CC BY
19
ВЕСТН. МОСК УН-ТА. СЕР. 6. ЭКОНОМИКА. 2005. № 4
А.Е. Шаститко
КОРПОРАТИВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ
И ПЕРЕРАСПРЕДЕЛЕНИЕ ПРАВ КОНТРОЛЯ В РОССИИ1
Проблемы корпоративного управления в России попали в поле зрения исследователей практически одновременно с началом приватизации, формированием корпоративного сектора. В течение более чем десяти лет данная тема разрабатывается многими российскими и зарубежными исследователями.
Актуальность поиска эффективной модели корпоративного управления стала еще более значимой после волны корпоративных скандалов в развитых странах, особенно в США (Энрон, Уорлд-ком и др.), а также в связи с появлением вопросов, связанных с перераспределением прав контроля над корпорациями в России, особенно после кризиса 1998 г.
По проблемам корпоративного управления проведено очень большое количество эмпирических исследований, в рамках которых выявлены факторы, влияющие на формирование модели корпоративного управления в России, а также рассмотрены последствия функционирования и развития данной модели2. В этой статье мы не претендуем на то, чтобы на основе новой модели, а также собственного полевого исследования еще раз подтвердить или фальсифицировать гипотезы, выдвинутые другими исследователями.
Основная цель состоит в том, чтобы попытаться понять взаимосвязи, существующие между различными аспектами корпоративного управления с учетом уже имеющихся результатов эмпирических исследований и на этой основе идентифицировать ключевые проблемы корпоративного управления в контексте создания условий для устойчивого экономического развития.
1 В основе данной работы — доклад, представленный на симпозиуме по российской экономике, состоявшемся 23 марта 2004 г. в Токио. Автор выражает признательность Светлане Авдашевой, Татьяне Долгопятовой, Ростиславу Кокореву за ценные замечания, сделанные во время подготовки рукописи.
2 Отметим работы таких исследователей, как С. Авдашева, Л. Григорьев, С. Гуриев, Т. Долгопятова, Е. Журавская, Б. Кузнецов, П. Кузнецов, А. Муравьев, А. Радыгин, Ю. Симачев, К. Сонин, Р. Энтов, А. Яковлев и др. Среди исследовательских центров, активно занимавшихся проблематикой корпоративного управления, следует выделить Государственный университет — Высшую школу экономики, Институт экономических проблем переходного периода, Фонд "Бюро экономического анализа", Центр экономических и финансовых разработок.
Достижение поставленной цели предполагает решение четырех взаимосвязанных задач. Сначала предполагается раскрыть суть проблем корпоративного управления через призму инструментария новой институциональной экономической теории и обозначить сопряженность с другими аспектами экономической организации3. Далее будут рассмотрены специфические проблемы корпоративного управления, возникающие в переходной экономике (с учетом особенностей выбранного режима осуществления трансформации в России). В качестве специального вопроса анализируются недобросовестные корпоративные захваты, в которых нашли отражение не только особенности существующего законодательства, но и практика его применения. Иными словами, в данном разделе особенности корпоративного управления в России рассматриваются через призму форм и механизмов перераспределения прав контроля. В заключение делаются основные выводы по направлениям экономической политики, которые могут быть выбраны, с тем чтобы обеспечить более весомый вклад корпоративного управления в обеспечение устойчивости экономического роста (в том числе за счет его инновационности).
Статья базируется на идее, которая сформулирована во многих работах, в которых используется понятийный аппарат новой институциональной экономической теории: институты как правила и механизмы, обеспечивающие их соблюдение, имеют значение с точки зрения эффективного использования ресурсов и устойчивости экономического развития4. Расшифровывая данный тезис, можно отметить следующее: институты определяют характеристики как абсолютных прав собственности (т.е. распространяющихся на неопредленный круг лиц), так и относительных (т.е. распространяющихся на участников контрактов, содержащих обеща-ния)5. Данные характеристики включают такие важные компоненты, как степень защищенности (исключительности) права (в том числе с точки зрения устранения негативных последствий асимметричного распределения информации), бессрочность права
3 Такую постановку вопроса можно, в частности, найти в: Williamson O. Mechanisms of Governance. N.Y., 1996.
4 North D.C. Institutions // Journal of Economic Perspectives. 1991. Winter. Vol. 5. N 1. P. 97—112; Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М., 1997; Доклад о мировом развитии 2003 года. Устойчивое развитие в изменяющемся мире. Преобразование институтов, рост и качество жизни / Рук. 3. Шализи; пер. с англ. М., 2003; и др.
5 В первом приближении абсолютные и относительные права собственности как аналитическую конструкцию, используемую в новой институциональной экономической теории, можно поставить в соответствие абсолютным и относительным правам, которые определены в гражданском праве (см.: Белов В.А. Гражданское право: Общая и особенная части. М., 2003. С. 21; Гражданское право / Ред. А.П. Сергеев, Ю.К. Толстой. М., 1996. Ч. 1. С. 83—84).
(временной аспект), а также механизмы, связанные с возможностями передачи прав другим лицам6.
Как правило, проблемы корпоративного управления в явной форме или имплицитно связывают с обособлением прав собственности от прав управления в условиях распыленности между множеством акционеров титулов прав собственности7, что является основополагающей характеристикой акционерных обществ (корпораций), в которой применяется принцип ограниченной ответственности и обеспечивается возможность продажи (покупки) титулов прав собственности8.
Корпоративное управление — частный случай внутрифирменной формы координации деятельности, причем формальные (правовые) характеристики организации (как корпорации) могут значительно отличаться от фактических характеристик9. Однако в данной работе мы будем исходить из наличия формальных признаков, если специально не оговаривается иное. Таким образом, учитывая особенности российского законодательства, с точки зрения организационно-правовой формы можно говорить о трех группах входящих в корпоративный сектор предприятий: открытые акционерные общества, закрытые акционерные общества и народные предприятия10.
6 Более подробно см.: Шаститко А.Е. Новая институциональная экономическая теория. М., 2002.
7 См.: Berle A., Means G. The Modem Corporation and Private Property. N.Y., 1932; Григорьев Л.М. Программы приватизации 90-х годов // Сравнительный анализ стабилизационных программ 90-х годов / Р. Анчак и др.; Под ред С. Васильева. М., 2003; Российская промышленность: институциональное развитие / Под ред. Т.Г. Долгопятовой. М., 2002; и др.
8 Строго говоря, факт распыленности прав собственности между множеством акционеров характерен для "аутсайдерской" модели корпоративного управления (см.: Третьяков М. Конвергенция моделей корпоративного управления // Вопр. экономики. 2004. № 1. С. 129—146.), которая в наиболее отчетливой форме позволяет обозначить особенности данной формы экономической организации относительно других.
