CC BY
142
8. КРИМИНАЛИСТИКА; СУДЕБНО-ЭКСПЕРТНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ; ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ (СПЕЦИАЛЬНОСТЬ 12.00.12)
8.1. КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ ИНСЦЕНИРОВКА И ДЕЗИНФОРМАЦИЯ КАК ПРИЕМЫ ВЫЯВЛЕНИЯ И РАСКРЫТИЯ КОРРУПЦИОННЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
Бертовский Лев Владимирович, д-р юрид. наук. Должность: профессор. Место работы: Российский университет дружбы народов. Подразделение: кафедра уголовного права, процесса и криминалистики. E-mail: [email protected]
Елисов Павел Петрович, канд. юрид. наук, полковник полиции. Должность: начальник отдела. Место работы: ФГКУ «ВНИИ МВД России». E-mail: [email protected]
Потапов Илья Николаевич. Должность: руководитель аппарата правления. Место работы: АО «Евразийский трубопроводный консорциум». E-mail: [email protected]
Аннотация: В статье рассматриваются вопросы правомерности использования тактических приемов, направленных на введение в заблуждение проверяемого лица относительно целей проводимых оперативно-розыскных мероприятий, а также создания условий для проявления проверяемым преступного умысла, направленного на совершение коррупционного преступления.
Ключевые слова: коррупция, оперативно-розыскные мероприятия, документирование, провокация, дезинформация, инсценировка.
CRIMINALISTIC INSECTION AND DISINFORMATION AS RECEIPTS OF DETECTION AND DISCLOSURE OF CORRUPTION CRIMES
Bertovsky Lev Vladimirovich, Dr of law. Position: Professor. Place of employment: Peoples' Friendship University of Russia. Department: Chair of Criminal Law, Process and Crimi-nalistics. E-mail: [email protected] Elisov Pavel Petrovich, PhD at law, Police Colonel. Position: Head of department. Place of employment: All-Russia Research Institute of MIA Russia. E-mail: [email protected] Potapov Ilya Nikolaevich. Position: Head of the Administration. Place of employment: JSC "Eurasian Pipeline Consortium". E-mail: [email protected]
Annotation: The article discusses the issues of the legality use of tactical methods aimed at misleading the audited person with respect to the objectives of ongoing operational search activities, as well as creating conditions for the manifestation of a criminal intent aimed at committing an offense of corruption.
Keywords: corruption, operational-current activities, documentation, provocation, disinformation, inspection.
Понятия «криминалистическая инсценировка» и «дезинформация» имеют самое непосредственное отношение и к практической и к научно-исследовательской деятельности. В первом своем смысловом значении оно характеризует соответствующее направление поисково-познавательной деятельности субъектов уго-
ловного преследования (оперативных сотрудников органов дознания, дознавателей, следователей, прокуроров), связанное с созданием видимости (имитацией) чего-либо (кого-либо), т.е. с инсценировочной деятельностью и ее результатом как дезинформационной системой. Главное назначение данной системы заключается в том, чтобы быть одним из средств выявления преступления, установления и изобличения преступников, в том числе тех из них, кто осуществляет противоправные инсценировки. Во втором своем значении криминалистическая инсценировка выступает в качестве одного из объектов криминалистического изучения и обеспечения практики инсценировочной деятельности (инсценирования) соответствующей научной продукцией, с тем, чтобы эта практика осуществлялась не стихийно по методу проб и ошибок, а опиралась на надлежащую научную основу. Исходя из учета практических потребностей, указанный объект в теоретических и прикладных научных разработках необходимо рассматривать с двух точек зрения: как результат (продукт) реализации активности субъектов уголовного преследования - дезинформационную систему, и как процесс, включающий в себя подготовку и проведение инсценировочной акции, направленной на дезинформирование тех лиц, которым адресуется инсценировка.
С позиции первого подхода создается возможность выявления, описания и объяснения особенностей исследуемой тактически значимой дезинформационной системы, ее элементного состава, внутренних и внешних связей, и других характеристик, определения ее поисково-познавательного потенциала, форм и путей его использования в оперативно-розыскной и следственной практике. Второй подход позволяет определить цели, принципы, генезис, логику, и технологию инсценировочной деятельности, разработать рекомендации по оптимизации ее подготовки и осуществления.
