CC BY
167
Terra Humana
118 УДК 811.11-112 ББК 81.2
Л.Б. Махова
КУЛЬТУРНО-КОННОТИРОВАННАЯ АДМИНИСТРАТИВНАЯ ЛЕКСИКА в переводах «Анны карениной»
Рассматривается передача культурно-коннотированной лексики на примере административного семантического поля в переводах романа Л.Н. Толстого «Анна Каренина» на английский язык. Анализируются особенности межкультурной трансформации значений при переводе русских административных реалий на английский язык. На основе анализа семи переводов романа, выполненных в разное время, выделяются возможные стратегии перевода культурно-коннотированной лексики.
Ключевые слова:
безэквивалентная лексика, денотат, коннотат, культурно-коннотированная лексика, лексическое значение слова, реалия.
Вопросы культурно-коннотированной лексики были объектом исследований многих отечественных и зарубежных лингвистов и переводоведов. Мы подвергаем анализу особенности передачи лексики с культурно-коннотированным компонентом значения в романе Л.Н. Толстого «Анна Каренина» в переводах на английский язык.
В структуре лексического значения выявляются известные зависимые части (элементы, компоненты), образующие в результате целое - лексическое значение. В современной лингвистике значение слова рассматривается как сложная многоуровневая структура. Среди уровней значения принято выделять: семантический, относящийся к предметам и явлениям объективной реальности и включающий в себя сигнификат (понятийное содержание языкового знака) и денотат (предмет, этим понятием обозначаемый); прагматический, относящийся к условиям коммуникации; синтаксический, относящийся к правилам употребления слова. По классическому определению В.В. Виноградова, лексическое значение слова - это «предметно-вещественное содержание, оформленное по законам грамматики данного языка и являющееся элементом общей семантической системы словаря этого языка» [3].
Существует достаточно условное выделение в лексическом значении слова двух макрокомпонентов (блоков, аспектов): денотативный (предметно-логический, когнитивный, дескриптивно-ориентированный, информационный), составляющий смысловой центр слова; и коннотативный (прагматический, модальная рамка созна-чения) [7, с. 46]. Такое членение объясняется спецификой сознания человека: логическое, рациональное дополняется эмоциями, чувственным опытом. Денотативный ком-
понент передает общее логическое понятие, заключенное в слове (лат. denotare - отмечать, указывать), а коннотативное значение («со-значение», connotation от лат. con «вместе» + notare «отмечать, обозначать») - его дополнительные оттенки. Важно помнить, что между денотативным и коннотатив-ным компонентами нет абсолютного противопоставления. Напротив, они связаны: коннотации могут наслаиваться на денотат, проникать в него и со временем стать частью денотативного компонента [4, с. 18].
Исследователями выделяется разное количество элементов в структуре коннотации. И.В. Арнольд, Н.Д. Арутюнова, В.А. Булдаков, А.В. Филиппов называют четыре элемента в структуре коннотации: эмо-тивный (эмоциональный), оценочный, экспрессивный и стилистический. Исключая стилистический компонент, Н.А. Лукьянова также считает конституентами коннотации экспрессивность, эмоциональность (эмотивность) и оценочность [5, с. 26-28].
Как нам представляется, коннотатив-ный компонент все же имеет трехчастную структуру, и мы, вслед за Н.А. Лукьяновой различаем:
- эмотивность как способность выражать эмоциональное отношение говорящего к предмету сообщения;
- оценочность как способность выражать положительное или отрицательное отношение говорящего к предмету сообщения;
- экспрессивность как указание на меру, степень проявления того или иного признака.
Коннотативный макрокомпонент можно разложить и на другие компоненты, рассматривая его с иной точки зрения. Можно выделить следующие группы коннотаций:
а) ситуативно-психологические (коннотации ироничности, эвфемистичности, усиления);
б) социолингвистические (коннотации жаргоничности, разговорности, книжности и т.д.);
в) территориально-национальные (коннотации диалектности или национальной маркированности);
г) культурные (коннотации идеологичности, культуры и т.д.);
д.) собственно языковые (коннотации новизны, архаичности, иноязычности, терминологичности).
