CC BY
277
КУЛЬТУРА КОРЕННЫХ НАРОДОВ КАМЧАТКИ: ГАРМОНИЯ ЧЕЛОВЕКА И ПРИРОДЫ
Пронина Е. П.
Культура коренных народов Камчатки очень своеобразна. Она относится к культурам, основанным на присваивающем типе хозяйства: охоте, рыбной ловле, сборе дикорастущих растений. Носителями данных культур, как следует из международной конвенции N 169, принятой в Женеве в июне 1989 г., являются народы, ведущие кочевой и племенной образ жизни.
Коряки, алюторцы, чукчи и ительмены относятся к чукотско-камчатской группе палеоазиатских народностей. Представители
перечисленных народностей составляют особую арктическую расу, выделяемую антропологами. Её формирование шло в общей изоляции и длительного пребывания на территории Чукотки и Камчатки. Учёные считают, что представители арктической расы появились на этой территории около 2527 тыс.лет назад.
Собственно чукотско-камчатская общность, по-видимому, возникла в области северного побережья Охотского моря и южной Чукотки. Появление предков северо-восточных палеоазиатов на крайнем северо-востоке Азии происходило около 8 тыс.лет назад. Согласно мнению большинства исследователей, появление прямых предков коряков, алюторцев и чукчей на Камчатке и Чукотке датируется первой половиной I тысячелетия н.э. Отделение чукчей от коряков произошло предположительно около XIII в. По данным археологии, древнеительменские стоянки на восточном и юго-восточном побережье Камчатки имеют возраст 11-10 тыс. лет.
Эвены, относящиеся к тунгусоманьчжурской языковой семье, пришли на Камчатку в XIX в. По мнению русского учёного Широкоротова С.М., древней историей тунгусо-маньчжурских народов была Восточная Монголия. Около 2 тыс.лет назад эвены и эвенки были единым этносом, затем разделились, примерно в V-VI вв. нашей эры. Древняя родина эвенов - северная часть Хабаровского края.
В настоящее время коренные народности Севера проживают компактно в национальных сёлах Корякского автономного округа: чукчи -В Ачайваяме, Аянке, Хаилине, ительмены - в Ковране, Седанке, Верхнем Хайрюзове, Тигиле, Палане, алюторцы - в Вывенке, Ильпыре, Лесной, Оссоре, Караге, эвены - в Аянке, Ачайваяме, Оклане, Хаилине, коряки - во всех сёлах.
Традиционные культуры
коренных народов округа являлись своеобразным средством адаптации к окружающей среде, вследствие чего основные черты таких систем следующие:
1.Религия в виде дохристианских форм как средство обслуживании различных видов обычаев.
2. Нормирование отношений
“человек - природа” с помощью обычаев.
3. Жизнеобеспечение посредством охоты, рыбной ловли, собирательства.
4. Максимальное использование природных материалов.
5. Сведение до минимума нарушения экологического равновесия (сбалансированности воспроизводства культуры и природы).
6. Основа отношений “человек -общество” по принципу альтруизма: каждый член человеческого общества живёт ради всего общества, а общество -ради каждого.
7. Длительность существования
культур из-за механизма снятия различных противоречий:
территориальных, социальных,
национальных, биологических,
религиозных и т. д.
8. Своеобразие искусства:
орнаментальное шитьё, фольклор в форме танцев, эпоса, различных театрализованных представлений,
неразрывно связанные с хозяйственной деятельностью, - одно из средств
существования и воспроизводства культуры
Традиционная система
религиозных верований у коряков, алюторцев, чукчей, ительменов, эвенов -
анимизм. Окружающий мир для них представлялся населенным духами: каждый предмет природы, даже неживой, имеет своего духа. Духов огня, воды, земли необходимо было задабривать, принося им жертвы, делая подношения. Особо почитались духи местности. К примеру, при прохождении каких-либо географических объектов, имеющих необычный вид или связанных с какими-либо природными явлениями -извержение, камнепад, снежный обвал -обыкновенно приносились в жертву олени с просьбой к духам местности оградить людей и оленьего стада от опасностей, болезней.
