CC BY
42
УДК 343.13:343.98 ББК 67.52
© 2022 г. Волынский Александр Фомич,
профессор кафедры криминалистики Московского университета МВД России им. В.Я. Кикотя, профессор кафедры судебно-экспертной и оперативно-розыскной деятельности Московской академии СК России, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки России, заслуженный юрист Российской Федерации. E-mail: [email protected]
КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ В СИСТЕМЕ НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА
В статье рассмотрены современные представления о понятии и содержании криминалистической деятельности как двуединой системы, включающей криминалистическое обеспечение раскрытия и расследования преступлений и последующее сопровождение связанных с этим процессов.
Определены сущностные особенности и соотношение в этой деятельности экспертно-криминали-стической (поисково-познавательной) и судебно-экспертной (исследовательской) видов деятельности; проанализированы исторически проявившиеся проблемы ее организации и правовой регламентации как результат противоречивых узковедомственных подходов к их решению; отмечены особенности актуализации таких проблем в условиях цифровизации общественных и экономико-правовых отношений; обосновываются в этой связи возможные направления и меры совершенствования экспертно-крими-налистической и судебно-экспертной видов деятельности, в этом числе с учетом опыта их организации в Следственном комитете России; делается вывод о необходимости программно-целевого межведомственного научного исследования с целью формирования концептуальных основ государственной системы научно-технического обеспечения уголовного судопроизводства.
Ключевые слова: деятельность, криминалистика, обеспечение, организация, преступность, подразделения, учреждения, интеграция, дифференциация, специализация, цифровизация, специалист-криминалист, судебный эксперт, следователь-криминалист.
Volynsky Aleksandr Fomich - Professor, Department of Criminalistics, the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.Ya. Kikot'; Professor, Department of forensic and investigative activities, the Moscow Academy of the Investigative Committee of Russia, Doctor of Law, Professor, Honored Scientist of Russia, Honored Lawyer of Russia.
FORENSIC ACTIVITY IN THE SYSTEM OF SCIENTIFIC AND TECHNICAL SUPPORT OF CRIMINAL PROCEEDINGS
The article considers modern conceptions and contents of criminalistic activity as a twofold system including criminalistic providing of revealing and investigation of crimes andfurther support ofprocesses connected with it.
The essential features and the ratio of expert and criminalistic (search and cognitive) andforensic (investigative) activities in this activity are defined; the problems of its organization and legal regulation, as a result of contradictory narrow departmental approaches to their solution, historically appeared; the features of actualization of such problems in conditions of digitalization of public and economic-legal relations are noted; in this connection possible directions and measures of improvement of experts are substantiated.
Keywords: activity, criminalistics, provision, organization, crime, units, institutions, integration, differentiation, specialization, digitalization, specialist-criminalist, forensic expert, criminal investigator.
В энциклопедической и справочной литературе встречаются различные определения термина «деятельность». В ее философском толковании - это специфическая человеческая форма активного отношения к окружающему миру, содержание которой составляет его целесообразное изменение и преобразование.
Любая деятельность предполагает или включает в себя цель, средство, результат и, следовательно, ее осознанность. С учетом
типов и форм деятельности принято различать такие ее виды, как духовная и материальная, умственная и физическая, трудовая, нетрудовая и др. Всем видам деятельности присуще творческое начало, даже при направлении на достижение уже известного результата и с использованием известных средств, тем более, если она связана с определением новых целей с разработкой соответствующих им средств, или с достижением известных целей с использованием новых средств [1].
Творческое начало во всех формах его проявления характерно для деятельности, связанной с развитием криминалистики и с использованием ее возможностей в раскрытии и расследовании преступлений. В связи с этим Р.Г. Домбровский еще в 1974 г. предложил рассматривать такую деятельность как криминалистическую, наряду с процессуальной и оперативно-розыскной [2].
Однако это предложение в то время было воспринято учеными-криминалистами неоднозначно. Противоречиво относился к нему Р.С. Белкин: «Нет и не может быть, - писал он, никакой криминалистической деятельности в процессе расследования, помимо деятельности уголовно-процессуальной, оперативно-розыскной или административно-правовой» [3]. Вместе с тем, определяя предмет криминалистики, он выделяет два вида деятельности, изучаемых в этой науке, - преступная и деятельность по раскрытию и расследованию преступлений или по собиранию, исследованию и использованию в этих целях доказательств.
