CC BY
31
tura" ("Oriental Literature") Publishers, 1996. Pp. 6-73.
4. Kurakin D. Yu. Uskol'zayushchee sakral'noe: problema ambivalentnosti sakral'nogo i ee znachenie dlia "sil'noi pro-grammy" kul'tursotsiologii [Eluding sacred: the problem of ambivalence of the sacred and its importance for the "strong program" of cultural sociology]. Russian Sociological Review. 2011, vol. 10, no. 3, pp. 41-70.
5. Otto R. Svyashchennoe: ob irratsional'nom v idee bozhestvennogo i ego sootnoshenii s ratsicmal'nym [Sacred: on the irrational in the idea of the divine and its relation to the rational]. St. Petersburg, Publishing house of St. Petersburg University (Unipress). 2008.
УЛЬТУРА — ЭКОНОМИКА — ИННОВАЦИИ: ОТ ПОСТМОДЕРНИЗМА К НОВОМУ РАЦИОНАЛИЗМУ
УДК 330:168.522 Н. В. Львова
Московский государственный институт культуры
В статье рассматривается инновация как феномен культуры, анализируются разные подходы к возникновению, осмыслению и принятию инновации в соотношении экономика — культура. Изучение инновации в современной гуманитарной науке нередко носит эмпирический характер и не выходит на методологический уровень. В статье рассматриваются разные подходы к изучению инновационного процесса. Описывается сущность постмодернистского подхода, раскрывается преимущество нового реализма. Отмечается, что для нового рационализма характерен отказ от установки на метафизику новшества. Акцент делается на изначальную взаимопринадлежность субъекта и объекта инновационного процесса. Языку описания инноваций в новом рационализме не отводится роль исключительно промежуточного места между мышлением и реальным миром. Установка нового реализма выражается в многократной взаимосвязи культуры - экономики - инновации. Она носит генетически функциональный характер и воспроизводит универсальную связь целого и части. В традиционной экономике связь экономических новшеств с культурой имеет прямой характер, а в современной экономике возникает эффект непрямой связи. А это значит, что инновации, возникшие в экономике, влияют на образ жизни, на ценностные ориентации общества, и это уже фиксируется в культурных нормах, ориентациях.
Ключевые слова: инновация, постмодернизм, классический рационализм, новый рационализм, культура.
N. V. Lvova
Moscow State Institute of Culture, Ministry of Culture of the Russian Federation (Minkultury), Bibliotechnaya str., 7, 141406, Khimki city, Moscow region, Russian Federation
CULTURE — ECONOMY — INNOVATION:
FROM POSTMODERNISM TO THE NEW RATIONALISM
The article discusses innovation as a phenomenon culture, and analyzed different approaches to understanding the emergence and adoption of innovation in relation to the economy culture. The study of innovation in the modern humanitarian science is often empirical and does not go on the methodological level. The article deals with different approaches to the study of the innovation process. It describes the essence of the postmodern approach, that brings the innovation to a set of capabilities and identifies universal scheme — methodology. The article reveals the advantages of the new realism, offering a historical typology of innovations, as well as the expectations of cultural horizons and preferences of consumers.
ЛЬВОВА НЕЛЛИ ВАЛЕНТИНОВНА — аспирантка кафедры культурологии и международного культурного сотрудничества социально-гуманитарного факультета Московского государственного института культуры
LVOVA NELLI VALENTINOVNA - doctoral student of Department of cultural studies and international 44 cultural cooperation, Faculty of Social Studies and Humanities, Moscow State Institute of Culture
e-mail: nlvova@mail.ru © Львова Н. В., 2016
^ Философия культуры billl 1
This eliminates the postmodern absolutization of innovation as a total negation of the previous form. For the new rationalism typical of the rejection of metaphysics innovations. The emphasis is on the original while projecting keep their subject and object in the innovation process. The language of the description of innovation in the new rationalism does not play the role of solely the intermediate space between thinking and the real world. The installation of the new realism expressed in the article: the relationship of culture — economy — innovation many times indirectly, and is genetic and functional in nature and reproduces the universal relationship of the whole and the parts traditional Economics, communication of innovations culture has a direct nature, as in modern economy there is a feedback effect. This means that innovation occurred in the economy affect the way of life and value orientation of society. Keywords: innovation, postmodernism, classical rationalism, the new rationalism, culture.