9 Достаточно отметить, что корпорации могут быть на сто процентов государственными или на сто процентов принадлежать одному или нескольким лицам, непосредственно принимающим участие в управлении. В этом случае, по сути дела, речь идет о классической фирме (концентрация прав собственности у одного лица). Данная форма также была предметом исследования в экономической литературе (Alchian A., Demsetz H. Production, Information Costs, and Economic Organization // American Economic Review. 1972. December. Vol. 62, N 5. P. 777—795; Eggertsson T. Economic Behavior and Institutions. Cambridge, 1990).
10 Т.Г. Долгопятовой было показано, что народное предприятие является особой организационно-правовой формой и не может быть сведено ни к ОАО, ни к ЗАО, а также к модификациям открытого общества с использованием известной схемы ESOP (Российская промышленность: институциональное развитие / Под ред. Т.Г. Долгопятовой. М., 2002).
В дальнейшем мы также будет следовать сформировавшейся конвенции, основываясь вместе с тем на том, что корпоративное управление — форма институциональных соглашений, основанная на разграничении де-юре прав собственности и прав управления и связанная с распределением (а также с перераспределением) между вовлеченными сторонами пучков правомочий, определяющих множество допустимых видов решений11 по поводу использования объединенных в пул ограниченных ресурсов в рамках иерархически организованных отношений. Иными словами, корпоративное управление — набор механизмов поиска баланса интересов между заинтересованными сторонами в связи с использованием ограниченных ресурсов и в условиях распределенности прав собственности на фирму между различными группами действующих субъектов. Охват отношений, являющихся объектом исследования в контексте проблем корпоративного управления, во многом зависит как от сформировавшихся исследовательских традиций, так и от особенностей институциональной среды. Существует три варианта определения проблемы корпоративного управления в терминах отношений12.
В самом простом виде проблема корпоративного управления сводится к созданию механизмов, которые обеспечивали бы соблюдение интересов акционеров, являющихся де-юре собственниками компании в условиях, когда значимая для принятия решений (как текущих, так и стратегических) информация распределена асимметрично в пользу преследующих собственные интересы менеджеров. В то же время предполагается, что менеджеры обладают сравнительными преимуществами в принятии профессиональных решений. В теоретических исследованиях рассмотрена базовая модель взаимоотношений между менеджерами как исполнителями (агентами) и собственниками как поручателями (принципалами)13. Если акционеры заинтересованы в максимиза-
11 Отметим, что в некоторых работах указывается на принципиальное различие между американской и европейской моделями корпоративного управления в плане учета интересов внешних стэкхолдеров. В данном материале будет использован более широкий европейский подход, позволяющий учитывать вопросы, связанные с интернационализацией экстерналий от принимаемых в рамках корпораций решений.
12 В зависимости от того, каким образом определяется множество стэкхолдеров, термин "корпоративное управление" получает различное содержание. Варианты определения корпоративного управления представлены в: Российская промышленность: институциональное развитие / Под ред. Т.Г. Долгопятовой; Долгопятова Т.Г. Становление корпоративного сектора и эволюция акционерной собственности. Государственный университет — Высшая школа экономики. Препринт WP1/ 2003/03. Сер. WP1. Институциональные проблемы российской экономики.
13 Jensen M., Meckling W. Theory of the Firm: Managerial Behavior, Agency Costs, and Capital Structure // Journal of Financial Economics. 1976. N 3. P. 305—360.
ции стоимости фирмы (соответственно стоимости тех долей, которыми каждый из них обладает), то управляющие помимо стоимости компаний заинтересованы в максимизации своей полезности, аргументом которой являются частные выгоды, в том числе в неденежной форме. Данные выгоды негативно связаны (корреляционно) с величиной стоимости фирмы. Более точно их можно было бы назвать частными выигрышами, оценка которых может быть выражена в денежном эквиваленте. Формы их разнообразны, начиная от использования функционально избыточных офисов, найма на работу родственников, друзей, использования средств компании в интересах афиллированных структур14 и кончая такими формами недобросовестного поведения, как вывод активов из компании, заключение обескровливающих контрактов с поставщиками или потребителями, подконтрольными исполнителю (менеджеру данной компании), инвестиции в неприбыльные проекты15.
Вот почему в качестве самостоятельных следует рассматривать такие вопросы корпоративного управления, как распределение прав между менеджерами и акционерами, представительство интересов последних, информированность акционеров о действиях менеджеров, а также применение механизмов контроля, включая систему санкций. С этой целью используются два вида механизмов — внешнего и внутреннего контроля. В числе механизмов внешнего контроля можно выделить: 1) фондовый рынок; 2) рынок корпоративного контроля (прежде всего недружественные поглощения, а также банкротства); 3) рынок услуг менеджеров высшего звена. К внутренним методам контроля относится аудит, с помощью которого оцениваются результаты принимаемых в компании решений, а также привлечение неисполнительных директоров, соответствие стандартам практики корпоративного управления в рамках механизма саморегулирования или со-регулирования16.
Практика развитых стран, и тем более стран с развивающейся рыночной экономикой, существенно обогатила представления о проблемах корпоративного управления, выявив множество вторичных, хотя от этого ничуть не менее важных проблем. В их числе отношения: 1) между крупными и миноритарными акционерами; 2) между акционерами, менеджерами, с одной сторо-
14 Tirole J. Corporate Governance // Econometrica. 2001. Vol. 69. N 1. January. P. 1-35.
15 См.: Чиркова E.B. Действуют ли менеджеры в интересах акционеров? Корпоративные финансы в условиях неопределенности. М., 1999. С. 35.
16 См., например: Грачева М. Развитие британских стандартов корпоративного управления: доклад Хиггса // Вопр. экономики. 2004. № 1. С. 118—128.
ны, и внешними стэкхолдерами (поставщики, потребители, кредиторы, государство, население территории, на которой размещено производство соответствующей компании) — с другой; 3) между акционерами и менеджерами компании, с одной стороны, и работниками компании — с другой; 4) по поводу враждебных поглощений как способа перераспределения пучков правомочий и поиска соответствующих им механизмов защиты (как санкционируемые акционерами компании-цели, так и предпринимаемые по инициативе менеджмента); 5) характеризуемые двухъярусностью (легальные и теневые), дополняемые приемами недобросовестных корпоративных захватов (а также недобросовестными приемами защиты от захватов) в условиях незащищенности прав собственности и неразвитости рыночной инфраструктуры перераспределения прав контроля17.
Именно последней из выделенных проблем в данной статье уделено особое внимание. Однако прежде мы обозначим несколько существенных моментов, связанных с пониманием значения корпоративного управления в контексте эффективности размещения ресурсов, экономического развития и системной трансформации.
