CC BY
31
УДК 303.09
КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ МОДЕЛИ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ГЕОПОЛИТИЧЕСКИМ КОНФЛИКТАМ
М.Д. Розин, В.Н. Рябцев, В.П. Свечкарев, Ж.А. Туманова
DOI 10.18522/2072-0181-2018-95-3-28-32
Конфликтный геополитический регион (или проблемная зона мира) -это та часть мирового пространства, тот специфический набор свойств, который, с одной стороны, выделяет изучаемую «площадку» из других пространственно-территориальных систем, а с другой - придает ей качество целостности [1]. При таком подходе к исследованию естественным является использование точных методов познания, предполагающих составление карт-схем или диаграмм, выстраивание «кристаллических решеток» конкретных сегментов геополитического пространства. Межгосударственные и иные, связанные с ними, отношения сводятся в этом случае к отношениям внемасштабных «точек» в функциональном пространстве [2]. Важнейшим элементом формализации является язык когнитивных графов, т.е. показ графического выражения казуальных отношений между понятиями (концептами), характеризующими тот или иной геополитический феномен [3]. Использование языка когнитивных графов в качестве концептуальных моделей при исследовании геополитических явлений или процессов является уже общеупотребительным.
Розин Михаил Дмитриевич - доктор философских наук, профессор, директор Северо-Кавказского научного центра высшей школы Института философии и социально-политических наук ЮФУ 344006, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 140, e-mail: [email protected], т. 8(863)2640577;
Рябцев Владимир Николаевич - кандидат философских наук, доцент, старший научный сотрудник СевероКавказского научного центра высшей школы Института философии и социально-политических наук ЮФУ, 344006, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 140, e-mail: ncschs@ sfedu.ru, т. 8(863)2640577;
Свечкарев Валерий Петрович - кандидат технических наук, профессор кафедры региональной социологии и моделирования социальных процессов Института социологии и регионоведения Южного федерального университета, 344010, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 160, e-mail: [email protected], т. 8(863)2184062;
Тумакова Жанна Александровна - кандидат химических наук, старший научный сотрудник Северо-Кавказского научного центра высшей школы Института философии и социально-политических наук ЮФУ, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 140, e-mail: [email protected].
Привлекает возможность изучения системы причинных связей, инициирующих развитие того или иного геополитического конфликта, его кратко- или долгосрочные тенденции [4]. В этих условиях естественно усиливается интерес к методологическим основаниям геополитического анализа на основе концептуальных когнитивных моделей. В настоящей работе предлагаются к рассмотрению методологические аспекты геополитической аналитики на основе концептуальных когнитивных моделей.
Методология геополитического анализа опирается на структурный подход, позволяющий выявить и исследовать состав элементов и отношения между ними. При этом структурная модель, в частности, когнитивная модель (карта) позволяет определять на уровне концептов взаимосвязь в заданном функциональном пространстве. Начиная с основополагающих работ [5] по настоящее время [3, 6], выкристаллизовалась и роль когнитивной модели в реализуемом политическом анализе в качестве концептуальной модели, позволяющая исследователям использовать ее не только при концептуальном моделировании [3, 6], но и в качестве инструмента
Mikhail Rozin - Southern Federal University, 140, Push-kinskaya Street, Rostov-on-Don, e-mail: [email protected], tel. +7(863)2640577;
Vladimir Ryabtsev - Southern Federal University, 140, Pushkinskaya Street, Rostov-on-Don, , e-mail: ncschs@sfedu. ru, tel. +7(863)2640577;
Valeriy Svechkarev - Southern Federal University, 160, Pushkinskaya Street, Rostov-on-Don, 344010, e-mail: [email protected], tel. +7(863)2184062;
Zhanna Tumakova - Southern Federal University, 140, Pushkinskaya Street, Rostov-on-Don, e-mail: ncschs@ sfedu.ru.
первичной формализации при постановке задачи исследования с применением математических моделей и имитационного моделирования [7-9].
Востребованность когнитивных моделей (карт) породила значительный методический разброс в процедурах формализации. Если концентрироваться именно на аналитике геополитических систем, то в этом случае можно выделить два базовых методических подхода.