Понятие «инновация» для отечественной культуры есть порождение XX века. Первоначально возникли бинарные оппозиции значений: культура - экономика, культура - инновации, экономика - инновации. Более сложная оппозиция «культура - экономика - инновации» возникла в конце XX века.
Новые понятия являются гибкими, они не отягощены контекстами. Поэтому процесс согласования указанных понятий является ускоренным, но противоречивым и многоходовым по внутреннему механизму, по своему проявлению на практике. В данном случае проявляется постмодернистский концепт нарушения детерминизма и наличия множества автономных систем взаимосвязи.
В постмодернизме отношение к новому носит характер игры смыслов, субъективных интерпретаций. Для неофрейдистов новизна подчиняется логике удовлетворения желания, в неомарксизме - логике классовых интересов. Классический рационализм объективно ограничивает возможности согласования понятий «культура -экономика - инновации».
Следует также отметить разницу постмодернистских подходов в Европе и США. В европейском постмодернизме прослеживается настороженное отношение к инновациям, с которыми связаны процессы, происходящие в США, поскольку для европейцев США - эта страна, где реализуется прагматическая версия нового. Отсутствие прошлого позволяет американской куль-
туре отслеживать новое не в монументальной истории, а в обыденной жизни переселенцев, акцент ставить на технолого-производственных процессах, когда речь идёт об инновациях.
В американской жизни XX века инновации свелись, по общему мнению, только к идеям сбыта, выгоды продажи и получения прибыли, что вполне соотносится с философией прагматизма. Все товары уравновешиваются и растворяются в общей массе. Американская экономика - это территория неопределённости субъекта и отрекла-мированного культурного кода прочтения, что нейтрализует все ценности.
Свобода и новое для американцев есть пространственные и мобильные понятия. В сознании, которым характеризуется общество США, идеологема «делаем новое, какое необходимо» имеет следующие значения: исключение индивидуального нового («делаем»); несвобода выбора нового («необходимо»).
В данном контексте, как очевидно, реализация утопии, связанной с концептом новизны как следствия преобразования жизни при сохранении понятности ориентира, тождественна идеологеме получения максимальной выгоды, а это, по сути, нейтрализует сущность инновации.
В конъюнкции русского национального сознания «новация и ...» возникает ассоциация: новое сочетается с долгом, обязанностью. В отечественной культуре союз «и» играет роль универсального регулятора. Он прошёл идеологическую обра-
ботку в советской культуре. Многоточие после союза «и» подкреплялось идеологиз-мами: преимущество плановой экономики, коллективного хозяйствования и другими. Здесь, конечно, проявляется социалистическое мышление, однако смыслы направлены на благо, на состояние экономики, культуры, бытия людей. Следует заметить, что в европейской «культурологической экономике» можно различить конструктивный след отечественной мысли.
В этом плане из представителей европейской гуманитаристики, исследующих внедрение нового, можно выделить У. Эко, особенно его широко известную статью «Инновация и повторение, между эстетикой модерна и постмодерна» (1994). В классической эстетике, по мнению У. Эко, инновация рассматривалась «как копия вечного образа». А этот «образ» он мыслил как «добро», как «добродеяние».
В эстетике модернизма инновацией стало отрицание этого образа. Недостаток новизны воспринимался как своего рода коммерческий ход, а не как провокационная презентация. Серийность в художественном продукте, по взглядам постмодернистов, позволяет «наслаждаться» новизной событий, которые всегда одни и те же. В эстетике постмодернизма «вариативность» становится формальным признаком инновации. Аспект бесконечности при этом подменяет смысл новизны [10, с. 324, 326].
