CC BY
114
концептуализация насмешки в языковом сознании
в.и. КАРАСИК
conceptualization of ridicule in the linguistic consciousness
V.I. KARASIK
В статье раскрывается содержание концепта «насмешка» как его ситуативная ценность в британкой и русской лингвокульту-рах. Выявляются разновидности и структура данного концепта.
Ключевые слова: структура концепта, ценностная составляющая, насмешка, дифференциальные признаки, ассоциативное поле.
The article reveals the contents of the concept "ridicule" as its situational value in the British and Russian cultures. The types and the structure of the given concept are analysed.
Keywords: structure of the concept, situational value, ridicule, distinctive features, associative field.
Осмысление действительности представляет собой процесс сопряжения личного опыта с концентрированным коллективным опытом, зафиксированным в семантике языковых единиц, поведенческих установок, стереотипов и предписаний. С позиций антропологической лингвистики такое осмысление изучается как динамическая система концептов - квантов переживаемого знания. Концепты многомерны, и эта многомерность охарактеризована в лингвистической литературе как многослойность ментального образования (Степанов, 1997), противопоставление понятийного, образного и ценностного содержания концепта (Карасик, 2002; Кра-савский, 2001; Слышкин, 2004), несводимость концепта к его вербальной оболочке (Стернин, 2008). Анализируя концепты, исследователи выделяют в них общекультурный, социально-групповой и индивидуально-личностный компоненты, отмечая, что соотносительная значимость этих компонентов различна в разных культурах применительно к разным ментальным образованиям.
Для понимания лингвокультурной специфики языкового освоения мира особенно значимы регулятивные концепты - те ментальные образования, содержание которых составляют нормы поведения (Бабаева, 2003; Ларина, 2009). Подчеркну, что ценностный компонент - с позиций лингвокультурологии - является непременной составной частью любого концепта: если некая сфера действительности оказывается нерелевантной для коллективного опыта, она не концептуализируется. В этом плане все кванты ценностной картины мира можно разбить на несколько типов ментальных образований: 1) концепты, содержанием которых являются высшие ориентиры поведения, телеономные концепты (по С.Г.Воркачеву) - «добро», «зло», «истина», «любовь», «красота», «справедливость» и др. (Воркачев, 2001); 2) концепты, в содержании которых зафиксированы нормы и предписания применительно к определенным ситуациям («вежливость», «лень», «сочувствие», «смелость», «настойчивость», «жадность» и др., 3) концепты, получающие ценностное осмысление только в специфических коммуникативных ситуациях - сюда относятся предметные, процессуальные и качественные сущности, ценностное содержание которых может выйти на первый план лишь при обсуждении их утилитарной ценности, либо опасности, либо важности в качестве знаков определенного поведения («одежда», «компьютер», «спорт», «дискуссия», «экзамен», «еда» и др.). Иначе го-
воря, можно выделить три степени ценностной маркированности при осмыслении и переживании опыта - ценности базовые, ситуативные и мотивационные, и отсюда логически вытекает пирамидальное соотношение названных ценностей: мотива-ционные ценности лежат в основе нашего знания о мире и пронизывают все концепты, составляя абсолютное большинство, ситуативные ценности представляют собой большую, но ограниченную группу предписаний и запретов, базовые ценности касаются нескольких важнейших ориентиров мировосприятия и освоения действительности. К числу ситуативных ценностей в предложенной схеме относится система установок, предписаний и запретов под рубрикой «насмешка».
Насмешка - обидная шутка - представляет собой коммуникативное действие, состоящее в понижении значимости объекта оценки путем подчеркивания его нелепой комичности с намерением причинить ему зло и получить от этого удовольствие. Психологическая природа насмешки состоит в вытеснении зависти или страха через выпускание отрицательных эмоций. Такое поведение является разновидностью агрессии, весьма частотно и поэтому получает множественное и вариативное обозначение в языке.
Приведу дефиниции базовых номинантов концепта «насмешка».
Насмешка - обидная шутка по поводу кого-, чего-л. (БТС). 1. Насмешка - это шутка, которая обижает, раздражает вас или ставит в неловкое положение. Подвергаться насмешкам. Осыпать насмешками. Они должны были отвечать на унизительные вопросы, сносить насмешки. Его насмешки больше не задевали меня. 2. Насмешкой называют ироничное, несерьезное отношение к кому-либо или чему-либо. В его голосе слышалась еле заметная насмешка. Девушка смотрела на меня с нескрываемой насмешкой (Дмитриев).
