различного рода проблемам и стрессам» [14]. Актуальная работа С. Г. Тер-Минасовой «Война и мир языков и культур: вопросы теории и практики межъязыковой и межкультурной коммуникации» раскрывает влияние языковых и культурных барьеров на трансформационные изменения современной действительности [17]. Чужой язык и, как следствие, чужая картина мира являются важнейшими факторами, вызывающими у человека состояние культурного шока. Н. В. Стрелкова продолжает исследование определяющей роли языка в преодолении культурного шока: «освоение языка культуры помогает осуществить коммуникацию в высшей степени. Немалую роль в нем играют психолингвистические причины культурного шока» [16, с. 134]. В работе Г. А. Азбергеновой «Культурный шок и обратный культурный шок в психологических исследованиях» отмечаются положительные последствия культурного шока: «феномен культурного шока можно рассматривать не только как ситуацию, вызывающую комплекс негативных переживаний, но и как фактор личностного роста, ломки жизненных стереотипов, требующий больших затрат, но при этом позволяющий сформировать более целостную, гармоничную и осознанную картину мира, в которой принимается культурное разнообразие, противоречие «мы» и «они» становится менее жестким, появляется новый опыт адаптированности и толерантности» [1, с. 142]. Т. Л. Смолина, классифицируя симптомы культурного шока, подразделяет их на психологические, соматические и поведенческие, отмечает: «классификация симптомов культурного шока, ... остается открытой - при необходимости ее можно дополнять другими симптомами» [15]. Проявление культурного шока на примере впечатлений семьи Достоевских о Германии рассматривает Е. Н. Кукушкина, подчеркивая что «В другой культуре привычные нормы и правила, накопленные за весь период жизни, могут оказаться совершенно неэффективными или даже неправильными»[9]. В приведенной ранее работе Л. Г. Ионина «Социология культуры» автором, в качестве важного культурного признака, отмечается следующее: ««Деевроцентризация» культуры не могла пройти бесследно. Это был новый культурный шок, сравнимый по масштабам с культурным шоком на заре цивилизации, приведшим к открытию самого понятия культуры» [8, с. 27]. Роль культурного шока в трансформации «культурной карты» мира исследуется А. А. Шабановым, который считает, что в основе происходящих в мире трансформационных процессов «. лежит «культурный шок», возникающий при столкновении различных культурных систем и являющий собой механизм защиты индивида, принадлежащего одной системе ценностей, от «чужаков».» [23, с. 165]. Человек, принадлежащий
определенной культуре, выросший и сформировавшийся в ее лоне, сопротивляется наступательной унификации, характерной для сегодняшней социокультурной реальности. А. А. Шабанов отмечает: «Культуры становятся ближе, но и в то же время есть некая отчужденность, связанная с защитой культурного ядра. Взаимодействие сопровождается психологическим расстройством, известным как культурный шок, часто приводящим к конфликтам как внутренним, так и внешним, которые в свою очередь имеют различные последствия для всех участников межкультурного диалога» [23, с.169]. Анализ исследований культурного шока позволяет сделать вывод о том, что данное явление характеризуется весьма широким спектром самых разнообразных аспектов: антропологических, философских,
культурологических, психологических, социологических, этнологических.
Проанализируем антропологическую составляющую явления культурного шока. Человек является основной мировоззренческой категорией, им создан мир культуры во всем многообразии его традиций, обрядов, обычаев, верований, им создана духовная культура и культура повседневности. Культурный шок, испытываемый современным человечеством, совершил в европейской культуре переворот, который можно назвать антропологической революцией, доказавшей равнозначное право существования и эволюции множественных культур. В работе «К критике философии Гегеля» Людвиг Фейербах как яркий представитель антропологического материализма, утверждает человека как «существо универсальное» [19, с. 55] и эта универсальность обеспечивает его бытие в мире. Культурный шок - это состояние, когда человек может быть поколеблен в осознании своей единичности, самоценности, неповторимости, но как «существо универсальное» человек, в преодолении культурного шока, способен к реализации своих интересов и жизненных ценностей в условиях стремительно меняющихся реалий культуры. Франц Боас, философская концепция культуры которого сложилась на основе позитивизма и неокантианства, подчеркивал необходимость изучения культуры во всех ее аспектах как целостности, вместе с тем выдвигая идею культурного релятивизма, настаивая на том, что культуры разных народов не подлежат сравнению. Культуру каждого народа философ рассматривал как отдельную социокультурную реальность людей, создающих собственный мир обычаев, традиций, поведенческих установок. В аспекте исследования культурного шока интересными представляются взгляды Ф. Боаса на процессы культурной диффузии и аккультурации. Поначалу исследуя в своих работах диффузионные процессы в различных культурах как заимствование отдельных культурных образцов, Ф. Боас позднее уходит от идей диффузионизма и делает вывод о том, что аккультурация и диффузия не открывают возможности понимания культуры как целостного творения отдельно взятого народа. Ведущими идеями его исследований становятся идеи «динамики культуры, интеграции культуры и взаимодействия индивида и общества» [3, с. 532]. В изучении культурного шока как явления современной культуры особое значение приобретают взгляды философа на системы ценностей и моральных принципов, действующих в различных культурах. Его