Культурологическая работа с понятием «инновация» в постмодернизме связана с работой с образом, ибо само понятие «инновация» заменяется образной структурой. Поэтому анализ смыслов инновации сопровождается провалами в духе публицистики, с помощью которой осуществляется вписывание продукта в образность времени. В рамках постмодернистского дискурса инновации связываются со скоростью и масштабом распространения зна-
чений. Инновации нередко представляются в сером цвете, поскольку скорость убивает разнообразие цветов. В рассуждениях об инновации заключены мысли без субъектов, то есть объективность, реальность, вещность исчезают.
Зафиксированность в «момент возникновения» значения нового не нуждается в оправдании. Любая скрытая поддержка нового воспринимается как системная описка. Потребность «выговориться» о новом подвергается редукции путём удаления того, что требуется доказать.
Так, например, француз Ж. Делез подвергает абстракции идею инновации как некой «чёрной дыры» для инвестиций. Он пишет: «Но, если верно, что инновация принимается только в том случае, когда она влечёт повышение процента прибыли, обуславливаемого понижением стоимости производства, и когда существует объём производства, достаточный для её оправдания, из этого тезиса вытекает то следствие, что инвестирования в инновацию никогда не достаточно для реализации или поглощения прибавочной стоимости потока, произведённой на той или на другой стороне [5, с. 370]». Для «манифеста инноваций» фраза представляется длинной и однообразной. Однако такое впечатление обманчиво. Ж. Делез определяет среднюю линию, более понятную в ретроспективе гасконской бедности, бургундского великолепия, нормандской скуповатости, сметливости провансальцев и готовности к любой работе выходцев из Алжира.
Мысли Ж. Делеза созвучны мнению довоенных поколений французов и поколения, пережившего студенческие волнения 60-х годов ХХ века. Российские последователи Ж. Делеза эту среднюю линию и балансировку значений внедряемости нового зачастую не учитывают.
В постмодернистском анализе экономики можно также зафиксировать сбой — нова-
ции в линейной организации текста, а при обозначении следствия - переход к иной нелинейной системе порождения нового. Это именуется у Ж. Делеза как «перехват кода» и как точка «затмения» значения (по Ю. Кристевой).
В неофрейдистских работах на тему экономики рынка доминирует противостояние мужского и женского начал. Товар наделяется чертами объекта, чтобы вписать его в отношения «отец - сын». Инновация символизирует женское непостоянство. Значение нового отождествляется с желанием. Потребности поставлены в позицию ребёнка, соблазняемого новым. Получению удовольствия подчиняются любые сочетания нового. Рыночная экономика представляется как машина желаний, как отклонение от нормы. Инновация рассматривается как извращение. Принудительная связь нового с традицией - это инцест [5, с. 257]. В неофрейдистских версиях семантический аспект выставляет смысл инновации в виде принуждения к новому. Отмечается, что процесс отчуждения работников от производства получил новое измерение. Рыночная экономика в целях обеспечения прибыли воспроизводит «излишне новое».
При манипуляции с сознанием потребителя новое связывается с достойным, комфортным, лучшим в жизни. Между тем роль потребителя как культурного субъекта инновационного процесса нуждается в специальном исследовании.
Известно, что революционная ломка старого в России (в 1917 году) привела к переосмыслению понятий «новый мир», «новый человек». Возникла своеобразная культура - «психоз новизны». Он выражался в непрерывном бесцельном движении вперёд и в одержимости экономикой. В конечном счёте всё это было порождено кризисом европейской цивилизации в XIX веке.
