CC BY
46
зарубежный опыт
УДК 94(571.9)
ББК 67.401.143.1
И.П. ЧЕРНАЯ
Контуры геофинансовой стратегии Китая в условиях постглобализации
Рассматриваются особенности формирования геофинансовой стратегии КНР как потенциального лидера новой эпохи. Выделены условия и особенности формирования новой стратегии и рассмотрены основные риски ее реализации для развития российско-китайского приграничного сотрудничества на Дальнем Востоке.
Ключевые слова: геофинансы, глобализация, постглобализация, приграничное сотрудничество, регионализация.
Изменение политической и социально-экономической архитектуры современного общества определяется многими факторами, среди которых особое значение имеет влияние мирового кризиса и вызванная им трансформация глобализации в постглобализацию. Как отметил Р. Самуэльсон, в течение многих десятилетий рост объемов трансграничной торговли и денежных потоков вызывали быстрый экономический рост, но в современных условиях наблюдается замедление, а в некоторых случаях снижение развития. Являются ли эти изменения деглобализацией, предвещающей длительный экономический застой, или глобализация вступает в новую стадию, способствующую укреплению мировой экономики, — ключевые вопросы для определения стратегий ведущих стран в 2013 г. [13]. В этих условиях исключительную важность для глобального рынка приобретает выбор вектора развития стран, имеющих геоэкономический потенциал полюса силы. Хотя прогнозы различных исследователей,
ЧЕРНАЯ Ирина Петровна — доктор экономических наук, профессор Владивостокского государственного университета экономики и сервиса, г. Владивосток.
зарубежный опыт
91
а также научных, политических и экспертных сообществ нередко значительно разнятся, вместе с тем наличие КНР в числе таких государств, лидеров будущего развития, сомнения не вызывает. Дискуссионными остаются проблемы определения темпов экономического роста, а также вероятности угроз и рисков китайской экономики.
Так, например, в конце 2012-начале 2013 гг. было опубликовано несколько знаковых для экономического сообщества прогнозов. В докладе East Asia and Pacific Economic Update Всемирного банка прогнозировался превышающий прежние ожидания рост экономики Китая в 2013 г. на 8,4%. При этом подчёркивалось, что восстановление темпов роста станет результатом действия фискальных стимулов и реализации масштабных инвестиционных проектов, однако в 2014 г. ожидается замедление роста до 8%. Серьёзной угрозой развития являются риски, которые могут ухудшить перспективы АТР, а именно — возможное торможение структурных реформ в еврозоне, пресловутый «бюджетный обрыв» в США и резкое замедление инвестиций в КНР [17]. В декабрьском обзоре рынка и аналитики журнала BusinessWeek эксперты показывали необходимость перебалансирования китайской экономики на основе её перевода с инвестиционного роста к росту за счет потребления в сочетании с ужесточением условий кредитования.
Замедление во второй половине 2013 г. неизбежно, так как Китай уже достиг той точки, «когда рост инвестиций и кредитов больше способствует не процветанию экономики, а скорее, её уничтожению» [11]. В январе 2013 г. свой прогноз опубликовал Джон Дж. Ксенакис, который, выделяя КНР в составе шести наиболее критических для мировой экономики регионов, отметил наиболее высокую вероятность кризиса в этой стране, обусловленную её внутренними проблемами и возрастающим влиянием на глобальный финансовый рынок [16].
В этом же ключе угроз возможного финансового кризиса в Китае построен прогноз японского банка Nomura — одного из главных специалистов по азиатской экономике, опубликовавшего свое видение в марте 2013 г. Эксперты банка увидели несколько опасных симптомов надвигающегося на Китай кризиса: сокращение потенциального роста, высокие цены на недвижимость и быстрое создание резервов. Такие же признаки экономисты наблюдали в Европе, США и Японии перед самым началом финансового кризиса 2008 г. Ключевые риски для китайской экономики создают власти провинций, небанковские финансовые институты и девелоперы. Несомненную опасность вызывает скорость роста государственного долга: он увеличился с 121% ВВП в 2008 г. до 155% в 2012 г., что приближает Китай к выявленному в Nomura правилу «5 к 30»: перед финансовым кризисом показатель увеличивался за 5 лет примерно на 30% ВВП. Это случилось в Японии, в США в 1995-1999 гг. и 2003-2007 гг., а также в ЕС в 2006-2010 гг. [12].