Насмехаться - насмеяться чему, над чем; издеваться, изгаляться, трунить, шутить или забавляться над чем, зубоскалить, подымать на смех, на зубки, чесать зубы; дурачить кого (Даль); делать кого-, что-л. предметом насмешек, оскорбительных замечаний (БТС); подвергать кого- что-либо насмешкам; издеваться (БАС).
Таким образом, содержательный минимум рассматриваемого концепта включает следующие базовые признаки: 1) шутка, 2) причиняющая обиду, 3) свидетельствующая о несерьезном отношении к объекту.
В русском языке список лексических и фразеологических единиц, называющих концепт «насмешка», его разновидности и близкие по смыслу концепты, включает глаголы насмехаться, смеяться, шутить, вышучивать, подтрунивать, подсмеиваться, насмешничать, осмеивать, высмеивать, разыгрывать, поднимать на смех, ёрничать, гаерничать, подкалывать, подковыривать, подначивать, поддевать, издеваться, изгаляться, потешаться, глумиться, язвить, ехидничать, прикалываться, зубоскалить, дразнить, поддразнивать, иронизировать, пародировать, шаржировать, прилагательные насмешливый, язвительный, едкий, ехидный, ироничный, саркастический, сардонический, колкий, ядовитый, желчный. К этим словам примыкают отглагольные существительные (вышучивание, высмеивание, глумление и др.), обозначения жанров насмешки (пародия, сарказм, дразнилка и др.), и связанные с прилагательными наречия (язвительно, ехидно, желчно и др.).
Насмешка концептуализируется в следующих направлениях: 1) откровенность (смеяться, потешаться), 2) злобность (издеваться, язвить, желчный, саркастический), 3) циничность (глумиться), 4) хитрость (ехидный), 5) грубость (ёрничать, зубоскалить), 6) относительная беззлобность (подтрунивать, прикалываться),
7) игровой характер (подкалывать, подковыривать, подначивать - отметим своеобразную словообразовательную парадигму таких разговорных глаголов). Некоторые типы осмеяния фиксируются в определенных жанрах (шарж, карикатура, пародия). Наиболее важным дифференциальным признаком в смысловом пространстве рассматриваемого концепта является противопоставление более и менее злой насмешки. В первом случае акцентируется стремление говорящего причинить вред объекту осмеяния и осуждается жестокость, цинизм или хитрость насмешника, во втором случае подчеркивается желание говорящего повеселиться и порицается некоторый выход за грань приемлемой игры. Противопоставляются также грубая и тонкая насмешка: издевательская насмешка не содержит никакой маскировки, в то время как иронический или ехидный оттенок в словах может быть едва заметным. Анализируя смысловые оттенки между обозначениями осмеяния в русском языке, А.В. Санников (2003) устанавливает тонкие дистинкции в данном семантическом пространстве: облигаторное либо факультативное наличие смеха, смех субъекта либо смех аудитории, речевое либо неречевое действие.
Внутренняя форма данных слов часто содержит идею колющего предмета, ядовитого жала, незаживающей язвы как результата нанесенной раны, показателен образ из греческого: сарказм - sarkazein - рвать мясо.
В толковых словарях английского языка находим следующие дефиниции номи-нантов анализируемого концепта.
Sneer - smile scornfully or contemptuously; speak or write in a manner suggesting or expressing contempt or disparagement (SOED); to smile or speak in a very unkind way that shows you have no respect for someone or something: 'Is that your best outfit?' he sneered (LDCE); n 1. a facial expression showing distaste or contempt, typically with a curled upper lip, 2. a remark showing distaste or contempt, vb 1. to make a facial expression of scorn or contempt, 2. to say (something) in a scornful manner (Cobuild); deride -to make remarks or jokes that show you think someone or something is silly or useless [= mock]: You shouldn't deride their efforts (LDCE); to speak of or treat with contempt or ridicule (Cobuild); gibe - to say something that is intended to make someone seem silly (LDCE); to make insulting or taunting remarks (Cobuild). ridicule - to laugh at a person, idea etc and say that they are stupid: At the time, his ideas were ridiculed (LDCE); n language or behaviour intended to humiliate or mock, vb to make fun of or mock (Cobuild); scoff - to laugh at a person or idea, and talk about them in a way that shows you think they are stupid [= make fun of] (LDCE); to speak in a scornful and mocking way about (something) n a mocking expression, jeer (Cobuild).