Значение корпоративного управления определяется двумя важными обстоятельствами:
1) применением иерархических (централизованных) способов координации (трансакций управления) в условиях ограниченности рациональности и риска оппортунизма, а также специфичности активов в любой современной экономической системе18;
2) широким распространением специализации на реализацию отдельных правомочий в условиях крупномасштабного и сложно-
17 Выявление механизмов недобросовестных корпоративных захватов и выработка предложений по противодействию их использования (с учетом мирового опыта). Аналитический доклад Фонда "Бюро экономического анализа". М., 2004; Долгопятова Т.Г. Указ. соч. Радыгин А.Д., Энтов P.M. Корпоративное управление: экономические ограничения, факторы и механизмы // Экономика переходного периода: Очерки экономической политики посткоммунистической России. 1998— 2002. М., 2003. С. 441—486; Хаши И. Законодательная база эффективного корпоративного управления: сравнительный анализ опыта ряда постсоциалистических стран. Центр социально-экономических исследований. Варшава, 2004. № 268; Tiróle J.
Op. cit. P. 1—35.
18
Напомним, что в Японии, которая известна широким распространением горизонтальных связей между цехами, вместе с тем существовала достаточно жесткая иерархия рангов, построенная в соответствии со значением специфических для соответствующей корпорации знаний и умений (человеческий капитал), которым обладал тот или иной работник (см.: Аоки М. Фирма в японской экономике. Информация, стимулирование и заключение сделок в японской экономике. СПб., 1994).
организованного производства (с большим количеством внутрифирменных трансакций) в соответствии со сравнительными преимуществами соответствующих групп экономических субъектов19.
Второе обстоятельство как раз и связано с расщеплением прав управления и прав собственности, что является ключевой характеристикой отношений, связанных с корпоративным управлением.
Эффективная система корпоративного управления может отражаться в таких показателях, как устойчивое увеличение капитализации компаний, рост инвестиций, устойчивость экономического роста, с одной стороны, и вместе с тем предполагает решение большого количества вопросов, прежде всего связанных с защищенностью прав собственности и решением проблемы асимметричного распределения информации, — с другой.
Как уже было отмечено выше, эффективная система корпоративного управления при прочих равных условиях оказывает благоприятное воздействие на стоимость фирмы20. Для нас наибольший интерес представляет тезис, что финансовая структура фирмы имеет значение потому, что посредством использования
19 Wallis J.J., North D.C. M^sur^g the Transaction Sector in the American Economy, 1870—1970 // Longterm Factors in American Economic Growth / Ed. by S. Enger-man. Chicago, 1987. Отметим, что, строго говоря, существуют фирмы, которые, будучи достаточно крупными в международном масштабе, вместе с тем являются не корпорациями, а товариществами, партнерствами. Речь идет, прежде всего, о фирмах в сфере профессиональных услуг, в которых ключевым ресурсом является специфический человеческий капитал, что накладывает отпечаток как на режим спецификации прав собственности, так и на способ их передачи (см.: Милгром П., Роберте Дж. Экономика, организация и менеджмент: В 2 т. СПб., 1999. С. 288).
20 Кратко поясним суть данного тезиса. Известно, что в исходном пункте теория корпоративных финансов базировалась на теореме Модильяни—Миллера, упрощенная формулировка которой выглядит следующим образом: стоимость фирмы не зависит от ее финансовой структуры (структуры капитала) (Hart O. Financial Contracting // Journal of Economic Literature. 2001. Vol. XXIX. P. 1079— 1100; Милгром П., Роберте Дж. Указ. соч. Т. 1 С. 220; Модильяни Ф., Миллер М. Стоимость капитала, финансы корпорации и теория инвестиций // Ф. Модильяни, М. Миллер. Сколько стоит фирма? Теорема ММ. М., 2001, С. 44; Чиркова Е.В. Действуют ли менеджеры в интересах акционеров? Корпоративные финансы в условиях неопределенности. М., 1999. С. 31—32). Иными словами, многообразие финансовых инструментов, которые используются для финансирования деятельности фирмы, не имеет существенного значения для определения ее рыночной стоимости. К данному тезису примыкает другой: стоимость фирмы не зависит от дивидендной политики фирмы. Однако многочисленные исследования (в том числе Дженсена, Меклинга, Агийона, Болтона, Харта и др.) показали обратное: рыночная стоимость фирмы зависит от ее финансовой структуры. Причем данная зависимость раскрывается не только в рамках теории управления поведением исполнителя, но и в экономической теории прав собственности, а также в теории трансакционных издержек.
различных финансовых инструментов выстраивается соответствующая им система контроля принимаемых в корпорации решений. Tаким образом, множество аспектов корпоративного управления тесно переплетается с проблемами корпоративных финансов. Однако в связи с этим следует учитывать, что один и тот же по форме финансовый инструмент на самом деле может означать разный режим контроля в зависимости от прав, которыми обладает его собственник, а также механизма, обеспечивающего его соблюдение (в том числе очередность удовлетворения прав требования в случае банкротства компании).
Эффективная система корпоративного управления в условиях институциональной среды, обеспечивающей защищенность прав собственности и условия для добросовестной конкуренции, позволяет генерировать нововведения, что существенно для обеспечения устойчивости экономического роста во время второй экономической революции21. Эффективная система корпоративного управления обеспечивает баланс жесткости требований к менеджерам со стороны других стэкхолдеров при сохранении достаточной степени гибкости в принятии решений22 для инициирования и продолжения прибыльных проектов, предполагающих значительный уровень риска, а также возможности неудачи некоторых проектов.
B то же время эффективная система корпоративного управления (с точки зрения генерирования нововведений) вряд ли возможна без устойчивой защиты прав собственности, обеспечения достаточного уровня открытости, конкуренции и глубины финансовой инфраструктуры экономики23.
B некоторых исследованиях отмечено, что существует прямая взаимосвязь между степенью защищенности прав инвесторов (акционеров) и масштабами развития рынка капитала (фондового рынка)24. B то же время враждебные поглощения с использованием фондового рынка являются важнейшим средством дисцип-линирования менеджеров компаний. Данный тезис основан на предположении, что компании-рейдеры не будут переплачивать
21 Bторая экономическая революция — радикальное изменение ресурсообеспе-ченности населения, основанное на эластичном предложении новых знаний, использовании капиталоемких технологий и соответствующих им форм экономической организации (North D. Structure and Change in Economic History. N.Y., 1981).
22 Данный тезис сформулирован в: Tiróle J. Op. cit. P. 1—35.
23 См.: Çurnaëec Л., PadœaH P. Спасение капитализма от капиталистов. Скрытые силы финансовых рынков — создание богатства и расширение возможностей. M., 2004.
24 См, например: Beyond the Washington Consensus: Institutions Matter. The World Bank I Eds. S.J. Burki, G.E. Perry. Washington, 1998.
за акции, если после получения контроля прибыльность операций фирмы с учетом дисконтирования не компенсирует вложенных средств. Это означает, что при прочих равных условиях компания-рейдер может провести такую реструктуризацию, которая повысит эффективность фирмы25.