В аспекте двуединого объекта познания, включающего антагонистические виды деятельности, - совершения преступлений и их расследования, определяет предмет криминалистики Н.П. Яблоков [4]. По существу такого же мнения придерживается В.А. Образцов, говоря о классификации исследуемых в криминалистике явлений в виде парных категорий [5].
Алогичность отрицания криминалистической деятельности наглядно проявилась в результате дифференциации криминалистических знаний, когда из них выделились в виде самостоятельных наук и видов деятельности оперативно-розыскная и судебно-экспертная. Естественно, возникли вопросы. То, что осталось в криминалистике, уже не деятельность? И как при этом без нее решаются основные задачи этой науки, выполняются ее социальные функции, связанные с научно-техническим обеспечением раскрытия и расследования преступлений? Что, если не деятельность, осуществляют криминалистические службы Следственного комитета России и экспертно-криминалистические подразделения (ЭКП) системы МВД России?
Существование криминалистической деятельности, казалось бы, безоговорочно утверждается Федеральным законом «О полиции» № З-ФЗ от 07.02.2011 (в ред. от 21.12.2021 г.),
которым в перечне основных направлений деятельности этого правоохранительного органа обозначено (ст. 2, ч. 2, п. 12) «осуществление экспертно-криминалистической деятельности».
Но при этом формально-терминологические различия в названии деятельности (экс-пертно-криминалистическая или просто криминалистическая), их соотношение между собой и судебно-экспертной деятельностью стали предметом новых дискуссий, в частности, об их соотношении и значении для раскрытия и расследования преступлений [6; 7].
Так, по мнению А.В. Гусева, криминалистическая деятельность второстепенна по отношению к экспертно-криминалистической деятельности, поскольку последняя характеризуется производством не только криминалистических, но и иных видов экспертиз [8]. Правда, неясно, почему он делает такой вывод, имея в виду только виды экспертиз, а не в целом систему научно-технического обеспечения углового судопроизводства или хотя бы использования специальных знаний в раскрытии и расследовании преступлений. При этом он смешивает экспертно-криминали-стическую и судебно-экспертную деятельность, некорректно противопоставляя их криминалистической деятельности.
Вопрос о названии видов деятельности в данном случае следовало бы решать, исходя из их целевого назначения, содержания решаемых задач, субъектов, ее осуществляющих, реализуемых ими методов и средств. С этих позиций в криминалистике правомерно говорить о криминалистической деятельности, включающей две ее разновидности, осуществляемых специально созданными организационно обособленными подразделениями (учреждениями) - это экспертно-криминали-стическая деятельность (ЭКД) и судебно-экспертная деятельность (СЭД). И в том, и в другом названии этих видов деятельности упоминается термин, производный от слова экспертиза. И это не случайно, поскольку оба этих вида деятельности предполагают экспертные исследования доказательств [6].
Однако отличительной и принципиально важной особенностью ЭКД является ее поисково-познавательная направленность при решении задач со многими неизвестными - собирания (обнаружения, фиксации, изъятия, аналитической оценки) следов преступлений как источников розыскной и доказательственной
информации, ее безотлагательной проверки по криминалистической учетам и путем так называемых предварительных исследований. Таким образом, создается информационная база для последующего успешного расследования преступлений, а порой и для их раскрытия по горячим следам.
Судебно-экспертная деятельность по своему содержанию представляет решение конкретно обозначенных в постановлении о назначении экспертизы задач путем исследования представленных на экспертизу объектов, как правило, с использованием апробированных методик и в них определенного инструментария - средств исследования. То есть, СЭД коренным образом отличается от ЭКД по решаемым задачам, условиям их решения, используемым при этом методам и средствам, наконец, по правовому значению их результатов. И тем не менее, эти два разных вида деятельности фактически определяют двуединый процесс собирания и исследования доказательств, составляющих основу криминалистической деятельности [7]. Поэтому противопоставлять их в смысле значимости для раскрытия и расследования преступлений некорректно [9].
Следует заметить, что следователи и сотрудники оперативно-розыскных подразделений, обладая знаниями и определенным опытом в сфере этих видов деятельности, как одним из важнейших элементов их профессионализма, и, руководствуясь предписаниями УПК РФ, могут непосредственно сами, более того, обязаны решать определенные задачи в порядке криминалистической деятельности в части собирания и исследования доказательств. Но при этом нет оснований говорить о еще одном ее виде. Очевидно, данное обстоятельство имел в виду Р.С. Белкин, вообще отрицая наличие криминалистической деятельности.