утверждение о том, что объективное познание иной культуры становится возможным только при условии дистанциирования от ценностных установок своей культуры, является актуальным в ситуации культурного шока, переживаемого современным человеком. Культурный шок испытывается человеком именно потому, что он воспринимает реалии новой культуры, в которых оказался, сквозь призму родной культуры, что сразу же создает устойчивые клише «свой - чужой» и это разграничение становится доминирующим в восприятии человеком окружающей среды. Боязнь стереотипизации, «растворения» в чужеродной, пугающей массе порождает страх одиночества и непонимания. Отсутствие гармонии в оценке себя и другого вызывает раздвоенность сознания, отнюдь не способствующего процессам активных действий человека по утверждению себя в новой культурной реальности и его коммуникации с другими. Виднейший представитель антропологии Клод Леви-Стросс в работе «Структурная антропология» определяет культуру как отражение объективной реальности, указывая на то, что реально существующая человеческая общность имеет непосредственное отношение к «различным культурным системам: всеобщей, континентальной, национальной, провинциальной, местной и т.д.; семейной, профессиональной, конфессиональной, политической ...» [10, с. 264]. Интересной, в ракурсе нашего исследования является его мысль о преодолении антиномии между культурой как общественным продуктом и творящими, воспроизводящими эту культуру отдельными индивидами: «Наконец, мы могли бы одновременно надеяться на преодоление антиномии между культурой, являющейся общественным продуктом, и воплощающими ее индивидами, поскольку при этой новой перспективе так называемое «общественное сознание» будет сведено к выражению на уровне индивидуального мышления и поведения некоторых исторических разновидностей универсальных законов. В таком выражении и состоит бессознательная деятельность человеческого духа» .» [10, с.63]. Понятие культуры выделяется К. Леви-Строссом для обозначения тех различий множественных культур, которые предопределяют вектор специфики их исследования, при одновременном признании философом близости границ этих культур. Культура, строящаяся отдельным человеком, принадлежащим к определенной нации, народу и, как следствие, являющегося ее носителем, представляет собой одновременно многовековой опыт человечества. При всей значимости множественных различий культур, являя собой характеристику человека во всеобщности его культурных, социальных черт, культура человечества не может не выступать как интегративная основа общества, его консенсуса. В ситуации культурного шока, когда человек ориентируется на статику привычного для него уклада жизни, с ее обычаями и правилами, творческий акт восприятия новых культурных реалий для него затруднен. Он трактует эти изменившиеся реалии как вызов, направленный на подавление его личностного Я, как посягательство на собственно культурную территорию его существования. Понятно, что при таком отношении к сложившейся ситуации, человек не может выстроить адекватную историю своего существования в новой культуре, дать адекватный ответ окружающим
вызовам, перестроиться, изменить образ жизни. Он продолжает жить по инерции, тем самым предопределяя утрату самости, собственного Я под давлением повседневных событий, нивелирующих его как личность.
Культурный шок, переживаемый человеком, препятствует его диалогу с иной культурой, в реалиях которой он оказался. Принципы взаимодействия этносов: сосуществование, ассимиляция, слияние, выделенные Л. Н. Гумилевым [6], в ситуации культурного шока не всегда могут сформироваться как толерантные и взаимоуважительные. Нередко такие социально -миграционные процессы «вживления» в чужую культуру вырастают в этническую аннигиляцию и уничтожение более слабого. Человек начинает воевать не только с чуждым окружением, он воюет с собой, пытаясь приспособиться к окружающим реалиям, не потерять себя в них. Сложная диалектика взаимоотношений этносов, изложенная Л. Н. Гумилевым, может быть экстраполирована на поведенческие характеристики человека в ситуации культурного шока, способного спровоцировать дессимиляцию, потерю идентичности, маргинализацию. Амбивалентность по отношению к окружающему формирует у человека двойственное самосознание, вызывающее психическое напряжение и выступает как один из вспомогательных инструментов происходящей мировой глобализации. Таким образом, с точки зрения антропологии, культура и все связанные с ней явления, является воплощением социальных реалий, значимых для определения человеческой сущности. В культуре, наряду с физическими, социальными, экономическими факторами, обязательно присутствует фактор культурного выбора человеком того или иного пути в решении задач, осуществлении поставленных целей
Процессы, происходящие в обществе, состояние его культуры строятся на философской рефлексии социокультурного бытия человека, экзистенциальной открытости человеческой личности. Культурный шок, испытываемый человеком, является отражением его личностного кризиса. Осмысление человеком вопросов о том, что такое эта новая окружающая его реальность, как можно коммуницировать с ней и какое место он может и должен занять в этой реальности - от сугубо личных поднимается до уровня определяющих экзистенциальных проблем. Поиск смысла существования человека, поставлен М. Хайдеггером, в трудах которого «dasein» - это и человек, вопрошающий о смысле своего бытия и его способность понимать это бытие. Человек, согласно воззрениям философа, соединяет в себе сущее и ничто. По мнению автора данной статьи, переживая культурный шок, человек оказывается буквально «выдвинутым в ничто», открывающим себя в экзистенциалах страха, тоски, брошенности [21, с. 192-220]. В философском наследии Мартина Хайдеггера культурный шок можно осмыслить через его концепцию «брошенности». Человек оказывается «брошенным» в мир, где культурные и социальные нормы радикально отличаются от тех, к которым он привык. Состояние «брошенности» человека усиливается при попадании в новую культуру, где привычные нормы и ценности больше не работают. М. Хайдеггер в работе «Бытие и время» указывает на то, что в переживании жизненных коллизий человека охватывает экзистенциальная тревога,
