CC BY
67
КОРПОРАТИВНАЯ ЭТИЧЕСКАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ В СИСТЕМЕ КОРПОРАТИВНОГО УПРАВЛЕНИЯ
Аннотация. В статье представлены аргументы, обосновывающие необходимость учета интересов социальных стейкхолдеров в процессе обеспечения баланса интересов между стейкхолдерами компании. Проведен глубокий анализ корпоративной этической ответственности в системе корпоративного управления. Рассмотрены механизмы внедрения стейкхолдерской модели корпоративного управления в деятельность компании. Выявлены место и роль социальных стейкхолдеров в обеспечении устойчивого развития компании.
Ключевые слова: корпоративная этическая ответственность, корпоративное управление, экономические стейкхолдеры, социальные стейкхолдеры, конфликт интересов, баланс интересов, партнерские отношения.
Kbicha Kharchilava CORPORATE ETHICAL RESPONSIBILITY
IN THE SYSTEM OF CORPORATE GOVERNANCE
Annotation. The arguments proving necessity of consider the interests of social stakeholders in the process of ensuring a balance of interests between the stakeholders of the company are cousidered. The analysis of corporate ethical responsibility in corporate governance system is done. The mechanisms of implementation of stakeholder model of corporate governance in the company are considered. The place and role of social stakeholders in the providing of sustainable development of the company are revealed.
Keywords: corporate ethical responsibility, corporate governance, economic stakeholders, social stakeholders, conflicts of interest, balance of interests, partnerships.
Корпоративная этическая ответственность не ограничивается кругом экономических стейкхолдеров, бизнес также несет ответственность перед обществом, которое не имеет бизнес-роли в предпринимательской деятельности компании, но в некотором роде имеет интерес к тому, как бизнес ведет свою деятельность. Общество ожидает, что организация, бизнес, или вся индустрия признает обязательства в отношении интересов, будь они частные или государственные, которые явно выходят за рамки взаимных сделок, но которые, тем не менее, заслуживают включения в повестку дня совета директоров [1]. К ним можно отнести, например, интересы будущих поколений, окружающей среды и малоимущих в обществе. Данный список можно продлить и конкретизировать. Так, он включает в себя обязательство: проявлять осторожность при вовлеченности в генетические эксперименты или при предоставлении определенных форм развлечений; оказывать политическое давление на репрессивные режимы, с которыми бизнес, прямо или косвенно, установил деловые отношения; выносить проблему борьбы с безработицей в качестве отдельного вопроса политики без учета конкурентной и финансовой позиции компании; вступать в серьезные диалоги с группами, претендующими на представление общественного интереса, но не принимающими участия в экономических сделках с фирмой.
В результате увеличения масштабов и сложности бизнеса круг социальных стейкхолдеров значительно расширился. К примеру, предприятия АЭС несут ответственность перед миллионами стейкхолдеров. Предприятия по производству веществ, разрушающих озоновый слой, могут причислять к группе своих стейкхолдеров все человечество. В зависимости от того, как определяются границы этических обязательств компании, может быть признано множество заинтересованных сторон и перечень законных социальных стейкхолдеров может быть расширен, вероятно, до неопределенных размеров. Необходимо разобраться с вопросом о том, как влияние социальных стейкхолдеров должно быть организовано, если предположить, что такое влияние является этически обоснованным.
УДК 005.35:74 Х.П. Харчилава
© Харчилава Х.П., 2015
Одним из самых известных представителей идеи о том, что контроль над бизнесом - прерогатива акционеров, является американский экономист М. Дженсен [9]. Он утверждает, что корпоративное управление - это проблема первой важности для владельцев обыкновенных акций, поскольку благосостояние акционеров в значительной степени зависит от целей тех людей, которые разрабатывают стратегию корпорации. Кто в доме хозяин и чьи интересы на первом месте? Интересы корпоративных менеджеров часто вступают в противоречие с интересами акционеров, владеющих компанией.
Мысль о том, что корпоративное управление может также касаться интересов других людей, по всей видимости, не входит в диапазон взглядов М. Дженсена [10]. Он обосновывает свою идею об исключительной принадлежности функции управления корпорацией акционерам тем, что акционеры имеют особые интересы в бизнесе, поскольку они несут остаточный риск бизнеса. Другими словами, это их деньги в обороте. Справедливо то, что в обмен они получают функцию управления бизнесом (акционеры могут делегировать свои властные полномочия профессиональному менеджменту). По словам М. Дженсена, было бы неразумно рассматривать интересы других стейкхолдеров и при этом ограничивать акционерам функцию контроля [10].