Вводя в юридический лексикон понятие «криминалистическая инсценировка»1, мы исходили из того, что в данном случае речь идет об антиподе криминальной инсценировки, т.е. об общественно-полезной, одобряемой обществом и государством деятельности, результаты которой способствуют достижению целей уголовного производства.
Экономический словарь терминов раскрывает понятие дезинформация (disinformation) как сообщение заведомо ошибочных, искаженных, ложных сведений с целью ввести информируемое лицо в заблуждение. В Толковом словаре русского языка (С.И.Ожегов, Н.Ю.Шведова) дезинформация - ложная информация, причем отдельно выделяется намеренная дезинформация. Новый толково-словообразовательный словарь русского языка (Т. Ф. Ефремова) под дезинформацией понимает как введение в заблуждение ложной информацией, так и саму заведомо ложную информацию2.
1 См., например: Андреев С.В., Бертовский Л.В., Образцов В.А. Парные категории в криминалистике и в практике выявления и раскрытия преступлений // Криминалистические чтения, посвященные 100-летию со дня рождения профессора Б.И. Шевченко. М., 2004. С. 41-45.
2 иК1_: Ь|йрз:/Лмм«.поискслов.рфЛегт/дезинформация
Под инсценировкой (adaptation) понимается процесс придания некоему событию, тем или иным путем, видимости другого события, не имеющего отношения к данному3.
По мнению М.И. Еникеева, дезинформация представляет собой фабрикацию заведомо ложных, провокационных сведений с целью ввести в заблуждение тех, кто пользуется этими сведениями4.
В.А. Образцов, Л.В. Бертовский, Н.Л. Бертовская определяют уголовно-релевантное дезинформирование как специально созданную с использованием заведомо ложной информации, порождающей иллюзию достоверной, а на самом деле не соответствующей действительности ситуации, представленной субъекту (субъектам) восприятия в расчете на введение его в заблуждение, неадекватную оценку фактически существующих обстоятельств и принятие им ошибочного решения о совершении действий в интересах дезинформатора или решения об отказе совершить действия, не выгодные последнему5. По мнению этих авторов, «определяющими средствами материализации (воплощения в жизнь) криминалистически значимых фикций, как и любой иной формы дезинформации, служат имитационные действия субъектов дезинформирования и используемая ими заведомо ложная информация вербальной и/или невербальной природы»6.
В.М. Шевченко применительно к инсценировкам использует термин «материализованная ложная информация» 7
В рассматриваемом аспекте более точной представляется дефиниция, предложенная В.А. Овечкиным, который считает, что «инсценировка - это созданная искусственным путем обстановка места определенного события, сочетающаяся с соответственным притворным поведением и сообщением ложных сведений лицом, создавшим эту инсценировку, с целью сокрытия действительно происшедшего события и лиц, его совершивших»8.
Р.С. Белкин предлагает схожее, но уже уточненное определение инсценировки преступления, понимая под ней «создание обстановки, не соответствующей фактически происшедшему на этом месте событию, что может дополняться согласуемыми с этой обстановкой поведением и ложными сообщениями как исполнителей инсценировки, так и связанных с ними лиц»9.
Приведенных определений достаточно, на наш взгляд, для уяснения сущности дезинформирования и установления характера его соотношения с инсценировкой, являющейся одним из способов его осуществления.
3 URL:https://ru.wikipedia.org/wiki/инсценировка
4 Еникеев М.И. Общая и юридическая психология. М., 1996. Ч. 2. С. 324.
5 Образцов В.А., Бертовский Л.В., Бертовская Н.Л. Дезинформирование в криминальной, оперативно-розыскной и следственной практике. М.: Юрлитинформ, 2010. С. 33.
6 Там же. С. 54.
7 Шевченко В.М. Психология преступной инсценировки: Монография. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 2000. С. 16.
8 Овечкин В.А. Общие положения методики расследования преступлений, скрытых инсценировками: Дис. ... канд. юрид. наук. Харьков, 1975. С. 65.
9 Криминалистика: Учебник для вузов / Под ред. А.Ф. Волынско-
го. М.: Закон и право, ЮНИТИ-ДАНА, 1999. С. 246.