вызванная осознанием собственной конечности и неопределенности [20]. Культурный шок является кризисным, пограничным состоянием человека: «Ситуация становится пограничной ситуацией, если она пробуждает субъект к экзистенции через радикальное потрясение его существования», - читаем у Карла Ясперса [25, с. 79]. Экстраполируя основные положения философии экзистенциализма на переживание человеком культурного шока, мы наблюдаем человека потерянного, страдающего от своей «заброшенности» в этот мир и, одновременно, человека, обладающего способностью к преодолению собственной ограниченности в движении к самосовершенствованию. Человек в философии экзистенциализма не только существо одинокое, неустроенное, вынужденное стойко переносить свою «заброшенность» в мир, где его никто не ждал, но и человек, имеющий право реализовать свободу выбора себя, своего места в мире. Единственной возможностью познать свою экзистенцию является возможность пережить ее на собственном опыте, содержание которого определяется не только тревогой и одиночеством, но и важнейшими его составляющими - любовью, верой, надеждой. Осуществить, в полной мере познать себя и мир человек может только посредством коммуникации с другими. Замкнувшийся в себе, закрытый для окружающего человек, которого мы наблюдаем в состоянии культурного шока, не может решать проблемы, возникшие перед ним. Карл Ясперс утверждает, что все проблемы современной жизни лежат в духовной плоскости, тем самым определяя вариативность человеческого существования, отражающего духовный опыт его жизнедеятельности. Отечественный философ-экзистенциалист Николай Бердяев очерчивает два полюса человеческого существования - «чуждость и общность»: «Я мучительно чувствовал чуждость всякой среды, всякой группировки, всякого направления, всякой партии. Я никогда не соглашался быть причисленным к какой-либо категории. Я не чувствовал себя входящим в среднеобщее состояние человеческой жизни» [2, с. 45]. Чуждость человека по отношению к окружающему, с одновременным пониманием жизненной необходимой общности с ним, как характерная симптоматика культурного шока, вызывает экзистенциальные размышления, подводит к переосмыслению собственной идентичности. В состоянии культурного шока человек чаще, чем когда-либо задается вопросом о смысле жизни, о своем месте и роли в этой жизни, о соответствии своего предназначения той реальности, в которой он существует, о влиянии этой социокультурной реальности на его формирование и становление. Экзистенциальная философия рассматривает культурный шок как проявление кризиса идентичности, вызванного утратой привычной, «обжитой» структуры смысла: человек, теряя привычные жизненные ориентиры, должен заново «создать» себя в условиях нового культурного контекста.
Феноменологический подход к осмыслению явления культурного шока связан с восприятием Другого. Эдмунд Гуссерль и Мерло Понти предлагают рассматривать культурный шок как особый опыт столкновения с Другим. Э. Гуссерль в своей работе «Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология» утверждает, что восприятие мира всегда связано с процессом
конституирования смысла через интерсубъективность, через интенциональное созерцание и переживание [7]. Попадая в новую культурную среду, человек сталкивается с «инаковостью», которую он не в состоянии сразу понять или интерпретировать на основе привычного знания. Этот опыт приводит к необходимости пересмотра собственных эпистемологических установок. В ситуации культурного шока привычные интенциональные акты теряют свою эффективность, что приводит к дезориентации и тревоге. Оказавшись в пространстве иной культуры и столкнувшись с необходимостью соединения социально-материальных и духовных жизненных аспектов, человек пытается «вписать» свое, индивидуальное в общественное, социальное, найти точки пересечения с ним, установить баланс гармоничного равновесия. Контекст сосуществования человека с «Другим», в который он попадает в ситуации культурного шока, и не столько сосуществование, сколько самоактуализация в значении деятельностного соучастия с этими другими «Я», - побуждает человека к поискам возможности «Бытия-вместе-с-другими». В философии Мориса Мерло-Понти главной феноменологической идеей выступает идея телесности. М. Мерло-Понти, развивая идеи феноменологии тела, утверждает, что восприятие Другого - это телесный опыт, в котором тело играет центральную роль в понимании окружающего мира. В своей работе «Феноменология восприятия» он пишет, что культурный шок - это не только когнитивное, но и телесное переживание, выражающееся в чувстве тревоги, дискомфорта и социальной изоляции. Этот феноменологический опыт восприятия другой культуры демонстрирует, что процесс узнавания является не просто когнитивным процессом, но также и телесным, что делает его уникальной частью человеческого опыта. «Наше тело - это не просто объект в мире, но средство коммуникации с миром», - отмечает он [12, с. 119]. Культурный шок можно рассматривать как нарушение этой телесной коммуникации с миром, когда привычные телесные практики и жесты теряют свое значение в новом культурном контексте.
