CC BY
192
УДК 343.13
Гаврилов Борис Яковлевич Gavrilov Boris Ya.
доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации, профессор кафедры управления органами расследования преступлений
Академия управления МВД России (125171, Москва, ул. З. и А. Космодемьянских, 8)
doctor of sciences (law), professor, honored lawyer of the Russian Federation, professor of department of management bodies investigation of crimes
Academy of management of internal affairs of Russia (8 Z. and A. Kosmodemyanskih st., Moscow, 125171)
E-mail: profgavrilov@yandex.ru
Божьев Вячеслав Петрович Bozhev Vyacheslav P.
доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, главный научный сотрудник научно-исследовательского центра
Академия управления МВД России (125171, Москва, ул. З. и А. Космодемьянских, 8)
doctor of sciences (law), professor, honored worker of science of the Russian Federation, most senior researcher of research center
Academy of management of internal affairs of Russia (8 Z. and A. Kosmodemyanskih st., Moscow, 125171)
E-mail: profgavrilov@yandex.ru
Концепция совершенствования досудебного производства в XXI веке:
мнение науки и практика
The concept of improving pre-trial proceedings in the XXI century: opinion of science and practice
В статье на основе анализа результатов работы In article on the basis of analysis of results of work of
органов предварительного следствия и дознания, ис- bodies of preliminary investigation and inquiry, the scien-
следования научных позиций ученых-процессуали- tific research scholars, the author processualists vision
стов формируется авторское видение концепции до- of pre-trial proceedings, including reform of the begin-
судебного производства, включая реформирование ning of criminal proceedings, procedural terms of pre-
начала производства по уголовному делу, процессу- liminary investigation and inquiry, the absentee election
альные сроки предварительного следствия и дозна- concerning the suspect, the accused, being in Federal
ния, заочное избрание в отношении подозреваемого, search, a measure of restraint in form of detention, exclu-
обвиняемого, находящегося в федеральном розыске, sion from pre-trial arraignment, the development of legal
меры пресечения в виде заключения под стражу, ис- regulation of a Protocol form of investigation, differentia-
ключение из досудебного производства предъявле- tion of procedural powers of the head of the investigative
ния обвинения, разработку правовой регламентации body and the Prosecutor and several others. протокольной формы расследования, дифференциации процессуальных полномочий руководителя следственного органа и прокурора и ряда других.
Ключевые слова: следователь, дознаватель, Keywords: investigator, investigator, pre-trial, crimi-
досудебное производство, уголовное дело, отказ в nal case, refusal in excitation of criminal case that terms
возбуждении уголовного дела, сроки предваритель- of preliminary investigation, inquiry, detention, arraign-
ного следствия, дознания, содержания под стражей, ment, procedural control and prosecutorial supervision
предъявление обвинения, процессуальный контроль over the investigation. и надзор прокурора за расследованием.
Анализируя низкую эффективность предварительного расследования (в суд направляется лишь каждое третье уголовное дело, расследованное в форме предварительного следствия, и каждое второе, расследованное в форме дознания), выдвинем тезис, что одной из причин является несовершенство досудебного производства. Внесенные в УПК РФ федеральными законами поправки не только не способствуют реальному повышению эффективности расследования уголовных дел, но и носят не всегда системный характер, отдельные из них противоречат нормам действующего законодательства, а в ряде случаев представляют собой контрреформы [1, с. 19], чему способствуют и отдельные решения Конституционного [2, с. 393—415] и Верховного [1, с. 21; 3, с. 20—22] судов РФ.
В целом вопросы совершенствования уголовной политики, включая уголовно-процессуальную, обсуждались на Парламентских слушаниях в Совете Федерации Федерального Собрания РФ 18 ноября 2013 года [4]. О необходимости разработки концепции развития досудебного производства активная научная дискуссия имела место на Бабаевских чтениях в мае 2015 года [5], на Кутафинских чтениях в апреле 2016 года [6], на Парламентских слушаниях в Совете Федерации 20 декабря 2016 года, 5 апреля 2017 года и ряде других научных форумов.