Метафизика производства и обмена «товара-новизны» отображает методоло-
гический кризис, восходящий к XVIII веку. Новый предмет метафизики денег варьировался, например, от логоса денег до их божественного происхождения. В широком смысле метафизика меры нового отождествляется с философией хозяйств. В переносном смысле эта метафизика производства нового есть «общая теория» хозяйств. В XX веке метафизика экономического бытия человека приобрела отрицательный смысл. Её критиковали с разных сторон позитивисты и марксисты. К метафизике хозяйств в постклассике относится вся классическая экономика, существовавшая до середины XX века. Постмодернистская метафизика нового противопоставляется микрофизике, то есть разнородным и обособленным элементам экономического бытия. Метафизика новой экономики - это понимание того, что отсутствует в повседневном опыте человека, но делает возможным такой опыт. Новация при таком подходе не сводится к экономическим, техническим или другим видам, она имеет метафизическую природу. Она порождена человеком как единственным существом, обладающим метафизическими способностями. Деньги, измеряющие новое, например, хранят метафизическую тайну своего происхождения. Ведь они не только мера стоимости, но и символ власти, которую человек приобретает/лишается и нередко ставит выше жизни. Пережить новое сложнее, чем просто ощутить новое: в этом заключается отличие физики от метафизики бытия [6, с. 57-58]. Признание «хрупкости», «неустроенности» современной экономики - это обращение к её физике. Поэтому беспокойство по поводу такой «хрупкости» восходит к метафизическому устремлению к новому, которое не раскрывает связь с традицией. С помощью языка физики невозможно описать это движение вперёд при сохранении «прежнего места». Метафизический способ мышле-
ния позволяет определить рассогласованность понятий, но не предназначен для их согласования.
Культурологическое осмысление данной ситуации — это специфически метафизическая форма её анализа. Умеренный, ограниченный рационализм в культурологии (М. Вебер, К. Манхейм) связан не столько с логической проблематикой новшеств в познании, сколько с поиском социокультурных оснований границ этих новшеств. Он является переходной формой от классического рационализма к новому рационализму. М. Вебер на основе анализа немецкой экономики и сдвигов в культуре в начале ХХ века вводит в методологию понятие «идеальный тип». Целенаправленную деятельность он рассматривает как, по существу, инновационную деятельность, в противовес традиционной деятельности. К. Манхейм выступает за внедрение новейших социальных технологий, обеспечивающих оптимальный уровень рефлексии, то есть выступает за критическое сознание. Он употребляет понятие «тип мышления». Вместе с тем здесь не снимается проблема «прозрачности» рефлексивного знания о возникновении новшества.
В отечественной культурно-философской мысли начала XX века проблема новации соседствовала с понятием «плане-тарно-космическая культура» (В. Н. Василенко). Сегодня неокосмисты убеждены в том, что российская экономика в космическом масштабе есть мгновение. Современный капитализм вошёл в противоречие с законами природы. Он не соответствует ноосфере [4 с. 61—63].
Производство и социокультурные процессы, с позиции неокосмистов, это единый планетарный процесс, во главе которого должен быть поставлен человек ноосфер-ный, а инновации — это достижение социо-природной гармонии, которое основано на знании, разумном хозяйствовании.
Проверкой на совместимость понятий «культура — экономика — инновации» за пределами классического рационализма служат мифологизмы «золотого века» и «серебряного века» в российской культурной истории. В первоначальном смысле «золотой век» есть некая гармония между новым и традициями, между природным и естественным. В «серебряном веке» она в основном сохранялась. «Золотым веком» в начале XIX века считалось правление Екатерины II. Потом «золотой век» был соотнесён с периодом творчества Пушкина. Во второй половине XIX века «золотой век» присвоили правлению Николая I. Формула правления включает, помимо культуры, и экономику. В конце XIX века наступил Серебряный век в искусстве. Сейчас этот же период называют «золотым веком» меценатства (А. А. Аронов), «золотым веком» российской промышленности.
Противоположность двух мифологизированных веков идеальной новизны не носит абсолютный характер. Медиативная роль «серебряного века» заключается в том, что он связывал «золотой век» с последующими веками. Важны сами возможности применения культурных значений новизны для оценки экономических периодов.
