CC BY
123
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2013. № 1 (34). С. 225-237.
КРУГЛЫЙ СТОЛ «КАТЕГОРИИ ИСТОРИКО-ПРАВОВОЙ НАУКИ»
ROUND TABLE «THE CATEGORY OF HISTORICAL AND LEGAL SCIENCE»
27 апреля 2012 г. кафедра теории и истории государства и права ОмГУ провела ставший ежегодным круглый стол по историко-правовой проблематике. В 2009 г. для дискуссии избиралась тема «Предмет истории государства и права», в 2010 - «Методология историко-правовых исследований», в 2011 - «Периодизация истории государства и права», в 2012 - «Категории историкоправовой науки».
К обсуждению предлагались вопросы:
- общефилософские проблемы понятийного аппарата юридических наук;
- соотношение категориального аппарата историко-правовых и отраслевых юридических наук;
- эволюция понимания государства и права;
- исторические типы государства и права: общетеоретические проблемы;
- категория формы государства.
С докладами и сообщениями выступили преподаватели ОмГУ: доктор юридических наук, профессор кафедры теории и истории
государства и права Т. Ф. Ящук, доктор юридических наук, профессор кафедры теории и истории государства и права В. В. Кожевников, доктор юридических наук, профессор кафедры теории и истории государства и права В. А. Рыбаков, кандидат юридических наук, доцент, заведующий кафедрой Р. Л. Иванов, кандидат юридических наук доцент, заведующий кафедрой С. В. Чечелев, кандидат юридических наук, доцент, заведующий кафедрой И. А. Коновалов, аспиранты Ю. Б. Лавров, В. А. Попелышко, Е. А. Че-курда, а также доктор юридических наук, профессор кафедры теории и истории государства и права Омской академии МВД России М. А. Кожевина.
В дискуссии приняли участие кандидат юридических наук доцент Е. В. Гречишни-кова, кандидат юридических наук, профессор В. Б. Коженевский.
Заинтересованным читателям предлагаются краткие тезисы докладов.
Обзор подготовила В. А. Попелышко.
© Попелышко В. А., 2013
Т. Ф. Ящук Эволюция категориального аппарата историко-правовых наук
Проблема изучения категориального аппарата науки имеет важное методологическое значение, поскольку именно совокупность признанных и используемых доктриной категорий составляет её теоретический каркас, конкретизирует содержание предмета научной отрасли. Структурированная и непротиворечивая система категорий, с одной стороны, обеспечивает единство терминологии внутри научной специальности, с другой
- позволяет разграничивать научные специальности, отражая специфику каждой из них.
Накопление и обновление категорий -длительный процесс, на содержание которого влияют ряд факторов, в том числе политические, идеологические, доктринальные и др. Особенно наглядно эволюцию категориального аппарата можно проследить на примере изменения содержания учебной литературы. Так, традиционно при рассмотрении истории государства и права отдельной страны первый раздел начинается с характеристики общественного строя. Причём авторы избегают толкования предлагаемой дефиниции, не называются его признаки и элементы общественного строя. Получить такое представление можно лишь из анализа материала, включенного в раздел. В итоге его изучения оказывается, что трактовка общественного строя зависит от предпочтений авторской позиции.
Она может включать разнообразные компоненты: экономические отношения, социальную структуру, политическую систему. Причины появления и устойчивого сохранения в отечественном правоведении категории «общественный строй» установить несложно. Предпосылки для этого сложились ещё дореволюционный период. В российских университетах долгое время всё гуманитарное образование сосредоточивалось исключительно на юридических факультетах, а преподавание юриспруденции велось в широком историческом контексте. В советский период понятие общественного строя вполне укладывалось в учение об общественноэкономической формации, в рамках которого определялся исторический тип государства и права.
Устойчивый консерватизм на категориальном поле историко-правовой науки проявляется и в том, что сюда со значительным отставанием переходят понятия, прочно обосновавшиеся в обществоведении и раскрывающие содержание новых явлений и процессов. Например, изучение советского государства и права 1950-1980-х гг. редко ведётся с применением таких категорий, как «постиндустриальное общество» и «информационное общество». С другой стороны, когда обновление понятийного ряда всё-таки происходит, перенос в историко-правую науку новых терминов нередко сопровождается искажением или потерей смысла. В значительной степени это относится к активно используемым в современных работах терминам «глобализация» и «интернационализация», которые зачастую ошибочно трактуются как синонимичные.
Необходимо учитывать историко-культурную обусловленность любой категории. Так, в российской юриспруденции понимание «права» проистекало из западнической традиции, восходящей к христианству. Оно сопрягается с такими категориями, как «личность», «свобода», «справедливость», «должное», «правовой закон». В то же время в китайском учении легизма закон - это уголовное наказание, репрессия, средство государственного принуждения. Он лишен правового содержания в европейском понимании и не ассоциируется с универсальным социальным регулятором, способом защиты личности, мерой свободы.