Первый развивается на основе выявления факторов и связей посредством анализа предметной среды. При этом аналитик опирается на весь спектр возможных методов анализа, применяемых в политологии, а также, апробированных в смежных научных дисциплинах. Это и контент-анализ исходных документов с описанием проблемы, и анализ статистических данных и результатов обработки социологических опросов, и проведение форсайтов и мозговых штурмов с участием экспертов в данной предметной области. Формируемый таким образом перечень факторов в результате образует минимальную выборку необходимых и достаточных для исследования проблемы сущностей. Далее аналитик на основе семантически определенного перечня факторов приступает к оценке казуальных отношений факторов и формирует причинно-следственные связи факторов, тем самым определяя визуальный образ исследуемой ситуации. Согласованность этого образа и собственно когнитивной модели предполагает ряд итераций по уточнению как семантических, так и структурных аспектов модели. На этом этапе вновь неизбежно привлечение экспертных знаний для оценки или верификации когнитивной модели. Здесь возможна простая оценка эксперта, либо сравнения полученной структурной модели и структуры знаний соответствующей экспертной системы, наконец, проведение сценарных экспериментов по модели на основе имеющихся данных контент-анализа или статистических данных и результатов обработки социологических опросов. Лучше всего данный подход можно охарактеризовать следующим определением: Когнитивные модели - это эвристические построения, используемые для организации существующего объема литературы, статистической информации, экспертных данных, стимуляции дальнейших исследований, координации исследовательских усилий и облегчения коммуникаций между учеными, а также лицами, принимающими решения [3].
Второй подход развивается на платформе структур отношений, т.е. такого типа пред-
ставления знаний, в котором аналитик выбирает из своей памяти некоторую структуру данных (образ, прототип) с таким расчетом, чтобы путем изменения в ней отдельных деталей сделать ее пригодной для понимания исследуемой проблемы. При этом предполагается, что у каждого аналитика есть базовый репертуар мыслительных моделей для исследования. Речь может вестись именно о базовой (обобщенной) модели, являющейся по сути концептуальной схемой, и такая модель предшествует определению факторов. Обобщенная концептуальная модель служит средством для формирования единого и целостного представления об исследуемой проблеме и обеспечивает направленное выделение существенных знаний о ситуации. В результате аналитик получает исходную концептуальную модель, описывающую структуру геополитической системы, определяющую проблемные аспекты ее функционирования. Достоинством когнитивной модели на основе концептуальных схем является то, что она учит видеть всю картину в целом, не теряя деталей. Дальнейшее развитие модели, её изменения и трансформации протекают на поверхности этой структуры, получая свое социальное содержание из соотношения с глубинными свойствами и закономерностями константного базиса. Основное преимущество подхода с использованием «базового репертуара мыслительных моделей» заключается в том, что он позволяет избегать громоздких процедур интегрирования-декомпозиции и дает возможность аналитику сфокусироваться на целостной ситуации. Следует отметить и значительное упрощение процедур верификации модели, т.к. значимые факторы исследуемой конфликтной ситуации являются неотъемлемыми элементами целостной целевой системы, достоверность которой уже определена [10].
Оба описанных подхода к построению когнитивных моделей при всех различиях не являются антагонистическими, скорее наоборот, выбор более подходящего может быть осуществлен в процессе построения модели с учетом специфики исследований. Такая интегративность может быть представлена как третий подход, ориентированный на итерации модельных исследований по первому и второму подходам. Именно этот подход наиболее полно отвечает включению когнитивных карт и моделей в процесс геополитического анализа, когда аналитик, располагая концептуальной моделью-прототипом (второй подход), производит семантическую настройку на основе первого подхода и т.д.
Безусловно, самый распространенный мыслительный образ, используемый аналитиком в качестве концептуального прототипа или «мыслительной модели» геополитических конфликтов, представляет собой простой контур с положительной обратной связью. В разных науках эта модель получила разные названия. Например, в геометрии говорят о круге или кольце, в технических науках - о контурах обратных связей, в технологических науках - о технологическом цикле, в энергетике - о замкнутых цепях, в программировании и алгоритмизации - об организации циклических вычислений и т.п. Такое многообразие названий отражает принятый в конкретных науках набор ключевых слов и терминов, но одновременно позволяет включить семантику и визуальные образы в репертуар исследователя. В социально-политической аналитике исследователь также не ограничивает себя только термином дискретной математики - простой контур, но использует семантически оправданные, усиливающие смысловые ассоциации термины: от простого контура, кольца и цикла до «устрашающего маховика», «петли обратной связи» и «порочного круга». При этом самым важным в таком выборе аналитика является именно «семантическая оправданность».
