CC BY
123
8.3. КОРПОРАТИВНЫЙ КОНТРОЛЬ КАК СЛОЖНАЯ ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННО-ПРАВОВАЯ СВЯЗЬ И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ ПОВЫШЕНИЯ ИНВЕСТИЦИОННОЙ ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОСТИ РОССИЙСКОЙ ПРАВОВОЙ СИСТЕМЫ В СВЕТЕ
и 1
ШИРОКОМАСШТАБНОЙ РЕФОРМЫ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА1
Захаркина Анна Владимировна, кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры гражданского права Место работы: ФГБОУ ВО «Пермский государственный национальный исследовательский университет»
Аннотация:
Введение: роль корпораций в современном обществе трудно переоценить, т.к. уже с самого начала XXI в. корпорации становятся главными участниками мировой экономики и приобретают транснациональный характер.
Задача: автор настоящей статьи рассматривает в качестве задачи сравнение экономической власти в сфере корпоративного контроля с властью кредитора над должником в обязательственном правоотношении.
Модель: при проведении исследования использовались такие методы, как общенаучный диалектический, универсальные научные методы (анализ и синтез, индукция и дедукция, сравнение, формально-логический, системно-структурный), специально-юридические методы (сравнительно-правовой, метод системного толкования).
Результаты: сущность участия выражается через сложное правоотношение, которое возникает между корпорацией и его участником. При этом активная позиция в этом правоотношении принадлежит, безусловно, участнику корпорации, что связано с реализацией тех юридических возможностей, которыми наделяется участник корпорации в силу своего юридического статуса.
Выводы: признавая своевременность и значимость внесения соответствующих изменений в гражданское законодательство в части закрепления правила п. 3 ст. 65.2 ГК РФ, заметим, что словосочетание «восстановление корпоративного контроля» прочно вошедшее как в научный цивилистический оборот, так и в судебно-арбитражную практику, по-прежнему отсутствует в ГК РФ, что, на наш взгляд, следует признать упущением законодателя. В связи с этим предлагаем дополнить ст. 12 ГК РФ таким способом, как «восстановление корпоративного контроля», что позволит решить ряд принципиальных задач: придать данному способу защиты гражданских прав корпоративную идентичность, отграничить его от смежных способов защиты гражданских прав, ввести термин «восстановление корпоративного контроля» в нормативный дефинитивный ряд, что, как следствие, будет способствовать гармонизации российского корпоративного законодательства, приведению его в соответствие с общепризнанными международными стандартами в этой сфере и повышению инвестиционной привлекательности российской правовой системы в целом. Ключевые слова: гражданское право Российской Федерации; обязательственное право Российской Федерации; сложные обязательства; инвестиционная привлекательность российской правовой системы; широкомасштабная реформа гражданского права; корпоративный контроль; корпорация.
CORPORATE CONTROL AS A COMPLEX LEGAL BOND AND ITS IMPORTANCE FOR INCREASING THE INVESTMENT ATTRACTIVENESS OF THE RUSSIAN LEGAL SYSTEM IN THE CONTEXT OF LARGE-SCALE CIVIL LAW REFORM1
Zakharkina Anna V., PhD in law, Senior lecturer of Department of Civil law Work place: Perm State University
Annotation
Introduction: the role of corporations in modern society is difficult to overestimate, because from the very beginning of the XXI century corporations become the main participants of the world economy and acquire a transnational character.
Objective: the author of this article considers as a problem the comparison of economic power in the sphere of corporate control with the power of the creditor over the debtor in the legal relationship.
Model: the research used such methods as General scientific dialectical, universal scientific methods (analysis and synthesis, induction and deduction, comparison, formal-logical, system-structural), special-legal methods (comparative-legal, method of system interpretation).
Results: the essence of participation is expressed through a complex legal relationship that arises between the Corporation and its participant. At the same time, the active position in this legal relationship belongs, of course, to the participant of the Corporation,
Проблемы экономики и юридической практики
which is associated with the implementation of those legal opportunities that are given to the participant of the Corporation by virtue of its legal status.