В современных условиях обогащение категориального аппарата историко-правовой науки происходит преимущественно путём трансляции из других отраслей, в первую очередь из теории государства и права. Такое заимствование далеко не всегда оказывается продуктивным. Проиллюстрируем это на примере категории «политический режим». Эта юридическая конструкция вошла в оборот сравнительно недавно и употребляется для обозначения способа осуществления политической власти. Сложность применения данной категории к изучению государства в историко-правовом ракурсе можно проследить по нескольким направлениям. Во-первых, она оказывается «неработающей» при анализе ранних периодов в развитии госу-
дарственности, когда управленческий аппарат, форма территориального единства только формируется, а в организации социальной жизни большое значение сохраняют традиционные институты. Затруднительно в связи с этим определить политический режим Древнерусского государства, в котором органично переплеталось княжеское и общинное начало. В-вторых, классификация политических режимов, которой оперирует теория государства и права, построена на предельно обобщенных критериях, поэтому сложно определить политический режим Древнерусского государства в дихотомии демократический - не демократический.
Самостоятельную проблему представляет следование терминологической строгости, принятой в отраслевых юридических науках, при преподавании историко-правовых дисциплин. Необходимо учитывать, что большая их часть изучается на 1-м курсе, когда у студентов только формируются навыки юридического языка и мышления. При этом, например, при знакомстве с историей уголовного права приходится вводить такие понятия как «формы вины», «лестница наказаний» и другие, глубокое понимание которых планируется только в последующем, в рамках изучения уголовного права.
М. А. Кожевина Способы образования юридических понятий
Проблема образования и развития понятийного аппарата науки тесно связана с предметом самой науки. Методологическое требование различать объект как познаваемую реальность и предмет науки как создаваемую определёнными исследовательскими средствами теоретическую модель этой реальности является принципиальным. И если объект юридической науки «существует» вне исследователя, то предмет формируется в процессе познавательной деятельности правоведов в зависимости от мировоззренческих представлений, гносеологических установок и исследовательских средств. Среди последних важное место занимают фундаментальные понятия, в связи с тем, что предмет науки получает фиксацию в основных понятиях данной науки.
Предметную организацию общей теории права как конструкцию «понятийных рядов» рассмотрел А. М. Васильев. Он выделял четыре способа формирования понятийного аппарата юридической науки: «1) создание новых правовых категорий; 2) уточнение, углубление и развитие имеющихся категорий теории права; 3) отпочкование от теории права категорий, не соответствующих её логическому уровню; 4) исключение устаревших, исчерпавших себя категорий».
Иной взгляд на процесс образования понятийного ряда у Н. Н. Тарасова. Обобщая теоретический опыт отечественной юридической науки, он выделяет три этапа в этом процессе. На первом этапе понятие возникает в форме простой номинации, т. е. в процессе юридической практики происходит осознание явления, нет никакого опосредованного рефлексирования, просто обозначаются некоторые события или действия.
На втором этапе в результате профессиональной рефлексии или научного исследования обозначенного явления происходит построение определённых объяснительных моделей, формируется собственно юридическое понятие. Такое возникновение юридических понятий характерно для юридического позитивизма, догматической юриспруденции. Такие понятия можно условно назвать «органическими».
На третьем этапе понятия возникают в результате теоретического конструирования в рамках той или иной научной парадигмы. Как отмечал в своё время В. С. Нерсесянц: «...мы имеем дело с концептуальным понятием, “свернутой теорией”». В этом случае понятие представляет не описание действительности, а её концептуализацию посредством существующих теоретических представлений в рамках некоторой теоретической идеи или модели.
В этом случае в понятийный ряд юриспруденции вовлекаются термины, генетически возникшие в других областях знания. Они содержательно адаптируются к характеристикам юридической науки и особенностям юридической практики, приобретают отличный от своего прототипа объём, включаются в систему юридических понятий, т. е. в формирование предмета науки.
Такие понятия условно именуются «консолидированными», поскольку в юридический оборот не включаются механически, а «адаптируются» и приобретают новое содержание. Посредством таких понятий расширяется проблемное поле юриспруденции, обозначаются новые подходы к исследованию права.
Вместе с тем часть терминов вовлекаются в «понятийный оборот» юриспруденции из других наук для получения полного представления о реальной действительности, как правило, имеющие или практическое юридическое значение, или обеспечивающие смысловые переходы юридического исследования в иные науки и области знания. Такими являются взятые без изменений категории психологии, социологии, философии и т. д. Их условно именуют ассоциированными. Они не имеют самостоятельного правового содержания, а приобретают таковой только в определённых исследовательских контекстах. Они служат для обозначения некоторой проблемы правоведения или обоснования новой концепции или подхода. В последующем они могут стать консолидированными понятиями.
В связи с этим предмет юридической науки приобретает сложные модельные качества, и в этом смысле особое значение приобретает такая его характеристика, как конструктивность, т. е. юриспруденция есть сложная система разноплановых представлений о праве (формально-юридические, социологические, психологические и т. п.).
Р. Л. Иванов Исторический тип государства и права
Как известно, понятие «исторический тип государства и права», под которым подразумевается совокупность существенных признаков государств и правовых систем, относящихся к определённой социальнодифференцированной (классовой) общественно-экономической формации, появилось в советской юридической науке с целью отразить общие закономерности развития государства и права, охарактеризовать обязательные этапы их эволюции. При этом акцент делался на отражении данной категори-
ей классовой сущности государственно-правовых явлений на соответствующем этапе.
