CC BY
54УДК 334.021
Олег Михайлович Рой
доктор социологических наук, профессор, заведующий кафедрой региональной экономики и управления территориями Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского, г Омск.
E-mail: [email protected]
КОРРУПЦИОННЫЕ РИСКИ В РАЗВИТИИ СИСТЕМЫ ГОСУДАРСТВЕННО-ЧАСТНОГО ПАРТНЕРСТВА В РОССИИ
Государственно-частное партнерство (ГЧП) - один из важнейших инструментов решения актуальных общественно значимых задач силами частного бизнеса. В РФ наиболее распространенными формами ГЧП стали концессионные соглашения, соглашения о разделе продукции, арендные отношения, в том числе финансовая аренда (лизинг), доверительное управление и государственные контракты. В статье обобщены современные тенденции в развитии российского бизнеса, заинтересованного в формировании тесных партнерских связей с государством. Однако по мере расширения сферы ГЧП значительно возрастают коррупционные риски. Основными причинами, содействующими коррупционным рискам, выступают институциональные ограничения, связанные с недостаточным регулирующим эффектом со стороны действующих институтов. На примере проекта возведения олимпийских объектов в г. Сочи рассмотрена характерная коррупционная схема, повышающая риск банкротства предприятий-участниц соглашения с государством. Автор предлагает основания для оптимизации отношений между государством и частным бизнесом, призванные снизить влияние коррупционных рисков и сформировать институциональные предпосылки для развития ГЧП.
Ключевые слова: государственно-частное партнерство (ГЧП), государственные закупки, коррупционные риски, коррупционная сделка, институциональные ограничения.
Государственно-частное партнерство является одним из важнейших инструментов решения актуальных общественно значимых задач силами частного бизнеса. Государство, обладая координирующими функциями, берет на себя обязательство по вовлечению корпоративного сектора в реализацию масштабных инвестиционных проектов, реализовать которые в одиночку оно не в состоянии. Привлечение бизнеса на условиях взаимной выгоды обеспечивает возможность довести эти проекты до завершения.
В мировой практике существуют различные формы ГЧП, составной частью которых является право частной компании на извлечение прибыли от выделенных ей государством активов. В РФ наиболее распространенными формами ГЧП стали концессионные соглашения, соглашения о разделе продукции, арендные отношения, в том числе финансовая аренда (лизинг), доверительное управление и государственные контракты.
Таким образом, ГЧП является формой соглашения между государством и частным бизнесом, в рамках которого частному бизнесу предлагается проинве-стировать проекты, имеющие важное общественное значение. Способ участия частной компании в проектах может быть весьма разнообразным, включающим в себя как софинансирование средств частной компании, реализуемых в рамках проекта производственных площадок, так и непосредственное участие частного партнера в возведении предусмотренных проектом объектов. Наличие этого
разнообразия служит одним из оснований неопределенности режима ГЧП, наложения его проблематики на проблематику федеральной контрактной системы.
В рамках заключаемого соглашения инициатива в реализации проекта сохраняется за государством, поскольку именно оно ответственно за формирование инфраструктурных объектов, удовлетворение общественного интереса, а также способно выступать субъектом международной политики и продвижения национальных предприятий на внешние рынки.
В идеале ГЧП реализуется как такая форма взаимодействия государства и бизнес-сообществ, при которой интерес бизнеса в сотрудничестве с государственными органами власти в значительной степени доминирует над традиционной корпоративной стратегией, ориентированной на освоение рыночных механизмов извлечения прибыли. В русле этой стратегии государство получает исключительно функцию арбитражного управляющего и регулятора развития общественного сектора экономики. Однако с недавних пор в России государство проявляет устойчивый интерес к обретению роли активного рыночного контрагента, проводящего собственную рыночную политику. Активными проводниками такой политики в России выступают государственные компании и корпорации. И в этих условиях резко повышается вероятность коррупционных рисков, ограничивающих конкуренцию в ведущих отраслях национальной экономики, в которых государственные структуры играют заметную роль. В печати публикуются материалы о значительных объемах злоупотреблений в реализации проектов ГК «Олимпстроя» [Олимпийская коррупция в государственной корпорации «Олимпстрой»]. А государственную компанию «Росатом» только за 2011 г по подозрениям в коррупции и других злоупотреблениях покинули как минимум 12 руководителей разного уровня, а в 2010 г. - 35 [Госкорпорацию «Росатом»...].
