CC BY
227
УДК 008 ББК 71
Вакула Иван Михайлович Vakula Ivan Mikhaylovich
заведующий кафедрой гуманитарных и социально-экономических дисциплин Ростовского юридического института МВД России доктор философских наук, профессор.
Head of the Department of Humanitarian and Social and Economic Disciplines, Rostov Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation, Doctor of Philosophy, Professor. Тел.: 8(928) 190-16-28.
Зубарева Анна Васильевна Zubareva Anna Vasylyevna
доцент кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Ростовского юридического института МВД России кандидат философских наук.
Associate Professor of the Department of Humanitarian and Social and Economic Disciplines, Rostov Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation, PhD in Philosophy. Тел.: 8(908) 186-86-92.
КУЛЬТУРНАЯ АССИМИЛЯЦИЯ И ДИАСПОРИЗАЦИЯ ОБЩЕСТВА
В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ
Cultural assimilation and diasporization of the society in modern conditions
Статья посвящена анализу способов культурной ассимиляции в условиях усилившихся миграционных процессов. Рассматривается диаспоризация общества как процесс, препятствующий инкуль-турации мигрантов и угрожающий безопасности государства.
Ключевые слова: миграция, ассимиляция, адаптация, ксенофобия, инкультурация, диаспоризация, интеграция.
На протяжении последних столетий национальный вопрос занимает умы философов, социологов, психологов, этнологов и прочих исследователей общества. Несмотря на то, что термины «нация», «этнос» имеют давнюю историю, им не уделялось должного внимания до тех пор, пока их осознание не стало жизненно необходимым.
Человек - это не остров, он не создан для того, чтобы быть одиноким. Люди всегда стремились объединяться в группы для создания более комфортных условий жизни. Первобытное общество естественным образом пришло к разделению труда, а затем, обнаружив по соседству с собой другие сообщества, - к дифференциации на «своих» и «чужих» [7]. «Свои» были почти «мною», «чужие» же неизменно воспринимались как источник опасности. При этом существует множество других факторов,
The article is devoted to the analysis of cultural assimilation in the context of increased migration. Diasporization of the society considers as the process that prevents inculturation of migrants and endangering the safety of state.
Keywords: migration, assimilation, adaptation, xenophobia, inculturation, diaspora, diasporization, integration.
формирующих «дух народа», или национальный характер. Так, каждое социальное объединение имеет собственные неповторимые условия проживания, историю развития [4], комплексно влияющие на восприятие этой общностью окружающего мира и себя. Если народу приходится выживать в суровых природных условиях, он становится более вынослив, неприхотлив и в то же время изобретателен, что позволяет ему быстро приспосабливаться к окружающей среде. Когда большое количество людей населяет небольшую территорию со скудными ресурсами, то каждому члену такого общества приходится бороться за выживание. Предания о жизни народа, хранящиеся в исторической памяти, рассказывают следующим поколениям о врагах и героях, о предках-покровителях и чудовищах, но главная мысль, которую содержит в себе эпос, - наш народ велик и
могуч, наши герои самые сильные, боги любят и защищают нас, а окружающие народы несут в себе угрозу.
Ксенофобия - не совсем верное слово для определения отношения к чужакам. Данный термин в переводе с греческого означает «боязнь чужого». Но правильнее было бы сказать, что это - «недоверие к чужому, настороженность по отношению к чужому, потому что человек, не принадлежащий к моей группе, непредсказуем, а непредсказуемость - основа недоверия» [2]. Если человек «свой», то известно, какие традиции он соблюдает, каким богам молится, какую пищу ест, как охотится и кого выберет в жены. «Свой» стремится быть как другие члены племени, его поведение жестко регламентировано обычаями, его язык понятен, его мысли и интересы известны. «Чужой» во всем не похож на нас, его намерения наверняка враждебны, ведь он не принадлежит к нашей группе.
Механизм появления ксенофобии очень прост: чужак всегда будет вызывать настороженность даже спустя годы после своего включения в общность (например, в романах Агаты Кристи, несмотря на безукоризненные манеры героя, про бельгийца Эркюля Пуаро англичане часто высказывались в духе: «Но он же иностранец»).
Ксенофобия, или подсознательное разделение на «своих» и «чужих», - это естественное состояние ума, переданное нам нашими предками. Оно помогает самоидентифицировать себя и способствует выживанию (иногда недоверие к чужакам закреплялось на законодательном уровне в форме ограничения в гражданских правах, как это произошло к Древней Греции с метеками [1]). Однако ксенофобия стала мешать развитию общества, и ее «градус» снизился. Этот процесс характерен для этапа создания государств, объединивших множество различных этносов. Такая конгломерация должна была осуществлять самоидентификацию на уровне принадлежности не к этническому, а уже к государственному образованию.