Conclusion: recognizing the timeliness and importance of making appropriate changes to the civil law in terms of fixing the rules of paragraph 3 of article 65.2 of the Civil Code, we note that the phrase «restoration of corporate control» is firmly established as a scientific civil turnover, and in judicial practice, is still missing in the Civil Code, which, in our opinion, should be recognized as a omission of the legislator. In this regard, we propose to Supplement the art. 12 the Civil Code of the Russian Federation in such way of protection of civil rights as restoration of corporate control that will allow to solve a number of fundamental tasks: to give to this method of protection of civil rights corporate identity, to distinguish it from adjacent ways of protection of civil rights, to enter the term «restoration of corporate control» in a normative definitive number that, as a consequence, will promote harmonization of the Russian corporate legislation, bringing it in line with generally recognized international standards in this area and increasing the investment attractiveness of the Russian legal system as a whole.
Keywords: civil law of the Russian Federation; law of obligations of the Russian Federation; complex obligations; investment attractiveness of the Russian legal system; large-scale civil law reform; corporate control; corporation.
Роль корпораций в современном обществе трудно переоценить, т.к. уже с самого начала XXI в. корпорации становятся главными участниками мировой экономики и приобретают транснациональный характер [4, с. 57].
Как известно, до вступления в силу Закона № 99-ФЗ в российском гражданском законодательстве отсутствовало определение понятия «корпорация». Данный термин использовался только в Федеральном законе РФ от 12 января 1996 г. № 7-ФЗ «О некоммерческих организациях»2, где им обозначалась такая организационно-правовая форма, как «государственные корпорации». В ходе реформы гражданского законодательства ситуация с корпорациями значительно изменилась: все юридические лица были разделены на корпорации и унитарные организации в зависимости от такого критерия, как членство. Так, в соответствии с п. 1 ст. 65.1 ГК РФ, «юридические лица, учредители (участники) которых обладают правом участия (членства) в них и формируют их высший орган в соответствии с пунктом 1 статьи 65.3 настоящего Кодекса, являются корпоративными юридическими лицами (корпорациями)». Сказанное свидетельствует о том, что впервые в отечественном законодательстве появилось легальное закрепление термина «корпорация» и его дефиниция.
Мы разделяем мнение Д.И. Степанова о том, что на современном этапе развития цивилистики «у специалистов корпоративного права присутствует некое общее понимание того, что такое корпоративный контроль, оно ограничивается скорее интуитивным представлением чрезвычайно общего свойства, не переходящим в сферу оформленного научного понятия, формализованного настолько, чтобы о нем рассуждать содержательно и использовать как устоявшуюся правовую конструкцию в практической деятельности» [22, с. 144].
Отметим, что появление в научном цивилистическом обороте категории «корпоративный контроль» связано с судебными актами Высшего Арбитражного Суда РФ, в которых впервые прозвучал термин «восстановление корпоративного контроля»3. Неудивительно, что вслед за указан-
1 Статья подготовлена за счет средств гранта Президента Российской Федерации для государственной поддержки молодых российских ученых МК-6237.2018.6
The article is prepared at the expense of the grant of the President of the Russian Federation for the state support of young Russian scientists MK-6237.2018.6
2 Федеральный закон РФ от 12 января 1996г. № 7-ФЗ (ред. от 19.12.2016) «О некоммерческих организациях» // Собрание законодательства РФ. 15.01.1996. № 3. Ст. 145.
3 См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 03 июня 2008г. № 1176/08 по делу № А14-14857/2004-571/21; Постановление Президиума
ными судебными актами последовал ряд публикаций, посвященных именно «восстановлению корпоративного контроля» [1; 5; 6; 16; 18; 21; 32].