Анализируя явление культурного шока с точки зрения герменевтики, отметим что ситуация культурного шока - это, прежде всего, контакт субъективного с объективным. В таком контакте возможна креативная составляющая, выражающаяся в действиях, поступках человека, могущих привести к образованию собственного жизненного пространства, учреждению своей материально-духовной среды. Но человек, как существо социальное, не может жить и эволюционировать в замкнутом, локальном пространстве: «Только через других мы сознаем и убеждаемся в истинности собственного дела, - разумеется, не через то или иное случайное лицо. Что истинно, то не есть исключительно мое или твое достояние, - это есть достояние всеобщее... Это единение есть подтверждение, есть знание, утверждение истины - уже только потому, что самое единение есть истина» [19, с. 32]. Действие в герменевтическом опыте человека содержит в себе мощный потенциал трансформации окружающего, в основе которого - аспекты понимания и выражения индивидуальности «Другого». В работе «Истина и метод» Ханс-Георг Гадамер вводит концепцию «слияния горизонтов» как способ понимания
между различными культурными традициями [5]. С этой точки зрения, преодоление культурного шока можно рассматривать как герменевтический процесс, в ходе которого происходит постепенное слияние горизонтов собственной и чужой культур: «понимать нечто именно как это нечто» [5, с. 330].
Культуры разных народов представляют собой сложные семиотические, семантические конфигурации, отражающие культурные ценности и идеалы. Казалось бы, при таком подходе различные культуры представляются как радикально несоизмеримые, но мы не можем не признавать того факта, что культурам, являющимся творением человека, присуща такая качественная характеристика, как незавершенность, а потому открытость новому социальному опыту, постоянно развивающемуся, следовательно, незавершенному, принципиально незавершимому. В современных научных исследованиях изучаются трансформации, связанные с конфликтом культур, результатом которых становятся серьезные социальные коллизии. В данном контексте предостережение С. Хантингтона об ожидающем человечество столкновении культур и цивилизаций не представляется маловероятным [22]. Продуктивным нам представляется герменевтический подход к межкультурным коммуникациям, ставящий своей целью постижение «инаковости» другой культуры, построение диалога с ней. Диалогический, круговой характер понимания между представителями разных культур подчеркивается в работах Г. Г. Гадамера и М. Хайдеггера, которые обосновывают непосредственную связь между диалогическим и герменевтическим пониманием. Доброжелательность, готовность слушать Другого, толерантность к иному мнению предопределяют истолкование другой культуры, ее понимание и приятие. В ситуации культурного шока у человека проявляется отторжение инокультурной реальности, связанное с конфликтом привычных повседневных практик покинутой им реальности, и новой средой. С герменевтическим подходом к разрешению межкультурных противоречий связан консенсуализм как принцип, определяющий согласованность взглядов и позиций. Консенсуализм в преодолении культурного шока предполагает, прежде всего, открытость представителей разных культур к взаимопониманию и взаимовосприятию, в таком случае этот интерпретирующий диалог между ними будет неисчерпаемым. Культурный шок, испытываемый человеком от столкновения с иной культурой, связан, помимо прочих, уже обозначенных нами характеристик, с антиципацией как способностью человека загодя составлять представления об ожидающих его событиях и их результатах. Крушение этих фантазий, разрушающих составленные планы, сопровождается состоянием внутренней и внешней дисгармонии, возникновением демотивации по отношению к себе и окружающему. «Существует, однако, замечательная склонность продолжать задаваться вопросом о цели вещей, пока не получится ложный круг, полагающий предел постановке вопросов, которые, однако, остаются без ответа», - пишет В. Вундт [4, с. 833]. Герменевтика в преломлении истолкования, понимания иной культуры выступает в качестве «арбитра» между человеком как носителем субъективного сознания и
объективными реалиями нового культурного окружения. В эпоху глобализации герменевтическое понимание происходящих явлений больше не является одним из локальных контекстов современного мира, сегодня оно приобретает транснациональное значение. В ситуации культурного шока человек подходит к необходимости интерпретировать особенности чуждых ему жизненных норм, что требует коррекции и пересмотра собственных культурных установок. Речь идет не просто о достижении примиряющего согласия, а об общем понимании, которое, с нашей точки зрения, основывается на осознании и принятии культурных различий.