Неподалеку от с.Средние Пахачи есть равнина, посреди нее стоит одинокое деревце - ива, на которое и сейчас вешают ленточки, ниточки бисера, под дерево кладут смесь заячьего пуха и оленьего жира. Кочуя через горный перевал, где может произойти камнепад, снежный обвал, оленеводы обязательно забивали оленя. У эвенов, например, оленя подвешивали до вечера на шестах, а вечером варили и съедали мясо, кости укладывали по особому обряду, будто дарили духу целого оленя. К духу, хозяину стихии, обращались с заклинаниями, благопожеланиями,
содержащими просьбы принять жертву и быть милостивым к людям. В одном из рассказов хаилинского автора Нинани А.П. помещена легенда о том, как нерадивые оленеводы после тяжелого перехода поленились принести жертву Шаман-горе и отложили этот ритуал до утра, но, проснувшись, они не увидели той горы. Обиженная сопка ушла на север к Верхним Пахачам, где и стоит поныне. А оленеводам в дальнейшем не было удачи.
Фольклор коренных народностей изобилует легендами, сказками, былями о перевоплощениях человека в животного и животного в человека. В цикле мифов о Вороне-творце главный герой Куйкынняку выступает и в качестве человека, и в качестве Ворона. До недавнего времени из уст в уста еще передавались были о том, как
потерявшийся охотник ночевал в берлоге медведя, причем хозяин звериного жилища говорил с человеком, кормил его, как если бы сам был человеком. Или, к примеру, старики еще помнят были о том, как потерявшаяся женщина может стать женой медведя. В 2000 году Эрих Кастен, доктор этнологии, записал рассказ корячки Быстринского района Кечгичайвиной А.Н.: давно
рассказывали ... на рыбалке так же одних [женщин] оставили, все на летовку [ушли], и девушку потеряли, по ягоды ходившую, потеряли. Устали искать. И потом на следующий год наступила весна, лето началось. И вот, на рыбалке мука рыбная, . рыба, юкола стали
ночью пропадать. Оказывается, ту девушку медведь взял в жёны. И вот ... за берлогой она ухаживала, кормила медведя. И с той поры, как она начала жить с медведем, стала та юкола пропадать. И однажды на будущий год. они пластали рыбу, видят, женщина с противоположного берега идёт. И стала она рассказывать. Сказала она, что ведь это она крала . их юколу и . ещё висевшее мясо брала, сушеное мясо. Говорит: “Теперь-то я привыкла. Муж меня кормит. Даже . ребёнок у нас есть, медвежонок, на отца похож”. ... А те, муж и её ребёнок, на противоположном берегу ждали.. . Говорит: “В будущем когда-нибудь в мире будет большая война. Люди сначала начнут плохо жить. А затем, затем будет так: все звери, земля станет красивой, все звери вместе с людьми станут жить, не будут их убивать, вместе они будут ходить, не будут бояться. А я сейчас уйду, не стану больше приходить, потому что я стала шерстью обрастать. . уразумейте, что так будет”.
Коряки считали, что убивать и есть мясо животных и птиц, от которых произошел их род, нельзя. Невозможно объяснить некоторые случаи из жизни. Среднепахачинец Куучан В.К. однажды, будучи в гостях, не смог съесть ни одного кусочка гагарьего мяса, хотя был голоден. По его словам, горло будто сдавила невидимая сила. Он вспомнил,
что никогда не мог притронуться к мясу этой птицы. Полюбопытствовав у стариков, он узнал, что его род произошел от гагары. Род Уяганов у эвенов не убивает лебедей и не употребляет в пищу их мясо по той же причине: их род произошел от лебедя.
В настоящее время молодое поколение коренных народностей Севера не приобщается к народной культуре, фольклору. Живя в век технический, молодежь считает легенды, сказки плодом фантазии безграмотных предков. Языковая среда нарушена, поэтому старое поколение, могущее передать свои знания народных поверий, обычаев, народного фольклора, не общается, как прежде, с младшим поколением.
Впервые человек вторгся в
природу благодаря охоте и орудиям охоты, а благодаря традициям,
соблюдаемым всеми носителями культуры, человек не лишился природы, так как каждая аборигенная культура давала возможность природе
воспроизвестись. Средством сохранения баланса “человек - природа”, баланса между воспроизводством, с одной стороны, природы, с другой стороны, -общества, могла быть только культура.
Строго у народностей Камчатки соблюдалась заповедь “не убивай лишнего”. Пример из рассказа хаилинского жителя Нинани А.П. “Два Неюю”, которому сейчас уже 45 лет.