Необходимо начать с того, что категория «корпоративный контроль» в самом общем виде концентрирует внимание исследователей корпоративного права преимущественно на понятии «влияние» [35].
Д.И. Степанов рассматривает корпоративный контроль в качестве «экономической власти, которую получает то или иное лицо по отношению к конкретному корпоративному образованию и/или его органам» [22, с. 146]. Интересно, что автор, ссылаясь на известные научные достижения Л.С. Таля [25, 26], сравнивает такую экономическую власть в сфере корпоративного контроля с властью кредитора над должником в обязательственном правоотношении.
По мнению С.В. Сарбаша, корпоративный контроль - это «определенные права по принятию управленческих решений, корпоративных актов по управлению юридическим лицом» [21, с. 70]. При этом ученый со ссылкой на ст. 67 ГК РФ добавляет, что корпоративный контроль преимущественно характеризует положение участников хозяйственных товариществ и обществ, поскольку они в наибольшей степени реализуют принадлежащие им субъективные гражданские права участия в корпорации.
С точки зрения А.С. Гутина, «корпоративный контроль - это объект корпоративных правоотношений, рассматривающийся как возможность субъектов корпоративных правоотношений непосредственно или опосредованно определять, формулировать, принимать или влиять на принятие решений, связанных с тактикой и стратегией деятельности акционерного общества» [8, с. 50-51]. Похожее определение предлагает и М.В. Лавров: «корпоративный контроль представляет собой вид корпоративных отношений, при котором участник корпорации способен оказывать определяющее воздействие на принятие стратегических и оперативных решений контролируемой корпорации» [12, с. 19].
Как мы видим, доктринальные понятия корпоративного контроля значительно различаются по объему - от любого влияния на принятие решений корпорацией до влияния только участников (членов).
ВАС РФ от 10 июня 2008г. № 5539/08 по делу № А40-11837/06-138-91; Постановление Президиума ВАС РФ от 15 июля 2008г. № 5022/08 по делу № А60-13426/2005-С4 / Документы опубликованы не были. [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 28.07.2018 г.).
Для решения указанного вопроса, на наш взгляд, необходимо различать «корпоративный контроль» и «контроль над корпорацией», которые не являются тождественными, а соотносятся как вид и род: корпоративный контроль представляет собой разновидность более объемного по содержанию явления - контроля над корпорацией. Так, за рамками корпоративного контроля в строгом смысле этого слова остаются такие явления, как, например, управленческий контроль, существующий в сфере корпоративного менеджмента и функционирующий через органы управления корпорации, или контроль корпорации со стороны ее кредиторов.
В зарубежной литературе управленческий контроль получил особое терминологическое обозначение и именуется менеджеризмом или директорским превосходством, сущность которого сводится к тому, что в тех ситуациях, когда участники корпорации отличаются высокой степенью разобщенности, равнодушия к делам корпорации, движимы исключительно корыстными мотивами, корпоративному образованию требуется некая стабильность, обеспечить которую и призвана система корпоративного менеджмента [36; 37]. В условиях фактического существования менеджеризма в научных кругах получила известную популярность так называемая теория отделения собственности от контроля [34], характеризующая ситуацию, при которой участники корпорации, олицетворяющие капитал такой корпорации, непосредственно отделены от механизма корпоративного контроля, поскольку все важные вопросы относятся к компетенции менеджеров.
В российском гражданском праве преимущественное значение имеет именно корпоративный контроль, который трансформируется в контроль кредиторов только в рамках банкротных механизмов при признании корпорации несостоятельной (банкротом).
В отличие от зарубежной цивилистической доктрины, которая рассматривает феномен корпоративного контроля в его позитивном смысле, в отечественной корпоративной науке на первый план выходит решение вопросов ответственности в связи с недобросовестным захватом корпоративного контроля, а также вопросов восстановления неправомерно утраченного корпоративного контроля, который в исследовательской литературе, как правило, связывается с «рейдерскими захватами» [20, с. 189].
