CC BY-NC-ND
34
УДК 81:130.2
БОТ: 10.28995/2073-6398-2018-3-31-40
Культурно обусловленные коммуникативные неудачи: культура - текст - интерпретация
Ирина И. Воронцова
Российский государственный гуманитарный университет, Москва, Россия, iravorontsova1@gmail.com
Аннотация. В статье предпринимается попытка проанализировать кон-фликтогенные факторы, которые в контексте лингвокультурной полифонии и неизбежной асимметричности дискурсивных стилей коммуникантов в межкультурном пространстве нередко влекут за собой коммуникативные неудачи, связанные с нарушением принципа коммуникативной контактности. Собственно различия в пресуппозициях и конвенциях общения, предопределяющие различные же формы и формулы выражения универсально салиентных смыслов, и ограниченные фоновые знания в области культурно обусловленных сценариев создают для участников коммуникации зону риска даже в случае отсутствия у них языковых барьеров.
Автор также решается утверждать, что доминантой профессиональной компетентности выпускника университета сегодня становится развитие межкультурной восприимчивости, и обучение иностранному языку непреложно должно инкорпорировать целенаправленное моделирование процесса коммуникации, позволяющего предупредить возникновение коммуникативного дискомфорта. Формирование адекватного коммуникативного поведения в процессе реализации коммуникативных интенций в межкультурной коммуникации ставит перед преподавателем иностранного языка целый ряд профессиональных и этических вопросов о том, как вооружить студентов знаниями стратегий минимизации конфликтных коммуникативных ситуаций. В свете прагмалингвистики преподавателю важно осознавать, какие именно языковые и неязыковые механизмы позволяют оптимизировать понимание иноязычного текста.
Ключевые слова: коммуникативный дискомфорт, коммуникативная контактность, культурно обусловленные сценарии, пресуппозиции, моделирование процесса коммуникации, стратегии минимизации
© Воронцова И.И., 2018
Для цитирования: Воронцова И.И. Культурно обусловленные коммуникативные неудачи: культура - текст - интерпретация // Вестник РГГУ. Серия «Психология. Педагогика. Образование». 2018. № 3 (13). С. 31-40. БОТ: 10.28995/2073-6398-2018-3-31-40
Culturally conditioned communicative failures: culture - text - interpretation
Irina I. Vorontsova
Russian State University for the Humanities, Moscow, Russia, iravorontsova1@gmail.com
Abstract. The article presents an attempt to analyse the emergence of con-flictogenic factors which in the context of linguistic-cultural polyphony and the inevitable asymmetry of the communicants' discursive styles in the cross-cultural space, often entails communicative failures associated with violation of the principle of communicative rapport. Differences in presuppositions and conventions of communication, which determine accepted and acceptable forms of expression of certain socially significant meanings, together with insufficient background knowledge in the field of culturally-based scenarios represent a risk zone irrespective of the communicants' proficiency level in a foreign language.
The author also dares to claim that the current development of cross-cultural sensitivity proves the dominant of the university graduate's professional competence, and training in a foreign language is immutably bound to incorporate purposeful modeling of the communication process to prevent the very occurrence of communicative discomfort. Developing appropriate communicative behavior in the course of realizing communicative intentions in cross-cultural communication puts before a foreign language teacher a number of professional and ethical questions on how to equip students with knowledge of strategies to minimize conflict communicative situations. In the view of pragmalinguistics, the teacher is to be aware of the language and non- language mechanisms that enable students to optimize understanding of a foreign language text.
Keywords: communicative discomfort, communicative rapport, culturally-based scenarios, presuppositions, modeling of the communication process, minimizing strategies
For citation: Vorontsova II. Culturally conditioned communicative failures: culture - text - interpretation. RSUH/RGGU Bulletin. "Psychology. Pedagogics. Education" Series. 2018;3:31-40. DOI: 10.28995/2073-6398-2018-3-31-40
Введение
Атрибутирование культуроспецифических факторов к принципам интерпретации иноязычного текста позволяет обнаружить лингвокогнитивные механизмы понимания, определяющие успешность межкультурного контакта. Вскрывая социопсихологическую и лингвокогнитивную обусловленность межкультурных коммуникативных конфликтов, многие исследователи (М.М. Бахтин, Б.Ю. Городецкий, В. Гумбольдт, А.А. Потебня, С.Г. Тер-Минасова, Р. Якобсон) видят их источники в различиях культурно-концептуальных картин мира, которые порождают несовпадение систем ожиданий коммуникантов.
