CC BY-NC-ND
157
В.А. Пилягина
КУЛЬТУРНЫЕ ЦЕННОСТИ ПОСТМОДЕРНА
В СОВРЕМЕННОМ ПОЛИТИЧЕСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ: ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Статья посвящена теоретическому осмыслению постмодерна в качестве социокультурных изменений, отражающих сдвиг в базовых ценностях людей индустриальных и постиндустриальных обществ. Культурные изменения, связанные с ценностями постмодерна, позволяют определить тенденции в развертывании современных политических трансформаций. Анализируются различия постмодернистских подходов применительно к проблеме ценностных оснований конструирования смыслов в социально-культурном и политическом пространстве.
Ключевые слова: модерн, постмодерн, постмодернизм, постиндустриальное общество, политическое пространство, культурные ценности, постматериальные ценности.
В научной литературе используются два основных значения категории «политического пространства»: как территории политической организации, на которую распространяется влияние политических субъектов, и как одного из видов социального пространства, которое фиксирует политические различения, закрепляющие политическую иерархию в обществе и дифференциацию политических позиций1.
Система различений в политическом пространстве, с одной стороны, проявляется в многообразии и несходстве политических ролей, идеологических позиций, ценностных ориентаций и паттернов политического поведения. Они организуют и закрепляют традиции воспроизводства политической жизни различных социальных групп. С другой стороны, различения существуют благодаря представлениям об однотипных нормах и правилах политического поведения, конституирующих различия между ними2.
© Пилягина В.А., 2015
Качественной особенностью современного политического пространства является его многомерность, обусловленная различиями в положениях индивида в системе политических отношений. В рамках широкого политического пространства можно выявить множество полей, выражающих определенные устойчивые разграничения между индивидуальными и коллективными субъектами в процессе осуществления политических и властных отношений. Так, политическое поле (или «поле политики», складывающееся в ходе взаимодействий политических акторов - по Бурдье) формируется ограниченным числом социальных параметров, задающим границы и контуры этого поля. Возникновение различий, по мнению П. Бурдье, сопровождается стремлением индивидов закрепить эти различия в физическом пространстве, в иных сферах публичной и частной жизни.
Институциональная основа различения дополняется символической - это может быть пространство политических взглядов, идеологий, политических и/или ценностных суждений3. В соответствии с тем, какая проблема интересует ученого, для него будет важным выявление распределения в обществе ограниченного набора параметров, позволяющих моделировать и описывать политическое пространство по значимым для исследовательских задач основаниям.
В данной статье внимание обращено на знаково-символическое наполнение политики в виде культурных ценностей. Проблема ценностных ориентаций позволяет моделировать пространство как соотношение совокупностей людей, ориентированных на определенные системы ценностей. Культурные ценности формируют индивидуальные и групповые убеждения, цели и действия. Социально-политические институты и нормы отражают лежащие в их основании ценности культуры4. Преобладающие в обществе культурные ценностные ориентации представляют собой идеалы, способствующие взаимосвязи между различными сторонами жизни социума5.
Постмодернизм в самом общем виде предстает в качестве совокупности способов осмысления постмодерна, которые находят выражение в многообразных концепциях, основанных на идеях неодетерминизма, отказе от феномена внешней причинности, изучении нелинейной социокультурной динамики, процессов самоорганизации социума. Также это теории, интерпретирующие «процессы виртуализации социума, возникновения симулякров, нового мифотворчества, производства нарративов»6.
Под постмодерном в данном случае понимаются социокультурные изменения, происходящие в процессе трансформации ин-
дустриального общества в постиндустриальное7. Другими словами, ситуация постмодерна характерна для постиндустриальных обществ. Современное постиндустриальное (информационное) общество - либерально-демократическая модель завершения программы модернизации и перехода ее на следующую ступень развития8. Адекватное реалиям глобального мира осмысление ценностного измерения современного политического пространства представляет проблему, определяющую содержание постмодерна в контексте ориентированных на европейскую рациональность традиций модерна9.