Для выделения исторических типов государства и права использовалось учение об общественно-экономических формациях, разработка которого была начата К. Марксом и продолжена его последователями. Однако существенные внутренние противоречия этого учения, частичное его несоответствие законам и принципам материалистической диалектики и значительному числу накопленных наукой фактов, а также его предельная идеологизированность, привели к тому, что сегодня данная парадигма в общей теории государства и права используется крайне редко. Но и тогда, когда всё же применяется, реализуется она без корректировки, без исправления тех её положений, которые не соответствуют критериям истинности знаний. Вместе с тем позитивный потенциал формационной теории и основанного на ней учения об исторических типах государства и права далеко не исчерпан. Учение об исторических типах государства и права должно быть модернизировано на базе современных научных данных и в обновленном виде может быть использовано для объяснения прошедшего и выявления объективных тенденций сегодняшнего этапа развития государственноправовых явлений.
Поскольку многочисленные исследования зарубежных и отечественных учёных не подтверждают укоренившиеся представления о количестве и последовательности смены классовых общественно-экономических формаций, теория исторических типов государства и права нуждается, по меньшей мере, в следующих уточнениях.
1. Необходимо учитывать, что между рабовладельческими, феодальными и «восточными» («азиатскими») государствами и их правовыми системами значительно больше существенных черт сходства, чем различия.
Во-первых, для них свойственен одинаковый, «рентный» (В. П. Илюшечкин) способ производства, специфичный тем, что его «вещную» основу составляла земля, связанные с её эксплуатацией природные ресурсы и сельскохозяйственные орудия труда, «энергетическую» основу - мускульная сила человека и животных, а также силы природы (ветер, движение воды и т. п.), а «человече-
скую» основу - лично свободные (индивидуальные арендаторы, общинники-арендаторы и т. д.), частично свободные (крепостные) и несвободные (рабы), причём названные категории производителей могли сосуществовать в одном и том же государстве, выходя на первый план в процессе производства не потому, что они были связаны с новым, более прогрессивным способом производства, а вследствие особенностей природно-климатических условий и конкретной социальнополитической обстановки, установившихся в определённый исторический период.
Во-вторых, в них сложилась схожая социально-политическая структура, отличавшаяся сословным характером институтов государственной власти, предопределившим: а) доминирование недемократических политических режимов или, в редких случаях, режимов ограниченной (сословной) демократии; б) максимально широкое распространение монархической формы правления, в том числе такой её разновидности, как абсолютная монархия, которая исчезает при переходе государства к буржуазной стадии его развития; в) преобладанием унитарной формы государственного устройства и проявлением сложной формы государственного устройства исключительно в виде империй, поскольку они были наиболее адекватны недемократичной, сильно централизованной государственной власти.
В системе внутренних функций этих государств присутствовала функция подавления классовых противников, а среди внешних - функция ведения захватнических войн. Их правовые системы объединяет: а) отсутствие всеобщего формального юридического равенства, что отражено в содержании правовых норм, открыто выражавших интересы господствующих сословий, б) преобладание юридических обычаев в системе формальных источников права и неразвитость законодательства, в силу чего в) в системе функций права доминировали регулятивно-статическая и охранительная функции.
В-третьих, для них свойственно господство религиозного мировоззрения во всех сферах общественной и частной жизни, в том числе в сфере государственно-правового регулирования.
Поэтому рабовладельческое, крепостническое и «восточное» государства и их правовые системы нужно признать разновидностями одного - докапиталистического - исторического типа, а не самостоятельными, меняющими друг друга в определённой последовательности, историческими типами. Докапиталистический исторический тип государства и права является первым из известных закономерных этапов эволюции государственно-правовых явлений.
2. Поскольку второй реально существующей общественно-экономической формацией является формация капиталистическая (буржуазная), постольку вторым историческим типом государства и права стал тип буржуазный. Современные высокоразвитые страны и их правовые системы относятся к именно этому историческому типу. Иные страны находятся на стадии добуржуазного развития (например, слаборазвитые африканские государства) либо в процессе перехода от этой стадии к капитализму (современная Российская Федерация).
3. В связи с тем, что появление следующей (посткапиталистической) общественноэкономической формации возможно только тогда, когда современная буржуазная формация полностью исчерпает свой позитивный потенциал и присущий ей способ производства уступит место новому, который должен сформироваться в её недрах, говорить сегодня о появлении нового (посткапиталистиче-ского) исторического типа государства и права нет оснований. Хотя не исключено, что начало становление посткапиталистического способа производства уже положено процессами формирования и широкого использования информационных технологий в производстве товаров и услуг, складыванием сложно интегрированного мирового рынка и связанной с этими процессами глобализацией. В политической и в правовой сферах это вызвало всё более тесное взаимодействие стран в решении общих для них проблем, возникновение надгосударственных институтов политической власти, создание и распространение общих политических и правовых стандартов и иные изменения, которые, возможно, определят в будущем облик посткапита-листического государства и права.
Учитывая изложенное, можно сделать вывод, что социалистического государства и права как отдельного, а тем более высшего и последнего исторического типа государства и права, никогда не существовало. Во всяком случае, деидеологизированный формационный подход не предполагает их появление в приписываемом им советской юридической наукой виде.