Важно отметить, что складывающиеся контуры системы корпоративного управления в российской экономике значительно отличаются от "классических" представлений о наборе ключевых вопросов корпоративного управления (хотя это не значит, что данные черты уникальны при межстрановых сопоставлениях). В частности, можно отметить такие характеристики системы корпоративного управления, как перманентность перераспределения титулов прав собственности в корпорациях; слабость или "дис-функциональность" таких "внешних" механизмов корпоративного управления, как рынок ценных бумаг, банкротства, рынок корпоративного контроля; ориентация стимулов менеджеров и крупных акционеров на контроль финансовых активов и "вывод" активов (что особенно широко было распространено в 90-е гг.); значительная роль государства в корпоративном управлении (в том числе региональных властей); выборочность и неэффективность защиты прав акционеров государством26.
Становление новой модели корпоративного управления (с соответствующей спецификой) в странах с переходной экономикой было связано, прежде всего, с приватизацией государственных предприятий. Способ приватизации оказал существенное влияние на формирование корпоративного управления (эффект зависимости от траектории предшествующего развития)27. Вот почему для понимания особенностей модели корпоративного управления важно понимание процесса приватизации, который в основном пришелся на период 1992—1995 гг. В теоретическом обосновании выбора в пользу массовой и быстрой приватизации, по сути, было два тезиса:
25 Следует учитывать, что данный тезис имеет силу при условии соблюдения достаточно сильных предпосылок: 1) информированности рейдеров о существующих возможностях реструктуризации; 2) способности решения кадровых вопросов; 3) обладания доступом к финансовым ресурсам. В связи с третьим условием нельзя не отметить такое изобретение 80-х гг. прошлого века, как бросовые облигации.
26 См.: Радыгин А.Д., Энтов P.M. Указ. соч. С. 445.
27 См.: Андрефф В. Постсоветская приватизация в свете теоремы Коуза (транс-акционные издержки и управленческие затраты) // Вопр. экономики. 2003. № 12. С. 130; Григорьев Л.М. Программы приватизации 90-х годов // Сравнительный анализ стабилизационных программ 90-х годов. Р. Анчак и др. / Под ред. С. Васильева. М., 2003.
1. Необходимо использовать окно возможностей для того, чтобы процесс реформ был необратимым. Данной идее хорошо соответствует примененная схема приватизации, которая предполагала изначальную распыленность прав собственности де-юре (ваучеризация). Теоретически это означало, что практически каждый гражданин становился участником приватизации, что должно было обеспечить политическую поддержку реформам. Другой аспект аргумента от "ваучеризации" — ограничение возможностей менеджеров по выводу активов с предприятий28. Однако результаты оказались совершенно иными.
2. Даже если изначально предприятия попадут к неэффективному собственнику, затем посредством перераспределения прав они в конечном счете окажутся у наиболее эффективного собственника. По умолчанию как бы предполагалось, что с приватизацией должна достаточно быстро возникнуть инфраструктура, обеспечивающая переход прав собственности от неэффективных собственников к эффективным. Иными словами, по умолчанию делалось допущение: результирующая эффективность корпоративного управления не зависит от первоначальной спецификации прав собственности, что в точности соответствует ядру теоремы Коуза29 с одним только дополнением — предпосылкой о нулевых трансакционных издержках. Отметим также, что в теореме Коуза фактически предполагается четкая специфицированность изначальных прав собственности как условия последующего добровольного обмена. Однако практика приватизации и в данном аспекте также обнаружила существенные отклонения.
Традиционно используется еще один тезис в пользу приватизации: частные предприятия более эффективны, чем государственные, ввиду более сильных стимулов к эффективному использованию ресурсов, которыми обладают собственники данных частных предприятий. По мнению Дж. Стиглица, данный тезис вполне соответствует идее, что приватизация монополистов позволит извлечь большие средства для решения проблемы бюджетного дефицита и стабилизации макроэкономической ситуации30. Кстати,
28 Nellis J. The World Bank, Privatization and Enterprize Reform in Transiition Economies: A Retrospective Analysis. 2001. P. 1.
29 Напомним, что краткая формулировка теоремы Коуза звучит следующим образом: если трансакционные издержки равны нулю, то эффективность окончательного размещения ресурсов не зависит от первоначальной спецификации прав собственности. Более подробно см.: Коуз Р. Фирма, рынок и право. М., 1993; Шаститко A.E. Новая институциональная экономическая теория; Он же. Теорема Коуза: проблемы и недоразумения // Вопр. экономики. 2002. № 10.
30 См.: Стиглиц Дж. Глобализация: тревожные тенденции. Национальный общественно-научный фонд. М., 2003. С. 78.
данный аргумент вполне соответствует модели приватизации посредством залоговых аукционов. Однако это фактически означает предпосылку, которая сводится к тому, что конкуренция не имеет существенного значения для обеспечения результативности реформ, что де-факто было подтверждено проводившейся политикой (но не ее результатами).
Кроме того, есть еще одна сторона рассматриваемого вопроса. Права собственности де-юре далеко не всегда совпадают с правами собственности де-факто. Причем речь идет не только о различии по принципу формальное-неформальное. В этой связи следует указать, что наряду с приватизацией могла быть проведена стратегия корпоратизации (а точнее, коммерциализации) — создание системы жестких бюджетных ограничений для государственных предприятий31. Последнее предполагает фактически изменение механизмов управления трансакциями. Возникает парадоксальная ситуация: для формирования эффективного механизма внутрифирменного управления необходимо повышение эффективности механизмов государственного управления, которые отвечают в том числе за обеспечение соблюдения прав не только государственной, но и частной собственности де-юре.
В случае с российской приватизацией не были приняты во внимание ни проблемы развития конкуренции, ни проблемы, связанные с наполнением доходной части бюджета в результате продажи государственных предприятий. По мнению некоторых исследователей, это было связано с тем, что необратимость процесса приватизации (а в конечном счете всех реформ) фактически
32
отождествлялась с ее скоростью32.
Прежде чем идти дальше, отметим два принципиальных условия эффективности приватизации (которые были нарушены в России): 1) необходимость специфицированности и защищенности прав собственности, гарантом чего должно было выступать государство; 2) возможность низкозатратной передачи прав собст-
31 Ссылаясь на исследования Виккерса и Ярроу (Vickers J., Yarrow G. Privatization: An Economic Analysis. Cambridge (MA), 1988; Ibidem. Economic Perspectives on Privatization // Journal of Economic Perspectives 1991. Spring. 5 (2). P. 111—131), Дж. Стиглиц отмечал, что в Польше удалось предотвратить массовое обдирание активов предприятий не посредством массовой приватизации, а посредством корпоратизации (см.: Стиглиц Дж. Указ. соч. С. 297). Вместе с тем в течение длительного периода сначала на советских, а затем и на российских государственных предприятиях фактические права собственности директоров расширялись, что, однако, не сопровождалось соответствующим ужесточением бюджетных ограничений. Данное явление институционализировалось, в том числе в праве хозяйственного ведения.