О. Уильямсон обобщил тезис М. Дженсена, заявив, что сторона, направляющая свои активы для определенного контракта, обоснованно ожидает некоторых гарантий. «Если нет никаких гарантий, то эта сторона несет остаточный риск фирмы и при этом разумно ожидает осуществления «управления» действиями фирмы» [14]. Согласно О. Уильямсону, все экономические стейкхолдеры, за исключением акционеров, должны иметь двусторонние гарантии в своих сделках с бизнесом. Например, поставщик имеет гарантию, что он может заявить о банкротстве неплатежеспособной компании, чтобы возместить хотя бы часть своих расходов. Сотрудники могут принудить выплату заработ-ной платы в суде, если это будет необходимо. Акционеры - единственные, кто не имеет таких договорных гарантий, - это неотъемлемая часть их экономической роли в качестве поставщиков рискового капитала. Ввиду того что акционеры не имеют договорных гарантий их интересов, Уильямсон считает, что они имеют право на гарантии в обобщенной форме прямого управленческого контроля над бизнесом [14].
Э. Фриман и Эван критикуют точку зрения О. Уильямсона, они делят договорные гарантии, о которых говорит Уильямсон, на два типа: эндогенные гарантии, основанные на двустороннем соглашении между контрагентами, и экзогенные гарантии, которые предоставляются другими сторонами, отличными от деловых партнеров, например, внешними аудиторами и правительством [4]. Аргументы Э. Фримана и Эвана подорвали особый статус акционеров, присвоенный О. Уильямсоном и М. Дженсеном на основе их уникального положения в отношении несения рисков. Другие в той же мере опровергают уникальное положение акционеров. Блэр критикует ряд популярных аргументов в пользу монополии акционеров. Тот аргумент, что акционеры являются просто владельцами компании, а значит «безусловно» имеют право управлять ей, на самом деле является спорным. Собственность должна представляться в виде совокупности прав, которые в принципе могут быть распределены среди многих стейкхолдеров разными способами. Априорного или естественного пути, согласно которому совокупность прав собственности на компанию должна быть распределена, не существует. Кроме того, популярная идея о том, что менеджеры в целях эффективной работы на благо компании должны нести ответственность единолично, а не совместно со стейкхолдерами, не поддерживает монополию акционеров на управление. Это делает очевидным, что процедуры отчетности должны быть тщательно подготовлены, а не то, что монополия акционеров является лучшей схемой управления. Козловски добавляет к этому, что служение интересам потребителей в действительности является гораздо более очевидной бизнес-целью, чем служение акционерам [11]. В идеальном варианте для общих целей компании необходимо спрашивать и добиваться согласия всех заинтересованных сто-
рон. Роль потребителя является гораздо более общей ролью, связанной с миром бизнеса, чем роль акционера. Компании часто твердят, что «клиент всегда прав». Так почему бы не взять за основу управления их интересами?
Еще в 1927 г. голландский экономист Коббенгаген писал, что в том, что акционеры являются не единственными, кто несет риски компании, вопросов нет [3]. Другие стороны бизнеса делают то же самое. Коббенгаген писал в традициях социального учения Римско-католической церкви, где участие рабочих в управлении и их доля в прибыли всегда были заметными. В немецкой модели корпоративного управления интересы сотрудников поддерживаются законом, устанавливающим их представительство в Aufsichtsrat (немецкий аналог наблюдательного совета) [3]. В компаниях с более 2000 сотрудников создается комитет (Aufsichtsrat), состоящий из членов, назначенных акционерами и сотрудниками [2]. Сотрудники имеют определенные интересы в бизнесе, такие как плата за обучение или расходы на переезд в целях близости места жительства к месту работы. Сотрудники несут риски в бизнесе, например, в виде потери работы, отсутствия безопасности и связанных с работой заболеваний. Эти риски нельзя назвать рисками капитала, но нет никаких причин, чтобы априори придавать больше значения рискам капитала, нежели другим. Даже при том, что акционеры несут большинство рисков в бизнесе, это не означает, что другие заинтересованные стороны, несущие риски, не имеют права управлять компанией.
Годейк выступает за трехстороннюю модель управления, при которой правительственная власть над бизнесом делится между Советом директоров, Наблюдательным советом и Советом предприятия: «Официально Совет директоров несет высшую ответственность за составление и выполнение бизнес-политики. Наблюдательный совет - в качестве официального наблюдателя - и (Центральный) Совет предприятия - в качестве юридического представителя работников - могут более или менее активно на это влиять. В рамках предпринимательской динамики то, как различные стороны принимают участие и надзирают, будет постоянно меняться. Фактическое влияние будет в значительной степени определяться внутренним балансом сил, качеством входных данных, компетентностью (и компетенциями), гарантией (сторонниками), решимостью и т.д.» [8].