В юриспруденции формационный подход как основа учения об исторических типах государства и права не может быть заменен ставшим в последние годы модным цивилизационным подходом. И причина не столько в отсутствии общепризнанного понятия цивилизации и единообразных критериев для выделения локальных цивилизаций. У формационного и цивилизационного подходов разные задачи. Главная задача последнего - показать влияние культурных особенностей различных народов на сложившиеся у них политические и правовые системы, а не акцентировать внимание на общих для них закономерностях социальной эволюции. Локальные цивилизации сами всегда «формационно структурированы». Достигнув стадии социальной дифференциации, они приобретают государственноправовую форму, а потому в своём развитии проходят закономерные этапы, выделяемые теорией общественно-экономических формаций и основанным на ней учением об исторических типах государства и права.
Поэтому формационный и цивилизационный подходы должны дополнять друг друга, а не противопоставляться как «отжившая свой век реакционная марксистская парадигма» современной «прогрессивной научной парадигме».
В. В. Кожевников Использование общей теорией государства и права норм, содержащих дефинитивные понятия
Вопрос об использовании общей теорией государства и права норм, содержащих дефинитивные понятия, является одним из аспектов проблемы взаимодействия теории государства и права с отраслевыми юридическими науками. В литературе, как правило, уделяется достаточное внимание влиянию
общей теорией государства и права на отраслевые науки. При этом внимание акцентируется на том, что общие выводы первой благотворно отражаются на развитии отраслевых наук, это наука, которая разрабатывает и формулирует общие для всех отраслей юридического знания понятия и категории, вырабатывает единый методологический инструментарий познания государственно-правовой действительности, является общетеоретической, методологической, базовой наукой по отношению ко всем юридическим наукам.
Что же касается обратного влияния отраслевых наук на теорию государства и права, то авторы ограничиваются констатацией того факта, что научные достижения первых существенным образом влияют на успешное развитие теории государства и права, подтверждая (или опровергая) конкретными примерами её выводы. Эмпирической базой теории государства и права в большинстве случаев выступают данные иных юридических наук, которые исследуются и обобщаются. Полагаем, что, конкретизируя эти положения применительно к отраслевым юридическим наукам, в качестве их «данных», «достижений», наполняющих содержание теории государства и права, следует говорить о теориях (например, монистическая теория объекта правоотношения разработана учё-ными-цивилистами), об юридических конструкциях (например, такая конструкция, как состав преступления, является достижением уголовно-правовой науки), о легальных понятиях (например, преступление, юридическое лицо, правоспособность и т. д.). Такое значительное влияние иных, в том числе отраслевых, юридических наук на теорию государства и права обусловливает вывод о том, что главный парадокс современной теории государства и права состоит в том, что она пока не обрела собственных оснований: три четверти предметных вопросов заимствуется у других наук.
Анализ учебной литературы по теории государства и права позволяет выявить тенденцию пренебрежительного отношения авторов к действующему законодательству. Так, Н. М. Чистяков, освещая тему «Правовые отношения», полагает, что полная дееспособность наступает с 18 лет, в случае вступления в брак в более раннем возрасте -
с 16 лет; ограниченная дееспособность устанавливается по решению суда в отношении лиц, страдающих алкоголизмом и наркоманией, а недееспособными могут быть признаны психически больные и слабоумные. Не трудно заметить, что приведённые положения не соответствуют статьям ГК РФ (ст. 27, 29, 30). Подобных примеров произвольного толкования российского законодательства при изложении общетеоретических вопросов можно привести множество. Думается, что такой негативный опыт внедрения законодательных предписаний в ткань теории государства и права не способствует эффективному взаимодействию последней с отраслевыми юридическими науками, повышению правовой культуры обучаемых, а напротив, формирует отношение к закону как к чему-то второстепенному.
В заключение хочется отметить, что взаимодействие теории государства и права с отраслевыми науками и её адекватное отражение на в юридической литературе особенно актуализируется на первом курсе обучения, когда студенты познают не только общетеоретические положения юридической науки, но в их контексте легальные (дефинитивные) нормы гражданского, уголовного, административного и других отраслей российского права.
В. А. Рыбаков Империя - форма государственного устройства
В современной теории государства и права и в теории конституционного (государственного) права империя не рассматривается как самостоятельная форма территориального устройства, хотя справедливо отмечается, что именно имперская история, имперская идея и имперская власть сформировали мир, в котором мы живем.
Сложилась странная ситуация: конфедерация, не имеющая единой государственной власти, государственного аппарата (представительных, исполнительных, судебных и иных органов) и даже единой территории -форма государственного устройства, а империя - нет. Между тем «империя» (от лат. трепит - власть, государство) обладает всеми признаками государства и, следова-
тельно, имеет форму государственного устройства.
Под формой государственного устройства понимают территориальное устройство государства (административно-территори-
альное или национально-территориальное) и характер взаимоотношений между его составными частями и центральной властью. О форме государственного устройства можно говорить при наличии у государственного образования территории, государственной границы, единой государственной власти, государственного суверенитета. Перечисленные признаки характерны для империи.