В свете рассмотренных положений полагаем, что оперативно-розыскная дезинформация может быть определена как оперативно-тактическое средство прямого и (или) опосредованного нормативно допустимого введения в заблуждение проверяемого (разрабатываемого) лица, в отношении которого имеется информация о подготовке к совершению или о совершении им преступления, относительно истинного положения вещей, побуждающее проверяемого (разрабатываемого) к проявлению в той или иной форме саморазоблачающей, контролируемой и своевременно документируемой правоохранительными органами преступной (в т.ч. и коррупционной) активности.
И хотя криминалистическая инсценировка и лежащая в ее основе криминалистическая дезинформация относятся к числу феноменов, которые в теории криминалистики пока еще стыдливо замалчиваются, они реально существуют и «служат» верой и правдой личности, обществу и государству.
Изменившийся в современных условиях характер преступной деятельности коррупционно ориентированного чиновничества, под которым мы будем понимать не только должностных лиц, но и лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих и иных организациях (в соответствии с примечаниями 1, 2 и 3 к ст. 285, примечанием 2 к ст. 290, примечанием 1 к ст. 201 УК РФ), а также условий борьбы с нею наглядно демонстрируют недостаточность использующихся средств и методов правового, организационного, технического и тактического противодействия преступности. Одновременно с этим, практически все то новое, что предлагается в борьбе с коррупционной преступностью, направленное на повышение ее эффективности, встречает не только возражения, но и воспринимается как провокация со стороны оперативных сотрудников органов внутренних дел.
Актуальность проблемы разграничения провокационных действий от тактической хитрости остается, так как все рекомендации по тактике раскрытия коррупционных преступлений, как правило, строятся на введении в заблуждение объектов оперативно-розыскной деятельности.
В самом общем виде оперативно-розыскная деятельность (далее - ОРД) представляет собой систему специальных оперативно-розыскных мероприятий (далее - ОРМ) непроцессуального характера, преимущественно негласно осуществляемых оперативными подразделениями.
Общеизвестно, что с древнейших времен ядром оперативно-розыскной, разведывательной и контрразведывательной деятельности был агентурный метод, т.е. совокупность приемов и способов легендирован-ного поведения негласных сотрудников (агентов, осведомителей и др.) и оперативных сотрудников правоохранительных органов и спецслужб по добыванию оперативно значимой информации и документированию противоправных действий. В связи с этим нельзя не согласиться с мнением К.В. Суркова о том, что игнорирование принципа конспирации приводит к тому, что оперативно-розыскная деятельность теряет свою результативность10.
10 См.: Сурков К.В. Принципы оперативно-розыскной деятельности и их правовое обеспечение в законодательстве, регламентирующем сыск. СПб., 1996. С 13.
Именно поэтому тактически, организационно и технически обеспеченное криминалистическое дезинформирование разрабатываемых (проверяемых) лиц лежит в основе, например, таких мероприятий, как оперативное внедрение, оперативный эксперимент, проверочная закупка, проводимых для разоблачения не только коррупционно ориентированных чиновников, но и содержателей наркопритонов, изобличения наркодилеров, организаторов подпольных предприятий по оказанию сексуальных услуг, выявления и раскрытия преступлений, связанных с производством и реализацией контрафактной продукции. Криминалистическая инсценировка предполагает в качестве составляющей информационное взаимодействие при вступлении в контакт инсценировщиков с проверяемыми (разрабатываемыми), а также с другими лицами.
Очевидно, что для оперативно-розыскной деятельности дезинформация, обман, инсценировка и провокация - это то, без чего не может осуществляться сбор информации, необходимой для раскрытия, расследования и предупреждения преступлений, тем более преступлений коррупционной направленности, обладающих высокой степенью организации и маскировки. Но ведь именно своевременное получение достоверной оперативно значимой информации является реализацией принципа оперативности, в котором отражена защитная функция оперативно-розыскной деятельности ОВД, раскрывается поисковый, упреждающий характер данного вида юридической деятельности.