Cодержательный минимум рассматриваемого концепта сводится к следующим базовым признакам: 1) усмешка, смех или слова, 2) выражающие презрение и неуважение, 3) по поводу глупого поведения.
В тезаурусе П. Роже (Roget) структура анализируемого концепта представлена как трехчастное образование с уточнением признаков "презрение", "оскорбление" и "осмеяние": 1) scoff-make fun of; despise. Synonyms: belittle, boo, contemn, deride, dig at, disbelieve, discount, discredit, disdain, flout, gibe, jeer, knock, laugh at, make light of, mock, pan, poke fun at, pooh-pooh, rag, rally, reject, revile, ride, ridicule, scorn, show contempt, sneer, tease; 2) deride - make fun of; insult. Synonyms: banter, chaff, contemn, detract, disdain, disparage, do a number on, dump on, flout, gibe, jeer, jolly, kid, knock, laugh at, lout, mock, pan, pooh-pooh, put down, quiz, rag, rally, razz, rib, ridicule, roast, scoff, scorn, slam, sneer, taunt, twit; 3) chaff - joke, ridicule. Synonyms: banter, deride,
fun, jeer, jolly, josh, kid, mock, rag, rally, razz, rib, scoff, taunt, tease. Notes: to chaff means to tease good-naturedly (Roget).
В словаре синонимов уточняются дифференциальные признаки анализируемого концепта: это 1) демонстрируемое неуважение (scoff), 2) громкий смех (jeer), 3) саркастичная язвительность (gibe), 4) мимическое, а не вербальное выражение (fleer), 5) злобность и цинизм (sneer), 6) намеренное и злобное осмеяние (ridicule), 7) пренебрежение и презрение (mock), 8) оскорбительность (taunt), 9) жестокость (twit), 10) дружеское поддразнивание (rally) (WNDS).
Сравнение словарных дефиниций номинантов насмешки в русском и английском языках показывает следующее: 1) наблюдается значительное сходство в обозначении высмеивания с целью причинения вреда объекту осмеяния, 2) в английском языке эта смысловая область заполнена более плотно по сравнению с русским языком, 3) основные различия между русским и английским осмыслением насмешки состоят в том, что русские осуждают хитрую и бессовестную насмешку, а представители англоязычной культуры ассоциируют насмешку с презрением и мимически выражают ее в виде искривленных губ (в словарях говорится о верхней губе - такова английская традиция, сравним: keep a stiff upper lip - remain resolute and unemotional in the face of adversity - проявлять твердость характера во время испытаний, сдерживая эмоции).
Сравнение русской и английской концептуализации насмешки показывает, что выделяются две разновидности насмешки в русской картине мире, у которых нет однословных корреляций в английском языке. Это ехидство и глумление. Словарные дефиниции и этимология этих слов не в полной мере позволяют нам увидеть особую значимость тех установок поведения, которые стоят за этими концептами.
Прилагательное ехидный происходит от существительного ехидна - (устар.) ядовитая змея. Разг. О злом, язвительном, коварном человеке. В греч. мифологии: чудовище - наполовину женщина, наполовину змея (БТС): Ехидна - ученые назвали так разряд ядовитых змей. Elaps Naia; очковая змея азиатских фигляров; также змея Coluber berus; об. злой, злорадный человек. Эхидный, злой, злобный и лукавый. Эхидство ср. злоба, злость, лукавство. Эхиднов, эхиднин, ехидне принадлежащий. Эхидничать или ехидствовать, злобствовать, желать и творить зло умышленное, лукавое (Даль). В современном массовом сознании образ змеи не всегда актуализируется при назывании кого-либо ехидным человеком, такая ассоциация закреплена прежде всего за религиозными текстами («порождения ехиднины»). По-видимому, соединение зловредности, насмешки и хитрости (лукавства) фоносемантически поддерживается в данном прилагательном. Аналогичным образом слово гад в качестве оскорбления обозначает очень неприятного, мерзкого человека.