Другой проблемой, вызывающей коррупционные ожидания, является непрозрачность и непродуманность механизмов конкурсного размещения государственных заказов. СМИ освещают значительное количество случаев нарушения законодательства в сфере госзакупок [Коррупция в сфере размещения государственного заказа]. В печати приводятся различные формы извлечения личных доходов высокопоставленными чиновниками за счет использования своего доступа к государственным ресурсам. Самым распространенным сегодня размером взятки эксперты определяют 10% от суммы сделки. В итоге получается огромная сумма, сравнимая с государственными расходами на образование и здравоохранение и превышающая госрасходы на культуру и спорт.
Одной из возможных мер нейтрализации коррупционных рисков является расширение участия предприятий частной сферы в освоении крупномасштабных государственных проектов на основе прозрачных и открытых конкурсных процедур при ограниченном влиянии на этот процесс самих организаторов. Поэтому частные компании государство все чаще привлекает для реализации общественно значимых проектов. Активизация роли бизнес-структур в государственных проектах способна существенно сократить коррупционную составляющую в деятельности государственных институтов. Конвенция ООН против коррупции подчеркивает важность участия частного сектора в повышении транспарентности деятельности государства. На саммите G-20 в Торонто (2010 год, Канада) укрепление государственно-частного партнерства было признано одним из условий противодействия коррупции. Участники седьмого саммита G-20 в Лос-Кабосе (2012 год, Мексика) также отмечали особую роль бизнеса в борьбе с коррупцией.
Наиболее интересным для России опытом в реализации принципов ГЧП обладает Великобритания, где получила распространение так называемая «частная финансовая инициатива» (private financing initiative, или PFI), когда частный сектор строит объекты за свои деньги, потом эксплуатирует их в течение какого-то времени и получает от этого доход. В России частный бизнес пока еще слабо заинтересован в совместных с государством проектах. Сегодня проекты ГЧП можно реализовывать на основе закона о концессиях или местного законодательства о ГЧП. Почти в 70 регионах уже приняты законы о ГЧП. Однако региональное законодательство не отличается высокой надежностью. Местные власти, опасаясь противоречий с федеральным законодательством, сознательно формализуют нормы, делая их неработоспособными. А концессии налагают на участников проекта множество ограничений: например объект нельзя передать в собственность частнику [Кремль выступил против ...: 2013].
Возможности использования механизма ГЧП в настоящее время становятся достаточно ограниченными. Многие частные компании в России не заинтересованы в заключении долгосрочных контрактов в рамках ГЧП. Большинство таких контрактов заключается на срок до 7 лет, что не позволяет проводить наиболее масштабные и перспективные проекты. Государство также не всегда гарантирует бизнесу, что после завершения того или иного проекта, он сможет эксплуатировать объект столько лет, сколько оговорено в контракте. В плане судебной защиты частные компании в России находятся необъяснимо в худших условиях, нежели государство [Бесчетнов].
Следует учитывать также и ограниченность применения форм ГЧП в реализации отдельных направлений. Так, вряд ли можно использовать ГЧП для реализации новых, перспективных проектов: применять эти формы лучше всего в консервативных отраслях национальной экономики, таких как строительство, транспорт и пр.). И все же механизм такого партнерства является исключительно значимым для решения актуальных государственных задач. С его помощью легче осваивать наиболее затратные проекты, разделять сферы ответственности между всеми участниками соглашения, изыскивать средства на комплексное обустройство задействованных в реализации проектов территорий. В то же время сама возможность участия частных компаний в проектах становится сегодня предметом коррупционной сделки. Технология коррупционного «отката» дает возможность частным партнерам за дополнительные затраты снять определенные риски, налагаемые схемой партнерства и извлечь высокую прибыль за счет искусственного снижения степени конкурсной конкуренции.
Существующая практика борьбы с коррупцией в России осуществляется сегодня по следующим направлениям.
- Регламентация деятельности исполнительных органов власти, сужающая возможности вольного толкования характера предоставляемой услуги.
- Ужесточение норм персональной ответственности чиновников за ненадлежащее исполнение своих обязанностей.
- Распространение сферы ответственности за коррупционное поведение от потенциального взяткополучателя к взяткодателю.
- Стимулирование ассоциативных форм объединения предпринимателей для защиты интересов бизнес-сообществ.