Принцип оперативности (наступательности) выработан оперативно-розыскной практикой и вытекает из содержания норм законодательства в сфере ОРД11 и состоит в том, что оперативные сотрудники и иные должностные лица в ОРД обязаны (в пределах своей компетенции):
проводить действенную работу по предупреждению совершения преступлений; проявлять инициативу в их обнаружении; своевременно и обоснованно заводить дела оперативного учета;
предпринимать все предусмотренные оперативно-розыскным законом действия для установления лиц, намеревающихся совершить или совершивших преступление, с целью создания условий для последующего неотвратимого применения к ним мер, предусмотренных УПК;
выяснять причины совершения преступлений и условия, способствовавшие и способствующие их совершению.
Оперативно-розыскная деятельность нацелена на поиск именно неизвестных фактов и явлений, носящих криминальный характер. Информация об указанных фактах может быть получена либо от самих преступников, либо от их окружения, что предопределяет разведывательный характер ОРД, а конспиративный характер большинства проводимых ОРМ предполагает, во-первых: сохранение в тайне от преступников и их окружения сущности проводимых ОРМ и, во-вторых -обеспечение зашифровки тех оперативных возможностей, при помощи которых осуществляется проникновение в преступную среду.
Необходимо ставить вопрос не о том, допустимы или нет в оперативно-розыскной практике обман, дезинформация и иные подобные средства, а когда и при
11 См.: например, ст. 1, абз. 2 ст.2, п. 1 ст. 14 Федерального закона от 12 августа 1995 года № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» // СЗ РФ, 1995, № 33, ст. 3349, (далее -ФЗ об ОРД).
каких обстоятельствах они могут выступать средствами деятельности, когда и при каких четко определенных условиях они могут использоваться и, соответственно, когда их применение недопустимо.
Следует согласиться с В.П. Бахиным, полагающим, что условиями допустимости криминалистического обмана являются два определяющих момента: 1) у лица, в отношении которого используется обман, всегда должна оставаться возможность свободного выбора поведения. В качестве безальтернативного давления эти средства использоваться не должны; 2) при реализации результатов применения этих средств не должны допускаться нарушения основополагающих прав личности12.
Признаками, позволяющими расценивать криминалистическую деятельность как инсценировочную, являются следующие ее характеристики (параметры):
модельная, имитационная, постановочно-игровая составляющая реализация вербальной или (и) невербальной активности;
способность создаваемого информационного продукта оказывать психологическое воздействие на адресатов и вводить их в заблуждение относительно истинного положения вещей;
осуществление инсценировочной деятельности с учетом своеобразия реализуемой легенды как логической, информационной основы имитируемого события, факта, образа;
целенаправленность реализуемой активности субъектов инсценировки, действующих в соответствии с разработанным на основе легенды планом - сценарием процесса и результата деятельности (модели инсценируемого объекта);
наличие маскировочной составляющей в осуществляемой деятельности (документов прикрытия, средств маскировки внешности, фактов демонстрации мнимых образов и т.д.);
использование в необходимых случаях реквизитов, атрибутики, несвойственных статусу субъектов инсценировки в их обычной деятельности, но характерных для инсценируемых событий, их участников, совершаемых ими действий.
Указанная деятельность опирается на следующие принципы:
обоснованность (наличие достаточных фактических данных, дающих основание для осуществления инсценировки);
прямое отношение к задачам, которые решаются в связи с борьбой с преступностью;
предметность и целенаправленность активности инсценировщиков, нацеленной на собирание, проверку, конструктивное использование уголовно-релевантной информации для розыска преступников, возвращение вывезенных незаконно за границу ценностей и решение других, связанных с выявлением, раскрытие преступлений, изобличением виновных и т.д.;
своевременность, действенность, оперативность инсценировочной деятельности;
обусловленность инсценировочной деятельности общей (стратегической) целью оперативной проверки (разработки), уголовно-процессуальной проверки или предварительного расследования;
подход к инсценировочной деятельности как к составной, органичной части более широкого типа дея-
12 Бахин В.П. Криминалистика. Проблемы и мнения (1962 - 2002 гг.). Киев, 2002. С. 75 - 87.