Поскольку все языковые единицы выполняют кумулятивную (накопительную, закрепляющую опыт носителей языка) функцию, в семантической структуре номинативных единиц языка присутствует экс-тралингвистическое содержание, которое прямо и непосредственно отражает обслуживаемую языком национальную культуру. Эта часть значения слова, восходящая к истории, географии, фольклору - к культуре страны - называется национально-культурным компонентом, а номинативные единицы языка, содержащие такой компонент, принято называть лексикой с национально-культурным компонентом семантики. Добиться адекватного взаимопонимания в ситуации межкультурной коммуникации невозможно без знания такой лексики. Когда мы говорим об этих лексических единицах, появляется необходимость оперировать такими понятиями, как реалии и безэкви-валентная лексика, которые представляют значительную сложность при переводе.
Термин «реалия» используется в лингвистике, литературоведении, переводове-дении и лингвострановедении. Несмотря на столь широкое применение, в исследовательской литературе нет четких критериев определения реалии. Существует двоякое понимание данного явления: реалия-предмет как понятие, явление, характерное для истории, культуры, уклада жизни того или иного народа и не встречающееся у другого народа; и реалия-слово, то есть языковые единицы, обозначающие такие явления, предметы и понятия, а также пословицы, афоризмы и фразеологизмы.
Различные подходы к трактовке реалий, отсутствие четкого определения данного понятия привели к возникновению большого количества терминов, используемых для обозначения сходных с реалиями явлений. Чаще всего встречаются термины «безэквивалентная лексика», «фоновые слова», «национально маркированные слова», «экзотизмы», «варваризмы», «страноведчески ценная лексика», «лакуны». Наиболее удачным для обозначения культурно маркированных лексических единиц нам
представляется термин «безэквивалентная лексика», т.к. он широко известен в методической литературе и в наибольшей степени раскрывает сущность понятия. В лингво-страноведении под безэквивалентной лексикой понимаются лексические единицы, план выражения которых невозможно сопоставить с какими-либо иноязычными лексическими понятиями. [1, с. 156-157]
Основными признаками реалий являются безэквивалентность и национальнокультурная маркированность. Реалиями называют слова, не имеющие понятийных соответствий в сопоставляемом языке ввиду отсутствия самих обозначаемых предметов или явлений в сопоставляемой культуре, т.е. реалии обозначают полностью уникальные объекты определенной культуры. Некоторые исследователи называют такие реалии денотативными, или абсолютными. Наряду с денотативными выделяются коннотативные реалии - такие слова, в плане содержания которых обозначаемые понятия в сравниваемых культурах совпадают, но обозначающие их слова обладают дополнительными (коннотативными) значениями и вызывают в сознании носителя языка определенные культурно-исторические ассоциации. К ним относятся, в частности, слова-символы, фольклорные, исторические, литературные и языковые аллюзии [8, с. 124-126].
Если с денотативными реалиями переводчики несмотря на отсутствие постоянных эквивалентов научились добиваться адекватного перевода текстов с такой лексикой, то коннотативные реалии создают чрезвычайные трудности не только при передаче их содержания на другие языки, но и при их восприятии (нелегко уловить и осмыслить коннотации).
В связи с наличием этих двух типов реалий С. Влахов и С. Флорин предложили следующие причины, вызывающие такие трудности: 1) отсутствие в языке перевода соответствия из-за отсутствия у носителей этого языка обозначаемого реалией объекта; 2) необходимость наряду с предметным значением реалии передать и ее национальный и исторический колорит [2, с. 146].
Мы рассмотрели особенности передачи культурно-коннотированного компонента значения в административной лексике на примере переводов на английский язык романа Л.Н. Толстого «Анна Каренина»1.
1 Для удобства переводы обозначаются следующим образом: Louise and Almer Maude (1918) - M; Rosemary Edmonds (1886) - E; Joel Carmichael (1960) - C; Margaret Wettlin (1978) - W; David Magarsback (1961) - DM; Richard Pevear (2000) - P; Constance Garnette (1901) - G.
Общество
Terra Humana
Все административные лексические единицы анализируемой нами выборки мы можем разделить на две группы: обозначения одушевленных предметов (преимущественно это должности - военные или гражданские) и обозначения неодушевленных предметов (единиц административно-территориального деления, общественных организаций и др.).
