CC BY
65
Ю.В. Ушакова
КОНЦЕПЦИЯ ЦЕРКОВНО-ГОСУДАРСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ В ПРАВОСЛАВИИ И КАТОЛИЧЕСТВЕ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ
Принципиальное отношение христиан к государственной власти определил апостол Павел: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога... противящиеся власти противятся Божию установлению» (Рим. 13:1).
Сказано это до Миланского эдикта, во времена гонения на христиан в Римской империи. Подчеркнём: в Послании ап. Павла к Римлянам (христианской общине Рима) речь идет об институте власти как Божием установлении в мире, что «лежит во зле». И о начальниках языческого государства ап. Павел говорит как о блюстителях уголовного кодекса в Римском праве. «Если же делаешь зло, бойся, ибо он (начальник) не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое» (Рим. 13:3-4).
Миланский эдикт 313 г. прекратил гонение на христиан, и они получили равные права с представителями других религиозных культов, существовавших в империи (помимо официального пантеона римских божеств). После Миланского эдикта христиане как подданные Римской империи продолжали принимать уложения римского права. Апостол Павел призывает христиан платить по закону «кому подать - подать, кому оброк - оброк». «Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви; ибо любящий другого исполнил Закон» (Рим. 13:8).
Взаимная любовь не регулируется государственными законами. Христианская этика не укладывалась в римское право, поэтому межличностные отношения в церковной общине определялись с первых веков церковным правом. Оно основывается на евангель-110
ском утверждении, что христиане - новый народ Божий - Новый Израиль. Эта идея выражена ап. Павлом: «Все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись. Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет уже мужского пола, ни женского: ибо вы все одно во Христе Иисусе» (Гал. 3:27-28). Слова ап. Павла свидетельствуют о Церкви как о новой общности людей, которые должны руководствоваться новыми правилами жизни, установленными церковным правом. Историки Церкви (как православные, так и католики) утверждают, что древнейший корпус церковного права - «Правила святых апостол» - в настоящем своем виде и числе (85) стали общеизвестны во всей Церкви в конце III или самое позднее - в начале IV в.1 «Правила святых апостол» включают не только каноны религиозной жизни - внутрицерковные отношения клира и мирян, - но и нравственные нормы и правила, учитывающие существовавшие в то время общественные отношения (свободные - рабы), и поведение христиан по отношению к государственной власти. Так, правило 82 запрещает производить в клир рабов без согласия их господ. Правило 84 гласит: «Аще кто досадит царю или князю, не по правде, да понесет наказание». Из клира -«извержен от священного чина; аще же мирянин да будет отлучен от общения» (Рим. 13:1-2; 1 Тим. 2:1-2; 1 Петр. 2:17).
К VI в. христианство становится доминирующей религией, но к этому времени некогда единое пространство римской цивилизации фактически распалось на восточную и западную части империи.
В VI-VII вв. восточная часть - Византия создает свою модель церковно-государственных отношений. В Византии империя и Церковь во многом совпадали по территории (христиане составляли большинство), и закономерно возникает идея о христианском государстве, где вся земля («вселенная», «ойкумена») объединяется под властью истинного Бога силой государства и Церкви, которые - государство по-своему и Церковь по-своему - руководят всем народом. Эта идея оформляется как идея симфонии империи и Церкви. Официально доктрина симфонии получила юридическое обоснование в шестой новелле кодекса Юстиниана I Великого: «Бог в своем человеколюбии даровал человечеству два великих дара: священство и царство. Первое служит тому, что божествен-
1 См.: Правила Православной Церкви с толкованиями Никодима, епископа Далматинского. - СПб., 1911. - Репринт: 1994. - Т. 1. - С. 12.
но, второе управляет и занимается человеческими делами; то и другое, однако, имеют одно происхождение и украшают жизнь человечества. <...> Ибо если священство во всем свободно от порицания и обладает дерзновением к Богу и если императоры справедливо и разумно управляют вверенным их попечению государством, то этим осуществляется всеобщая симфония ("согласие блага", "согласие любви") и человечеству даруется все, что для него благотворно»1.
Позже идея симфонии империи и Церкви получила конкретизацию: государство объявлялось телом, а Церковь - душой этого тела.
Уже из текста шестой новеллы в кодексе Юстиниана можно заключить, что доктрина симфонии, с одной стороны, утопична, с другой - входит в противоречие с ортодоксальным учением о Церкви. С ортодоксальной точки зрения спасительная миссия Церкви в мире не зависит от человеческого несовершенства ее священников. Противоположная точка зрения представляла бы соборно осужденную ересь донатизма. Планировать «согласие любви» между государственной властью и церковным народом было явной утопией. Спорно резкое разделение сфер власти церковной и государственной на только божественные дела и на только человеческие. Ортодоксальная экклезиология утверждает: Церковь возникла как Божий промысел о спасении человека, в ней божественный промысел не отрывается от жизни человека. Не согласуется с ортодоксальным учением Церкви разделение попечений о теле и душе между государством и церковью. На эти противоречия в концепции симфонии церковно-государственных отношений в VII в. укажет преп. Максим Исповедник. По преп. Максиму, симфония - это согласие, единение Божества и человечества в Лице Иисуса Христа, которое является самим существом христианской Церкви. Только во Христе есть подлинная истинная симфония, а значит, эта симфония во всей полноте есть в Церкви Христовой2 как Его Теле.