Итак, когнитивная модель на основе простого контура с положительной обратной связью является базовой казуальной диаграммой конфликтных ситуаций. В этом случае контур составляют все концепты (факторы), описывающие проблему. Факторы, входящие в контур, образуют простой путь, т.е. такую направленную последовательность вершин, в которой все вершины различны, кроме первой и последней. Эта вершина и является целевым фактором. Поло-
}(* :ьт-и-
.уукпи 11: ттм г
Али.т 1".' Нглгсшмн 11 УЛТ| I ту.-. Л I Ц'ЛП 114-ЛИНПШ ^.ЧЛ-:«!
.j4.mr.-n. ji Ч t <-}
1
Гл пппр тип и— (|ТГ*-| I п I ап~п 1шД ¡}л/у-
I-.VI-L4IIV.-IL- |*| 11 Ч.1И .'.*.■ ||-.Л ILL-ILM1.IL1 V I ■ IЧ-".1 "л I ■ И
Рис. 1. Концептуальная модель геополитической ситуации
жительная обратная связь вызывает изменение состояния системы (дестабилизацию, усиление тенденции, «раскрутку маховика» и т.п.). Таков концептуальный мысленный образ проблемной ситуации. На рисунке 1 приведена концептуальная модель, иллюстрирующая метод построения когнитивной модели на основе наиболее распространенного мыслительного образа - простого контура с положительной обратной связью.
Итак, исходный образ кольцо, контур, цикл. Фактор исходный и замыкающий контур - целевой (например, конфликтность). Знак проблемы визуально согласуется с целью, с названием целевого фактора (усиление конфликтности). Дестабилизация процесса, вызывающая развитие конфликтной ситуации, обозначена «+». Далее аналитик выявляет фактор действия, инициирующий изменение целевого фактора, и определяет знак этой инициализации (?). Следующим является подбор фактора, который выполняет функцию индикатора изменений целевого фактора, и, соответственно, определение знака (?) влияния целевого фактора на индикатор. В некоторых моделях этот фактор уже может быть связан причинно-следственной знаковой связью с фактором действия и тем самым контур замкнется. Но для большинства задач моделирования аналитику предстоит решить довольно сложную задачу определения фактора, обеспечивающего формирование контура. Фактор должен соответствовать причинно-следственной семантике со смежными факторами и обеспечивать суммарный проблемный знак контура. В некоторых случаях предстоит подбор не одного, а двух смежных факторов (в сложных случаях - трех) для формирования простого контура, в котором соблюдены индивидуальные и суммарные знаки (связей и контура), а именно - положительный контур обратной связи формально определяется как контур, имеющий четное число отрицательных причинно-следственных связей или все положительные.
А как конфликты останавливаются, замораживаются и в перспективе ликвидируются? Описанная модель столь же эффективно способна за счет положительной обратной связи и снизить конфликтность. Необходимо лишь определить точку приложения усилий противодействия. По сути, нам необхо-
7,-1АЛ11,17-|1и1||1г.1-и.Уг|| .'Л||,-.-Г 1.-Л.1 У Гм ■ГЛ-1 ■
.и-дя сцщан ^чтений МЛУЦ'.П ."Л,-
РВД'-Ш
"и■-.I■ I:-,-- лии:"-.!^-
>'||^,мН.|Т1и|>.>-|||||1||г.
НИ
I I - }
лили
№ша ш
11ЛЛ1Л-1
АпднгМ- .1 I1 П и Н.П |>уЛ Ш и
Рис. 2. Концептуальная модель противодействия конфликтогенности
димо переходить к формированию второго контура обратной связи, обеспечивающего противодействие росту. Концептуальным прототипом такого рода геополитических ситуаций является составная двухконтурная модель, включающая контур «циклически генерируемого геоконфликта» и контур противодействия росту конфликто-генности (см. рис. 2).