Межкультурный дискурс
Динамизм образовательного ландшафта и поликультурная амбивалентность неизбежно ставят перед преподавателем иностранного языка ряд профессиональных и этических вопросов:
- почему даже успешно прошедшие усложненный экзаменационный/тестовый контроль студенты испытывают затруднения при осознании смыслового поля письменного или звучащего иноязычного текста?
- где расставлены коммуникативные ловушки при опосредованных межкультурных контактах и как в них не попасть?
- каковы прогнозируемые типы коммуникативного дискомфорта, чем они обусловлены, каковы наиболее эффективные пути их минимизации?
Рефлексия над этими вопросами не локализована в собственно лингвистике. То, что культура, по М.М. Бахтину [1], есть только там, где «есть две культуры», где «есть диалог», стало уже трюизмом. Культура - это всегда драма. В.С. Библер отмечает, что межкультурная коммуникация «порождает новый всеобщий социум культуры в силовом поле диалога культур» [2 с. 37]. В социально и психологически пестром поликультурном обществе диалог/полилог культур происходит в контексте многомерной лингвокультур-ной полифонии, и сопряжение порою контрастных архетипов коммуникантов осложняет коммуникативное событие настолько, что о полном понимании можно говорить лишь на достаточном уровне абстракции. Участники межкультурного дискурса оказываются в глубинно измененной парадигме мирочувствия, знаково отличной от той, которая присуща общению внутри одной культуры. Их ком-
муникация при этом рассматривается как процесс взаимокорректировки индивидуальных сознаний, где все элементы мобильны, подлежат постоянному обновлению, их мерцание складывается в своеобразную мозаику.
Коммуникативный диссонанс
Анализ отрицательного коммуникативного опыта рельефно обнаруживает несовпадение системы языковых и неязыковых способов кодирования культурно значимых феноменов и смыслов одной культуры с системой декодирования иной культуры. Асимметрия коммуникации нередко провоцирует коммуникативные неудачи, препятствующие общению.
Успешность коммуникации может быть определена как успешное решение стратегической задачи. Неуспешность, несовпадение ожидаемого и действительного эффектов речевого общения приводит к коммуникативному дискомфорту. По определению Б.Ю. Городецкого, «речевое произведение - это средство воздействия на окружение (на партнера по коммуникации и через него - на другие элементы действительности). <...> В случае же коммуникативной неудачи речевые произведения как инструкции по преобразованию окружения не реализуются» [3 с. 50]. Развитие межкультурной восприимчивости и чуткости (intercultural sensitivity) становится доминантой профессиональной компетентности выпускника университета. Обучение иностранному языку непреложно должно инкорпорировать целенаправленное формирование у обучаемых коммуникативного поведения, включающего принципы, правила и ритуалы культуры изучаемого языка и регулируемого нормами общения его социума. Отсюда естественно следует, что при моделировании иноязычного коммуникативного поведения преподавателю необходимо вооружать студентов методом анализа коммуникативного диссонанса, комментированно обозначать зоны прогнозируемого возникновения коммуникативных неудач и совместно выявлять способы их предупреждения и преодоления. Эта же непреложность ставит преподавателя-лингвиста перед сложным выбором: коль скоро несходства между культурами неизмеримо множественны, что, собственно, изо всей массы иной культуры подлежит актуализации, требует теоретического осмысления и практического овладения?
В этой связи, пусть и с некоторым допущением, можно принять тезу М.М. Бахтина: «Общение как знаковое взаимодействие
возможно лишь в том случае, если у коммуникантов существует общность знаний о реальном мире (энциклопедические знания (вставка моя. - И. В.)) и о средствах общения (языковые знания (вставка моя. - И. В.))» [1 с. 273] В свете прагмалингвистики преподавателю важно осознать, что именно в тексте сигнализирует о культуроспецифичности коммуникации; как именно рождается непонимание/недопонимание и какие языковые или неязыковые механизмы позволяют или не позволяют его компенсировать.