Семантика глагола глумиться - издеваться, зло насмехаться (БТС); издеваться, насмехаться над кем-, чем-либо; шутить, выражая неуважение, презрение к кому-либо, потешаться над кем-либо (БАС) - становится ясной из приводимых словарных примеров: Глумиться над святынями, над человеческими слабостями (БТС); Грустно видеть, когда гримасничают, кривляются и глумятся над таким предметом, который любишь горячо, искренно и сознательно (Писарев). Мой кучер, видимо, потешался, глумился над стариком (Тургенев) (БАС). Примеры показывают, что глумливая насмешка вызывает резкое осуждение потому, что объектом жестокого осмеяния выступает то, что особенно дорого кому-либо, является святым, противоречит базовым нормам поведения. Глаголы глумиться и издеваться близки
в том, что обозначают злую и оскорбительную насмешку, вместе с тем издевательство акцентирует жестокость и стремление унизить человека, над которым подобным образом насмехаются, в то время как глумление подчеркивает цинизм насмешника, отсутствие у него каких-либо этических ориентиров. Именно поэтому, вероятно, в русском общении возникла коммуникативная потребность обозначить такое значимое отсутствие моральных норм. В английском языке есть целый ряд слов, обозначающих злую и жестокую насмешку, издевательство, но для англоязычной ментальности не актуально подчеркивание именно моральной стороны вопроса: по-английски акцентируется выражение того или иного отношения, а не отношение как таковое, осуждается грубость, а не отсутствие уважения в душе. Не случайно столь значимые в русской лингвокультуре оттенки значений в словах нахальный, наглый, хамский и бессовестный не дифференцируются в английском.
Насмешка представляет собой не действие, а квалификацию определенного действия и, как, подобные модусные операторы, в полной мере раскрывается при адвербиальной характеристике того или иного коммуникативного поступка: обычно говорят насмешливо (издевательски, ехидно, шутливо, иронично и т.д.) улыбаться, глядеть, подмигивать, спрашивать или отвечать.
Выражение насмешливого отношения в диалоге проявляется в мимике и интонации говорящего, может быть почти неуловимым и адекватно интерпретируется только тогда, когда участник общения реконструирует возможные интенции своего собеседника как насмешку. Поэтому типичен вопрос: «Ты шутишь / смеёшься / иронизируешь / издеваешься?». Обратим внимание: вряд ли в такой ситуации возможен вопрос: «*Ты глумишься?», поскольку у адресата не возникает сомнений в интенциях говорящего.
Анализ примеров из информационно-справочных систем «Лексикограф» (www. lexicograph.ru) и «Национальный корпус русского языка» (www.ruscorpora.ru) показал следующее.
Суть ехидного замечания состоит в насмешливом унижении адресата:
Югов сказал с сожалением:
- Везет мне на работничков. У одного с сообразительностью неважно, у другого - с памятью...
То ли это его ехидное сожаление меня задело, то ли все само собой выплыло, но только я уже знал, что ответить Югову (С.Абрамов).
Начальник иронически оценивает своих сотрудников, и его слова задевают героя.
Ехидная насмешка снижает пафос высказывания либо всей коммуникативной ситуации:
И вот тут среди общих возгласов восторга вдруг прозвучал первый ехидный вопрос: позвольте, а кто сказал, что открытие господина Эрстеда действительно открытие? Влияние электричества на магниты давно открыто итальянцами Можоном и Романьози, еще в 1802 году (В. Азерников).
В приведенном примере ставится под сомнение авторство в отношении важного физического явления - электромагнетизма. В данном случае обвинение в плагиате было признано несостоятельным, но отметим, что специфика научного дискурса состоит в напряженном поиске истины, часто в полемике, и это способствует повышенной критичности ученых как в профессиональном, так и непрофессиональном общении.
Ехидное отношение выражается во вводных оборотах:
- Приступим к персональному делу коммуниста Бакасова, - сказал он, жестко нажимая на слова.
- Да, с позволения сказать, коммуниста, - ехидно проронил кто-то с усмешкой (Ч. Айтматов).
Выражение «с позволения сказать» означает: то, что будет сказано, заслуживает порицания. Проработка на партийном собрании подразумевала различные виды критики - вначале это могла быть насмешливо-завуалированная критика, в заключительной части собрания обычно звучали формулировки с прямым осуждением товарища, который своим поведением уронил высокое звание коммуниста.
Применительно к наречию ехидно удалось установить, что большинство высказываний описывают речь героев:
И зачем вы ему дали внутрь средство, которым бабы волосы осветляют? -ехидно поинтересовался терапевт (Д. Донцова).
