CC BY
108
5. Нечаев А.С. Совершенствование системы финансового обеспечения инвестиционно-инновационной деятельности / Федер. агентство по образованию, Ангар. гос. техн. акад. Ангарск: Изд-во АГТА, 2009. 203 с.
6. Шийко В.Г. Формирование инвестиционно-финансового механизма экономической безопасности / Моск. гуманитар.-техн. акад., каф. финансов и кредитов. М.: МГТА, 2010. 176 с.
7. Пенкин С.А. Российские компании на мировом рынке капитала: направления и формы привлечения финансовых ресурсов. М.: МАКС Пресс, 2009. 96 с.
8. Кириченко Т.В. Финансирование в риск-ориентирован-
ном финансовом менеджменте. М.: ИВЦ «Маркетинг», 2008. С. 58-71.
9. Герасимов В.В., Саломатин Е.А., Пятых Н.В. Управление программными рисками территориальных систем: Международный сб. науч. тр. // Новые технологии в строительном материаловедении. Новосибирск: НГАУ, 2012. С.156-161.
10. Герасимов В.В., Пятых Н.В. Эффективность инжиниринга строительного производства // Труды НГАСУ(Сибстрин). Новосибирск: НГАСУ (Сибстрин), 2011. Т.14. №1 (50). С. 95101.
УДК 330.88
КРИЗИС РОССИЙСКОЙ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОЙ СИСТЕМЫ
А
Л.В.Шартанский1
Иркутский государственный технический университет, 664074, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 83.
Рассматривается развитие институциональной системы России в постсоциалистический период. Указывается на ее несовершенство и последствия реализации ускоренного импорта институтов. Дается описание характерных признаков формальных и неформальных институтов. Представлено их влияние на экономический рост, на взаимодействие с агентами и на условия ведения бизнеса в России. Обозначен эффект институциональной ловушки как ключевого фактора неэффективности институционализации посткризисной экономики. Отмечено, что наиболее масштабной институциональной ловушкой является теневизация экономики, рост доли ее неформальной составляющей. Показан провал административной реформы России и его последствия для ведения бизнеса. Взаимодействие государственного и теневого секторов осуществляется с помощью коррупции. Библиогр. 10 назв.
Ключевые слова: система; экономика; кризис; институты; теория.
CRISIS OF RUSSIAN INSTITUTIONAL SYSTEM L.V. Shartansky
Irkutsk State Technical University, 83 Lermontov St., Irkutsk, 664074.
The article deals with the development of the institutional system of Russia in the post-socialist period. It indicates its imperfection and the implications of rapid import of institutions. A description of the characteristic features of formal and informal institutions is given. Their influence on economic growth, interaction with agents, and conditions of making business in Russia is presented. The effect of the institutional trap as a key factor of inefficiency of the post-crisis economy institutionalization is indicated. It is noted that the greatest institutional trap is shadow economy expansion, the growth of the share of its informal component. The article shows the failure of the administrative reform in Russia and its consequences for business. The interaction between the state and the shadow sector is performed by means of corruption. 10 sources.
Key words: system; economy; crisis; institutions; theory.
Опыт рыночных преобразований постсоциалистических экономик подтвердил первоочередную значимость институтов. И если в сфере создания формальных институтов российские реформы осуществлялись в форме шокового либерального варианта на основе их импорта, то заимствование неформальных институтов было невозможно. Требовалось их постепенное формирование, выращивание.
В практике реформ рыночная эффективность оказалась неадекватной эффективности социально-экономической, и теперь требуется институциональная модернизация ряда сфер для решения социальных проблем российского общества. Издержки трансформации оказались довольно высоки: производ-
ственный и технологический потенциал был разрушен.
В периоде долгосрочного экономического роста особую актуальность приобретает исследование механизмов институциональных преобразований, сравнительный анализ результативности их вариантов.
Происходит формирование двух взаимосвязанных институтов централизации. С одной стороны, финансовый капитал создает наднациональные институты глобализированного финансового пространства, содержание которых совпадает с системой структурных уровней мировой экономики. С другой - государство превращается в структуру, определяющую соответствующее общество, регулируемое системой институтов.