Говоря о научной необходимости и практической значимости реформирования досудебного производства, автор отмечает, что принятый в 2001 году УПК РФ, во-первых, в определенной степени был и сегодня остается компромиссным и, во-вторых, не в полной мере отражает имевшие место в 90-х годах ХХ века — начале ХХ! века сущностные преобразования в экономике, в общественно-политической и социально-правовой сферах российского государства.
В силу указанных и ряда других причин нормы современного УПК и особенно его досудебное производство содержат в себе многие положения уголовно-процессуального законодательства 1923 и 1960 годов, являющиеся сегодня чрезвычайно забюрократизированными и затратными при недостаточной эффективности. На это в своей доктрине развития уголовно-процессуального законодательства указывает и профессор А.С. Александров [7]. Данные и иные обстоятельства и послужили «толчком» к формированию мнения у ряда ученых-процессуалистов о необходимости отказа от современного досудебного производства и перехода на модель прокурорского дознания [8], что, по
нашему мнению, в условиях существующей модели уголовного судопроизводства и в целом особенностей российской системы правосудия представляется сегодня практически не реализуемым.
При разработке предложений по совершенствованию процессуального законодательства, регламентирующего досудебную стадию, в качестве одного из основных факторов учитывалось, что деятельность органов предварительного расследования и органов дознания, в первую очередь органов внутренних дел, несмотря на сокращение, начиная с 2007 года, показателя регистрируемой преступности (с 3,85 млн преступлений в 2006 г. до 2,160 млн в 2016 г.), характеризуется значительным увеличением объема их уголовно-процессуальной деятельности по разрешению сообщений о преступлениях, административных правонарушениях и иных происшествиях (с 19,3 млн в 2006 г. указанных сообщений о противоправных деяниях, угрожающих, по мнению граждан и организаций, их жизни, здоровью, причинением иного вреда и т. д., до 30,8 млн таких обращений в 2016 г.).
Это, в свою очередь, повлекло увеличение объема процессуальной нагрузки на следователей, дознавателей, органы дознания, составившего в 2016 году почти 9 млн всех процессуальных решений, включая более 1,85 млн таких решений, по которым возбуждены дела и еще более 6,8 млн процессуальных решений, согласно которым заявителям в возбуждении дела было отказано. Тем самым общее количество процессуальных производств по сравнению с 1992 годом (1,3 млн «отказных» материалов и 2,8 млн возбужденных уголовных дел) увеличилось более, чем в два раза [9].
Приведенные статистические данные позволяют автору при исследовании стадии возбуждения уголовного дела уделить первостепенное внимание действующим процессуальным правилам, регламентирующим начальный после регистрации в правоохранительном органе сообщения о преступлении этап расследования. Указанные выше статистические данные ГИАЦ МВД России о количестве «отказных» материалов позволяют автору утверждать, что предоставленное статьей 148 УПК РФ правоприменителю право принятия процессуальных решений об отказе в начатии расследования уголовного дела как непосредственно препятствует осуществлению предусмотренного статьей 52 Конституции РФ права потерпевшего на доступ к правосудию и возмещение вреда, причиненного
противоправным деянием, так и, зачастую, нарушает закон. Из принятых в 2015—2016 годах следователем, дознавателем, органом дознания по заявлениям, сообщениям о преступлениях, соответственно, 6,9 и 6,8 млн решений об отказе в возбуждении уголовного дела каждое пятое прокурорами признавалось незаконным или необоснованным и отменялось.
Характеризуя состояние законности при принятии органами предварительного расследования и органами дознания указанных процессуальных решений, автор, наряду с приведенными выше статистическими показателями, отмечает, что несмотря на незначительное (не более 15%) количество отмененных прокурором процессуальных решений с возбуждением по ним в последующем уголовных дел, за 25 лет этот показатель увеличился в 7 раз, достигнув значения 215,3 тыс. возбужденных уголовных дел в 2013 году и 198 тыс. дел в 2016 году (в 1991 г. из «отказных» материалов возбуждено всего 32,5 тыс. дел).