Интерпретация иноязычного текста
В работе с иноязычным текстом выделяется коммуникативный диссонанс, обусловленный не незнанием кода, не слабым знакомством реципиента с очевидными для носителя иноязычной культуры реалиями, но различиями в интерпретации текста и в критериях его оценки. Не претендуя на оригинальность, можно утверждать, что различным культурам могут быть свойственны собственные, неприемлемые для других культур границы поля интерпретации, и символ, актуализированный в сознании автора и проявленный в текстовом произведении, не обязательно обретет идентичную интерпретацию в воспринимающем сознании. Текст лишь наполовину создается автором - вторая половина создается читателем/слушателем, его восприятием. «При объяснении - только одно сознание, один субъект; при понимании - два сознания, два субъекта. <...> Понимание всегда в какой-то мере диалогично» [1 с. 232], считает М.М. Бахтин. Эта мысль находит развитие у Г.П. Щедровицкого: «Понимание выявляет в одном и том же тексте разные смыслы и соответственно этому строит разные поля и разные структуры содержания» [4 с. 483]. Текст начинает рассматриваться как самостоятельный субъект коммуникации, интеллектуальное устройство, порождающее новые смыслы и, соответственно, возможность индивидуализированной интерпретации авторского замысла. Возникает некая смысловая интрига, расслоение потенциально возможных смысловых структур, текстовое пространство становится в некотором смысле местом таинства, где наряду с языковыми законами существует второй, скрытый смысловой ряд.
Рассматривая коммуникативные неудачи с точки зрения «инструментов общения» [3] (термин Б.Ю. Городецкого), необходимо отметить, что их появлению могут способствовать такие конфлик-тогенные факторы, как:
- расхождения в организации языковых тезаурусов коммуникантов;
- различия в кодах создателя текста и его реципиента;
- игнорирование прагматического компонента в семантике слова как отражения культурного алгоритма, формулы, которой обозначаются контуры смысла;
- непонимание импликаций в информационной структуре текста.
Культурные лакуны
Сквозь призму теории лакунарности «лакуны следует считать пограничным явлением: они существуют (обнаруживаются) в языке, реализуя свое содержание в речи; различия в интерпретации одного и того же текста представителями разных культур свидетельствуют о наличии лакун в одной культуре относительно другой» [5 с. 179], полагает Г.В. Быкова. Например, инофону, в частности русскому студенту, важно знать, что в английских приглашениях по случаю какого-либо торжества могут встречаться указания: M.D. - Morning Dress (парадная форма одежды для утренних приемов); E.D. - EveningDress - мужчины в смокингах, дамы в вечерних платьях. Black-tie dinner - в контексте английскости (Englishness) -торжественный обед, на который являются в парадной вечерней форме одежды. Американский концепт professional не имеет аналога в русской культуре: социокультурная отнесенность этой группы предусматривает ученую степень, устойчивый престиж и повышенное благосостояние. Коммуникативно неудачными могут быть признаны варианты передачи названия научных степеней - a Ph.D. vs. кандидат/доктор наук: есть риск, что без соответствующих разъяснений иностранные реципиенты не вполне точно поймут сообщаемую информацию.
Ключевое целеполагание для преподавателя - добиваться не того, чтобы студенты воспринимали иноязычный текст как родной, - это невозможно, а того, чтобы как итог реконструкции замысла автора они поняли, какое представление имеет об этом тексте носитель языка и чем это представление мотивировано, т. е. акцентировать зоны сгущения культурно значимой информации. «Не ущемлять, не пытаться воздействовать на чужие национально-этические стереотипы, а постараться понять и принять "не свое" - не это ли та первичная ценность, которая украсит любую межкультурную коммуникацию», - размышляет И.И. Яценко [6 с. 74].
Поскольку характеристики взаимодействующих культур находятся в разных концептуальных плоскостях, различия в пресуппозициях, равно как и купированные фоновые знания (background knowledge), в области культурно обусловленных сценариев являют зону риска даже при отсутствии языковых барьеров у участников коммуникации. Например, в русскую концептосферу не укладывается эвфемистическое употребление mentally/physically challenged, означающее стремление бороться с трудностями, бросая вызов судьбе. В русском языке обозначение с ограниченными умственными/физическими возможностями скорее является констатацией существующего положения вещей. Концепты efficiency и performance также не имеют прямых русскоязычных аналогий и лишь отчасти транспонируются словосочетаниями: to achieve both greater financial efficiency and gains in performance (финансовые результаты деятельности); the employer's performance of his part of the contract (надлежащее исполнение своих обязанностей).