По своему содержанию криминалистическая деятельность корреспондируется с содержанием и системой курса криминалистики. Прежде всего, это характерно для раздела «Криминалистическая техника» и, соответственно, для экспертно-криминалистической деятельности как наиболее динамично развивающейся части криминалистической деятельности, поскольку в ее основе использование достижений естественных и технических наук.
При этом выявление таких достижений, познание их возможностей в решении задач
ЭКД и СЭД, научное обоснование организации и правовой регламентации их внедрения в следственную практику, разработка соответствующих методик определяют содержание криминалистической деятельности, характеризуя как технико-криминалистическое обеспечение, целью которого является формирование условий постоянной готовности правоохранительных органов к применению научно-технических методов и средств в раскрытии и расследовании преступлений [10].
Аналогичное положение прослеживается и по другим разделам криминалистики, которые в аспекте рассматриваемого вида деятельности характеризуются научными исследованиями и разработкой на их основе тактических приемов, методических рекомендаций, предложений по организации их внедрения в практическую деятельность правоохранительных органов. Поскольку проявляющиеся при этом организационные и правовые проблемы взаимообусловлены, их решение, в порядке криминалистической деятельности, предполагает системно-комплексный межнаучный подход.
Однако криминалистическое обеспечение или формирование условий постоянной готовности правоохранительных органов к эффективному применению в их деятельности криминалистических методов, средств и рекомендаций не есть самоцель. Важно, чтобы такие условия реализовались в повседневной практике раскрытия и расследования преступлений. При этом решающее значение имеют правовая регламентация и организация как ЭКД, так и СЭД, причем не только на исполнительском уровне подразделений (учреждений), их осуществляющих, но и в процессе расследования каждого уголовного дела в порядке криминалистического сопровождения [11].
В нашей стране исторически сложилась и законсервировалась в своем развитии система реализации возможностей криминалистической деятельности, т. е. условий постоянной готовности, в порядке использования помощи специалистов по вызову.
Такой порядок, да еще в условиях совмещения функций экспертов и специалистов (в ЭКД ОВД системы МВД России), не способствует мотивации их деятельности с ориентацией на конечную цель - раскрытие и расследование преступлений, крайне негативно сказывается на их профессиональной подготовке в качестве специалистов, а как
следствие, на результатах их деятельности в этом статусе.
Более того, спустя уже почти 12 лет после издания упоминавшегося выше Закона «О полиции», определившего ЭКД в качестве основного направления ее деятельности, научно не определены концептуально важные положения: понятие этой деятельности, система, задачи, принципы ее организации, соотношение с СЭД и т. д.
Аналогичная ситуация отмечается и с новым законом о судебно-экспертной деятельности, проект которого в первом чтении обсужден в Государственной Думе Российской Федерации еще в 2013 г., но до сих пор он остается проектом. Это более чем наглядные свидетельства тупиковой ситуации в правовой регламентации, в данном случае не только криминалистической деятельности, а всей системы научно-технического обеспечения уголовного судопроизводства.
Такое положение с этой системой, следует признать, сложилось исторически и не случайно, а как результат объективно обусловленного, но стихийного в аспекте организации и правовой регламентации процесса возникновения и развития в нашей стране криминалистики, а вместе с тем ЭКД и СЭД; как последствия разрушительных в своей основе организационных и правовых мер, предпринятых в условиях идеологизированной компании борьбы с культом личности и преодоления его последствий (60-е годы прошлого века). Когда практически была расформирована ранее успешно действовавшая система научно-технических отделов (НТО) милиции, под предлогом укрепления социалистической законности в сфере СЭД и, в частности, обеспечения процессуальной независимости судебных экспертов, а по существу, в целях создания единой государственной системы судебно-экспертных учреждений [13].
Не лучшим образом для криминалистической деятельности проявились последствия организованной в те же годы и с этой же целью дифференциации криминалистических знаний. Будучи одной из существенных закономерностей развития науки, дифференциация знаний, следует признать, к тому времени назревала и в криминалистике. Однако тогда не придавалось значения принципиально важным особенностям дифференциации знаний в фундаментальных и прикладных науках, к каковым относится криминалистика.