- Оптимизация контрольных функций государственных учреждений, распространение саморегулируемых организаций в качестве способа негосударственного контроля за соблюдением стандартов и правил предпринимательской
или профессиональной деятельности, обязательных для выполнения всеми членами саморегулируемой организации.
- Предоставление силовым органам дополнительных полномочий в сфере предотвращения коррупционных рисков.
Однако выполнение этих мероприятий наталкивается на серьезные проблемы, связанные с отсутствием комплексности и действенности норм, сформулированных с целью содействия достижению заявленных целей. Основные причины, обусловливающие коррупционные риски, связаны с институциональными ограничениями, недостаточным регулирующим эффектом со стороны действующих институтов. Коррупцию стимулирует слабая интегри-рованность антикоррупционных мер в сложившуюся систему государственного регулирования. Следовательно, государство вынуждено постоянно прибегать к санкционным действиям, вместо того чтобы заранее предупреждать саму возможность заключения коррупционных сделок.
Особенно затруднены действия государства в борьбе с коррупционными рисками в случае реализации крупных инвестиционных проектов, в которых задействовано большое количество подрядных организаций, а на финансирование проектов направляется большой объем бюджетных ресурсов. Один из показательных примеров проникновения коррупционных схем в реализацию крупнейшего инвестиционного проекта - строительство олимпийских объектов г. Сочи.
Олимпиада стала фоном для отработки новых коррупционных схем, актуализированных реализацией мегапроектов. Так, по сведениям «Эксперта», генеральный директор одной из компаний - поставщиков стройматериалов для олимпийского строительства рассказывал, что выиграть тендер без отката госчиновникам в размере 30-40% от суммы контракта было невозможно. Сумма отката обычно включалась в конечную стоимость проекта, что вело к удорожанию заказа на те же суммы. А когда наступал момент выкупа построенных объектов государством, контрольно-ревизионное управление, прокуратура, налоговые и следственные органы начинали проверку, и стоимость оказывалась неоправданно завышенной. На этом основании подрядчику отказывали в дополнительном финансировании, что в конечном счете вызывало банкротство ряда строительных организаций. Так, в начале 2014 г. было объявлено о финансовой несостоятельности крупного олимпийского подрядчика Омского научно-производственного объединения «Мостовик», а также ООО Корпорация «Инжтрансстрой», выручивших за свои проекты значительно меньше средств, не позволивших этим организациям расплатиться с субподрядчиками [Кисин, Проценко: 2014].
Подобная практика ставит под удар саму систему государственно-частного партнерства, наличие которой является необходимым условием реализации крупных инвестиционных проектов.
Важнейшим институциональным условием формирования эффективной системы ГЧП является соблюдение симметности интересов государства и частных компаний, заинтересованных в привлечении бюджетных ресурсов на реализацию собственных проектов. Чаще всего именно высокая доля транс-акционных издержек, которые несет компания-инвестор, является причиной сдерживания развития ГЧП. В крупных имиджевых проектах, инициированных государством, частный партнер зачастую не способен просчитать все риски в рамках взятых им обязательств. Масштаб и техническая сложность проекта могут вызвать серьезные проблемы у частного инвестора, не владеющего информацией в том же объеме, что и партнер со стороны государства.
Вступая в проект соглашения с государством, корпоративная структура должна быть готова понести дополнительные затраты на реализацию проекта, включая поиск и обработку необходимой информации, подготовку технических экспертиз, документов для участия в конкурсе, адаптацию технологической системы под технические характеристики проекта и пр.
В любом случае частная компания идет на определенный риск участия в проекте, поскольку не обладает всей полнотой информации об условиях его исполнения. Кроме того, участие в конкурсе на заключение государственного контракта вызывает у частной компании стремление к занижению реальных затрат на выполнение проекта. Снизить степень риска эта компания способна не только за счет получения дополнительной информации об условиях реализации проекта, но и за счет предоставления своим партнером дополнительных гарантий, обеспечивающих возможность компенсировать потери, вызванные нарушениями условий контракта или низкой эффективностью проекта.
Главным условием успешного соучастия частной компании в проектах ГЧП является доступность к освоению бюджетных ресурсов и благоприятный режим в получении кредитных средств на исполнение проектных задач. Однако чем более благоприятными представляются условия доступности бюджетных ресурсов для отдельной компании, тем более сложным становится механизм обретения ею прав на участие в проекте. В этих условиях приобретение права компании на участие в проекте ГЧП становится предметом коррупционной сделки.