Злая насмешка характеризует адресата как глупого человека, совершившего абсурдное и вредное действие, при этом, обратим внимание, говорящий занимает более высокое статусное положение, являясь специалистом.
Аккомпанировавшая мне пианистка не удержалась, чтобы не прокомментировать ехидно: У нас много меццо-сопрано (И. Архипова).
Злая насмешка свидетельствует о стремлении говорящего уколоть адресата, понизив его самооценку: известная певица была обижена тем, что ее посчитали одной из многих. Заслуживает внимания тот факт, что ехидство в норме пытаются сдержать, но в ряде случаев оно вырывается наружу.
Вот Артур Германович уж с вами побежит скорее, скорее, - сказал он вежливо и ехидно (Ю. Домбровский).
Ехидство часто сочетается с вежливостью, при этом возникает резкое противоречие между приятной формой общения (назначение вежливости - сделать общение легким и приятным) и злонамеренной интенцией говорящего.
Весьма частотна ехидная улыбка:
И опять ехидно улыбается: мол, такая была красавица, могла бы иметь счастливую судьбу, но пренебрегла им, Терещенко, вышла за неудачника и вот по собственной глупости попала в такую ужасную историю (А. Рыбаков).
Злая насмешка в виде ехидной улыбки интерпретируется как демонстрация глупости адресата - женщина совершила неверный выбор, попала из-за этого в неприятную ситуацию, и говорящий с удовольствием ей показывает это. Мы видим, что ехидное поведение вызывает особенный протест потому, что у ехидствующего есть объективные основания для насмешки, он по сути дела бьет лежачего, который и так понимает, что находится в затруднительном положении. В этом состоит существенное различие между необоснованными насмешками или придирками, с одной стороны, и ехидным осмеянием, с другой стороны.
«А Свиридов-то еще одним циклом разродился», - ехидно и пренебрежительно говорили одни (А. Висков).
Завистники ехидно отзываются о новых произведениях известного композитора. Показательно сочетание «ехидно и пренебрежительно». Актуализируется идея статусного неравноправия коммуникантов. Отрицательно оценивая творчество своего коллеги, говорящие принижают значимость его труда.
Ты в курсе, что с детьми полагается время от времени гулять? - ехидно напомнила она (Е.Яковлева).
Констатируя общеизвестную истину, субъект показывает, что адресат уклоняется от выполнения своих обязанностей. Акцентируется обязанность адресата, а напоминание об обязанности - это статусный знак вышестоящего.
Ехидство в ряде случаев смыкается с иронией:
Какой ты, Гера, башковитый мужик, - ехидно ухмыльнулся Кравченко (В. Ва-леева).
Контекст показывает, что в данном случае субъект под видом похвалы выражает сомнение в умственных качествах адресата.
Интересны примеры, в которых фигурирует главный носитель злобной насмешки:
Во всяком замысле главное - точность, - ехидно заметил дьявол, - величие замысла - оправдание неудачников (Ф. Искандер).
Осуждение неудачника - беспроигрышная позиция для носителей утилитарных ценностей. Дьявол констатирует, что неудачник всегда виноват в своей неудаче, и причиной вины является интеллектуальная несостоятельность.
Ехидство может быть направлено и не на адресата:
Смотри, сколько «людей в штатском», - ехидно сказал Сергей Павлович, - они в таких случаях тут как тут (Л. Дуров).
Людьми в штатском обычно называют сотрудников государственной безопасности. Говорящий критически оценивает их работу, демонстрируя насмешку по отношению к государственной машине, а не к собеседнику.
Ехидные замечания подвергают сомнению претензию на высокую нравственность или изречение истины:
Только гадости ты и помнишь, - процедил сквозь зубы дядя Жора и, повернувшись к мальчику, ласково улыбнулся: - Женечка, ты говорил удивительно интересно. Но в жизни все гораздо сложней. История человечества, как известно, развивается...
- Чтоб на более высоком уровне повторять те же ошибки, - ехидно перебил его дядя Вася (А. Гладилин).
В данном примере ехидное замечание ставит под сомнение как тезис о ценности прогресса, так и право собеседника говорить на эту тему.
Ехидная реплика обычно требует навыка либо интеллектуальных усилий:
Тонька давно углядела, куда Зырин то и дело косит глаза, хотела сказать что-то ехидное, да не придумала (Г. Попов).