32 См.: Андрефф В. Указ. соч. С. 125; Григорьев Л.М. Указ. соч.
венности тем субъектам, которые оценивают ее выше (механизмы рынка корпоративного контроля).
Однако если трансакционные издержки больше нуля, то первоначальное распределение прав собственности значительно влияет не только на эффективность размещения ресурсов, но и на характер экономического развития. Более того, в условиях значительных трансакционных издержек нет гарантий, что сами права собственности будут достаточно защищены. Дело в том, что высокие трансакционные издержки в соответствующих аспектах взаимоотношений между экономическими агентами отражают
33
при прочих равных условиях низкое качество институтов33, структурирующих взаимодействие между данными агентами.
Во многих исследованиях отмечается, что приватизация в течение 1990-х гг. не привела ни к передаче предприятий эффективным хозяевам, ни к стратегическим инвесторам, и данный процесс идет крайне медленно. В этой связи указывают на то, что не было создано низкозатратного механизма спецификации и защиты прав собственности с помощью государства34. Проведенная приватизация оказала негативное влияние на эффективность сформировавшейся в последующем модели корпоративного управления, что по сути отражает тезис о неприменимости логики теоремы Коуза в позитивном плане35.
Высокие трансакционные издержки, связанные с использованием механизма передачи контроля посредством (принятого в странах с развитой финансовой инфраструктурой) враждебного поглощения или банкротства, могут приводить (и в действительности приводят) к формированию альтернативных механизмов перераспределения прав собственности между экономическими агентами. Отметим, что данные механизмы по форме похожи на действующие в развитых странах, но по сути отличаются. Пример — "заказные" банкротства, когда процедура банкротства применялась к вполне благополучным в финансовом отношении предприятиям. Причем особенность этих механизмов состоит в том, что результат перераспределения прав вовсе не обязательно связан с решением задачи повышения эффективности деятельности того или иного предприятия. После захвата (например, через внешнего управляющего) в условиях незащищенности прав
33 В общем плане качество институтов зависит от стимулов и информации, которые делают производительную деятельность более результативной, чем перераспределительную.
3 Российская промышленность: институциональное развитие / Под ред. Т.Г. Долгопятовой. М., 2002; Долгопятова Т.Г. Указ. соч.; Стиглиц Дж. Указ. соч.
35 См.: Андрефф В. Указ. соч. С. 122—136; Григорьев Л.М. Указ. соч. С. 359; Стиглиц Дж. Указ. соч. С. 198—199.
3 ВМУ, экономика, № 4
33
собственности вывод активов является вполне рациональным выбором лиц, принимающих решения в корпорациях36.
Форма альтернативных механизмов передачи прав контроля во многом зависит от соблюдения базового условия — защищенности прав собственности. Если это условие не выполняется, то скорее всего рыночные трансакции (с гарантом в лице государства) по поводу корпоративного контроля невозможны.
С чем сопряжена незащищенность прав собственности (абсолютных и относительных)? Во-первых, с несовершенной институциональной инфраструктурой, не позволяющей обеспечить перераспределение титулов прав собственности в соответствии с условиями эффективного размещения ресурсов, допускающей начало перманентного процесса перераспределения собственности, не связанного с повышением производственной эффективности. Во-вторых, с тем, каким образом эта собственность была получена. Залоговые аукционы середины 90-х гг. прошлого века обусловили приватизацию крупных компаний со значительной степенью концентрации собственности. Причем легитимность такой формы приватизации была под большим вопросом, что создало эффект неопределенности для тех, кто де-факто контролировал данные компании.
Вот почему особенностью доминирующей модели корпоративного управления в России, сформировавшейся в конце 90-х гг. прошлого века, стал не только инсайдерский контроль доминирующего собственника37, но и короткий временной горизонт принятия решений применительно к использованию активов38. Все это предполагает:
1) сравнительно высокий уровень концентрации собственности у одного или узкого круга акционеров;
2) непосредственное участие в управлении доминирующего акционера (акционеров) либо жесткий (текущий) контроль за наемным менеджментом;
36 Отметим, что в условиях положительных трансакционных издержек способы перераспределения прав контроля неравнозначны с точки зрения эффективности использования ресурсов. Вот почему недобросовестный захват может рассматриваться как способ адаптации хозяйствующих субъектов к внешним условиям процесса перераспределения прав контроля, когда не только права собственности не защищены, но также рыночная оценка компании либо отсутствует, либо сильно искажена.
37 Российская промышленность: институциональное развитие / Под ред. Т.Г. Долгопятовой. С. 39.
38 Анализ роли интегрированных структур на российских товарных рынках / Под ред. С.Б. Авдашевой, А.З. Астаповича и А.Е. Шаститко. М., 2002.
3) опору на самофинансирование инвестиционных проектов либо на использование ресурсов контрагентов с установившимися долгосрочными партнерскими отношениями (в том числе в рамках интегрированных бизнес-групп) как средство минимизации риска корпоративного захвата (посредством "заказного" банкротства, что было широко распространено вплоть до 2002 г.);
4) использование страховочных схем с выводом активов (в том числе расчеты между российскими компаниями за рубежом с использованием зарубежной банковской системы), многозвенной системой номинальных собственников акций (подставные фирмы в оффшорах);
5) наличие личных связей с представителями органов исполнительной власти различного уровня;
6) крайне слабо развитое делегирование полномочий ввиду значительных издержек управления поведением исполнителя.
Эффективность любой модели корпоративного управления как формы институционального соглашения относительна и зависит от свойств институциональной среды. Модель (модели) корпоративного управления, в наибольшей степени подходящая для развитых финансовых рынков и защищенных с помощью судебной системы прав собственности, может оказаться совершенно нежизнеспособной в ситуации, когда права собственности незащи-щены (в том числе потому, что не соблюдается принцип независимости и в то же время ответственности судов, не решены многие вопросы, связанные с асимметричным распределением информации между заинтересованными сторонами)39. Сказанное означает, что в российской экономике компании с распыленной структурой прав собственности скорее всего находятся в плохом финансовом состоянии и не проводят активной политики реструктуризации.
Вместе с тем высокая концентрация прав собственности не гарантирует ее защищенности, о чем свидетельствует достаточно острая проблема недобросовестных корпоративных захватов, которая может быть рассмотрена как отражение специфики модели корпоративного управления, сложившейся в результате приватизации и низкой степени защиты прав собственности. Несмотря на то что абсолютное число недобросовестных конфликтов не так велико (хотя и исчисляется, по некоторым оценкам, многими
39 Следует учитывать, что внутрикорпоративные реструктуризации могут происходить в рамках разных стратегий, в числе которых защитная и направленная на развитие. Получившая развитие модель корпоративного управления в России ориентирована на защитную реструктуризацию (см.: Андрефф В. Указ. соч. С. 122— 136).