1Шартанский Лев Викторович, аспирант, тел.: 89501269529, e-mail: [email protected] Shartansky Lev, Postgraduate, tel.: 89501269529, e-mail: [email protected]
Основное противоречие либерально-рыночной институционализации российской экономики заключается в том, что интеграция в мировую экономику предполагает однородность институциональных образований. Однако импорт рыночных институтов развитых стран, их массовое и скоротечное внедрение привели к институциональным разрывам экономического поля, усилению склонности как экономических агентов, так и государства к оппортунистическому поведению. Это обусловливает низкий уровень доверия к формальным институтам, расширение сферы неформальных экономических отношений, превращение хозяйственной системы в экономику отдельных индивидов и уход в теневую сферу. Государству необходимо реализовать регулируемый вариант рыночной институционализации на основе модернизации сложившихся формальных институтов и легализации неформальных.
В условиях посткризисной экономики процесс государственной институционализации характеризуется целенаправленным созданием системы формальных институтов. Поскольку экономические агенты, фирмы, государство включены в целостную систему экономических, социальных, политических процессов, пронизывающих общество, то в результате институциональное существование предполагает их тесную интеграцию в систему экономических взаимодействий, а также в систему формирования общественного сознания, включая все его основные функции: целевую, преобразовательную, адаптационную и критическую.
Финансовый капитал осуществляет социализацию и институционализацию экономики на основе повышения роли массовых акционерных форм собственности, что обусловливает восприимчивость экономики к целевому регулированию и формирует непрерывный информационный обмен между экономикой и обществом. Экономика становится базисом свободного многовариантного развития общества при том, что в пространстве этой свободы формируется устойчивая траектория экономического роста, ориентированная на параметры расширенного воспроизводства капитала.
Синтез общей экономической теории и обоих направлений институционализма имеет один общий предмет: две наложенные друг на друга автономные институциональные системы - во главе с финансовым капиталом и государством.
Ключевым фактором неэффективности институционализации посткризисной экономики является невысокий уровень доверия между бизнесом и властью. Процесс либерально-рыночной институционализации частной собственности, осуществленный в форме ваучерной приватизации, имел своей целевой установкой создание слоя частных собственников и повышения роли частной собственности. Однако данный процесс неоднозначен, он связан с развитием не только формальных, но и неформальных институтов цивилизованной предпринимательской этики, социальной ответственности бизнеса, перехода от коррупции как неэффективной формы взаимодействия бизнеса и власти к институциональному оформлению
лоббирующих организаций, отраслевых и территориальных ассоциаций предпринимательства.
Для адекватного теоретического осмысления смены институционализации в условиях посткризисной экономики особенно важно учитывать синергетиче-скую природу развития и становления рынка на основе накопления трансформационного потенциала внутри действующей экономической системы. Этот подход позволяет переосмыслить традиционную причинную обусловленность глубины и продолжительности экономического спада 1990-х гг.
Реализация ускоренного импорта институтов привела к формированию автономных секторальных механизмов функционирования и расширенного воспроизводства в соответствующих сферах экономики:
- область функционирования крупного финансового капитала, укоренившегося в экспортном сырьевом, топливно-энергетическом комплексе;
- малый и средний бизнес в различных отраслях экономики;
- теневая экономика, базисом которой служат практически все отрасли экономики, сферы бизнеса;
- государственный сектор.
Общий синергетический эффект взаимодействия выделенных выше секторов экономики в условиях благоприятной экономической конъюнктуры проявляется в обеспечении устойчивого экономического роста.
Экономический рост есть продукт кооперации макро-субъектов рынка, разделенного на разные структурные уровни - финансовый капитал, денежный и производительный (реальный) капитал. В сложной рыночной макроэкономике имеются три относительно автономных компонента: инвестиционный потенциал, инфляционный потенциал, производительный потенциал. Впервые это свойство обнаружил и исследовал Дж. М. Кейнс. Он показал, что предельная эффективность капитала имеет инфляционную составляющую, которая связана с производительным потенциалом механизмами ожиданий экономических субъектов [1], в значительной мере определяемыми институциональными условиями. В своем исследовании он выявил наличие предельных, пограничных состояний рыночного равновесия. Если повышению уровня цен способствует растущая конъюнктура инвестиционного рынка, то предельное состояние выражается в угрозе перехода к «истинной инфляции», когда рост цен не ведет к росту спроса и производство парализуется. Именно в таком критическом состоянии российская экономика находилась в начале 1990-х гг., когда формирующаяся институциональная среда характеризовалась максимально высокой степенью неопределенности.
Вторая граница экономического роста по Кейнсу лежит на уровне последовательного приближения производительного потенциала экономического роста к динамике и структуре доходов населения. Здесь возможен провал экономики, при котором производство утрачивает стимулы к повышению технологического уровня, а также к наращиванию объемов производства. С 1995г. до августовского кризиса 1998г.