Взгляд на эксклюзивное право управления акционеров в перспективе предлагает создание более открытых моделей управления, таких как модель, предложенная Годейком [8]. Наряду с акционерами, сотрудники также заслуживают того, чтобы иметь право голоса в области корпоративного управления. Вместе с тем, акционеры и сотрудники являются не единственными, кто имеет серьезные интересы по отношению к бизнесу и для кого связь с бизнесом является долгосрочной. Некоторые социальные стейкхолдеры принимают долгосрочное участие в бизнесе, на основе чего они вправе ожидать гарантий удовлетворения их интересов. Достаточно вспомнить живущих в окрестностях международного аэропорта людей, которые боролись в течение многих лет за то, чтобы аэропорт начал принимать во внимание их интересы. Но разве не настало время для этих стейкхолдеров иметь право голоса в управлении аэропортом ?
Согласно швейцарскому специалисту по деловой этике Питеру Ульриху, этот шаг логически вытекает из базового этического принципа демократического общества, что эмансипированные граждане пытаются решать свои взаимные конфликты интересов и различия во мнениях путем достижения консенсуса в ходе открытых дебатов, в которых все заинтересованные стороны могут участвовать на равных [13]. Этот принцип не более, чем минимальное проявление этики, без которой мирное сосуществование человечества не представляется возможным в долгосрочной перспективе. В конце концов, невозможно игнорировать интересы тех или иных групп в течение длительного времени без последствий для социального мира. По словам Ульриха, основные этические принципы демократического общества должны быть применены и к корпоративному управлению, поскольку бизнес и заинтересованные в нем стороны - это общество в миниатюре [13]. Так, в идеале все конфликты ценно-
стей и интересов в бизнесе должны разрешаться путем участия всех заинтересованных сторон в процессах достижения разумного консенсуса.
Говоря об этом, Ульрих выступает за высшую форму корпоративного управления стейкхол-деров: бизнес должен управляться всеми заинтересованными сторонами. Согласно Ульриху, это может быть достигнуто путем установления «открытого статуса бизнеса», при котором открыто, говорилось бы, каким образом заинтересованные стороны могут получить доступ к процессам принятия решений в компании. Это может быть сделано, например, путем регулирования права стейкхолдеров проконсультировать, выступить против, жаловаться, требовать возмещения убытков и участвовать в принятии решений (сравнимо с тем, как эти права уже регулируются для акционеров и сотрудников) [13]. Под открытым статусом бизнеса Ульрих подразумевает демократическое устройство, юридическую жизнеспособность, минимальный консенсус по институциональной организации бизнеса, а также право всех заинтересованных сторон принимать участие в стратегическом процессе принятия решений и при необходимости выступать против. Сам Ульрих признает, что его идеи могут показаться немного не от мира сего, тем не менее, он интерпретирует открытый статус бизнеса как идеал, указывающий нам правильное направление, идеал, отвечающий потребностям все более возрастающего числа эмансипированных граждан активно участвовать в развитии общества, в частности в районах, где это развитие определяется политикой бизнеса [13]. Об этом свидетельствует растущий интерес общественных организаций к корпоративному поведению. Они представляют необходимость больших групп граждан иметь большее влияние на политику бизнеса (особенно в отношении социальных и экологических проблем). Предприятия также становятся все более открытыми для мнения общественных организаций. Отношения между бизнесом и общественными организациями переходят от конфликтной модели к модели консенсуса, где общественные организации становятся консультантами и совладельцами социальных проблем бизнеса. В конечном счете, у бизнеса появится интересное преимущество для достижения эффективности. Бизнес, который интернализирует диалог с заинтересованными сторонами путем вовлечения их в политику принятия решений, может понести дополнительные расходы в краткосрочной перспективе, но в долгосрочной перспективе он будет извлекать выгоды от лучшей информированности об ожиданиях общества. Кроме того, бизнес может даже сэ -кономить средства, так как такая система позволит избежать будущих конфликтов с группами давления.
Обращая внимание на все заинтересованные стороны, Ульрих расширил и обострил споры по вопросам корпоративного управления с точки зрения деловой этики [13]. Когда имеет смысл для каждого стейкхолдера с законными интересами обладать таким влиянием, чтобы его интерес действительно был принят во внимание, и когда это приемлемо для всех заинтересованных сторон, то некоторые формы управления компанией заинтересованными сторонами являются логическим заключением.