тельности (деятельности внутри другой более широкой системы деятельности) и учет ее связей и взаимозависимости с другими частями данного целого;
осуществление инсценировочной деятельности в соответствии с избранной легендой и на основе разработанного с учетом ее особенностей плана-сценария;
обеспечение инсценировочной деятельности достаточными кадровыми ресурсами, финансовыми, материально-техническими или иными возможностями, а в необходимых случаях - обеспечение силовым или иным сопровождением;
ситуационная обусловленность характера и содержания инсценировочной деятельности, адекватность реализуемой активности особенностям ситуации и личности проверяемых (разрабатываемых, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений) лиц;
творческий подход к анализу и оценки ситуации, разработке и реализации плана инсценирования, строящегося с учетом особенностей возможных вариантов развития ситуации, а также прогнозируемых результатов, возможностей, форм и направлений их использования в дальнейшей деятельности;
использование в зашифрованном (завуалированном) виде конфиденциальной информации, ее источников и носителей, исключение возможности утечки такой информации и расшифровки ее источников.
В свете рассмотренных положений полагаем, что оперативно-розыскная дезинформация может быть определена как оперативно-тактическое средство прямого и (или) опосредованного нормативно допустимого введения в заблуждение проверяемого (разрабатываемого) лица, в отношении которого имеется информация о подготовке к совершению или о совершении им преступления, относительно истинного положения вещей, инсценированно побуждающее проверяемого (разрабатываемого) к проявлению в той или иной форме саморазоблачающей, контролируемой и своевременно документируемой правоохранительными органами преступной (в т.ч. и коррупционной) активности.
В современной преступной среде знания методов агентурной работы является почти обязательным условием образа жизни так называемой преступной субкультуры, особенно в организованной, а тем более коррумпированной преступности, характеризующейся высоким уровнем криминального профессионализма. Преступные элементы активно применяют агентурный и контрагентурный методы, нацеливая их против сотрудников органов внутренних дел нередко в целях шантажа, дискредитации, стремясь избежать разоблачения и привлечения к уголовной ответственности.
На коррупционно ориентированного чиновника можно и нужно активно воздействовать всеми силами и средствами своих подразделений, дезинформацией, маскировкой и другими мерами с тем, чтобы заставить его действовать там, тогда и так, где, когда и как выгодно оперативным сотрудникам. Необходимо создать информационное превосходство над ним, сущность которого заключается, по нашему мнению, во-первых, в накоплении и своевременности использования оперативно-значимой информации для принятия решений, во-вторых, в защите от утечки сведений, о которых чиновник знать не должен, и, в-третьих, в продуманном снабжении отдельных лиц дезинформацией
для решения тактических задач выявления и раскрытия преступлений.
Эта специфика ОРД обусловлена, прежде всего, противостоянием скрытым (тайным, замаскированным) действиям преступников по подготовке, совершению, сокрытию следов преступления и только в интересах общества вынуждена проводиться преимущественно негласно, так как, стремясь уйти от разоблачения и ответственности, преступники не останавливаются ни перед чем, поэтому вполне оправдано, что законопослушное общество вынуждено само применять конспиративные методы для выявления тех, кто препятствует его развитию. Именно поэтому нравственная специфика ОРД оправданна.
Настоятельная потребность в проведении негласных мероприятий определяется также и тем, что большая часть информации, поступающая в оперативные подразделения, требует, как правило, проверки, и чаще всего носит конфиденциальный характер, поэтому ее проверка должна осуществляться только негласно, т.к. если лица, подготавливающие, совершающие, совершившие преступления заподозрят, что ими интересуются правоохранительные органы, то неизменно предпримут соответствующие меры противодействия.
Мы полагаем, что действия оперативных сотрудников, имитирующих дачу взятки либо коммерческого подкупа чиновнику, - это правомерное оперативно-розыскное мероприятие по выявлению и пресечению коррупционного преступления, поскольку чиновником по собственной инициативе предприняты ставшие известными органам, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, действия, направленные на совершение преступления. Эта ситуация соответствует требованиям к законности проведения оперативно-розыскных мероприятий, установленных подп. 1 п. 2 ч. 1 ст. 7 ФЗ об ОРД, при условии отсутствия достаточных данных для возбуждения уголовного дела.