При таком подходе понимание постмодерна основывается на сравнении с теми идеями и ценностями, которые модерн отрицает или поддерживает. К примеру, концепция единого ценностного ядра в модерне противостоит представлениям о множественности модернов, где конкретный модерн имеет локальное социокультурное содержание, детерминированное культурными факторами10. Эта дилемма свойственна постмодернистскому мышлению - незападный постмодернизм отстаивает идею множественности пост-модернов исходя из «дисхроноза природной и социальной эволюции»11. По выражению Э. Гидденса, глобализационные тенденции постмодерна являются причиной возрождения национально-культурных идентичностей12.
Так, анализ культурных ценностей в плоскости постмодерна обращен к нескольким проблемам: рефлексии по поводу методологических антагонистов - глобализации (формирование универсального культурного контекста) и локализации (делающей акцент на уникальности и культурных отличиях разных регионов), а также определению места постмодернистских представлений и установок в процессе изменения ценностей.
По мнению Э. Гидденса, в условиях постмодерна обостряются отношения ценностных систем, расположенных на разных уровнях закрытости/открытости. Закрытые системы тяготеют к «самосохранению и не способны эффективно обмениваться ресурсами с другими "инородными" культурными ценностями»13. Они проявляют враждебность к открытым системам. Однако современный глобальный мир, согласно Т. Фридману, становится все более открытым, динамичным и «плоским»14. Как отмечает У. Бек, все большее количество прежде культурных регионов успешно адаптируются к ценностям позднего, или «второго», модерна, выходящего за историко-культурные границы15.
Трактовка ценностей постмодерна как универсальных и действующих в любых культурных контекстах вполне сочетается с
установками о «фрагментации знания, отказе от глубоких теоретических дискурсов и, наконец, о примате собственных, субъективных ощущений и устремлений»16.
Основные теоретические дискуссии по вопросу об изменении культурных ценностей в развитых индустриальных странах развернулись вокруг теории, представленной американским социологом Рональдом Инглхартом в работе «Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся общества» и книге, написанной им в соавторстве с Кристианом Вельцелем, - «Модернизация, культурные изменения и демократия: Последовательность человеческого развития»17. Исследования, проведенные Р. Инглхар-том, позволяют определить постмодерн как постматериалистическое состояние мира ценностей. В его работах дан подробный анализ зависимостей между макроуровневыми характеристиками - такими как существование демократических институтов на социетальном уровне, и микроуровневыми - такими как наличие между индивидами доверия, повышение роли постматериальных ценностей и уровня субъективного благополучия. Центральный компонент концепции Инглхарта - противопоставление материалистических и постматериальных ценностей. Под ценностями «материализма» подразумевается предпочтение физической и психологической безопасности, а под ценностями «постматериализма» - подчеркнутое значение принадлежности к группе, самовыражения, качества жизни и субъективного благополучия. Р. Инглхарт использует в своем анализе два измерения кросскультурной вариабельности: 1) традиционные - секулярно-рациональные ценности; 2) ценности выживания - ценности самовыражения. Вместе эти два измерения позволяют определить место каждой страны в пространстве кросскультурных различий. Так, процесс индустриализации сопряжен с переходом от традиционных ценностей к секулярно-рациональным18, а измерение «ценности выживания/самовыражения» связано с ростом постиндустриального общества и отражает такие его ключевые ценности, как субъективное благополучие, толерантность, доверие, гражданская активность. Динамика ценностей демонстрирует сдвиг в культурной сфере - в обществах с высоким уровнем жизненной защищенности начинают преобладать ценности самовыражения, что приводит к все большей эмансипации людей от власти, сокращению масштабов политической мобилизации, направляемой элитами, и росту неортодоксальных форм политического протеста19. Рационализации власти в индустриальном обществе противопоставлена эмансипации от нее в постмодерне.
Одно из российских исследований по методике Инглхарта, опирающееся на концепцию перехода от материалистических ценностей к ведущей роли постматериалистических, было проведено А.В. Андреенковой. Согласно этим исследованиям, большинство граждан в России привержены скорее материалистическим ценностям, что обусловлено почти полным отсутствием плоскости ценностей экономической безопасности/идеологии «зеленых». Близкой к России по этим показателям являются наименее экономически развитые страны Европы - Австрия, Греция, Португалия. Результаты исследования свидетельствует в пользу гипотезы Инглхарта о том, что социально-экономическое развитие подталкивает страны в одном и том же направлении, независимо от их культурного наследия20. Экономический рост обеспечивает более высокую степень материальной, социальной, информационной защищенности человека. Эти перемены способствуют переформированию индивидуальных убеждений и ценностей. Однако значительнее всего изменения затрагивают те поколения, чье личностное становление прошло в новых условиях. Эти изменения описаны Инглхартом в гипотезе социализационного лага21.