«Золотым веком», то есть эталоном осуществляемых новшеств, являются 30-е годы XX века, а для неолибералов — реформы А. Н. Косыгина 60-х годов прошлого века. Подвижность границ мифологизированных веков, наложения их друг на друга свидетельствуют о совместимости рассматриваемых понятий. К таким понятиям относятся «метакультура», «метаэкономика», «метаинновации» и другие.
Понятие «метакультура» в российской гуманитаристике разрабатывает С. Е. Ячин. По его мнению, использование метапоня-тий позволяет переосмыслить сферы вла-
сти, обмена, общения. В состоянии мета-культуры фиксируются тупиковые зоны, остановки.
Метаэкономика представляет собой направление экономической науки, включающее исследование проблемы на стыке экономики и культурологии. К этим проблемам относятся: рассмотрение механизма взаимосвязи между характером владения ресурсами общества и способом их распределения, влияние экономического фактора на социальное структурирование, социокультурные аспекты принятия экономических решений, рассмотрение культуры как сферы действия рыночных отношений [9, с. 144]. Метаинновации следует понимать, исходя из базового свойства экономики, при внутренне нестабильной системе.
«Нащупать» связи между культурой и экономикой можно, если использовать семантические оппозиции: мегакультура -мегаэкономика, метакультура - метаэко-номика. При этом возникает эффект зеркальности отображения. Искажения обрывают, но не меняют сущность смыслов. При усложнении оппозиций смыслов вводится третий член: мегаинновация, мета-инновация, постинновация. Мегакультура есть культура мегаполисов. Мегаинновация - это сращивание человека с техникой, информационными технологиями.
Примером применения положений нового рационализма является рейтинг инновационного развития регионов России, который составляет Институт статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ по инициативе Ассоциации инновационных регионов России (АИР) при участии Министерства экономического развития Российской Федерации, регио-
нальных администраций и ведущих профильных экспертов. Лидерами инновационного развития неизменно становятся регионы с развитой культурной инфраструктурой: Москва, Санкт-Петербург, Республика Татарстан, Нижегородская область и другие. Подобные рейтинги есть в Европе и США.
В этом исследовании региону отводится роль коллективного субъекта инновационного процесса. Единицей анализа в рейтинге является регион как тип, коллективный субъект инновационного процесса. Рациональная критика распространяется на отдельные критерии анализа и достоверность государственной статистики. Характерно, что среди инновационных лидеров находятся регионы с традиционной православной культурой, мусульманской культурой и мультикультурные центры.
Таким образом, исследования инноваций в современной гуманитаристике имеют различную методологическую основу: классический реализм, постмодернизм, неофрейдизм, космизм. Перспективным является новый рационализм. Рациональное мышление, которое используется на стыке культуры и экономики, с необходимостью выделяет типологические признаки нового. Оно успешно применяется в устных дискурсах. Возникновение и закрепление нового как в практической деятельности, так и в мышлении невозможно без особой формы. В ней фиксируется не только новое знание, но и новый элемент картины мира человека. Поиск и оценка нового, не исключая сложности субъекта инновационного процесса, есть типологический признак культурного рационализма в XXI веке.
Примечания
1. Аронов А. А. Золотой век русского меценатства. Москва : МГУКИ, 1995.
2. Аронов А. А. К вопросу о ментальности отечественной культуры: развитие рывками // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2015. № 1 (63). С. 38-45.
3. Алексеева Л. Л., Ярошенко Н. Н. Традиции - новации - перспективы: К 85-летию Московского государ-
ственного института культуры и Института художественного образования Российской академии образования // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2015. № 2 (64) С. 10-17.
4. Василенко В. Н. Ноосферная футурология: мониторинг безопасности граждан глобального общества // Философия и общество. 2012. № 4. С. 61-89.
5. Делез Ж., Гваттари Ф. Анти-Эдип. Капитализм и шизофрения / [пер. с фр. Д. Кралечкина]. Екатеринбург : У-Фактория, 2007. 670 с.