Попадание человека в чужеродную культурную среду, столкновение с иной культурой, привыкание к новому окружению вызывает целый ряд морально-этических проблем, связанных с переживанием культурного шока. Волнение, стресс, обманутые ожидания приводят к шоковому восприятию новой культуры, которое влечет за собой не только неприятие этого нового окружения, но и содержит вероятность негативной оценки собственной культуры, выражающееся в осознании ее неуниверсальности. Неспособность справиться с ситуацией вызывает у человека чувство собственной неполноценности, порождающее неверие в себя и глубокое разочарование в окружающем мире. Желание убежать от окружающей действительности заводит человека в тупик одиночества, безвыходности, беспомощности, когда он «замыкается» на себе, не получая от окружения импульсов признания и поддержки: «Еще одна ночь? - В бреду. Еще один день? - Кошмар. В еще один дом? - Войду. Назойливо. Как комар. Еще один день? - Убьем. Дышу из последних сил. А Город устал и спит. Дожить до утра просил.» [13, с. 33-34]. Эти строки поэтессы Е. Нудельман являются зеркальной иллюстрацией состояния человека, переживающего культурный шок. Человек напряженно ищет некое равновесие, которое компенсировало бы его стрессовое состояние: духовно-нравственные установки, задающие координаты его присутствия в новой культурной среде, создают причудливые конфигурации отдельных человеческих судеб в общем контексте новой культуры. Возникновение напряжения между воспоминаниями о прошлом, привычном укладе жизни и новыми реалиями вызывает стрессовое состояние, приводящее к саморазрушению человека и как физической, и как духовной сущности. Поэтому интенции человека к укоренению в иной культуре, стабильности своего существования в ней, одновременно с желанием сохранить свою культурную идентичность являются экзистенциальной установкой каждого человека как представителя определенной социальной общности. Культурный шок испытывается им оттого, что при столкновении с иной культурой рушится сформированное смысло-жизненное пространство, задаются новые значения и ритмы существования, которые человек не всегда способен сразу понять и принять. Потеря этого смысла приводит к ситуации, когда человеку «нечем» и незачем жить, его охватывает психологическая усталость: «Это то, что происходит, когда знакомые психологические подсказки, которые помогают человеку функционировать в обществе, вдруг изымаются и заменяются новыми - странными и непонятными. Феномен шока культуры объясняет во многом
замешательство, фрустрацию и дезориентацию ...» [18, с. 23].
Как этический вызов предлагает рассматривать встречу с другой культурой Э. Левинас и преодоление этого вызова он видит в восприятии его как расширения возможностей человеческого существования, как новый путь к социальности, могущий привести человечество не к тотальности «родового единства», а к «родству людей», их «братству» [11, с. 216]. В философии Э. Левинаса братское «Мы» олицетворяет плюралистическое общество, основанное на приятии «Другого», «ответственности «я» за себя и за другого» [там же, с. 217]. В ситуации культурного шока категорический императив И. Канта, предполагающий неукоснительное следование ему каждого человека, то есть, взаимоотношения долженствования в идеальном обществе, оказывается поколебленным, утрачивающим свои основания. В новой культурной среде никто, никому, ничего не должен: автономия человека (в значении его самодостаточности) подменяется гетерономией, отвергающей обусловленность нравственности законами человеческого общежития. Переживание человеком одиночества и покинутости при попадании в иную культурную среду объясняется, помимо внешних факторов тем, что «.всякий дан себе самому непосредственно, другие же даны ему лишь косвенным образом - через представление о них в его голове. Именно вследствие присущей каждому сознанию субъективности всякий составляет для себя самого весь мир.» [24, с. 315]. Вместе с тем, мы осознаем, что, когда отношения с другими у человека определяются на уровне нравственных ценностей любви, добра, справедливости, - представители иной культуры, с их религиозными верованиями, мировоззренческими взглядами, языком, воспринимаются дружелюбно, не нарушая гармонии его внутреннего мира. Культурный шок, рассматриваемый в ракурсе такой установки, можно и, вероятно, должно интерпретировать как ситуацию этического пробуждения, когда человек, сталкиваясь с радикальной инаковостью, способен пересмотреть свои морально-этические установки.