А.В. Андреенкова ссылается на критику теории Р. Инглхарта канадским социологом Скоттом Флэнаганом, который предложил использовать не одну, а две ценностные плоскости - материализм/ нематериализм и авторитаризм/либертаризм22. По мнению С. Флэ-нагана, изменение ценностей вдоль авторитарной/либертарной плоскости более важно в современных условиях. По индексу авто-ритарных/либертарных ценностей, согласно полученным данным, Россия демонстрирует достаточно высокую степень выраженности либертарных ценностей.
По мнению С. Флэнагана, переход от индустриального общества к постиндустриальному обозначает резкий разрыв с предшествующими эпохами, в результате которого власть перестает доминировать в общественных отношениях. Индивиды отказываются принимать общественные нормы и институты как данность и более не лояльны организациям, поддерживающим жизнеспособность гражданского общества. Формирующиеся ценности выражают тенденции постмодернизма, утверждающего относительность всех социальных норм и конструктов. Характеризуя эту связь, Флэна-ган базируется на тезисе «о фундаментальном сдвиге авторитета от внешних институциональных структур к самому индивиду»23.
В исследованиях Джеймса Гибсона24 проблема существования демократии и развитие демократических институтов связаны с наличием традиции толерантности. Д. Гибсон исходил из того,
что успешность демократического перехода не может быть гарантирована только институциональными трансформациями, а делает необходимым формирование определенной системы куль-туральных ценностей, которую С.М. Липсет определял как политическую культуру поддержки демократии. Основу этой системы культуральных ценностей формирует культивирование традиций толерантности, которые, по мнению Гибсона, отсутствуют в политической культуре России, что связывается с неразвитостью либеральных традиций.
Дж. Александер под культуральными структурами понимает «внутренние, латентные механизмы деятельности людей, формирующие коллективные эмоции и идеи»25. В условиях постмодерна эти структуры находятся прежде всего в виртуальной реальности, которая по силе воздействия на поведение индивидов превосходит материальные ориентиры - политические, экономические.
Культуральная модель демократии, согласно Н.А. Баранову, допускает, что «демократическая традиция создается и развивается в обществах с высоким уровнем взаимного доверия, стремления к терпимости и компромиссу в отношении существующих различий, интереса к политике и желания участвовать в различных видах политической активности»26.
Вопрос о демократических ценностях в глобализирующемся пространстве «радикального модерна» решается Э. Гидденсом в концепции «демократизации демократии», под которой понимается процесс самоорганизации социума, проявляющего готовность к «экспериментам с альтернативными демократическими процедурами, особенно если это поможет приблизить принятие политических решений к повседневным заботам граждан»27. «Демократизация демократии» зависит от создания культуры гражданственности, в условиях которой воспитываются демократические убеждения и ценности, в том числе терпимость. В некотором смысле эта традиция трактует процессы самоорганизации людей в духе эмансипационной теории демократии Р. Инглхарта, предусматривающей примат личной свободы и «свободы как независимого выбора жизненного пути»28 над приверженностью коллективным убеждениям, индивидуального многообразия - над групповыми нормами, самостоятельности граждан - над властью государства. Переход от «радикального модерна» к постмодерну, согласно Гид-денсу, характеризуется возрастанием роли дисперсии и локального фактора в социально-политических отношениях и нивелировании ценностей коллективизма, в связи с чем координация политических действий и усилий лишается мобилизующего эффекта.