Предлагая решение данной проблемы путем исключения из Уголовно-процессуального кодекса статьи 148, автор учитывал то обстоятельство, что до УПК РСФСР 1960 года процессуальных правил, предусматривающих возможность отказа по сообщению о преступлении в возбуждении уголовного дела, не содержали ни Устав уголовного судопроизводства 1864 года, ни УПК РСФСР 1923 года. Отсутствует данный процессуальный порядок и в процессуальных кодексах государств Европы, в том числе и в ряде стран постсоветского пространства (страны Балтии, Молдова, Казахстан, Украина и ряд др.).
Более того, предусмотренные действующим УПК РФ процессуальные правила о возможности начала следователем, дознавателем, органом дознания расследования по поступившему в правоохранительный орган сообщению о противоправном деянии путем вынесения специального постановления (о возбуждении уголовного дела — ст. 146 УПК РФ) повлекли
существенное снижение уровня уголовно-процессуального реагирования на факты совершения противоправных деяний с признаками преступления. Об этом свидетельствует двукратное сокращение только за последние 10 лет числа принятых органом предварительного расследования и органом дознания процессуальных решений о начале производства по уголовному делу, что подтверждено приведенными в таблице 1 статистическими данными ГИАЦ МВД России [1, с. 20].
Еще более наглядно снижение (в целом почти в 8 раз) уровня уголовно-процессуального реагирования отмечается по сравнению с 1992 годом (2,8 млн. уголовных дел в 1992 г. против 1,85 млн. дел в 2016 г.) при одновременном многократном (более чем в 5 раз) увеличении процессуальных решений об отказе в возбуждении уголовного дела, показатель которых в 1992 году составил 1,3 млн против 6,8 млн в 2016 году [содержание части 1 статьи 162 УПК РФ, предусматривающей первоначальный срок (2 месяца) для расследования уголовного дела в форме предварительного следствия, сегодня воспроизводит положения статьи 119 УПК РСФСР 1923 года. Однако при этом не учитывается как значительное усложнение непосредственно процесса расследования, так и многократное увеличение количества следственных действий и процессуальных решений по уголовному делу. Это влечет за собой необоснованные затраты труда следователей на продление процессуальных сроков, что характерно для расследования тяжких и особо тяжких преступлений, а также совершенных организованными группами или в составе преступного сообщества (преступной организации) и особенно — уголовных дел о преступлениях экономической направленности. Продление процессуальных сроков расследования предлагается устанавливать при их превышении свыше 12 месяцев;
пересмотру подлежит и предусмотренный частью 1 статьи 109 УПК РФ первоначальный двухмесячный срок заключения обвиняемого
Таблица 1
Сведения о количестве возбужденных уголовных дел за 2006—2016 годы
Всего 2006 2013 2014 2015 2016
Зарегистрировано сообщений о преступлениях (млн) 10,7 11,7 11,8 12,2 11,6
Возбуждено уголовных дел (млн) 3,3 1,78 1,73 1,89 1,85
В т. ч. удельный вес к числу сообщений о преступлениях 30,8% 15,2% 14,6% 15,5% 15,9%
под стражей, из которого вместо 5 суток по УПК РСФСР сегодня подлежат исключению срок от 10 до 30 суток, которые законодатель в соответствии с частями 1 и 11 статьи 221 УПК РФ предоставляет прокурору для решения вопроса о возможности направления в суд поступившего к нему с обвинительным заключением уголовного дела. Кроме того, закон предусмотрел фактическое изъятие еще 14 суток из указанного двухмесячного срока для принятия судом (судьей) решения, предусмотренного частью 1 статьи 227 УПК РФ. В результате в 2015—2016 годах следователи по 50% уголовных дел продлевали сроки содержания обвиняемых под стражей. В государствах Европы данный срок составляет от 100 до 120 суток.