Будучи мальчиком, он, едва доросший до винтовки, получил ее в подарок от отца и, находясь на весенней оленеводческой стоянке, учился стрелять сначала в спичечный коробок, затем попытался охотиться на еврашек. До прихода из стада отца он отстрелял несколько еврашек. Радостный, ждущий похвалу, он показал ему свою добычу. Отец, осмотрев тушки зверьков, отметил меткость попадания и велел сыну освежевать их. А когда увидел, что и этому умению сын научился, велел сварить мясо еврашек и съесть. Сын беспрекословно подчинился отцу. Плача, он сидел и глотал мясо. Отец, чуть подождав, присоединился к трапезе сына,
сказав ему: “Сынок, нельзя без счету бить живущих на земле. Вырастешь ты и останется тебе лишь рассказывать своим детям: “Рос я на богатой земле.”
Коренные народы строго следовали принципу “как я сегодня отношусь к природе, так и она будет кормить меня, моих детей, внуков в будущем”. Принцип полной утилизации всего добытого, а затем бережное ношение изготовленных из добычи предметов быта одежды, обуви исключало хищническое истребление животного и растительного мира. Безотходность оленеводства у коряков такова: мясо, внутренние органы - на еду, шкура - на одежду, обувь, покрышки для юрты, ремни, арканы, потроха - часть в пищу, часть на изготовление предметов быта, содержимое потрохов - часть на изготовление красящей массы для шкур, остальное диким зверям, копыта, рога -на изготовление посуды, инструментов. Причем, покрышки юрт (ровдуга),
отслужившие определенный срок, шли на изготовление одежды, отличавшейся непромокаемостью и долгоноскостью.
Приморские коряки также использовали всё добычу для своих нужд. Г.В.Стеллер в книге “Описание Земли Камчатки” отмечал: “... из кожи китов туземцы изготовляют подошвы, кожаные вещи и ремни; их жир идет в пищу и на освещение; мясо - в пищу, а китовым усом . туземцы скрепляют свои байдары, делают из него рыбачьи сети, капканы для ловли лисиц и ведра для воды. Из двух костей нижней челюсти кита они выделывают полозья для саней, оправу для ножей, всевозможные кольца и застежки для собачьей упряжи.
Из китовых кишок туземцы делают всевозможного рода пузыри и сосуды для хранения в них жидкостей; из жил они приготовляют гибкие пружины для капканов на лисиц; этими же жилами они пользуются вместо бечевок, от которых требуется особая прочность для перевязывания различных предметов. Позвонки спинного хребта служат им для выделки ступок; скуловые или
челюстные кости кита состоят из хрящеватого, студенистого вещества и очень вкусны; весьма вкусен также язык. Следующими за ними по качеству являются ласты; жир, вытекающий при их разрезании, поедается с величайшим аппетитом”.
Большую ценность для кочевых коряков представляли изготовленные из дерева шесты, палки, используемые в качестве остова дома-яранги. Нередко таким набором пользовались два, а то и три поколения рода, изредка заменялись лишь некоторые части остова по мере их дряхления. На летниках или местах стоянок запрещалось срубать деревья для костра или хозяйственных построек. Для костра использовали преимущественно валежник, горелый лес, сухое дерево, а за строительным материалом поднимались вверх по реке за 1 - 2 км от стоянки, чтобы сплавить его вниз по течению до места. Подстилкой для разделки рыбы служила трава, тальник, ивняк, густо росшие по берегам реки. Такую подстилку использовали много дней, ополаскивая и суша ее каждый раз, затем стелили ее под пластанную рыбу. Так экономно расходовался природный материал.
Вопрос об отношении к природе и ее объектам тесно связан в традиционном мировоззрении с так называемыми обрядовыми культами, способность которых заключалась в том, чтобы обеспечить человека добычей, устранить опасности в промысловой деятельности, проведение таких ритуалов в понимании охотников связывалось с возрождением убитых животных. К таким культовым обрядовым праздникам можно отнести ительменский праздник благодарения природе “Алхалалалай”, корякский “Хололо” (“Ололо”), “Праздник кита” у пенжинских приморских коряков и приморских чукчей, “Праздник первой рыбы”. В сущности, любой
национальный праздник был посвящен благодарению природе, ее возрождению. К примеру, С.Н.Стебницкий в
монографии “Очерки этнографии коряков” пишет: “Китовый, или
нерпичий праздник - калилъа-ангыт -обычно устраивается в конце октября -первой половине ноября, когда заканчивается осенний сезон морского промысла. Обряды, совершаемые во время праздника, имеют целью с почетом проводить обратно в море зверей, убитых охотниками. При этом произносят заклинания, смысл которых сводится примерно к следующему: “Вы были у нас в гостях, мы вас хорошо встречали, мы вас всячески ублажали, теперь мы с вами прощаемся. Отправляйтесь назад в море к своим товарищам и на следующий сезон опять приходите к нам и приводите своих сородичей”.”