Содержанием и целями данного оперативно-розыскного мероприятия являются создание негласно контролируемых условий и объектов для преступных посягательств в целях выявления, предупреждения, пресечения и раскрытия указанных категорий преступлений, а также в целях выявления, установления и задержания лиц, подготавливающих, совершающих или совершивших такие преступления (ч. 8 ст. 8 ФЗ об ОРД).
Важным для обеспечения законности проведения оперативного эксперимента в целях выявления и документирования фактов взяточничества и коммерческого подкупа является положение о том, что в ходе этого ОРМ создаются такие условия и объекты для преступных посягательств, при соприкосновении с которыми лицо, подозреваемое в совершении данных преступлений, находится перед добровольным выбором совершения тех или иных действий. При этом сотрудник оперативного подразделения и привлеченные к проведению оперативно-розыскного мероприятия лица, как правило, должны действовать скрытно, выявляя желание соответствующего подозреваемого к получению или даче незаконного вознаграждения, например, посредством выражения сомнения и уточнения характера совершаемых за вознаграждение действий, размера незаконного вознаграждения, направленности умысла.
Большое значение имеет и тактическая операция «Инсценировка» для разоблачения, например, вымогателей взяток. Организационной основой криминалистической инсценировки обычно служит адекватный ситуации план (сценарий) деятельности, строящийся в соответствии с избранной легендой. При разработке плана предстоящей операции определяются ее цель, задачи, последовательность решения задач; материально-технические средства и ресурсы; действия, подлежащие производству, порядок, хронология и условия их совершения; исполнители и роль каждого из них; способы связи и обмена информацией, момент начала операции; характер, формы, особенности разведывательного, силового и иного сопровождения.
Делается это путем проведения оперативного эксперимента с участием лица, заявившего о вымогательстве у него взятки. Дав согласие сыграть роль взяткодателя, это лицо затем под контролем оперативных или следственных работников имитирует то, что от него требовал вымогатель, которого задерживают с поличным после передачи ему денег, номера и достоинство которых были предварительно зафиксированы в протоколе (акте), а сами купюры помечены специальным составом или отксерокопированы и приложены к протоколу (акту).
Даже если и можно обнаружить по чисто формальным признакам сходства наличие фактора лжи в основании криминалистической инсценировки, то такую ложь следует отнести к категории оправданной. Как, впрочем, и любую иную социально-полезную, игровую ложь, не имеющую злонамеренного характера13.
Все это и дает нам основание для вывода, что криминалистическая инсценировка, как и любой иной вид криминалистической дезинформации, представляет собой своеобразный информационный продукт из раз-
^ 14
ряда тактических хитростей14.
Однако оперативная инсценировка организуется и осуществляется только в том случае, когда без этой операции успешное разрешение сложившейся проблемной ситуации другими способами не представляется возможным. При этом тактически значимая инсценировка, опирающаяся на метод оперативно-розыскной дезинформации, может состоять только из оперативно-розыскных действий либо из комплекса взаимосвязанных скоординированных оперативно-розыскных мероприятий, а также действий всех ее участников.
Криминалистическая инсценировочная деятельность должна осуществляться в соответствии с принципом законности, в полной мере соответствовать критериям обеспечения безопасности ее участников и других лиц, опираться на имеющуюся информацию и служить средством проверки и развития имеющейся уголовно-релевантной информации. Она организуется и документируется надлежащим субъектом (субъектами) -должностным лицом того правоохранительного органа, в производстве которого находится проверочный материал или уголовное дело. Одной из особенностей указанной деятельности является ее точечный характер и ограниченность дезинформационного воздейст-
13 О социально полезной, оправданной лжи см.: Экман Пол. Психология лжи. Москва-Санкт-Петербург: Питер, 2003.
14 По мнению А.М. Ларина, «следственная хитрость - это совокупность тактических приемов следователя, основанных на использовании неполного или ошибочного представления обвиняемого о доказательствах, имеющихся в распоряжении следователя, и о его планах» (Ларин А.М. Я - следователь. М.: Юрид. лит., 1991).
вия пределами места и времени проведения соответствующей операции. Дезинформационный потенциал криминалистической инсценировочной деятельности свое содержание исчерпывает и в определенной, допустимой мере расшифровывается и уходит с авансцены сразу после завершения операции.