С точки зрения определения родовой природы феномена восстановления корпоративного контроля, следует сделать однозначный вывод о том, что он является одним из способов защиты корпоративных прав участников корпорации и в этом смысле может быть условно квалифицирован как подвид такого способа защиты гражданских прав, поименованного в ст. 12 ГК РФ, как «восстановление положения, существовавшего до нарушения права» [2; 14]. В аналогичном ключе рассуждает и Е.А. Суханов: «Восстановление корпоративного контроля представляет собою частный случай восстановления положения, существовавшего до нарушения права, а фактически является комплексным способом защиты гражданских прав, который в зависимости от конкретной ситуации может включать в себя признание права собственности и виндикацию имущества, признание сделки недействительной и реституцию, защиту нарушенного преимущественного права покупки, признание недействительными корпоративных актов...» [23, с. 120-121].
С определенной долей условности можно полагать, что законодатель ввел новый способ защиты гражданских прав -восстановление корпоративного контроля - через норму п. 3
ст. 65.2, согласно которому: «Если иное не установлено настоящим Кодексом, участник коммерческой корпорации, утративший помимо своей воли в результате неправомерных действий других участников или третьих лиц права участия в ней, вправе требовать возвращения ему доли участия, перешедшей к иным лицам, с выплатой им справедливой компенсации, определяемой судом, а также возмещения убытков за счет лиц, виновных в утрате доли. Суд может отказать в возвращении доли участия, если это приведет к несправедливому лишению иных лиц их прав участия или повлечет крайне негативные социальные и другие публично значимые последствия. В этом случае лицу, утратившему помимо своей воли права участия в корпорации, лицами, виновными в утрате доли участия, выплачивается справедливая компенсация, определяемая судом» 4.
Необходимо обратить внимание на то, что в норме п. 3 ст. 65.2 ГК РФ речь идет исключительно о коммерческих организациях, что, по всей видимости, связано с тем обстоятельством, что именно в коммерческих юридических лицах корпоративного типа в наибольшей степени формируется имущественная доля участия, хотя некоторые имущественные отношения на основе участия имеют место быть и в некоммерческих корпорациях [24, с. 145-150]. Хотим также обратить внимание на то, что правила п. 3 ст. 65.2 ГК РФ необходимо распространить на все корпорации, а не только коммерческие [9; 10].
Комментируя указанную новеллу, В.А. Хохлов весьма точно подмечает, что в качестве главной причины появления подобной нормы следует назвать специфику корпоративных правоотношений: «обычные средства защиты, ориентированные на вещные или обязательственные правоотношения, применительно к корпоративным отношениям не всегда приводят к требуемому результату» [32, с. 10]. Весьма оригинальной предстает в концепции В.А. Хохлова содержательная характеристика механизма «возврата доли участия»: так, ученый рассматривает «долю участия» в качестве «уникального объекта гражданских правоотношений, порождающего эффект «корпоративного контроля», самостоятельное благо, дающее ее правообладателю права как общие для всех членов корпораций, так и специфические (свойственные для корпораций определенного вида)» [32, с. 10].
Наиболее популярными случаями утраты корпоративного контроля вне всяческих сомнений следует признать случаи изменения уставного капитала корпорации [15].
При этом смысловое значение такой категории, указанной в п. 3 ст. 65.2 ГК РФ, как «доля участия» заключено в объеме корпоративных возможностей, объективированных в определенном количестве акций или долей участия, которыми располагал участник корпорации до соответствующего правонарушения. Поэтому в судебно-арбитражной практике справедливо обращается внимание на то, что отсутствие точных сведений об объеме утраченных прав не может толковаться как препятствие к рассмотрению иска, если требование было основано на «восстановлении корпоративного контроля»5. Этими же обстоятельствами объясня-
4 Федеральный закон РФ от 05 мая 2014г. № 99-ФЗ (ред. от 03.07.2016) «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 12.05.2014. № 19. Ст. 2304.