Героине не нравится, что ее попутчик заглядывается на девушку рядом, она пытается прокомментировать это, но нужные слова не приходят. Отсюда вытекает признание жанровой природы ехидных реплик.
Заслуживает внимания иронический комментарий Варлама Шаламова к знакам препинания - по сути дела, к человеческой природе:
Ехидно сеющий сомненья / Знак вопросительный таков, / Что вызывает размышленья / У мудрецов и дураков. /Зато в обилье восклицаний /Вся наша доблесть, наша честь. /Мы не заслужим порицаний / За восклицательную лесть (В. Шала-мов).
Автор высмеивает не только свойственное мудрецам высокомерие по отношению к простым людям, но и распространенное стремление прикрыть избыточной эмоциональностью корыстное желание польстить руководству.
Интересен контекст, нейтрализующий отрицательную оценку в слове «ехидный»:
Не смерти все мы страшимся, как все творческие люди, а всего лишь забвения. Как много возникало «замечательных» имен, но еще при жизни переселились они на тот свет (слава Богу, фигурально!). Какое счастье, что идет новая журналистская смена - острая, ехидная, умная, безжалостная, собравшаяся под знамена «Смехопанорамы» или «Акул пера», а то под рубрику «Как это было»: пир талантов и остроумия, поиска и находок (В. Аграновский).
Для публициста профессионально значимо умение подметить и остро покритиковать тот или иной социальный изъян. Не случайно объекты критики придумали для таких публицистов слово «журналюги».
Приведенные примеры показывают, что ехидное поведение проявляется в виде насмешливых вопросов, комментариев, улыбочек, при этом ехидство требует определенных интеллектуальных усилий и привычки к такой игре (ехидный человек любуется своим интеллектом), назначение ехидства - поставить объект критики на место (незаслуженное, с точки зрения этого объекта), ехидство сближается с иронией в том плане, что понижает патетичность ситуации.
Важнейшей характеристикой глумления выступает объект, который по определению не подлежит осмеянию:
Если тебе твоя вера не нравится, так ты ее перемени, а смеяться грех; тот последний человек, кто над своей верой глумится (А.П. Чехов).
В этом примере четко дана характеристика такой насмешки - это есть грех. В качестве такого объекта выступает не только вера, но и правда:
Понимаешь, что и наше сердце окаменело и часто даже не содрогнется, видя, как ум наш глумится над истиной, как жизнь наша попирает закон Божий и правду (Н. Торопцева).
Обратим внимание на важное противопоставление ума и сердца: окаменевшее сердце - образ омертвевшей души.
Глумятся над мёртвыми:
Ахиллес глумится над трупом ненавистного ему Гектора (В. Вересаев).
В этом примере подчеркивается низость героя, который пытается отомстить своему беззащитному сопернику, унижая его после его смерти.
Для поэта издевательство над поэзией есть глумление:
Когда Тургенев убедился, что Добролюбов не поддается на его любезные приглашения, то оскорбился и начал говорить, что в статьях Добролюбова виден инквизиторский прием: осмеять, загрязнить всякое увлечение, все благородные порывы души писателя; что он возводит на пьедестал материализм, сердечную сухость и с нахальством глумится над поэзиею; что никогда русская литература, до вторжения в нее семинаристов, не потворствовала мальчишкам, из желания приобрести этим популярность (А. Панаева).
Тургенев обвиняет Добролюбова в отсутствии у того благородства.
Эта идея - глумиться свойственно неблагородным людям - отчетливо прослеживается в следующей фразе:
Но пусть бы одни площадные зеваки дурачились, - где чернь не одинакова, где она не глумится? (И. Долгоруков).
В данном примере акцентируется субъект этой злой насмешки - чернь.
Глумление связано с издевательством, которое переворачивает самые основания мира:
Излишне напоминать, что тот уровень жизни нынешняя «элита» глумливо называет «уравниловкой»... (А. Пшеницын).
Публицист говорит об обнищании народа, вспоминая о справедливом принципе социалистического распределения благ, и полагает, что слово «уравниловка» звучит в устах современных хозяев жизни кощунственно.