Модель успешной межкультурной коммуникации
Попытка определить основные причины коммуникативного дискомфорта в межкультурном взаимодействии, предвосхитить его характер и предупредить самое его возникновение реализуется методом моделирования процесса коммуникации. Поскольку очевидно, что мир дан нам не в непосредственно ощущениях, а в прихотливо аранжированных интерпретациях этих ощущений, модель успешной межкультурной коммуникации, по сути, не что иное, как фильтр, через который проходит информация для последующего декодирования и интерпретации.
Преподавателям языков и культур не стоит предаваться иллюзиям по поводу того, что знание межкультурных различий само по себе способно предупредить коммуникативный дискомфорт. На фоне интерпретативного многообразия неизбежное ощущение коммуникантами дискомфорта представляется скорее закономерностью, чем исключением. Чуждая коммуникативная среда таит в себе дисгармонию, вне зависимости от коммуникативного намерения взаимодействие с инокультурным текстом затруднено.
Оптимизации понимания при встрече с иноязычным текстом способствует уменьшение коммуникативной невнятности. Новая информация интерпретируется в результате ее соотнесения с фоновыми знаниями и личным опытом, фреймом стереотипной ситуации, с пресуппозициями реципиента о возможной содержательной соот-
несенности текста с «некоторой моделью мира» [7], в формулировке И.М. Шеиной. Такой механизм позволяет домысливать пропущенные фрагменты, не предполагающие вольности в интерпретации. Так, слова из английского и русского языков ambitious и амбициозный (еще недавно с ощутимым негативным оттенком) - латинское заимствование ambitio (тщелавие) - понятийно практически совпадают, но по-разному маркируются в ценностном отношении.
Межкультурная коммуникативная компетенция
Межкультурная компетенция, определенно - триумвират языковой, коммуникативной и культурной компетенций. В свою очередь, И.Ю. Павловская рассматривает иноязычную коммуникативную компетенцию в современной методике обучения иностранным языкам как единство языковой, социокультурной, дискурсивной, стратегической и предметной компонентов-компетенций [8]. Обучение специальности предполагает и обусловливает неразрывную связь коммуникативной и профессиональной компетенций. Дискретная структура коммуникативной компетенции предопределяет и инвариантность формирования коммуникативных способностей и установок.
При этом стоит отметить, что на начальном этапе обучения (уровни А1-А2) просматривается необходимость тренировки студентов в установлении зон коммуникативных рисков и превентивном упреждении коммуникативного дискомфорта, а затем и в подборе релевантной речеповеденческой тактики. На основном и продвинутом этапах рекомендуются задания, создающие предпосылки для преодоления коммуникативного дискомфорта, что, с учетом профессионализма преподавателя, способствует развитию толерантности студентов и позволяет вовлечь их в процесс действенного овладения языком, как например, анализ коммуникативных неудач на примере речевых ситуаций текста.
Среди факторов, способных минимизировать конфликтные коммуникативные ситуации и создавать целостные модели эффективного коммуникативного взаимодействия исследователями выделяются: открытость реципиента к иной культуре; готовность пересматривать сформировавшиеся в родной культуре системы ожиданий; умение воспринимать контекст коммуникации, несущий большую смысловую нагрузку. Интерпретация может полагаться верной, если реакция реципиента попадает в номенклатуру ожидаемых реакций на изначальное коммуникативное намерение авторов текста.
Заключение
В интерьерах поликультурного общения изначальное несовпадение фоновых знаний и культурных пресуппозиций и сиюминутное восприятие контекста определяют то, как коммуникант осознает дискурс сквозь культурно приемлемый для него сценарий речевого поведения. Поскольку человеческое общение по сути своей процесс весьма сложный и тонкий, он регулируется как определенными социокультурными закономерностями, так и внешними воздействиями и даже внутренним состоянием человека. Осознанная превентивная коррекция коммуникативных и дискурсивных стратегий во избежание потенциальных сбоев в коммуникации обеспечивает успешность реализации коммуникативных намерений. По Георгу Зиммелю, постичь жизнь можно только через многообразные индивидуальные формы реализации жизни в культуре (курсив мой. - И. В.) на основе культурно обусловленных переживаний. Георг Зиммель определяет культуру как путь от замкнутого единства через раскрытое множество к раскрытому единству [9].