5 См. об этом: Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 01 апреля 2016г. № Ф03-1039/2016 по делу № А51-6752/2015 /
Проблемы экономики и юридической практики
ется недопустимость восстановления корпоративного контроля исключительно в форме возврата доли участия в номинале в тех случаях, когда имело место изменение пропорций в результате реорганизации (слияния)6.
Таким образом, в результате утраты корпоративного контроля возникает правоотношение, одним из субъектов которого выступает лицо, утратившее долю участия в корпорации, другим - лицо, у которого она учитывается, а объектом -действия по возврату этой доли. В рамках данного обязательственного правоотношения не требуется установления неправомерности действий и вины лица, у которого учитывается утраченная доля участия, что дает основания рассматривать восстановление корпоративного контроля в качестве меры защиты нарушенных корпоративных прав, но не меры ответственности.
В продолжение наших рассуждений относительно правила п. 3 ст. 65.2 ГК РФ приведем позицию Р.Р. Ушницкого, который считает, что «законодатель указанной новеллой признал, желая того или нет, право участия в корпорации абсолютным правом. А объектом этого права назвал «долю участия в корпорации», тем самым подтвердил наш вывод о том, что объектом корпоративного правоотношения является «участие в корпорации»» [28, с. 113; 29; 30; 31].
По мнению других ученых отношения участия надлежит рассматривать через призму наличия либо отсутствия у субъекта соответствующих прав и обязанностей. К примеру, с позиции П.А. Писемского, участие собственно и есть совокупность прав и обязанностей, объединенных между собой в единое целое [19, с. 57]. Аналогичной позиции придерживались также И.Т. Тарасов [27, с. 410] и П.П. Цитович [33, с. 152].
Интересен и взгляд А.И. Каминка, который полагал, что акционеры не могут рассматриваться в качестве «хозяев» акционерного общества, однако право их участия в нем неоспоримо и связано с образованием высшего органа общества [11, с. 13].
Заслуживающим внимания и поддержки следует признать взгляд Д.В. Ломакина, согласно которому участие в корпорации не следует интерпретировать в качестве некоторой «суммы прав и обязанностей», поскольку оно в действительности представляет собой комплексную связь участников корпорации с собственной корпорацией, что находит непосредственное выражение через субъективные права и юридические обязанности, являющиеся компонентами внутреннего содержания правоотношения участия (или членства) [13, с. 87].
Несколько иную точку зрения в этом вопросе занимает И.С. Шиткина, которая предлагает рассматривать под «участием в корпорации» право управления и право контроля за деятельностью общества [3, с. 37].
В свое время В.П. Мозолин писал о том, что участие в делах общества представляет собой решение вопросов по управлению и распоряжению имуществом общества [17, с. 13, 14]. Вслед за ним А.В. Габов отстаивает научную позицию, согласно которой участники корпорации благодаря своему праву «участия» реализуют свои корпоративные интересы по управлению юридическим лицом [7, с. 151].
Документ опубликован не был. [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 30.07.2018 г.).
6 См. об этом: Постановление ФАС Поволжского округа от 20 сентября 2012г. по делу № А55-29068/2009 / Документ опубликован не был. [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 30.07.2018 г.).
Контроль над корпорацией может быть дифференцирован на три группы:
1. Внутренний контроль над корпорацией (корпоративный контроль участников);
2. Внешний контроль над корпорацией (корпоративный контроль не участников);
3. Иной контроль над корпорацией (управленческий контроль и контроль кредиторов).
Внутренний контроль над корпорацией - это фактическая или юридическая возможность, основанная на добровольном согласии лиц, вступающих в подобные правоотношения, оказывать влияние на корпорацию, а также предопределять решения, принимаемые ей или ее отдельными органами, реализуемая участниками корпоративного образования, главным образом, в результате голосования, количественным и качественным показателем которой выступает «доля участия», объективирующая определенный объем корпоративных возможностей.