6. Завьялов В. В. Введение в метафизику науки // Вестник Российского философского общества. 2015. № 1 (73). С. 57-59.
7. Ремизов В. А. Культура и цивилизация: конформизм и нонконформизм в современной России // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2015. № 5 (67). С. 65-71.
8. Старцева А. С. Феномен «культурного бренда» в процессе создания имиджа российских регионов // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2014. № 4 (60). С. 195-200.
9. Универсальный учебный экономический словарь : учебное пособие для школ, лицеев и колледжей / Б. Гершкович [и др.] ; науч. ред. О. Мамедов. Ростов-на-Дону : Феникс, 1996.
10. Усманова А. Р. Инновация и повторение между эстетикой модерна и постмодерна // Постмодернизм. Энциклопедия / сост. А. А. Грицанов, М. А. Можейко. Минск, 2001. С. 323-328.
11. Чижиков В. В. Пространство потребления - от объективного к субъективному // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2015. № 3 (65). С. 52-57.
12. Чижиков В. М. Инновации в культурной динамике общества // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2014. № 4 (60). С. 10-17.
References
1. Aronov A. A. Zolotoi vek russkogo metsenatstva [Golden Age of the Russian patronage]. Moscow, 1995.
2. Aronov A. A. About a problem of mentality of Russian culture: development by spurts. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv [Bulletin of the Moscow State University of Culture and Arts]. 2015, no. 1 (63), pp. 38-45. (In Russian)
3. Alekseeva L. L., Yaroshenko N. N. Traditions - innovations - perspectives: the 85-th anniversary of the Moscow State Institute of culture and Art Education Institute of the Russian Academy of Education. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv [Bulletin of the Moscow State University of Culture and Arts]. 2015, no. 2 (64), pp. 10-17. (In Russian)
4. Vasilenko V. N. Noosfernaia futurologiia: monitoring bezopasnosti grazhdan global'nogo obshchestva [Noosphere futurology: monitoring of safety of citizens of global society]. Philosophy and Society. 2012, no. 4, pp. 61-89.
5. Deleuze G. Capitalizme et schizophrénie (In Rus. ed.: Delez Zh., Gvattari F. Anti-Edip. Kapitalizm i shizofreniya [Capitalism and schizophrenia]. Ekaterinburg, Ufactory Publishing House, 2007. 670 p.)
6. Zavyalov V. V. Vvedenie v metafiziku nauki [Introduction to science metaphysics]. Bulletin of the Russian Philosophical Society. 2015, no. 1 (73), pp. 57-59.
7. Remizov V. A. Culture and civilization: conformity and nonconformity in modern Russia. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv [Bulletin of the Moscow State University of Culture and Arts]. 2015, no. 5 (67), pp. 64-71. (In Russian)
8. Startseva A. S. The phenomena "Cultural Brand" in the process of creation the image of Russian regions. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv [Bulletin of the Moscow State University of Culture and Arts], 2014, no. 4 (60), pp. 195-200.
9. Gershkovich B. and others Universal'nyi uchebnyi ekonomicheskii slovar [Universal educational economic dictionary]. Rostov on Don, Publishing house «Phoenix», 1996.
10. Usmanova A. R. Innovatsiia i povtorenie mezhdu estetikoi moderna i postmoderna [Innovation and repetition between an esthetics of a modernist style and a postmodern]. In: Gritsanov A. A., Mozheiko M. A. Postmodernizm. Entsiklopediya [Postmodernism. Encyclopedia]. Minsk, 2001. Pp. 323-328.
11. Chizhikov V. V. The space consumption is from the objective to the subjective. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv [Bulletin of the Moscow State University of Culture and Arts]. 2015, no. 3 (65), pp. 52-57. (In Russian)
12. Chizhikov V. M. Innovation in the cultural dynamics of society Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv [Bulletin of the Moscow State University of Culture and Arts]. 2014, no. 4 (60), pp. 10-17. (In Russian)