Образные характеристики глумливого поведения четко показаны в следующем примере:
Маленький, коренастый, с коричневым лицом, напоминающим помесь птицы с обезьяною <... > с сардонически улыбающимся (презло и прегадко) ртом - даже тогда , когда не на что было улыбаться, с пытливыми какими-то желтыми зрачками юрких глазенок, он производил впечатление вечного паяца (и когда объяснял, и когда хвалил, и когда порицал); и нельзя было разобрать, над чем он глумится; его глумление выражалось в иронических «ээ», «хээ», «хм», в постукивании нас по лбу пальцем (лишь в шестом классе мы его отучили от этого), сопровождавшем исправление стиля (А. Белый).
Глумливый человек смеется над теми, кто от него зависит, паясничает, показывает людям, что они глупее его, глумление неразрывно связано с иронией, точнее - содержательно это ирония, иногда переходящая в сарказм, а по форме - это демонстрация презрительной злой насмешки в жестах, мимике, голосе.
Тот, кто глумится, открыто демонстрирует презрение к нормам поведения:
При воспитательницах уже начали рассказывать похабные анекдоты, грубо требовали подачи обеда, швырялись тарелками в столовой, демонстративно играли финками и глумливо расспрашивали, сколько у кого есть добра (А. Макаренко).
Глумление сопряжено с пошлостью и цинизмом. Известный русский педагог показывает, с каким человеческим материалом ему пришлось работать, когда он организовал свою школу для беспризорников и малолетних преступников.
Глумление предполагает совмещение несовместимого:
И он, глумливо улыбаясь, целует ее, не убирая ножа (С. Василенко).
Поцелуй - это знак симпатии, и поэтому тот, кто целует кого-либо, держа в руке нож, издевается как над жертвой, так и над идеей выражения такой симпатии. Такой поцелуй чем-то напоминает известный поцелуй предателя из Нового Завета.
В глумлении, как и в ехидстве, есть нечто дьявольское:
И еще раз мы встречаемся с глумливо-торжествующей мефистофельской улыбкой сознания, ориентирующегося на «объективности», на трезвое констатирование фактов (С. Франк).
Образом глумления выступает мефистофельская кривая улыбка.
Таким образом, глумливая насмешка представляет собой циничное демонстративное осмеяние того, что считается святым и дорогим для человека, стоящего на фундаменте моральных норм, при этом акцентируется принципиальное отсутствие благородства в том, кто глумится (в этом поведении прослеживается древнее противопоставление благородных и неблагородных по рождению). Глумящийся может быть и умным человеком, но это - извращенный и патологически жестокий ум.
Оценочные нормы не дифференцируют типы насмешек и часто выражаются в виде советов по поводу того, над чем смеяться не следует, с одной стороны, и как реагировать на насмешку, с другой стороны.
В паремиологическом фонде находим рекомендуемые нормы поведения по отношению к насмешке.
Не следует показывать, что шутка задевает: За шутку не сердись, а в обиду не вдавайся. Эта же идея выражена в следующей сентенции известного испанского
автора: «Насмешки терпеть, но самому не насмехаться. Первое - вид учтивости, второе - драчливость» (Б. Грасиан).
Самокритика - надежная психологическая защита (это речение было записано В.И. Далем задолго до появления известной книги Д.Карнеги): Нет лучше шутки, как над собою. Сравним: He is not laughed at that laughs at himself first - Не смеются над тем, кто смеется над собой первым.
Не следует переходить границы в осмеянии другого: Над кем посмеёшься, тот над тобою поплачет.
В современном городском фольклоре часто используется фраза: Грешно смеяться над больными людьми. Это разновидность прямо выраженной нормы: Нельзя смеяться над чужой бедой. Хорошо известна мораль из басни И.А. Крылова: «Вперёд чужой беде не смейся, голубок!».
Во многие культуры вошла библейская фраза: Не насмехайся над человеком, находящимся в горести души его (Сирах). Это изречение сопутствует другому: Падение врага своего не встречай криком радости. Эти фразы ориентируют людей на мудрое отношение к жизни и принятие непредсказуемой изменчивости судьбы.
В англоязычном мире отношение к насмешке достаточно жестко регламентируется. Г.К.Честертон вносит важное уточнение в этот вопрос:
Смеяться можно над чем угодно, но не когда угодно. Действительно, нельзя шутить в определенные минуты. Мы шутим по поводу смертного ложа, но не у смертного ложа (Г.К. Честертон). Вместе с тем четко формулируется запрет смеяться над религией: Jest not with the eye, or with religion - Не шути со своим глазом или с религией.