спросовые ограничения, измеряемые катастрофически снизившимися доходами большинства населения, стали реальным ограничителем российской экономики.
Развитие финансового сектора, призванного обеспечить инвестиционный потенциал экономического роста, вследствие институциональной неопределенности 1990-х гг. происходило достаточно сложно, сопровождаясь систематическими финансовыми кризисами, которые также свидетельствуют как о высокой степени неустойчивости трансформационной экономики, так и о неопределенности институциональной среды функционирования финансового сектора. Необходим процесс изменения правил поведения субъектов финансового сектора, который, с одной стороны, аккумулирует внутренние ресурсы финансирования экономического роста, а с другой - обеспечит доходность финансового сектора в условиях снижения возможностей осуществления финансовых спекуляций после кризиса рынка ГКО в 1998г. В связи с этим требуется либерализация законодательства и проведение рыночной институционализации, которая обеспечит снижение издержек осуществления финансовой деятельности и повысит склонности кредитных организаций к предоставлению долгосрочных ресурсов реальному сектору.
Сегодня на переход от заимствования финансовых институтов развитых стран к выращиванию отечественных правил и норм их цивилизованного функционирования нацелена экономическая политика государства. Важно, чтобы растущее предложение более долгосрочных ресурсов сочеталось с повышением прозрачности самих компаний, их готовностью выходить на публичный финансовый рынок. В этом направлении работает и создание институциональных основ для детеневизации накопленных и вывезенных капиталов. Попытки переноса институтов из одной культурной среды в другую показывают, проблема совместимости западных институтов с российской культурной традицией на государственном уровне практически не ставилась. Между тем культурная инерция не могла не оказать влияния на результативность административно внедряемых «сверху» институциональных инноваций, вследствие чего возникли институциональные ловушки и институциональные конфликты.
Неэффективный институт категориально характеризуется как институциональная ловушка. Ее устойчивость означает, что при отклонении от соответствующего стереотипа поведения индивид или малая группа проигрывают, в то время как одновременный переход всех агентов к альтернативной норме позволил бы повысить общественное благосостояние. Возникновение институциональных ловушек - главная опасность при проведении рыночных реформ. Уход государства из экономики в период реформирования привел не только к повышению степени неопределенности, но и к росту масштабов оппортунистического поведения экономических агентов, деформации рыночных механизмов и финансовых инструментов, резкому сниже-
нию платежеспособного спроса на отечественную продукцию.
Фундаментальные и организационные факторы могут либо способствовать, либо препятствовать спонтанному выходу системы из институциональной ловушки. Ограниченность институционального механизма регулирования экономики приводит к появлению нежизнеспособных институтов либо устойчивых, но недостаточно эффективных образований, являющихся еще одной формой институциональной ловушки.
С этих позиций взаимодействие России с Международным валютным фондом в 90-х гг. можно охарактеризовать как систему навязанного институционального конфликта. В условиях беспрецедентного экономического кризиса Россия не могла привлекать кредиты на свободном финансовом рынке, поэтому жизненно необходимыми для системы управления рисками стали кредиты межгосударственных институтов - МВФ и Всемирного банка. Осуществив выход из институциональной ловушки масштабной задолженности, Россия выплатила свои долги Международному валютному фонду - последний транш в размере 3,3 млрд. долл. был отправлен в МВФ летом 2005г. [7]. Для борьбы с инфляционной ловушкой, обусловливающей недоступный для массовых инвестиций уровень банковского процента вследствие высокой степени неопределенности экономики, в рамках институционального проектирования реализуется институциональная модель Инвестиционного и с 2007г. Венчурного фонда.
Наиболее масштабной институциональной ловушкой является теневизация экономики, рост доли ее неформальной составляющей. Это особый сектор со специфической производственной функцией, где занята без официальной регистрации значительная часть рабочей силы. Большинство субъектов малого предпринимательства работают вне структурированных институционально предпринимательских цепочек и основываются на личностных отношениях в рамках российских институтов «экономики физических лиц». По оценкам Всемирного Банка (ВБ), объем теневой экономики России в 2008г. составлял 49% ВВП. И сейчас эта цифра составляет 55-60%, что приближает нас по этому показателю к странам со слаборазвитой экономикой [2].