Интеграция влияний факторов или противодействие факторов, порождают сложную реакцию фактора пересечения контуров. В этом случае проблемный фактор является узлом пересечения простых контуров. Каждый простой контур включает причинно-следственную цепочку с общим проблемным фактором. Образ перестает быть простым. Двухконтурная когнитивная модель - это модель интеграции причин и декомпозиции следствий.
Аналогично описанной ранее процедуре, аналитик осуществляет побор фактора, который выполняет функцию индикатора изменений узлового фактора - (Проблемный фактор), и, соответственно, определяет знак (+) его влияния на индикатор - (Мониторинг проблемы). По результатам мониторинга (а это могут быть данные о военном противоборстве, экономическом ущербе, снижении жизненного уровня населения, количестве беженцев и т.п.) подбирается Механизм решения. Следующим в новом контуре является фактор Механизм противодействия, инициирующий изменение узлового фактора, со знаком этой инициализации (-). Фактор должен соответствовать причинно-следственной семантике со смежными факторами и обеспечивать суммарный проблемный знак контура (-). Ранее уже отмечалось, что модель с положительной обратной связью реализует крайне опасный сценарий развития конфликта, но только в случае непрерывной инициализации проблемности. Любое
нарушение или снижение таких тенденций будет автоматически снижать этот эффект. Именно для этого предлагается использование двухконтур-ной модели с точкой касания контуров в Факторе проблемы. Во втором контуре организована отрицательная обратная связь, т.е. при любом увеличении характеристик в контуре конфликто-генности запускаются механизмы противодействия, блокирующие или снижающие этот поток. Сами механизмы противодействия могут быть весьма разнообразны - от жестких миротворческих миссий до применения «мягкой силы». Активность циклически генерируемого конфликта останавливается, стабилизируется, «замораживается». Принципиально исключается процедура цикличности.
Таким образом, аналитик, обращаясь к исследованию геополитических конфликтов, привлекает «репертуар мыслительных моделей», включающий простой контур с положительной обратной связью (как образ циклического конфликта) и контур с отрицательной обратной связью (как образ противодействия - стабилизации конфликтной ситуации). Точка пересечения контуров представляет собой проблемный узел причинно-следственных отношений.
ВЫВОДЫ
1. Отмечено, что в контексте структурного подхода к анализу геополитических проблем наблюдается становление прикладного когнитивного моделирования. Именно когнитивная модель выступает концептуальной предвосхищающей моделью поиска, получения, переработки и обобщения информации. При этом полагается, что у каждого аналитика есть базовый репертуар концептуальных моделей для исследования. Конкретная концептуальная когнитивная модель служит средством для формирования единого и целостного представления об исследуемой про-
блеме и обеспечивает направленное выделение существенных знаний о ситуации.
2. Показано, что самый распространенный концептуальный образ, используемый аналитиком в качестве обобщенного прототипа геополитических конфликтов, представляет собой простой контур с положительной обратной связью. Концептуальная когнитивная модель описывает и объясняет процедуру инициализации конфликта и запуска механизма положительной обратной связи.
3. Представлена концептуальная когнитивная модель противодействия геополитическим конфликтам. В ней исследуемая ситуация уже на исходном этапе описывается в виде более сложного образа, опирающегося на составную двухконтурную модель. Модель включает простой контур с положительной обратной связью (как образ циклического конфликта) и контур с отрицательной обратной связью (как образ противодействия - стабилизации конфликтной ситуации). Точкой пересечения контуров является проблемный узел причинно-следственных отношений.
ЛИТЕРАТУРА
1. Rozin M.D., Ryabtsev V.N., Svechkarev V.P., Su-schiy S.Ya. The Black and Caspian Sea Region as a Field of «The GreatGame» (Political and Geographical Realities of the Post-Soviet Period) // Man In India. 2017. Vol. 97(26). P. 449-459.
2. Елацков А.Б. Общая геополитика: вопросы теории и методологии в географической интерпретации. М.: ИНФРА-М, 2017. 252 c.