Коррупционной сделкой, на наш взгляд, является «действие, предпринятое заинтересованными сторонами для получения публичной услуги, выполненной с нарушениями условий и порядка в реализации такой сделки в корыстных побуждениях» [Рой: 2011, с. 139].
Главной проблемой идентификации коррупционной сделки в проекте ГЧП является ее закрытый от общественности характер, когда достаточно сложно выявить корыстный замысел участвующих в реализации проекта партнеров. При внешнем усилении мер по преодолению коррупционного поведения возникает масса институциональных ловушек, нейтрализующих воздействие этих мер на ожидаемые исходы. Наиболее характерным примером такой ловушки является случай с амнистией бывшего министра обороны Сердюкова. Главное военное следственное управление СКР предъявило бывшему министру обороны Анатолию Сердюкову обвинение в халатности, повлекшей причинение крупного ущерба (ч. 1 ст. 293 УК РФ). По версии следствия, господин Сердюков причинил Министерству обороны ущерб на сумму более 56 млн руб. Тогда как более весомые уголовные статьи - превышение должностных полномочий или злоупотребление полномочиями и отмывании преступно нажитых средств (ст. 159, 286, 201 и 174 УК РФ) бывшему чиновнику так и не были предъявлены. Этот случай весьма показателен, чтобы понять: различия между халатностью и злоупотреблениями полномочиями зыбки и не позволяют в полной мере определить истинную вину сторон, извлекающих незаконную пользу от такого «сотрудничества».
Известный сингапурский государственный деятель Ли Куан Ю в своих мемуарах отмечал, что необходимым условием существования честного правительства является то, что кандидатам на правительственные посты не требуются большие деньги, чтобы добиться избрания, иначе они приводят в действие порочный круг коррупции.. Затратив значительные средства на избирательную компанию, победители должны не только вернуть потраченные деньги, но и накопить средства для следующих выборов [Ли Куан Ю: 2010].
В России реальная стоимость места в высшем законодательном органе страны исчисляется миллионами рублей, и поэтому партия или «независимый депутат», финансируемые теми ли иными корпоративными структурами, берут на себя обязательства «отработать» средства своих спонсоров. И это служит одним из главных источников коррупционной опасности, содействующей образованию «союзов» между коррумпированными чиновниками и представителями бизнеса.
С нашей точки зрения, в ряду коррупционных актов лежит как минимум шесть их видов: ускорение в предоставлении услуги; эксклюзивность в предоставлении легальной услуги; содействие в предоставлении нелегальной услуги; вымогательство и шантаж; игнорирование очевидных правонарушений со стороны отдельных хозяйствующих субъектов и предоставление подложных документов. [Рой: 2008, с. 315-322]. Данный перечень не исчерпывает всех возможных форм коррупционного поведения, но представляет наиболее характерные его разновидности.
В рамках ГЧП проявляются новые виды коррупционных сделок, наиболее расхожей формой которых является пресловутый «распил», за-ключающийся в солидарном между представителями государства и частным партнером освоении бюджетных ресурсов на нерыночной основе с целью незаконного извлечения дохода обеими сторонами. Идентифицировать незаконность такой сделки непросто в силу того, что не всегда возможно оценить реальный вклад каждого партнера в успешную реализацию проекта. Будучи инициатором соглашения, государство в лице своего представителя определяет нормы и правила вовлечения частного партнера в проект и формулирует критерии оценки его участия в проекте.
В научной литературе выделяют три типа контрактов в рамках ГЧП.
- Контракт с вознаграждением по затратам, предусматривающий обязательную оценку вклада частного инвестора в положительный исход выполнения проекта.
- Контракт с вознаграждением по результату, предусматривающий выплату частному партнеру оговоренной премии в размере, определенном посредством особой процедуры оценки.
- Бонусный контракт, не предусматривающий оценки вклада инвестора, а размер премии определяется путем определения специального норматива отчисления в пользу частного партнера от эксплуатации спроектированного объекта [Шадрина, Виноградов, 2013: с. 166-190].