Группа культурно-коннотированных административных лексических единиц, обозначающих неодушевленные предметы, представлена административно-территориальными единицами, обозначениями органов власти, политической деятельности, социальных явлений и движений, учебных и культурных учреждений и др.
В большинстве случаев авторы переводов справились с трудностями: явных переводческих ошибок в примерах из данной подгруппы не обнаружено. Это вызвано отчасти тем, что, несмотря на все различия русской административной системы XIX в. и административной системы страны проживания предполагаемого читателя оригинала (любое англоязычное государство), существуют традиционные варианты перевода русской дореволюционной административной лексики на английский язык.
Русское слово слобода (АК 26 02) все переводчики передали на английский язык одинаково - как village. Национально-культурный колорит оказывается в этом случае утерян, поскольку в качестве переводческого соответствия используется нейтральная лексическая единица, не отражающая культурно-исторической коннотации.
Мы обнаружили также и административные лексемы, которые могут передаваться разными способами, но все они являются словарными, то есть исходная лексическая единица имеет множественные словарные эквиваленты, поэтому все варианты перевода могут считаться приемлемыми. Так, словосочетание производительная артель (АК 103) было передано как a Productive Association (M 103, C 92), a productive association (G 79, E 102), a manufacturing association (W 130, P 88), a producers’ association (DM 105). Как видно из этих примеров, слово артель везде передано одинаково -association, однако относящееся к нему прилагательное имеет разные варианты перевода, но все они являются словарными.
Есть и другие случаи, когда одна и та же лексическая единица у некоторых переводчиков передана в соответствии с
2 АК - обозначение издания «Анны Карениной» (Москва, 1962).
традиционными вариантами, а у других
- нетрадиционным способом. Так, слово уезд (АК 41) было переведено как district во всех случаях, кроме одного: district (G 20, P 21, DM 27, E 33, M 24), District (C 21), Uyezd (W 44). Все доступные нам русско-английские словари в первую очередь предлагают именно перевод district. Переводчик W, вероятно, предпочел сохранить национальный колорит и использовал при передаче данного слова транскрипцию. Словосочетание губернское правление (АК 36) передается как Provincial Office (M 18), provincial office (E 28, DM 22, P 15), Provincial Government (C 17), the government department (G 16), Gubernia (W 37). Русско-английские словари предлагают перевод слова губерния, как government или province, а слово office является хоть и не самым распространенным, но допустимым вариантом перевода слова правление (наиболее широко применимый вариант перевода - government, использованное переводчиком C - Provincial Government). В данном случае большинству авторов переводов удалось выполнить адекватный перевод на уровне слова. Переводчик W в предложенном им варианте перевода опять же предпочел сохранить национальный колорит, тем самым затруднив понимание текста потенциальным англоязычным читателем, поскольку не прибегнул к использованию сноски или описательного перевода. Волостной суд (АК 327) было передано как the village tribunal. (M 391, C 353, DM 386), communal tribunal (e 354), communal court (P 330, G 297) и the volost court (W 449). В целом, все варианты можно считать приемлемыми несмотря на то, что доступные нам русско-английские словари предлагают переводить слово волость либо как district, либо как volost. На наш взгляд, village и communal могут быть использованы в переводе, чтобы облегчить англоязычному читателю понимание текста, а использование единицы volost без пояснений и сносок, наоборот, может усложнить восприятие текста.
Интересным представляется рассмотрение следующего примера. Словосочетание во Вдовьем Доме (АК 229) было переведено следующим образом: at the Widow’s Home (G 203, E 243, P 224), at the private chapel of the Widow’s Almhouse (M 264, C 236, DM 262), а в одном переводе было произведено опущение - (W 309). Употребление в тексте оригинала понятия вдовий дом вызывает у нас некоторые сомнения. По контексту действие происходит в Германии, однако, вдовьими домами называли исключительно русские казенные пансионы для вдов офи-
церов, чиновников и дам, служащих в придворном ведомстве и казенных учебных заведениях [6]. О заграничных филиалах в информационном источнике не сказано. Видимо, Толстой имел в виду заграничное заведение аналогичного назначения. Возможно, в связи с этой непонятностью текста оригинала, в переводе W при передаче данного понятия произведено опущение. Переводы G, E и P в данном случае производит впечатление буквального, а переводы M, DM и C являются неправильными, т.к. almhouse можно перевести на русский, скорее, как богадельня, что, в соответствии с толкованием данного слова в словаре С.И. Ожегова означает приют для нищих и больных. В то время как во вдовьи дома помещались не только бедные вдовы, но и вдовы высших офицерских чинов, имеющих большие пенсии.