Сущность участия выражается через сложное правоотношение, которое возникает между корпорацией и его участником. При этом активная позиция в этом правоотношении принадлежит, безусловно, участнику корпорации, что связано с реализацией тех юридических возможностей, которыми наделяется участник корпорации в силу своего юридического статуса. Отметим, что подобные правомерные действия можно условно классифицировать на действия, направленные на удовлетворение личных потребностей отдельного участника корпорации, а также действия, которые имеют своей целью реализацию интересов корпорации в целом; хотя в действительности интересы корпорации и участника корпорации тесно переплетены.
Признавая своевременность и значимость внесения соответствующих изменений в гражданское законодательство в части закрепления правила п. 3 ст. 65.2 ГК РФ, заметим, что словосочетание «восстановление корпоративного контроля» прочно вошедшее как в научный цивилистический оборот, так и в судебно-арбитражную практику, по-прежнему отсутствует в ГК РФ, что, на наш взгляд, следует признать упущением законодателя. В связи с этим предлагаем дополнить ст. 12 ГК РФ таким способом защиты, как «восстановление корпоративного контроля», что позволит решить ряд принципиальных задач: придать данному способу защиты гражданских прав корпоративную идентичность, отграничить его от смежных способов защиты гражданских прав, ввести термин «восстановление корпоративного контроля» в нормативный дефинитивный ряд, что, как следствие, будет способствовать гармонизации российского корпоративного законодательства, приведению его в соответствие с общепризнанными международными стандартами в этой сфере и повышению инвестиционной привлекательности российской правовой системы в целом.
Статья проверена программой «Антиплагиат». Оригинальность 80,49%.
Список литературы:
1. Алещев И. О концепции «восстановления корпоративного контроля» // ЭЖ-Юрист. 2008. № 36. С. 12.
2. Алещев И. О развитии концепции корпоративного контроля //
Корпоративные споры. 2009. № 3. С. 46-52.
3. Афанасьева Е.Г., Башкинскас В.Ю., Губин Е.П. Корпоративное право: Учебник для студентов вузов, обучающихся по направлению
«Юриспруденция» / Отв. ред. И.С. Шиткина. М.: Волтерс Клувер,
2007. 648 с.
4. Белых В.С. О корпорации, корпоративных отношениях и корпоративном праве // Бизнес, менеджмент и право. 2006. № 2 (11). С. 54-60.
5. Валеева А.А. К вопросу о корпоративном контроле и его восстановлении // Юрист. 2015. № 14. С. 39-46.
6. Виноградов О., Носкова Р. Восстановление корпоративного контроля // ЭЖ-Юрист. 2013. № 39. С. 15.
7. Габов А.В. Общества с ограниченной и дополнительной ответственностью в российском законодательстве. М.: Статут, 2010. 253 с.
8. Гутин А.С. Корпоративный контроль в акционерных обществах и его правовые формы: дис. ... канд. юрид. наук. Пермь, 2005. 235 с.
9. Гутников О.В. К вопросу о правовой природе субъективного корпоративного права // Журнал российского права. 2017. № 3. С. 54-65.
10. Золотарева А.Б., Киреева А.В. К вопросу о целесообразности деления организаций на корпоративные и унитарные // Юрист. 2015. № 15. С. 29-34.
11. Каминка А.И. Акционерные компании. Юридическое исследование. СПб.: Типо-лит. А.Е. Ландау, 1902. Т. 1. 512 с.
12. Лавров М.В. Риск в сфере корпоративного контроля: гражданско-правовые аспекты: дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2006. 200 с.
13. Ломакин Д.В. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика их применения в хозяйственных обществах. М.: Статут,
2008. 511 с.
14. Маковская А.А. Восстановление корпоративного контроля в системе способов защиты корпоративных прав // Вестник ВАС РФ. 2009. № 1. С. 119-121.