Культурный шок воспринимается человеком как негативный опыт, но это сложное явление, характеризующееся диалектическими противоречиями, и как у всякого диалектического процесса, у него есть свои положительные стороны. К таким положительным характеристикам относится, прежде всего, личностный рост. Знакомство с новой культурной средой расширяет кругозор человека, стимулирует его к пересмотру своих взглядов и привычек, что помогает ему стать более толерантным и открытым по отношению к миру и различным культурам, его создающим. Процесс адаптации к новой культуре развивает креативность и гибкость мышления, навыки решения жизненных проблем. Кроме того, культурный шок способствует повышению самосознания человека, лучшему пониманию себя, своих культурных особенностей, что помогает осознать сильные и слабые стороны, разобраться в ценностях и мотивациях. Ситуация культурного шока может положительно повлиять на профессиональное развитие человека на уровне улучшения навыков межличностного общения, понимания невербальных сигналов, развития креативности в генерировании новых идей и подходов к разрешению
нестандартных ситуаций. Социальные преимущества культурного шока заключаются в знакомстве с новыми традициями и обычаями разных народов, что помогает понять глубину иной культуры, ее тонкости и особенности; обогащается знание человека о мире, раскрывается его личностный потенциал. Таким образом, культурный шок - это сложный, многогранный опыт человека, содержащий не только негативные характеристики, но и ситуации, могущие привести к положительным переменам в жизни человека. Философское осмысление проблемы культурного шока позволяет раскрыть это явление не только как психологический и социальный феномен, но и как важный экзистенциальный опыт человека.
Проблема культурного шока, рассматриваемая не с позиций исключительно практического опыта, приложимого к современной экспериментально-переходной ситуации в культуре, а в аспекте философского анализа, - является столь сложной по содержанию и значимости вопросов, возникающих при ее изучении, что осветить их в рамках одной статьи не представляется возможным. Тем не менее, на основании изложенных выше мыслей, очертим некоторые выводы.
Современная геополитическая ситуация характеризуется увеличением количества кризисных процессов и явлений, одним из наиболее актуальных из которых является культурный шок. Исходя из этого, мы можем предположить, что дальнейшее развитие человечества будет зависеть от готовности людей к ведению диалога на всех социальных уровнях: от индивидуального до коллективного, что предусматривает конкретное взаимодействие различных культур. Культурный шок, таким образом, можно охарактеризовать не только как индивидуальный, но и как коллективный феномен, который оказывает влияние на формирование новых социально-культурных норм и ценностей.
В основе явления культурного шока лежит индивидуальный духовный кризис современного человека.
Одной из важнейших причин культурного шока является создание прочного убеждения в единственно правильном понимании мира в рамках своей культуры, образа жизни, являющегося наиболее приемлемым для человека.
Главное противопоставление смыслов в ситуации культурного шока можно охарактеризовать как конфликт между привычными культурными нормами и новыми, незнакомыми, выражающийся в антагонизме «свой -чужой». Опыт знакомства с новой культурой является шоковым, поскольку он может привести к негативному переосмыслению собственной культуры.
Культурный шок обнажает конфликт культур. Специфику своей культуры человек может понять в наиболее полной мере, только столкнувшись с иными культурными мирами, содержащими иное мировоззрение, мировосприятие, уклад жизни.
Для преодоления культурного шока необходимо развитие толерантных начал человека, его способностей к эмпатии и осуществлению межкультурного диалога.
Несмотря на то, что культурный шок имеет преимущественно
негативные последствия, он является важным в саморазвитии и личностном росте человека.
На наш взгляд, неисследованный потенциал явления культурного шока представляет собой перспективное направление дальнейших научных исследований.
Литература
1. Азбергенова Г. А. Культурный шок и обратный культурный шок в психологических исследованиях // Вестник КРСУ. 2016. Т. 16, № 12. С. 140— 143.
2. Бердяев Н. А. Самопознание: (опыт философской автобиографии). М.: Книга, 1991. 446 с.
3. Боас Ф. История и наука в антропологии: ответ // Антология исследований культуры. Интерпретация культуры / сост. С. Я. Левит. СПб.: Университет. книга, 1997. Т. 1. 728 с.
4. Вундт В. Психология народов. М.: Эксмо; СПб.: Terra Fantastica, 2002. 864 с.
5. Гадамер Г.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики : пер. с нем. / общ. ред. и вступ. ст. Б. Н. Бессонова. М.: Прогресс, 1988, 704 с.
6. Гумилев Л. Н. Этносфера: история людей и история природы; Этногенез и биосфера Земли. М.: Эксмо, 2012. 1056 с.
7. Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология : Введение в феноменологическую философию. СПб.: Фонд Университет : Владимир Даль, 2004. 398 с.
8. Ионин Л. Г. Социология культуры : учеб. пособие для вузов. М.: ИД ГУ ВШЭ, 2004. 427 с.
9. Кукушкина Е. Н. Проявление культурного шока на примере впечатлений семьи Достоевских о Германии // Молодой ученый. 2016. № 21 (125). С. 728-730. URL: https://moluch.ru/archive/125/34680/ (дата обращения: 19.09.2024).
10. Леви-Строс К. Структурная антропология. М.: Наука, 1985. 399 с.