Таким образом, видим, что культурно-коннотированные административные лексические единицы, обозначающие неодушевленные предметы, могут передаваться 1) единичным словарным соответствием (зачастую с потерей национально-культурного колорита в силу нейтральности эквивалента), 2) множественными словарными соответствиями (с потерей или сохранением национально-культурного колорита в зависимости от выбора варианта перевода), 3) при помощи транскрипции и/или транслитерации (с целью сохранения национально-культурного колорита).
Другая крупная группа культурно-кон-нотированных административных лексических единиц представлена словами и словосочетаниями, обозначающими одушевленные предметы, в частности, военные и гражданские должности.
К военным должностям относятся звания военнослужащих и командиров. Стоит особо упомянуть те военные звания, которые являются внешними для русской культуры, но были приняты в обществе XIX в.; они имеют словарные соответствия, поэтому не создали особых трудностей для переводчиков. Например, камердинер (АК 26) всеми было передано как valet (M 4, E 16, C 4, W 23, DM 8, P 4, G 5). При переводе словосочетания генерал-адъютант (АК 213) все переводчики выбрали хоть и разные, но все же словарные эквиваленты: General Aide-de-Camp (М 245), adjutant-general (E 226, C 219, DM 244, P 207, G 188), General-Adjutant (W 288).
Не заимствованные же военные должности либо были переданы без значительных затруднений, либо же создали некоторую сложность при переводе. Нам встретились случаи полной идентичнос-
ти эквивалента в переводах - например, должность поручик (АК 126) была передана как lieutenant во всех переводах без исключения, то есть о переводческой трудности речь не идет. Но в других случаях такая сложность имела место.
Так, полковой командир (АК 128) было передано как colonel (C 121, DM 136), the colonel of the regiment (E 130, G 103), the commander of the regiment (P 114), the regiment commander (W 166), C.O. (m 136). Согласно словарям, colonel значит полковник, что вполне соответствует должности полкового командира.. Уточнение в виде regiment также является приемлемым, поскольку обозначает полк.. С другой стороны, можно усомниться и предположить, что the colonel of the regiment (E 130, G 103) являет собой пример избыточности, поскольку сема полк имеется в обеих частях словосочетания. Что касается аббревиатуры С.О., расшифровка не дана в тексте, но мы полагаем, что это commanding officer, и если мы правы, тогда этот вариант нельзя считать адекватным эквивалентом, поскольку значение полкового подразделения утеряно.
При передаче гражданских должностей, мы также обнаружили и сходства, и расхождения в стратегиях перевода.
Некоторые должности не вызвали переводческой трудности и были переданы одинаково во всех переводах: например, цирюльник (АК 26) - как barber, барин (АК 26) - как master, лакей (АК 42) - как footman.. При этом стоит отметить, что в словарях исходные лексические единицы имеют множественные эквиваленты, однако, все переводчики предпочли один и тот же.
В других случаях мы обнаружили расхождение в вариантах перевода, например: кучер (АК 23) было передано как coachman. (M 1, E 13, C 1, W 19, P 1, G 3) или driver (DM 5), купец (АК 28) - как dealer (M 7, C 7) или merchant (E 18, W 25, DM 11, P 6, G 8) и т.д.
Встретились нам также и случаи применения описательного перевода и генерализации: так, для передачи слов скотник. (АК 161) наряду со словарными эквивалентами cowman (M 178, E 167, P 151) и cattleman (C 150) были использованы и такие варианты как peasant (DM 178, G 139), что мы расцениваем как пример генерализации, и man in charge of his livestock (W 215), что мы относим к описательному переводу.
Перевод лексических единиц этой группы, относящихся к грамматической категории женского рода, представляет собой важную проблему в связи с тем, что в английском языке у существительных категория рода отсутствует. Стоит
Общество
Terra Humana
отметить, что все же в некоторых случаях в английском языке родовой признак бывает заключен в самом слове, особенно это касается терминов родства и немногих высоких титулов. Конечно же, в этих ситуациях у переводчиков не возникает проблемы передачи значения женского рода, поскольку в наличии имеется устойчивый эквивалент. Например, слово гувернантка (АК 23) все переводчики передали как governess, слово баронесса (АК 128) - как baroness или Baroness.