Церковь не нуждается в дополнительном «теле», которое бы она одухотворяла как душа.
Justiniani Novellae. - Berlin, 1954. - Р. 35-36.
2 Максим исповедник, преподобный. Творения... - М.: Мартис, 1993. - Книга I: Мисталогия. - С. 160-166.
В реальной византийской истории идея симфонии превратилась в попытку поставить на первое место идею мировой христианской державы и в сакрализацию императорской власти. Император мыслился как бы «исполняющим обязанности» истинного Царя - Христа до Его второго пришествия, что символически изображали два трона в тронном зале: на пурпурном восседал император, а рядом в ожидании Пришествия стоял золотой трон.
На беду Церкви, византийские императоры мнили себя богословами и, председательствуя на соборах, порою понуждали собор принять решение в пользу еретических учений ради государственных интересов (история «разбойничьего» собора в споре с моно-фелитами).
Московское царство унаследовало византийскую доктрину «симфонии», усилив сакрализацию царской власти. Русских самодержцев стали называть «помазанник Божий», подчеркивая, что помазание на царство наследник получает не от Церкви как мирянин на особое служение народу, а как Божий избранник. Царская власть доминировала над церковной.
Если русские цари не так увлекались богословием, как византийские императоры, то нарушить каноническое устроение Церкви они смогли: пример - упразднение патриаршества Петром I. Фактически был введен «акт о верховенстве» (как в реформированной церкви Англии). Номинально Святейший Правительствующий синод российской Церкви заседал под председательством монарха (его трон в зале заседаний Синода символизировал царское присутствие); обер-прокурор Синода играл роль «ответственного секретаря».
Свидетельства российских церковных писателей XIX в.1 позволяют заключить: идея симфонии царства и Церкви оказалась не только утопичной (в силу субъективных причин), но и объективно нереализуемой по причине различия природы и цели существования государства и церкви в истории человечества.
По-иному складывались церковно-государственные отношения на территории Западной Римской империи. К VII в. на западных территориях Римской империи возникли новые «варварские» государства в результате Великого переселения народов - вторже-
1 Алексий (Дородницин), еп. Религиозно-рационалистическое движение на юге России во второй половине XIX столетия. - Казань, 1909.
ния германских племен на территории бывших римских провинций. В христианизации «варваров» Рим преуспел, но до IX в. между феодальными правителями и Римским престолом шла борьба за право избирать кандидатов на епископскую кафедру. Феодальные государи настаивали на своем праве предлагать Риму собственных кандидатов, а Римскому Папе оставалось только совершить хиротонию, что означало фактическую утрату влияния на церковную жизнь и на отношения с феодальными правителями. В конечном итоге победу одержал Римский престол, чему способствовало и объединение независимых государственных образований в «Священную Римскую империю германской нации» под властью короля франков Карла Великого.
Ко времени раскола христианского мира (1054) на православный Восток (Византийскую империю) и католический Запад Римско-католическая церковь имела свою концепцию церковно-государственных отношений - «теорию двух мечей». Римскому Папе принадлежит «меч духовный» - власть отсекать ереси, охранять христианское благочестие в христианском мире, ведя чад Церкви к спасению. Но в случае необходимости Папа может для этих целей использовать меч государства. Законы христианского государства в концепции «двух мечей» должны соотноситься с задачей Церкви спасать души, охранять общество от «бесовских соблазнов».
Мощным средством церковного воздействия на средневековое общество и мирскую власть был папский интердикт - отлучение от Церкви целого города (селения) или феодала-сеньора, что освобождало его подданных от вассальной присяги на верность. В средневековом христианском государстве отлученный от Церкви правитель неизбежно терял власть. Постепенная дехристиани-зация общественной жизни и мысли (с эпох европейского Ренессанса и Просвещения до катаклизмов XX в.) привела к неизбежной выработке новой концепции церковно-государственных отношений, как для православия, так и для Римо-католической церкви. Католическая церковь выразила свое отношение к новым историческим религиям в декретах и конституциях II Ватиканского собора (закрытие Собора - 1965 г.) и в энциклике Папы Иоанна Павла II «Яетш Коуагиш».
Второй Ватиканский собор признал новую общественно-историческую реальность, что коренным образом изменило поло-114
жение Церкви в современном мире. Изменение общественного умонастроения понуждает Римскую курию искать новую модель церковно-государственных отношений. Эта модель определяется идеологией того государства, на территории которого находится католическая церковь: это может быть конкордат (как это было в Польше), установление дипломатических отношений с государством Ватикан (тогда деятельность Католической церкви согласуется на межгосударственном уровне). Или существование католической церкви и ее деятельность регламентируется государством (как в Китае). В Италии, например, банк Ватикана свободен вести финансовые операции с другими странами, но государство Ватикан не имеет права свободно распоряжаться художественными ценностями, которыми располагает.