Подчеркивается, что насмешник должен быть готов к насмешкам над ним: If you give a jest, you must take a jest - Если ты смеешься над кем-то, то ты должен принимать насмешки. Близкое по смыслу предписание требует учитывать чувства тех, кто подвергается насмешке: He jests at scars who never felt a wound - Над шрамами смеется тот, кто не был ранен. Эта фраза Шекспира из «Ромео и Джульетты» хорошо известна в англоязычном мире.
Отмечается, что насмешки вредят человеку, привыкающему использовать их: Насмешки часто походят на тонкие яды, которые убивают тех, кто употребляет их (П. Буаст).
Насмешка является частым средством в споре, но свидетельствует о внутренней слабости спорщика: Насмешка бывает часто признаком скудости ума; она является на помощь, когда недостает хороших доводов (Ф.Ларошфуко).
Таким образом, отношение к насмешке сводится к следующим предписаниям: 1) существуют вещи, над которыми не смеются, 2) не следует болезненно реагировать на насмешки, 3) нужно знать, что над насмешником тоже посмеются, 4) не следует часто смеяться над людьми, 5) полезно иногда смеяться над собой, 6) следует помнить, что насмешка - плохой аргумент в споре.
Подведем основные итоги.
Насмешки - обидные шутки - являются важными регуляторами межличностных отношений и концептуализируются в языковом сознании в виде многомерного континуума, основными параметрами которого выступают намерения причинить зло объекту насмешки и получить от этого удовольствие. По признаку злонамеренности противопоставляются язвительные и дружеские насмешки, по степени выраженности замысла - грубые и тонкие, по жанровой сформированности - спонтанные и фольклорные (либо литературные). Язвительные насмешки в наибольшей
мере характеризуются этнокультурной спецификой, проявляясь в русском языковом сознании в виде ехидства и глумления. Для русских в насмешке на первый план выходит внутреннее отношение насмешника к объекту осмеяния, для представителей англоязычного сообщества - демонстрация такого отношения. В ассоциативном поле насмешки выделяются характеристики субъекта, объекта и манеры насмешки, при этом склонность к насмешкам осмысливается как претензия на относительно высокий интеллект и как показатель душевной черствости. В паремиологии акцентируется амбивалентная опасность насмешки, которая может уколоть того, над которым смеются, и принести вред насмешнику.
Литература
1. Бабаева Е.В. Концептологические характеристики социальных норм в немецкой и русской лингвокультурах: Монография. - Волгоград: Перемена, 2003. - 171 с.
2. Воркачев С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании // Филологические науки. -2001. №1. - С. 64-72.
3. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. - Волгоград: Перемена, 2002. - 477 с.
4. Красавский Н.А. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах: Монография. - Волгоград: Перемена, 2001. - 495 с.
5. Ларина Т.В. Категория вежливости и стиль коммуникации: Сопоставление английских и русских лингвокультурных традиций. - М.: Языки славянских культур, 2009. - 512 с.
6. Санников А.В. Высмеивать, осмеивать, вышучивать, засмеять // Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Третий выпуск. - М.: Языки славянской культуры, 2003. - С. 89-93.
7. Слышкин Г.Г. Лингвокультурные концепты и метаконцепты: Монография. -Волгоград: Перемена, 2004. - 340 с.
8. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. -М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. - 824 с.
9. Стернин И.А. Описание концепта в лингвоконцептологии // Лингвоконцептоло-гия. Вып.1. / Науч. ред. И.А. Стернин. - Воронеж: Истоки, 2008. - С. 8-20.
Лексикографические источники Баранов О.С. Идеографический словарь русского языка: 4166 статей. - М.: ЭТС, 1995. - 820 с. [Баранов].
Большой толковый словарь русского языка / Сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб.: Норинт, 1998. - 1536 с. (БТС).
Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. - М.: Терра, -1994. (СД).
Словарь синонимов русского языка: В 2 т. / ИЛИ РАН; под ред. А.П. Евгеньевой. - М.: Астрель - АСТ, 2001. (ССРЯ).
Collins COBUILD English Language Dictionary. London: Collins, 1990. 1703 p. (COBUILD).
Shorter Oxford English Dictionary. 5th Ed. (CD-ROM Version 2.0). 2002. (SOED). Webster's New Dictionary of Synonyms. Springfield, Mass.: Merriam, 1978. 909 p. (WNDS).