Европейцы долгое время существовали, идентифицируя себя на уровне этноса - лота-рингцы, баварцы, бретонцы и т. п. Даже с появлением национальных государств - Германии, Великобритании, Франции - историческая память народа подсказывала ему этническую, а не государственную идентичность. В моменты внешней угрозы государственная идентичность актуализировалась, вызывая патриотические подъемы, однако в мирное
время активизируются более глубинные пласты подсознания (чем вызваны современные сепаратистские настроения).
Итак, что происходит с народом, вошедшим с состав нового государства, или с этнической группой, иммигрировавшей в чужую страну? Существует несколько способов такого включения: ассимиляция, мультикультура-листская политика, или сегрегация.
Ассимиляция подразумевает инкультура-цию, то есть народ принимает социокультурные паттерны нового государства и в значительной мере утрачивает собственную культурную и этническую идентичность. Данный процесс осуществляется при взаимных усилиях иммигрантов и автохтонов. Не испытывая враждебности со стороны местных жителей, приезжие стремятся стать частью общества-реципиента.
Мультикультуралистская политика предполагает, что мигрантам предоставляются все блага цивилизации (совершенно естественно, что народ-завоеватель более развит), при этом не вмешиваясь в его социокультурные традиции. Долгое время сторонники политики мульти-культурализма считали, что иммигранты со временем ассимилируются, станут частью принимающего народа (концепция «плавильного тигля»), однако практика продемонстрировала совсем другую логику сосуществования этносов. Большинство мигрантов создают диаспоры, поддерживающие их внутреннюю социокультурную целостность, но не ассимилируются. Анализ этой ситуации (в частности, в США) привел к возникновению концепции «салатницы» - разные ингредиенты, смешиваясь, не превращаются в единое целое, а продолжают оставаться огурцами, редисом и морковью.
При сегрегации государство отделяет колонизированный народ, ограничивая его в правах и препятствуя синтезу с принимающим обществом. Сегодня сегрегация отменена на законодательном уровне и ее проявления оцениваются как нарушение прав человека. История общественного развития демонстрирует плюсы и минусы каждой из вышеперечисленных культурных политик.
Современный мир, несомненно, поделен на несколько, прежде всего культурных, ареалов, которые отделены друг от друга границами быта, религии, уровня жизни. Первый - это западноевропейская цивилизация, опирающаяся на христианские ценности, но ведущая довольно либеральную культурную политику. Здесь человек свободен выбирать себе пол, досуг, семью
и интересы. Второй - это традиционный мир исламских государств, которые опираются на жестко регламентированные модели поведения и устои. Деление это условно и не затрагивает Россию и государства Азии, поскольку главные события в культурном поле происходят сегодня именно в обозначенных регионах.
Ситуация, сложившаяся в Северной Африке и на Ближнем Востоке, привела к огромной волне миграции, захлестнувшей Европу. Десятки тысяч иностранцев прибывают в страны Старого Света и стремятся остаться в них жить. Подобная экспансия не может не повлиять на образ жизни европейцев. Попробуем проанализировать возможные пути развития ситуации.
Люди, прибывающие в новую страну, испытывают культурный шок - дезориентацию и дискомфорт, вызванные тем, что индивид не знает языка и традиций, норм поведения и законов. Культурный шок - это самая естественная реакция на непривычную обстановку. Со временем мигрант осваивается в новой среде и по возвращении на родину может испытать обратный культурный шок.
Данное явление носит временный характер, и вскоре иммигрант выбирает одну из стратегий жизни в новом обществе [3]. Огромное значение в этом процессе имеет форма принятия или отторжения иммигранта обществом. Приезжий, желающий ассимилироваться, может остаться чужаком в том случае, если принимающее общество настроено агрессивно. В то же время приветливое отношение автохтонов, как правило, способствует его адаптации, как бы обособленно мигрант ни держался.
При этом иммигрант всегда становится маргиналом: он недостаточно владеет языком, не имеет профессии, не знает, куда обращаться за помощью и как обустроить свою жизнь.
у» и ________и ____
В такой ситуации приезжии зачастую попадает в поле деятельности диаспоры.
Диаспора - это устойчивая совокупность людей единого этнического происхождения, живущая за пределами своей исторической родины (или вне ареала расселения своего народа) и имеющая собственные социальные институты. Определяющим признаком диаспоры является ее способность к самоорганизации, благодаря которой сохраняется ее внутренняя целостность, что позволяет ей самовоспроизводиться. Можно выделить следующие признаки диаспоры:
- представляет собой этническую общность, проживающую в иноэтничном окружении. При этом важно фиксировать ее отношение к принимающему обществу и самому факту переселения;
- стремится сохранить и ретранслировать национальную самобытность своего народа: его обычаи, язык, историю, этническое самосознание. В этом смысле нельзя говорить о диаспоре, вступившей на путь культурной ассимиляции, так как именно обособление от принимающего народа и сохранение собственной культуры являются ее целью;
- имеет формы самоорганизации, институционализирована;
- осуществляет социальную защиту своих членов.