Наиболее существенным признаком империи обычно называют следующий. Империя - это государство, объединяющее в своих обширных границах множество наций или народов, подчиненных единой власти и закону. Она представляет собой иерархическую систему, систему политического господства.
Это мощное деспотическое государство, важнейшая особенность которого централизация власти. Империя объединяла разрозненные этнонациональные и административно-территориальные образования на началах жесткой централизации, охранялась специально созданными войсками, которые жестко подавляли любую попытку покоренных народов освободиться от иностранного гнета.
Империя, как любое другое государство, обладает государственным суверенитетом, реализуемым императором и всей совокупностью государственного механизма. Составные части империи никогда не имели государственно-правового статуса.
Следовательно, империя является государством, а не межгосударственным объединением. Именно распад империи приводит к образованию межгосударственных союзов, содружеств, сообществ конфедеративного типа.
Основным отличием империи от такого сложносоставного государства, как федерация, видится в том, что субъекты федерации имеют право участвовать в решении вопросов общегосударственного значения, в том числе через особый механизм представительства в общефедеральных органах, конституционно закреплённом объёме собственных полномочий субъектов федерации. Отсутствие подобных институтов в империях
делает их похожими на унитарные государства. Не случайно такие русские учёные, как Н. М. Коркунов и Ф. Мартене, не относили Российскую империю к сложным государствам.
Империя как форма государственного устройства, очевидно, относится к прошлому, к империям, которые условно можно назвать «классическими». Это, прежде всего, Рим, Византия, Россия. Определения, которые используются для классических империй, не совсем подходят для ответа на вопрос о том, можно ли считать империями современные государства, такие как США или СССР? Существуют ли сегодня империи, и чем они отличаются от империй прошлого? Ответить на этот вопрос сегодня, конечно, значительно сложнее, чем сто лет назад, поскольку «классические» империи прошлого не «дожили» до нынешних дней. Если имперская реальность и существует в современном мире, то её ещё только предстоит «открыть». Попытки подобных «открытий» существуют в рамках постмодернистских и либеральных дискурсов, которые приходят к выводу о существовании «глобальной империи Запада».
Постклассическая империя - это государство, политика которого направлена на глобальное утверждение и распространение определённого экономического порядка в качестве объективно необходимого и наиболее прогрессивного, причём данный порядок порождает политическое господство данного государства над всеми другими. На утверждение этого порядка способно лишь такое государство, которое обладает соответствующей политической волей, технологической, военной, культурной мощью, ресурсами и народонаселением. Однако считать современный империализм формой государственного устройства было бы неверно.
К постклассическим империям помимо США обычно относят Союз Советских Социалистических Республик, на гербе которого был изображен весь земной шар и провозглашено всемирное единение трудящихся. Даже официальные названия США и СССР почти лишены географической определённости, они указывают на всемирную перспективу.
С. В. Чечелев Развитие категории «государственное устройство» в политико-правовых науках
Как известно, наука теории государства к основным разновидностям формы государственного устройства относит унитарное государство, федерацию, и конфедерацию.
Возникновение данных понятий в правовой науке мы относим к периоду Просвещения. Ещё Ш. Монтескье писал о федерализме как о лекарстве от «внутренней язвы», которой подвергаются большие республики при унитарном характере своего государственного устройства.
В дальнейшем теорию федеративных отношений развивали американские отцы-основатели (Д. Мэдисон, Д. Джей, А. Гамильтон) в ходе работы конституционного конвента и своих публицистических работах. Однако им характерна некоторая терминологическая путаница при разграничении понятий «федерация» и «конфедерация». Фактически оба понятия употреблялись как синонимы с различными терминологическими оттенками в зависимости от взглядов авторов. Даже название временного государственного объединения ряда южных штатов США в период Гражданской войны 18611865 гг. («Конфедеративные штаты Америки») носит отпечаток терминологической не-определённости, а по сути, отражает лишь менее жёсткий характер федеративного объединения.
Что же касается конфедерации, то, ввиду достаточной степени редкости и временного характера такого рода государственного союза, типология и проблематика данной формы государственного устройства до настоящего времени разработана, по нашему мнению, недостаточно.
Что касается прочих форм государственного устройства, то из них, по нашему мнению, необходимо упомянуть такие, как империя и дуалистическая монархия.
Оба термина имеют несколько значений и могут означать как форму правления, так и тип государственного устройства. Так, типичным является утверждение «Германская империя (1871-1918 гг.) - федерация. В данном случае имеется в виду, прежде всего форма правления, когда во главе государства
стоял Президент Германского союза - кайзер (император) Германии. Однако анализируя Германское государство того времени более подробно, мы также можем выявить ряд черт, присущих именно империи как форме государственного устройства.
Дуалистическими монархиями (по форме правления) были Франция согласно хартиям 1814 и 1830 гг., Англия после «Славной революции» 1688 г. и т. д.
В то же время последний термин означает и форму государственного устройства. Как определяют данную форму государственного устройства иностранные исследователи, под последней понимается вариант управления двумя различными королевствами одним монархом. Кроме того, для данного государственного объединения характерны единство внешней политики, таможенный союз и наличие объединённых вооружённых сил. В остальном государства в составе дуалистической монархии сохраняют внутреннюю самостоятельность.