Достаточно противоречивую оценку конкурентоспособности Китая дает и отчет о финансовом развитии Всемирного экономического форума (WEF).
92
ТАМОЖЕННАЯ ПОЛИТИКА РОССИИ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ № 2(63)/2013
По индексу финансовой стабильности 2012 г., оценивающем финансовые системы и рынки капиталов 62 лидирующих стран на основе анализа 120 различных факторов, влияющих на развитие финансовых систем и обеспечивающих экономический рост, Китай опустился на 4 пункта ниже позиции в рейтинге 2011 г. и занял 23-е место. При этом по отдельным показателям рейтинг страны значительно ниже: институциональная среда — 35-е место (включая либерализацию финансового сектора — 44-е место); деловая среда — 47-е место (включая налогообложение — 54-е место); доступ к финансированию — 41-е место, и др. Однако по ряду показателей КНР находится на более высоких позициях: финансовые рынки — 17-е место, небанковский финансовый сектор — 4-е место (включая активность IPO1 — 1-е место); финансовая стабильность — 20-е место (включая: устойчивость валюты — 7-е место), риск кризиса суверенного долга — 7-е место, и т.д. [14].
Несмотря на неоднозначные прогнозы развития, Китайская Народная Республика по-прежнему, как и в годы мирового кризиса 2007-2009 гг., является лидером экономического роста. Хотя рост ВВП остается нестабильным: в последнем квартале 2012 г. рост он увеличился до 7,9%, а в первом квартале 2013 г. снизился до 7,7%, — он оценивается как признак второй «мягкой посадки»1 2 (выход из кризиса) китайской экономики за последние четыре года. Очевидно, что лидерство и относительную финансовую устойчивость китайской экономике обеспечивают не случайные факторы, а реализация целенаправленной геофинансовой стратегии. Как представляется, именно ее оценка лежит в основе экспертных расчетов о возможности обгона Китаем Соединенных Штатов Америки. Так, Джим О’Нил, автор термина BRIC (БРИК — Бразилия, Россия, Индия и Китай), подчеркивает, что основой будущего первенства Китая, который за десять последних лет создал три новых экономики КНР, может стать укрепление юаня по отношению к доллару более быстрое, чем это происходит сейчас [7, с. 11, 87].
Для анализа содержания и формирующихся контуров геофинансовой стратегии КНР определимся с некоторыми понятиями. Прежде всего подчеркнем, что в структурном плане геофинансы — это глобальная сеть традиционных и виртуальных, дематериализованных (дестафированных) финансовых рынков, функционирующих на них участников, при организующей и ведущей роли интермедиаторов (посредников). Иначе говоря, геофинансы представляют совокупность экономических отношений, связанных с формированием, распределением, перераспределением и использованием национального и мирового дохода между субъектами глобальной экономики на основе финансово-кредитных, информационных и иных операций общего и частного свойства, отражающих одновременно мировые закономерности и специфику
1 IPO — Initial Public Offering — первая публичная продажа акций.
2 Первая «мягкая посадка» года случилась в начале 2009 г. после обвала американского финансового рынка, текущую спровоцировала европейская долговая политика [10].
зарубежный опыт
93
отдельной страны (региональных интеграционных союзов) в движении деста-фированных денежных фондов [9, c. 265].