Именно на первые два типа контрактов приходится большая часть злоупотреблений при заключении договора в рамках ГЧП, поскольку процедура оценки вклада и результатов, достигнутых посредством участия частного партнера, далеко не всегда позволяет учесть все нюансы заключаемой сделки, а также оценить реальные выгоды, ожидаемые сторонами от реализации проекта. Реализация бонусного контракта основана на более структурированной и верифицированной информации, что делает эту форму контракта более эффективной при заключении ГЧП-соглашения.
В целом гармонизация отношений частного предприятия и государства осуществляется по ряду оснований.
- Информация. Когда проект характеризуется хорошо детализированными сведениями о технических характеристиках проекта, сроках исполнения, а также реальных ограничениях и рисках.
- Опыт и специализация подрядной организации в исполнении проекта. Фирма, специализирующаяся на операциях или имеющая опыт в реализации
схожих задач, заявленных в проекте, имеет больше возможностей в сокращении трансакционных издержек.
- Заявленные результаты проекта. Если намеченные результаты проекта находятся в сфере интересов стратегических партнеров, то участие сторон в реализации проекта будет более сбалансированным и согласованным.
Наиболее действенные меры противодействия коррупции в сфере государственного частного партнерства таковы.
- Упрощение и детальная регламентация положений, заключаемых в рамках ГЧП контрактов. Все процедуры реализации проекта должны быть четко прописаны и регламентированы, чтобы исключить любую возможность заключения непрозрачных сделок.
- Усиление ответственности руководителей государственных компаний за качеством реализуемых проектов и привлечение к оценке этого качества корпоративных субъектов. Целесообразно к разработке проектов и учреждению конкурсных процедур по отбору инвестора более активно привлекать потенциальных инвесторов ГЧП, которые впоследствии могли бы участвовать в софинансировании проектов. Это могло бы содействовать появлению реалистичных, нормально проработанных и структурированных проектов.
- Формирование системы блокировки направленного влияния заинтересованных лиц на результаты конкурсных процедур. Данное направление предусматривает возможность более активного использования законодательного положения о «конфликте интересов» при вынесении решения о кураторстве проектов в сфере ГЧП со стороны представителей государства.
- Проведение осмысленной и сбалансированной политики в области управления государственными компаниями, направленной на повышение открытости и ответственности руководителей за результаты деятельности.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Бесчетнов К. Активное развитие ГЧП начнется с ликвидации коррупции [Электронный ресурс]. URL: http://www.spravedlivo.ru/5_31085.html (дата обращения: 10.06.2014).
2. Госкорпорацию «Росатом» потряс очередной скандал [Электронный ресурс]. URL: http://newsland.com/news/detail/id/950246/ (дата обращения: 10.06.2014).
3. Кисин С., Проценко Н. Не пережили Олимпиаду [Электронный ресурс]. Эксперт. 2014. № 16(895). URL: http://magas.bezformata.ru/hstnews/korruptciya-v-sfere-razmesheniya-goszakaza/9686522/ (дата обращения: 22.06.2014).
4. Коррупция в сфере размещения государственного заказа [Электронный ресурс]. URL: http://magas.bezformata.ru/listnews/korruptciya-v-sfere-razmesheniya-goszakaza/9686522/ (дата обращения: 16.06.2014).
5. Кремль выступил против проекта закона о ГЧП, 16.12.2013 г. [Электронный ресурс]. URL: http://www.vedomosti.ru/politics/news/20221041/partnery-podozhdut (дата обращения: 22.06.2014).
6. Ли Куан Ю. Сингапурская история: из «третьего мира» - в «первый» (1965— 2000). М. : МГИМО-Университет, 2010.
7. Олимпийская коррупция в государственной корпорации «Олимпстрой» — уже украдено более $27,6 млрд [Электронный ресурс]. UrL: http://igpr.ru/olimpijskaja_ korrupcija (дата обращения: 20.06.2014).
8. Рой О.М. Институциональный анализ коррупционной сделки // Борьба с коррупцией в системе государственного и муниципального управления: Уроки реформ : Сб. докл. 2 Междунар. науч.-практ. конф. : в 2 ч. Новосибирск : Изд-во Сиб. акад. гос. службы, 2011. Ч. 2. С. 138-144.
9. Рой О.М. Институциональные меры преодоления коррупционного поведения // Борьба с коррупцией в сфере государственного и муниципального управления: зарубежный и российский опыт : докл. межд. науч.-практ. конф., 27-28 марта 2008 г. / под
ред. И.В. Князевой. Новосибирск : Сиб. акад. гос. службы, 2008. С. 315-322.