В Концепцию совершенствования досудебного производства автор считает необходимым включить и проблему пересмотра института предъявления обвинения, обращаясь при этом к положениям Устава уголовного судопроизводства 1864 года, нормы которого данного института не предусматривали. Потребность в нем в российском законодательстве, начиная с 50-х годов ХХ века, обусловливалась тем, что с момента предъявления обвинения (первоначально на основании постановления прокурора и лишь по отдельным категориям уголовных дел) обвиняемому предоставлялось право на допуск к участию в уголовном деле защитника.
Однако сегодня согласно нормам Федерального закона от 4 марта 2013 года № 23-ФЗ [16] участие защитника в уголовном процессе предусмотрено с момента начала осуществления следственных и процессуальных действий с лицом, в отношении которого осуществляется проверка сообщения о преступлении, то есть с момента, когда уголовное дело еще не возбуждено. Следует отметить и то обстоятельство, что законодатель в УПК РФ по сути «стер» границу между правовыми статусами подозреваемого (ст. 46 УПК РФ) и обвиняемого (ст. 47 УПК РФ), что подтверждает непосредственное содержание данных уголовно-процессуальных норм.
К числу аргументов за исключение из уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации института предъявления обвинения, на чем автор настаивал еще в конце 90-х годов ХХ века при подготовке УПК ко второму чтению и что сегодня реализовано при расследовании уголовных дел в форме дознания, следует отнести следующие:
— во-первых, решение Конституционного Суда РФ от 16 мая 2007 года № 6-П, в котором
обозначено, что «пределы судебного разбирательства должны определяться обвинением, сформулированным в обвинительном заключении (обвинительном акте)» [17];
— во-вторых, обозначенная автором позиция об исключении данного института не противоречит позиции Европейского Суда по правам человека, согласно решениям которого, например, по делу «Экле против Германии» [18], термину «обвинение» должно придаваться содержательное, а не формальное (как в настоящее время по российскому Уголовно-процессуальному кодексу) значение;
— в-третьих, данное предложение обусловлено и результатами расследования за 15 лет действия УПК РФ дознавателями 4,5 млн дел без «классического» для предварительного следствия предъявления обвинения. По результатам судебного разбирательства этих уголовных дел фактически подтверждена конституционность положений уголовно-процессуального законодательства о предъявленном обвинении в форме обвинительного акта (обвинительного постановления), поскольку из более чем 4-х млн осужденных никто с жалобой о нарушении его права на защиту ни в Конституционный Суд РФ, ни в Европейский Суд по правам человека не обратился.
Концепцию совершенствования федерального производства автор непосредственно связывает с реализацией федеральных законов от 5 июня 2007 года № 87-ФЗ [19] и от 6 июня 2007 года № 90-ФЗ [20] в части расширения процессуальных полномочий руководителя следственного органа и введения в УПК РФ (как результат настойчивых требований правоприменителя) процессуальной фигуры начальника подразделения дознания. Реализация указанных федеральных законов позволяет автору говорить о положительной тенденции улучшения качества расследования уголовных дел, сокращения числа подозреваемых, обвиняемых, подсудимых, незаконно, необоснованно привлеченных к уголовной ответственности, в том числе содержащихся под стражей, что отображено в таблицах 2 и 3 [1, с. 22—23].