Однако для нас интерес представляют те случаи, когда устойчивого эквивалента в подобных случаях не имеется, и переводчикам приходится самостоятельно подбирать вариант перевода. Интересным, на наш взгляд, является следующий фрагмент текста: титулярный советник и титулярная советница (АК 142), - который был переводчиками передан по-разному. Переводчики M, C и P предпочли применить формообразовательный суффикс для передачи женского рода: Titular Councillor and a Titular Councilloress (M 154), Titular Councilor and a Titular Counciloress (C 137), titular counsil-lor and counsilloress (P 130) - и нам кажется, что это довольно оригинальный переводческий прием в данном контексте. Что касается других переводов, женский род был передан при помощи слов wife или lady, что также является приемлемым и широко распространенным способом перевода: Titular Councillor and his Titular wife (E 154), Titulary Counsellor and his wife (W 188), a civil servant of the rank of titular councilor and his wife (DM 154), government clerk and his lady (G 118).
Относительно последней стратегии перевода можно также привести и другие примеры из анализируемого текста. Так, слово приказчица (АК 263) было передано либо как steward’s wife (M 309, W 360, P 261), либо как bailiff’s wife (E 282, DM 306, G 23б), а также как foreman’s wife (C 279).
список литературы:
В некоторых случаях передачу родового признака переводчики опускали. Например, экономка (АК 23) во всех переводах передана как housekeeper, по всей видимости, в виду того факта, что традиционно эту должность занимала именно женщина, и необходимости делать акцент на половом признаке не возникает.
Интересным, на наш взгляд, является случай перевода словосочетания бабы-скотницы (АК 164). Выше мы рассмотрели варианты передачи слова скотник (cowman, cattleman, peasant, man in charge of his livestock), однако при переводе формы женского рода лишь в двух случаях мы обнаружили употребление подобных эквивалентов с заменой на женский род - cattle-women (W 216) и cowherd girls (G 141), при этом слово скотник в работе тех же переводчиков передается при помощи других сем. В остальных случаях словосочетание бабы-скотницы передано как dairymaids (M 181, E 170, C 161, DM 181).
Таким образом, культурно-коннотиро-ванные административные лексические единицы, обозначающие одушевленные предметы, могут передаваться 1) единичным словарным соответствием (зачастую с потерей национально-культурного колорита в силу нейтральности эквивалента), 2) множественными словарными соответствиями (с потерей или сохранением национально-культурного колорита в зависимости от выбора варианта перевода), 3) при помощи транскрипции и/или транслитерации (с целью сохранения национально-культурного колорита), 4) при помощи описательного перевода или генерализации (с потерей национально-культурного колорита). Кроме того, особого рассмотрения требуют способы передачи лексических единиц этой группы, имеющих форму женского рода, поскольку разработанной технологии перевода подобных лексем мы не обнаружили.
[1] Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура: Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного. - М.: Индрик, 2005. - 1308 с.
[2] Виноградов В.С. Перевод. Общие и лексические вопросы. - М.: КСУ, 2004. - 240 с.
[3] Виноградов В.В. Основные типы лексических значений слова. // Виноградов В.В. Избранные труды. Лексикология и лексикография. М., 1977. - Интернет-ресурс. Режим доступа: http://www.philology. ru/linguistics2/vinogradov-77a.htm (12.02.2011)
[4] Герасименко И.В. Социопрагматика американской деловой корреспонденции / Автореф. дис... к.ф.н. - Хабаровск, 2001. - 19 с.
[5] Лукьянова Н.А., Федоров А.И. Экспрессивная лексика разговорного употребления (проблемы семантики). - Новосибирск: Наука, 1986. - 277 с.
[6] Статья по истории «Вдовьих Домов» в России. - Интернет-ресурс. Режим доступа: http://www.pete!'-club.spb.ru/1703-2003/gerihina3.html (23.04.2011)
[7] Сусов И.П. История языкознания. - М.: АСТ, 2006. - 304 с.
[8] Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. - М.: Наука, 1986. - 143 с.