Главное в решениях II Ватиканского собора - это признание факта, что к XX в. католические в прошлом государства стали светскими, внеконфессиональными, и поэтому необходимо менять политику, выстраивать новые отношения не только с государственной властью, но и с обществом. Другая задача: вторая христианизация мира, пересмотр отношения к православию, отношения к другим религиям - общее противостояние воинствующему атеизму, противостояние нравственному релятивизму (праву индивидуальной совести определять, что есть добро и зло).
Конституции и декреты, принятые II Ватиканским собором, привели к расколу в Римско-католической церкви. Идеологом раскола стал французский епископ Марсель Лефевр, который возглавил консервативную оппозицию, не признавшую капитуляцию перед безбожным миром. Главный тезис Лефевра: «Христос должен царствовать здесь и сейчас, а не только в жизни будущего века». Сегодня количество сторонников Лефевра значительно уменьшилось. Очевидно, уже невозможно игнорировать действительность - западный мир изменился радикально. Не случайно социологи ввели новую характеристику: «постхристианский мир».
Русская православная церковь прошла в XX в. два этапа в цер-ковно-государственных отношениях. Первый этап - крушение Российской империи и возникновение на ее территории нового государства, где идеология заняла место религии. Поэтому назвать СССР внеконфессиональным государством в современном понимании нельзя. Отношение к правителям нового государства епископы - узники Соловецкого лагеря выразили так, как заповедал
ап. Павел гонимым властью христианам. В послании властям епископы писали: «Мы повинуемся вам как земным владыкам, но это не означает, что мы разделяем ваши убеждения». Второй этап цер-ковно-государственных отношений складывается с новой властью Российской Федерации. Здесь церковно-государственные отношения строятся на иных принципах. Они изложены в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви», утвержденных Архиерейским собором 2000 г.
«Основы социальной концепции Русской Православной Церк-ви»1 предлагают новую модель церковно-государственных отношений, исходя из признания внеконфессионального государства де-юре. Однако если государство и граждане (в большинстве своем) настроены на преемство и сохранение своей культурно-исторической идентичности, на сохранение духовно-нравственных ценностей, то Православная церковь России строит свои взаимоотношения с государством и светским обществом на основе сотрудничества в тех сферах деятельности, которые соответствуют христианской этике. «Церковь есть собрание верующих во Христа, в которое Им Самим призывается войти каждый. В ней все "небесное и земное " должно быть соединено во Христе»2.
Церковь предписывает своим чадам не только повиноваться государственной власти независимо от убеждений и вероисповедания, но и молиться за нее (1 Тим. 2:2). Это общее положение церковно-государственных отношений со времен ап. Павла. Но важно отметить следующее замечание: «Одновременно христиане должны уклоняться от абсолютизации власти. <. > Церковь сохраняет лояльность государству, но выше требования лояльности стоит Божественная заповедь: совершать дело спасения людей в любых условиях и при любых обстоятельствах. Если власть принуждает православных верующих к отступлению от Христа и его Церкви, а также к греховным душевредным деяниям, Церковь должна отказать государству в повиновении»3.
1 Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. - М., 2001. - 61 с. - (Основные богословские положения).
2 Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. - М., 2001. -С. 3-5. - (Основные богословские положения).
3 Там же. - С. 25-26.
Этот параграф в «Основах социальной концепции» можно принимать как предупреждение.
Государство, как показала история XX в., может быть внекон-фессиональным, но идеологически антихристианским. «Отказ в повиновении» такому государству не означает, что Церковь призывает верующих на баррикады. Церковь, не приемля богопротивной идеологии, призывает своих членов «не участвовать в бесплодных делах тьмы» (Еф. 5:11).
Толерантность к нравственному релятивизму сегодня неприемлема для церковного сознания так же, как она была неприемлема в апостольские времена. Социальная концепция Русской православной церкви определяет те области соработничества с государственными и общественными структурами, которые соответствуют задачам Церкви в мире. Это миротворчество; духовное, культурное нравственное образование и воспитание; дела милосердия и благотворительности; поддержка института семьи, материнства и детства; противодействие деятельности псевдорелигиозных структур, представляющих опасность для личности и общества.
«Основы социальной концепции Русской Православной Церкви» определили те области, в которых священнослужители и канонические церковные структуры не могут сотрудничать с государством: политическая борьба, ведение гражданской или агрессивной внешней войны. Каноны возбраняют клирикам брать на себя участие в делах государственного управления. Миряне могут заниматься политической деятельностью, но выражая свою личную позицию и без церковного благословения. То же правило распространяется и на организации мирян, которые намерены принимать участие в политической деятельности.
Важно подчеркнуть, как Русская православная церковь, призывая верующих быть законопослушными гражданами, определяет сегодня границы государственного закона: «Когда человеческий закон совершенно отвергает абсолютную Божественную норму, заменяя ее противоположной, он перестает быть законом, становясь беззаконием, в какие бы одежды он ни рядился»1.
1 Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. -С. 26.
М., 2001. -