Административная реформа, начавшаяся в 2003 году, была направлена на укрупнение и сокращение числа ведомств, четкое определение и сокращение количества функций министерств, разделение специализации государственных органов. Однако данное разделение функций привело к созданию благоприятной среды для перекладывания ответственности госорганами друг на друга. Вышестоящие органы утратили возможность контроля над назначением исполнителей их решений, увеличился объем документооборота, приходящийся на заместителей министерств, что снизило возможность эффективной проработки законопроектов на высшем уровне и дало возможность продвижения нескольких проектов в интересах крупного бизнеса. Законопроекты стали разрабаты-
ваться «независимыми» консалтинговыми фирмами и исследовательскими группами, непосредственное финансирование которых нередко осуществлялось крупным бизнесом, а разрабатываемые новации естественным образом были направлены на лоббирование интересов заказчиков. Количество государственных служб, с учетом новой тройственной структуры правительства, лишь увеличилось. Все это в значительной степени повлияло и на взаимоотношения бизнеса и государства.
Реформа дерегулирования включала принятие в 2001-2003 годах пакета законов, снижающих количество проверок и инспекций, облегчающих процедуры регистрации, лицензирования, технического регулирования предпринимательской деятельности, а также снижающих бремя налогообложения и упрощающих налоговое администрирование малого бизнеса. Однако в конечном счете реформа способствовала усилению неформальной составляющей во взаимоотношениях бизнеса и государства. Хотя количество плановых проверок и инспекций в среднем сократилось, наметился рост внеплановых и повторных проверок бизнеса со стороны регулирующих органов. Место «легитимных» лицензий заняли «нелегитимные», которые можно не приобретать, но лучше это сделать для устранения дальнейшего давления или избежания административной волокиты при получении соответствующего разрешения. Принцип «единого окна» при уплате налогов, несмотря на сокращение органов, необходимых для посещения фирмой налогоплательщиком, так и не заработал. Наиболее острой остается проблема аренды помещений, получения участка под строительство. Наконец, болевой точкой является безответственность и произвол чиновников, их пристрастное участие в имущественных спорах.
С началом кризиса административный гнет в стране усилился. Предприниматели же, будучи не в силах с ним бороться, предпочитают либо совсем уходить в тень, либо шире использовать теневые схемы в своей легальной деятельности, чтобы оптимизировать издержки. Среди причин, помимо прочего, и бедность населения, и фактическое неисполнение законов и нормативных актов теми, кто призван их исполнять.
Взаимодействия государственного и теневого секторов осуществляется с помощью коррупции. В 2010г. Россия заняла 154-е место из 178 в мировом индексе восприятия коррупции. Страны с более низким уровнем коррупции: Иран, Зимбабве и Мексика. Рейтинг был составлен международной организацией Transparency International. По сравнению с 2009г. Россия, занимавшая 146-е место, опустилась на восемь позиций. А в 2005 г. Россия была на 126 месте из 158 [3]. По оценке Transparency International, ухудшению показателей способствовало отсутствие надлежащего контроля за доходами высокопоставленных чиновников, «дело Магнитского», коррупционные скандалы, в частности, дело компании Daimler. Большинство стран, имеющих такой уровень экономического развития и такой высокий уровень человеческого потенциала, как Россия, сосредоточены в верхней трети этого
списка. Следовательно, причины высокой склонности к коррупционному поведению состоят также в особенностях неформальной институционализации, вырастающей из тоталитаризма экономики.
Проникновение государства во все сферы общественной и частной жизни детерминировало массовость коррупции. Она воспринимается гражданами как наиболее серьезная из числа проблем, которые связаны именно с работой российского государства. Однако государственная служба, наряду с престижностью, рассматривается в качестве нормального и стабильного источника достаточно высоких доходов. Очевидно, это объясняется адаптированностью посттоталитарного общества к массовости коррупции.
Второй составляющей синергетического эффекта является сверхвысокая концентрация активов 22 крупнейшими частными собственниками, контролирующими продажи в объеме более 2 трлн. руб. и занятость более 1,8 млн чел.[4]. Она оказывает влияние на взаимоотношения государств и бизнеса, которое проявляется в так называемом захвате государства. Законодательные органы находятся под влиянием лоббирования со стороны крупных финансово-промышленных групп.
Синергетические эффекты неэффективной рыночной институционализации постсоциалистических экономик усиливаются воздействием глобализации в условиях активного их включения в мировое хозяйство. Поэтому динамика внутренних рынков зависит от способности национальных фирм конкурировать в глобальном масштабе. Глобализация рынков стала возможной только в конце XX в. благодаря радикальным переменам в транспортных и коммуникационных технологиях.