Соответственно в самых общих чертах геофинансовую стратегию государства можно определить как систему механизмов формирования и реализации доктрины поведения субъектов социально-экономического и политического развития страны, основанной на развитии геофинансов и направленной на повышение конкурентоспособности на глобальном рынке. Соперничество геоэкономических центров и полюсов силы проявляется в геофинансовой конкуренции. Как справедливо отмечает И.К. Пучков, геофинансовая конкуренция — это среда оперирования коррелирующих между собой финансовых рынков в процессе обслуживания взаимосвязанных экономических циклов по формированию, распределению и аккумулированию мирового дохода. Главная цель такой конкуренции заключается в активизации механизмов поэтапного вплетения валютных, финансовых и производных эквивалентов в государственные, корпоративные и региональные, а также глобальные бизнес-процессы [8, с. 159].
В контексте отмеченных особенностей геофинансов, геофинансовой стратегии и геофинансовой конкуренции политика КНР по усилению юаня на глобальном и глокальном рынках, получившая образное название «перехода из американского в азиатский цикл накопления капитала», соответствует политике геоэкономического лидера, опирающегося на внутренний потенциал. Для иллюстрации этого положения приведем несколько фактов.
Например, в 2010 г. в г. Кёнджу Республики Корея на заседании министров финансов и глав Центральных банков «Группы 20» было принято решение о перераспределении квот в Международном валютном фонде (МВФ). В результате станы БРИК вошли в число десяти крупнейших акционеров МВФ, Китай же с шестого места переместился на третье. Оценивая значение реформ управления, глава Международного валютного фонда К. Лагард отметила, что КНР является очень важным членом МВФ — это полностью обоснованно ввиду его весомой роли в мировой экономике: «Китай вновь занял место на главной мировой арене, он играет ключевую роль сегодня и будет играть эту роль в будущем». Теперь КНР имеет возможность оказывать определенное давление на эту международную организацию для решения политических вопросов. Так в октябре 2012 г. министр финансов Китая и глава Народного банка (Центробанка) КНР отказались принять участие в ежегодной сессии Всемирного банка и Международного валютного фонда в Токио в связи с обострением конфликта вокруг островов Сенкаку (Дяоюйдао).
Заслуживают внимания и факты отказа КНР от покупки американского доллара как резервной валюты. Только за 6 месяцев 2012 г. Пекин импортировал больше золота, чем официальные золотые запасы Португалии, Венесуэлы, Саудовской Аравии, Великобритании, и т.д., а объём только его импорта золота с начала года находится на 14-м месте среди крупнейших в мире золотых запасов. Экспертная оценка общего запаса золота КНР в 7 тыс. тонн возможно
94
ТАМОЖЕННАЯ ПОЛИТИКА РОССИИ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ № 2(63)/2013
завышена, однако существует уверенность, что золотой запас формирующейся сверхдержавы со всей определённостью больше, чем у МВФ с его запасом в 2 814 тонн [5].
Ярким подтверждением усиления геофинансовых позиций Китая является рейтинг Top 1000 World Banks 2013 журнала The Banker, в котором верхние позиции занимают китайские банки, показывающие сейчас максимальные показатели по прибыльности среди всех банков мира: Industrial & Commercial Bank of China (Промышленный и коммерческий банк Китая, доналоговая прибыль — 43,2 млрд долл. США, 70,7% акций принадлежит государству); China Construction Bank (Строительный банк Китая, доналоговая прибыль — 34,8 млрд долл. США), ставший в этом году вторым по величине активов и капитала банком страны; Bank of China (Банк Китая, доналоговая прибыль — 22,45 млрд долл. США, контрольный пакет акций принадлежит правительству Китая) — старейший банк страны, основанный в 1912 г.; Agricultural Bank of China (Сельскохозяйственный банк Китая, доналоговая прибыль — 23,3 млрд долл. США), имеющий отделения по всей территории страны, а также в Гонконге и Сингапуре.