сотнями), их негативное значение с точки зрения формирования благоприятного предпринимательского климата нельзя недооценивать.
Изложение вопроса о недобросовестных корпоративных захватах в основном базируется на материалах проекта, выполненного Бюро экономического анализа в 2003 г. и посвященного проблеме выявления механизмов недобросовестных корпоративных захватов и выработке предложений по противодействию их использованию40. Кроме того, некоторые аспекты проблемы недобросовестных захватов, рассмотренные в других работах41, также представлены в данной статье.
Рынок корпоративного контроля характеризуется двумя формами перераспределения прав контроля — банкротством (без распродажи активов и ликвидации предприятия), с одной стороны, и механизмами враждебных поглощений — с другой. Отметим, что в развитой рыночной экономике враждебность связана, прежде всего, с отчуждением прав принятия решений у высшего менеджмента, в то время как для акционеров компании-цели такое поглощение может быть (хотя и далеко не всегда) вполне дружественным в плане повышения их благосостояния в результате
42
повышения дивидендов или курса акций42.
Практика недружественных поглощения компаний в развитых странах, получившая особенно широкое распространение в 80-е гг. прошлого века, указывает не только на разнообразие форм таких поглощений, но и на наличие многообразных методов защиты от них. С этой точки зрения многие аспекты вопроса о методах поглощений находят отражение в содержании защитных действий от поглощений (например, в форме "золотых парашютов", откупных, а также добровольной реструктуризации43).
40 Выявление механизмов недобросовестных корпоративных захватов и выработка предложений по противодействию их использованию (с учетом мирового опыта) / Под ред. Р.А. Кокорева, А.Е. Шаститко. М., 2004.
41 См.: Степанов Д.И. Корпоративные споры и реформа процессуального законодательства // Вестн. Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2004. № 2. С. 123—149.
42 В связи со сказанным еще раз отметим обособленность прав управления от прав собственности как ключевую характеристику классической системы корпоративного управления.
43 См.: Милгром П., Роберте Дж. Указ. соч. Следует отметить, что в экономической литературе не сложилось однозначной оценки перечисленных методов защиты от недружественных поглощений, так как существуют весомые аргументы как за, так и против такого рода практики, если рассматривать ее через призму решения проблемы эффективного использования ресурсов. Отметим также, что волна недружественных поглощений значительно снизилась к началу 90-х гг., так же как и применение метода долгового финансирования выкупа акций.
Вместе с тем практика поглощений в российской экономике свидетельствует о том, что игнорировать факт недобросовестных корпоративных захватов (НКЗ) как единичное малозначимое явление некорректно. Тому есть два основания: 1) оценочные абсолютные показатели количества недобросовестных захватов свидетельствуют о том, что это не единичное явление (сотни случаев в год); 2) формирование крайне неблагоприятной атмосферы в предпринимательском сообществе. Кроме того, о наличии такой проблемы свидетельствует возможность НКЗ, заложенная в российском материальном и процессуальном праве.
Недобросовестными корпоративными захватами считаются такие недружественные поглощения, которые основаны на применении технологий перераспределения между заинтересованными лицами прав контроля, которые (технологии) противоречат нормам деловой этики, а также условиям добросовестной и равной конкуренции, что выражается в различных формах злоупотреблений правом. НКЗ могут быть связаны как с неправовыми законами44, так и с неправовыми способами применения правовых по форме законов. Важно отметить, что один из ключевых признаков НКЗ — отсутствие согласия на перераспределение прав контроля со стороны инсайдеров (в первую очередь акционеров со значительным пакетом акций) как групп заинтересованных лиц, в том числе по причине несоразмерности компенсации (если таковая вообще предложена)45.
Специалисты в области исследования проблемы недобросовестных корпоративных захватов выделяют несколько обстоятельств, которые сопряжены с большей применимостью техники НКЗ, чем обычные враждебные поглощения46.
1. Российские предприятия в своем большинстве отличаются закрытой структурой собственности, в которой доминируют инсайдеры, так что единственной действенной мерой в случае несогласия инсайдеров передать права контроля считается использование "недобросовестных" методов, в том числе лазеек в законодательстве.
44 Неправовыми считаются законы, которые не соответствуют представлениям (участников хозяйственного оборота) о должном (см.: Степанов Д.И. Указ. соч. С. 127). Понятно, что данная конструкция недостаточно операциональна (как минимум с точки зрения идентификации носителей представлений о должном), поэтому она может быть использована как вспомогательная для понимания сути проблемы.
45 См.: Степанов Д.И. Указ. соч. С. 127.
46 См.: Волков В. Причина и логика корпоративных конфликтов // Тор-Ма-павег. 2003. № 29.
2. Основным стимулом к перехвату управления стала наблаго-получная ситуация с реализацией прав собственности (т.е. с господством нерыночных форм извлечения корпоративных доходов), которая провоцирует применение стратегий, ориентированных на краткосрочную отдачу от перераспределения правомочий.
3. Законодательство, регулирующее банкротства, содержало достаточно много положений (низкий порог задолженности, специфическая процедура назначения временных и внешних управляющих, неэффективный контроль за их деятельностью и т.д.), делающих НКЗ относительно дешевыми.
4. Поглотители имеют административно-силовой ресурс, значительно снижающий трансакционные издержки НКЗ (в этой связи в российской модели корпоративного управления вряд ли можно абстрагироваться от государства как участника отношений, связанных с корпоративным управлением).
Интересно отметить, что если недружественные поглощения в развитых странах осуществляются через механизм, который может рассматриваться как своеобразный рынок предложений о приобретении контроля, то недобросовестные корпоративные захваты связаны в первую очередь с внерыночными формами взаимодействия экономических субъектов.
В исследовании Бюро экономического анализа47 отмечается, что масштабы явления, существование и значимость которого с точки зрения эффективности корпоративного управления, а также экономического развития и эффективности использования ресурсов признаются многими специалистами, занимающимися вопросами корпоративного управления, с трудом поддаются количественной оценке. В числе основных в упомянутом исследовании выделяются две причины: 1) отсутствие упорядоченной статистики количества и стоимостной оценки исков, поданных по мотивам, которые могут быть связаны с осуществлением захватов; 2) невозможность формально отделить иски, связанные с захватами, от других исков, имеющих отношение к проблемам корпоративного управления.
Вот почему в переходной экономике с высокими издержками использования фондового рынка, незащищенными правами собственности и высоким риском перераспределения прав собственности (в том числе на эффективно работающие предприятия) оценка недружественных поглощений должна быть как минимум скорректирована.