Институциональный фон первого пятилетия XXI века был противоречивым. С одной стороны, по инерции продолжались приватизационные процессы в русле либеральных реформ, с другой стороны, государство вновь заявило о своей активной роли в экономике и стало повсеместно усиливать прямое регулирование и контроль.
Либеральные реформы в значительной степени были подкорректированы той средой, в которой они проводились. Так, из списка приватизируемых объектов постепенно стали исчезать интересные для бизнеса ликвидные активы, которые все чаще оказывались в списке стратегических объектов, а на торги выставлялись «второсортные активы», что дает основание заявить о кризисе приватизационных процессов в России. Одновременно отложилось на неопределенное время реформирование естественных монополистов РАО «ЕЭС России», РАО «Российские Железные Дороги», совершенно исчезла из обсуждения идея о реформировании ОАО «Газпром», в котором государству и вовсе удалось вернуть контрольный пакет акций.
Наметившиеся изменения в экономической политике в сторону увеличения государственных расходов и государственного регулирования, расширения размеров нерыночного сектора, увеличения присутствия государства в капитале, прежде всего экспортно-
ориентированных корпораций топливно-энергетического комплекса способствуют локализации неопределенности стратегии развития. Кроме того, в условиях растущей неопределенности глобальной экономики и недостаточности инвестиционного и кредитного капитала правительство намерено активно использовать государственные средства в качестве катализатора экономического роста, что свидетельствует об изменении вектора экономической политики в направлении активного вмешательства государства в экономику. Однако это требует соответствующего институционального сопровождения и проектирования для снижения коррупции в государственном финансировании национальных проектов.
Институциональное проектирование предполагает активное формирование новых институтов и переходных форм, обеспечивающих реализацию национальных стратегических проектов, локализацию неопределенности, снижение риска хозяйствования на основе отбора институтов, соответствующих уровню посткризисной экономики. Без чего реализация рыночных реформ существенно осложнится. Причем основную опасность составляют не коррупция и неэффективное использование бюджетных средств чиновниками, а высокие бюрократические издержки, задерживающие принятие решений. В силу этого, наряду с усилением государственного контроля, необходимо включить потенциал гражданского общества на основе государственного стимулирования процессов создания вспомогательных институтов.
Целенаправленное проектирование институтов становится одной из приоритетных функций государства, которое формирует институциональные предпосылки экономического роста, создавая прогрессивную структуру собственности, развитую банковскую систему, фондовый рынок, привлекательный инвестиционный климат и т. п. Особенно высока значимость институционального проектирования для обеспечения эффективности финансовых потоков государства.
Однако институциональная структура российской экономики деформирована: существуют институциональные разрывы не только в отношениях «бизнес -власть», но и в отношениях «бизнес - бизнес». Процесс деформализации правил в посткризисной экономике России, снижая эффективность формальных институтов, созданных в 1990-х - начале 2000-х гг., одновременно способствовал стабилизации институциональной среды. Занятые в сфере неформальной активности экономические субъекты во многом мотивируются внутренними побуждениями своего поведения, которое в данном сегменте экономики принимает характер оппортунистического по отношению к институциональным нормам, не допускающим такого способа поведения.
Условия ведения бизнеса в России несколько ухудшились, свидетельствует исследование «Doing Business 2011», подготовленное Всемирным банком и Международной финансовой корпорацией. Россия заняла лишь 123-е место среди 183 стран мира. Позиция России по условиям ведения бизнеса год от года ухудшается. Если в 2009 году страна занимала 116-е
место, то в докладе за 2010 год - уже 120-е место. Низкий рейтинг объясняется низкой динамикой проведения реформ и сложностью бюрократических процедур [6].
Проведенный анализ институциональных изменений и оценка преобразований свидетельствуют о том, что современный этап модернизации управления национальной экономикой характеризуется активным поиском модели институционализации, обеспечивающей интенсификацию процессов перехода к социально-рыночному типу хозяйства.
Наиболее адекватной достигнутой стабилизации российской экономики является концепция естественной институционализации, отражающей движение от реальной потребности или возникшей проблемы. Появление проблемы дает прецеденты ее решения. Это подводит к необходимости выработки формальной нормы, т.е. возникновению нового института и его последующей адаптации. Такой институт приживается сравнительно легко, поскольку уже имеет под собой историю неформальной апробации и, возникнув на родной почве, не находится в конфликте с другими институтами. Другая схема проектирования нового института предполагает, что возникшая проблема первоначально фиксируется в формальной норме. Она по-разному воспринимается различными экономическими субъектами. Слабый или высокий разброс восприятия новой формальной нормы свидетельствует о степени комплементарности или некомплемен-тарности нового института по отношению к существующим.