11. Левинас Э. Избранное: Тотальность и бесконечное / пер. И. С. Вдовина, Б. В. Дубин. М.: Культурная инициатива ; СПб.: Университет. кн., 2000. 415 с.
12. Мерло-Понти М. Феноменология восприятия / пер. с фр. под ред. И. С. Вдовиной, С. Л. Фокина. СПб.: Ювента : Наука, 1999. 603 с.
13. Нудельман Е. Возьми на радость из моих ладоней немного грусти. Луганск ; Киев: Глобус, 2007. 56 с.
14. Питерова А. Ю. Культурный шок: особенности и пути преодоления // Электронный научный журнал «Наука. Общество. Государство». 2014. № 4 (8). С. 159-172. URL: https://esj.pnzgu.ru/files/esj.pnzgu.ru/piterova ayu 14 4 17.pdf (дата обращения: 19.09.2024).
15. Смолина Т. Л. Симптомы культурного шока: обзор и
классификация // Психолого-педагогические исследования. 2012. Т. 4, № 3. URL: https://psyiournals.ru/iournals/psyedu/archive/2012 n3/55598 (дата обращения: 19.09.2024).
16. Стрелкова Н. В. Причины возникновения культурного шока // Современная высшая школа: инновационный аспект. 2012. № 2. С. 131-136.
17. Тер-Минасова С. Г. Война и мир языков и культур: вопросы теории и практики межъязыковой и межкультурной коммуникации. М.: Слово, 2008. 341 с.
18. Тоффлер Э. Шок будущего. М.: АСТ, 2002. 557 с.
19. Фейербах Л. К критике философии Гегеля // Сочинения : в 2 т. М.: Наука, 1995. Т. 1. 502 с.
20. Хайдеггер М. Бытие и время / пер. с нем. В. В. Бибихина. Харьков: Фолио, 2003. 503 с.
21. Хайдеггер М. Письмо о гуманизме // Время и бытие. М.: Республика, 1993. С. 192-220.
22. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций / пер. с англ. Ю. Новикова. М.; СПб.: АСТ, 2003. 603 с.
23. Шабанов А. А. Феномен культурного шока в системе глобализационных процессов // Вестник Московского университета. Сер.: 19: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2012. № 1. С. 164-169.
24. Шопенгауэр А. О свободе воли. Об основе морали / пер. с нем. Ю. Айхенвальда. М.: АСТ, 2024. 448 с.
25. Ясперс К. Философия. Кн. 1: Философское ориентирование в мире / пер. А. К. Судакова. М.: Канон+, 2012. 384 с.
References
1. Azbergenova G. A. Kulturnyy shok i obratnyy kulturnyy shok v psikhologicheskikh issledovaniyakh [Cultural shock and reverse cultural shock in psychological research]. Vestnik KRSU [Herald of KRSU]. 2016. Vol. 16. No. 12. Pp. 140 - 143. [In Russian]
2. Berdyaev N. A. Samopoznaniye: (opyt filosofskoy avtobiografii) [Self-knowledge (an experience of philosophical autobiography)]. Moscow. Kniga Publ., 1991. 446 p. [In Russian
3. Boas F. Istoriya i nauka v antropologii: otvet [History and science in anthropology: a response]. Antologiya issledovaniy kultury. Interpretatsiya kultury [Anthology of cultural studies. Interpretation of culture], compiled by Levitt S. Ya. Saint Petersburg. University Book Publ., 1997. Vol. 1. 728 p. [In Russian
4. Wundt W. Psikhologiya narodov [Folk Psychology]. Moscow. Eksmo Publ. Saint Petersburg. Terra Fantastica Publ., 2002. 864 p. [In Russian]
5. Gadamer H.-G. Istina i metod: Osnovy filosofskoy germenevtiki [Truth and Method: The Fundamentals of Philosophical Hermeneutics], trans. by B. N. Bessonov. Moscow. Progress Publ., 1988, 704 p. [In Russian]
6. Gumilyov L. N. Etnosfera: istoriya lyudey i istoriya prirody; Etnogenez i biosfera Zemli [Ethnosphere: The history of people and the history of nature;
Ethnogenesis and the biosphere of the Earth]. Moscow. Eksmo Publ., 2012. 1056 p. [In Russian]
7. Husserl E. Krizis yevropeyskikh nauk i transtsendentalnaya fenomenologiya : Vvedeniye v fenomenologicheskuyu filosofiyu [The Crisis of European Sciences and Transcendental Phenomenology: An Introduction to Phenomenological Philosophy], trans. by D. V. Sklyadnev. Saint Petersburg. Fond Universitet Publ. Vladimir Dal Publ., 2004, 398 p. [In Russian
8. Ionin L. G. Sotsiologiya kultury [Sociology of Culture]. Moscow. ID GU VSHE Publ., 2004. 427 p. [In Russian]