Типичный пример - Австро-Венгрия. После реформы 1867 г., преобразовавшей многонациональную Австрийскую монархию, испытывавшую в силу унитарного характера своего устройства острый внутренний кризис, было создана новая форма объединения под эгидой австрийской короны. Австрийский император одновременно являлся и королём Венгрии. Помимо общеимперских министров финансов и иностранных дел, имперской (королевской) армии, общего имперского наместника в Боснии существовали свои органы власти в каждой части страны. В Цислейтании (австрийская часть) -совет министров во главе с премьером, двухпалатный Имперский совет (Палата лордов и Палата депутатов), а в Транслейтании (венгерская часть) - свой совет министров и двухпалатный Рейхстаг (Палата Представителей и Палата магнатов).
В начале ХХ в. в правящих кругах Великобритании всерьёз рассматривалась идея создания дуалистической монархии из Англии и Ирландии (в качестве варианта решения ирландского вопроса).
В то же время в литературе различают дуалистическую монархию и личную унию -формальный союз двух королевств под эгидой одного монарха. Но в последнем случае
страны сохраняют свою самостоятельность как во внутренней, так в значительной степени и во внешней политике. Не происходит также объединения вооружённых сил и финансов. В качестве примера можно назвать унию Англии и Шотландии под властью Стюартов в XVII в.
Таким образом, категория «государственное устройство», являясь одной из наиболее разработанных в науках о государстве, между тем содержит множество малоизученных нюансов.
И. А. Коновалов Развитие категории «форма правления»
Категория «форма правления» возникла вместе с политико-правовыми учениями, и её можно встретить уже в работах древнегреческих философов. Наиболее раннее определение и классификацию форм правления даёт в своих произведениях Платон, критерии к определению этой категории которого достаточно долго, вплоть до XIX в., доминировали в политико-правовой науке.
Платон классифицировал формы правления в зависимости от количества правящих, выделяя в зависимости от наличия или отсутствия законности шесть форм правления. Когда законно правит один - монархия, незаконно правит один - тирания, законно правят немногие - аристократия, незаконно немногие - олигархия, далее - власть большинства, т. е. демократия, с законами и без законов.
Примерно такую же классификацию можно встретить в трудах Аристотеля, меняя критерий «правление посредством законов» на «общее благо» и считая, в отличие от Платона, лучшей формой правления «политию», т. е. когда большинство правит в интересах общего блага (Платон, как известно, считал худшими формами правления демократию и тиранию, отдавая предпочтение аристократии). Следуя в рамках платоновской классификации, Полибий специально выделил как форму правления «охлократию» т. е. незаконную власть большинства.
Подобные трактовки классификации формы правления, восходящие к Платону, можно встретить в трудах философов и юристов эпохи Возрождения и Просвещения.
Хотя Ш. Л. Монтескье, выделяя три формы правления - республиканскую, монархическую и деспотическую, - писал, что при республиканской форме власть может находиться как в руках всего народа - демократия, так и его части - аристократия. При этом он подчёркивал, что политическая свобода при республиканском строе невозможна, так как она возможна лишь при умеренном правлении т. е. в монархии. Ж.-Ж. Руссо всякое правление посредством законов считал республиканским (т. е. независимо - монархия, аристократия или демократия).
И. Кант различал республиканскую и деспотическую формы правления, отмечая, что первая основана на разделении властей, а вторая - на их слиянии. При этом республика у Канта не синоним демократии, а монархия не синоним деспотии, и наиболее приемлемой формой правления он считал, как и Монтескье, конституционную монархию.
Для отечественного правоведения и го-сударствоведения 60-70 годов ХХ в. общепризнанным было представление о форме государства как институте, складывающемся из формы правления и формы государственного устройства, без категории государственного режима. Достаточно часто в истории государства и права в этот период в качестве синонима употреблялся термин «государственный строй».
В настоящее время в историко-правовой науке господствует понимание формы правления, методологически опирающееся на либертарно-юридическое учение о государстве и праве, которое в основном сводится к тому, что форма правления - способ организации высших и местных органов государственной власти, порядок их образования и деятельности, а также порядок их взаимоотношений между собой и населением.
Среди форм правления современных государств в учебной литературе обычно выделяют монархическую, при этом различают монархии двух видов - парламентарные и дуалистические. Применительно к республиканским формам правления выделяют президентскую, парламентскую и смешанную республики. Некоторые авторы выделяют также суперпрезидентскую форму и нетипичные формы правления. Среди исторических республиканских форм правле-
ния выделяются древние Афины, Рим республиканского периода, а также феодальные города-государства.
Несколько сложнее дело обстоит с историческими монархиями. В литературе обычно отмечаются восточная деспотия, раннефеодальная, сословно-представительная и абсолютная монархия. Причём ряд исследователей под абсолютной монархией понимают неограниченную. Между тем эта форма правления была свойственна только европейским позднефеодальным монархиям XVI-
XIX вв. Трудно также поддаются систематизации древняя Спарта, Рим периода империи и целый ряд других монархических форм правления.