В результате оказались дифференцированными (разрушенными, разорванными) не только сложившаяся система криминалистических знаний (понятий, теорий, категорий и т. п.), но и практически значимые интеграционные связи в деятельности субъектов, реализующих возможности криминалистики в целях раскрытия и расследования преступлений. Фактически была разрушена система криминалистического обеспечения и последующего сопровождения процесса раскрытия и расследования преступлений, т. е., деятельности, которая в то время являлась исключительной обязанностью органов милиции [14].
В настоящее время, как и ранее, раскрытие и расследование преступлений - одно из основных направлений деятельности органов полиции, осуществление которой без экс-пертно-криминалистической деятельности просто немыслимо. Однако до сих пор все еще продолжается история с проблемой, ставшей предметом длительных, бескомпромиссных межведомственных дискуссий по поводу организационно-правовой формы ЭКД и правовой значимости ее результатов, дискуссий, которые также негативно сказываются на организации и правовой регламентации СЭД.
Представляется, что возможности для компромиссного решения вопроса о соотношений ЭКД и СЭД были еще в процессе дифференциации криминалистических знаний. Сохраняются они до сих пор. При этом следует всего лишь законодательно признать, что в уголовном процессе средством доказывания являются, наряду с судебной экспертизой, и исследования специалиста. Подобная практика традиционно существует во многих зарубежных странах. В 1968 г. она была предметом обсуждения на V Международном симпозиуме криминалистов социалистических стран, а в 1969 г. получила признание во вновь принятом УПК Социалистической Республики Румынии, где по существу дифференцировали не только криминалистические знания, но и организационно-правовые формы их использования в уголовном процессе [12; 15].
Важно заметить, что такое решение данного вопроса согласуется с процессом поэтапного расследования преступлений. При этом присущие каждому этапу задачи решаются в соответствующих организационно-правовых формах, с использованием ими обусловленных методов и средств. При осуществлении проверочных действий и первоначальных
следственных действий, т. е. при возбуждении уголовного дела исключительно важно действовать без промедления (оперативно), реализуя допустимые законом методы и средства на пределе их возможностей.
Именно так должен действовать орган дознания. Достоверность при получении сообщения о преступлении и объективность полученных при этом доказательств гарантируется правом и обязанностью следователя на каждом последующем этапе расследования уголовного дела не только добывать новые, но и проверять ранее полученные доказательства.
Иначе говоря, заключение специалиста при необходимости может быть проверено назначением и производством экспертизы. Отрицание его доказательственного значения неизбежно влечет формальное дублирование значительной по объему работы экспертов, как следствие - увеличение сроков расследования и материальных расходов.
В настоящее время (в условиях цифрови-зации) проблема специалистов-криминалистов не только актуализировалась, но и крайне обострилась. Ежегодное кратное увеличение числа так называемых компьютерных или высокотехнологичных преступлений (гл. 28 УК РФ) сопровождается их широкой распространенностью на территории страны. Но сегодня специалистов даже с традиционной технико-криминалистической подготовкой нет в одном из четырех территориальных ОВД, а там, где они есть, судя по результатам опроса, абсолютное большинство не имеют необходимых знаний и опыта работы с компьютерной техникой в порядке процессуальной деятельности.
В поиске возможных решений данной проблемы представляется, что традиционно практикуемая в подобных ситуациях бюрократическая активность в смысле «увеличьте финансирование, дайте дополнительную штатную численность» в современных условиях практически исключена. Тем более, что на имеющиеся штаты экспертов ЭКП ОВД, по данным ЭКЦ МВД России, профессиональная нагрузка снизилась с 2010 г. по 2020 г. не менее, чем на четверть (в два раза уменьшилось количество проводимых ими исследований, более чем на 100 тыс. сократилось количество экспертиз).
К тому же, следует учитывать, что цифро-визация общественных отношений, в том числе в сфере правоохранительной деятель-
ности, это не частный случай внедрения в криминалистическую деятельность отдельных достижений обособленно действующих наук (физики, химии, биологии, медицины и т. д.), как это было ранее. В основе цифрови-зации результаты межнаучных исследований и интеграции их результатов, а по существу это социально-техническое явление, динамично, с ускорением развивающийся процесс, реально и непосредственно влияющий на все сферы жизнедеятельности общества.
Освоение цифровизации в криминалистической деятельности требует неординарных подходов к организации и осуществлению соответствующих научных исследований и организации внедрения их результатов в повседневную практику правоохранительных органов по раскрытию и расследованию высокотехнологичных преступлений. В этой связи уместно вспомнить, что еще в 1982 г. Министр Внутренних дел СССР Н.А. Щелоков давал указание: «Создать институт криминалистики как во всех странах» [16].