С введением в УПК РФ на стороне обвинения начальника подразделения дознания (ст. 401 УПК РФ) значительно улучшились и показатели работы дознавателей по уголовным делам, расследованным в форме дознания:
— с одной стороны, улучшились показатели законности. Так, за указанный период уменьшилось более чем в два раза число лиц, оправданных судами (с 330 лиц в 2006 г. до 149 —
Таблица 2
Статистические данные о числе оправданных, реабилитированных за 2006—2016 годы
Период Число оправданных судом лиц, в т. ч. на 1000 обвиняемых по направленным в суд делам, из них незаконно, необоснованно содержавшихся под стражей
По делам, рас- Из них содер- По делам, расследо- Из них содержалось
следованным жалось под ванным следствием под стражей
следствием МВД стражей прокуратуры и СК РФ
2006 1372 — 2,0 524 1885 — 18,0 954
2008 954 — 1,5 316 966 — 8,0 595
2011 699 — 1,6 399 658 — 7,0 368
2013 509 — 1,3 250 654 — 5,8 411
2015 346 — 0,92 126 399 — 3,4 230
2016 324 — 0,84 208 422 — 3,6 193
Таблица 3
Сведения о количестве уголовных дел, возвращенных прокурором для дополнительного расследования и судом прокурору
Возвращено прокурором уголовных дел для Возвращено дел для доследова-
дополнительного расследования ния и судом прокурору в порядке
ст. 237 УПК РФ (всего)
След- Удельный Следствие Удельный Всем органам В том числе
ствие вес (%) прокурат. вес (%) расследования следователям /
МВД и СК РФ удел. вес (%)
1999 21 249 2,7 1102 1,4 41 340 34 209 — 4,0%
2006 18 373 3,3 1286 0,8 35 930 —
2008 17 573 3,5 3524 3,2 26 502 20 955 — 3,6%
2011 18 560 4,8 3118 3,5 7689 5962 — 1,3%
2013 15 104 4,3 4029 3,9 5992 4689 — 1,1%
2015 13 892 4,1 3459 3,2 6063 4517 — 1,01%
2016 15 195 4,4 3727 3,4 6479 4443-1,0%
в 2016 г., а их доля на 1 тыс. обвиняемых по направленным в суд делам составила в 2016 г. — 0,36 против 0,73 — в 2006 г.). Сократилось и число оправданных и реабилитированных подозреваемых, обвиняемых, подсудимых, содержавшихся под стражей (с 18 лиц в 2006 г. до 10 — в 2016 г.);
— с другой стороны, принятие Федерального закона № 90-ФЗ способствовало значительной активизации прокурорского надзора. Так, почти в два раза (с 6810 уголовных дел в 2006 г., или 1,6% к направленным в суд делам до 13 146 уголовных дел в 2016 г., или 3,5% к направленным в суд делам) увеличилось количество уголовных дел, возвращенных прокурорами дознавателям для дополнительного расследования [1, с. 23—24].
Приведенные выше статистические данные о результатах расследования уголовных дел в форме дознания указывают на необходимость
совершенствования процессуального статуса начальника подразделения дознания путем дальнейшей дифференциации полномочий между ним и прокурором по процессуальному руководству дознавателями по аналогии с осуществлением процессуального руководства следователями со стороны руководителей следственного органа.
Продолжая исследование проблемы совершенствования дознания как формы расследования, следует отметить, что введение Федеральным законом от 4 марта 2013 года № 23-ФЗ [16] еще одной формы расследования — дознания в сокращенной форме вызвало у правоприменителей и ученых ряд вопросов в связи с противоречивостью данной формы расследования принципу публичности уголовного процесса (А.С. Александров [22], Б.Я. Гаврилов [22, с. 15], С.И. Гирько [23, с. 2—5], Н.Н. Ковтун [24, с. 47— 49] и др.). Как следствие в 2015 году окончено
расследованием с направлением в суд всего 60,3 тыс. и в 2016 году — 82,1 тыс. уголовных дел, хотя под указанную форму расследования подпадают порядка 250 тыс. преступлений (для сравнения, по протокольной форме досудебной подготовки материалов в 1995—1998 гг. в суд ежегодно направлялось около 250-300 тыс. таких материалов).