Однако еще ничего не сказано о том, как управление компанией стейкхолдерами следует трактовать. Возникает вопрос о способе организации влияния заинтересованных сторон. Вопрос состоит в том, должно ли это влияние быть эндогенным, посредством общих руководящих обязанностей, или же оно должно быть организовано экзогенно, с вмешательством демократически избранного правительства. В данном контексте полезно в первую очередь определить социальные интересы стейкхолдеров с точки зрения гарантий, как предлагает Уильямсон. Социально заинтересованные стороны имеют право ожидать, что их интересы в бизнесе будут окружены надлежащей гарантией. Э. Фриман и Эван отмечают, что эти гарантии могут быть трех видов в зависимости от управления компанией: эндогенные, обобщенные гарантии (социально заинтересованные стороны, участвующие в управлении компанией); эндогенные, договорные гарантии (например, соглашения между бизнесом и общественными организациями в виде сделок); экзогенные гарантии (предоставляемые правитель-
ством и другими внешними надзирателями) [6]. Вопрос о том, какой из этих видов предлагает наилучшие гарантии социально заинтересованным сторонам, является эмпирическим, государственно-административным вопросом, который априори не может быть решен.
Однако кто-то может сказать, что право заинтересованных сторон на участие в управлении является функцией, выражающей значимость интересов стейкхолдеров, которые поставлены во главу угла. Люди, живущие неподалеку от международного аэропорта, несут бремя внешних издержек аэропорта и их ставка высока, так как им придется принять меры для того, чтобы положить конец их статусу заинтересованных сторон, который является дорогостоящим. Повышенный шум от воздушного транспорта может уменьшить стоимость недвижимости в районе аэропорта, тем самым блокируя территории присутствия еще сильнее. Стейкхолдеры в данном случае имеют веские основания для организации пикета в целях получения функций управления аэропортом, в частности, возможно даже права на долю в прибыли как пропорциональной компенсации за стоимость утраченного имущества, нанесение вреда и убытки.
Значимость проблемы управления компанией заинтересованными сторонами ставится в перспективу с признанием того, что влияние может иметь больше значения для стейкхолдеров, чем для управления в целом. Управление является лишь одной из форм влияния, и если осуществление управления не достижимо или невозможно для конкретных стейкхолдеров в определенном месте и времени, некоторые альтернативные формы, влияющие на поведение фирмы, также могут быть уместны и эффективны. Ресурсно-ориентированный взгляд фирмы ставит на первый план то, что бизнес и заинтересованные стороны взаимозависимы и что фирмы нуждаются во внешних ресурсах и действиях от окружающей среды, чтобы выжить и функционировать как социальная подсистема. В этом ключе Пфеффер и Саланчик определяют организацию как «коалицию поддержки». Если ресурсы важны для деятельности фирмы, то стейкхолдеры, управляющие данными ресурсами, будут оказывать значительное влияние на компанию [12]. Воздействие такого вида ресурсов, основанного на внешнем влиянии стейкхолдеров на компанию, может превысить влияние, которое заинтересованные стороны даже не надеялись когда-либо приобрести. Ресурсно-ориентированное влияние может быть более конкретно направлено на определенный интерес, который стейкхолдеры хотели бы защитить. Поэтому применение ресурсно-ориентированного влияния может быть гораздо более эффективным и действенным для заинтересованных сторон, чем осуществление управления компанией. Представление ресурсного подхода к управлению стейкхолдерами подразумевает переход от фирмы как коорди -национного центра внимания к цепочке ценностей и сети взаимодействующих заинтересованных сторон. «Внимание переходит от роли одной организации к роли и обязанностям различных стейкхолдеров, таких как поставщики, потребители и правительство во всей цепочке производства и потребления».
Э. Фриман также определяет усиливающуюся взаимозависимость бизнеса и заинтересованных сторон как один из признаков «капитализма стейкхолдеров». Вместо того чтобы спорить о том, чьи права выше других, нужно признать, что большая группа заинтересованных сторон важна для создания ценностей [6]. Диалог со стейкхолдерами и сотрудничество с ними являются значимыми факторами для бизнеса в формировании социальной ответственности при условии взаимозависимости, поскольку корпорации часто несут частичную ответственность за возникновение социальных проблем [7]. Когда заинтересованные стороны задают вопрос бизнесу по поводу их социальной ответственности, компания, в свою очередь, может задать ответные вопросы - предположим, такие вопросы, как пробки, преступность, экологические проблемы или возрастающая проблема ожирения. Предприятия, правительство и другие заинтересованные стороны в данном случае зависят друг от друга и несут коллективную ответственность. Здесь требуется социальный диалог по вопросам, представляющим общественный интерес, в котором должны участвовать все стейкхолдеры. Термин, регу-
лярно всплывающий в данном контексте, - «гражданское общество». Общество эмансипированных граждан и их организаций, которые несут коллективную ответственность, каждый со своей точки зрения принимает активное участие в решении социальных проблем и обращает социальное развитие в правильное направление. Различные стейкхолдеры могут вступать в партнерские отношения друг с другом касательно социальных вопросов. При этом они создают ресурсы, которые необходимы для реализации решения. Важным механизмом в рамках такого партнерства является то, что различные стороны могут взаимно влиять на условия деятельности друг друга. Воспользовавшись этим, заинтересованные в данном вопросе социальные группы могут в значительной степени стимулировать и поддерживать друг друга [6].