10. Шадрина Е.В., Виноградов Д.В. Законодательство о ГЧП: экономическое обоснование и мировая практика // Вопр. гос. и муницип. управления. 2013. № 4. С. 166-190.
REFERENCES
Beschetnov K. Aktivnoe razvitie GChP nachnetsya s likvidatsii korruptsii, available at: http://www.spravedlivo.ru/5_31085.html (accessed 10 June 2014). (in Russ.).
Goskorporatsiyu «Rosatom»potryas ocherednoy skandal, available at: http://newsland. com/news/detail/id/950246/ (accessed 10 June 2014). (in Russ.).
Kisin S., Protsenko N. Ne perezhili Olimpiadu, Ekspert, 2014, no. 16(895), available at: http://magas.bezformata.ru/listnews/korruptciya-v-sfere-razmesheniya-goszakaza/9686522/ (accessed 22 June 2014). (in Russ.).
Korruptsiya v sfere razmeshcheniya gosudarstvennogo zakaza, available at: http:// magas.bezformata.ru/listnews/korruptciya-v-sfere-razmesheniya-goszakaza/9686522/ (accessed 16 June 2014). (in Russ.).
Kreml' vystupil protiv proekta zakona o GChP, 16.12.2013, available at: http://www. vedomosti.ru/politics/news/20221041/partnery-podozhdut (accessed 22 June 2014). (in Russ.).
Lee Kuan Yew. Singapurskaya istoriya: iz «tret'ego mira» — v «pervyy» (1965—2000), Moscow, MGIMO-Universitet, 2010. (in Russ.).
Olimpiyskaya korruptsiya v gosudarstvennoy korporatsii «Olimpstroy» — uzhe ukradeno bolee $27,6 mlrd, available at: http://igpr.ru/olimpijskaja_korrupcija (accessed 20 June 2014). (in Russ.).
Roy O.M. Institutsional'nye mery preodoleniya korruptsionnogo povedeniya, Knyazeva I.V. (ed.) Bor'ba s korruptsiey v sfere gosudarstvennogo i munitsipal'nogo upravleniya: zarubezhnyy i rossiyskiy opyt : dokl. mezhd. nauch.-prakt. konf., 27-28 marta 2008 g., Novosibirsk, Sib. akad. gos. sluzhby, 2008, pp. 315-322. (in Russ.).
Roy O.M. Institutsional'nyy analiz korruptsionnoy sdelki, Bor'ba s korruptsiey v sisteme gosudarstvennogo i munitsipal'nogo upravleniya: Uroki reform : sb. dokl. 2 Mezhdunar. nauch.-prakt. konf. : v 2 ch., Novosibirsk, Izd-vo Sib. akad. gos. sluzhby, 2011, pt. 2, pp. 138-144. (in Russ.).
Shadrina E.V., Vinogradov D.V. Zakonodatel'stvo o GChP: ekonomicheskoe obosnovanie i mirovaya praktika, Vopr. gos. i munitsip. upravleniya, 2013, no. 4, pp. 166-190. (in Russ.).
Oleg M. Roy, Doctor of Sociology, full professor, Head of the Department of Regional Economic and Managements of Territories, Omsk State University named after F.M. Dostoevsky, Omsk. E-mail: [email protected]
CORRUPTION RISKS IN DEVELOPMENT OF PUBLIC-PRIVATE PARTNERSHIP IN RUSSIA
Abstract: Public-private partnership (PPP) is one of the most important tools for solving actual problems of public interest by private business. In Russia, the most common forms of PPP are concession agreements; production sharing agreements; leases including financial lease (leasing); asset management and public contracts. The article summarizes current trends in the development of Russian business, which is interested in forming close partnerships with the state. However, the expanding of the scope of PPP significantly increases the risk of corruption. The main reasons of corruption risks are institutional limitations associated with inadequate regulatory effect of existing insti-tutions. Using the example of the construction of Olympic facilities in Sochi, the author considers typical corruption scheme, which increases the risk of bankruptcy of enterprises - participants of the agreement with the state. The author offers the basis of optimization of the relationship of government and private business aimed on reducing the influence of corruption risks and creating the institutional preconditions for PPP development.
Keywords: public-private partnership (PPP), public procurement, corruption risks, corrupt transaction, institutional restrictions.