Автором предлагаются следующие компоненты реально сокращенного дознания (протокольной формы расследования) и судебного разбирательства уголовных дел:
— незамедлительное (в течение 24 часов с момента регистрации сообщения о преступлении) начало расследования без вынесения постановления о возбуждении уголовного дела, которое считается возбужденным с момента принятия дознавателем, органом дознания указанного сообщения к своему производству;
— основаниями для расследования в протокольной форме должны быть существующие сегодня процессуальные правила расследования в форме сокращенного дознания (п. 1—5 ч. 1 ст. 226.2 УПК РФ);
— срок производства по такому уголовному делу ограничивается 48 часами, что в условиях очевидности совершенного противоправного деяния и с учетом имеющейся практики расследования большинства противоправных деяний (вероятно, в будущем и уголовных проступков) является, по мнению автора, достаточным;
— в целях обеспечения исполнения приговора подозреваемое лицо (порядка 200 тыс. в год) подлежит задержанию (за определенными исключениями) по правилам статей 91, 92 УПК РФ на срок до 48 часов, что призвано значительно сократить число лиц, скрывшихся от органов предварительного расследования и объявленных в федеральный розыск (ежегодно 150 тыс.), в основном, за указанные преступления;
— после утверждения прокурором обвинительного документа и направления уголовного дела в суд судья назначает судебное заседание и одновременно в соответствии с пунктом 3 части 7 статьи 108 УПК РФ, с учетом внесения в данную норму незначительных изменений, продлевает задержание подозреваемого на срок не более 72 часов, разрешая за это время уголовное дело по существу;
— по причинам, указанным выше, расследование по протокольной форме производства должны производить, наряду с дознавателями, иные должностные лица органа дознания, например, участковые уполномоченные полиции [22, с. 18—19].
С точки зрения практикующих юристов, требует совершенствования механизм заключения под стражу лиц, скрывшихся от органов предварительного расследования и дознания и объявленных в федеральный розыск. Их число, как указано выше, в последние годы составляет порядка 150 тыс. в год.
Действующая процедура избрания меры пресечения, не допускающая заочного вынесения судом решения о заключении под стражу, за исключением обвиняемого, объявленного в международный розыск (ч. 5 ст. 108 УПК РФ), требует существенных изменений. Их суть в том, что предлагается предоставить суду по месту расследования уголовного дела возможность заочного вынесения решения (с участием защитника) о заключении объявленных в федеральный розыск подозреваемых, обвиняемых под стражу. Одновременно в УПК РФ следует предусмотреть процессуальный механизм, который предоставляет лицу, объявленному в федеральный розыск и задержанному вне места производства предварительного расследования, в течение 48 часов с момента фактического задержания предстать перед федеральным судьей ближайшего районного суда с целью установления личности задержанного и проверки, не отменено ли ранее вынесенное решение о заключении его под стражу, а после доставления к месту производства предварительного расследования — в течение 48 часов предстать перед судом (судьей), избравшим меру пресечения, для решения вопроса о возможности ее сохранения или изменения (подобный порядок действует в Германии, Франции и др. странах) [1, 12].
В заключение еще раз отметим, что при рассмотрении вопроса о реформировании досудебного производства следует учитывать, что данные предложения ранее неоднократно озвучивались как автором, так и другими учеными и практическими работниками. Часть из них (исключение стадии возбуждения уголовного дела, реформирование института предъявления обвинения, изменение порядка исчисления процессуальных сроков расследования и ряд других) сегодня реализованы, в том числе в ряде государств бывшего СССР. Необходимы и другие изменения, учитывая предложения, например, профессора А.С. Александрова и его коллег по Нижегородской школе уголовного процесса, изложенные в доктринальной модели уголовно-процессуального доказывания в РФ, многие положения которой созвучны изложенным выше предложениям о совершенствовании УПК РФ. Дело за законодателем.
Примечания
1. Гаврилов Б.Я. Досудебное производство по УПК РФ: концепция совершенствования // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 1.
2. Божьев В.П. «Тихая революция» Конституционного суда в уголовном процессе Российской Федерации // Божьев В.П. Избранные труды. М., 2010. 716 с.
3. Кожокарь В.В. Возбуждение уголовного дела: правовая позиция Конституционного Суда и Верховного Суда Российской Федерации // Труды Академии управления МВД России. 2015. № 1.
4. Выступление Генерального прокурора РФ Ю.Я. Чайки на парламентских слушаниях в Совете Федерации РФ от 18 ноября 2013 г. на тему: «Уголовная политика в Российской Федерации: проблемы и решения». URL: www.genproc.gov.ru//
5. Новая теория уголовно-процессуальных доказательств: в рамках шестых «Бабаевских чтений» // Вестник Нижегородской правовой академии. Научный журнал. 2015. № 5. 134 с.