Став частью диаспоры, иммигрант постепенно внедряется в жизнь общества-реципиента, однако важно понять, является ли диаспора механизмом ассимиляции или, напротив, способствует замыканию новых членов внутри родной культуры.
Описывая диаспоры, некорректно прибегать к обобщениям, однако можно выделить некоторые закономерности. Для всех без исключения диаспор решающее значение имеет состояние социального окружения [5]. Чем труднее иммигранту адаптироваться в принимающем обществе, тем крепче его связь с общиной и больше вероятность возникновения синдрома гетто - самоизоляции общины с консервацией в ее менталитете этнорасовых элементов. И напротив, среда, характеризующаяся цивилизационным родством иммигрантов и автохтонов и отсутствием у коренного населения этнических предрассудков, создает условия для более легкой ассимиляции мигрантов и разрушает сплоченность общины.
Современный исследователь менталитета диаспоры З. И. Левин, опираясь на огромный эмпирический материал, проследил динамику инкультурации иммигрантов в новом обществе [5]. Состояние первого поколения переселенцев он назвал «выживанием на чужбине». Как правило, это мужчины активного возраста, представляющие собой безликую иммигрантскую массу, не обладающие групповым сознанием и связанные друг с другом только в силу обстоятельств. Каждый выживает в одиночку, прежний их жизненный опыт оказывается бесполезным. Именно на первом этапе определяется судьба будущей диаспоры. Если
социальное окружение цивилизационно близко и благоприятно настроено по отношению к иммигрантам, то большинство даже слабо-приспособленных людей выживет в эмиграции, а община будет относительно малосплоченной. В противном случае группа обречена стать диаспорой, организованной и жизнеспособной. Диаспора, как правило, занимает какую-то профессиональную и культурную нишу, вырваться из которой тяжело даже тем переселенцам, которые приедут в страну спустя десятилетия. Так, например, в Европе и США существуют устойчивые выражения «польский сантехник», «вьетнамская прачечная» и т. п. В России традиционно овощным и строительным бизнесом занимаются выходцы из бывших республик СССР. Несмотря на то, что профессиональный состав членов диаспоры разнороден, на новом месте иммигранты предпочитают заниматься одним видом деятельности.
Общим для диаспор свойством является их ориентация на более престижную доминирующую культуру. Например, выбирают невесту или жениха из числа местных жителей, в непосредственном общении стремятся окружить себя автохтонами. Однако необходимо помнить о том, что подобное сближение может быть только взаимным. Если коренное население настроено по отношению к приезжим ксенофобски, то шансов ассимилироваться у мигрантов немного. Помимо этого, у иммигрантов существует комплекс неполноценности, который не дает им забыть о своей инако-вости. Левин пишет об этом: «Чем теснее общение иммигранта с коренным населением, тем чаще он сталкивается с проявлениями дискриминации, этнорасовых предубеждений, нередко открытого расизма, которые существуют даже в самом благополучном демократическом обществе, особенно по отношению к цветным среди белого населения» [5, с. 37]. «Белые американца полагают, что в каждом негре - непроходимые джунгли... Но эти джунгли черные не привезли с собой со своей бывшей родины, из другого мира, нет, эти джунгли насаждали в них белые», - отмечает писательница-афроамериканка Т. Моррисон [6, с. 132]. Показательным в этом смысле является «комплекс еврейства»: евреи, живущие среди русских, американцев или европейцев, внешне схожие с коренным населением и полностью ассимилированные, несмотря на при-
знание вклада их нации в процветание принимающего общества, несут на себе печать еврейства как пережитка столетиями выпестованного стереотипного негативного отношения к ним как к нежелательным чужакам. В этом случае антисемитизм проявляется не в отношении к евреям, а в сознании последних и их представлении о том, как их воспринимают местные жители. Таким образом, на первом этапе формирования общины иммигрантов крайне важным фактором, от которого зависит, будет община диаспоризироваться или ассимилироваться, является восприятие переселенцев автохтонами.