Но это было время уже грядущих перемен, и такой институт не был создан. Строго говоря, такого научно-исследовательского учреждений в МВД нашей страны нет до сих пор. Есть ЭКЦ МВД России, на который, скорее по недоразумению, а не по взвешенному расчету, возложены функции и задачи управления, производства экспертиз и научных исследований. При этом в организации его деятельности, естественно, доминирует управление, начиная от названия структурных подразделений, в том числе, управлений по видам экспертиз. Однако управление с его административно-чиновничьим стилем деятельности и научное творчество, как говорится, по определению несовместимы.
Сугубо судебно-экспертная деятельность и соответственно предметная по видам экспертиз специализация экспертов традиционно сложилась в системе судебно-экспертных учреждений во главе с Федеральным центром судебных экспертиз (ФЦСЭ) Минюста России. Однако в их обязанности изначально не входило участие в осмотрах мест происшествий и в производстве иных следственных действий. Следовательно, если проблемы цифровизации их интересуют, то только в аспекте судебно-экспертного исследования соответствующих объектов. Но такие объекты прежде необходимо обнаружить и процессуально грамотно изъять.
Между тем, в Генеральной прокуратуре СССР еще в 1954 г. был создан институт прокуроров-криминалистов, который сохранился в Следственном комитете России после его организационного обособления от Прокуратуры России (2011 г.), естественно, с уточненным названием - «следователей-криминалистов». Фактически это специалисты-криминалисты, которые, находясь в штате следственных отделов, оказывают помощь следователям, причем в режиме текущего времени и в порядке сопровождения. В отличие от специалистов по вызову они ориентированы на процесс расследования и на его конечный результат. Однако опыт их деятельности, как представляется, тогда не был замечен и до сих пор по достоинству не оценен в криминалистической теории и практике [11].
При этом не придается должное значение очевидному факту, что за прошедшее время используемая в криминалистической деятельности техника стала значительно сложней конструктивно и многофункциональной по назначению. Ее содержание в состоянии готовности уже требует постоянного внимания, а ее применение в порядке такой деятельности, включая ЭКД и СЭД немыслимо без основательной целевой профессиональной подготовки специалистов-криминалистов.
Таким образом, организация криминалистической деятельности представляется довольно сложной, многоуровневой межнаучной категорией, тем более, если ее рассматривать в общей системе организации расследования как целого, включающего в себя организационно обособленные, относительно автономные, но постоянно взаимодействующие такие части, как процессуальная деятельность, оперативно-розыскная деятельность, судебно-экспертная деятельность и, конечно, тесно связанная с ними криминалистическая деятельность, включая экспертно-криминалистическую.
История возникновения и развития в нашей стране криминалистики, организационного и правового обеспечения реализации ее возможностей в порядке криминалистиче-
Литература
1. Большая советская энциклопедия. Третье издание. Т. 8.
2. Домбровский Р.Г. Предмет криминалистики: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ленинград, 1974.
ской деятельности характеризуется многочисленными примерами, начиная от родовых межведомственных противоречий, выражающихся в длительных, бескомпромиссных дискуссиях, в частности, по проблемам СЭД и ЭКД, которые продолжаются до настоящего времени, несмотря на их деконструктив-ные, разрушительные последствия.
Современные проблемы высокотехнологичной преступности и борьбы с ней настоятельно требуют объединения усилий и возможностей всех правоохранительных и правоприменительных министерств и ведомств страны на основе общей программы создания единой государственной системы научно-технического обеспечения уголовного судопроизводства.
В целях рационального решения при этом правовых, организационных (структурно-штатных, кадровых) и финансовых проблем следует заинтересованно и более основательно изучить опыт зарубежных стран (не отрицая его по формальным причинам) в части правовой оценки результатов исследований специалистов-криминалистов, а особое внимание необходимо обратить на опыт и результаты деятельности следователей-криминалистов в Следственном комитете России. Это позволит предметно, в краткие сроки, в массовом порядке и повсеместно ответить на вызовы современной высокотехнологичной преступности на основе современных достижений науки и техники.