На правомерный, не провоцирующий характер операций, связанных с криминалистическими инсценировками, указывает, прежде всего, то, что организаторы и участники данных операций не преследуют цель склонить проверяемое лицо к совершению преступлений. В данном случае имеется в виду цель проверки достоверности информации, которая находится в распоряжении правоохранительных органов. Имитационные, маскирующие, игровые сцены, действия, иные дезинформационные инсценировочные составляющие операции служат не целям проверки уровня законопослушности, лояльности проверяемого (разрабатываемого) лица, либо стимулирования его противоправной активности, подталкивания к совершению преступления, а используются как средства создания объективных условий для проявления его подлинной сущности и намерений, а также средства фиксации, констатации, оценки его свободного волеизъявления и сложившихся до начала операции замыслов, психологических установок и адекватных им действий.
Учитывая, что ситуация в сфере противодействия проявлениям коррупции пока не обнаруживает существенных сдвигов в позитивную сторону, мы приходим к единственно верному, на наш взгляд, выводу о том, что методы оперативно-розыскной деятельности, проверенные веками, в умелых руках оперативного сотрудника были и остаются эффективными средствами борьбы с преступностью, а успешность ОРД ОВД во многом обусловлена именно тем, что содержание ее методов как раз и составляют разведывательная и контрразведывательная деятельность.
Осуществлена проверка статьи «Криминалистическая инсценировка и дезинформация как приемы выявления и раскрытия коррупционных преступлений», подготовленной Л.В. Бертовским, П.П. Елисовым, И.Н. Потаповым, в системе «Антиплагиат». По данным этой системы, при подготовке статьи использовано 77,96% текста материалов ранее проведенных и опубликованных исследований авторов (докторская диссертация Л.В. Бертовского «Проблемы теории и практики выявлении и расследования преступного нарушения прав экономической деятельности (доля в отчете -33,72%), статья П.П. Елисова «Использование оперативной дезинформации и инсценировки при проведении оперативно-розыскных мероприятий по выявлению и документированию коррупционных преступлений: мнение аналитика» (доля в отчете - 44,24%)). В этой связи, несмотря на общий сниженный процент результатов проверки по системе «Антиплагиат», по мнению авторов статьи, использование заимствованного текста, является правомерным, так как его источником являются материалы предыдущих исследований указанных авторов.
Список литературы:
1. Бертовский Л.В., Образцов В.А., Андреев С.В. Использование дезинформации при выявлении и расследовании преступлений // СПС «КонсультантПлюс».
2. Васильев Э.А. Оперативный эксперимент: основания и условия, исключающие провокацию // Оперативник (сыщик). 2016. Ноябрь. № 4(49). С. 8-11.
3. Елисов П.П. Использование оперативной дезинформации и инсценировки при проведении оперативно-розыскных мероприятий по выявлению и документированию коррупционных преступлений: мнение аналитика // Научный портал МВД России. 2015. № 2. С. 54 - 60.
4. Кручинина Н.В. Проблемы теории и практики проверки достоверности уголовно-релевантной информации в досудебном процессе. М., 2003.
5. Образцов В.А., Бертовский Л.В., Бертовская Н.Л. Де-зинформировние в криминальной, оперативно-розыскной и следственной практике. М.: Юрлитинформ, 2010.
6. Румянцев А.Ю. Допустимая дезинформация в процессе раскрытия и расследования преступлений // Пробелы в российском законодательстве. 2013. № 5. С. 220 -224.
7. Шевченко В.М. Психология преступной инсценировки: Монография. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 2000.
Рецензия
на рукопись статьи «Криминалистическая инсценировка и дезинформация как приемы выявления и раскрытия коррупционных преступлений», подготовленной Л.В. Бер-товским, П.П. Елисовым и И.Н. Потаповым
Экспертные оценки криминогенной ситуации в современной России показывают, что давно известные не только профессионалам так называемые традиционные наборы средств и методов борьбы с преступностью во многих случаях оказываются недостаточными. В настоящее время наибольшие трудности возникают при выявлении и раскрытии преступлений коррупционной направленности, в том числе совершенных и совершаемых организованными группами, участниками которых являются юридически образованные лица. Этим и объясняется приобретающая всё большую актуальность задача существенного обновления научного арсенала оперативно-розыскного и следственного аппарата, обеспечения практики такими новейшими разработками, которые бы могли в должной мере удовлетворить ее возросшие потребности.