9. Kukushkina E. N. Proyavleniye kulturnogo shoka na primere vpechatleniy semyi Dostoyevskikh o Germanii [The manifestation of cultural shock through the impressions of the Dostoevsky family about Germany], Molodoy uchenyy [Young Scientist]. 2016. No. 21 (125). Pp. 728-730. URL: https://moluch.ru/archive/125/34680/ (accessed: 19 September 2024). [In Russian]
10. Lévi-Strauss C. Strukturnaya antropologiya [Structural Anthropology], Moscow. Nauka Publ., 1985. 399 p. [In Russian]
11. Levinas E. Izbrannoye: Totalnost i beskonechnoye [Selected: Totality and Infinity], trans. by I. S. Vdovina, B. V. Dubin. Moscow. Kulturnaya initsiativa Publ. Saint Petersburg. Universitet. Kn.Publ., 2000. 415 p. [In Russian]
12. Merleau-Ponty M. Fenomenologiya vospriyatiya [Phenomenology of Perception], trans., ed. by I. S. Vdovina, S. L. Fokin. Saint Petersburg. Yuventa Publ. Nauka Publ., 1999. 603 p. [In Russian]
13. Nudelman E. Vozmi na radost iz moikh ladoney nemnogo grusti... [Take from my hands some joy of sadness.]. Lugansk, Kiev. Globus Publ. 2007. 56 p. [In Russian]
14. Piterova A. Yu. Kulturnyy shok: osobennosti i puti preodoleniya [Cultural shock: features and ways to overcome it]. Elektronnyy nauchnyy zhurnal «Nauka. Obshchestvo. Gosudarstvo» [Electronic scientific journal "Science, Society, State"]. 2014. No. 4 (8). Pp. 159-172. [In Russian]
15. Smolina T. L. Simptomy kulturnogo shoka: obzor i klassifikatsiya [Symptoms of cultural shock: an overview and classification]. Psikhologo-pedagogicheskiye issledovaniya [Psychological Science and Education]. 2012. Vol. 4. No. 3. URL: https://psyjournals.ru/journals/psyedu/archive/2012 n3/55598 (accessed: 19 September 2024).
16. Strelkova N. V. Prichiny vozniknoveniya kulturnogo shoka [Causes of cultural shock]. Sovremennaya vysshaya shkola: innovatsionnyy aspect [Modern Higher Education: An Innovative Aspect]. 2012. No. 2. Pp. 131-136. [In Russian]
17. Ter-Minasova S. G. Voyna i mir yazykov i kultur: voprosy teorii i praktiki mezhyazykovoy i mezhkulturnoy kommunikatsii [War and Peace of Languages and Cultures: Issues of Theory and Practice of Interlingual and Intercultural Communication]. Moscow. Slovo Publ., 2008. 341 p. [In Russian]
18. Toffler E. Shok budushchego [Future Shock]. Moscow. AST Publ., 2002. 557 p. [In Russian]
19. Feuerbach L. K kritike filosofii Gegelya [Critique of Hegel's Philosophy]. Sochineniya : v 2 t. [Works. In 2 vols.]. Vol. 1. Moscow. Nauka Publ., 1995. 502 p. [In Russian]
20. Heidegger M. Bytiye i vremya [Being and Time], trans. by V. V. Bibikhin. Kharkov. Folio Publ., 2003. 503 p. [In Russian]
21. 21.Heidegger M. Pismo o gumanizme [Letter on Humanism]. trans. by V. V. Bibikhin. Vremya i bytiye [Time and Being]. Moscow. Respublika Publ., 1993. Pp. 192-220. [In Russian]
22. Huntington S. Stolknoveniye tsivilizatsiy [The Clash of Civilizations] trans. by Yu. Novikov. Moscow, Saint Petersburg. AST Publ., 2003. 603 p. [In Russian]
23. Shabanov A. A. Fenomen kulturnogo shoka v sisteme globalizatsionnykh protsessov [The phenomenon of cultural shock in the system of globalization processes]. Vestnik Moskovskogo universiteta. Ser.: 19: Lingvistika i mezhkulturnaya kommunikatsiya [Journal «Moscow University Bulletin. Series 19: linquistics and intercultural communication»]. 2012. No. 1. Pp. 164-169. [In Russian]
24. Schopenhauer A. O svobode voli. Ob osnove morali [On the Freedom of Will; On the Foundation of Morality], trans. by Yu. Eikhenwald. Moscow. AST Publ., 2024. 448 p. [In Russian]
25. Jaspers K. Filosofskoye oriyentirovaniye v mire [Philosophical Orientation in the World]. Filosofiya [Philosophy], book 1, translated by A. K. Sudakov. Moscow. Kanon+, 2012. 384 p. [In Russian]
Статья поступила в редакцию 01.10.2024 Статья допущена к публикации 30.10.2024
The article was received by the editorial staff01.10.2024 The article is approved for publication 30.10.2024