3. Горелова Г.В., Рябцев В.Н. Моделирование архитектуры и динамики геополитических регионов современного мира: когнитивный подход (зона «Черноморье-Кавказ-Каспий»). Ростов н/Д: Изд-во ЮФУ, 2014. 374 с.
4. Рябцев В.Н. Геополитические регионы как объект научного анализа (современный контекст). Ростов н/Д: Изд-во СКНЦВШ ЮФУ, 2014. 224 с.
5. Axelrod R. The Structure of Decision: Cognitive Maps of Political Elites. Princeton University Press, 1976. 395 p.
6. Jameson F. Cognitive Mapping // Marxism and the Interpretation of Culture / Ed. by C. Nelson, L. Grossberg. University of Illinois Press, 1990. PP. 347-360.
7. Sterman J.D. Business Dynamics: Systems Thinking and Modeling for a Complex World. New York: McGraw-Hill Higher Education, 2000.
8. Kandasamy W.B.V., Smarandache F. Fuzzy Cognitive Maps and Neutrosophic Cognitive Maps // Journal ref: Published by Xiquan, Phoenix, 2003. 213 p.
9. Maitra S., Banerjee D. Application of Fuzzy Cognitive Mapping for Cognitive Task Analysis in Mechanised Mines // IOSR Journal of Mechanical and Civil Engineering (IOSR-JMCE). 2014. Vol. 11. Issue 2 Ver. I. P. 20-28.
10. Gurba V.N., Dyuzhikov S.A., Rozin M.D., Ryabtsev V.N., Svechkarev V.P. Cognitive Approaches to the Generalized Analysis of Geopolitical Conflicts // International Journal of Pure and Applied Mathematics. 2018. Vol. 119. № 17. P. 1459-1463.
REFERENCES
1. Rozin M.D., Ryabtsev VN., Svechkarev VP., Su-schiy S.Ya. Man In India, 2017, vol. 97 (26), pp. 449-459.
2. Elatskov A.B. Obshchaya geopolitika: voprosy teorii i metodologii v geograficheskoy interpretatsii [General geopolitics: issues of theory and methodology in geographical interpretation]. Moscow, INFRA-M, 2017, 252 p.
3. Gorelova G.V., Ryabtsev V.N. Modelirovanie arkhitektury i dinamiki geopoliticheskikh regionov sovremennogo mira: kognitivnyy podkhod (zona «Chernomor'e-Kavkaz-Kaspiy») [Modeling of architecture and dynamics of geopolitical regions of the modern world: cognitive approach (Black sea - Caucasus-Caspian Region)]. Rostov-on-Don, Southern Federal University Press, 2014, 374 p.
4. Ryabtsev V.N. Geopoliticheskie regiony kak ob"ekt nauchnogo analiza (sovremennyy kontekst) [Geopolitical regions as an object of scientific analysis (modern context)]. Rostov-on-Don, Southern Federal University Press, 2014, 224 p.
5. Axelrod R. The Structure of Decision: Cognitive Maps of Political Elites. Princeton University Press, 1976, 395 p.
6. Jameson F. Cognitive Mapping. In: Marxism and the Interpretation of Culture. Ed. by C. Nelson, L. Grossberg. University of Illinois Press, 1990, pp. 347-360.
7. Sterman J.D. Business Dynamics: Systems Thinking and Modeling for a Complex World. New York, McGraw-Hill Higher Education, 2000.
8. Kandasamy W.B.V, Smarandache F. Fuzzy Cognitive Maps and Neutrosophic Cognitive Maps. In: Journal ref: Published by Xiquan. Phoenix, 2003. 213 p.
9. Maitra S., Banerjee D. IOSR Journal of Mechanical and Civil Engineering (IOSR-JMCE), 2014, vol. 11, issue 2 Ver. I, pp. 20-28.
10. Gurba VN., Dyuzhikov S.A., Rozin M.D., Ryabtsev VN., Svechkarev V.P. International Journal of Pure and Applied Mathematics, 2018, vol. 119, no. 17, pp. 1459-1463.
Статья подготовлена и публикуется в рамках внутреннего гранта Южного федерального университета (ВнГр-07/2017-20)
30 августа 2018 г.