47 Выявление механизмов недобросовестных корпоративных захватов и выработка предложений по противодействию их использованию (с учетом мирового опыта) / Под ред. Р.А. Кокорева, А.Е. Шаститко.
Рассмотрение вопроса о недобросовестных корпоративных захватах наглядно показывает, что существует эффект сопряженности различных аспектов модели корпоративного управления, включая механизмы перераспределения прав собственности. Понятно, что если деятельность предприятия непрозрачна, поскольку этому не способствуют характеристики институциональной среды, то контроль действен только в том случае, если собственник в состоянии контролировать повседневную деятельность предприятия. Вместе с тем непосредственный контроль возможен в том случае, если решена проблема коллективного действия (или проблема безбилетника). Средство решения — одновременное выполнение следующих условий: 1) концентрации прав собственности в одних руках или в руках узкой группы лиц48; 2) совмещения в различной степени функций менеджмента с функциями собственника; 3) формального обособления собственника и менеджмента49. Первые два пункта нашли подтверждение также и в других исследованиях50.
В целом практика недобросовестных корпоративных захватов, являясь элементом механизма периодического и трудноостанови-мого передела собственности51, значительно искажает стимулы действующих лиц (ориентируя их на извлечение краткосрочной выгоды) и тем самым затрудняет процессы модернизации и соответственно препятствует формированию условий для устойчивого роста, основанного на нововведениях.
48 В материалах для обсуждения к семинару-презентации результатов проекта "Инсайдеры, аутсайдеры и хорошее корпоративное управление в России и Болгарии" выделяются четыре модели корпоративного управления на микроуровне: частное предприятие, коллективная менеджерская собственность, концентрированное внешнее владение, распыленное владение (см.: Долгопятова Т.Г. Собственность и корпоративный контроль в российских компаниях // Материалы для обсуждения к семинару-презентации результатов проекта "Инсайдеры, аутсайдеры и хорошее корпоративное управление в России и Болгарии". Государственный университет — Высшая школа экономики. Январь. 2004. С. 3—14). На первый взгляд сказанному соответствуют только первая и вторая модели. Однако, как будет показано в следующей сноске, третья модель не исключает соответствия указанным выше принципам.
49 Комбинация перечисленных признаков нашла отражение в интересном феномене, который получил название "формально скрытый собственник" (по определению Л.М. Григорьева). Суть явления состоит в том, что в бизнес-сообществе (локализованном по принципу воспроизводства деловых связей) известны лица, которые, будучи менеджерами компаний, одновременно являются их собственниками, но последнее осуществляется через многозвенную систему фирм, включая оффшоры.
50 См.: Гуриев С., Лазарева О., Рачинский А., Цухло С. Корпоративное управление в российской промышленности // Московский Центр Карнеги. 2003. № 2. С. 4.
51 См.: Григорьев Л.М. Указ. соч. С. 358.
Институциональная среда, отражающая переходное состояние российской экономики, на разных этапах трансформации создавала благоприятные возможности для недобросовестных корпоративных захватов. Сначала активно использовалось приватизационное законодательство для захвата контроля. Затем широкое применение получили схемы с заказными банкротствами. На данном этапе наиболее значимые возможности корпоративных захватов обусловлены содержанием корпоративного и процессуального законодательства. Сначала мы рассмотрим особенности современного корпоративного законодательства, а затем возможности для захватов, создаваемые изъянами процессуального законодательства.
Строго говоря, НКЗ могут рассматриваться в узком (в прямом смысле слова) и широком смысле слова. В широком смысле слова НКЗ включают перехват управления, собственно захват контроля и корпоративный шантаж. Корпоративный шантаж — форма перераспределения прав де-факто, которая достаточно широко распространена не только в России, но и в других странах, в том числе развитых. Фактически это одна из форм злоупотребления правом (например, в интересах миноритарных акционеров). Мы не будем подробно рассматривать данное явление. Отметим лишь, что в исследовании Бюро экономического анализа52 указывается на три основные формы изыскания ренты корпоративными шантажистами: 1) блокирование процесса принятия решений; 2) постоянные требования о предоставлении информации, которую в соответствии с существующим законодательством акционерное общество обязано предоставлять акционерам; 3) обращение с исками в суд в отношении акционерного общества или крупного акционера.
Мы остановимся более подробно на перехвате управления и собственно корпоративном захвате.
Перехват управления — форма перераспределения прав на контроль посредством назначения группой заинтересованных лиц собственного директора (или контролируемого совета директоров). Участниками в данном случае являются инсайдеры, которые стремятся получить больший контроль над процессом принятия и реализации решений. В свою очередь корпоративный захват характеризуется также перераспределением прав собственности, но в этом случае изначально захватчик является аутсайдером. Понятно, что в действительности данные различия могут
52 Выявление механизмов недобросовестных корпоративных захватов и выработка предложений по противодействию их использованию (с учетом мирового опыта) / Под ред. Р.А. Кокорева, А.Е. Шаститко.
быть не столь очевидны. Однако основное внимание будет уделено приемам, которые используются для захвата (перехвата) управления.
Так как существенные аспекты корпоративного управления могут быть представлены в терминах процесса принятия решений на основе получаемой действующими лицами информации, то корпоративный захват (перехват управления) фактически означает перераспределение прав на принятие решений. Поскольку современное акционерное общество — это в то же время иерархически организованная система, то корпоративный захват предполагает перераспределение прав сначала в одном звене, а затем и в остальных.
С этой целью проводится контролируемое (по результатам) общее собрание акционеров. В этой связи принципиальное значение имеют правила определения кворума, голосования, а также правила оповещения акционеров о собрании и допуска на собрание. Существующие правила оставляют лазейки для проведения параллельных общих собраний акционеров (особенно если одно из них повторное). Кроме того, голосование по доверенности существенно облегчает участие в двух собраниях одновременно. Другая возможность — манипулирование составом голосующих посредством ведения параллельного реестра акционеров. В этой связи одна из проблем — обеспечение реальной независимости регистратора от эмитента или его представителей и ответственности за достоверность представленной в реестре информации.