На второй стадии происходят образование общины, сплочение иммигрантов в группу и ее структурирование, формируются основные социальные институты, община-анклав становится социальным организмом, который занимает особое место в обществе. Важнейшей функцией общины на этом этапе является помощь новоприбывшим в трудоустройстве и поиске жилья. Здесь большое значение имеет численность диаспоры. Если переселенцев-земляков немного, то они не в силах создать устойчивые социальные институты для защиты себя. При этом именно многочисленная диаспора обладает всеми инструментами для социализации и обеспечения благополучия своих членов. В этом кроется опасность замыкания диаспоры в себе, так как чрезмерная зависимость иммигрантов от общины затрудняет их ассимиляцию и адаптацию к новой среде. Другим фактором, напрямую влияющим на скорость инкультурации, является связь со страной выхода: чем больше поток иммигрантов, тем медленнее они адаптируются к новой культурной среде, так как являются носителями этнокультурных привычек и исторической памяти, постоянно возвращающей их в родную культуру. В случае же, если миграция носит временный характер (к примеру, трудовая миграция), то иностранцы даже не считают нужным учить язык и законы принимающей страны, полностью замыкаются внутри диаспоры.
На третьей стадии любое влияние общества на иммигранта преломляется через общину. Диаспора приобретает пластичность, органично вплетается в жизнь общества-реципиента, социальные институты внутри нее окончательно формируются, образуя сеть земляческих, конфессиональных, клановых объедине-
ний и благотворительных организаций. Примерами таких общин являются чайнатауны на американском Западе. На этом этапе диаспора приобретает черты «комплекса превосходства», какой бы малочисленной она ни была. Обостренное этническое самосознание в таких общинах препятствует ассимиляции иммигрантов, способствуя замыканию общины. Левин пишет: «В то время как на стадии выживания диаспоры стимулом для иммигранта служит ничем не прикрытый личный интерес, который на фазе структурирования общины сочетается с групповым, а впоследствии, на стадии зрелой общины, ее членов связывает менталитет диаспоры» [5, с. 57].
Наконец, жизненный цикл диаспоры завершается ее упадком, так как члены общины перестают обслуживать только «своих», организации расширяют свои функции, иммигранты все менее нуждаются в защите диаспоры, они расселяются все более дисперсно, их этнокультурные привычки ослабевают. Первое поколение стремится к аккультурации, но общество-реципиент остается для них чуждым и враждебным. Второе поколение, то есть дети, рожденные в эмиграции, - это маргиналы, воспринимающие этнонациональную культуру через преломление культурной среды принимающего общества (уже не свои, но еще не чужие). Дети мигрантов дружат с автохтонами, воспринимают язык среды как родной, но все еще соблюдают традиции своей культуры. Так, во Франции людей второго
Литература
1. Гаспаров М. Л. Занимательная Греция. Рассказы о древнегреческой культуре. М., 2014.
2. Зубарева А. В. Ксенофобия как угроза национальной безопасности России // Философия права. 2015. № 2.
3. Ионин Л. Г. Социология культуры. М., 1996.
4. Кара-Мурза С. Г., Куропаткина О. В. На-циестроительство в современной России. М., 2014.
5. Левин З. И. Менталитет диаспоры (системный и социокультурный анализ). М., 2001.
6. Моррисон Т. Возлюбленная // Иностранная литература. 1994. № 12.
7. Поршнев Б. Ф. Социальная психология и история. М., 1979.
поколения магрибинских мигрантов называют «беры», что значит «арабы наоборот». Третье поколение живет в преддверии ассимиляции, здесь проявляется тенденция к синтезу культур, эти люди по праву ощущают себя членами общества-реципиента.
Таким образом, жизнь мигранта в диаспоре в первом поколении определяется традициями и нормами родной культуры, и пока не истощается поток переселенцев, диаспора будет существовать, постоянно воспроизводя себя и все крепче удерживая мигрантов внутри общины. Иммигрант, особенно цивилизационно чуждый обществу-реципиенту, будет реализо-вывать все свои потребности в диаспоре, воспринимая автохтонов как врагов.
В настоящее время множество иммигрантов, отличных от европейцев внешне, конфессионально, культурно, прибывают в западные страны, чтобы остаться там. Эти люди сталкиваются с отторжением автохтонов, они ощущают враждебность принимающего общества, не знают языка и правил поведения. В такой ситуации единственно возможное развитие событий - замыкание их внутри диаспор. Инкультурация мигрантов этого поколения займет несколько десятилетий, однако в случае, если переселенцы не будут испытывать потребности в ассимиляции, а начнут создавать параллельные социальные институты и образования, то это станет прямой угрозой для безопасности принимающих стран.
Bibliography
1. Gasparov M. L. Entertaining Greece. Stories about ancient Greek culture. Moscow, 2014.
2. Zubareva A. V. Xenophobia as a threat to the national security of Russia // Philosophy of law. 2015. № 2.
3. Ionin L. G. Sociology of culture. Moscow, 1996.
4. Kara-Murza S. G., Kuropatkina O. V. Nation-building in contemporary Russia. Moscow, 2014.
5. Levin Z. I. The Diaspora mentality (systematic and social and cultural analysis). Moscow, 2001.
6. Morrison T. Beloved // Foreign literature. 1994. № 12.
7. Porshnev B. F. Social psychology and history. Moscow, 1979.