На финансовые учреждения КНР приходится 29,3% прибыли мировых банков, тогда как в 2007 г. показатель составлял только 4%. Как отмечают эксперты, рентабельность китайского банковского бизнеса сегодня гораздо выше, чем в США и еврозоне. Однако в рейтинге надежности китайские финансовые учреждения уступают своим иностранным конкурентам. Банки КНР находятся в первой десятке надежных банков [15]. К тому же темпы роста прибыли ведущих китайских банков в прошлом году резко сократились, став минимальными за последние несколько лет. Agricultural Bank of China в 2012 г. cмог увеличить чистую прибыль лишь на 19%. Для сравнения, за 2011 г. этот показатель равнялся 29%. Рост чистой прибыли у Bank of China составил лишь 12% (против 19% в 2011 г.), что стало минимальными темпами роста с 2006 г. Бизнес традиционных кредитных институтов страдает от политики Центробанка (сокращение разницы между ставками по банковским кредитам и процентами по депозитам), от усилий китайских властей по развитию рынка облигаций и новых форм заимствований, сокращающих кредитный портфель банков, включая корпоративные бонды, от роста популярности теневого банковского сектора для малого и среднего бизнеса в результате легализации деятельности трастов, обладающих активами с совокупным объемом около 1 трлн долл. США [3].
Таким образом, усиление преимуществ и уменьшение слабых сторон китайской финансовой системы по-прежнему следует связывать с решением проблемы «4-х 2не2», обозначенной премьер-министр КНР Вэнь Цзябао в 2007 г. как «нестабильной, несбалансированной, нескоординированной и, наконец, нежизнеспособной». В результате крупных спадов в реальном ВВП в 2009 и 2012 гг. китайская экономика стала менее стабильной, отчасти это связывают с увеличением доли инвестиций до 50% и падением частного потребления
зарубежный опыт
95
до уровня ниже 35% от ВВП. Однако, как считает председатель совета директоров Morgan Stanley Asia Стивен Роуч [10], Китай до сих пор обладает несколькими источниками силы, которые помогали ему противостоять глобальному кризису. Среди них:
— амортизаторы в виде масштабных сбережений (53% от ВВП) и резервов иностранной валюты (3,3 трлн долл. США);
— сохранение широких возможностей для фискального и монетарнополитического регулирования по мере необходимости, например, за счет мощной динамики урбанизации, поддерживающей китайскую экономику с высоким уровнем капиталовложений.
Необходимость усиления монетарных инструментов финансового регулирования для увеличения геоэкономического потенциала страны декларируется и властными структурами. В середине декабря на совещании ЦК КПК об экономической работе 2012 г. было принято решение о продолжительной реализации стабильной и здоровой монетарной политики, о расширении общего масштаба общественного финансирования и сохранении надлежащего увеличения кредитования при оптимизации его структуры на основе стратегического регулирования промышленности, всемерного повышения инновационного стимулирования, достижения качественного, эффективного и поступательного развития на основе экономических законов. 31 декабря 2012 г. Министерство финансов, Национальная комиссия по развитию и реформам, Банк Китая и другие ведомства выпустили совместное заявление, в котором говорится, в том числе, о необходимости уменьшения активности местных правительств по привлечению инвестиций. В марте 2013 г. на съезде Компартии Китая было решено снизить рост денежной базы (M2) с 14% до 13%. Особого внимания по-прежнему заслуживает валютная политика.
На фоне сохраняющихся кризисных явлений в мировых финансах и «дедолларизации» национальных экономик Китай ускоряет процесс регионализации национальной валюты по следующим направлениям:
— использование преимуществ растущих масштабов торгово-экономического сотрудничества для расширения зоны обращения юаня в азиатском регионе;
— повышение международной ликвидности юаня, в том числе посредством институциональных соглашений и формирования регионального рынка, обеспечивающего условия для выхода на международные финансовые рынки.
Как подчеркивает С. Ноздрев [6, с. 45], сдерживающими факторами могут стать риски, обусловленные ограниченными возможностями Китая в регулировании международных потоков капитала и его недостаточно развитой системой участия в международных финансах. Вместе с тем, несмотря на действующие ограничения, в течение последних десятилетий юань фактически выполняет функции валюты обращения в приграничных с Китаем районах России и других государств.