6. Современные проблемы доказывания и принятия решений в уголовном процессе. Социальные технологии и правовые институты: материалы международной научно-практической конференции, посвященной 95-летию профессора Полины Абрамовны Лупинской. М., 2016. 583 с.
7. Доктринальная модель уголовно-процессуального доказательственного права Российской Федерации и комментарии к ней. М., 2015. 300 с.
8. Александров А.С. Современное досудебное производство в модели прокурорского дознания: видение ученого // Стенограмма парламентских слушаний в Совете Федерации 20 декабря 2016 года «15 лет принятия Уголовно-процессуального кодекса РФ: стратегия совершенствования уголовного правосудия». URL: www.council.gov.ru/
9. Статистические данные ГИАЦ МВД России о результатах заявлений, сообщений о преступлении за 2006—2016 гг.: приказ МВД России от 23 октября 2002 г «Об утверждении формы статистической отчетности 4-Е».
10. Гаврилов Б.Я. Уголовная политика России: научные и законодательные мифы и реалии правоприменения // Библиотека криминалиста. 2014. № 3.
11. Гаврилов Б.Я. Современная уголовная политика России: цифры и факты. М., 2008. 208 с.
12. Российское законодательство Х—ХХ веков. М., 1991. Т. 8: Судебная реформа.
13. Концепция судебной реформы в Российской Федерации / сост. С.А. Пашин. М., 1992.
14. Доля Е.А. Результаты оперативно-розыскной деятельности не могут стать содержанием доказательств в уголовном процессе // Государство и право. 2013. № 5.
15. О некоторых вопросах, возникших при рассмотрении дел о присуждении компенсации за нару-
шение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 марта 2016 г № 11 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2016. № 5.
16. О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федеральный закон от 4 марта 2013 г. № 23-Ф3 // Собрание законодательства РФ. 2013. № 9, ст. 875.
17. По делу о проверке конституционности положений ст. 237, 413 и 418 УПК РФ в связи с запросом президиума Курганского областного суда: постановление Конституционного Суда РФ от 16 мая 2007 г. № 6-П // Собрание законодательства РФ. 2007. № 24, ст. 2830.
18. Решение от 15 августа 1982 г по делу «Экле (Eckle) против Федеративной Республики Германии» (жалоба № 8130/78) // Европейский Суд по правам человека. Избранные решения: в 2 т. М., 2000.
19. О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации»: федеральный закон от 5 июня 2007 г. № 87-ФЗ (ред. от 22.12.2014) // Собрание законодательства РФ. 2007. № 24, ст. 2830.
20. О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федеральный закон от 6 июня 2007 г № 90-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2007. № 24, ст. 2833.
21. Александров А.С., Сафин Р.Р., Юнусов А.А. К вопросу о сокращенной форме досудебного производства по уголовному делу // Актуальные проблемы экономики и права. 2012. № 4.
22. Гаврилов Б.Я. Протокольная форма досудебной подготовки материалов и сокращенное дознание: сравнительно-правовой анализ // Труды Академии управления МВД России. 2014. № 2.
23. Гирько Г.И. Производство по уголовному делу дознания в сокращенной форме: прогнозы и суждения // Российский следователь. 2013. № 21.
24. Ковтун Н.Н. Дознание в сокращенной форме: коллизии и лакуны нормативного регулирования // Российская юстиция. 2013. № 12.
Notes
1. Gavrilov B.Ya. Pre-trial proceedings in criminal procedure: the concept of improvement // Proceedings of Academy of management of MVD of Russia. 2016. № 1.
2. Bozh'ev V.P. «Silent revolution» of the constitutional court in the criminal procedure of the Russian Federation // Bozh'ev V.P. Selected works. Moscow, 2010. 716 p.
3. Cozhocar V.V. Criminal case: the legal position of the Constitutional Court and the Supreme Court of the Russian Federation // Proceedings of Academy of management of MVD of Russia. 2015. № 1.