В сфере процессуального законодательства существует комплекс проблем, которые значительно усложняют предотвращение негативных последствий НКЗ (это связано с тем, что НКЗ обусловлены искажениями стимулов действующих лиц в условиях нетранспарентности и слабой защищенности прав собственности):
— во-первых, неурегулированность вопросов с подведомственностью корпоративных споров. Речь идет о подведомственности арбитражным судам или судам общей юрисдикции. В отличие от арбитражных судов суды общей юрисдикции более подвержены влиянию заинтересованных лиц, поскольку в меньшей степени способны вникнуть в суть дела. В качестве примера можно привести возможность обжалования акционером решений общего собрания акционеров и иных органов акционерного общества в судах общей юрисдикции. В частности, поскольку трудовые споры не подведомственны арбитражным судам, то разбирательство трудового спора, возникшего между акционерным обществом (работодателем) и акционером, состоящим с обществом в трудовых отношениях, несмотря на то что этот спор непосредственно связан с корпоративными отношениями, подведомственно
исключительно судам общей юрисдикции. Отметим, что стороной в таком споре, как правило, выступает представитель высшего звена управления (генеральный директор);
— во-вторых, проблема подсудности корпоративных споров, а именно определение суда, в который истец может подавать иск на ответчика. Сложность вопроса обусловлена тем, что потенциально ответчиков может быть много и у истца есть возможности выбрать зависимый суд. С этой целью используется техника искусственного привлечения к спору, учитывается возможность создания "корпоративных эффектов" обычных коммерческих споров (фактически основанная на расширительном толковании отношений, включенных в систему корпоративного управления);
— в-третьих, проблема преюдициальной силы судебных актов по корпоративным спорам. В соответствии с нормами арбитражного процессуального законодательства если обстоятельства установлены вступившим в силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, то нет необходимости устанавливать повторно обстоятельства в случае участия в деле тех же лиц. Однако корпоративные споры, охватывающие широкий круг лиц, могут требовать многократного установления одних и тех же обстоятельств разными судами;
— в-четвертых, проблема взаимосвязанности и взаимозависимости исковых требований в корпоративном праве. В этом случае взаимоисключающие судебные решения возникают ввиду того, что фактический состав корпоративных отношений является достаточно сложным. Вследствие этого возникает, например, вопрос о правомерности требований о признании недействительным выпуска ценных бумаг в связи с нарушением законодательства при принятии соответствующего решения, если такое решение не было обжаловано в суде;
— в-пятых, принятие неадекватных обеспечительных мер по делам, связанным с корпоративными отношениями. Обеспечительные меры могут быть использованы как средство для того, чтобы максимально затруднить хозяйственную деятельность общества. В частности, речь может идти о запрете на проведение общих собраний акционеров, совершение тех или иных сделок, которые на самом деле не препятствуют удовлетворению требований истца в случае подтверждения факта нарушений.
Преобладание модели корпоративного управления, в которой ключевую роль играет доминирующий собственник-инсайдер, предотвращая использование рыночных механизмов перераспре -деления прав корпоративного контроля, не всегда сопряжено с применением (ожиданием применения) механизмов НКЗ. Вместе с тем следует учитывать, что проблема заключается в стимулах,
которые формируются базовыми правилами игры, а также механизмами, которые обеспечивают соблюдение данных правил, включая судебный механизм.
Подводя итоги, следует отметить, что в начале XXI в. в России сформировалась модель корпоративного управления, в которой в той или иной форме доминирует собственник-инсайдер со сравнительно коротким временным горизонтом принятия решений, что создает существенные ограничения для ориентированного на нововведения экономического развития. Если внешние формы контроля действий исполнителя (менеджера), — прежде всего фондовый рынок и недружественные поглощения, работают плохо, а также существует проблема коллективных действий разрозненных акционеров, то прямой контроль через концентрацию блокирующего (или более значительного) пакета акций создает условия для решения проблемы управления поведением исполнителя. Однако ввиду слабой защиты абсолютных (в отличие от относительных) прав собственности (ввиду угрозы перераспределения либо через заказные банкротства, либо через другие формы) модель корпоративного управления включает в качестве компонента формально скрытого собственника и подстраховоч-ные схемы, связанные с использованием зарубежных банков для расчетов, а также инвестиции в персональные отношения с представителями власти.
Распространение практики недобросовестных корпоративных захватов сопряжено с особенностями формирования модели корпоративного управления в России. Пока нет надежных свидетельств, указывающих на причинные или корреляционные связи между различными аспектами НКЗ и характеристиками модели корпоративного управления. Вместе с тем можно с разной степенью уверенности предположить, что НКЗ сопряжены: 1) с нечеткой, непрозрачной системой регистрации прав собственности;
2) с недостаточно эффективной судебной системой (проблема независимости и уровень понимания сути корпоративных споров);
3) с брешами в корпоративном и процессуальном законодательстве; 4) с высокой степенью несовершенства рынка корпоративного контроля; 5) с нетранспарентностью корпораций; 6) с рисками пересмотра результатов спецификации прав собственности (в том числе в результате приватизации). Эффективность корпоративного управления в рамках отдельных компаний не может быть определена вне зависимости или вне связи с институциональной средой, а также характеристиками финансовой инфраструктуры. Однако с точки зрения создания условий устойчивого развития характеристики институциональной среды и соответствующие им свойства институциональных соглашений могут быть определены.
Общее направление повышения эффективности корпоративного управления связано прежде всего с созданием адекватных стимулов для нововведений в долгосрочной перспективе.
В этой связи первое (внешнее) условие — повышение качества институциональной среды вообще и государственного управления в частности. Соответственно это должно означать обеспечение лучшей защищенности прав собственности, в том числе повышение качества законодательства (административного, административно-процессуального, судебного), а также практики правоприменения; смягчение проблемы асимметричного распре -деления информации между участниками спора и судами посредством более четкого определения юрисдикционных и процессуальных аспектов, затрудняющих манипулирование правом.
Второе (также внешнее) условие — развитие конкуренции, создающей соответствующие стимулы и механизмы информирования поручателей о действиях исполнителей, причем развитие конкуренции касается как товарных рынков, так и рынков услуг, в том числе финансовых. С этой точки зрения развитие финансового рынка — одно из ключевых условий повышения эффективности корпоративного управления. Именно финансовый рынок, а точнее, его фондовый сегмент представляет собой ту сферу, в рамках которой посредством использования трансакций может быть осуществлен цивилизованный переход прав собственности к более эффективному собственнику (что отчасти соответствует условиями теоремы Коуза).
Кроме того, необходимо развитие нерегуляторных альтернатив, обеспечивающих решение проблем корпоративного управления с учетом отраслевой (и иных видов) специфики. Поскольку НКЗ — практика, которая вовсе не обязательно связана с нарушением буквы закона, то санкции, применяемые к недобросовестным захватчикам, могут эффективно (своевременно, адресно и со сравнительно небольшими издержками) применяться в том случае, если будет создан негосударственный механизм контроля (в соответствии с принципами саморегулирования). В этой связи одна из проблем на будущее — выбор между закрытой и открытой формами саморегулирования (т.е. не допускающей или допускающей конкуренцию между организациями саморегулирования).
Последовательное выстраивание системы эффективной защиты прав собственности, а также контрактных обязательств как с использованием судебных механизмов, так и посредством режима саморегулирования наряду с развитием добросовестной конкуренции позволит в целом повысить качество корпоративного управления и снять остроту проблемы недобросовестных корпоративных захватов.