96
ТАМОЖЕННАЯ ПОЛИТИКА РОССИИ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ № 2(63)/2013
Российские и китайские банки из приграничных регионов начали осуществлять между собой расчеты в рублях и юанях, минуя долларовою переоценку, с 1 января 2005 г. Основной причиной нововведений стало стремление участников рынка существенно уменьшить долю серых схем, применяемых при осуществлении сделок обеими сторонами, увеличить товарооборот между РФ и КНР, расширить ассортимент банковских услуг для корпоративных и частных клиентов российских приграничных кредитных организаций, имеющих внешнеэкономические связи с КНР. Официальное использование юаня в приграничной торговле началось с июля 2009 г., когда китайская валюта заметно усилила свои позиции как валюта расчетов с Россией, Вьетнамом, Монголией и КНДР. Основу для проведения трансграничных расчетов между Народным банком Китая и центральными банками 12 стран заложили подписанные в конце августа 2011 г. двусторонние соглашения на общую сумму 841,2 млрд юаней. Таким образом, расширение приграничной торговли уже сейчас закладывает необходимую основу для регионализации юаня, его использования не только в торговых, но и в других трансграничных операциях.
Геофинансовая стратегия КНР соответствует концепции приграничного регионализма, реализуемой через механизмы расширения и диверсификации форм приграничного сотрудничества в рамках политики «реформ и открытости», «выход вовне», программы построения «приграничного пояса открытости», региональных программ «освоения западных регионов», программ «подъема и процветания старопромышленных баз» Северо-Восточных регионов КНР, программ конструирования экономических, транспортных и культурных приграничных коридоров, и др. [4, с. 28]. Ее реализация, несомненно, способствует росту объема приграничной торговли. Согласно официальной статистике объем китайско-российской торговли в 2012 г. составил 88,2 млрд долл. США. К 2015 г. планируется увеличение товарооборота между двумя странами до 100 млрд долл. США. Особую роль в развитии товарооборота играет приграничная торговля. Например, объем импорта провинции Хэйлунцзян в Россию занимает около 24% от общего показателя.
Однако развитие приграничного сотрудничества сдерживается некоторыми негативными факторами. Часть из них имеет традиционный для российско-китайской торговли характер и обусловлена сырьевой структурой экспорта России, деформированностью экономики приграничных субъектов РФ, неразвитостью приграничной инфраструктуры, несовершенством нормативной базы, в том числе межбанковских отношений. Другая часть негативных факторов, усиливающих риски приграничного сотрудничества, определяется влиянием современного глобального кризиса и его последствий, включая изменение валютных курсов и покупательской способности населения, рост «серого импорта», изменение внутреннего спроса, и др. К тому же усиленный рост КНР не снимает проблемы национальной безопасности для России. Как справедливо отмечает Г. В. Андреев, при нынешних темпах экономического развития к 2020 г. ВВП России будет в 4-5 раз меньше китайского, а такое
зарубежный опыт
97
отставание создаст стратегические вызовы малонаселенным регионам Сибири и Дальнего Востока и ослабит геополитические позиции России в АзиатскоТихоокеанском регионе [2, с. 78]. Очевидно, что все негативные факторы для России будут усиливаться по мере укрепления геофинансовой мощи Китая. В таких условиях единственно верной интеграционной стратегией нашей страны должна стать стратегия создания и усиления конкурентных преимуществ, в том числе активизации деятельности по реализации проектов, связанных с Саммитом АТЭС-2012 во Владивостоке.
Список литературы
1. Айвазов А. Новый мировой кризис начнется в 2012 году [Электронный ресурс]. URL: http://www.warandpeace.ru/ru/exdusive/view/59490
2. Андреев Г. В. Проблемы обеспечения экономической безопасности российского Дальнего Востока и пути их решения // Право и безопасность. 2008. № 1. С. 76-82.