В. А. Попелышко Либералисты и либералы: трансформация термина
Последняя треть XVIII в. - время, когда Англия по главным показателям общественного развития быстро превращалась в ведущую капиталистическую державу мира. Многие факторы содействовали этому обстоятельству, и многие характерные явления сопутствовали ему. Английская политикоправовая мысль по-своему описывала, объясняла и оправдывала происходившие в стране крупные социально-исторические перемены. Едва ли не центральной в обществоведении стала тема благодетельной роли частной собственности, её защиты и поощрения, тема активизма индивида, гарантий неприкосновенности сферы частной жизнедеятельности людей и т. п.
В развитие таких представлений заметный вклад внёс Иеремия Бентам. Отметим четыре постулата, лежащих в основе. Первый: получение удовольствия и исключение страдания составляют смысл человеческой деятельности. Второй: полезность, возможность быть средством решения какой-либо задачи - самый значимый критерий оценки всех явлений. Третий: нравственность создаётся всем тем, что ориентирует на обретение наибольшего счастья (добра) для наибольшего количества людей. Четвёртый: максимизация всеобщей пользы путём установления гармонии индивидуальных и общественных интересов есть цель развития человечества.
У Бентамовского либерализма не совсем обычное лицо. Принято считать ядром либерализма положение о свободе индивида, исконно присущей ему, об автономном пространстве деятельности, самоутверждения индивида, обеспечиваемом частной собственностью и политико-юридическими установлениями. Бентам предпочитает вести речь не о свободе отдельного человека; акцентирует внимание на интересах и безопасности личности. Человек сам должен заботиться о себе, о своём благополучии и не полагаться на чью-либо внешнюю помощь. Только он сам должен определять, в чем заключается его интерес, в чем состоит его польза.
Свобода и права личности были для Бентама истинными воплощениями зла, потому он не признавал и отвергал их, как отвергал вообще школу естественного права и политико-правовые акты, созданные под её воздействием. Права человека, по Бентаму, суть чепуха, а неотъемлемые права человека
- просто чепуха на ходулях.
Заслуга Бентама - в его стремлении освободить законодательство от устаревших, архаических элементов, привести его в соответствие с происшедшими в обществе социально-экономическими и политическими переменами; он хотел упростить и усовершенствовать законодательный процесс, предлагал сделать судебную процедуру более демократичной, а защиту в суде доступной также беднякам. Главная общая цель всей общественной системы, по Бентаму, - наибольшее счастье наибольшего числа людей.
Совершенно другой смысл слово «либерализм» приобрело в XX в., особенно в США. Это различие почти не касается конкретных политических форм общественного устройства, предлагаемых старыми и новыми либералами: и те и другие выступают за систему представительного правления, практически всеобщее право на участие в голосовании для взрослого населения и обеспечение гражданских свобод. Однако в любом конкретном случае, когда необходимо выбирать между централизацией и децентрализацией политической ответственности, либералы
XIX в. стали бы поддерживать местное самоуправление в противовес органам власти в центре. Либералы XX в. обычно поддерживают принятие решений центральной вла-
стью, обосновывая это главным образом тем, что так можно сделать значительно больше «добра для народа».
В 1933 г. Франклин Д. Рузвельт предложил идеологию «нового либерализма». Бешеная спекуляция и злоупотребления финансовых институтов способствовали глубине депрессии. Поэтому были приняты закон об обращении ценных бумаг и поправки к закону о федеральном резервном фонде, чтобы сдержать спекулянтов, заставить тех, кто пускал в обращение ценные бумаги, предоставлять государству соответствующую информацию о своей деятельности, а также установить более серьёзный режим контроля над банковской и денежной системами.
Различия между либерализмом XIX в. и XX в. принимают значительно более резкие формы в сфере экономики. Первые либералы выступали за частное предпринимательство и минимальную степень вмешательства государства. Сегодняшние - меньше верят в рынок и выступают за самое широкое государственное вмешательство в экономическую деятельность. Либералы XIX в. считали, что для достижения «индивидуалистических» целей требуются «индивидуалистические» же средства; либералы XX в. иногда предлагают для достижения индивидуалистических целей средства, имеющие вполне «коллективистский» характер. Кроме того, изменилось и понимание «индивидуалистических целей», теперь они главным образом сводятся к достижению благосостояния.
Дискуссионным был и остаётся вопрос о соотношении понятий «либералы» и «либе-ралисты». По мнению автора этой статьи, исторически более уместно и целесообразно применение термина «либералисты».
Е. А. Чекурда Категория государственной формы в отечественной дореволюционной правовой мысли
Вопросы определения значения категории «форма государства» занимают особое место среди множества проблем общей теории государства и права. Это подтверждает традиционный интерес авторов научной и учебной литературы к указанным вопросам, что вполне закономерно, поскольку пробле-
ма формы государства давно приобрела не только теоретическое, но и первостепенное практически-политическое значение. От того, как организована и как реализуется государственная власть, зависят эффективность и действенность государственного управления, престиж и стабильность правительства, состояние законности и правопорядка в стране. Именно поэтому проблема формы государства имеет весьма существенный политический аспект.