Литература
1. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Худож. лит., 1979. 412 с.
2. Библер В.С. Культура. Диалог культур // Вопросы философии. 1989. № 6. С. 31-42.
3. Городецкий Б.Ю. От лингвистики языка - к лингвистике общения // Язык и социальное познание. М., 1990. С. 39-56.
4. Щедровицкий Г.П. Заметки к определению понятий «мышление» и «понимание» // Щедровицкий Г.П. Избранные труды. М.: Школа культурной политики, 1994. С. 481-484.
5. Быкова Г.В. Лакунарность как категория лексической системологии. Благовещенск: Благовещ. гос. пед. ун-т, 2003. 364 с.
6. Яценко И.И. Психологический тезаурус рассказа А.П. Чехова «Дама с собачкой» (к вопросу о национально-этических стереотипах восприятия) // Лингвокогнитивные проблемы межкультурной коммуникации: Сб. статей / Ред.: В.В. Красных, А.И. Изотов. М.: Филология, 1997. С. 66-74.
7. Шеина И.М. Опыт создания модели процесса коммуникации для ситуаций межкультурного общения // Вестник ПГЛУ. 2009. № 3. С. 51-56.
8. Павловская И.Ю., Башмакова Н.И. Основы методологии обучения иностранным языкам: Тестология: Учеб. СПб.: Филол. фак. СПбГУ, 2007. 224 с.
9. Зиммель Г. О сущности культуры // Зиммель Г. Избранное: В 2 т. Т. 1. Философия культуры. М.: Юрист, 1996. С. 475-483. (Лики культуры)
References
1. Bakhtin MM. Aesthetics of verbal creativity. Moscow: Khudozhestvennaya literatura Publ.; 1979. 412 p. (In Russ.)
2. Bibler VS. Culture. Dialogue of Cultures. Issues of Philosophy. 1989;6:31-42. (In Russ.)
3. Gorodetsky BYu. From the linguistics of language - to the linguistics of communication. Language and social cognition. Moscow, 1990. P. 39-56. (In Russ.)
4. Shchedrovitsky GP. Notes to the definition of the concepts "thinking" and "understanding". Shchedrovitsky GP. Selected Works. Moscow: Shkola kul'turnoi politiki Publ.; 1994. P. 481-84.
5. Bykova GV. Lacunarity as a category of lexical systemology. Blagoveshchensk: Blagoveshchenskii gosudarstvennyi pedagogicheskii universitet Publ.; 2003. 364 p. (In Russ.)
6. Yatsenko II. The psychological thesaurus of the story "The Lady with the Dog" by A.P. Chekhov (to a question of national and ethical stereotypes of perception). Linguo-cognitive problems of cross-cultural communication. Collected articles. Eds. VV. Krasnykh, AI. Izotov. Moscow: Philology Publ.; 1997. P. 66-4. (In Russ.)
7. Sheina IM. Experience in creating a model of the communication process for situations of intercultural communication. Vestnik Pyatigorskogo gosudarstvennogo lingvisticheskogo universiteta. 2009;3:51-6. (In Russ.)
8. Pavlovskaya IYu., Bashmakova NI. Fundamentals of the methodology of teaching foreign languages: Testology. Textbook. Saint Petersburg: Filologicheskii fakul'tet Sankt Peterburgskii gosudarstvennyi universitet Publ.; 2007. 224 p. (In Russ.)
9. Simmel G. On the essence of culture. Simmel G. Selectas. In 2 vols. Vol. 1: Philosophy of Culture. Moscow: Yurist Publ.; 1996. P. 475-83. (Liki kul'tury) (In Russ.)
Информация об авторе
Ирина И. Воронцова, кандидат филологических наук, доцент, Российский государственный гуманитарный университет, Москва, Россия; 125993, ГСП-3, Россия, Москва, Миусская пл., д. 6; iravorontsova1@gmail.com
Information about the author
Irina I. Vorontsova, PhD in Philology, associate professor, Russian State University for the Humanities, Moscow, Russia; bld. 6, Miusskaya Square, Moscow, Russia, GSP-3, 125993; iravorontsova1@gmail.com