К культам можно отнести и систему запретов: запрет съедать первую добычу, а непременно делить ее с соседями, запрет убивать самок с выводком или запрет сбора всех птичьих яиц, находящихся в гнезде и многое другое.
Контакт с культурой пришлых народов совершенно изменил отношение народов Севера к обычаям. Даже с культовыми обрядами - захоронение покойника - произошла деформация: сожжение покойника у коряков как наиболее приемлемый вид захоронения на вечной мерзлоте заменилось похоронами, сначала в национальной одежде, теперь чаще в европейской. Во времена прихода эвенов на Камчатку, они уже хоронили своих взрослых сородичей в земле, тогда как младенцев, не могущих осенить себя крестным знамением, хоронили воздушным способом в дуплах деревьев.
Кочевой образ жизни коренных народностей Камчатки способствовал воспроизводству природы. К примеру, даже у оседлых коряков-нымыланов, ительменов, казалось живших на одном месте, отчего и называют их оседлыми, существовали несколько мест обитания: одно из них - летнее, другое - весеннеосеннее, третье - зимнее. Приморские коряки весь зимний период от октября до марта апреля жили в основном поселке-зимнике, располагавшемся обычно в 7-30 км от устья рек, затем на весенний
период перекочевывали на морской берег, где занимались на плавучих льдах промыслом морского зверя в течение двух месяцев до начала хода рыбы лосося. После ухода льдов начиналась летняя кампания по заготовке рыбы. Все население перекочевывало на устье реки, где ставили палатки, строили вешала для юколы из материалов, хранившихся в лабазах. Сушили юколу, рыбную муку для собственных нужд, готовили корм для собак. До середины августа коряки-нымыланы рыбачили, а с окончанием хода рыбы перекочевывали опять в верховья рек, где в реках ловили кижуча, гольца, сразу же употребляя рыбу в пищу, а также заготовляли рыбу впрок в слегка квашеном виде. В конце сентября снова переселялись на зимник.
Соблюдению баланса “человек-природа” способствовали различные правила пользования природными дарами в виде оберегов. К примеру, перед кочевкой место стоянки тщательно убиралось, бытовые остатки зарывались в землю, дабы не поранить животных, людей. Это делалось и с целью уйти не узнанными зловредными духами, которых по поверьям было всегда полно вокруг человека.
В течение последних двух веков культуры коренных народностей Камчатки как саморегулирующие
системы практически перестали
существовать. Этому способствовали всё более тесные контакты с более цивилизованными культурами пришлых народов. Совершенно отличный тип хозяйствования - производящий, основанный на земледелии, разведении скота, строительстве дорог, населенных пунктов больших размеров, - требовал уничтожения тундры, ее растительности, изгнания диких животных из привычных мест обитания. Наиболее сильное влияние на культуры аборигенных народностей оказала христианизация. Христианская религия шла вразрез с традиционным мировоззрением
коренных народов, оно не могло регулировать традиционное отношение к природе и объектам промысла. Семья
создавала условия для передачи национальных традиций и обычаев, для воспитания у подрастающего поколения трудолюбия, самостоятельности, умения вести домашнее хозяйство, преодолевать жизненные трудности. Созданный в советское время институт воспитания и образования детей-северян исключил семью как основной воспитывающий фактор. Социалистические
преобразования в хозяйстве и культуре аборигенных народов Севера совершенно подорвало их традиционный уклад. Массовый перевод кочевых народов на оседлый образ жизни, коллективизация, создание колхозов, а затем совхозов подорвало экономическую
составляющую жизнеобеспечения
народов . Смена форм хозяйственной деятельности, смена жизненных ориентиров отдельно взятого члена культурного сообщества в огромной мере влияет на отношение народа в целом к природе и её ресурсам, ведь любая деятельность человека есть вторжение в природу в любой её форме.