Таким образом, проблема множественности и нелинейности модерна продолжает свое существование в теоретическом осмыслении постмодерна. Исследователи постмодерна описывают современное политическое пространство как открытое, плюральное и многополярное. Позиция культурного релятивизма и толерантное отношение к культурным идентичностям и их ценностным основаниям была, с одной стороны, продолжена в постмодернизме, а с другой - превращена в противоположный взгляд на проблему. Согласно Инглхарту, переход от материалистических к постматериалистическим ценностям в разных культурных зонах имеет несхожие черты и связан с широким набором различаемых ценностных установок, оказывающих влияние на социально-экономическое развитие. Однако наличие базового ценностного ядра постмодерна позволяет легитимировать его как самостоятельный политический проект, в рамках которого конвергенция ценностей предстает в качестве главной движущей силы изменений. В результате сдвиг в базовых ценностях преобразует социально-политическое пространство в предсказуемом направлении, что способствует утрате легитимности существующими политическими институтами. Как качественно новый этап в процессе человеческого развития, постмодерн обладает набором общих закономерностей и сходств, и все же влияние традиций и нелинейность культурных изменений обуславливают пути его достижения.
Примечания
3
1 См.: Пушкарева Г.В. Политическое пространство: проблемы теоретической концептуализации // Полис. 2012. № 2. С. 166-176.
2 Там же. С. 168.
См.: Прохоренко И.Л. О методологических проблемах анализа современных политических пространств // Полис. 2012. № 6. С. 68-80.
См.: Культура как фактор общественного прогресса / Под ред. Н.М. Лебедева, А.Н. Татарко. М.: ЗАО «Юстицинформ», 2009. С. 3.
См.: Шварц Ш. Культурные ценностные ориентации: природа и следствия национальных различий // Психология: Журнал Высшей школы экономики. 2008. Т. 5. № 2. С. 39.
Кравченко С.А. Социологическое теоретизирование, мышление и воображение в условиях постмодерна [Электронный ресурс] // Институт социально-политических исследований РАН. URL: http://isprras.ru/pics/File/postmodern/ Kravchenko.pdf (дата обращения: 17.10.2014).
7 См.: Постмодерн, постсовременность // Новая философская энциклопедия: В 4 т. Т. 3 / Под ред. В.С. Степина. М., 2001. С. 296; Постмодерн // Глобалистика: Энциклопедия / Гл. ред.: И.И. Мазур, А.Н. Чумаков. М., 2003. С. 814.
8 См.: Дугин А.Г. Геополитика постмодерна. Времена новых империй: Очерки геополитики XXI века. СПб.: Амфора, 2007.
9 См.: Семененко И.С. «Человек политический» перед альтернативами общественных трансформаций: опыт осмысления индивидуального измерения политики // Полис (Политические исследования). 2012. № 6. С. 9-26.
10 См.: Мартьянов В.С. Один Модерн или «множество»? // Полис. 2010. № 6. С. 41.
11 Цит. по: Кравченко С.А. Модерн и постмодерн: «старое» и новое видение // Социологические исследования. 2009. № 9. С. 26.
12 См.: Гидденс Э. Ускользающий мир: Как глобализация меняет нашу жизнь. М.: Весь мир, 2004. С. 30.
13 Там же. С. 32.
14 См.: Фридман Т. Плоский мир: Краткая история XXI века. М.: АСТ; АСТ Москва; Хранитель; Мидгард, 2007.
15 См.: Мартьянов В.С. Указ. соч. С. 42.
16 МнацаканянМ.О. Модерн и постмодерн в современной социологии // Социологические исследования. 2008. № 12. С. 46-53.
17 Инглхарт Р. Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся общества // Полис. 1997. № 4. С. 6-32; Инглхарт Р., Вельцель К. Модернизация, культурные изменения и демократия. М.: Новое издательство, 2011.
18 Инглхарт Р., Вельцель К. Указ. соч. С. 46.
19 Там же. С. 173.
20 Там же. С. 95.
21 См.: Инглхарт Р. Указ соч. С. 8.
22 См.: Андреенкова А.В. Материалистические/постматериалистические ценности в России // Социологические исследования. 1994. № 11. С. 75.
23 Цит. по: Инглхарт Р., Вельцель К. Указ. соч. С. 422.
24 См.: Баранов Н.А. Система ценностей в микрополитике [Электронный ресурс] // Персональный сайт Николая Баранова. URL: http://nicbar.ru/mikropolitika_04. htm (дата обращения: 17.10.2014).
25 Цит. по: Инглхарт Р., Вельцель К. Указ. соч. С. 345.
26 Цит. по: Баранов Н.А. Указ. соч.
27 Гидденс Э. Указ. соч. С. 90.
28 Цит. по: Кравченко С.А. Модерн и постмодерн... С. 27.