4. The speech of the Prosecutor General of the Russian Federation Yu.Ya. Chaika at the parliamentary hearings in the Federation Council of the Russian Federation of 18.11.2013 on the topic «Criminal policy in Russian Federation: problems and solutions». URL: www.gen-proc.gov.ru//
5. A new theory of criminal procedure of evidence: in the framework of the sixth «Babaevsky readings» // Bulletin of the Nizhny Novgorod legal academy. The scientific journal. 2015. № 5. 134 a
6. Modern problems of proof and decision-making in the criminal process. Social technologies and legal institutions: materials of international scientific-practical conference dedicated to the 95th anniversary of professor Polina Abramovna Lupinski. Moscow, 2016. 583 p.
7. Doctrinal model of criminal procedure, evidentiary law of the Russian Federation and comments to it. Moscow, 2015. 300 p.
8. Alexandrov A.S. Modern pre-trial proceedings in the model of the Prosecutor's inquiry: a vision of the academic // Transcript of the parliamentary hearings in the Federation Council on 20 December 2016 «15 years of the adoption of the criminal procedure code of the Russian Federation: strategy of improvement of criminal justice». URL: www.council.gov.ru/
9. Statistics MIAC Ministry of internal affairs of Russia on the results of statements, crime reports for 2006— 2016: Ministry of internal Affairs order dated 23.10.2002 «On approval of forms of statistical reporting 4-E».
10. Gavrilov B.Yа. Criminal policy of Russia: scientific and legal myths and realities of law enforcement // Forensic library. 2014. № 3.
11. Gavrilov B.Ya. Modern criminal policy of Russia: figures and facts. Moscow, 2008. 208 p.
12. Russian legislation X—XX centuries. Moscow, 1991. Vol. 8: The judicial reform.
13. The concept of judicial reform in the Russian Federation / comp. S.A. Pashin. Moscow, 1992.
14. Dolya E.A. Results of operatively-search activity can not become the content of the evidence in criminal process // State and law. 2013. № 5.
15. About some questions arising by consideration of cases on awarding compensation for violation of the right
to trial within a reasonable time or the right to execution a judicial act within a reasonable time: the resolution of Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation from 29.03.2016 № 11 // Bulletin of the Supreme Court of the Russian Federation. 2016. № 5.
16. On amendments to articles 62 and 303 of the Criminal code of the Russian Federation and the Criminal procedural code of the Russian Federation: the federal law of 04.03.2013 № 23-FZ // Collection of legislative acts of the RF. 2013. № 9, art. 875.
17. In the case of check of constitutionality of provisions of articles 237, 413 and 418 of the Criminal procedure code of the Russian Federation in connection with inquiry of Presidium of Kurgan regional court: judgement of the constitutional Court of the Russian Federation dated 16.05.2007 № 6-P // Collection of legislative acts of the RF. 2007. № 24, art. 2830.
18. The decision from 15.08.1982 in the case of «Eckle against the Federal Republic of Germany» (complaint № 8130/78) // European Court of human rights. Selected decisions: in 2 vol. Moscow, 2000.
19. On amendments to the Criminal procedure code of the Russian Federation and the Federal law «On the procuracy of the Russian Federation»: the federal law from 05.06.2007 № 87-FZ (as amended on 22.12.2014) // Collection of legislative acts of the RF. 2007. № 24, art. 2830.
20. On amendments to the Criminal procedure code of the Russian Federation: the federal law from 06.06.2007 № 90-FZ // Collection of legislative acts of the RF. 2007. № 24, art. 2833.
21. AlexandrovA.S., Safin R.R., YunusovA.A. To the question of the short form pretrial criminal trial // Actual problems of economics and law. 2012. № 4.
22. Gavrilov B.Ya. Protocol form of pre-trial preparation of materials and abbreviated inquiry: comparative legal analysis // Proceedings of Academy of Management of MVD of Russia. 2014. № 2.
23. Girko G.I. Criminal proceedings inquiry in abbreviated form: predictions and judgments // Russian investigator. 2013. № 21.
24. Kovtun N.N. Inquiry in abbreviated form: collisions and gaps in normative regulation // Russian justice. 2013. № 12.