Важно отметить, что представление о форме государства никогда не оставалось статичным, навсегда установленным. Под влиянием множества экономических, социально-политических, культурно-идеологических и иных факторов оно всегда изменялось и развивалось. Исследование формы государства издревле является значимым направлением государствоведения. На протяжении многих сотен лет в центре внимания государственно-правовой науки оставались вопросы об исторических формах государства и их наилучших образах. Ещё в античные времена древнегреческие и древнеримские философы и юристы высказывали самые различные мнения по поводу того, что следует понимать под формой государства, какие формы государства существуют и чем они различаются. За всю историю своего развития отечественной и зарубежной наукой о государстве и праве были выдвинуты десятки различных теорий о форме государства.
В истории развития понятия о форме государства в отечественной правовой мысли условно можно выделить три эпохи: во-первых, дореволюционную (XIX - начало
XX в.), во-вторых, советскую (середина -конец XX в.), в-третьих, современную (конец
XX - начало XXI в.).
Дореволюционной эпохе развития понятия о форме государства в целом свойственно отождествление указанной категории с понятием формы правления, а также исследование истории и современности государственных форм. Традиционным для отечественного государствоведения и правоведения 70-х годов было представление о форме государства как институте, складывающемся из формы правления и формы государственного устройства. В настоящее же время наиболее распространённой является концепция орга-
низации государственной власти, заключающейся в триединстве следующих элементов: форм правления, государственного устройства и политического режима.
Принимая во внимание указанную периодизацию, необходимо обратиться к дореволюционным работам отечественных учёных, среди которых следует отметить А. С. Алексеева, В. М. Гессена, И. А. Ильина, Ф. Ф. Кокошкина, Г. Ф. Шершеневича. Терминологической особенностью работ данного периода является использование не современного понятия «форма государства», а «государственная форма», что вызывает первоначальный интерес современного исследователя.
В центре же внимания при характеристике дореволюционного понимания государственной формы находится структура данного понятия, поскольку, исходя из предложенной периодизации, прослеживается тенденция к элементному расширению государственной формы от одного составного элемента к трём. Как уже было отмечено, в целом отечественные авторы дореволюционных работ склонны к отождествлению понятий государственной формы и формы правления.
Так, профессор Московского государственного университета А. С. Алексеев всё разнообразие существующих государственных форм подразделял на две большие группы. К первой группе, по его мнению, относятся те государства, в которых существует только один непосредственный государственный орган (это абсолютная монархия), ко второй - все те, в которых существует несколько непосредственных органов. В эту группу входят все современные конституционные государства, будь то республика или монархия. Этим признаком, т. е. количеством непосредственных органов обусловливаются все другие признаки, отличающие эти две группы государств. Примером абсолютной государственной формы является русское государство. Конституционные государства в свою очередь распадаются на две группы: во-первых, - на такие, в которых суверенным органом является одно физическое лицо -монарх (конституционная монархия), во-вторых, - на такие, в которых этим суверенным органом является лицо юридическое (рес-
публики). Республики А. С. Алексеев подводил под две группы: в одних суверенным органом является весь народ (Швейцарский Союз, Северо-Американские Штаты), в других - суверенным органом является коллегия, к ним принадлежат представительные республики (примером может служить Французская республика).
Схожие воззрения можно обнаружить в работах историка государственного права Ф. Ф. Кокошкина, который всё разнообразие государственных форм подразделял на следующие категории: во-первых, средневековое патримониальное государство, во-вторых
- конституционное государство. Патримониальное государство представляло собой не юридическое лицо, а совокупность юридических отношений между государем (патримониальным владельцем государственной территории) и его подданными. Идея же конституционного государства, по мнению Ф. Ф. Кокошкина, практически осуществилась в двух основных формах: конституционной монархии и конституционной республике.
Ассоциирование понятий государственной формы и формы правления характерно и для профессора Московского государственного университета Г. Ф. Шершеневича, который отмечал, что «историческая и современная нам действительность представляет чрезвычайное разнообразие государственных форм». Все государства разделяются на два основных типа - монархию и республику.
Предмет такой классификации составляет государственное устройство. Вопрос о том, что такое государственное устройство, есть вопрос о том, кто является органом власти, или, иначе, кто те лица, чья воля подчиняет себе волю всех лиц, живущих в пределах данной территории.
Несомненно, русское юридическое наследие заслуживает огромного внимания и уважения. Однако исследовать государство с точки зрения формы - значит изучить его строение, основные составные части, внутреннюю структуру, основные методы становления и осуществления государственной власти. Ввиду этого видится во многом ограниченным подход, отождествляющий понятия государственной формы или формы государства и формы правления. Рассуждения и выводы о формах государства должны сводиться не только к самым общим, абстрактным выводам и рассуждениям, касающимся лишь их общеродовых черт, но и к глубокому и разностороннему изучению, необходимости соотнесения данных форм с конкретным типом государства, что наполнит их конкретным историческим содержанием.
Состоявшееся обсуждение показало одновременно и высокий уровень проработанности категориального аппарата историкоправовой науки, и его актуальные проблемы. Темой следующего круглого стола избрана поднятая Р. Л. Ивановым проблема исторических типов государства и права, которая будет рассмотрена в апреле 2013 г.