15. Михальчук Ю. Восстановление прав на долю в ООО // ЭЖ-Юрист. 2016. № 11. С. 12.
16. Михальчук Ю. Восстановление корпоративного контроля при утрате доли // ЭЖ-Юрист. 2015. № 18-19. С. 12.
17. Мозолин В.П., Юденков А.П. Комментарий к Федеральному закону «Об акционерных обществах». М.: Норма, 2003. 411 с.
18. Назимов И.А. Восстановление корпоративного контроля // Российский юридический журнал. 2014. № 2. С. 111-119.
19. Писемский П. Акционерные компании с точки зрения гражданского права. М.: Тип. Грачева и Ко, 1876. 231 с.
20. Русанова В.А. Корпоративные способы защиты прав участников хозяйственных обществ в свете изменений Гражданского кодекса Российской Федерации // Корпоративное право: актуальные проблемы / Под ред. Д.В. Ломакина. М.: Инфотропик Медиа, 2015. С. 189.
21. Сарбаш С.В. Восстановление корпоративного контроля // Вестник гражданского права. 2008. № 4. С. 70-79.
22. Степанов Д.И. Феномен корпоративного контроля // Вестник гражданского права. 2009. № 3. С. 142-206.
23. Суханов Е.А. Комментарий к ст. 65.1-65.3 ГК РФ // Вестник гражданского права. 2014. № 3. С. 107-130.
24. Суханов Е.А. Сравнительное корпоративное право. М.: Статут, 2015. 456 с.
25. Таль Л.С. Природа и виды хозяйской власти // Таль Л.С. Трудовой договор: цивилистическое исследование. М.: Статут, 2006. С.447-508.
26. Таль Л.С. Проблема власти над человеком в гражданском праве // Юридический вестник. Журнал Московского юридического общества. Кн. 3. М., 1913. С. 103-140.
27. Тарасов И.Т. Учение об акционерных компаниях / Ред кол.: В.С. Ем, Н.В. Козлова, С.М. Корнеев, Е.В. Кулагина, Д.В. Ломакин, П.А. Панкратов. М.: Статут, 2000. 666 с.
28. Ушницкий Р.Р. Альтернативный комментарий к статье 65.1 ГК РФ // Вестник гражданского права. 2016. № 3. С. 107-119.
29. Ушницкий Р.Р. Статья 65.2 ГК РФ и природа корпоративного правоотношения // Журнал предпринимательского и корпоративного права. 2016. № 2. С. 57-60.
30. Ушницкий Р.Р. Теория корпоративного права и новелла статьи 2 ГК РФ // Журнал российского права. 2015. № 12. С. 48-58.
31. Ушницкий Р.Р. О гражданско-правовой форме корпоративного отношения // Вестник гражданского права. 2011. № 5. С. 64-91.
32. Хохлов В.А. О восстановлении корпоративного контроля // Журнал предпринимательского и корпоративного права. 2016. № 4. С. 9-14.
33. Цитович П.П. Труды по торговому и вексельному праву: Учебник торгового права. К вопросу о слиянии торгового права с гражданским: В 2-х т. / Науч. ред. В.С. Ем. М.: Статут, 2005. Т. 1. 460 с.
34. Adolf A. Berle & Gardiner C. Means, the modern corporation and private property // Indiana Law Journal. 1933. Vol. 8. Issue 8.
35. Deborah A. DeMott. The Mechanism of Control, 13 Conn. J. Int'l L. 233, 234 (1999); Bayne, supra note 3, at 447.
36. Leo E. Strine. Toward Common Sense and Common Ground? Reflections on the Shared Interests of Managers and Labor in a More Rational System of Corporate Governance // Journal of Corporation Law. 2007. Vol. 33. Pp. 4-11.
37. Stephen M. Bainbridge. Director Primacy: The Means and Ends of Corporate Governance // UCLA, School of Law Research Paper. 2003. Isuue 02-06. 71 p.