Оперативно-розыскная деятельность (ОРД) и криминалистика как юридические науки близки между собой по их практическому и теоретическому содержанию. Однако, в криминалистике достаточно полно разработана криминалистическая методика, то есть создан определенный алгоритм расследования. В отличие от криминалистики в ОРД говорится только об оперативно-розыскной методике, в ряде случаев дается ее определение. В то же время, нет четкого перечня элементов методики (структуры методики) и их характеристики. Отсутствие понятия, содержания и структуры методики не позволяет создавать алгоритмы оперативно-розыскной деятельности. Представляется необходимым шире использовать криминалистические приемы в оперативно-розыскной методике выявления и раскрытия преступлений, в том числе коррупционной направленности.
С этой точки зрения значительный интерес представляет дальнейшее изучение такой важной темы, как криминалистические аспекты инсценировки и дезинформирования.
Исследованию данных вопросов посвящена рецензируемая статья Л.В. Бертовского, П.П. Елисова и И.Н. Потапова.
Понятия «криминалистическая инсценировка» и «дезинформация» рассматриваются авторами в двух смысловых значениях: как соответствующее направление поисково-познавательной деятельности субъектов уголовного преследования (оперативных сотрудников органов дознания, дознавателей, следователей, прокуроров), связанное с созданием видимости (имитацией) чего-либо (кого-либо), т.е. с инсценировочной деятельностью и ее ре-
зультатом как дезинформационной системой; и в качестве одного из объектов криминалистического изучения и обеспечения практики инсценировочной деятельности (инсценирования) соответствующей научной продукцией, с тем, чтобы эта практика осуществлялась не стихийно по методу проб и ошибок, а опиралась на надлежащую научную основу. Авторами подчеркивается необходимость рассмотрения инсценировки с двух точек зрения: как результата (продукта) реализации активности субъектов уголовного преследования, и как процесс, включающий в себя подготовку и проведение инсценировочной акции, направленной на дезинформирование тех лиц, которым адресуется инсценировка.
Рассматривая вопросы дезинформации и криминалистической инсценировки, авторы отмечают, что данные понятия исследовались В.А. Образцовым, В.М. Шевченко, В.А. Овечкиным, Р.С. Белкиным и др. В свете рассмотренных положений Л.В. Бертовский, П.П. Елисов и И.Н. Потапов полагают, что оперативно-розыскная дезинформация может быть определена как оперативно-тактическое средство прямого и (или) опосредованного нормативно допустимого введения в заблуждение проверяемого (разрабатываемого) лица, в отношении которого имеется информация о подготовке к совершению или о совершении им преступления, относительно истинного положения вещей, побуждающее проверяемого (разрабатываемого) к проявлению в той или иной форме саморазоблачающей, контролируемой и своевременно документируемой правоохранительными органами преступной (в т.ч. и коррупционной) активности.
Важным направлением использования дезинформации в целях выявления и раскрытия преступлений коррупционной направленности авторы считают проведение оперативного эксперимента. Действия оперативных сотрудников, имитирующих дачу взятки либо коммерческого подкупа чиновнику, признаются ими правомерным оперативно-розыскным мероприятием, поскольку чиновником по собственной инициативе предприняты ставшие известными органам, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, действия, направленные на совершение преступления.
В связи с этим данная работа является одной из первых попыток рассмотрения ОРМ "оперативный эксперимент" с позиции криминалистической инсценировки с использованием метода дезинформирования.
Рецензируемая работа написана грамотным, доступным языком, логично построена ее структура.
Вывод. Рецензируемая рукопись статьи Л.В. Бертовского, П.П. Елисова и И.Н. Потапова написана на актуальную тему борьбы с преступностью, отличается новизной, представляет научный и практический интерес, отвечает всем требованиям, предъявляемым к такого рода работам, в связи с чем рекомендуется для опубликования.
Главный научный сотрудник ФГКУ «ВНИИ МВД России», доктор юридических наук, доцент Э.А. Васильев