Сегодня в научно-техническом обеспечении уголовного судопроизводства, а прежде всего в деятельности правоохранительных органов, реальный практический смысл приобрел ранее абстрактно воспринимаемый философский постулат - «уровень развития техники определяет систему организации ее использования». В аспекте современных проблем криминалистической деятельности это значит, что в борьбе с цифровизированной преступностью XXI в. нельзя успешно использовать современную технику в организационно-правовых формах конца XIX в.
Bibliography
1. Great Soviet encyclopedia. Third edition. T. 8.
2. Dombrovsky R.G. Subject of criminology: author's abstract. dis. ... cand. legal Sciences. Leningrad, 1974.
3. Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня. Злободневные вопросы российской криминалистики. М., 2001.
4. Криминалистика: учебник под ред. Н.П. Яблокова. 2-е издание. М., 2005.
5. Образцов В.А. К вопросу о парных категориях в криминалистике. 2007. № 4.
6. Данилкин И.А. Организация экспертно-криминалистической деятельности: противоречие формы и содержания // Вестник Московского университета МВД России. 2013. № 3.
7. Шутемова Т.В. Криминалистическая деятельность и криминалистическое обеспечение: соотношение понятий // Вестник академии Генеральной прокуратуры. 2016. № 2(52).
8. Гусев А.В. К вопросу о необходимости уточнения понятия «экспертно-криминали-стическая деятельность» // Вестник Краснодарского университета МВД России. 2012. № 2(16).
9. Волынский А.Ф. Судебно-экспертная и технико-криминалистическая виды деятельности; общее и особенное // Эксперт-криминалист. 2013. № 2.
10. Волынский В.А. Технико-криминалистическое обеспечение раскрытия и расследования преступлений. М., 1994.
11. Технико-криминалистическое сопровождение расследования преступлений: учебное пособие / под ред. А.М. Багмета. М., 2015.
12. Волынский А.Ф. Вопросы криминалистической техники и судебной экспертизы на V Международном симпозиуме криминалистов социалистических стран. М., 1969.
13. Волынский А.Ф. Предмет криминалистики и «научный сепаратизм»: последствия и возможности их преодоления // Труды академии управления МВД России. 2018. № 1(45).
14. Волынский А.Ф. К столетию эксперт-но-криминалистической службы МВД России // Труды академии управления МВД России. 2019. № 4(52).
15. Бууш А., Волынский А.Ф. Экспертиза и специальные научно-технические исследования по новому УИК Социалистической Республики Румыния // Советская юстиция. 1970. № 24.
16. Волынский А.Ф. ЦНИКЛ МВД СССР: воспоминание о будущем // 85 лет экспертно-криминалистической службе органов внутренних дел России. М., 2004.
3. Belkin R.S. Criminalistics: problems of today. Topical issues of Russian criminalistics. Moscow, 2001.
4. Criminalistics: textbook, ed. N.P. Yablokov. 2nd edition. Moscow, 2005.
5. Obraztsov V.A. On the issue of paired categories in criminalistics. 2007. № 4.
6. Danilkin I.A. Organization of forensic activity: a contradiction of form and content // Bulletin of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2013. №2 3.
7. Shutemova T.V. Forensic activity and forensic support: correlation of concepts // Bulletin of the Academy of the Prosecutor General's Office. 2016. № 2(52).
8. Gusev A.V. On the issue of the need to clarify the concept of «forensic activity» // Bulletin of the Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2012. № 2(16).
9. Volynsky A.F. Forensic and technical and forensic activities; general and special // Forensic expert. 2013. № 2.
10. Volynsky V.A. Technical and forensic support for the disclosure and investigation of crimes. Moscow, 1994.
11. Technical and forensic support for the investigation of crimes: textbook / ed. A.M. Bagmet. Moscow, 2015.
12. Volynsky A.F. Issues of forensic technology and forensic examination at the V International Symposium of forensic scientists of the socialist countries. Moscow, 1969.
13. Volynsky A.F. The subject of forensic science and «scientific separatism»: consequences and possibilities for overcoming them // Proceedings of the Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2018. № 1(45).
14. Volynsky A.F. To the centenary of the forensic service of the Ministry of Internal Affairs of Russia // Proceedings of the Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2019. № 4(52).
15. Buush A., Volynsky A.F. Examination and special scientific and technical research on the new Penal Code of the Socialist Republic of Romania // Soviet Justice. 1970. №» 24.
16. Volynsky A.F. TsNIKL of the Ministry of Internal Affairs of the USSR: a memory of the future // 85 years of the forensic service of the internal affairs bodies of Russia. Moscow, 2004.