3. Власти КНР мешают банкам увеличивать прибыль [Электронный ресурс] . URL: http://bankir.ru/novosti/s/vlasti-knr-meshayut-bankam-uvelichivat-pribyl-10039923/
4. Кучинская Т.Н. Открытый приграничный регионализм в глобальной стратегии Китая: уроки для России // Вестник Читинского государственного университета. 2011. № 1. С. 27-34
5. Нефтезолото: Россия и Китай собираются похоронить нефтедоллар? [Электронный ресурс]. URL: http://www.csef.ru/index.php/ru/ekonomika-i-finansy/project/431-markets-estimates-and-projections/1-stati/4016-neftezoloto-rossiya-i-kitaj-sobirayutsya-pokhoronit-neftedollar
6. Ноздрев С. Юань и иена в валютной архитектуре Азии // Мировая экономика и международные отношения. 2012. № 7. С. 41-50.
7. О’Нил Дж. Карта роста. Будущее стран БРИК и других развивающихся рынков. М.: Альпина Бизнес Букс, Манн, Иванов и Фербер, 2013. 256 с.
8. Пучков И.К. Геофинансовая логика трансформации мировой экономики // Вестник Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова. Сер. Гуманитарные науки. 2010. № 4. С. 157-161.
9. Рожков Ю.В. Инновационный вектор развития геофинансов постглобализации / Ю.В. Рожков, И.П. Черная // Безопасность Евразии. 2012. № 2. С. 263-271
10. Роуч Ст. Последняя «мягкая посадка» Китая [Электронный ресурс]. URL: http://www.assessor.ru/forum/index.php?t=2174
11. 2013 Forecasts From Around the World // Bloomberg Businessweek. Global Economics. 2012. December 20. [Электронный ресурс]. URL: http://www. businessweek.com/articles/2012-12-20/2013-forecasts-from-around-the-world
12. Nomura: Китай стоит на пороге острого финансового кризиса. [Электронный ресурс]. URL: http://www.finmarket.ru/z/nws/hotnews. asp?id=3268138
98
ТАМОЖЕННАЯ ПОЛИТИКА РОССИИ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ № 2(63)/2013
13. Samuelson R. J. Can globalization survive 2013?// Washingtonpost. 2012. December 30 [Электронный ресурс]. URL: http://articles.washingtonpost. com/2012-12-30/opinions/36071260_1_production-workers-capital-flows-cost-ad-vantage
14. The Financial Development Report 2012 [Электронный ресурс]. URL: http://www3.weforum.org/docs/WEF_FinancialDevelopmentReport_2012.pdf
15. Top 1000 World Banks 2013 [Электронный ресурс]. URL: http://www.the-banker.com/Landing-Pages/Top-1000-entries-2013/Top-1000-World-Banks-2013
16. Xenakis J. J. Updating Global Conflict Risk Assessment for China threat [Электронный ресурс]. URL: http://www.breitbart.com/Big-Peace/2012/12/31/1-Jan-13-World-View-2013-Forecast-Financial-Crisis-and-China-Threat
17. World Bank: East Asia and Pacific Economic Update, December 2012 — Remaining Resilient [Электронный ресурс]. URL: http://www-wds.worldbank.org/ external/default/WDSContentServer/WDSP/IB/2012/12/28/000386194_201212280 33822/Rendered/PDF/NonAsciiFileName0.pdf
Анисимов В.Г. Применение математических методов при проведении диссертационных исследований: учебник / В.Г. Анисимов, Е.Г. Анисимов, Н.Г. Липатова, А.Я. Черныш. — М.: Изд-во Российской таможенной академии, 2011. 514 с.
Учебник содержит описание современных математических методов, применяемых при исследованиях в области экономики и юриспруденции. Он разработан в соответствии с программой дисциплины «Применение математических методов при проведении диссертационных исследований», преподаваемой аспирантам Российской таможенной академии, обучающимся по программе дополнительного профессионального образования «Преподаватель высшей школы».
Предназначен для самостоятельной работы аспирантов. Материалы учебника также могут быть полезными студентам, аспирантам и преподавателям Российской таможенной академии, занимающимся вопросами моделирования в сфере экономики и юриспруденции.