С расширением круга вовлеченных лиц чувство ответственности каждой отдельной стороны уменьшается. Люди начинают ждать чего-то от других, и никто не чувствует себя полностью ответственным. Таким образом, существует необходимость в обязывающих и ориентированных на результат формах партнерства между заинтересованными сторонами. Диалоги с заинтересованными сторонами могут служить различным целям: обмену информацией, разработке общего видения, достижению консенсуса или решению конфликтов. Каждая из этих целей требует определенной формы организации. Свободно структурированные диалоги стейкхолдеров, вероятно, не дадут более, чем простого обмена информацией и содействия общему видению [7]. Иногда это можно считать большим достижением. Для того чтобы получить более конкретные результаты, необходимы обязывающие формы сотрудничества, при которых стороны не просто консультируются друг с другом, а пытаются прийти к консенсусу в вопросе, касающемся их всех. Подобного рода сотрудничество имеет пять характеристик: заинтересованные стороны являются взаимозависимыми; пути решений рассматриваются путем конструктивной обработки разногласий; решения принимаются на основе консенсуса; совместная ответственность за будущее; возникновение процесса.
Необходимо отметить, что на этику корпоративного управления влияет социально-культурная среда, в которой функционируют корпорации. Этику корпоративного управления определяют не только формальные механизмы, такие как корпоративное право и кодексы корпоративного управления, но и социальные нормы, традиции и ожидания, ценности, социальные порядки и ожидания, оказывают давление на корпорации, «подсказывая», как вести бизнес, а также как воспринимать свою роль и обязанности в обществе.
Библиографический список
1. Blair, M. M. Ownership and control: Rethinking corporate governance for the twenty-first century / M. M. Blair. Washington. : Brookings Institution. - 1995.
2. Clark, I. Another third way?VWand the trials of stakeholder capitalism. Industrial Relations Journal / I. Clark // Vol. 37. - № 6. - 2006. - P. 593-606.
3. Cobbenhagen, M. De verantwoordelijkheid in de onderneming / M. Cobbenhagen. - Roermond : Romen & Zn. -1927.
4. Freeman, R.E. Corporate governance : A stakeholder interpretation / R. E. Freeman, W. M. Evan // Journal of Behavioral Economics. - 1990. -№ 19. - P. 337-359.
5. Freeman, R. E. Stakeholder capitalism and the value chain / R. E. Freeman, J. Liedtka // European Management Journal. - 1997. -№ 15. - P. 286-296.
6. Freeman, R.E. Strategic management : A stakeholder approach / R. E. Freeman. - Boston : Pitman. 1984.
7. Freeman, R.E. Understanding stakeholder capitalism / R. E. Freeman. - Financial Times. - 1996. - 19 July 1996. - P. 11
8. Goodijk, R. Corporate governance en medezeggenschap / R. Goodijk. - Assen : Royal Van Gorcum, 1998.
9. Jensen, M. C. Takeovers : Folklore and science / M. C. Jensen // Harvard Business Review, November-December. - 1984. - № 62. - P. 109-121.
10. Jensen, M. C. U.S. Corporate governance : Lessons from the 1980 / M. C. Jensen, D. H. Chew // The portable MBA in finance and accounting / Echt. By J. L. Livingstone. - New York : Wiley, 1995. - P. 337-404.
11. Koslowski, P. The limits of shareholder value / P. Koslowski // Journal of Business Ethics. - 2000. - № 27. - P. 137-148.
12. Pfeffer, J. The external control of organizations : A resource dependence perspective / J. Pfeffer, G. R. Salancik. - New York : Harper and Row, 1978.
13. Ulrich, P. Transformation der ökonomischen Vernunft. Fortschrittsperspektiven der Modernen Industriegesellschaft / P. Ulrich. - Bern, Vienna, Stuttgart : Haupt, 1993.
14. Williamson, O. E. Corporate governance / O. E. Williamson // The Yale Law Journal. - 1984. - № 93. P. 11971230.