При этом медленное усиление авторитета формальных институтов связано с инерцией, которая исходит их двух источников. Во-первых, это переустройство распавшейся экономической сети взаимодействий (в прошлом единого экономического пространства), макроэкономическая несбалансированность, структурный дисбаланс. Во-вторых, это трудности формирования новых институтов, связанные с выбором образцов, приоритетов и эффективных мер, конфликтом тоталитарных и либеральных ценностей и традиций. Высокая степень инерционности ключевых неформальных институциональных характеристик является одним из существенных факторов, осложняющих внедрение формальных рыночных норм. Необходим переход от заимствования институтов к проектированию, характеризующемуся положительным эффектом замены неформальных институтов устойчивыми формальными институтами, обеспечивающими локализацию и снижение степени неопределенности взаимодействия экономических субъектов на основе комплексности институциональных преобразований, охватывающих все сферы, функции и компоненты хозяйственной системы. Целенаправленное институциональное проектирование способствует созданию инфраструктуры, продуцирующей эффективную мотивацию устойчивого экономического развития.
В России, по мнению американского экономиста Дугласа Норта, нужно решать тройственную задачу, каждая грань которой противостоит другой: осваивать перемены и новые механизмы, преодолевать негатив-
ные последствия перемен и ошибок и сохранять ценное из наследия прошлого [9].
Принципиально важно исходить из того, что политика и экономика неразрывно связаны в любом понимании экономической деятельности. Множество институциональных ограничений и соответствующих организаций регулируют взаимоотношения обмена и поэтому определяют механизм функционирования политико-экономической системы. Не только политика специфицирует и принуждает к соблюдению прав соб-
Библиограф
1. Гельман В. Россия в институциональной ловушке // Pro et Contra. 2010. Т. 14. № 4-5. С. 23-38.
2. Крючков М., Зубченко Е. Цифры с подсветкой. Росстат оценил масштабы теневой экономики в РФ, но, похоже, ошибся // Новые Известия - ежедневная общероссийская газета. 13.08.2009 URL: http://www.newizv.ru/news/2009-08-13/113196 (дата обращения: 27.04.2011)
3. Опубликован мировой рейтинг состояния коррупции: Россия опустилась еще ниже - на 154-е место // NEWSru.com. Лента новостей в России и в мире. 26.10.2010.
URL: http://www.newsru.com/world/26oct2010/ratecorrup.html (дата обращения: 26.04.2011)
4. От экономики переходного периода к экономике развития. Меморандум об экономическом положении Российской Федерации. М.: ООО «ТОРГТРАСТ», 2005. 188 c.
5. Постсоветский институционализм - 2007: варианты институционального развития России: предпосылки, закономерности, перспективы: сборник статей / под ред. Р. М. Нуреева. Томск: Изд-во Томского государственного педагогического университета, 2008. 276 c.
ственности, создающих базисную структуру стимулов в экономике. В современном мире ключевыми факторами повышения экономической эффективности является доля внутреннего валового продукта, перераспределяемая исполнительной властью, а также постоянно изменяющиеся правила регулирования, которые эта власть вводит. К сожалению, в России при переходе к рыночной экономике эти факторы мало учитывались. В результате институциональная система подошла к своему краху.
ский список
6. Спелова П. Обойти Уругвай. Всемирный Банк значительно понизил рейтинг России по условиям ведения бизнеса // Взгляд. Ру. Деловая газета 8.11.2010. URL: http://www.vz.rU/economy/2010/11/8/445435.html (дата обращения: 27.04.2011)
7.Фрумкин К. День расплаты. Россия расплатилась с МВФ // Известия.Ру. Общенациональная ежедневная газета 02.02.05. URL: http://www.izvestia.ru/economic/article1120628 (дата обращения: 27.04.11).
8. Дементьев В.В. Экономика как система власти / Министерство образования и науки Украины. Донецкий национальный технический университет. Донецк: Изд-во «Каштан», 2003. 404 с.
9. Кейнс Дж. М. Общая теория занятости, процента и денег. М.: Прогресс, 2002. 352 c.
10. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики / пер. с англ. А.Н. Нестеренко; предисл. и науч. ред. Б.З. Мильнера. М.: Фонд экономической книги «Начала», 1997. 190 c.
